12

ИЛЬЯ МУРОМЕЦ

Старо́й-то Илья Муромец,
По прозванию Илья Ивановиц,
Тридцать лет лежал на пецки на мура́вленки.
Отец-мать уехали пашню пахать,
5 Пришла сиротина убогая, та кали́ка перехожая.
Просит милостыню спасённую:
«Сотвори мне-ка милостыню спасённую».
Говорит-то ста́рой да Илья Муромец:
«Не могу слезть с пецки со мура́вленки,
10 Не могу растянуть свою ру́ку правую,
Не могу сотворить милостыню спасённую,
Бери с прилавка сколько тебе на́добно».
Говорит сиротина убогая:
«Поворотись, слезешь с пецки, Илья Муромец».
15 Он воро́титьца стал и слез с пецки со муравленки.
Говорит сиротина убогая:
«Поди-сходи во по́гребы глубокие,
Налей ты цару зелена́ вина,
Не ма́лу, не вели́ку — в полведра».
20 — «Уж ты гой еси, кали́ка перехожая,
Выпей-ко с того с уста́тоцку тяжелого,
Со той дорожецки со дальнией».
Говорит ему кали́ка перехожая:
«Не пью я зелена́ вина,
25 Не кушаю я сладкой водочки,
Уж ты выпей сам для здоровьица».
Взял едино́й рукой Илья Муромец

81

Выпил он чару зелена́ вина.
Говорит кали́ка перехожая:
30 «Много ли ты силы чувствуешь?»
— «Чувствую, как изможе́нье есть».
Говорит сироти́на убогая:
«Сходи-поди в по́гребы глубокие,
Налей-ка чару зелена́ вина,
35 Не малу, не велику — в полтора ведра».
— «Уж ты гой еси, кали́ка перехожая,
Уж ты выпей-ка зелена́ вина».
Отвечает калика перехожая:
«Я не пью зелена́ вина, выпей сам для здоровьица».
40 Выпил он полтора ведра.
Говорит калика перехожая:
«Много ли в себе силы чувствуешь?»
— «А чувствую силы в себе —
Была бы в матушке сырой земле кольчужина,
45 Поворотил бы мать сыру́ землю кругом».
Пошел он на конюшин двор,
Выбирал коня себе спеча́нушка,
Седлал, уздал узду тесмяную,
Седлал седло зеркальцато,
50 Двенадцать клал он пруто́в ме́нных,
Тринадцату клал через хребётницу,
Не ради басы́, ради крепости.
Поехал он во чисто́ поле,
Приехал он ко столбам точеныим,
55 На столбах-то надписи написаны,
На столбах подрезы подрезаны:
«Во перву́ дорожку ехать — живому не быть,
Во втору́ дорожку ехать — бога́ту быть,
Во третью́ дорожку ехать — женату быть».
60 Говорит Илья Муромец таковы́ слова:
«На старость женитьца — чужа́ корысть,
А богатства мне не надобно:
Есть у меня золоты́ казны».
Осталась дорожка прямоезжая,
65 Зарасталась прямоезжая тридцать лет.
Он-то по той дорожецке и поехал.
Там сидит Соловей Рахматавиц
На семи дубах, семи поддубацках.
Заревел он своим звонким голосом соловьиныим,
70 Конь пал на коленца.
Соскочил Илья Муромец со добра́ коня:
«Конь ты конь, да травяной мешок,
Не слыхал ты свисту соловьиного?»
Садился опять на добра́ коня,
75 Натягивал он туго́й лучок,
Накладывал стрелоцку калёную,
Выпускал эту стрелоцку калёную,
Залетала стрелоцка в соловьиный правый глаз,
Пал Соловей со семи́ дуба́х, семи поддубушках.
80 Привязал Соловья ко хвосту коню́,

82

Едет по дорожецке прямоезжией,
Ко тому высо́ку нову́ терему.
Увидала девушка-чернавушка,
Говорит-то матушке родимоей:
85 «Отец-от едет, мужицка ведет».
Взглянула матушка родимая:
«Мужик-то едет, отца ведет».
Выходят на ворота железные,
Хотят жгать-пали́ть до́бра мо́лодца,
90 Говорит-то Соловей Рахматовиц:
«Не сердите вы удала добра молодца,
Не сердите вы да Илью Муромца,
Откупите вы меня золотой казной».
Он зашел к им в комнаты,
95 Увидел платье богатырское.
«Есть у нас во погребе глубокоем
Тридцать три бога́тыря сидят,
А кони их на конюшнях стоят».
Он пошел, этих бога́тырей и выпустил,
100 Отобрали золоту́ казну
И поехали в стольный Киев-град.
Пировали-столовали у солнышка Владимира.
Солнышко Владимир-князь дал Илье Муромцу
Дороги́ подароцки — ку́нью шубу.
105 Старо́й-от по полу похаживат,
Таковы́ слова выговариват:
«Эта шубочка мне в любве́ пришла».
А боярам толстобрюхим завиду́ стало,
За великую досаду показалося.
110 Сказали они князю Владимиру,
Что-то старо́й-то по полу похаживал,
Таковы́ слова выговаривал:
«Эта шубочка мне-ко не в любви́ пришла».
Князь Владимир рассердился,
115 Посадил его в погреб глубокий.
А жена-то, княгиня-мать Апраксия,
Кормит, поит его чем надобно.
Какой ли король поддался, а некому воевать.
Говорит княгиня-мать Апраксия:
120 «Ты еси, Владимир-князь,
Поди ко погребу глубокому,
Нет ли старого живого Ильи Муромца?»
Отвечает солнышко Владимир-князь:
«Ой ты, глу́па баба, неразумная,
125 Какой живой старо́й есть?
Столько лет прошло».
Она опять ему повторила.
Он пошел во по́гребы глубокие.
Там сидит старо́й да книгу читает,
130 Головы не разгибает, челом не бьет.
Пришла к тому погребу княгиня-мать Апраксия.
Говорит она старому да Илье Муромцу:
«Не забудь мое да велико́ добро́,

83

Не помяни князю зло великое».
135 Тут не бело́й ку́ропать вспархиват,
А старо́й с погреба вскакиват.
Говорит солнышко Владимир-князь:
«Надо — отдам тебе золоту́ казну,
Надо — отдам тебе полцарства,
140 Одну доцку да полцарства дам».
— «Не надо мне золотой казны,
Напиши мне лучше ярлык-грамотку,
Отошли по всей стране-губернии,
Чтобы всюду принимали, кормили Илью Муромца».
145 Поехал тут во чисто́ поле,
Ездил, гулял он во чисто́м поли́,
Приехал он ко терему — нову́ кабаку.
Сидят-то кали́ки перехожие,
Перехожие кали́ки, переезжие,
150 Пьянёшеньки они да веселёшеньки,
Своима кошельками призвякивают,
Узелки свои да приразвязывают,
Насобирали золоты́ казны на полведра.
Взял старо́й одной рукой да и выпил к одну́ духу́.
155 Они бить его хотят. Он и говорит им:
«Бить-то меня не за что, взять-то у меня нечего,
А возьмите мой чу́ден крест,
Несите вина на пятьсот рублей».
Тут они расселись, пить стали.
160 Он и пьян стал и заспал в кабаке.
Они стали его побуживать,
Его богатырское сердце возъярилося,
Могучи плечи расходилися,
Схватил он чумаков-человальников,
165 Бросил во чисто́ поле.
Тут они пошли в подвалы в глубокие,
Выкатили три бочки зелена́ вина,
Одну — ногой кати́т, другу́ — под пазухой,
А третью́ — в руке несет.
170 «Пейте, кали́ки перехожие!»
Тут он поехал на своем на добро́м кони́,
А встречаетца опеть кали́ка перехожая.
Он стал спрашивать у нее, выведывать:
«Шо едете во стольний Киев-град?»
175 Говорит-то кали́ка перехожая:
«Во стольний Киев-град едете,
Пришел И́долище поганое,
Сидит у князя у Владимира за столом,
У княгини-мать Апраксии
180 Руку держит пониже пупа да окол черева»
Он и говорит:
«Ой еси ты, кали́ка перехожая,
Дай ты мне платье, что потрепешней,
Ху́до кушаченко о пяти узлов».
185 Отвечает ему кали́ка перехожая:
«Я облакусь в твое платье хорошее,

84

Никто не даст мне ничего».
Говорит ей Илья Муромец:
«У меня есть тебе что пить, что есть».
190 Тут они платье и поменяли.
Зашел Илья Муромец к князю Владимиру,
Сидит там Идолище поганое.
Говорит Идолище таково́ слово:
«Несите мне уточку не кушану, не кушану, не рушану!»
195 Принесли ему уточку не кушану, не рушану.
Идолище нож воткнул
Да прямо в рот пихнул.
Говорит-то кали́ка перехожая:
«У меня у та́теньки родимого
200 Была собака волоча́ща,
По сме́тьям собака волочилася,
Костьём собака подавилася,
И Идолищу того не миновать будет».
Говорит Идолище поганое:
205 «Несите мне братыньку пива пьяного».
Принесли ему братыньку пива пьяного,
Взял он одной рукой и выпил к одному духу.
Говорит-то кали́ка перехожая:
«У меня преже у матушки родимоей
210 Была корова завидущая,
Пила по ушату воды, тим она и захлебнулася,
И Идолищу того не миновать будет».
Схватил Идолище була́тов нож,
Бросил он в кали́ку перехожую.
215 На полёте нож калика подхватывал,
Свистнул в Идолище поганое —
Улетели око́нички с простенками.
Кали́ка тут его и убил и выбросил во чисто́ поле.
Поехал Илья Муромец во чисто́ поле
220 Искать кали́ку перехожую.
Нашел на кали́ку перехожую,
Переменили они платьишко,
Скинул с себя потре́бнишко,
Поехал во чисто́ поле.
225 Собрались тут они, стары́ казаки́,
Становили шатры чёрны-ба́рхатны.
Илья Муромец глядел-смотрел во чисто́ поле
Из своей трубочки подзорноей.
Увидел там зверь еси идет, человек ли, кто ли.
230 Посылать стали Олешеньку Поповича.
А он и говорит:
«Послать надо старо́го Илью Муромца».
Старо́й-то таково́ слово́ выговариват:
«Забренчат палицы буёвые,
235 Зазвенять копе́тца долгомётные,
Не утерпеть старо́му во бело́м шатру,
Потеряю вашу золоту́ казну».
Послали тут Олешеньку Поповича.
Олешенька Попович невежлива рода, не отецкого.

85

240 Приехал и говорит:
«Отколь, какой едешь, отколь ка́тишься?»
Тот дал ему по тяпушу,
Прибавил по алабушу,
Посадил на добра́ коня:
245 «Пришли, — говорит, — старо́го Илью Муромца».
Приехал Олешенька ко белу́ шатру.
Сказывать стал, рассказывать
Старо́му Илье Муромцу:
«Тебя звал во чисто́ поле».
250 Скакал скорей старо́й да Илья Муромец,
Шубу облака́л на одно плечо,
Шапку надевал на одно ухо́,
Седлал коня доброго,
Поезжал во чисто́ поле.
255 Тут видели только, как в стремена ступил,
А не видели, как на коня скочил.
Только видели во чистом поли курева стоит,
Курева́ стоит да дым столбом валит,
То Илья Муромец встречу едет с Соколюшком.
260 «Здравствуй, удалой добро́й мо́лодец,
Откуль едешь, откуль ка́тишься, куда путь держи́шь?»
— «Я, — говорит, — еду-иду со стары́м казаком, с тобой поратитьца».

Тут ткнулись они копельцами бурзамецкими,
У рукояток копья поломалися.
265 Ударились они палицами боё́выми,
А палицы у них загорелися.
Тут скакали они со добры́х коней,
Стали они битьца на рукопа́шицу.
Билися-тягались трои суточки.
270 У старо́го нога лева́ да подвихнулася,
Права́ нога да окатилася.
Пал старо́й на сыру́ землю́.
Тут вскочил Сокольник на белы́ груди́,
Он хотел пороть да гру́ди бе́лые,
275 Он смотреть его да ретиво́ сердцо́.
Взмолился старо́й господу-богу:
«Стоял я за веру христианскую,
Стоял я за церкви православные».
Вдвое старо́му силы прибыло.
280 Он скочил скорей да на резвы́ ноги́,
Хватил Сокольника да за златы́ кудри́,
Упал Сокольник да на сыру́ землю́,
Вынимат старо́й да свой булатной нож,
А хочет пороть его белы́ груди́.
285 Увидел его да чу́ден крест
И говорит Илья Муромец таково́ слово́:
«Какой ты земли, какой родины,
Да какого отца-матери,
Как тебя молодца да именем зовут,
290 Да какого ты роду-племени?»
Отвечал ему Сокольник таковы́ слова́:

86

«Когда был я у тебя на белы́х грудя́х,
Я не спрашивал ни роду, ни племени,
Я не спрашивал отца-матери».
295 Опеть второй раз стал спрашивать Илья Муромец.
Отвечал ему Сокольник таковы́ слова́:
«Той я матушки Златы́горки сын».
Говорит ему старо́й да Илья Муромец:
«Твоей-то я матушки за руки́ держал.
300 За руки́ держал, уста целу́евал,
На руки сыпал да опочи́н держал.
Опочи́н держал, любовь сердечную,
Тут мы тебя и при́жили».
Ту́ту они и разъехались.
305 Поехал Сокольник ко матушке родимоей.
Ко той ко мамке, ко Златы́горке.
Говорит-то Сокольник своей матушке:
«Я съехался в поли, сратился,
Со теим со старым Ильей Муромцем во чисто́м поли́»,
310 И рассказал всё.
Она и говорит:
«Не пустым старо́й да похваляетца,
То у старо́го было дело».