1733 (8).

Уж и нет на свете таво хуже,
Што жанатыва парня любить;
Што жанатый паринь тараватый,
Ему жисть-то ему очини бедна;
Нигде ни ходить младец, ни гуляе,
Все жана шельма за ним глядить;
Примечаить она и глядить —
Гулять мужу младцу ни велить.
Я не слушаю, братцы, жаны,
Прагуляю до белой заре.
Как зорюшка-зоря занялась,
А я домой младец поднялси.
Нет на свете тово, братцы, лучше
Холостова парня полюбить;
Холостый парень-то гуляе,
Он с измалых лет пошол гулять,

31

Што саколик вы поля литать;
Прилятал сакол домой, домой,
Он лажилси мальчик на спокой,
Нет заботки ему никакой,
Только есть одна ему заботка:
Красна девушка шельма-душа.
Холостой парень жанилси,
Ни корыстну сибе жану взял,
Ни корыстну сибе, ни па мыслям, —
Я ни буду с жаной в любви жить,
Буду к девушкам, братцы, ходить,
Буду к девушкам, братцы, ходить,
На свою жану смерти молить:
„Уж ты, смерть моя, смерть,
Умори маю шельму-жану“.
В нас по Питерской дорожке
Расприкрасна смерть идё;
Уж я смерти, братцы, ни боюсь,
Я паближа к смерти подойду,
Я панижа смерти поклонюсь.
Я ни смел смерти сказать, —
Зачало мою жану кончать,
Ни сканчамши конца веку,
Накрыл белым полотном.