СКАЗКА О СЛАВНОМ И ХРАБРОМ БОГАТЫРЕ ИЛЬЕ МУРОМЦЕ
И СОЛОВЬЕ-РАЗБОЙНИКЕ

С какою охотою читают многие о древних временах, больше любопытные и приятные, нежели полезные и справедливые издания, довольно известно; да и я в скучное время такого рода сочинения читал, но, к крайнему моему сожалению, не нашел там о славном и храбром богатыре Илье Муромце повествования, которое казалось, что тем нужнее прочих, что оный именитый витязь родился у нас, если должно верить тем исправным историкам, которые слышав по преданию от старинных людей, вместилища древности, какую повесть издавали в свет на листках. И так во удовольствие некоторых любителей вознамерился я о сем знаменитом герое написать историю не витийственным, но простым слогом.

В Муромском уезде, в селе Карачарове, жил некоторой крестьянин по имени Иван Тимофеев. После женитьбы его с крестьянскою дочерью Евфросиньею Яковлевою родился сын, которого они весьма любили. Звали его Ильею. Он сидел сиднем тридцать лет, по прошествии коих начал ходить, и такую ощутил в себе силу и твердость, что никто из того села, ни из окрестных мест в том с ним не равнялся. Спустя несколько времени просил он у родителей своих благословения, чтобы они отпустили его в Киев богу помолиться и князю поклониться. Хотя с великою печалию, однако согласились на то его родители, и он получает от них позволение, сделал себе ратную сбрую и оседлал богатырского коня. С сих пор будем мы его величать храбрым воином Ильею Муромцом.

Храбрый воин Илья Муромец стал прощаться с своими родителями, кои на него налагают заклятие, чтобы он не ездил прямо на Чернигов и, будучи в своем пути, не делал никому обид и не проливал бы напрасно христианские крови. Видим мы теперь Илью Муромца, отъезжающего из села Карачарова в Киев. Забвению предано, сколько верст он отъехал от своего селения, как очутился в дремучих и непроходимых лесах. Обитающие в оных лесах разбойники, увидя Илью Муромца, разгорелись сердца их на коня его богатырского и стали между собою сговариваться, чтоб оную у него отнять. Видно, что лошадь его была очень хороша, потому что разбойники

236

никогда, как известно из его истории, не видывали ни в каких местах сановитее и проворнее оной. Не долго думали разбойники, тотчас все согласились отнять у него его богатырского коня. И так стали на него наезжать человек по пяти, по десяти, по двадцати и так далее. Илья Муромец останавливает своего доброго коня, вынимает из колчана калену стрелу, накладывает оную на богатырский лук и пускает под землею, которая стала рвать землю в косую сажень. Разбойники, видя то, пришли в робость и, собравшись в один круг, пали пред Ильею Муромцем на колени, говоря ему следующее: «Храбрый воин, отпусти нашу вину, что мы сомневались напасть на тебя в том намерении, чтобы отнять у тебя твоего доброго коня, и в знак нашего к тебе повиновения и покорности бери ты сколько тебе угодно золота и серебра или цветного платья». Илья Муромец ответствует им: «Добрые молодцы, не надобно мне вашего ничего, я прощаю вас и так, но только с тем, чтобы вы вперед никогда не отваживались разбойничать».

Разбойники приказание его обещались исполнить в точности, а он поехал в намеренной им путь к городу Киеву. Уже подъезжает к Чернигову, как видит под оным стоящих и осаждающих его воинов великое множество, так что исчислить оных трудно, да и почти невозможно. Сие войско, видно было, жестокого народа, потому что оно, осадивши город и опустошивши окрестные места, имело намерение, не щадя ничего, все предать огню и самого воеводу черниговского в полон взять. Илья Муромец хотя весьма ужасался, взирая на бесчисленность оного войска, однако положился по долгом размышлении на власть того, кому поклонялись тогда черниговские жители, и вздумал кончить недавно начатую жизнь свою за веру христианскую. И так въезжает он в самую средину осаждающих воинов, побивает богатырскою своею саблею и копьем булатным всех ему попадающихся; наконец, обращает в бег оставшихся живых и берет в полон самого начальника осаждающей армии, ведет его и многих с ним к городу Чернигову; тогда встречают его все граждане, изъявляя ему ту искреннюю благодарность, которую в их сердцах вселить могла радость, происходящая от освобождения города от осады. Сам воевода черниговский принимает храброго воина Илью Муромца с великою честию в свои великолепные покои, в коих довольствует его всем тем, что ему нравилось. Многие дни происходило в городе Чернигове торжество. Улицы были наполнены множеством граждан, один другого поздравляющих с благополучною победою неприятеля. Везде раздавались радостные крики.

Илья Муромец, препроводи несколько времени в торжествующем Чернигове, паки поехал в намеренной им путь к городу Киеву, прямою от Чернигова дорогою, которую опустошал Соловей-разбойник ровно тридцать лет и не пропускает ни одного ни пешего, ни конного, не предав оного смерти; и сие он делает не оружием, но своим разбойничьим свистом так, что одно слышание его свиста делало каждого человека мертвым. Илья Муромец выехал в чистое поле, увидел следы богатырского коня; и так пускается прямо к дремучим и густым лесам, к илистым и топучим грязям, к калиновым твердым мостам, к реке, называемой Смородина. Соловей-разбойник, предчувствуя свою кончину, не допустил Илью Муромца за двадцать верст до себя, засвистал своим разбойническим свистом, но тем богатырское сердце Ильи Муромца не устрашил. Уже Илья Муромец, не доезжая 10 верст до Соловья-разбойника, слышит вторичный его свист, гораздо прежнего громчайший. Тогда богатырской его конь споткнулся, но Илью Муромца и сие не могло привести в робость. Он продолжал свой путь далее и, наконец, подъезжает к самому жилищу Соловья-разбойника,

237

который громчае час от часу силился свистать, дабы тем умертвить Илью Муромца, однако все сие было тщетно. Илья Муромец видит разбойника, сидящего на двенадцати дубах. Большая его голова, ужасной величины рот, широкие плечи, долгие руки не устрашили нашего героя. Он тотчас снимает с себя тугой лук, накладывает на него каленую стрелу и пускает оную на Соловьиное гнездо. Стрела его попала в самый глаз Соловью-разбойнику, и он, не могши снести такого удара, упал на землю, как сноп.

Илья Муромец берет Соловья-разбойника и, привязав его к стремени булатному, продолжает ехать к городу Киеву. Несколько отъехавши от Соловьиного жилища, видит стоящие на пути великолепного здания палаты. Обширной двор обнесен был вместо заборов железными решетками. Палаты сделаны с великим искусством архитектуры из чистого мрамору с весьма частыми и большими окошками. В трех окошках сидели три дочери Соловья-разбойника. Как скоро стал Илья Муромец подъезжать ближе к палатам, то, увидев его, меньшая дочь сказала другим своим сестрам: «Вон батюшка наш едет с добычею и везет к нам какого-то мужика». Но большая из них сестра, посмотревши гораздо пристальнее и заплакавши, сказала прочим: «Нет не батюшка это наш едет, а какой-то незнакомый богатырь, которой его ведет, привязавши к булатному стремени». И тотчас закричала мужьям своим: «Любезные наши оберегатели нашей жизни, вооружитесь поскорее во всю свою сбрую и бегите на помощь к нашему родителю, исхитьте из варварских рук победителя и не кладите позору на наш род». Тогда мужья их, взявши острые сабли и булатные копья и седши на коней, выезжают к Илье Муромцу с тем намерением, чтобы убить его, а отца избавить. Уже близко съезжаются, как начал им говорит Соловей-разбойник: «Милые мои зятья, не позорьте вы сами себя и не дразните сильного богатыря, чтобы он вас не предал смерти; просите лучше с покорностию, чтобы он посетил наш дом». Затья повиновались тестеву повелению и начали просить Илью Муромца к себе в дом, на что Илья Муромец и согласился, не ведая их злобы. Большая Соловья-разбойника дочь села на воротах с острою саблею, дабы, когда будет Илья Муромец въезжать в вороты, отрубить ему голову. Но намерение ее не имело счастливого окончания, ибо Илья Муромец, увидя ее сидящую на воротах, длинным своим булатным копьем поразил так, что тут же и живот свой скончала; по сей причине Илья Муромец не удостоил своим посещением его дом, а поехал с Соловьем-разбойником в город Киев, где прямо въезжает на княжеский двор и входит в царския чертоги. Тогда киевский князь начал спрашивать его, которою он ехал дорогою? Илья Муромец ответствует ему, что он ехал на Чернигов, побил идолопоклонническое войско, а оттуда поехал прямо дорогою и взял сильного богатыря Соловья-разбойника, которого привез с собою в Киев, привязав к булатному стремени. Князь сие слыша, пришел во гнев и так Илье Муромцу начал говорить: «Как ты меня, дерзновенный, осмелился обманывать?» Случившиеся тогда в Киеве богатыри Алеша Попович и Добрыня Никитич тотчас бросились посмотреть Соловья-разбойника и, увидев, что сказанное Ильею Муромцем есть самая правда, доложили о том в скорости киевскому князю, который захотел послушать разбойнического свисту. Илья Муромец позвал Соловья-разбойника и, обернув князя с княгинею в свою шубу, взял их под мышки, велел ему засвистать вполсвиста; но Соловей-разбойник засвистал во весь разбойничий свист и оглушил богатырей так, что упали они на пол; за что Илья Муромец, взявши за ноги Соловья, ударил об пол и ушиб до смерти, сказав ему: «Вот тебе награда за непослушание твоих повелителей».

238

Илья Муромец, пожив несколько времени, наконец свел великую дружбу с Добрынею Никитичем, так что и побратался с ним. Они по происшествии нескольких дней, оседлавши своих богатырских коней, поехали гулять в чистые поля, но, ездя ровно три месяца, не нашли себе равного соперника. Пятый месяц уже стал проходить, как увидели они одного прохожего. На нем кафтан был в 50 пуд, шляпа в 9, костыль в 10 сажен. Илья Муромец, увидя такое страшилище, захотел с ним попробовать своей силы и так начал на сего прохожего наезжать, которой, не принимаясь ни за какое оружие, говорил ему следующее: «Доброй молодец и сильной богатырь Илья Муромец, или позабыл ты, как нас дядя Фока, дьячок карачаровской, учил вместе грамоте? Меня зовут Пантелейко Еремеев, или не знаешь ты, что приехал под Киев град богатырь Полкан Полканович и опустошил весь город. Голова у него с пивной котел, глаза, как хлебные чаши, промежду бровьми пядень большого человека, а уши от головы отстоят на величину каленой стрелы. Ест он по быку, а пьет по котлу, и князь того города весьма сожалеет, что ты его оставил в такой крайности». Возгорелось тогда сердце сильного богатыря Ильи Муромца. Он берет платье прохожего, а свое ему отдает, и, нарядясь в страшной такой убор, приезжает в город Киев, и, взошед прямо на княжеский двор, кричит своим богатырским голосом: «Великой князь киевской, сошли мне, прохожему, милостину». Тогда князь так ему сказал: «Поди ко мне, прохожий, в палаты, я тебя накормлю, напою и золотой казны на дорогу дам». Илья Муромец входит в палаты и, став у печи, поглядывает на Полкана, которому на обед по его повелению принесли целого быка, а напиться целой котел. Не мог утерпеть Илья Муромец, чтоб не сказать Полкану: «У моего батюшки была обжорлива кобыла, да не долго нажила — разорвало ее». Полкан на сие весьма рассердился и сказал ему: «О бедняк, мне не хочется с тобою и рук марать; каков был у вас Илья Муромец, я бы и тому показзл себя». — «Да вот он каков!» — подхватил тогда Илья Муромец и, взяв с себя шляпу, ударил ею по голове так сильно, что проломил головою стену палат, и расшибленная оная голова осталась живою не более двух минут. Киевский князь Илью Муромца почтил многими дарами. О кончине сего героя неизвестно, почему и не намерен о ней вымышлять. Может быть, после меня и оную кто-нибудь опишет.