38

СКАЗАНИЕ О ТРЕХ БОГАТЫРЯХ — ИЛЬЕ МУРОМЦЕ, МИХАИЛЕ
ПОТОКЕ ИВАНОВИЧЕ И АЛЕШЕ ПАПОВИЧЕ

Во славном граде Киеве, у великаго князя Владимера киевскаго, было
пированье почестное на многия князи и бояры и силныя могучия богатыри.
И како будет пир навеселе, говорит Владимер князь: «Ои еси, князи и
бояры и силныя могучия богатыри! Ест ли кому у меня сслужить три
5 службы великия: кто бы ехал в землю Турскую, взял бы дани выходы;
кто бы ехал в землю Задонскую, взял бы дани и выходы; кто бы ехал
в землю Олевицкую, взял бы дани и выходы за тритцать лет и за три
годы?»

И встал славнои богатырь Илья Муромец, и говорит таково слово:
10 «Свет великии князь Владимер Всеславьевичь киевскои и вы, князья и
бояря и силныя могучия богатыри! Хто куды едит?» И на то никто ответу
не дает: большои за меншова, а меншои за болшова хоронитца. И говорит
таково слово: «Свет государь, великии князь Владимир киевски
Всеславьевичь! Я поеду в землю Турскую, возму дани и выходы». Что
15 говорит Михаила Поток Ивановичь: «А я, государь, поеду в землю Задонскую,
возму дани и выходы». Что зговорит Алеша Поповичь: «А я,
государь, поеду в землю Алевицкую, возму дани и выходы за тритцать
лет и за три года».

И те речи великому князю полюбилися, падносит им чары зелена
20 вина, запивают меды сладкими. И называются с великим князем братьями
назваными, и с великим князем прощаются, и едут из града Киева. Садатца
на свои добрыя кони, а сами говорят таково слово: «Братцы милыя,
кто у нас наперед приедет в Киев град, а кого не будет, и нам не¹ ехать
тово сыскивать». И поехали нарозно, всяк своим путем.

25 Михаило Поток Ивановичь поехал возле моря синева и видит, что
плавает лебедь белая. И Михаила вынимает из налучья свои крепкои лук,
хочет убить лебедь белую. И она ему провещает человеческим голосом:

176

«Свет государь, Михаила Поток Ивановичь, не стреляи меня, лебедь белую;
я по морю плаваю лебедью белою, перед тобою стану красною девицею».
30 И Михаило не успел положить лука в налучье и в калчан колену
стрелу, и она перед ним стала красною девицею. И Михаиле она полюбиласа,
берет ея за руки белыя, целует во уста сахарныя, и сажает на свои
доброи конь, и взял дани и выходы, и поехал в Киев град, а дал еи имя
Белая Лебедь, Авдотья Михаиловна.

35 И взял ея с собою в Киев град, и становитца на свои богатырскои
двор, и идет ко князю Владимиру киевскому, и бьет челом великому князю
Владимеру о сыру землю, и говорит ему таково слово: «Привез я, государь,
из земли Задонския дани и выходы за тритцать лет и за три годы». И
говорит ему князь Владимир киевски: «Тебе у меня, Михаило, золота
40 казна не запечатана и кони не заперты». И еще Михаила говорит таково
слово: «Свет государь, князь Владимер! Ехал я возле моря синева, ажно
по морю плавает лебедь белая; и вынимал я из налучья своего крепкои
лук, хотел убить лебедь белую. И она мне провещала человеческим голосом,
и говорит таково слово: „Не стреляи меня, Михаило Поток Ивановичь,
45 лебеди белыя; я по морю плаваю лебедью белою, а перед тобою
стану красною девицею“. И я не успел положить в налучья колену стрелу,
и она передо мною стала красною девицею. И мне она полюбиласа, и я
крестил ея». И говорит великии князь Владимер Киевскои: «Уступи мне
ее, Михаила Поток Ивановичь!» И говорит Михаила Поток, что «я, государь,
50 тое девицу взял за вострою саблею, понеже ты и сам известен, что
я крестил ея и с нею венчалса, и венчал нас владыко черниговскои». И
Михаила почел с нею любезно жить, и живет с нею два года. И охочь был
Михаила тешитца в чистом поле месяца по два, по три и по пяти.

И поехал Михаила тешитца на два месяца. И без него пришел в Киев
55 град купчина Золотои Орды с товарами заморскими. И вышла Михаилова
жена смотреть товаров заморских. И увидел купчина красоту лица ея,
учел спрашивать: «Чья эта жена?» И стали ему сказывать: «Эта жена
богатыря светоруского Михаила Потока Ивановича». И купчина почел
товары продавать наскоро, и едит во свою землю.

60 И приехавши, почел расказывать царю Кощею неверному: «Сколко де
я не езживал по разным землям купчиною тритцать лет, а такои прекраснои
девицы не видывал, а ныне видел я во граде Киеве у богатыря светоруского
Михаила Потока Ивановича жена Лебедь Белая, Авдотья Ивановна, —
зело прекрасна».

65 И почел царь Кощеи собирать силу, и собрал силы сорок тысячь, и
пошел под Киев, и Киев² осадил накрепко. И посылает посла своего:
«Чтоб князь Владимер киевскои отдал нам Михаилову жену Потока Ивановича,
Лебедь Белую, Авдотью Михаиловну; а буде ты нам не отдаж ея,
и я град Киев взятьем возму, а людеи твоих вырублю, а жен и детеи в полон
70 возму». И говорит князь Владимир киевскои: «Думаите, мужики, да
не продумаитеся! А теперь у нас богатыреи не случилоса, некому выехать
противу силы Кощеевои!» И на то говорят мужики киевляня: «Свет государь,
великии князь Владимир киевскии Всеславьевичь! Доселева у нас
в Киеве Михаиловои жены не бывало, и царь Кощеи под Киев град не
75 прихаживал, и Киева не осаживал, и тебе кручины не было: отдадим Михаилову
жену царю Кощею неверному!»

Ажно Михаила едит из чиста поля, скачет чрез городовыя стены; и
как будет на своем богатырском дворе, встречает жена ево и говорит: «Государь,
Михаила Поток Ивановичь! Тово ты не ведаеш, что стоит под Киевом
80 царь Кощеи Золотои Орды, а с ним силы сорок тысячь, а просит меня

177

ис Киева, и мужики киевляня придумали отдать меня». И говорит Михаила
Поток Ивановичь: «Сабаки мужики киевляня! Зделялис бы они своими
женами и дочерьми. За что они отдают тебя неверному царю Кощею?
Умею я за тебя и сам стоять и битца с погаными, в чистом поле управитца».
85 И садилса на свои доброи конь, и едит далече в чисто поле, и побивает
силу Кощееву, и царь Кощеи насилу ушел во свою землю. И Михаила
Поток Ивановичь почел пити, ясти и веселитися. И живет з женою без
беды ровно два года. А товарыщы ево еще не бывали.

И поехал Михаило тешитца на три месяца. И без нево царь Кощеи собрал
90 силы шестьдесят тысящь, и пришел под Киев град. И Киев осадил
накрепко, и посылает посла ко князю Владимеру: «Чтоб выдал Михаилову
жену Лебедь Белую, а будет не отдаш, и я Киев град возму, а людеи всех
вырублю, а жен и детеи в полон возму». И говорит Владимер князь:
«Князья и бояря, и силныя могучия богатыри, и мужики киевляня, думаите
95 да не продумаитеся! А теперь у нас силных могучих богатыреи не
случилоса, тешатца в чистом поле, некому выехать против силы
Кощеевои!».

А того не ведают, что Михаила бьетца в чистом поле ровно тритцать
днеи. И побивает силу Кощееву, и царь Кощеи толко сам шесть ушол во
100 свою землю.

И приехал Михаило на свои богатырскои двор. И встречают ево люди
дворовыя, и сказывают вести нерадостные, что жена ево преставилас. И тут
Михаила закручинилса, идет на крылцо, нихто ево не въстречает, и за
руки не принимает, и во уста не целует. И пришел Михаило во свою горницу
105 отхожую, где жена ево лежит мертвая, покрыта камкою белою. И
Михаила почал ее мертвую целовать, а сам говорит: «Помню и сам свое
слово, что у меня слово молвлено».

И велел могилу копать и гробницу делать, чтоб двум человекам сидмя
сидеть, и лежмя лежать, и стоимя стоять.

110 И почел Михаило на погребение звать великого князя Владимера киевского,
и владыку черниговского, и князи и бояры, и силныя могучия богатыри.
И почел Михаила жену свою класть, и сам с нею жив ложитца
в гробницу. И говорят ему князь Владимер киевскои, и владыка черниговскои,
и князи и бояры, и силныя могучия богатыри: «Нигде тово не слыхано,
115 чтоб живыя ложилиса с мертвыми. А ты, Михаила, ложисса с мертвою
в могилу жив для жены своея! Или у нас в Киеве людеи не стало?
Захочеш княгиню, или боярыню, или девку посацкую, — такова ж тебе
жена будет». И говорит Михаила: «Знаи всяк себя, засыпаите, не мешкаите».
И велел князь Владимир накладыват доски дубовыя, и насыпать
120 песками желтыми, и поставить сторожеи крепких: «А как Михаилу скучитца,³
то выпускаите немедленно».

И сидит Михаила день до вечера. И как будет ночь, и пришла змия
лютая, и в гробницу прошла, и пустила двух змиенков, и те змиенки почели
у жены ево сосать груди белыя. И Михаила ухватил тех з[м]иенков,
125 и почел рвать их надвое. И провещает змия человеческим голосом: «Свет
Михаила Поток Ивановичь! Не рви моих змиенков, я тебе принесу живои
воды». И Михаила тех змиенков тою водою покропил, — и змиенки ожили.
И покропляет свою жену мертвую, — и жена ево, что от сна пробудиласа.
И Михаила засвистал богатырским голосом, ажно караулщики попадали
130 и почели раскапывать. И идет Михаило из могилы, и ведет за руку жену
свою. И тут все почюдилиса, что была жена ево мертвая, а Михаила оживил
ея. И почел с нею любезно жить, лутче старова. И живет с нею ровно
три годы.

178

И поехал Михаило в чисто поле тешитца на пять месяцов. А товарыщи
ево еще не приехали. А без нево царь Кощеи собрал силы сто тысящь.
135 И пришел под Киев град, и Киев осадил накрепко, и посылает посла к великому
князю Владимеру: «Ои еси ты, князь Владимир киевски! Отдаи
мне Михаилову жену Потока Ивановича; а будет не отдаш ея, и я весь
Киев град вырублю, а жен и детеи в полон возму, а тебе, царю, живому
глаза выну; а буде отдаш, и я прочь поиду!» И князь Владимер киевски
140 собрал силу во всем граде Киеве — и князи и бояря, и силныя могучия богатыри,
и мужиков киевских, и говорит: «Думаите, братцы, да не продумаитес!
А[т]давать Михаилову жену или не отдавать? А тепер у нас
в Киеве богатыреи не случилос, тешатца в чистом поле, выехать против
их некому! А ведаете вы, что Михаило сердит приедит в Киев град и
145 станет вас побивать!» И придумали всем городом ее отдать царю Кощею
неверному, и надевает на нее платье цветное, и берут за руки белые, и ведут
царю Кощею неверному. И говорит царь Кощеи невернои: «Спасиба де
князю Владимеру и мужикам киевским, что отдали мне Михаилову жену;
не видать было мне, что ушеи своих, сколко было не стоять под Киевом,
150 а итти прочь з бесчестием во свою землю». И пошел от града Киева, и
стал на стану. И почел с Михаиловою женою опочивать, и говорит еи таково
слово: «Свет ты милая Лебедь Белая, Авдотья Михаиловна, давно
ты жила в Киеве, тогда ты была жена богатырская, а таперь станеш слыть
царя Золотои Орды». И она на то прелстиласа. И едит Михаило; как будет
155 на своем богатырском дворе, и встречают ево люди дворовыя, и сказывают
вести недобрыя, что отдали жену ево мужики киевския царю Кощею
Золотои Орды. И тут Михаила закручинилса. Ездит по Киеву, кричит
громким гласом: «Сабаки мужики киевляня безбожныя! На что отдали
жену мою крещеную царю Кощею неверному? Умею я и сам управитца
160 в Киеве!» И мужики киевляне все разбежалися ис Киева. И садитца Михаила
на свои доброи конь, и едит далече в чисто поле.

А царь Кощеи уехал ровно ходу за три дни. А Михаило догнал всево
в три часа; а царь Кощеи на стану стоит и опочивает. И Михаило Поток
Ивановичь зачал побивать воиско безвинное, и поехал прямо к белу
165 к шатру. И увидела жена ево, и встречает ево у бела шатра, целует ево
во уста сахарные, а сама говорит: «Свет государь, Михаила Поток Ивановичь!
Не хочю жить у неверного царя Кощея Золотои Орды, хочю жить
у тебя, богатыря светоруского, по прежнему!» И подносит ему питья пьянова.
И Михаила з дороги испивает, и ложитца спать у шатра Кощеева.
170 И Лебедь Белая мечитца наскоро в бел шатер, и будит царя Кощея:
«Востани, царь Кощеи, вон пришел недруг твои Михаило Поток Ивановичь,
предаи ему злую смерть; а буде ты ему смерти не предаш скорыя,
и он тебе самому предаст смерть скорую в чистом поле». Что говорит царь
Кощеи: «Прямая ты сабака безверная, за что мне предать смерть скорую?
175 Он меня наехал соннова в беле шатре, се не предал смерти скорыя! И как
ты хочеш сама с ним». И велела она взять от него оружие богатырское,
а сам поехал во свою землю, а Белую Лебедь с собою взял.

А Михаила ровно спал два дни и две нощи, а на третеи день пробудитса
и видит, что нет при нем оружия богатырского и палицы железнои,
180 один стоит ево доброи конь, и тот был далече в чистом поле. И садитца на
свои доброи конь, и едит далече в чисто поле, и доезжает царя неверного.
И царь Кощеи на стану стоит. И едет прямо к белу шатру, царь Кощеи
опочивает. И встречает Лебедь Белая из бела шатра, а сама говорит: «Свет
государь, Михаила Поток Ивановичь, рада я тебя увидела, ты мое девство
185 разрушил!» И целует ево во уста сахарныя, и Михаила задумалса: «Авос

179

либо баба воспокается, хочет со мною жить по старому!» И подносит ему
питья пьянова, и Михаило испивает, ложитца спать в беле шатре. И почела
Лебедь Белая будить царя Кощея: «Востани, государь, царь Кощеи! Вон
приехал недруг твои Михаила Поток Ивановичь, предаи ему злои смерти,
190 а буде ты не предаш злои смерти, и он тебе предаст злую смерть самому».
И говорит царь Кощеи: «Сама с ним». И Лебедь Белая снимает с своеи
руки верчен рукав, и завивает Михаиле сонному ясны очи, ударила ево как
рукою: «Лежи, Михаила, в чистом поле белым каменем». И Михаила окаменел.
А царь Кощеи пошел во свою землю и Лебедь Белую взял с собою.

195 И приехали в Киев град Михаиловы товарыщи Илья Муромец да
Алеша Поповичь, и идут к великому князю Владимиру, и об[ъ]являют:
«Великии князь Владимир киевски, от нас тебе служба сослужена». И челом
ударяют великому князю Владимеру о сыру землю, и дани и выходы
с собою привезли. И стали спрашивать про Михаила Потока Ивановича.
200 И стал им князь сказывать, как Михаила привез дани и выходы наскоре.
И как привез Лебедь Белую, и как крестил ея, и как ее за себя взял женою,
и как без нево трижды приходил царь Кощеи под Киев град, и как мужики
киевляне руками ее выдали, и как с нею жив в могиле был, и как
оживил ея, и как за нею погналса.

205 И говорит Илья Муромец: «Поехали, брат Алеша Поповичь, брата Михаилу
сыскивать!» И поехали далече в чисто поле. И приезжают к камени
белому, и у того камня стоит калика прохожеи. Что говорит калека прохожеи:
«Что вы, светоруския богатыри, куды идите?» И они спросили ево:
«Скажи ты нам про царство Кощеево и не видал ли ты Михаила Потока
210 Ивановича?» А на калике мантия земли сорочинския, а каблук на нем
земли греческия, а посох у него рыбья зубья, а подсумок бархатнои, вышит
волоченым золотом. И почели хлеба есть. И, поетчи хлеба, почели опочивать
два дни и две ночи. И заутра калека пробужается. И говорит им
таковы речи: «Светы вы, братцы богатыри светоруския, начесь мне во сне
215 виделос, как бы от сего камени на восточную страну отмерять три локтя,
лежит казна великая!» И почели яму копать, и нашли казну великую. И
почел калека казну делить начетверо. И говорит Илья Муромец: «Что, калека,
казну делишь начетверо?» И калека ответ держит: «Кто сеи камень
подымет и бросит черес себя, тому четвертои жеребеи». Илья Муромец
220 поднял тот камень в груди, Алеша Поповичь в свои поес, а калека поднел
и чрез себя бросил и разшип камень надвое, и вышеб ис каменя Михаилу
Потока Ивановича, а калика невидим стал. И почел спрашивать: «Долго ли
я, братцы, спал в чистом поле?» И говорят ему товарыщи: «Спать было
тебе и до веку, а разбудил тебя Михаило арханъел». И стал Михаило расказывать:
225 как ехал он возле моря синева и наехал Лебедь Белую, и как крестил
ея, как привез дани и выходы наскоре, и как трижды приходил царь
Кощеи, и мужики киевляне отдали жену ево Лебедь Белую, и как оборотила
белым каменем. И говорят ево товарыщи: «Поедем, братцы, под царство
Кощеево, убьем Лебедь Белую, а царю Кощею живому очи выколем».

230 И поехали под царство Кащеево. И как будут у царства Кощеева, и
говорит Михаила Поток Ивановичь: «Постоите, братцы, в чистом поле,
я один управлюса». И поехал в Кощеево царство. И увидела ево Лебедь
Белая ис терема, и мечетца наскоро: «Свет мои, Михаило Поток Ивановичь!
Рада я, тебя увидела, ты мое девство растлил! Не хочю жить у невернова
235 царя Кощея Золотои Орды, хочю жить в Киеве у тебя, богатыря
светоруского, возми меня до Киева!» И подносит ему питья пьянова. И
Михаило задумалса: «Авос либо, баба воспокается. У всякои бабы волос
долок, да ум короток. Авос либо, хочет со мною жить по старому!» Испивает

180

питья пьянова и ложится спать возле терема. И в то время пришел
240 царь Кощеи, и говорит: «Станем, Лебедь Белая, тешитца в шахматы!»
И говорит Лебедь Белая: «Государь, царь Кощеи Золотои Орды, вот пришел
недрук твои Михаила Поток Ивановичь — предаи ему злую смерть!»
И говорит царь Кощеи: «Меня Михаило дважды наезживал в чистом
поле в беле шатре соннова, се не предал меня злои смерти. Как хочеш
245 сама с ним». И Лебедь Белая сносит ево соннова и пьянова в поваренную
избу, и велела ево приковать к стене накрепко. И спит Михаило прикован
три дни и три ночи. И как будет о полуночи, сошла к нему девица, дочь
царя Кощея Золотои Орды, именем Ганна Кощеевна, и стала говорить:
«Видиш ли, Михаило, что жена твоя над тобою делает?» А сама, глядя,
250 прослезиласа и говорит Михаиле: «Хочеш ли меня за себя женою взять?
Я тебя избавлю злои смерти». И говорит Михаила Поток Ивановичь: «Рад
я тебя женою иметь и вместо матери». И царевна пошла в тюрму татарскую,
и взела татарина именем Сулегу, такова ж лицом и волосом, что
Михаила Поток Ивановичь, и отковала Михаилу от стены, а Сулегу татарина
255 приковала к стене. И говорит Михаила Поток Ивановичь: «Поди,
царевна Ганна Кощеевна, возми у отца своего мое ружие богатырское и
палицу железную». А как будет о полуночи, и сошла Лебедь Белая в поваренную
избу казнить мужа своего Михаила Потока Ивановича и ево не
узнала, что татарин Сулека, — чаела ево мужем своим. И почела казнить
260 Сулеку татарина, отсекла ему руки, и ноги, и голову, и пошла радуючись
в полаты свои.

А Михаило Поток Ивановичь засвистал богатырским голосом. И бегут
ево товарыщи Илья Муромец и Алеша Поповичь в царство Кощеево наскоро,
и побили силы несметно тысящь, а царю Кощею живом[у] очи вынели,
265 а Лебедь Белую привезали х коням неученым и размыкали по чисту полю,
и так еи смерть случилас. А казну Кощееву роздали неимущим.

И поехали ко граду Киеву, и царевну Ганну крестил ее, и женилса на
неи, и стал с нею любезно жить. И Поток Ивановичь оседлал коня своего
богатырского, и поехал по Киеву, и почел побивать мужиков киевских за
270 то, что отдали жену ево безвинно царю Кощею неверному. И побили силы
сорок тысячь.