- 547 -
ПРИМЕЧАНИЯ
- 548 -
- 549 -
Настоящий сборник ставит своей задачей возможно шире познакомить читателя с былевым эпосом. Сборник не преследует научно-исследовательских целей и является лишь собранием лучших образцов былинного жанра, а не публикацией новых материалов. Поэтому, в частности, составитель отступил от обычного научного принципа расположения материала по исполнителям-певцам. Былины расположены в сборнике по основным тематическим разделам.
Стремясь, однако, показать мастерство первоклассных певцов былин, составитель включил в сборник много былин в исполнении Т. Г. Рябинина, А. М. Крюковой и М. Д. Кривополеновой, чтобы читатель мог составить некоторое представление об этих крупнейших мастерах. Для пополнения сюжетного репертуара даны также былины в исполнении других певцов, в частности — ряд былин из древнейшего сборника Кирши Данилова. Некоторые былины приведены в параллельных текстах, чтобы читатель мог воочию убедиться в том, что в устах певцов былина живет живой жизнью и у разных исполнителей один и тот же сюжет приобретает различный характер.
Былины поются народными певцами, конечно, не на литературном, а на живом народном языке. Различные собиратели передавали этот народный язык с различной степенью точности. Чтобы не затруднять читателя и не вносить слишком большого разнобоя в печатание текстов, мы не передаем в нашем сборнике всех диалектологических особенностей. Написания слов по возможности приближены к обычным орфографическим; однако, своеобразные формы слов (необычные окончания падежей и т. п.) сохранены, чтобы не лишать язык былин его особого колорита. Так, например, читатель встретит здесь необычные ударения (нередко различные в разных случаях), стяженные окончания глаголов («прохаживат» и т. п.) или наоборот — лишние слоги («сильныих» и т. п.), такие формы как «рукама», «ногама» (вместо: руками, ногами), двоякие формы, связанные с требованиями ритма («меня» и «мня»; «ище» и «ще» вместо «еще»; «нуньчу» и «нунечу» вместо «нынче»; «и» и «й» и т. п.). Старинные и областные слова объяснены в словарике, в конце примечаний.
Мы начинаем с цикла былин об Илье Муромце (1—10), как излюбленнейшем народном герое.
Былин об Илье существует довольно много, и они весьма популярны.1 В целом они образуют как бы поэтическую биографию его,
- 550 -
по которой можно проследить всю жизнь Ильи от получения им силы и до смерти. Однако в действительности отдельные былины поются отдельно, не объединяясь в целостную поэму; иногда соединяются два-три сюжета, но не больше. Мы даем почти все важнейшие сюжеты.
Исторический прототип образа Ильи не установлен; сведения о нем см. во вступительной статье.
1. Илья и Соловей-разбойник. Гильфердинг, 74. Записано от Т. Г. Рябинина.
Сюжет былины принадлежит к числу распространеннейших, записей его сравнительно очень много. В основе сюжета — совершенно ясное противопоставление Ильи Муромца, как защитника культуры, анархическому противнику — Соловью-разбойнику. В образе Соловья воплощено разбойничество, с которым молодому русскому государству приходилось много бороться. Очень отчетливо подчеркивается крестьянское происхождение Ильи и торжество его над насмешниками-боярами, а иногда и над самим «окарачившимся» князем. Имя «Соловей» было известно в древней Руси. Соловей иногда называется по отчеству: Рахманьевич или Рахматович; в этом отчестве видят воспоминание о хане Ахмате (вор-Ахматович — Рахматович), совершившем набег на Москву в XIV в. Сюжет об Илье и Соловье, может быть, связан был с южной Русью: в древнем Черниговском княжестве известны река Смородина (близ города Карачева) и урочище Девятидубье, с которыми связываются сказания о Соловье-разбойнике.
Очень сложную былину на эту же тему записал П. Н. Рыбников от крестьянина А. П. Сорокина в дер. Новинка на Сумозере (П. Рыбников, II, 127): в тексте Сорокина 808 стихов!
2. Три поездки Ильи Муромца. Гильфердинг, 171. Записано от Ф. Никитина, крестьянина с Выгозера, около 45 лет, занимавшегося в молодости портняжным ремеслом (тогда он и выучился былинам).
К рассказу о трех поездках Ильи здесь присоединен (в качестве четвертой поездки) рассказ о победе над Соловьем; эту часть былины мы опускаем.
Былина о трех поездках Ильи Муромца, довольно сложная по композиции (в ней объединяются три различных эпизода), принадлежит к числу сравнительно редких. Эпизоды, входящие в состав трех поездок, разнообразятся; иногда сюда же включается и эпизод победы над Соловьем.
Необычно для образа Ильи Муромца то обстоятельство, что здесь он выступает не только в роли богатыря, но и в роли победителя женщины (которую он побеждает не силой, а хитростью), и былина приобретает новеллистический характер, тогда как обычно Илья выступает в былинах богатырского типа. Зато очень характерен для облика любимого народного богатыря заключительный мотив приведенного текста: Илья раздает найденное богатство нищим и сиротам. В некоторых вариантах, в результате воздействия церковно-религиозной идеологии, концовка иная; Илья отдает деньги на монастыри и церкви.
- 551 -
3—4. Илья Муромец и Калин. 3) Гильфердинг, 75. Записано от Т. Г. Рябинина. 4) Марков, 2. Записано от А. М. Крюковой.
Былина принадлежит к числу весьма популярных, записи ее многочисленны (между прочим, известен и текст Кривополеновой — Григорьев, I, 75). Нередко в тексте былины упоминается малолетний Ермак; он-то и выступает подлинным героем в подобных текстах (таков, например, текст Рябинина, записанный Рыбниковым — Рыбников, I, 7).
В основу былины легли, несомненно, воспоминания о нашествии татаро-монголов в XIII в.; самое имя Калина-царя, быть может, является отголоском воспоминаний о битве на реке Калке. В тексте Кирши Данилова (№ XXIV) дается особенно картинное изображение самого нашествия:
Зачем мать сыра земля не погнется,
Зачем не расступится?
А от пару было от кониного
А и месяц, солнце померкнуло,
Не видать луча света белого;
А от духу татарского
Не можно крещеным нам живым быть...Далее в той же былине оригинальный мотив — Илья Муромец отправляется к Калину вместе с князем Владимиром, причем князь переодевается:
Наряжался князь тут поваром,
Замарался сажею котельною...Эта былина особенно подчеркивает героическую роль Ильи, защитника родины, противопоставляя ему трусливого и вместе с тем жестокого князя Владимира. Крестьянский богатырь, несправедливо обиженный князем, защищает родину от врагов — таков социальный смысл былины. В некоторых вариантах особенно резко звучит враждебное отношение к князю и боярам (см. вступительную статью). Отметим в этом плане и формулировку отказа богатыря Самсона помогать Владимиру в тексте Рябинина:
У него ведь есте много да князей, бояр.
5. Илья Муромец в ссоре с Владимиром. Гильфердинг, 76. Записано от Т. Г. Рябинина.
Былина принадлежит к числу наиболее острых в социальном отношении. Илья выступает здесь в качестве бунтаря, дружащего с кабацкой голытьбой, т. е. беднотой; в этом можно видеть отголосок периода крестьянских войн начала XVII в.
Образ Ильи-бунтаря очень ярко изображен сказителем Никифором Прохоровым («Уткой») — см. Гильфердинг, 47. Илья говорит здесь про себя:
А что мне, молодцу, буде́ поделати?
А я нынь, молодец, е разгневанной,
А я нынь, молодец, есть раздра́женной.Нередко результатом буйства Ильи и ссоры его с Владимиром оказывается заключение его в тюрьму или в «погреб»; в дальнейшем
- 552 -
Илья спасает Киев (см. предыдущую былину). В ряде случаев (как отмечено во вступительной статье) Илья сам очень отчетливо говорит о том, что спасает город не ради князя («собаки князя Владимира»), а ради вдов и сирот.
6—7. Илья Муромец и Идолище. 6) Рыбников, I, 6. Записано от Т. Г. Рябинина. 7) Озаровская, стр. 36—42 (см. также Григорьев, I, 76). Записано от М. Д. Кривополеновой.
Былина эта является одной из весьма популярных среди былин об Илье. Столкновение Ильи с Идолищем некоторыми чертами сходно с историей Алеши Поповича и Тугарина Змеевича. Есть мнение, что былина об Илье и Идолище является лишь позднейшей переработкой более древней былины об Алеше и Тугарине. В основе былины нет возможности указать какой-либо конкретный исторический факт; сущность ее — общая идея героической защиты родины от насильника. В некоторых вариантах (как у Рябинина) Илья освобождает от Идолища Киев, в других (как у Кривополеновой) — Царьград.
8. Бой Ильи Муромца с сыном. Марков, 4. Записано от А. М. Крюковой.
Сюжет былины принадлежит к числу широко распространенных мировых сюжетов. В иранском эпосе известны сходные сказания о Рустеме и Зорабе (или Сохрабе; ср. поэтический перевод Жуковского «Рустем и Зораб»), в киргизском — о Гали и Сайдильде, в немецком — о Гильдебрандте и Гадубрандте (или Алебрандте) и т. д. Повидимому, в основе этого сюжета лежат отношения периода матриархата, когда незнание сыном отца могло быть реальным фактом. Ярко звучит идея «заставы», защиты границ родины.
Изложение былины различается, между прочим, в том отношении, что в некоторых текстах сообщается сама история связи Ильи Муромца с Латыгоркой или Златыгоркой (Крюкова называет мать Подсокольничка Маринкой Кайдаловкой, как в былине о Глебе Володьевиче), в других — этой истории нет. В тексте А. М. Крюковой необычен конец: после покушения на жизнь отца Подсокольничек, отпущенный Ильей, убивает свою мать (обычно сначала он убивает мать, потом пытается убить отца) и захватывает русские «черны корабли». Илья еще раз выступает в роли защитника родины, убивает Подсокольничка и освобождает корабли.
В тексте из бывш. Шенкурского уезда Архангельской губ. (Киреевский, I, стр. 46) дается замечательная социальная характеристика отдельных богатырей на заставе.
Когда мимо заставы проезжает могучий богатырь (не являющийся здесь сыном Ильи), богатыри решили сначала послать Ваську Долгополого. Илья Муромец (атаман заставы) возражает:
У Васьки полы долгие,
По земле ходит Васька — заплетается;
На бою — на драке заплетается,
Погинет Васька по-напрасному.Возражает Илья также против Гришки боярского:
Гришка рода боярского,
Боярские роды хвастливые;
На бою-драке призахвастается,
Погинет Гришка по-напрасному.
- 553 -
Наконец, Алешу Поповича Илья характеризует так:
Алешинька рода поповского;
Поповские глаза завидущие,
Поповские руки загребущие,
Увидит Алеша на нахвальщике
Много злата, серебра,
Злату Алеша позавидует;
Погинет Алеша по-напрасному.После этого неудачно едет за богатырем Добрыня Никитич, и лишь затем — Илья Муромец.
Развернутое перечисление богатырей на заставе дает сказительница Ф. Е. Чуркина на Печоре (Ончуков, стр. 5—6);
Кабы жили на за́ставы богатыри,
Недалеко от города — за двенадцать верст,
Кабы жили они да тут пятнадцать лет;
Кабы тридцать-то их было до со богатырём;
Не видали не конного, не пешого,
Не прохожого они тут, не проежжого,
Да не серой тут волк не прорыскивал,
Не ясен сокол не пролётывал,
Да не русской богатырь не проежживал.
Кабы тридцать-то было богатырей со богатырём:
Атаманом-то — стар казак Илья Муромец,
Илья Муромец да сын Иванович,
Подутоманьем Самсон да Колыбанович,
Да Добрыня-то Микитич жил во писарях,
Да Олеша-то Попович жил во поварах,
Да и Мишка Торопанишко жил во конюхах;
Да жил тут Василей сын Буслаевич,
Да и жил тут Васинька Игнатьевич,
Да и жил тут Дюк да сын Степанович,
Да и жил тут Пермя да сын Васильевич,
Да и жил тут Родивон да Превысокие,
Да и жил тут Микита да Преширокие,
Да и жил тут Потанюшка Хроминькой,
Затем Потык-Михайло сын Иванович,
Затем жил тут Дунай да сын Иванович,
Да и жил тут Чурило блады (млады) Пленкович,
Да и был тут Скопин сын Иванович,
Тут и жили два брата два родимые,
Да Лука, да Матвей, дети Петровые...Как указывает собиратель, больше богатырей Чуркина вспомнить не могла, как ни старалась, но сказала, что прежде помнила всех.
9. Илья Муромец с Добрыней на Соколе-корабле. Тихонравов — Миллер, № 16, стр. 63—65. Место записи точно неизвестно.
Былина взята из рукописного сборника, доставленного из бывш. Вологодской губ. (первоначально напечатана в журнале «Живая Старина», вып. I, 1890).
Былина относится к числу сравнительно редких, особенно в более полном виде. Кое-где она, повидимому, воспринимается уже не как былина и поется в качестве песни колядного характера. Можно думать, что былина эта сравнительно позднего происхождения и что образ Ильи на Соколе-корабле связан с событиями XVII в. и с воспоминаниями о Степане Разине.
- 554 -
10. Исцеление Ильи Муромца. Марков, 42. Записано от А. М. Крюковой.
Былина об исцелении Ильи сложилась довольно поздно в виде поэтического вступления к изображению подвигов Ильи Муромца (поэтому мы и помещаем ее в конце цикла); тексты ее встречаются сравнительно редко и в плохих вариантах; чаще этот сюжет излагается в сказках об Илье Муромце. Мотив чудесного исцеления встречается и в церковных легендах, но былина в целом крепко связана с крестьянской бытовой обстановкой. В тексте Ончукова, 63, особенно ярко изображается помощь Ильи родителям:
А пошол он как хранить полё ётцовское.
А завидел ле в поли ноньци скот ходит,
И как из поля скота ноньце выганивал,
Кабы поле то сырым дубьем огораживал,
Он ведь рвал тут как дубьицо с кореньицом,
Он оклал, огородил людям на юдивленьицо...Добрыня Никитич (11—17) — былинный герой, исторический прототип которого, пожалуй, наиболее ясен. В летописи неоднократно упоминается дядя князя Владимира Святославича (так наз. «святого») — Добрыня; в частности, он помог Владимиру овладеть Полоцком и жениться на Рогнеде; он же, вместе с Путятой, осуществлял крещение новгородцев. Можно думать, что именно об этом Добрыне и поют певцы былин. Былины о Добрыне, как и об Илье, довольно многочисленны и разнообразны по сюжетам.
11. Добрыня и змей. Гильфердинг, 79. Записано от Т. Г. Рябинина.
Сюжет змееборства — один из древнейших мировых сюжетов. Он прикрепился к имени Добрыни, повидимому, на основе исторического факта крещения Новгорода. В летописи сообщается о том, как Добрыня и Путята крестили новгородцев: «Добрыня крестил мечом, а Путята — огнем»; повидимому, воспоминание об этом Путяте отразилось в отчестве Забавы Путятишны. Добрыня купается в Почай-реке, — в этом видят воспоминание о крещении (правда, не новгородцев, а киевлян) в реке Почайне. Самое змееборство могло являться аллегорическим изображением борьбы с язычеством (существует, между прочим, новгородская легенда, записанная Якушкиным, в которой говорится о Перюне-змияке, свергнутом новгородцами в воду). Вместе с тем следует отметить в былине то обстоятельство, что змей изображается врагом русской земли, и Добрыня защищает от него родину и выручает «по́лоны российские».
Текст Рябинина весьма подробный и длинный, изложение усложнено изображением «служб», которые выполняют Добрыня и другие богатыри по заданию князя Владимира; нет окончательного убийства змея.
12. Добрыня и Василий Казимерской. Тихонравов — Миллер, № 37, стр. 134—142. Записана былина С. И. Гуляевым в 1871 г. в гор. Барнауле от Л. Г. Тупицына.
Леонтий Гаврилович Тупицын — крестьянин дер. Ересной, в пяти верстах от Барнаула, бедняк, слепой, неграмотный; в 1871 г., когда С. И. Гуляев записал былину, Тупицыну было около 60 лет (в 1878 г. он умер). Он сообщил Гуляеву довольно много былин и
- 555 -
являлся несомненно одним из талантливейших сказителей. Былины он считал правдивым изображением действительных фактов, верил в их истинность.
Былина о Добрыне и Василии Казимировиче принадлежит к числу героических и связана с воспоминаниями о временах татарщины.
13. Добрыня и Маринка. Кирша Данилов, № VIII.
Былина относится к числу сказочно-новеллистических; в основе ее — мотив превращения героя волшебницей в животное. Но эта сказочная история прикрепилась к имени былинного героя Добрыни; имя же Маринки, может быть, вошло в былину после начала XVII в. как воспоминание о Марине Мнишек (по народным рассказам она является колдуньей): Марина являлась как бы олицетворением польской интервенции, и потому-то былины связывают с этим именем резко отрицательную характеристику (ср. ниже былину о Глебе Володьевиче).
В тексте Кирши Данилова следует обратить внимание на заговор, который произносит Марина (великолепный образец любовного заговора имеется также в тексте Гильфердинга, 267). Для истории сборника Кирши Данилова важно замечание: «по-нашему сибирскому словет» (ср. ниже «Иван Годинович»).
14. Женитьба Добрыни. Марков, 62. Записано от М. С. Крюковой, дочери А. М. Крюковой.
Былина эта пополняет поэтическую биографию Добрыни рассказом о его женитьбе на женщине-богатырше. Представление о женщинах-воинах («поленицах удалых») и богатыршах восходит, как и легенды об амазонках, к воспоминаниям эпохи матриархата; представление это встречается и в других былинах (такова, например, былина Рябинина об Илье Муромце и его дочери, отдельные варианты былины о Ставре Годиновиче и некоторые другие былины.)
15—16. Добрыня и Алеша. 15) Марков, Маслов, Богословский, т. II, № 24 (см. также «Эпич. поэзия», стр. 110—124). Записано от У. Е. Вопиящиной, 62 лет, Терский берег, бывш. Архангельской губ., с. Варзуга. 16) Агренева-Славянская, III, стр. 127—135. Записано от И. А. Федосовой.
Одна из популярнейших былин; представляет собою обработку широко распространенного сюжета о возвращении мужа во время свадьбы своей жены (ср. «Одиссею»; ср. также сказку Лермонтова «Ашик-Кериб»). Характер былины — новеллистический; об исторических источниках или основах ее говорить не приходится. Нередко в былине (как в особенности это видно в тексте Вопиящиной) звучат ноты сатиры по отношению к Владимиру, выступающему сватом Алеши.
Текст, записанный от Ирины Федосовой, интересен между прочим в том отношении, что Горький в «Жизни Клима Самгина» изображает, как Ирина Федосова поет именно эту былину.
В тексте Вопиящиной отметим, между прочим, свадебные подарки и «причетик» матери Добрыни.
17. Рождение Добрыни. Тихонравов — Миллер № 18, стр. 65—66. Записано С. И. Гуляевым в Локтевском заводе, затем (полнее) в Барнауле (бывш. Томской губ.) и в Чумышской волости.
- 556 -
Былина является как бы вступлением в цикл былин о Добрыне и в сказочных чертах рисует рождение богатыря; некоторыми чертами она напоминает былины о рождении Волха (Вольги). Как и былина об исцелении Ильи, былина о рождении Добрыни должна считаться поздней по происхождению.
18. Дунай Иванович. Гильфердинг, 81. Записано от Т. Г. Рябинина.
Герой этой былины Дунай Иванович связан с Галицко-Волынским княжеством. Княжество это достигло особого процветания и славы в XII—XIII вв. Как раз в XIII в. известен волынский воевода Дунай, имя которого, повидимому, и вошло в былину. Однако основной сюжет былины связан с событиями более раннего времени, а именно: с женитьбой князя Владимира Святославича на полоцкой княжне Рогнеде. В других вариантах былины Дуная сопровождает Добрыня, а в некоторых случаях Добрыня играет первую роль. Исторические свидетельства также указывают на Добрыню как помощника Владимира в его женитьбе на княжне полоцкой Рогнеде. Летопись рассказывает, что Рогнеда отказалась выйти замуж за Владимира, называя его «робичичем» (т. е. сыном рабыни); Владимир пожаловался дяде своему Добрыне, и Добрыня победил отца Рогнеды Рогволода, взял Полоцк и принудил Рогнеду выйти за Владимира. Повидимому, эти факты и легли в основу былины. Имя же Дуная, вероятно, вошло в нее позднее. Вторая часть былины рассказывает о женитьбе Дуная (иногда — Добрыни) на богатырше Настасье; ср. выше отдельную былину о женитьбе Добрыни. Рассказ этот заканчивается трагически: Дунай убивает жену, а затем убивает и самого себя; из крови его и жены его текут река Дунай и Настасья-река. Таким образом былина эта входит в цикл эпических сказаний о происхождении рек из крови людей; существует, например, редкая былина о Непре-королевичне (т. е. Днепре) и Доне. Ср. также ниже былину о Сухмане.
В тексте Рябинина, как и в ряде былин иного содержания, подчеркнуто пренебрежительное отношение литовского короля к богатырю (в данном случае к Дунаю), которого он презрительно называет «холопиной дворянской».
Очень ярко и картинно изображен затем страх короля:
А король-то по за́столью бегает,
Куньею шубой укрывается.19. Алеша Попович и Тугарин. Кирша Данилов, XIX.
Былина об Алеше и Тугарине считается одной из древнейших: в Тугарине видят отражение исторического лица — половецкого хана Тугоркана, что связывает былину с XI в. Имя Алеши Поповича также известно по историческим данным, но относится к более поздней эпохе: Александр Попович упоминается в летописи в числе других «храбров» (т. е. воинов, богатырей), погибших в битве на Калке (в 1224 г.).
Имеется также летописное сообщение (Тверская летопись, 1224 г.) о том, как Александр Попович по смерти ростовского князя Константина
- 557 -
решил отправиться вместе с другими богатырями в Киев на службу к великому князю.
Былина эта, в которой Алеша Попович выступает в роли героического защитника родины от насильника, принадлежит к числу сравнительно редких, записей ее известно немного. В тексте Кирши Данилова есть несообразность: Алеша убивает Тугарина два раза, причем остается неясным, как Тугарин ожил после первого боя. Повидимому, текст этот является контаминацией двух различных былин, в которых победа Алеши над врагом изображалась по-разному.
20. Алеша Попович убивает татарина. Марков, Маслов, Богословский, I, 6. Записано от А. М. Крюковой, перенявшей эту былину от своей дочери Марфы.
Былина редкая, известная только в этой записи. До некоторой степени она напоминает начало былины о бое Ильи Муромца с сыном, но Алеша выступает здесь в роли настоящего героя, что и делает эту былину особенно интересной. Она свидетельствует о том, что героический образ Алеши не исчез из памяти народа.
21. Алеша Попович и сестра братьев Петровичей. Григорьев, I, 82. Записано от М. Д. Кривополеновой.
Былина принадлежит к числу новеллистических; она известна также в виде безыменной хоровой песни балладного характера (см., например, сборник В. И. Чернышева «Русская баллада», стр. 9, № 5). Собирателями (в частности, Григорьевым) отмечена особенная популярность этой былины (и подобных ей новеллистических былин) в начале XX в., в частности — среди женщин.
Былины 22—30 объединяются темой борьбы с татарами. Татаро-монгольское нашествие и установившееся после него татаро-монгольское иго весьма сильно отразились в былинном материале. Сюда же, в частности, относятся и помещенные выше былины «Илья и Калин-царь» и «Добрыня и Василий Казимерской» (мы выделили эти былины из данного цикла лишь для того, чтобы не отрывать их от других былин об Илье и Добрыне).
22. Суровен (Суровец)-Суздалец. Киреевский, III, стр. 107—110. Записано в селе Головине, бывш. Симбирской губ.; получено от Языкова (П. М.?).
Былина принадлежит к числу весьма редких. Неясны и ее исторические основы (в более конкретном виде), но общий характер борьбы героя с татарами достаточно отчетлив. Богатыри «братья суздальцы» упоминаются еще в былине о Камском побоище, но связь их с Суровцем-суздальцем неясна.
23. Сухман (Сухматий). Марков, 11. Записано от А. М. Крюковой.
Одна из самых редких былин (как и предшествующая). В основе ее опять-таки лежат воспоминания о столкновениях с татарами, но конкретных исторических фактов, отразившихся в этой былине, указать нельзя. Былина отличается чрезвычайно поэтическим, эмоциональным характером. История смерти богатыря, защитившего русскую землю и несправедливо обиженного князем, приобретала несомненное социальное звучание. Весьма поэтически изображается помутившаяся Непра-река, которая «из силушки повышла всё»;
- 558 -
трогательно звучит речь умирающего Сухмана к «коню доброму». Как в былинах о Добрыне и Настасье или о Непре и Доне, из крови Сухмана протекает река.
24. Саул Леванидович. Кирша Данилов, XXV.
Также одна из очень редких былин. Частично она сближается с былиной о Суровце, частично с былиной об Илье Муромце и его сыне, частично, наконец, с былиной о Михайле Даниловиче (см. следующую былину). Вс. Миллер особенно подчеркивает восточные черты этой былины (имя Саул или Саур, сюжетное сходство с некоторыми восточными сказаниями, упоминание царства Астраханского, отсутствие киевских черт).
В эпизоде с угличанами Миллер склонен видеть отголосок воспоминаний об убийстве царевича Дмитрия в Угличе и о расправе с жителями Углича после этого убийства.
Детство героя отчасти напоминает детство Василия Буслаева (см. ниже); аналогичные мотивы встречаются также в других песнях и сказках, т. е. являются общеэпическим материалом.
25. Михайло Данилович. Киреевский, III, стр. 41—51. Записано в Онеге Верещагиным со слов каменского крестьянина Ив. Пахомова. Напечатано первоначально в «Прибавлениях к Известиям Академии Наук», т. III.
Былина эта довольно сходна по содержанию с былиной о Сауре Леванидовиче: и здесь изображается борьба с татарами, и здесь героем выступает малолетний богатырь. Эта тема подвигов малолетнего богатыря вообще представлена в былинах (и в сказках) довольно широко; таким же малолетним героем выступает в некоторых текстах Ермак.
26. Михаил (Петрович) Козарин. Марков, 17. Записано от А. М. Крюковой.
Былина эта, также входящая в цикл былин о борьбе с татарами, имеет частично новеллистический характер. Детство героя в некоторых вариантах напоминает детство Василия Буслаева (ср. выше былину о Сауре Леванидовиче).
Вс. Миллер видел в былине отражение исторического факта еще дотатарского периода — освобождения русских пленных от половцев в 1106 г. воеводой Казарином. Во всяком случае более или менее аналогичные факты (освобождение пленных) были достаточно многочисленны, сюжет же освобождения именно сестры (а в некоторых вариантах сюжет этот осложняется любовными взаимоотношениями освободителя и освобожденной, и лишь в дальнейшем они узнают друг в друге брата и сестру) является, повидимому, сравнительно широко распространенным международным сюжетом.
Марков записал от А. М. Крюковой два варианта былины о Козарине (№ 16 и № 17 в его сборнике): А. М. Крюкова усвоила, по ее указанию, два несколько различающихся текста от различных учителей и сама различает их.
27. Василий Игнатьевич и Батыга. Рыбников, II, 194. Записано от калики из Красной Лаги, имя которого осталось неизвестным Рыбникову.
Былина эта является одним из самых поэтических отголосков татарского нашествия. Имя Батыги, подступающего к Киеву,
- 559 -
достаточно отчетливо указывает на крупный исторический факт — взятие Киева Батыем в 1240 г. Знаменитый запев былины — картина встречи туров с турицей-матерью и изображение плачущей «стены городовой» (богородицы) — подготовляет к изображению мрачной картины нашествия врагов. Но Киев спасен. В роли спасителя выступает здесь неизвестный в других сюжетах богатырь Василий Игнатьевич, выходец из среды «голей кабацких», т. е. из среды бедноты; ему-то и суждена роль героя-защитника Киева. В конце былины дается шутливая прибаутка, не имеющая прямого отношения к тексту былины, но разрешающая трагическое напряжение (такую же прибаутку в тексте этой былины находим и у других сказителей; см., например, Гильфердинг, 60).
28—29. Васька-пьяница и Кудреванко-царь. 28) Григорьев, III, 59. 29) Ончуков, 18. Текст Григорьева записан в 1901 г. от Е. В. Рассолова, крестьянина дер. Печище на Мезени, слепого, 50 лет. «Незаконный» сын (сын «девки»), Е. В. Рассолов с восьми лет остался сиротой, собирал милостыню, потом помогал ловить рыбу на озерах. С 1875 г. был на военной службе, но через два года был освобожден из-за плохого зрения. Рассолов является хорошим знатоком и исполнителем былин; от него Григорьев записал 13 былин, частью довольно обширных. Текст Ончукова записан от А. Д. Осташевой из дер. Боровой, 62 лет.
Былина о Ваське-пьянице и Кудреванке является достаточно отчетливой параллелью к былине о Василии Игнатьевиче, отличаясь от последней более ярко выраженным шутливым характером и более четким выражением враждебного отношения к «боярам толстобрюхим» (а иногда и к самому князю), которых Васька готов выдать на погибель татарам и с которыми иногда расправляется сам: защищает он не бояр, а город Киев. Эти мотивы очень определенно звучат и в тексте Григорьева и в тексте Ончукова; они-то создали былине широкую популярность.
30. Камское побоище. Марков, 94. Записано от Ф. Т. Пономарева в селе Верхняя Зимняя Золотица. Ф. Т. Пономарев — старик около 70 лет, неграмотный, рыбак и содержатель земской станции.
Былина эта является поэтическим отголоском битвы на реке Калке (1224 г.), когда монгольская армия нанесла поражение соединенным силам славянских князей и половцев. Это событие должно было произвести чрезвычайно сильное впечатление на русский народ и отразиться в многочисленных песнях и преданиях. Но народ не мирился с мыслью о поражении, и потому в былинах русские богатыри побеждают татар (однако, как в былине «О том, как перевелись витязи на святой Руси», погибают затем и сами). Вокруг битвы на Калке сложился ряд былин; сюда же частично относится и былина «Илья и Калин».
Былина «Камское побоище» характеризуется весьма поэтическим изображением самого нашествия. Но композиция ее рыхлая, былина складывается из различных эпизодов, сходных с другими былинами. В текст Пономарева включен эпизод столкновения Ильи Муромца с Идолищем. Своеобразная психологизация проявляется в изображении гнева Ильи Муромца:
- 560 -
У Илеюшки сердечушко разъярилося,
Ай горяча-то кровь раскипелася,
Ай могучи его плечи расходилися,
Лепёта в лице переменилася...31. Князь Глеб Володьевич. Марков, 50. Записано от А. М. Крюковой.
Былина редкая, известна только в записях Маркова; некоторые черты сходства с былиной представляет песня терских казаков о Марине Кайдаровой (Миллер, Былины новой и недавней записи, № 80; всего 39 стихов). Историческая основа этой былины не выяснена; имеющиеся объяснения (например, мнение Маркова, что основой ее является поход князей Владимира Мономаха и Глеба Святославича на Херсонес (Корсунь) в 1077 г.) недостаточно убедительны и опираются главным образом на имена: Глеб Святославич и Владимир Всеволодович. Маринка Кайдаловна, имя которой упоминается также еще в некоторых былинах (см., например, выше былину о бое Ильи Муромца с сыном), имя свое, вероятно, получила от Марины Мнишек; но откуда взято представление о ее власти над кораблями, с которых она берет пошлину, неясно.
Необычную для других былин роль выполняет здесь Илья Муромец, выступающий в качестве любовника Маринки.
32. Идолище сватается за племянницу князя Владимира. Марков, 49. Записано от А. М. Крюковой.
Былина также редкая, известная только в очень немногих вариантах. Повидимому, она является новообразованием, сплавом различных мотивов, облеченным в былинную форму; вряд ли можно видеть в ней отражение каких-либо конкретных исторических фактов.
33. Наезд литовцев. Гильфердинг, 61. Записано от Ив. Фепонова из дер. Мелентьевской, 50 лет, слепого с пятилетнего возраста.
Былина относится к числу боевых, но изображает столкновение не с татарами, а с литовцами; нападают литовцы не на Киев, а на Москву. Таким образом, здесь перед нами героический эпос другой, более поздней эпохи. В сущности, былина эта скорее, пожалуй, напоминает исторические песни, чем собственно былины. Но в нее внесены мотивы сказочно-фантастического характера; образ князя Романа, превращающегося в волка и горностая, отчасти напоминает образ хитрого, мудрого Волха Всеславьевича.
34. Святогор и тяга земная. Рыбников, I, 86. Записано от сказительницы Дмитриевой в бывш. Петрозаводском уезде.
Былина принадлежит к числу редких; чаще она рассказывается в виде побывальщины, чем поется; и в тексте Рыбникова деления на стихи нет. Святогор — олицетворение огромной стихийной силы; исторические основы его образа неясны. В некоторых вариантах
- 561 -
указывается, что сумочку, которую не мог поднять Святогор, сбросил с плеч Микула Селянинович; таким образом, степняку-воину противопоставляется, как еще более могучий богатырь, крестьянин. Этим образом и противопоставлением воспользовался, между прочим, Глеб Успенский в одной из глав «Власти земли».
35. Святогор и гроб. Гильфердинг, 273. Записано от П. Я. Меншикова, крестьянина 52 лет, с Тамбасозера. Меншиков раньше считался хорошим певцом былин, но с течением времени многое забыл.
Былина легендарного характера; известны аналогичные апокрифические сказания о Моисее и Аароне и др.; находится в некотором противоречии с былиной об исцелении Ильи Муромца, так как изображает приобретение силы Ильей Муромцем совершенно иначе; это — одно из указаний на разновременность происхождения отдельных былин об Илье.
36. Волх Всеславьевич. Марков, 51. Записано от А. М. Крюковой.
Былина сказочно-героического характера, отчасти связанная по содержанию со «Сказанием об Индейском царстве». В образе Волха-Вольги видят отражение воспоминаний об Олеге Вещем; поход Волха на Индейское царство сопоставляют с походом Олега на Царьград.
37. Вольга и Микула. Гильфердинг, 156. Записана от Ивана Аникиевича Касьянова, крестьянина дер. Космозера. Касьянову было 40 лет; он грамотен, из «старообрядцев». Былины петь он научился в молодости от стариков на рыбной ловле. В прежнее время знал очень много былин, но, увлекшись чтением церковных книг, перестал петь их. Былину о Вольге он не мог припомнить, когда Гильфердинг записывал былины в Заонежьи; но впоследствии, прибыв в Петербург, он спел эту былину со слов своего соседа Иуды Егорова. Знание былин он передал и своим детям.
Былина о Вольге и Микуле является одним из самых ярких выражений крестьянских настроений и взглядов: богатырь-крестьянин оказывается здесь победителем князя и его дружины. Очень красочно иэображена крестьянская работа — пашня.
38. Ставер Годинович. Рыбников, I, 30. Записано от А. Е. Чукова (по прозвищу «Бутылка»), крестьянина дер. Горки бывш. Повенецкого уезда (1863 г.).
Былина относится к числу новеллистических былин о верных женах. Сюжет этот известен и в сказочных текстах, но в былинах ему придан более героический характер (верная и мудрая жена оказывается настоящей богатыршей); однако некоторые сказочно-новеллистические черты проникают и в былинные тексты, и былина приобретает шутливо-скомороший характер. Таков, в частности, и текст Чукова. Очень резко сформулирована угроза Василисы князю: «тебе бок набью».
В былине отыскивали историческую основу: столкновение Владимира Мономаха (XII в.) с новгородскими боярами и заточение сотского, боярина Ставра. Но, кроме имени Ставра и факта заточения его, совпадений в этой исторической основе с былиной нет.
- 562 -
39. Данило Ловчанин. Киреевский, III, стр. 32—38. Записано свящ. Е. Фаворским в селе Павлове, бывш. Нижегородской губ. Напечатано первоначально в «Прибавлениях к Изв. Акад. Наук», т. I.
Также былина о верной жене. Исследователи видят в ней отражение нравов и фактов эпохи Ивана Грозного (в частности, воспоминание о женитьбе Грозного на Василисе Мелентьевой). В былине дан трогательный образ верной жены, собственно героические моменты почти отсутствуют (в отличие от былины о Ставре).
40. Князь Роман и Марья Юрьевна. Марков, 18. Записано от А. М. Крюковой.
Былина новеллистического характера. Частично она напоминает былину о Василии Окуловиче (см. ниже), где также увезена жена героя; но здесь жена является верной, в былине же о Василии Окуловиче она изменяет мужу.
Текст Крюковой можно считать очень складным и удачным. Яркий художественный образ — изображение гребней волн: «будто белые лебеди только злятывают». Когда Марью Юрьевну привезли к неверному царищу — «недосуг тут царищу-то дообедывать». Есть, однако, в тексте и нескладность: «Цариград» в ходе былины превращается в «Ерусалим» (повидимому, это влияние былины о Василии Окуловиче) и вместе с тем смешение двух «святых» мест, находящихся под властью турок).
41. Михайло Потык. Рыбников, II, 166. Записано от Колодозерского старика, имя которого осталось Рыбникову неизвестным (между тем, старик этот, несомненно, является одним из искусных сказителей).
Былина сказочного содержания; но сказочному сюжету (оживление мужем жены, вместе с которой он опущен в могилу, и измена жены) придан героический характер: Михайло Потык выполняет трудные поручения князя Владимира. Текст очень сложный по составу (исполнение поручений Владимира, женитьба Потыка, оживление жены, бой с претендентами на ее руку, погоня за Вахрамеем, околдование и оживление Потыка, новое околдование, помощь Марьи Вахрамеевны, месть жене). Сказитель Прохоров (Гильфердинг, 52) пропел былину о Потыке в 1125 стихов!
42. Иван Годинович. Кирша Данилов, XV.
Былина об Иване Годиновиче во многом напоминает былину о Потыке и его неверной жене. В тексте Кирши Данилова отметим следующие черты: невесту Ивана Годиновича царь Афромей отговаривает выходить за Ивана замуж, потому что быть за ним — значит «холопкой слыть»; от страха противники Ивана Годиновича («мурзы-улановья») говорят «телячьим языком». Как и в былине «Добрыня и Маринка», встречаем выражение: «по-нашему, сибирскому, дружки словут».
43. Василий Окулович и Соломан. Григорьев, III, 61. Записано от Е. В. Рассолова (см. выше былину о Ваське-пьянице).
- 563 -
Былина о Василии Окуловиче являетоя переработкой апокрифического сказания о Соломоне и его неверной жене; связь с апокрифом достаточно ясна.
44. Хотен Блудович. Марков, 20. Записано от А. М. Крюковой.
Былина новеллистического характера (правда, особенно в некоторых вариантах, Хотен наделяется богатырской силой, но сила эта применяется им не для воинских подвигов). Один из основных мотивов былины — пренебрежение к жениху и месть за это пренебрежение; отчасти звучат здесь также и мотивы местничества, на которые исследователи обращали особенное внимание и считали былину на этом основании связанной с московским периодом русской истории, когда укрепился обычай местничества.
45. Соловей Будимирович. Кирша Данилов, I.
Былина эта также говорит (в некоторых вариантах) об отвергнутом женихе и о его мести невесте; в тексте Кирши этот мотив выражен не так четко. Частично (во второй половине) сюжет былины о Соловье напоминает былину о Добрыне и Алеше: как Алеша ложно сообщает о смерти Добрыни, чтобы жениться на жене его, так здесь Давид Голый Щап (т. е. франт) сообщает, что Соловей Будимирович посажен в тюрьму. С помощью князя Владимира он хочет жениться на невесте Соловья, но, как и Алеше, женитьба ему «не удавается». Знаменитым стал запев этой былины: «Высота ль, высота поднебесная»; он введен, между прочим, в оперу Римского-Корсакова «Садко». Пародийную форму этого запева видим в песне «Агафонушка» из сборника Кирши Данилова (см. ниже).
46. Чурило Пленкович. Рыбников, II, 168. Записано у Колодозерского старика (см. выше былину «Михайло Потык»).
Былина совершенно лишена богатырских черт и изображает только богатство и красоту Чурилы. Как в ряде других случаев, Чурила, в сущности, противопоставлен князю, которого он поражает своим богатством и красотой; любуется Чурилой и княгиня Апраксеевна, вследствие чего князь видит в нем опасного соперника. Об исторической основе былин о Чуриле (в смысле конкретных исторических фактов) говорить трудно; зато историко-бытовыми чертами (изображение промыслов, жилища, одежды) былина эта очень богата. Возникновение ее относится, вероятно, к сравнительно более позднему времени; Миллер связывал былину с новгородским бытом, Архангельский и Жданов — с московским.
47. Смерть Чурилы. Агренева-Славянская, III, стр. 135—141. Записано от И. А. Федосовой.
Былина романического содержания. По указаниям собирателей, эта былина в начале XX в. сделалась одной из популярнейших среди северных сказителей и особенно сказительниц. Аналогичный сюжет (муж находит у жены спрятавшегося любовника) широко известен в песенной традиции различных народов без прикрепления к определенным именам; известны и многочисленные русские песни подобного содержания без имени Чурилы (см., например, В. И. Чернышев,
- 564 -
Русская баллада, стр. 38, № 33). В различных вариантах изложение разнообразно: Бермята иногда женится на служанке за ее услугу, иногда убивает ее за донос. В варианте певца Калинина (Гильфердинг, 8) краски чрезвычайно сгущены: оскорбленный муж убивает коня Чурилы, Чурилу, Катерину, служанку и, наконец, самого себя (ср. еще текст Сарафанова — Рыбников, I, 84).
48. Дюк Степанович. Гильфердинг, 85. Записано от Т. Г. Рябинина.
Былина является изображением богатства заезжего молодца Дюка Степановича; частично, повидимому, былина эта сложилась под воздействием «Сказания об Индейском царстве». Дюк Степанович выезжает из Галича Волынского; возможно, что исторической основой былины является расцвет Галича в XII—XIII вв.
Текст Рябинина очень полный и богатый. Особенностями его являются изображение «застав», ироническое отношение приближенных Владимира к Дюку как к «холопине», введение Олеши в качестве соперника Дюка, вместо более обычного Чурилы. В изложении путаются реки Непра и Пучай.
49. Иван Гостиный сын. Ончуков, 22. Записано от П. Р. Поздеева, 65 лет, одного из лучших знатоков былин, по словам собирателя.
И в этой былине, как в былине о Дюке, основным является мотив состязания. Герой былины побеждает князя, чем и подчеркивается социальный смысл ее. Конь Ивана Гостиного сына, помогающий ему в затруднениях, напоминает сказочных коней (Сивка-бурка и т. п.).
50. Василий Буслаев. Кирша Данилов, IX.
Одна из типичнейших новгородских былин, ярко рисующая быт Новгорода. Василий Буслаев — несомненный богатырь, но богатырство его направлено не на защиту родины, не на воинские подвиги; оно проявляется в междоусобной драке новгородцев. Эти внутренние столкновения весьма характерны для новгородской жизни.
51. Василий Буслаев молиться ездил. Кирша Данилов, XVIII.
В былине, повидимому, нашли отражение, с одной стороны, военно-захватнические походы новгородцев («ушкуйничество»), а с другой — паломничества в Иерусалим. Об этом «богомолье» Василий отзывается так: «а мое-то гулянье неохотное: смолоду бито много, граблено, под старость надо душа спасти». А собираясь на «богомолье», он берет с собой вооруженную дружину, «много свинцу, пороху». В тексте Кирши Данилова подчеркнуто вольнодумство Василия Буслаева (он «не верует ни в сон, ни в чох»), но вольнодумство это карается смертью.
52. Садко. Гильфердинг, 70. Записано от А. П. Сорокина, крестьянина дер. Новинки на Сумозере. Сорокин выучился былинам мальчиком и молодым человеком, когда подолгу живал на мельнице,
- 565 -
где собиравшиеся крестьяне коротали время, распевая «ста́рины». От того же сказителя записал ту же самую былину и Рыбников (II, 134).
Былина является ярким отражением новгородских бытовых условий, в частности — торговли и богатства «гостей» новгородских. Былина Сорокина очень полная и сложная: она включает в себя и историю обогащения Садко, и рассказ о его споре с «настоятелями» новгородскими, и рассказ о пребывании его на дне морском у морского царя. Текст, приведенный у Рыбникова, таков же по содержанию, но по количеству стихов значительно меньше вследствие меньшей детализации и художественности изложения.
Имя Садко встречается в новгородских летописях (под 1167 г. говорится: «На ту же весну заложи Садко Сытиниц церковь камяну святую Бориса и Глеба»), но тот ли это Садко, о котором речь идет в былине, сказать невозможно. Самая былина имеет характер бытовой и сказочно-фантастический; вторая половина ее отчасти напоминает карельские сказания о чудесном певце Вейнемейнене («Калевала», руна 41).
53. Гость Терентий. Киреевский, VII, стр. 48—51; песня записана в бывш. Симбирской губ. (ныне Куйбышевская обл.).
Сюжет этой песни — сказочно-анекдотический (по «Указателю сказочных сюжетов» Н. П. Андреева № * 1361, I). Известны многочисленные сказки на эту тему (например, Афанасьев, Народные русские сказки, № 240).
С былинами песня связана, в сущности, почти исключительно характером напева, а также некоторыми указаниями на новгородский быт. По содержанию же своему она могла бы назваться песней-балладой.
54. Сорок калик. Кирша Данилов, XXIII.
Былина о сорока каликах является отражением реальных бытовых условий древней Руси: калики перехожие, бродячие паломники хорошо известны по документальным данным. В былине они изображены, в сущности, богатырями, людьми необыкновенными. Самый сюжет напоминает отчасти библейскую историю Иосифа и жены Пентефрия (эпизод с Апраксеевной и ее любовью к Касьяну) и Иосифа и Вениамина (эпизод с чашей).
Важна былина, между прочим, в том отношении, что изображает и прославляет ту среду, в которой могли складываться и оформляться некоторые былины (среду калик). И эта среда противопоставлена князю и его семье, как мы часто видим это и в других былинах.
55. Вавило и скоморохи. Озаровская, стр. 62—68 (см. также Григорьев, I, 85). Записано от М. Д. Кривополеновой.
Былина эта, известная только в исполнении Кривополеновой, имеет легендарный характер, но за этим легендарным характером скрывается достаточно отчетливое прославление крестьянского сына, который занимает место побежденного царя Собаки. Вместе с тем былина является прославлением скоморохов, носителей былинного материала.
- 566 -
56. Ванька Удовкин сын. Рыбников, II, 126. Записано от крестьянина дер. Буракова Никифора Прохорова («Утки»).
Былина эта известна (как и ряд последующих) в одном единственном тексте и является прямой переработкой в былинной форме сказочного сюжета — по «Указателю сказочных сюжетов» Н. П. Андреева № 329: герой должен три раза прятаться от царевны-волшебницы или царя-волшебника (у Афанасьева — «Елена Премудрая»). Для этой былины, как и для других сказочных былин («Подсолнечное царство», «Нерассказанный сон»), характерна особенно четко выдержанная повторность в изложении (в частности, троичность).
57. Нерассказанный сон. Рыбников, I, 35. Записано от А. Е. Чукова.
Также чисто сказочный сюжет (по «Указателю» № 725): герой не хочет рассказать никому свой сон, в конце концов он заключен царем в темницу, но сестра царя выпускает его, и он помогает царю (неузнанный тем) посвататься к чудесной красавице невесте, пользуясь шапкой-невидимкой, скатертью-хлебосолкой и ковром-самолетом.
Текст Чукова единственный; в конце Чуков дает прибаутку.
58. Подсолнечное царство. Рыбников, I, 36. Записано от А. Е. Чукова.
Также единственный текст; былина является переработкой сказочного сюжета (по «Указателю» № 575): мастер делает летящего орла, царевич залетает на этом орле в чужое царство, попадает к царевне, у которой родится от него сын. Конец былины напоминает в изложении Чукова (как это бывает и в аналогичных сказках) другой сюжет: «Купеческая дочь и царь» (см. следующую былину). И здесь Чуков в конце дает прибаутку.
59. Купеческая дочь и царь. Марков, 56. Записано от А. М. Крюковой.
Эта былина, известная в одном только тексте Крюковой, является обработкой сказочно-новеллистического сюжета (по «Указателю» № 873): царь обольщает купеческую дочь, у которой родится сын; сын этот попадает в царство своего отца (не зная о том) и соблазняет, в свою очередь, дочь царя (от другого брака). Его приговаривают к повешению, но во время казни его происхождение раскрывается. Известны аналогичные сказки (см., например, «Сказки из разных мест Сибири», под ред. М. К. Азадовского, — два текста).
60. Женитьба Пересмякина племянника. Марков, Маслов, Богословский, I, 8. Записано от М. С. Крюковой, дочери А. М. Крюковой; певица переняла эту былину от одной золотицкой старой девушки.
Былина является изложением повести петровского времени «Гистория о российском матросе Василии Кориотском»; былина довольно точно (правда, упрощенно и сокращенно) передает текст повести, но относит действие к Киеву и ко времени князя Владимира.
- 567 -
61. Рахта Рагнозерский. Гильфердинг, 11. Записано от П. А. Калинина, крестьянина дер. Горки, бывш. Повенецкого уезда, 43 лет, по ремеслу портного. Многие былины он перенял от отца.
Это редкая былина, построенная на местном материале; по содержанию она отчасти напоминает исторические песни о Кострюке.
62. Бутман Колыбанович и царь Петр Алексеевич. Ончуков, 14. Записано от У. Ф. Чупровой, жены лесника, в селе Замежном, на р. Пижме.
Былина также построена на основе местных преданий; Бутман — лицо историческое, известное по документам петровской эпохи: Бутенант фон Розенбуш, построивший железные заводы на Онежском озере (в Кижском погосте) в 70-х годах XVII в. и находившийся в дружеских отношениях с Петром. Былина, в сущности, приближается к исторической песне.
СОВЕТСКИЕ БЫЛИНЫ
1. Слава Сталину будет вечная. Записано в марте 1937 года от М. С. Крюковой (см. выше, № 60). Напечатано в сборнике «Творчество народов СССР», издание редакции «Правды», стр. 100—104.
2. Не един славный богатырь во Советской земле. Записано от М. С. Крюковой. Напечатано в «Литературной газете», 20 марта 1938 г., № 16 (723).
3. Сказание про полюс. Записано от М. С. Крюковой. Напечатано в газете «Комсомольская правда», 24 июня 1937 года.
4. Чапай. Записано от М. С. Крюковой; напечатано в журнале «Новый мир», 1937 г., книга 5, стр. 29—36.
Все эти былины (1—4) являются примерами новых былин, созданных на основе нового исторического материала. М. С. Крюкова — замечательная сказительница, очень искусно владеющая былинной формой и легко излагающая в этой форме и сказочный, и литературно-новеллистический (ср. былину о Пересмякином племяннике), и бытовой материал (ср. ее автобиографический рассказ, приведенный в заметке В. Попова в журнале «Новый Мир», 1937, книга 5, стр. 20—24). Былины ее не сделались еще, конечно, традиционными и являются плодом индивидуального творчества. Но они выдержаны в духе и стиле подлинных народных былин и созданы подлинным народным художником, почему и помещены нами в сборнике произведений народного творчества.
5. Из «Сказания о Ленине». Записано от М. С. Крюковой. «Сказание о Ленине» интересно как образец перерастания былины в более сложную форму поэмы, опирающейся на былинную традицию. М. С. Крюкова грамотна и очень любит читать. На основании прочитанного материала, а также слышанных ею рассказов она и составила обширное (свыше 1000 стихов) сказание о Ленине, в котором излагает цепь исторических фактов, начиная
- 568 -
от попытки А. И. Ульянова убить Александра III и кончая смертью Ленина. Именно эта широта исторического охвата отличает «Сказание» от обычных былин, изображающих один какой-либо эпизод.
«Сказание о Ленине» неоднократно печаталось в журналах (например, в журнале «Красная Новь», 1937, № 11, стр. 97—118) и отдельно. Мы помещаем в качестве образца первую часть «Сказания».
ПРИЛОЖЕНИЯ
1. Повесть о силнем могущем богатыре о Илье Муромце и о Соловье-разбойнике дается по списку Публичной Библиотеки, XVII, 194 (Тихонравов-Миллер, стр. 1—4). Рукопись относится ко второй половине XVIII в., но несомненно переписчик пользовался более древним оригиналом. Мы даем этот текст как образец ранних записей былин.
2. Осада Пскова королем польским. Григорьев, III, 95. Записано от крестьянина дер. Защельи на Мезени А. М. Федькушова, 40 лет.
3. Скопин. Ончуков, 81. Записано от А. И. Дитятева, слепого старика 71 года из села Великая Виска.
4. Похороны Разина. Марков, 59. Записано от А. М. Крюковой.
Мы приводим эти три песни (2—4) как образцы перехода исторических песен в былины; особенно далеко идет этот процесс в песне о Скопине, где уже совершенно искажены почти все исторические данные (но сохраняются еще имена Скопина и дочери Малюты Скурлатова).
5. Горе. Гильфердинг, 177. Записано от Ф. Никитина (см. былину «Три поездки Ильи Муромца»).
Эта песня является образцом обработки в былинном стиле повествовательного сюжета небылинного характера. По содержанию она близко напоминает «Повесть о Горе-Злочастии» (в сокращенном виде). Замечателен эпический образ Горя, всюду преследующего молодца.
6. Агафонушка. Кирша Данилов, XXV-а.
7. Старина о льдине и бое женщин и небылица. Григорьев, III, 31 (335). Записано от А. В. Потруховой, девицы из дер. Дорогая Гора, 35 лет.
Обе песни (6—7) являются пародийными; былинная форма использована для шуточного содержания.