126
Ише был-то Илья Муромец.
Как лёжал-то Илья Муромец во гноишши,
И лёжал-то он Илья да ровно тридцать лет,
Не владел-то ведь Илья да не руками, не ногами-то.
5 И настал-то ведь как праздник-от владысьнёй-от.
И ушли-то ёго родители во божью́ церькву́,
И молились-то они да ведь как богу-ту,
И просили-то ему они здоровьица.
И приходит-то к Ильи да нишшой странничок,
10 Попросил-то у его да он ведь милостинки:
«Уж ты ой еси, да ведь ты Муромець,
Уж ты стань-ко-се поди да ты со гноишши,
Ише стань-ко-се, Илья, да на резвы́ ноги́
420
И подай-ко-се мне милостинку для праздника».
15 Отвецяет-то ему да ведь Илья Муромець:
«Уж ты ой еси, нишша братия,
Не могу-то я ведь стать да как со гноишши,
И не носят-то у мня да ножки резвыя,
И не служат-то мои да руки белыя».
20 Как сказал-то Ильи да нишша братия во второй нако́н:
«Попытайсе-ко-се ты, да Илья Муромец,
Уж ты стань-ко-се пройди да по пола́м белым.
Ише стань-ко, наш Илья, да на резвы́ ноги́».
И пошел-то наш Илья да по белы́м полам,
25 И берет-то он ведь милостинку-ту спасённую,
Подал-то он нишшой братии.
Ишшо тут-то ему нишшой низко кланялсе.
И приходят-то его чесны́ родители.
И сидит-то ведь Илья да под окошечком.
30 Ише тут-то они да срадовалисе,
Обнимали-то они да своего сына,
Прижимали-то его да ко белы́м грудя́м,
Цёловали во уста да во саха́рные.
А со радости они да со великою
35 Собирали-то они да ведь почесён пир,
Зазывали-то ведь всех они своих родных
И поили-то их винами заморскима,
А кормили ведь кушаньем саха́рными.