121

24

ПРО ВАСИЛИЯ БУСЛАЕВИЦА

1

Жыл-то был Б услав да в Нове́-городе,
Да с каменно́й Москвой не спо́ровал,
С Новым городом не пере́цилса.
Жыл-то он девеносто годо́в,
5 Жыл-то он да не старилса,
Не старилса да сам преставилса.
Оставалась у Буслава молода́ жена,
Молода жена да нынче беременна,
Чесна вдова Омельфа Тимофеевна.
10 Родила она младо́го о́трока,
Да мла́дого Василья Буслаевиця.
Да стал-то Василий лет пяти-шести,
Отдавала его мать учителю,
Учиться ученье всяко мудроё,
15 Писать да читать скоро азбуке.
Да то всё ученье скоро в ум пошло,
Скоро в ум пошло, вкоренилосе,
Вкоренилосе Василью, заселилосе.

122

Корабль с паломниками. «Житие Николая Чудотворца», XVI в.

Корабль с паломниками.
«Житие Николая Чудотворца», XVI в.

123

Да того Василью ученье мало можитце,
20 Отдавала его да мать то ведь учителю,
Учиться ученье всё-ко хитроё:
По поднебесью летать да ясным соколом,
По чисту́ полю́ рыска́ть да нонь серы́м волко́м,
Да в землю уходить горносталюшком,
25 Да в воду ходить да ноньце рыбою,
По воды́-то плавать ярым гоголем.
Да то Васе ученье скоро в ум пошло́,
Скоро в ум пошло, вкоренилосе.
Вкоренилосе Василию, заселилосе.
30 Да того Васе ученье мало можитця,
Отдавала-то его мать ведь учителю
Учиться ученьё всё-ко мудроё:
Подхватывать пулецки свинцовыя,
Уговаривать да свой червленой вяз,
35 Да то ученье скоро в ум пошло,
Скоро в ум пошло, вкоренилосе,
Вкоренилосе Василью, заселилосе.
Да стал-то Василий лет семнадцати,
Садилса-то он на ременцят стул,
40 Писал ярлыки да скорописцяты
Ко тем ко татья́м ко разбойникам,
Да к тем ведь нонь да не рабочим людя́м.
Да те ярлыки скорописцяты
Розносил по путям по дорожецькам,
45 Да те ярлыки находили мужики,
Да находили мужики новгородяне,
Находили они да нынце процитывали:
Да идти-то к Василью на широкий двор
Пить да исть да всё готовоё,
50 Носить-то у него да платье цве́тное,
Да пить-то вина да нонь всё безденежно.
(Он, видно, именитой был!)
Многи отказались, и житейцки пошли.
Да сидит-то Василий у окошецка,
Идут-то к Василью уж ведь по́ два вдруг,
55 Идут-то к Василью по́ три вдруг,
Идут-то к Василью по десятоцку,
Идут-то к Василью по другому вдруг,
Идут-то к Василью по полу́сотни.
Говорит-то тут Василий таково́ слово́:
60 — Не минуетця-то беда́ да привезалась ко двору.

Побежал-то ведь он да во глубо́к погрёб,

Да выкатил боцку зелена́ вина,
Выкатил боцёнок пива пьяного,

124

Выкатил боцёнок мёду сладкого,
65 Да вылил он да во дубовой чан,
Повесил чару́ да в полтора́ вёдра́.
Да взял-то он свой да червленой вяз,
Да сам говорит да таково́ слово́:
— Да ой еси, удалы добры молодци!
70 Идите-тко к чану смеле́шенько,
Берите чару́ да единой руко́й,
Выпивайте чару́ да к едному́ духу́,
Становитесь мне под черле́ной вяз,
Я которого ударю я в голову,
75 Тот поди-тко ко мне да в услужение,
Пей и ешь да всё готовоё,
Носи у меня платье цве́тное,
Пей вина у меня безденежно.

Тут-то вси да испужалисе,

80 Да все ему ведь да поклонилисе,
Поклонилисе да назад поворотилисе.
Да тут-то Василью за беду́ стало́,
За велику тут досаду показалосе.
Стал-то он по улице похаживать,
85 Черлены́м-то везо́м стал помахивать,
Да которого задержит, тот и о́корочь ползёт,
Да пошли ведь тут Василья побранивают,
Побранивают Василья, поругивают:
— Сукин сын Василий, б... сын Василь,
90 Не упито у тебя не уедено,
В красны́-хороши́ да не ухожёно,
А вековецьное увецье залезёно.
(Руки, ноги сломаны.)

Из той же толпы да молодечеськой

Идет-то удалый добрый молодец,
95 Идёт Фома сын Ременников.
Идёт-то он к чану смеле́шенько,
Берёт-то чару́ едино́й руко́й,
Выпиват-то чару́ к едному́ духу́
Да становитца к Василью под черленой вяз.
100 Ударил Василей его в голову —
Стоит-то Фома, да нонь и не ша́тьнёться.
Говорит-то Василей таково́ слово́:
— Дородной удалой доброй молодец
Ты Фома уж сын Ременников!
105 Поди-тко ко мне в услуженьице,
Пей и ешь всё готовоё,
Носи у меня платье цве́тное,
Да пей ты вина ноньце всё безденёжно.

125

Из той же толпы молодечеськой

110 Идёт тут Костя-Лостя Новоторщеник,
Идёт он к чану́ он смеле́шенько,
Берёт-то чару́ да едино́й рукой,
Выпиват-то чару́ да к едному́ духу́,
Становитса к Василью под черленой вяз.
115 Ударил Василий его в голову —
Да стоит-то Костя, не шатнитьси,
Кудерци на ём не трёхнутси.
Говорит-то Василий таково́ слово́:
— Дородной удалой доброй молодец,
120 Ты Костя-Лостя Новоторщеник!
Поди-тко ко мне в услуженьице,
Пей и ешь всё готовоё,
Носи у меня платье цве́тное,
Да пей ты вина ноньце всё безденёжно.

125 Из той же толпы молодечеськой

Идёт-то Потанюша Хроменькой,
Да хроменькой Потаня да нонь коротенькой.
На одну́-то ногу он прихрамыват.
На другу-то ногу́ да он припадыват,
130 На двух костылях да подпираетци.

Он идёт-то к чану́ смеле́шенько,

Берёт чару́ да едино́й рукой,
Выпиват-то чару́ к едному́ духу́,
Становитса к Василью под черленой вяз.
135 Говорит-то Василий таково́ слово́:
— Да ой еси ты, Потанюша Хроменькой,
Хроменькой Потаня ты коротенькой!
Да не́ по ком, Потаня, везо́м хвосну́ть.

Говорит-то Потаня таково́ слово́.

140 — Да ой еси, Василий сын Буславьевиц,
Не жалейсе ты моей ведь старости,
Хвосни́ ты везо́м со всей ярости!

Не жалелса Василий его старости,

Хвосну́л-то везо́м со всей ярости —
145 Стоит-то Потанюша ведь крепче всех.
Говорит-то Василий таково́ слово́:
— Ой еси, удалый доброй молодец,
Поди ты ко мне в услуженьице!
Пей и ешь да всё готовоё,
150 Носи у меня платье цве́тное,
Пей у меня вина безденежно.

Из той же толпы молодечеськой

Идёт тут девушка чернавушка,
Идёт-то она к чану смеле́шенько,

126

155 Берёт-то чару́ едино́й рукой,
Выпиват-то чару́ к едному́ духу́,
Становитса к Василью под черленой вяз.
Ударил Василий ей ведь в голову —
Стоит тут девушка, не ша́тьнется,
160 Да шо́лково платиё ей не трёхнетса.
Говорит тут Василий да таково́ слово̀:
— Ой еси, девушка чернавушка,
Поди-тко ко мне в услуженьицё!
Пей, ешь всё готовоё,
165 Носи-тко у меня платье шолково,
Да пей вина ноньце безденёжно.
(У него дружины шестьдесят человек было.)

Во здешном же да Новом городе

Да был тут Викула ведь староста,
Охотник солод собирать и братчину варить.
170 Васькин солод не берут и Ваську пить не зовут,
Говорит Василий таковы́ слова:
— Ой еси, дружина хоробрая,
Удалы дородны добры молодци,
Пойдёмте к Викулы мы на братчину!

175 Пошел-то Василий на братчину,

С той со дружиной со хороброй.
Заходит к Викуле на братчину,
Крест-от кладут по-писа́ному,
Поклоны вёдут по-учёному,
180 Молитву творят полно́ Исусову.
Да место-то они им не́ дали,
И пива-то они им не по́дали,
Да тем же Василью обесчестили.
Говорит тут Василий таково́ слово́:
185 — Да ой еси, Потанюша Хроменькой,
Да хроменькой Потаня ты коротенькой!
Да пойди же Потаня позади же их.
Откуда они носят зелено́ вино,
Откуда ведь они носят пиво пьяное.

190 Пошел-то Потаня позади же их,

Вышиб двери посреди двора,
Выкатил боцку зелена́ вина́,
Выкатил боцёнок пива пьяного,
Да пили они тут своей рукой.
195 Перву чару выпил Васька для здоровьиця,
Втору́-то чару́ выпил для весельиця,
Да тре́тью чару́ для похмельиця.
Да напилса он до́ хмелю великого,
Да опять вновь он зашел на братчину.

127

200 Да тут-то с Викулой он оспоровал,
Ударились с Викулой о вели́к заклад
Не о́ сти рублей да не о тысеце,
О своих о бу́йныи ноньце го́ловах:
Побитьса, подратьця у чудна́ креста́,
205 У чудна́ креста́, у жива́ моста́,
У матушки да реки Во́лхови,
Викула с Новым городом,
Василий с дружиной со хороброй,
Только одного Вася старца вы́ветил,
210 У которого Василий в ученьи был.
Пришел-то Василий к своей матушке,
Говорит-то он таково́ слово́:
— Да ой еси ты, мать да осподарына,
Чесна вдова Амельфа Тимофеёвна,
215 Да были ведь мы у Викулы на братчины,
Да ме́ста они ведь нам не́ дали,
Да пива ведь они нам не по́дали,
Да тем ли они нас обесчестили.
Да пили ведь мы ноньце своею рукой.
220 Перву-то чару́ выпил я для здоровьиця,
Втору-ту чару́ выпил я для весельиця,
Да третью чару́ для похмельиця.
Напилса я до́ хмелю великого
Да зашел к Викуле ведь на братчину.
225 Да тут-то я с Викулой оспоровал,
Да ударилса с Викулой о велик заклад,
Не о сти́ рублей и не о тысеци,
О своих о молодецких буйных го́ловах:
Я ли со дружиной со хоро́броей,
230 А Викула-то со всим Новым городом
Побиться, подраться у чудна́ креста́,
У чудна́ креста́, у жива́ моста́,
У матушки реки Волхови.

Говорила Васильева ведь матушка:

235 — Да еку беду вы наделали,
Да еку ту беду напроказили,
Розрушите весь великий заклад!
Ведь из Волхови тебе воды не выпить вся,
А Викулу с Новым городом не выбить всех.
240 Побежала к Викулы она на братчину,
Да крест-то кладёт по-писа́ному,
Поклоны ведёт да по-учёному,
Молитву творит полно Исусову.
— Ой еси, Викула ты староста,
245 Што вы с Васильем теперь наделали,

128

Да еку ту беду напроказили.
Разрушите с Васильем нонь велик заклад!
Ведь в Волхове воды не выпить вся,
А Василья с дружиной не выбить всех.

250 Вывел Викула вон ей за́ ворота

(Не принял слов.)
Прибежала Васильева матушка,
Уложила Василья в теплу ло́жнюцу,
Побежала по кузнечей и по новгороден,
Оковала двери железами,
255 Повесила замок полтора пуда.
На утре-то было нонь ране́шенько,
На светло́й зори на раноутрянной,
На выкате да солнышка красного
Да бьютця, дёрутця у чудна́ креста,
260 У чудна́ креста́, у жива́ моста́.
И у матушки да реки Волхови.
Спит-то Василий, не пробудитця,
Чернавушка ведёрушки взяла
Да в Волхов по́ воду пошла,
265 Коромыслицем махнёт, да тут и улица,
Поворотитса назад, да переулочки лёжат,
Да сама ли на го́ру убираитци,
Да стуцит-то да гремит у окошецька:
— Да ой еси, Василий сын Буслаевич,
270 Да што ты спишь не пробудишься?
Да бьютса-дерутса у чудна́ креста́,
У чудна́ креста́, у жива́ моста́,
У матушки реки Волхови.
Дружина ведь ноньце вся поби́вана,
275 Главы́ кушаками вси зави́ваны.

Пробуждался Василий от крепкого сну,

Ухватил-то он свой черленый вяз,
В одной-то рубашке нонь без пояса,
В одных-то чулоцках без садожецек,
280 Да кинулса он митюго́м в двери́,
Да вышиб двери середи́ двора
(Никаки́ оковы не помогли.)
Побежал ведь-то он ко чудну кресту,
Ко чудну кресту, ко живу мосту,
Ко матушки реки Волхови.
285 Навстрету ему идет Старчищё Мокарчищо,
На головы́ он несёт колоко́л девеносто пудов,
Колокольним езы́ком подпираитци,
Сам говорит таково́ слово:
— Молодой бобзун, не попорхивай,

129

290 Да ты же у меня в ученьи был.
Говорит тут Василий таково́ слово:
— Когда ты меня учил, ты тогда деньги брал,
А я тебе теперь с... не хочу.

Колокольным езыком отвёл его середи Волхов-реку,
(Василья-то.)

295 Обернулса Василий ярым гоголем,
Выплывал-то он на крутой берег.
Ухватил-то он да свой черленой вяз,
Догоняет старчище Макарчищё,
Ударил он его в голову,
300 Колокол раскололса и голова у старчища раскололась.
Прибежал-то Василий ко чудну́ кресту́.
Ко чудну кресту́, ко живу мосту́,
Ко матушки реки Волхови,
Да сам говорит таково́ слово:
305 — Ой еси, дружина хоро́брая,
Да удалы дородни, добры молодцы!
Седьте-тко, посидите-тко,
Седьте-тко да отдохните-тко,
Дайте мне упахать плеци могуции,
310 Сокротить-то мне ретиво серцё,
Добраться до Викулы до старосты.

Да стал-то Василий нонь похаживать,

Черлены́м-то везо́м стал помахивать.
В котору сторону махнёт, да тут и улиця,
315 Поворотитса назад, да переулочки лежат.
Новогородене вси испужалися:
— Всех убьёт у нас до единого,
Не оставит нас ни единаго,
Розорит у нас весь Новгород.
320 Отбиралась перва́ толпа молодечьская,
Пошли-то к Васильевой матушки,
Сами низко поклоняютца:
— Да ой еси, Васильёва матушка,
Чесна вдова Омельфа Тимофеёвна,
325 Уйми ты своё да дорого цядо́,
Да мла́дого Василия Буславлевиця.
Убьёт ведь всех нас до единаго,
Розорит у нас весь Новгород.

Говорит тут Васильёва матушка:

330 — Не смейтесь, мужики новогородяне,
Да спит у меня Василий во темно́й ложни́,
Да спит ведь он да не пробудитца.

Отбираласи втора́ толпа,

Пошли-то они к Васильевой матушки,

130

(Со стороны, что обещала платить на год по три тысячи)

335  Ещо того ниже поклоняютца:

— Ой еси, Васильева матушка,
Чесна вдова Амельфа Тимофеевна,
Уйми своё дорого цядо,
Младаго Василия Буслаевиця:
340 Убьёт он нас до единаго
И розорит у нас весь Новгород.

Отбираласи третья толпа,

Пошли-то они к Васильевой матушки,
Ещо того ниже поклоняютца:
345 — Ой еси, Васильева матушка,
Чесна вдова Амельфа Тимофеевна,
Уйми своё дорого цядо,
Младаго Василия Буслаевиця:
Убьёт он нас до единаго
350 И розорит у нас весь Новгород.

Побежала Васильёва матушка —

Вышиблены двери середи́ двора́.
Она голосом крычала — он не слышит нонь,
Она пла́тиком махала — не видит он
(Вроде сигнала.)
355 Побежяла она ко чудну́ кресту,
Ко чудну́ кресту́, ко живу́ мосту́,
Ко матушки к реке Волхови,
Унела свое дорого цядо́,
Младого Василья Буслаевиця.

II

(Второй отдел — «Носад Василия Буслаевича».)

360 На ре́ке, на ре́ке, на Во́лхови

Тут плавал-гулял черленный но̀сад.
У того ли у носада у лёкка́ струга
Да нос и корма по-звериному,
Крутая бедра́ по-лошадиному,
365 Да хобот мечет по-змеиному.
У того у носада у лёкка́ струга́,
Да па́руса были полотнены,
Да бе́цёвки были шо́лковы,
Того де ли шолку белого,
370 Да белого шолку шемахильского.
Да сделано место хозяйськоё,
Да сделана кровать слоновы́х костей,
Обита кровать да дорогим сукном,
Покрыта кровать да бе́лым бархатом,

131

375 Да два ли самоцветных камешка,
Да две ли лисицы две бурначеських,
Два ли сибирских соболя.
Да у того ли носада лёкка́ струга,
Флюгёр на деревце качаетце,
380 О свежую воду́ опираетця,
Флюгёр из красного золота.
На утри-то было ране́шенько,
На светлой зори раноутренной,
На выкати солнышка красного
385 Не бела берёзынька шатаетси
Да сучьям-лисьям до сырой земли́,
Стоял тут сын да перед матерью,
Да молодой Василий сын Буславьевиц.
— Ой еси, матушка осподарына,
390 Чесна вдова Амельфа Тимофеевна,
Дай ты мне благословение великое
Идти-бежать в Ерусалим го́род,
Да Господу богу помолитисе,
Господней гробнице приложитиси,
395 К адамовым мо́щам приклонитиси.
Да дай благословенье ты великое:
Да во здешном во Нове-городе
Да много старёт, мати, отцёв-матушок,
Да много вдовёт, мати, цужыих жон,
400 Да много сиротат, мати, малых детей,
Да всё для меня, мати, для грешного, —
Быват Господь меня во грехах простит.

Говорит его мать да осподарына:

— Ой еси, Василий сын Буславьевич,
405 Нельзя тебе дать благословеньицё
Идти бы бежать в Ерусалим го́род
Господу богу помолитися,
Господней гробнице приложитиси,
Адамовым мо́щам приклонитиси.
410 Из здешного Нова-города
Много бога́тырей ха́живало,
Да мало назад да приха́живали,
Да тебе ведь, Василий, не придти будёт.

Богатырьско сердце заплывцево,

415 Не знат сказал слово — ‘глупости,
Да не знат сказал слово с мудрости:
— Ой еси ты, мать да осподарына,
Чесна вдова Амельфа Тимофеевна!
Ты сама бы спала, себе видела —
420 Ото двора отошла и до другого не дошла,

132

Да тут бы родна матушка преставиласе.
Да ты говоришь, што не придти будёт,
Да дашь благословление — приду же я,
Не дашь благословление — приду же я.
425 Тебя я уж, матерь, не послушаю.

Дала тут ведь благословленьицё

С буйной главы́ да до ре́звых ног,
Да сама говорит таково́ слово:
— Да знаю дорогу очень дальнию,
430 Да та дорога тихосми́рная,
Вперёд идти будет три́ года,
И назад идти будет три́ года,
Пройдёт того времени шесть годо́в,
Да знаю дорогу премоеждную:
435 Да вперёд идти будет по́лгода,
И назад идти будет по́лгода,
Пройти тому времени будет и год поры.
Есть на дороги розбой большой,
Да есь на дороги караул крепко́й,
440 Да есь на дороги мелки за́ставы.
(Вот она дала благословление.)

А Василий пошел премым путе́м.

Как собрался Василий на черлен носад,
Да пошли с той же со дружиной со хороброй же,
С удалыми добрыми молодцами,
445 По той ли улицы широкой.
Идёт-то Василий, не шатнитьси,
Кудерци на ём не трёхнутси
(Он был молодой, красивой, белой!)
Стары старухи поахивают,
Молоды молодки посматривают,
450 А красные девицы поглядывают:
— Век мы живали, не видали такого молодца,
Как молода Василия Буслаевича.
— Пришел-то Василий на черлен носад,
Да стал-то Василий по носаду похаживать,
Да стал места всем ведь указывать:
— Да Костя ты Костя Новоторщеник,
Садись-ко ты опеть ноньче на́ корму,
Друга же то дружина о́кол парусов.

Сходни убрали с берегу,

460 Ототкнули притычины серебрены,
Подгнули па́руса поло́тнены,
Пошли рекой Волховой,
(Волхов реку проехали)
Вышли в море во Виранское

133

Виранское море произойдучись,
465 Вышли они на синё морё,
(Прежде не знали какие моря.)
На за́ставах там вопят:
— Ой еси, Василий, сын Буслаевич!
Почему ты идёшь, не привёртываешь,
Проезжей дорожецки не спрашиваешь?
470 — Да ведь я иду не с товарами,
А я иду со обетами,
Назад ворочусь — вам гостиничка принесу.

Идут оны по синю́ морю.

Синее морё произо́йдучись,
475 Усье реки Иордан казуетси,
Сороцински горы знаменуетси,
Чудны там кресты́ знаменуютси.
Потенула погода синемо́рская,
Рвёт-дерёт да тонки па́русы.
480 Стал Василий по носаду побегивать,
Стал па́руса сам поправливать,
А носад стоит на одном мести́.
Говорит Василий таково́ слово́.
— Ой еси, дружина хоробрая,
485 Удалы дородни добры молодци!
Берите щепы́ долгомерныя,
Щупайте вы во синё морё,
Мы на ко́шки стоим или на камени,
Не той ли луды́ на подводноей.

490 Брали щепы́ долгомерныя,

Щупали во синём мори,
Не на кошки стоят не на ка́мени,
А стоят-то они на морско́й воды́.
Говорит тут Василий таково́ слово́:
495 — Я иду не с товарами,
А я иду со обетами.
Костя-то Лостя Новоторщеник,
Правь ты под горы Сорочиньския,
Знать крестам сходить помолитися.

500 Стал Костя править, —

Носад побежал, как сокол полетел.
Спустили па́русы полотнены,
Приткнули притычины серебрены,
Сходни поклали концо́м на́ берег,
505 Пошли-то они на круто́й берег.
Идут-то на горы с ча́с поры́,
Идут-то на горы с другой поры́,
Идут-то на горы с третьей поры́, —

134

Не могут дойти до чудных крестов.
510 Говорит-то Василий таково́ слово́:
— Ой еси, дружина хоробрая,
Удалы дородни добры молодцы!
Идём мы на горы с час поры́,
Идём мы на горы с другой поры́,
515 Идём мы на горы с третей поры́,
А не можем дойти до чудны́х крестов.
Отселе крестам мы помолимся.
Да и все назад поворотимся.

Оттуда крестам богу помолилися,

520 Все назад поворотилися.
Стал по горам Вася похаживать,
Стал по горам Вася погуливать,
Да нашел голову́ костощёную,
Костощёну голову́ человеческу,
525 Стал голову́ Вася попинывать,
Лево́й ногой да в праву ногу́,
А правой ногой да во чисто́ полё,
Сам говорит да таково́ слово́:
— Кака ты лежишь, голова, русска иль неверна?
530 Русска лежишь — так прихороним тебя,
А неверна лежишь — то хоть пога́лимса.

Протащилась голова человеческа

Ру́сским язы́ком человечеським,
Громкой гово́рей богатырьской:
— Ты, Вася, меня не попинывай,
Ты, Василий, меня не пошевеливай,
Я ведь голова была не хуже тебя,
Тот же Василий, сын Хлебович
Из того же из Нового города,
540 Поехал рубить сорочи́ну злолукавую,
Та сорочи́на злолукавая
Заслышала побежку лошадиную,
Заслышала поездку богатырскую,
Подкопы копала глубокия,
545 Становила по́дрези железныя,
Затенула тенета́ми полотнеными,
Засыпа́ла хрещом мелким ка́меньем.
Меня первый-то подкоп меня бог пронёс,
Второй-то подкоп меня конь пронёс,
550 А на третьем-то подкопе конь обрю́шился.
Та сорочина злолукавая,
Она-то уж тут была,
Тут она меня и обневолила,
Свезали у меня руки белыя,

135

555 Сковали у меня ноги резвыя,

Стали приводить во свою́ веру,
Во свою́ ве́ру, сорочинскую.
Не пошел я в веру сорочинскую,
Отрубили у меня буйну го́лову,
560 Умею на горах лежать уже тридцеть лет,
Да всё про тебя, Вася, видится,
Да всё про тебя, Вася, грезится,
Да будешь лежать со мной во товарыщах.

Тут Василий с головой оспорывал:

565 — Ты сама говоришь или бес мутит?
— Я сама говорю, а не бес мутит,
И будешь лежать во товарыщах.
(Он ушел, она тут осталась.)

Пошел-то Василий на черлен корабль,

Ототкнули притычины серебрены,
570 Подогнули па́русы полотнены,
Пошли-то они по синю́ морю́.
Усье Иордан-реки казуетця,
Сорочински горы знаменуютця,
Чудны там кресты́ показуютця,
575 Зашли-то они во Иордан-реку́.
(Пришли да сдумали купаться.)
Остановили они свой черлен носад,
Опустили па́русы полотнены,
Сдумали в реке они купатися.
Розделса Василий до́нага,
580 Стал воду он купатися,
Безвременно в воды галиться.
Идёт тут бабушка старенька,
Сама говорит таково́ слово:
— Ой еси, Василий, сын Буславьевич,
585 Не велел господь в Иордан-реке босому-нагому купатися,
Как попадёшь на круто́й берег?

Говорит-то Василий таково́ слово:

— Сама бы спала, себе видела —
От двора прошла и до другого не дошла,
590 Тут бы стара бабушка представилась.
(А вот его и отнесло, он и не замог.)

Обернулса Василий ярым гоголем,

Выплывал-то он на круто́й берег,
Тут-то дружина его проздравила:
— Здрав ты шел, Василий, со синя моря,
595 И здрав ты пришел в Ерусалим город.
— Спасибо, дружина, хоть проздравили,
Едва я попал на крутой берег.

136

Воскресеньску обедню сослужил. Пошел он к обедни, молебен сослужил, господней гробнице, адамовым мощам приложился.

Подогнули па́русы полотнены,
Пошли-то они во синё морё.
600 Потенула погода синеморская,
Поровнялисе горами Сороцинскими,
Рвёт-дерёт тонки па́русы —
Носа́д стоит на одно́м мести́.
Стал Василий по носаду побегивать,
605 Стал паруса́ он поправливать,
Сам говорит таково́ слово́:
— Костя ты Лостя Новоторщеник,
Правь ты под горы Сорочинския:
Вперед-от шел — с головой спо́ровал,
610 Нать мне с головой проститися.

Носад подбежал как соко́л пролетел,

Опустили па́русы полотнены,
Приткнули притыцины серебрены,
Сходни покла́ли концом на́ берег,
615 Пошли-то они на крутой берег.
Идут-то на гору с ча́с поры́,
Идут-то на гору другой поры,
Идут-то на гору третей поры.
Стал Вася по горам похаживать,
620 Стал по горам голову поискивать,
Не может найти головы человечеськой.
Нашел-то он сер горюць камень,
В вышину-то камень тридцати локо́т,
В ширину-то камень сорока локо́т,
625 А в длину-то камень петьдесят локо́т.
На камешки подпись подписана,
Подписана подпись подрезана:
— Хто этот камень не́ пере́скочит,
Не быват во Новом городи.
630 Стоит-то Василий, призадумалса,
Сам говорит таково́ слово́:
— Теперь-то, Потанюша, тебя-то жаль,
(Старик хромой)
Тебе уж камень не пере́скочить,
Не бывать тебе в Новом городе.
635 Стала дружина скакать поперо́к камня́,
А Потанюша скочил — всех лехче перескочи́л.
Говорит тут Василий таково́ слово́:
— Скочить не́ скочить вдоль по ка́мешку.

Скочил-то Василий вдоль по ка́мешку,

640 Скоцил да лёкко пере́скоцил.

137

Богатырьско серце заплывциво.
— Кто эту подпись подписывал,
Да кто эту по́дрезь подрезывал?
Да кто этот ка́мень не пере́скочит?
645 Я назад петми́ скачу и опять перѐскочу!

Скоцил-то Василий назад петми́,

Задел-то он ногой правою,
Пал-то на леву́ руку́,
Обломилась у него рука левая,
650 Пал на сер горючь каме́нь,
Розломил-то себе буйну́ голову́
(Тут и смерть ему приключилася.)
Понесли его на черлен носад
Та ли дружина хоро́брая,
Положили на место на хозяйское.
655 Поднели парусы полотнены,
Рвёт-дерёт тонки па́русы.
(Пришлось опять на гору отнести.)
Понесли они его назад на гору́,
Несут-то на гору́ с час поры́,
Несут-то на гору другой поры́,
660 Несут-то на гору третей поры́.

Принесли, где камень, а там голова, и вместе с ним и похоронили. Тут Василий Буслаевич и кончился на Сорочинской горе. Потом пошли на черлен носад.

Пришли-то они на черлен носад,
Ототкнули притычины серебрены,
Подогнули па́русы полотнены,
Пошли-то они во синё морё.
665 Носад побежал, как соко́л полетел.
Синее море произойдучись,
Вышли в море во Виранское,
В устье реки Волхови.
Выходила Васильева матушка,
670 Чесна вдова Амельфа Тимофеевна,
Смотрела в подзорьную трубочку, —
Нет Василия на месте на хозяйском.
Та и дружина ро́зошлась.