1266 (82).

Ужъ вы, горы, вы, горы, горы круты, высоки!
Ничего-то вы, горы, горы не спородили;
Спородили только горы все горушками.
Изъ-подъ камешка течетъ, течетъ рѣчка быстрая,
Что надъ той же надъ рѣкой выросъ частъ ракитовъ кустъ;
На томъ кустышкѣ сидѣлъ, сидѣлъ младъ сизой орелъ,
Во когтяхъ-то онъ держитъ, держитъ черна ворона.
Ужъ онъ бить его не бьетъ, всё крѣпко выспрашиваетъ:
„Ужъ ты гдѣ, воронъ, бывалъ, гдѣ, черной, полетывалъ?“
— Ужъ я былъ-то побывалъ, былъ я во дикихъ степяхъ,
Во дикихъ-то во степяхъ, степяхъ во Саратовскихъ;
Ужъ я видѣлъ-ли, видѣлъ, видѣлъ чудо чудное,
Чудо чудное-то видѣлъ, видѣлъ диво дивное:
Во черной-то во грязѣ лежитъ тѣло бѣлое,
Тѣло бѣлое лежитъ, тѣло молодецкое;
Что никто-то ко тѣлу, къ тѣлу не приступится.
Прилетало ко тѣлу да три ласточки,
Три ласточки, да три косатыя:
Первая ласточка была родимая матушка,
Вторая ласточка была родная сестрица,
Третья ласточка была молодая жена.
Родна матушка плачетъ, какъ рѣка течетъ,
Родна сестрица плачетъ, какъ ручьи текутъ,
Молода жена плачетъ, какъ роса падаетъ.
Когда солнышко взойдетъ, роса высохнетъ:
Молода жена за гульбой пойдетъ.