1420.

Дѣвка платье мыла,
Шибко колотила,
Туго выжимала,
Дружка поджидала.
То оглянется туда,
То оглянется сюда...
На всѣ стороны глядитъ.
Вотъ на ворономъ конѣ
Онъ къ красоткѣ подъѣзжаетъ,
Бьетъ красавицѣ челомъ:
„Богъ на́ помочь, дѣвица!
Платье мыть до бѣла,
Чтобы вовсе не носилось никогда,
Бѣлое было̀“.
Дѣвица спѣсива
Не скажетъ спасиба,
Глазки въ землю потупляетъ,
На щекахъ огонь пылаетъ,
Всякой знаетъ, отчего...
„Это не годится,
На меня сердиться:
Я давно люблю тебя!
Послушай, что скажу:
Напой ты мнѣ коня
Средь синяго моря,
Чтобы конь воды напился,
Бранъ коверъ бы не смочился,
Былъ бы сухъ онъ, какъ и есть!“
— Сшей ты мнѣ башмачки
Изъ желта песочку,
Чтобъ песчинки не стоптались,
Башмачки бъ не истирались
И не терли бъ бѣлыхъ ногъ. —
„Сшей же мнѣ кафтанчикъ
Изъ булатной стали,
Чтобы сталь была холстиной,
Чтобы пули не пробили,
Можно бъ было бы носить.“
— Сшей ты мнѣ платье
Изъ розова листу,
Чтобъ листочикъ не измялся,
Цвѣлъ на мнѣ, какъ на кустѣ. —
„Выстроимъ же домикъ
Изъ булатной стали,
Были бъ окна и кровать —
Тамъ съ тобой мы будемъ спать,
Милыхъ дѣтокъ наживать“.

Слѣдующая (т. е. 1420 — Ред.) пѣсня поется въ Костромѣ. Она по содержанію, по размѣру слишкомъ близка напечатанной г. Степановымъ „Сибирской пѣснѣ“ (см. Журн. Мин. Внутр. Дѣлъ, т. 17 (1835 г.), стр. 445. — Ред.). Это, кажется, варіація одной ноты. Она писана со словъ. — Прим. П. В. К—аго.