1488 (14).

Вечоръ молода во пиру была,
Во пиру была, во бесѣдушкѣ;
Не у батюшки, не у матушки
Я была въ гостяхъ, у мила дружка,
Я у милаго, у сердечнаго,
У Московскаго обывателя,
У трактирнаго завсегдателя.
Я не медъ пила, я не полпиво,
Я пила млада сладку водочку,
Сладку водочку, все вишневочку;
Я не рюмочкой, не стаканчикомъ,
Я пила млада черезъ край до дна.
Я въ кабакъ иду, не шатаюся,
Съ кабака иду пьяна, валяюся.
И я лѣсомъ шла, не боялася,
Чистымъ полемъ шла, не шаталася;
Ко двору пришла, пошатнулася,
За вереюшку ухватилася:
„Верея ль ты моя, вереюшка,
Нова, точена, позолочена!
Содержи меня, бабу пьяную,
Бабу пьяную, шельму похмѣльную,
Не увидѣлъ бы мой лютой свекоръ,
Не сказалъ бы онъ своему сыну,
Своему сыну, моему мужу.
Ужъ какъ мой-то мужъ горькій пьяница:
Онъ вина не пьетъ, съ воды пьянъ живетъ,
Съ воды пьянъ живетъ, съ квасу бѣсится,
Съ квасу бѣсится, воръ не повѣсится.
Кисни, кисни, квасъ, вырви свекру глазъ,
А свекровушкѣ волосникъ сшиби,
А золовушкѣ косу выдери,
А деверюшкѣ кудри вышиби!“