37
В славном граде Киеве, у великава князя Владимера киевъскава Всеславъевича,
было пированье великое на многие князи бояры и сильныя
могучия богатыри. Как будет у них пир навеселе, что зговорит великии
171
князь Владимер киевъскии: «Ои еси, князи и бояры и сильныя и могучия
5 богатыри! Есть ли кто у меня служить три службы великия: хто бы ехал
в землю Турскую, взял бы дани и выходы; хто бы ехал в землю Задонскую,
възял бы дани и выходы; хто бы ехал в землю Алевицкую,
възял1 бы дани и выходы за тритъцат лет и за три годы?»
Воставал из места славнаи богатырь Илья Муромец, а сам зговорит
10 таково слово: «Свет государь, великии князь Владимер киевъски, и князи
и бояры, и сильныя могучия богатыри! Что нихто ответу не даст? Болшои
за меншова, а у менших ответу нет». Сам зговорит слово, похваляючис:
«Свет государь, великии князь Владимер киевъскии! Я поеду в землю Турскую,
возму дани и выходы». Что зъговорит Михаила Поток Ивановичь:
15 «Свет государь, великии князь Владимер киевъскии! Я поеду в землю Задонскую,
возму дани и выходы». Что зговорит Алеша Поповичь: «Свет
государь, великии князь Владимер киевъскии! Я поеду в землю Алевитцкую,
возму дани и выходы за тритцат лет и за три годы».
И те речи великому кънязю полюбилися, подносит им чары зелена вина,
20 и запивают меды сладкими, и с великим князем прощаютъца. И называютъца
братьями назваными, и садятъца на свои добры кони, и едут из града
Киева. И меж сабою такаво слово молвили: «Братъцы милыя, хто у нас
наперед приедет до Киева, а каво не будет опосле, и нам ехать таво сыскивать».
А сами поехали нарозно, всяк своим путем.
25 Михаила Поток Ивановичь поехал возле моря синева, ажно по морю
плавает лебяд2 белая. И Михаила вымает из налучи свои крепкои лук и
ис колчана колену стрелу, и хочет убить лебяд белую. И она ему провещитца
человеческим голосом. «Свет государь, Михаила Поток Ивановичь,
не стреляи меня, лебяди белыя; я по морю плаваю лебедю, а перед табою3
30 стану краснаю девицаю». И Михаила не успел в налуч положить крепка
лука и в колчан колены стрелы, ажно перед ним стала краснаю девицаю.
И Михаилу она полюбилася, и берет ея Михаила за руки белыя, и цалует
во уста сахарныя, и сажает на свои доброи конь, и взял дани и выходы, и
едет ко граду Киеву, а белую лебяд с собою же взял.
35 И приехал до Киева, становитъца на свои богатырскои двор и идет ко
князю Владимеру, а сам зъговорит такаво слово: «Свет государь, великии
князь Владимер киевъскии, от меня тебе служба заслужена, привез дани и
выходы наскоре». Что зговорит князь Владимер киевъскии: «Свет Михаило
Поток Ивановичь! Тебе у меня за службу залата казна не запечатана и
40 кони на стоиле не заперты». И Михаила бьет чалом о сыру землю. И подносит
ему чары зелена вина, и запивают меды сладкими.
И Михаила зговорит такаво: «Свет великии князь Владимер киевъскии!
Ехал я возле моря синева, ажно по морю плавает лебяд белая; и я
вынял из налучи свои крепкои лук и ис колчана колену стрелу, и хотел
45 убить лебяд белую. И она мне провещитца человеческим голосом: „Свет
Михаила Поток Ивановичь, не стреляи меня, лебяди белыя; я по морю
плаваю лебедю, а перед табою стану креснаю девицаю“. И я не успел в налуч
положить крепка лука и в колчан колены стрелы, ажно передо мъною
стала краснаю девицаю. И мне она полюбилас, и я привез ея во Киев
50 град». Что зговорит великии князь Владимер киевъскии: «Свет Михаила
Поток Ивановичь, перепусти мне тое девицу красную». Что зговорит Михаила
Поток Ивановичь: «Я ее, государь, тое девицу взял за саблею, я сам
с нею свенъчаюся». И крестил ея, и венчалъся с нею, и венчал их владыко
черниговскои, и дал еи имя: Белая Лебяд, Авдотья Лиховидовна. И почал
55 с нею любезна жить. И живет с нею4 два годы. А охотник был Михаила
ездит во чисто поля тешитца по два месяца, и по три, и по пяти.
172
И поехал во чисто поля Михаила тешитца5 на два месяца. И без нево
пришол купчина Залатои Арды с тавары заморскими. И прослышала Михаилова
жена про купчину, что пришол с тавары заморскими, и пошла Михаилава
60 жена смотрить таваров заморских. И увидел купчина красату лица
ея, и почал разпрашивать киевлен: «Чья де то жена и как завут ея по
имяни?» И киевленя ему сказали: «То де жена богатыря святорускова
Михаилы Потока Ивановича». И тут купъчина почал тавары продавать
наскоре, и поехал во свою землю.
65 И как будет в Залатои Арды, и почал расказывать царю Кащею:
«Свет государь, царь Кощеи Залатои Арды! Сколко де я ни езживал по
иным землям купчинаю уже тритцат лет, а такои прекраснаи не видывал,
как ест во граде Киеве у богатыря святорускова у Михаилы Потока Ивановича
жена Лебяд Белая, Авдотья Лиховидавна — лицом зело красна».
70 И тут почал царь Кощеи збирать воиска, и собрал воиска сорок тысячеи,
и пошол под Киев град, и Киев осадил накрепко. И посылает
послалнника...6
«...Потока Ивановича, и царь Кощеи от Киева прочь поидет». Ажно
едет ис поля Михаила Поток Ивановичь, едет на свои богатырскои двор.
75 Встречает ево Белая Лебяд, Авдотья Лиховидавна, примает ево за белы
руки и цалует ево во уста сахарныя, сама зъговорит такаво слово: «Свет
государь, Михала Поток Ивановичь! Пришол под Киев град царь Кощеи
Залатои Арды и Киев [осадил] накрепко и просит меня ис Киева, и киевленя
придумали отдать меня». Что зговорит Михаила Поток Ивановичь:
80 «Сабаки мужики киевленя! За что ссужаютъца чюжими женами? Зделялися
бы своими женами и дочерми. А я за свою жену умею и сам стоят
и битъца с погаными во чисте поле». И садитъца на тои доброи конь, и
едет во чисто поля, и побивает силу Кащееву, а Кащеи ровна сам шост
ушол во свою землю. А Михаила, побив силу, приехал в Киев град на свои
85 богатырскои двор и стал з жено[ю] пить и есть и тешитца.5 И живет з жаною
два годы без съезду.
И поехал во чисто поля тешитца ровна на три месяца. И без нево пришол
царь Кощеи, а с ним силы шестьдесят тысячеи. И Киев осадил накрепко,
и сылает послалника к великому князю Владимиру: «Ои еси, великии
90 князь Владимер киевъскии Всеславъевичь! Отдаи мне Михаилову
жену, и я от Киева прочь поиду; а будет ты не отдаш мне Михаилову
жену Потока Ивановича Белую Лебяд, Авдотью Лиховидовну, а будет ты
не отдашь мне ея, и я Киев град взятем возму, а людеи твоих в Киеве
всех в Киеве вырублю, а жон и детеи в полон возму». Что зговорит великии
95 князь Владимер киевъскии Всеславъевичь: «Ои еси, киевленя все,
гражаня и мужики киевъленя, думаите да не продумаитес! Отдавать ли
Михаилову жену Потока Ивановича Белую Лебяд, Авдотью Лиховидовну,
или нет?» Что зговорят гражаня и мужики киевленя: «Свет государь, великии
князь Владимер киевъскии Всеславьевъчь! Доселева в Киеве Михаиловы
100 жены не бывало, и царь Кощеи под Киев не прихаживал, и Киева
накрепко но осаживал, тебе, государю, такои кручины не бывало: отдадим
Михаилову жену Белую Лебяд, и царь Кощеи от Киева прочь поидет!»
А таво не ведают, что Михаила бьетца с погаными во чисте поле уже
третеи день. И побил силу Кащееву, и всево Кащеи сам четверт ушол во
105 свою землю, в Залату Арду.
А Михаила, побив силу, и едет х Киеву наскоре; скачет через стену
горадавую и станавитца на свои богатырскои двор. И нихто ево не встречает,
и за руки не примает, и во уста не цалует. Встречают ево люди дворовыя,
сказывают вести недобрия, что жена ево переставилас. И тут Михаила
173
«Повесть» о Михаиле Потоке.
Лист 138 сборника ГПБ, O. XVII. 44 (№ 37 наст. изд).
174
110 закручинился, идет на свои богатырскои двор терем. И приходит
в отхожую горницу, где жила жена ево, — ажно лежит мертва жена ево,
покрыта камкою белою. И Михаила почал цалавать мертвую жену свою,
а сам зговорит такаво слово: «Помню я и сам свое слово, что у меня с тобою
молвлено и заправано: хто наперед умрет, а хто останетца, — и таму
115 живу в могилу иттить».
И велел грабницу делать каменную, чтобы двум человеком сидма сидеть,
и лежма лежать, и стоима стоять.
И завет на погребане князя Владимера, и князи и бояры, и владыку
чернигавскова, и сашлися на погребане князь Владимер, и князи и бояры,
120 и силныя могучия богатыри, и владыка чернигавъскои. И почал Михаила
во грабницу класть жену свою, и сам с нею жив ложится.7 Что зговорят
князи и бояры и все киевленя: «Нигде, скать, таво не слыхоно, не токмо
видено, чтоб живыя лажилися с мертвыми. А ты, Михаила, жив лажишся
в могилу для жаны своеи! Наидем мы в Киеве, захош княиню, или боярыню,
125 или девку посацкую, — такава ж тебе жена». Что зговорит Михаила
Поток Ивановичь: «Знаи де всяк сам себя, закапываите, не мешкаите!»
Что зговорит князь Владимер киевъскои Всеславъевичь: «Накладываите
досками дубовыми, насыпаите песками жолтыми, а над могилою
поставте старожу крепкую: как Михаилу скучитъца, станет кричать громко
130 голосом, — выпускаите ево на волнои свет, не мешкаите». Похороня ево,
все пошли нарозно, по домом пошли.
И Михаила Поток Ивановичь сидит в могиле з женою мертвою день до
вечара. И как будет о полуночи, ажно пришла ко грабнице змея лютая,
и грабницу каменную проела, и пустила во грабницу двух змеенков лютых,
135 и змеята учали Лебяд Белую ссать за груди. И Михаила ухватил
змеенъков, и почал р[в]ат надвае. И провещитца ему змея лютая: «Свет
государь, Михаила [По]ток Ивановичь! Не рви моих змеенков маленких, я
принесу тебе мертвои и живои воды». И Михаила зговорит такаво слово:
«Поди, змея лютая, принеси мне живои воды». И пошла змея лютая, принесла
140 ему живои воды. И Михаила почал рват змеенков на крохи, и покрапъляет
их живою водою, — и змеята ожили. И Михаила покъропляет
мертвую жену свою, — и жена ево бутто от сна пробудилася. И Михаила засвистал
громко голосом, и караулщики попадали; и тут послышали соседи
ближния, и почали могилу разкапывать. Ажно идет из могилы Михаило и ведет
145 за руку из могилы жену свою. И тут сошлися к могиле люди многия, и все
они дивуютъца, что была мертва жена Михаилова, а Михаила оживил ея.
И почал с нею любезна жить, лутче старова. И живет з женою без съезду
ровна три годы. А таварыщи ево еще до Киева не приехали.
И поехал Михаила во чисто поля тешитца ровна на пять месяцов.
150 А без нево пришол царь Кощеи Залатои Арды, а с ним силы сто тысячеи.
И Киев град осадил накрепко, посылает посланъника к великому князю
Владимеру киевъскому Всеславъевичю: «Ои еси, князь Владимер киевъскои!
Отдаи мне Михаилову жену, и я от Киева прочь поиду; а будет ты
не отдаш ея, и я Киев град вес выпленю, а людеи всех в Киеве вырублю,
155 а жон и детеи в полон возму. А тебе, царю, живу очи вытравълю! А будет
ты отдаш мне Михаилову жену Потока Ивановича Лебяд Белую, Авдотью
Лиховидовну, и я от Киева прочь поиду». Что зговорит великии
князь Владимер киевъскои Всеславъевичь: «Ои еси, князи и бояры...».8
«...он меня двожди наехал в беле шатре во чисте поле соннова, се не
160 предал мне смерти съкорыя! Как хош сама с ним». И велел у нево побрать
ружье богатырское и палку железную, а сам поехал во свою землю в Залатую
Арду, а Белую Лебяд с сабою же взял.
175
А Михаила спал ровна три дни и три ночи и на утрея пробуждаетца:
ажно нет у нево ружия богатырскова, ни палки железныя, — один стоит
165 ево доброи конь, и тот был далеча во чисте поле. И тут Михаила закручинился,
садитца на свои доброи конь, и поехал далеча во чисто поля, и доезжает
царя Кощея невернова; а царь Кощеи на стану стоит, опочив держит
с Белою Лебядыо. Что зговорит Михаило Поток Иванович: «За что де
побивать воиска безвинное!» И поехал прямо к белу шатру. И увидела его
170 Лебяд Белая, въстречает ево у бела шатра, сама зговорит такавы речи:
«Свет Михаило Поток Ивановичь, богатырь земли святоруския! Не хочю
я жить у невернова царя Кощея Залатои Арды, хочю жить у тебя, богатыря
святорускова. Возми меня во Киев град по прежнему!» И подносит
ему питья пьянова. И тут Михаило задумался: «А вот да баба, вот подлая!
175 Хочет со мною жить по старому!» И испивает з дороги питья пьянова, и
лажитъца спать в беле шатре. И она начала будить своево любовника:
«Востань, государь, царь Кощеи Залатои Арды! Пришол недруг твои
Михаило Поток Ивановичь, предаи ему смерти скорыя. А будет ты не предаш
ему злую смерть, и он тебе самому предаст злую смерть во чисте
180 поле». Что зговорит царь Кощеи: «Прямая ты неразумная, из злых жен
первая! За что мне Михаилу предать смерти скорыя? Он меня двожди наехал
во чисте поле в беле шатре соннова...»...