49

[ИЛЬЯ МУРОМЕЦ С ДОБРЫНЕЙ НА СОКОЛЕ-КОРАБЛЕ]

По морю, моря синему,
По синему, по Хвалунскому,
Ходил-гулял Сокол-карабль
Немного-немало двенадцать лет.
5 На якорях Сокол-карабль не стаивал,
Ко крутым берегам не приваливал,
Желтых песков не хватывал.
Хорошо Сокол-карабль изукрашен был:
Нос и корма — по-звериному,
10 А бока зведены по-змеиному.
Да еще было на Соколе на карабле
Еще вместо очей было вставлено
Два камни, два яхонта;
Да еще было на Соколе на карабле
15 Еще вместо бровей было повешено
Два соболя, два борзые;
Да еще было на Соколе на карабле
Еще вместо ушей было повешено
Две куницы мамурския;
20 Да еще было на Соколе на карабле
Еще три церкви соборныя;
Да еще было на Соколе на карабле
Еще три манастыря, три почесные;
Да еще было на Соколе на карабле
25 Три торговища немецкия;
Да еще было на Соколе на карабле
Еще три кабака государевы;
Да еще было на Соколе на карабле
Трои люди незнамые,
30 Незнамые, незнакомые,
Промежду собою языка не ведали.
Хозяин-от был Иль[я] Муромец,
Иль[я] Муромец сын Ивановь[ич],
Его верный слуга — Добрынюшка,
35 Добрынюшка Никитин сын,
Пятьсот гребцов, удалых молодцов.
Как изда́лече-дале́че, из чистаго поля
Зазрил, засмотрел турецкой пан,
Турецкой пан, большой Салтан,
40 Большой Салтан Салтанович.
Он сам говорит таково слово:
«Ах вы гой еси, ребята, добры молодцы,
Добры молодцы, донские казаки!
Что у вас на синем море деется,
45 Что чернеется, что белеется?
Чернеется Сокол-карабль,
Белеются тонки парусы.
Вы бежите-ко, ребята, ко синю морю,
Вы садитесь, робята, во легки струги,
50 Нагребайте поскорее на Сокол-карабль,

209

Илью Муромца в полон бери,
Добрынюшку под меч клони!»
Таки слова заслышил Илья Муромец,
Тако слово Добрыне выговаривал:
55 «Ты, Добрынюшка Никитин сын,
Скоро-борзо походи во Сокол-карабль,
Скоро-борзо выноси мой тугой лук,
Мой тугой лук в двенадцать пуд,
Калену стрелу в косу сажень!»
60 Илья Муромец по карабле похаживает,
Свой тугой лук натягивает,
Калену стрелу накладывает,
Ко стрелочке приговаривает:
«Полети, моя каленая стрела,
65 Выше лесу, выше лесу по подне́бесью,
Не пади, моя каленая стрела,
Не на воду, не на землю,
А пади, моя каленая стрела,
В турецкой град, в зелен сад,
70 В зеленой сад, во бел шатер,
Во бел шатер, за золот стол,
За золот стол, на ременчат стул,
Самому Салтану в белу грудь,
Распори ему турецкую грудь,
75 Ращиби ему ретиво серце!»
Ах, тут Салтан покаелся:
«Не подай, боже, водиться с Ильей Муромцем,
Не детям нашим, не внучатам,
Не внучатам, не правнучатам,
80 Не правнучатам, не пращурятам!»