118
И к Домны Фалилеевны приехала Марфа Митревна, созвала в божью́ церко́вь. И Домнушка перепа́лась, и мать уплетала ей в косу ленту алую.
Одеваласе же Домна Фалилеевна,
Одевала на себя да пла́тьё шелко́воё,
Уплетала косу тут ей маменька родимая,
Усыпала чистым жемчугом,
5 Одевала тут же Домна Фалилеевна
На свои же тут на рученьки на белы
Одевала тут же перстни золотые,
401
Золоченые же были со двенадцатью со ставочками,
Тут замоцьки были в их.
10 Одевала она на себя часы на праву руку золотые,
Одевала на себя сапожечки сафьяные,
Одевала на себя шубочку соболиную,
Одевала на себя да шаль пуховую,
Одевала на себя перчаточки шолко́вые, —
15 А перчатки были из Царя́-града́.
И провожала ей же маменька родимая,
Говорила ей же маменька родимая:
«Не велела я тебе бы, дочь любимая,
Бы тебе с Марфой-то ведь Митревной не ездить-то.
20 Я сегодня видела весьма же сон да чудной же,
Ты подумай, дочь моя же ты любимая».
— «Ты послушай, маменька родимая,
Ты не кажному сну да верь же ты».
— «Я видела же твоё́го батюшка-родителя,
25 Он дават же крест свой животворяшший же».
— «Ты не слушай, мать, да не верь же сну, —
Кажной сон наоборот быват:
Как веко́м-то Марфа Митревна мня не омманивала,
Как подружечка была она же верная,
30 Говорит, что нету Митрея Митреяновича,
Он уехал стрелять лисиць-куниць на шубы Опраксеньи-королевисьни».
— «Ты не ври, не ври, Марфа Митревна,
Я же знаю — Митрей Митреянович
Он же есь, есь же дома, не уехал же».
35 Они садились во корету золоченую,
Они поехали с Марфой Митревной во божью́ церко́вь,
Они поехали-заехали во божей храм.
А на крылосе стоит да Митрей Митреянович.
Ужахну́ласе же Домна Фалилеевна:
40 «Изменила мне-ка подружечка любимая».
А на другой стороны стоит,
А и как стоит-то Домна Фалилеевна,
Она прочь да от его пехаетсе.
И сказала Домна Фалилеевна:
45 «Я не еду к вам-то всё».
А Марфа Митревна гово́рила:
«Что ты, что ты, поедем-ко».
И вот поехали ко князю ко Владимеру,
Подъезжали ко терему да ко двору,
50 Подходили-то ко точеному крылечушку.
Выходил-то князь Владимер-то,
Стречал же Домну Фалилеевну.
Тут же Домна Фалилеевна
С Опраксеньей королевисьной поздоровались.
55 Они брали же ей за ручки белые:
«Проходи да проходи же, Домна Фалилеевна,
Ты что же не приглашаешь жениха?»
Тут приходил-то Митрей Митреянович:
«Тут ты приехала-то, Домна, на двор ко мне.
402
60 Ты наехала дровокольней палки».
(Вот беда! как обносила-то его!).
И сидела в столи Домна Фалилеевна с Митрием Митреяновичем,
И зачали угошшать-то их,
Подносить им водочки заморские.
И гости вси едят заморски кушанья,
65 И гости все-то приглашённые,
А она сидит неве́села.
И князь Владимер же подходит к ей: «Почему же ты у нас сидишь да ничего не кушаешь?» И стал князь Владимер просить: «Выходи ты за Митрея Митреяновича, а княгина Апраксенья будет свахою».
И сказала Домна Фалилеевна:
«Спусти меня к матушки родимою распроститисе,
И я поеду потом во божью́ церко́вь».
И выходила она на улицю из терема княженецкого и зашла в кузницу и сковала себе три ножечка и вышла во чисто поле и там закололась. И видит Митрей Митреянович, что что-то неладно, и вышел на балхон и видит, что во чисто́м поли́ чорны вороны слетаютсе и над телом ее кружа́ютсе. И вышел он на улицю, и пошел во кузницю, и купил три ножечка укладных и вышел во чисто́ поле́, и написал записку: «Хошь ругала меня Домна Фалилеевна во живности, а не заругает меня, как мертвого повалят рядом с нею». И повалили их в один гроб, и гроб сделали побольше и зарыли их в одну могилу.
(А она до пояса в окошечко бросаласе и всё ругала его: «Палка ты дровокольняя!»)