40
Во славном граде Киеве, у князя Владимера киев[с]каго Всеславъевича,
был пир велик на многия на князи и на бояры и на силныя могучия богатыри.
Как будет у них пир навеселе, князь Владимер зговорил таковы
слова: «Он еси вы,1 мои князи и бояры, и силныя могучия богатыри, и все
5 киевляне града Киева! Есть ли у меня кому служить три службы великие:
кто бы ехал в землю Турскую, взял бы дани и выходы за тритцать лет и
за три годы; хто бы ехал в землю Задонскую, взял бы дани и выходы за
трицеть лет и за три годы; хто бы ехал в землю Алевицкую, взял бы дани
и выходы за трицеть лет [и три годы]?»
10 И тут все позадумалис, никто великому князю ответу не даст: болшия
[хоронятся] за менших, а от менших давно ответу нету.
Илия2 Муромец зговорил таковы слова: «Свет государь, князь Владимер
киевски! Я поеду в землю Турскую, возму дани и выходы за трицеть
185
лет и за три годы». Михаило Поток зговорил таковы слова: «А я де, государь,
15 поеду в землю Задонскую, возму дани и выходы за трицеть лет и за
три годы». А Олеша Поповичь зговорит таковы слова: «А я де, государь,
поеду в землю Алевитцкую, возму дани и выходы за трицеть лет и за
три годы».
И те речи великому князю полюбилися, подносит им чары зелена вина,
20 и запивают меды слаткими, и с великим князем прощаются. И меж себя называются
братеми назваными, и садятся на свое добры кони, и поехали ис
Киева. И как будут от Киева за пять верст, меж себя таково слово молвили:
«Братцы де милые, хто из нас приедет до Киева, а ково не3 будет
опосле, и нам ехать тово сыскивать». И, простяс,4 все поехали нарозно, всяк
25 своим путем.
Илия Муромец поехал на реку Смородину, на мосты калиновые. А та
уже дорога залегала равно тритцеть лет от Соловя разбоиника Мировича.
А Олеша Поповичь поехал дорогою святорускою.5
А Михаило поехал дорогою Ставровои6 возле моря синева, ажно по
30 мору плавает лебедь белая. И Михаило вымает из налучи своеи крепкои лук,
ис калчана калену стрелу, и хощет убить лебедь белую. И она ему прогласила
человеческим голосом: «Михаило де Поток Ивановичь, не стреляи де меня, лебеди
белыя; я де по мору плаваю лебедью, а перет тобою стану девицею
красною». И Михаило не успел в налучь положить и крепкои лук, в колчан
35 калены стрелы, ажно пред ним стала девица, лицем зело красна. И Михаиле
она полюбилася, берет ея за руки белыя и целует в уста сахарные, и сажает
ея на свои доброи конь, и взя7 дани и выходы, и поехал с нею во
Киев град.
Стоновитца на свои богатыръскои двор, идет ко князю Владимеру, бьет
40 челом, покланяется, сам зговорит таковы слова: «Свет государь, князь
Владимер киевски, привес я дани и выходы за тритцеть лет и за три годы!»
И князь Владимер зговорит таковы слова: «Тебе у меня, Михаило, залота
казна не запечатана и кони на стоиле не заперты». И подносит ему питья
пьяные, и запивает меды слаткими.
45 И Михаило зговорит таковы слова: «Свет государь, князь Владимер
киевски! Ехал я возле моря синева, ажно по морю плавает лебедь белая;
и я, государь, вынел из налучи своеи крепкои лук, ис калчана калены
стрелы, и хотел убить лебедь белую. И она мне, государь, прогласила человеческим
гласом: „Михаило де Поток Ивановичь! Не стреляи меня, лебеди
50 белыя; я де по марю плаваю лебедью, а перет тобою стану девицею
красною“. Я, государь, не успел в налучь положить крепкои лук и в колчан
калены стрелы, ажно перет тобою стала девица лицем зело красна. И мне,
государь, она полюбилася, привес ея с собою во Киев град на свои богатырскои
двор». И князь Владимер зговорит таковы слова: «Свет Михаило
55 Поток Ивановичь, переступи ты мне ту девицу красную!» И Михаило ответ
держит: «Свет государь, князь Владимер киевски! Я ту девицу взял за
себя, и я, государь, сам с нею обвенчался, крестил я, и дал еи имя Лебедь
Белая, Авдотья Лиховидовна, и венчал владыко черниговски». И почал
Михаило с нею, Белою Лебедью, жить. Живет с нею три годы, а товарищи
60 еще в Киев не приехали.
[И поехал] Михаило во чистое поле тешится равно на два месяца. А без
нево приехал во Киев град купчина Залотои Орды с товары заморскими.
И проведала жена Михаилова, и пошла смотрить таваров заморских.
И увидел купчина красоту лица ея, и почел спрашивать: «Чия де сия жена
65 и како зовут ея по имени?» И киявлянцы ему росказывать: «Сия де у нас
жена богатыря святорускаго славнаго Михаила Потока Ивановича, а завут
186
ея Белая Лебеть, Авдотья Лиховидовна». И тут купчина почал продавать
товары наскоро, и поехал во свою землю.
И как будет в Золотои Орде у царя Кощея неверного,8 сам зговорит
70 таковы слова: «Свет государь, царь Кощеи Златои Орды! Сколко я не
еживал по иным землям купчиною, а такои прекраснои не видывал уже трицеть
лет [н]и у единого, как есть во граде Киеве, у князя Владимера Сеславевича,
у богатыря святорускаго славнаго Михаила Потока Ивановича,
Лебеть Белая, а лицем зело красна».
75 И тут царь Кощеи почал збирать воиска, и собрав силы сорок тысящ,
и Киев осадил накрепко. Посылает посолника к великому князю Владимеру:
«Ои еси ты, князь Владимер киевски! Отдаи мне жену Михаилову,
и я прочь от Киева [поиду]; а буде ты не даш мне ея, и я Киев град взятьем
возму, а людеи твоих в Киеве всех вырублю,9 ажно и детеи в полон возму».
80 И князь Владимер зговорит таковы слова: «Ои еси вы,1 князи и бояры и
все киевляне града Киева, думаите вы да не продумаитес! Отдават ли жену
Михаилову, или нет? А топерь у нас в Киеве силных богатыреи не лучилос,
некому выехать против силы Кощеевы! А Михаило приедет сердит добре,
станет побиват мужиков киевских!» И князи и бояры, и все киевляня
85 реша:10 «Свет государь, князь Владимер киевски! Доселе в Киеве не было
жены Михаиловы, царь Кощеи под Киев не прихаживал и Киева накрепко
не осаживал, и тебе, государь, таковы кручины не бывало: отдадим жену
Михаилову, и царь Кощеи от Киева прочь поидет! А Михаиле дадим выбрать
во всем Киеве городе, где захощет, там возмет: хошь княиню, или
90 боярыню, или девку посацкую — такова жь ему жена». Ажно будет ис
чиста поля Михаило Поток на свои богатырскои двор. Встречает ево Лебедь
Белая, сама зговорит таковы слова: «Свет государь, Михаило Поток
Ивановичь! Бес тебя под наш Киев град пришел царь Кощеи Златои Орды,
а силы с ним сорок тысящ, и Киев осадил накрепко, и просит меня ис
95 Киева, и киявляне придумали отдать меня царю Кощею неверному». И Михаило
зговорит таковы слова: «Собаки мужики киявляня! Ссужалися бы
они своими женами и дочерми. И я за свою жену умею и сам [по]стоять».
И садитца на свои добраи конь, и поехал ис Киева, и побил всю рать силу
великую. И приехал на свои богатырскои двор, и почал з женою своею
100 пить и есть и тешитися. И живет з женою равно три годы. А таварищи
ево еще в Киев не приехали.
И поехал Михаило в чисто поле тешитца равно на три месяца. А без
нево приехал пот Киев царь Кощеи, а силы с ним шесдесят тысящ. И Киев
осадил накрепко, посылает посолника и просит ис Киева Лебеди Белыя.
105 И князь Владимер зговорит таковы слова: «Ои еси вы,1 князи и бояры и
все киевляня, думаите накрепко да не продумаитеся! Отдавать ли жену Михаилову,
или нет? А теперь у нас в Киеве силных богатыреи не лучилос,
некому выехать против силы Кощеевы! А Михаило приедет сердит добре,
станет побивать мужиков киевских!» И князи и бояры, и все киевляне
110 реша:10 «Свет государь, князь Владимер киевски! Доселева в Киеве не было
жены Михаиловы, [царь Кощеи под Киев не прихаживал и Киева накрепко
не осаживал, и тебе, государь, таковы кручины не бывало; отдадим жену
Михаилову], и царь Кощеи от Киева прочь поидет! А Михаиле дадим выбрать
во всем граде Киеве, где захощет, там [возмет]: хошь княгиню, или
115 боярыню, или девку посацкую, — [такова жь] ему жена». А тово не ведают,
что жена Михаилова переставилас.
Ажно едет ис чиста поля Михаило Поток на свои богатырскои двор.
Встречают ево люди дворовые и сказывают вести недобрые, что жена ево
переставилас. И тут Михаило закручинился, идет во свои высок терем —
187
120 никто ево не встречает, за руки не принимает и во уста не целует. И приходит
Михаило в отхожую горницу, где жена Лебеть Белая. И Михаило зговорит
таковы слова: «Прости де, Лебеть Белая! Помню я и сам свое слова,
что у нас с тобою молвено: хто из нас напредь умрет, и кто останетца, —
и тому живому в могилу итьти.»
125 И зовет на погребение князья и бояря, и владыку черниговсково, и весь
Киев град. И сошлися все на погребение. И почал Михаило во гроб класт
жену свою, и сам с нею жив11 ложитца в могилу. И князь Владимер зговорит:
«Нигде так тово не слыхано и не видано, чтобы живыя ложилися
с мертвыми. А ты, Михаило, жив в могилу идеш для жены своеи! Али
130 у нас тебе в Киеве невест нету? Захощу княину, или бояроню, или девку
посацкую, — такова ж тебе жена». И Михаило ответ держит: «Знаи де
всяк сам себя; закопываите, не мешкаите». И князь Владимер зговорит
таковы слова: «Накладываите досками дубовыми, насыпаите песками желтыми,
а над могилою поставте сторожу крепкую: как Михаиле скучетца,
135 станет кричать громким голосом — скоро вытаскиваите ево на волнои свет,
не мешкаите». И, похороня ево, все по домам пошли.
А Михаило сидит в могиле з женою мертвою день до вечера. И как
будет о полуночи, ажно пришла змея лютая и гробницу каменую проела,
и пустила в гробницу двух змеинков, детеи своих, и змеи те почали Лебеть
140 Белую ссати за груди. И Михаило ухватил их, и почел рвати надвое.
И провищитца ему змия лютая человеческим голосом: «Михаило де Поток
Ивановичь! Не рви моих змеенкав малинких, я принесу тебе живои воды».
И Михаило ответ держит: «Поди ты, змия лютая, принеси мне живои воды,
тогда отпущу детеи твоих». И пошла змея лютая, и принесла ему живои
145 воды. И Михаило почал змеенков рвать на крохи, и покропляет их живою
водою, — и змеи те ожили. И покропляет Михаило мертвую жену свою, —
и жена ево бутто от сна пробудилася. И Михаило засвистал громким голосом,
и караулщики попадали; и послышали сеседы ближния, и послали
роскопывать. Идет из могилы Михаило и ведет за руку жену свою. И тут
150 все подивилися, что была мертва жена Михаилова, а Михаило оживил ее.
И почал с нею жити по старому. И живет с нею равно три годы. А товарищи
ево еще в Киев не приехали.
И поехал Михаило во чисто поле тешитца равно на пять месяцев. А без
нево приехал под Киев град царь Кощеи, а силы с ним сто тысячь. И Киев
155 осадил накрепко, и просит ис Киева Лебеди Белыя. И киявляне ему отдали
жену Михаилову. И царь Кощеи, жену Михаилову взявши, сам и прочь
пошел. Ажно приехал во Киев Михаило Поток, встречают ево люди дворовыя,
а сказывают вести недобрыя, что отдали киявляне жену ево Лебеть
Белую царю Кощею неверному. И тут Михаило закручинился. Не [с]лазя
160 з добра коня, ездит по Киеву, кричит громким голосом: «Собаки мужики
безверныя киявляне! За что отдали крещеную жену мою царю Кощею неверному?
Управлюса я с вами и опосле сам!»
И поехал из Киева, и догнал царя Кощея невернова; ажно он на стану
стоит з Белаю Лебедью, опочив12 держит. И Михаило едет прямо к белому
165 шатру. Ажно увидела ево Лебеть Белая, мечится из бела шатра наскоре,
сама зговорит таковы слова: «Свет государь, Михаило Поток Ивановичь!
Рада тебя увидела; не хочу жить13 у неверново царя Кощея Златы Орды,
хощу жить в Киеве у тебя, богатыря святорускаго. Возми меня тебе по
прежнему!» И подносит ему питья пьяные наскоре. Испивать Михаило и
170 ложитца спать у них, у бела шатра. И она будит: «Востань, государь царь
Кощеи! Вот пришел недруг Михаило Поток, предаи ему смерти скорои, —
так за тобою [не] гонитца!» И царь Кощеи зговорит: «Мне Михаило не
188
какои недруг, он меня наехал соннова, — се не предал меня злои смерти!
Как хощеш сама с ним». И она велела у него подобрать ружья богатырские
175 и палку железную, и Михаила оборотила каменем. А сама поехала с Кощеем
в Золоту Орду.
Ажно приехали в Киев Михаиловы товорищи, и почали отдавать дани
и выходы великому князю Владимеру, и почали спрашивать про Михаила.
И киевляня почали им россказывать, как Михаило привез дани и выходы,
180 и как привез Лебедь Белую, и, крестя, за себя женою взял, и как приходил
царь Кощеи, и как Михаило был в могиле з женою мертвою, и как оживил
ея, и как жену Михаилову отдали царю Кощею неверному, и как Михаило
в погоню погнал. «И Олеша зговорит: «Поехали, Илья, брата сыскивать».
И как будут у тоево камени, Олеша поднел камень в поес, Илья камень
185 вбросил черес себя и рошиб начетверо. А ис тово камени выскочил Михаило
Поток Ивановичь и почал им россказывать все против тово, как им
росказывали киевляне. И они поехали в царство Кощеево, убили Лебеть
Белую, а царю Кощею живому очи вынели, и казну Кощеву всю себе
взяли, и разделили по жеребям. И побили силы Кощевы сто тысячь, и
190 дочь ево Гану Кощевну Михаило за себя взял. А приехали в Киев град,
побили мужиков изменьников пять тысячь, а сами жили в Киеве до старости
и померли.
Слава их идет до веку. Аминь.