102
Как во славном было во городи во Киеви,
Как у ласкова у князя-та у Владимера
Заводилсе у его почесён пир для всех же он,
Приказал-то нашо красно солнышко Владимер-князь,
5 Приказал он звать да гостей князьей-бояр же всё,
Ишше звал он всё купьцей-гостей торговых-то,
Ишше звал же он попов-отцов духовных же,
Ишше звал-то нашо красно солнышко Владимер-князь,
Ишше звал-то он прожитосьных хресьян-то всё,
10 И он же звал же черного пахоря — землю́ пахал, —
Ишше тут же всех приглашал князь Владимер же.
Он садил их за свои столы за окольние,
За те ли за скатерти всё за браные,
Всё за ества садил их за саха́рные,
15 За браги-ти всё садил, водочки заморьские,
Ишше белую лебёдушку же рушати,
Уж как рушати лебёдушку же, кушати.
И все-ти у князя Владимера на пиру у его,
И вси на почесном да наедалисе,
20 Ишше все они допьяна да напивалисе,
Ишше все они на пиру, братцы́, росхвастались:
Ишше умной-от сидел хвастал да ро́дным батюшком,
Как разумной-от сидел хвастал да ро́дной матушкой,
Ишше глупой-от как сидел хвастал да всё молодой женой,
25 Неразумной-от сидел хвастал да всё родной сестрой,
Ишше бога́тыри-ти сидели хвастали своей силою богатырьскою,
Как богатой-от сидел хвастал-от золотой казной,
Кто сидел прохвастал, братцы мои, хоромами,
Кто хвастали сидели добрыма́ конями.
30 Ишше нашо-то красно солнышко Владимер-князь
Он по грини по княженеською похаживал,
Он желтыма-ти кудрями сам ростряхивал,
Он серебряныма подковочками нежно́ пристукивал,
Золотыма-ти он же шпорами сам набрякивал,
35 Золотыма-ти перстнями с руки на руку перемякивал.
Ише тут-то же нашо-то красно солнышко
Подходил ко тем столам окольним же,
Он ко тем ли скатертям бранным-то,
Он возго́ворил им да красно солнышко,
40 Как Владимер-князь всё да Святослаевич:
«Уж вы гой еси, мои гости́ приезжия,
Вы приезжия и гости́ мои да всё приглашонныи,
А вы на пиру у мня до досыта да наедалисе,
Уж вы на почесном у мня допьяна да напивалися,
45 Ишше вси у мня да вы росхвастались.
Уж вам скажу реци я всё, я вам возго́ворю:
Есть же вот у нас в славном городи во Киеви
Ишше вси у нас во городи во Киеви приженилисе,
И хороши-ти девицы у нас замуж повыданы.
321
50 А я скажу вам рець да вам вымолвлю —
Выбирайте-тко мне, князю́ Владимеру, обруцницу,
Мне обруцницу-невесту красну де́вицу,
А вот штобы была росту не малого,
Штобы было мне князю кого княгиной звать,
55 И как бы вам кому было да поклонитисе.
А и што походочка была у ей павиная,
У ей речь была лебединая,
А и у ей личико было да как поро́шка сне́жку белого,
А у ей шшочки-ти были да как же маков цвет,
60 А и уж и брови-ти же были соболя сибирьского,
А как глаза-ти у ей были у сокола перелетного!»
(Вот вишь как князь Владимер выбирал невесту!)
А и тут-то на пиру, братцы, все призамолкнули,
А на почесном-то вси сидели, братцы, да призагу́нули,
А и как старшой-от тулилсе за середнёго,
65 А как середнёй-от тулилсе всё за младшого,
А как от младшого ответу ише не было,
И говорил-то нашо красно солнышко на второй же раз:
«И еще што же вы, братцы, вси у мня на пиру призамолкнули?
И ишше што же вы у мня на почесном призагу́нули?
70 А и выбирайте мне обрусьницу-подвенесницу,
А мне, князю-ту Владимеру мне, княгину,
А и што личико-то было у ей как поро́шка сне́жку-то белово,
А и шшочки-то у ней были как же маков цвет,
А у ей и брови-ти же были у соболя сибирского,
75 А и у ей глаза-ти были как у сокола перелетного,
А и как у ей рець-та же была тихая лебединая,
А как походочка у ей была же всё павиная,
А и ише было мне жа, князю́, княгиной назвать,
А ишше было кому вам да поклонитисе!»
80 Ишше все же тут на пиру, братцы, празагу́нули,
Ише все же на почесном призамолкнули,
Ише старшой-от тулилсе всё за среднёго,
А как середнёй-от тулилсе всё за младшого,
А как от младшого, от малого ответу не было.
85 И э говорил-то князь Владимер им же на трете́й након.
И тут из-за тех ли из-за столичка окольния
Как ставал-то единоро́дной мо́лодец,
И и как умной-от ставал-то, братцы, разумной-от,
А и как могучой-от наш русской да всё бога́тырь,
90 А как по имени Добрынюшка Микитич млад,
Он ставал скоро́ на резвы́ да на свои ноги́,
А он же бил чолом князю Владимеру, низко кланялсе:
«А уж ты ой еси ты, нашо красно солнышко,
А ты великой князь Владимер Святослаевич,
95 Я же скажу тебе да всё поведаю,
Я же знаю тебе невесту не во славном городи во Киеви,
Есть у тою ли у проклято́й Литвы,
У того ли короля да Лихоминского,
Ишше есть у его да две-то дочери любимыя:
100 А перьва доць-то есть у его Настасья-королевисьня,
Та не тебе слега́ да не тебе жона,
322
А та Дунаю сыну-та [Ивановича] слега́,
Она ему слега́ да ему будёт да молода жена,
Она полени́ця всё преудалая.
105 Ишше есть-то [у] короля-те вторая дочь,
Што вторая дочь его любимая,
Ишше та ли Апраксенья дочь же королевисьна,
Она тебе слега́ да состоять будёт твоей да молодой жоной,
А я не сам видал же, от людей слыхал.
110 Уж ты ой еси, да красно солнышко,
Как Владимер-князь же всё же Святослаевич,
Я слыхал-то от своёго брателка крестового,
От того ли я Дуная сына Ивановича:
Ишше жил-то Дунай да сын Иванович
115 Он в проклято́й Литвы да всё в неверно́й земли́,
У того ли короля да Лихоминьского
При его двори на королевском-то,
Он же три года́ же жил он всё при дворниках,
Ишше три года он служил во ключниках,
120 И он же три года́ [у] короля Лехоминьского
Утешал-то его любимых дочерей,
Во свои-ти во весёлые гусли-ти играл же он,
Во гуселки играл он во золочёныя,
При обеди-то [о]ни сидели кушали,
125 Они ели кушанья сидели всё саха́рныя,
Они сладкия пили мёды-ти да очунь до́роги,
И засажо́н у тя же, красно нашо солнышко,
Ты Владимер-князь же Святослаевич,
Как Дунай-от всё у тя Иванович,
130 Понапрасному он засажо́н да в те́мници».
И тут приказал же князь Владимер же,
Он же брать-то им да золоты́ ключи
И отмыкать-то приказал им тёмны те́мници,
Выпускать-то Дуная сына всё Ивановича,
135 Он велел вести его во грину княженеськую
И за те ли за столички да за окольния,
И за те ли за скатерти же всё за браныя,
И за ества садить его за саха́рныя,
За дороги-ти же водочки же всё заморския,
140 И приказал им чарочку же наливать е́му,
И как Дунаю-ту сыну всё Ивановичу.
И выпускали Дуная сына же Ивановича,
Выпускали его из те́мницы из тёмною,
И призаходил Дунай да сын Иванович,
145 Он во грины же всё да княженеськия,
Он же крест-то клал Дунай да по-писа́нному,
Ише он поклон-от вёл Дунай да по-ученому,
А челом-то бил князю́ да низко кланялсе:
«А и уж здрастуй, здрастуй, князь нашо красно солнышко,
150 А и ты великой наш князь Владимер Святослаевич!»
А и уж тогда нашо красно солнышко Владимер-князь
А и наливал-то Дунаю сыну да всё Ивановичу,
А и наливал же ему же чарочку же полтора ведра,
Э и наливал-то ему же чарочку вина горьково.
323
155 А и брал-то Дунай-от сын Иванович право́й рукой,
А и выпивал он чарочку Дунай сын Иванович за еди́ной дух.
А и как втору-ту наливал нашо красно солнышко
А и как великой наш князь Владимер да Святослаевич,
А и он вторую-ту же чарочку пива сладкого,
160 Ише брал Дунай-от сын Иванович едино́й рукой,
Выпивал же тут Дунай сын Иванович за еди́ной дух.
Наливал-то князь Владимер вот третью́ чару,
Вот третью́-ту чару дорогих водок заморских-то.
Ишше брал Дунай чарочку едино́й рукой,
165 Выпивал же Дунай сын Иванович за еди́ной дух.
Ишше тогда же наш Дунай же сын Иванович,
Ишше стал же он тогда же да всё весёлым же,
Ише стал у нас Дунай же сын Иванович,
Ише стал-то он же с князём да поговаривати,
170 Ише стал тут Дунай же сын Иванович
Веселы́я-ти речи́ с князём поговаривати.
Говорил-то князь Владимёр Святослаёвич:
«Уж ты ой еси, Дунай ты да сын Иванович,
Што я тебе скажу же, речь да тебе же вымолвлю:
175 Ты знашь ли мене, князю́ Владимеру, невесты же?
Ишше княгину мне взять же да всё в супружесьво?
Ишше вси у нас во славном городи во Киеви
Ишше вси у нас да приженилисе,
Только я у вас, князь Владимер, да всё холо́ст хожу,
180 Я холо́ст хожу у вас да нежонат слыву,
Выбирай-ко мне, Дунай да сын Иванович,
Ты везде бывал во всих городах же всё,
Ты у неверны́х земля́х бывал да в проклято́й в Литве,
В проклято́й Литве живал да их же всих видал;
185 Ты выбирай-ко мне княгину-ту князю взять.
Ты не знашь ли мне, Дунай да сын Иванович,
Мне невесты-то князю Владимеру Святослаёвичу,
Штобы росту-ту она была мне не малого,
Што умом-то была она да всё разумная,
190 Вот разумна была, — у ей походочка павиная,
У ей-то шея же была всё да лебединая,
У ей личико было как поро́шка-та сне́жку белого.
У ей шшочки были как же всё маков цвет,
У ей же брови же были как у соболя сибирьского,
195 Как глаза-ти у ей были — у соко́ла перелетного».
Ише тут Дунай-от сын да всё Иванович:
«Уж ты ой еси, нашо ты красно же солнышко,
Ты великой князь Владимер Святослаёвич,
Уж я знаю тебе невесту-ту в проклято́й в Литвы,
200 В проклято́й в Литвы, в неверно́й земли́ в поганою,
У того ли я короля да Лихоминьского.
Уж я жил у его девять-то я жа годичков,
Как есь у его, у короля, да у его две дочери любимыя,
Как перьва́я-то дочь есть Настасья-та королевисьна,
205 Та не тебе слега́, не тебе она будёт жона,
Та же мне будет жона да она моя слега́,
Она полени́ца-та Настасья-та дочь королевисьна,
324
Полени́ца она же всё преудалая,
Она ездит полякуёт по чисту́ полю́,
210 По чисту́ полю́ ездит, по широкому раздольицю;
Ишше ес[т]ь у короля да есть вторая дочь,
Как вторая у его же дочь да всё любимая,
Апраксенья-та всё же есть да королевисьня,
Ише-та тебе слега́, будет твоя жона,
215 У ей личико как порошка-та сне́жку белово,
У ей личико у ей да как же маков цвет,
Уж как брови-то у ей — у соболя сибирского,
Как глаза-ти всё у ней, как у сокола перелётного».
Уж и говорил тогда же князь Владимер-от,
220 Говорил-то он Дунаю сыну Ивановичу:
«Уж ты съезди-ко, Дунай ты да сын Иванович,
Ты в неверную в землю да в прокляту́ Литву,
Ко тому ли ты королю да Лихоминьскому,
Уж ты свататьсе на его же любимой дочери,
225 Как на той ли ты на Апраксеньи-то королевисьни».
Ише тут скоро́ Дунай да жа Иванович
Он пошел скоро́ же он да на широкой двор,
Ише брал он своего добра́ коня да богатырьсково,
Он выводил же его скоро́ да на улицю,
230 Он садилсе скоро́ же он да на добра́ коня́,
Только видели до́бра мо́лодца, как на коня садилсе,
Только видели до́бра мо́лодца во чисто́м поли́,
Во чисто́м поли́, в широком во роздо́льици,
Только курева́ ску́тела, только же столб стоял.
235 Ишше ехал тут Дунай да сын Иванович,
Он скоро ли, долго ли тут же поездка его,
Ише ехал-то он в неверну́-ту прокляту́ Литву,
В прокляту́ Литву в неверную,
Ко тому ли он королю же Лихоминьскому.
240 Приезжал скоро́ ко дворцу он королевьскому,
Ко тому ли к столбу да ко точёному,
Ко точёному к столбу да к золочёному.
Он скакал Дунай сын Иванович со добра́ коня,
Он вязал своёго добра́ коня богатырьского
245 Ко тому ли он ко колечушку золочёному,
Насыпал же он пшеницы ему белояровой,
Он пошел-то скоро в покои-ти в королевския,
Он не спрашивал ни придворников, ни караульнишков,
Шел мимо их, низко кланялсе.
250 Заходил-то Дунай сын Иванович
Во покои-ти королевские,
Он не кстил-то всё своего лиця белого,
Королю-ту бил да низко кланялсе,
Корлеви-то ему жоны да пожилой жоны.
255 Говорил-то ему король Верхоминьской-от:
«Уж ты здрастуй, здрастуй, Дунай да сын Иванович,
Ты приехал-то ко мне, королю к Верхоминьскому,
Ты служить ко мне с верой с правдой всё по-старому?
Што по-старому же мне да всё по-прежному?»
260 Тут возго́ворил Дунай да сын Иванович:
325
«Уж ты ой еси, король да Верхоминьской же,
Я приехал же к тебе служить не по-старому,
Не по-старому, не по-прежному,
Я приехал-то к тебе да со свято́й Руси,
265 Со святой Руси приехал, из славна города,
Из славна приехал я из Киёва,
Я от князя еду от Владимера,
Я от красного своего же я от солнышка:
Тут я свататьсе на твоей любимой дочери,
270 На Апраксеньи-то я приехал свататьце на королевисьни,
Ты отдай, отдай свою дочь да всё любимою,
Как за нашого князя́ да всё Владимера,
Вот Владимера же отдай да за Святослаевича».
Говорил тогда Дунаю сыну Ивановичу
275 Король ему, король да всё Верхоминьской-от:
«Уж ты ой еси, Дунай да сын Иванович,
У мне засватана она да дочь любимая,
Ише та ли у мне Апраксенья-то королевисьня
За поганого Идолишша за проклятого,
280 Белы ручушки у ней да призада́ваны,
Золотыма-ти перснями да поменялисе».
Ише говорил тогда королю Дунай же всё,
Как Дунай-от говорил всё же Иванович:
«Уж ты ой еси, король да Верхоминьские,
285 Я говорю тебе не раз, не д(ы)ва же всё,
Ты засватывай-ко свою же доць любимую
За того ли за нашего князя всё за Владимера,
Как за красного нашого солнышка!»
Говорил тогда король да все Верхоминьской-от:
290 «Уж ты ой еси, Дунай да всё Иванович,
Ще каково-то есть у вас на святой Руси,
На святой Руси во славном городи во Киеви, —
Как пекёт у вас красно солнышко на кучах на навозных-то!»
Тут Дунаю-то сыну Ивановичу за беду пало́,
295 За беду пало ему да за великую,
Што король-от Верхоминской назвал нашого красна солнышка,
Ише загорелось у Дуная сына Ивановича,
Разгорелось у его серьцо́ богатырьское,
И расходились у Дунаюшка могучи́ плечи́,
300 Ише брал Дунай в руки саблю вострую.
Ише говорил король да Верхоминьской-от:
«У мня засажо́на моя доць любимая,
Ише та ли Апраксенья-королевисьня,
За семидесятью семью замками всё заморскима,
305 Она сидит-то с нянюшками, с мамушками,
А и со сенныма со красныма девицами,
А и как у кажного замка да всё заморского
И стоит по сторожу да всё по тотарину».
Ише брал Дунай да сын Иванович,
310 Ише брал в руки саблю же он вострую,
Ише пошел скоро́ он в покои в королевские,
Он во те ли в калидоры-ти во тёплыя,
Ише стал-то он слева направо-то помахивать,
326
Он же в праву́ сторону махнёт, да лёжит улица,
315 Он в левую махнёт — лежит да переулками,
Тут наехали Идолишшо поганое,
Как поганое Идолишшо проклятой-от,
Он наехал скоро же да из чиста́ поля,
Из широкого наехал из роздольица,
320 Ише зачал-то же он возго́ворил,
Таковы слова же он да таковы речи́:
«Ише кто такой хочет взять мою невесту же,
Ише Апраксенью у мня королевисьню?»
И тут же зачали Здунай да сын Иванович
325 Они с поганым-то Идолишшом с проклятым же,
Он же бой дёржать с им да воеватисе,
Они добрыма конями тут же всё съехалисе,
Вострыма саблями они друг на друга да всё замахивалисе,
Ихны острыя-ти сабельки да притупилисе,
330 Ище стали добрыма-ти конями да съезжатисе,
Ишше друг на друга́ вострыма ко́пьями,
Ихны копьица да поломалисе,
Ишше стали битисе-боротисе,
[О]ни скакали скоро же да со добры́х коней,
335 Они билисе-дрались да в полуколен землю да всё стоптали-то,
Оборол Дунай да сын Иванович поганого Идолишша,
Э и поганого Идолишша проклятого,
Он садилсе скоро Идолишшу да на чёрны груди,
Он спорол у его да груди черныя,
340 Вынимал у его да ретиво́ серцо́.
Ише тут же Дунай да сын Ивановиць
Он пошел скоро́ к покоям королевским же,
Заходил же где была Апраксенья-королевисьня,
Она сидела Апраксенья-королевисьня,
345 На ковре-то сидела на рытом всё же бархати,
Против зеркала сидела она заморьсково,
Вышивала ширинку красным золотом,
Красным золотом высаживала шириночку да чистым се́ребром
Она поганому Идолишшу проклятому,
350 И отпирал Дунай Ивановиць двери́ же [в] комнату,
И говорил-то он ей таковы слова:
«Уж ты ой еси, Апраксенья-королевисьня,
Ты одевайсе-ко же в платьицо в дорожноё,
В дорожноё в платьё же всё в тёплоё,
355 И повезу я тебя да на святую Русь,
На святую Русь да в славной Киев-град,
Я ко князю тебя да ко Владимеру,
Ко Владимеру везу да Святослаевичу».
Проговорил Дунай да сын Иванович,
360 Говорил-то он королю да Верхоминьскому:
«Уж ты ой еси, король да Верхоминьской же,
Собирай-ко дочь свою да ты любимую,
Апраксенью-ту провожай да королевисьню
На святую ты Русь да в славной Киёв ты город,
365 Ты ко князю ей ко Владимеру,
Ты ко Владимеру же ей да ко Святослаевичу,
327
Собирайте-ко ей да снаряжайте же,
А и вы приезжай на пиры да на весёлые,
На веселы́ пиры к князю ко Владимеру.
370 И как повезу ей да в славной Киев-град,
А как нас стретит же князь Владимер Святослаевич,
Ишше будёт он во соборах-то, во храмах божьих-то
Принимать-то будут-то они с Апраксеньей-королевисьнёй,
И по злату веньцю будут содержать да на главах своих,
375 И приезжай король да ты же с королевой своей,
С королевой да с пожилой жоной,
Ко князю ко Владимеру да на весёлой пир,
На весёлой пир да пировать же будём,
Пировать же будём за здравия князя-та да всё Владимера,
380 Со княгиной будём да с Апраксеньёй-то же королевисьнёй!»