733
Аким ц́ёловек да славный богат.
Он роскосны ествы пил вить ел,
Дороги одежды богач надевал
Перед бога́чеми перед воротам.а
5 Выходил бога́той вон за ворота́,
След за имб выхо́дя слу́жные рабы́,
След за имб вынося ме́т и вино.
Свёрсталсы боѓатой протиф Лазыря́в —
О́боздрел Лазырь брата своёго:
10 «Христа ради братёлко, на́пой накорми,
Страмное тело обуй, дай оде́ж.
Не я тибе заплачю — Боѓ со небес
Дас тибе место в прикрасном раю боѓатому,
Где тибе боѓатому луцьше на́домно́».
15 Воскричял боѓатой ѓромким голосо́м:
«Ай ты лёжишь, Лазырь, аки гной,
Устами благолуёш аки лютой пёс.
Есь у мене братия, какоф и я сам,
Есь у мня дру́жия получше меня,
20 Много я имею злата-серебра,
Больши того я имения.
Я ли ни боюсе теперь не́чим-не́чиго́,
Я ли ни блюжюсе теперь неким-некого.
Большая беда будет — златом откуплюсь,
25 Большая невзгода — да другом заменюсь,
Некак неможно — конем объеду».
Сам плюнул боѓатой, сам прочь отошол —
«Соймите вы, слуги, трёх кобелей,
Чтоб меня братом не называл».
30 Кобели по постолику ходили,
Обросныи крошичьки подбирывали,
К убоѓому Лазырю принашывали,
Гноёщии раны зализывали.
Ангели, со небес соле́тывали,
35 Пищу Ѓосподню соношывали.
Тем наш Лазырь сыт пребывал.
Возмолилсы Лазырь ко Ѓосподу:
734
«Ѓосподи Боже, Спас милосливой!
Создай мне-ка, Ѓосподь, двух аньдело́ф,
40 Двух аньдело́ф да двух немилосливых».
Во́слушал Ѓосподь молитву ёго,
Праведно молениё Лазырево,
Со́здал Ѓосподь двух аньдело́ф,
Двух аньдело́ф коих милосьливых,
45 По́ душу его по убогого.
Ц́есно из Лазыря душу выняли,
Положыли душеньку на́ пелену,
Унесли душеньку на небеса,
Отдали душеньку Боѓу в рай,
50 Святому Обрамею —
«Прими ты, Обрамий, на руци сибе».
Ц́елует его в сахарни уста —
«Рады мы тебе, давно дожидались».
Праведной Лазырь рай угуде́л.1
55 Малое време́чько про́длило́сь,
Боѓатой во́ поли гулял,
На́йде на боѓатого скорбь и болесь:
Выкинуло боѓатого кверьху высоко,
Бросило боѓатого о сыру землю́;
60 Не узнал боѓатый ни жены, ни детей,
Не узнал боѓатый дому своёго.
Возмолилсы боѓатый ко Ѓосподу:
«Ѓосподи Боже, Спас милосливой!
Со́здай мне, Восподи, двух аньдело́ф,
65 Двух аньдело́ф коих милосьливых,
Эдак моя душенька помуцилась
На́ вольном свету».
Выслушал Воспоть молитву ёго,
Со́здал Воспоть двух аньдело́ф,
70 Двух аньдело́ф, двух немилосьливых
По́ душу ёго по бога́того.
Нец́есно боѓатого душу выняли —
Шкипертом вон душу вышыбли,
Положыли душыньку на́ востро копьё,
75 Выздынули душыньку ве́льмо высоко,
Бросили душыньку в смо́лоть, в огонь
На ту колесницюг на огненную:
«Вот тебе, боѓатой, светлый рай,
Муцись ты, боѓатой, век по́ веку».
80 Выступил боѓатой и́з муки на ра́й,
О́бозрел боѓатой Обрамия:
«Обрами́й, Обрамий, скажи моему брату —
„Брателко, выступи и́з светла раю́,
Не попомни, брателко, грубосьти моей,
85 Оммоци же в мори свой мезенной пёрст,
Оммоци же смёртные уста,
Штобы мои у́ста да не згорели,
Штобы мне-ка фсему да не згореть“».
Он ёму благолуёт у́боѓой Лазы́рь:
90 «Ай ты мой брателко, бо́ѓат че́ловек!
Теперь волюшка не своя, а Божья,
Когды жыли были на́ вольнём свету,
Зац́ем мы фсёго не спра́вливали?
Ты про Божью милось ты нигде не знал,
735
95 Страмного, бо́сого ты не убувал,
При́ пути просяшшому ты не давал,
У́мерша во гроби ты́ не спроважа́л,
Бо́сого, нагого ты не одевал,
Божьё Писаньё у лож ты фсё клал,
100 Меня есь ли братц́ем ты не называл.
Мноѓо ты имееш злата, серебра,
Больши того имения».
Во́скричял боѓатый громким голосо́м:
«Ах ты мой брателко, убоѓый Лазы́рь!
105 Нету у меня теперь ничего,
Злато моё, сре́бро зе́мля побрала,
Слава моя, гордось дамно́ минула́сь.
Кабы знал я, ведал веку своёго,
Страмного, босого я бы обул,
110 На́гого, босого я бы одел,
При́ пути просяшшым тем бы я дал,
Ф те́мници сидяшьных я бы посешшал,
У́мершых во гро́бах тех бы проводил,
Отця бы духовного я бы споцитал,
115 Божье Писаниё в лож бы я не клал,
Тебя есь ли братцем я бы называл».
Ска́ялсы боѓатый да не во́время.
Коѓды было времечко, да́мно минуло́сь.
Аминь, аминь, кому што Боѓ дал.
120 Праведному Лазырю славы поём.д