29.
Был-жил Добрыня Микитиц у князя стольне-киевского Владимира. Задумал улицу вычищать у Маринки злой безбожницы. — «Поеду», говорит, «солнышко Владимир-князь, очищу у Маринки улицу». Князь Владимир его не спускал: «Много было молодце́й, какой поедет по ейной улице, вороця́ ему нет». Он говорит: «Повертыват турами гнедыми».
Вот всё-таки поехал Добрыня Микитиц по ейной улице. Едет мимо ейный дворец. Сидит на окошецке голубок у ей. — «Уже я пошучу шутоцку над Маринкой». Вынел калену́ стрелу, заредил тугой лук и стре́лил этого голубка на окне. Она в это время искала у милого друга в головы́. Голубка застрелил, пролетела эта стрелка и убила ее друга на коленях. Вышла Маринка зла безбожница, собрала сле́ду его. Затопила печку и бросила эти следы в печку. — «Как эта печка топитця, так бы у Добрыни серце по мне кипело!» Читала книгу волшебную.
Приезжает Добрыня к крыльцу, к ейному дворцю. Повёрнула Добрыню гнеды́м туро́м и спустила в чистое полё. Там было у ей тридцать деветь туро́в повёрнуто, а этот — сороковой. Потерялся Добрыня шесть месяцев в городе. А была тётка у Добрыни в городе в Киеве. У тётки были две девушки и ходили за ягодками. Как раз приворотили к этому полю, и один тур прибежал и ластится, и слёзы из глаз текут. Вот приходят домой и говорят своей маменьке: «Мы шли, мама, мимо поля, прежде было тридцать деветь туро́в, а нынче сорок бегат. И один тур прибежал, ластится и слёзы из глаз падают».
Говорит эта ихня матушка: «Ах верно эта зла Маринка Добрыню обернула туро́м. Пойду к Маринке, злой безбожнице, возьму клюку сорокапудовую».
166
Пришла к Маринке, села на печне́й столб и постукиват этой клюкой. — «Эх, Маринка, злая безбожничя! Зачем же ты обернула Добрыню гнеды́м туро́м? То я тебя саму́ оберну кобылой водовозной. Будут на весь город воду возить на тебе». Того Маринка не убоялась. — «Оберну я сама тебя сукой волотяжной!» Того Маринка убоялась. Вышла в поле, призвала всех туров, впервые Добрыню Микитичя. Отвернула — стал молодець как по-прежнему. Добрыня говорит: «Отверни всех этих туров, я тебя замуж возьму». Всех отвернула, молодец молодца чище всех вышли. — «Ну, говорит, ты с милым другом человалась, я губы отрежу у тебя». Обрезал губы. — «Ну, ты, говорит, с милым другом обнималась, я руки у тебя обрежу. С милым другом ногами оплеталась, я ноги у тебя отрежу, тогда замуж возьму».
Тогда взял отсек ей голову. Тогда поехал ко князю Владимиру. Очистил улицу вовсе.