500
Да у Дюка-та двор-то да на семи вёрстах,
Кругом дому оградушка серебьряна;
Ише по́ сту столбов-то было́ серебьряных,
По полу́тросту столбов было́ позолоченых,
5 Ише медных, железных да цисла-сме́ту нет;
Ише сорок конюх да со конюшнами,
Ише сорок кухароцёк ходя в гарусном,
А друга́-тоа сорок ходя в шолковом;
Ише сорок кухароцёк ходят в гарусном
10 Да друга́-та ведь сорок ходят в шолковомб
Ишше пецьки у Дюка были муравцяты,
Да помёлышка у Дюка из семи шолков.
Ише мать-та у Дюка была коласёнка,
Да пекла она у ёго колацики:
15 Да колаци-от съешь — другого хоцетьце.
Да другой-от съешь — третьёго душа бажи́т.
Не лесина во цисто́м поли шатаитьце,
Ише Дюк-от перед ма́тюнкой ведь цё́лом бьёт,
Уж он цё́лом-то бьёт, опеть кланеитце:
20 «Благослови миня, маменька, в гости ехати
К тому мне-ка ко Киеву, славну Мурову,
Ко тому мне ко Владимёру славну киеському,
Во Божью́-ту мне-ка церковь да помолитисе,
Ко Восподнёму мне гробу да приложитисе,
25 На Дунай на реки да окупатисе,
Мне людей-то посмотрить да самому себя показать».
Не дават-то ему мать благословленьиця:
«При пиру́-то приросхвастаисьсе, цядо милоё,
Ты своей-то несцётной золотой казной,
30 Ты своим-то ведь домом благодатныям,
Ты бесцётным своим у мня имушшесьвом».
Тут дала ведь ему мать благословленьицё.
Он поехал-то Дюкушко Стёпановиць;
Он ко городу едёт не дорогою,
35 Он во Киев заежжаёт не воро́тами,
Скацё конь церез стену-ту городо́вую,
Да воехал во Киёв, славной Муром-от
Он ко тим-то ко ранным заутриням.
Он ко тим-то ко поздым ко обедёнкам:
40 Уж он ставит-то добра́ ко́ня не привязана,
Не привязанного ставит-то, не приказана,
Да воходит-то Дюк да во Божью́ церькву,
Уж он крест-от кладёт да по уцёному
Да поклон-от ведё да по писа́ному;
45 Становилсэ-то Дюкушко во сторо́ньицё.
Вси-ти кне́зи, бояра да огледелисе;
501
Да подходит Владимёр да столно-киеськой.
«Уж ты здрастуй, Владимёр-князь столно-киеськой!» —
«Уж ты здрастуй, уда́лой ты доброй молодець!
50 Я не знаю, как тибя-то именём назвать,
Именём тебя назвать да из отец́есьва». —
«Отойди-тко-се, Владимёр-князь столно-киеськой!
Они не то тут поют, не тебя слушают,
Нам уж слушать велять звону колокольнёго». —
55 «Уж как милосьти прошу тебя хлеба, соли ись,
Хлеба, соли тебя ись да винной цяры пить!»
Да Владимёр-от конь во ступь-ту бежит да лошадиною,
Да у Дюка-та рысью всё пави́ною.
Заводилсэ у Владимёра поцесён пир
60 Да на многих князей-то, на многих бо́яров
Да на сильних, могуцих на бога́тырей.
Ише вси-то на пиру сидя́, пьют, едят,
Ише вси-то на цёсном да напиваютце;
Ише вси при пиру да приросхвастались:
65 Ише глупой-ов ведь хвастат родной матерью,
Неразумой-ог хвастат родной се́стриц́ей,
Да неумной которой хвастат молодой жоной.
Да Владимер-о по́ полу похаживат,
Уж онд тростоцькой в пол да поколациват,
70 Да подходит ко Дюку да ко Стёпановицю:
«Уж ты шьто же, молоде́ць, не пьёшь, не ишь
Да неци́м-то, удалой-о, не забавляисьсе,
Да неци́м-то, молоде́ць, ты не похваляисьсе?
У тебя разве нету да широки двора,
75 У тебя-то разве нету да своёго села,
У тебя разве нету да молодой жоны,
У тебя разьве нету да ро́дной матери,
У тебя разьве нету да родной се́стрици?» —
«Да у меня-то, братцы, дом на семи вёрстах;
80 Кругом домушку оградушка булатная;
У мня по́ сту столбов-то было́ серебьряных,
По полу́тосту столбов у мня позоло́чёных,
У мня медных-то, железных цисла-сме́ту нет;
У мня сорок конюх да со конюшнями,
85 У мня сорок кухароцёк ходя в гарусном,
Да друга-та ведь сорок ходя в шолковом;
У мня пецьки-ти белы да всё муравцяты,
Да поме́лышка у мня из семи шолков;
Ише мать-та у мня была коласёнка;
90 Да колацик-от съешь — другого хоцитьце,
Да другой-от съешь — третьёго душа бажит.е
Да поедёмте, братьиця, в моё село;
Да берите-ко книг, да колько надобно,
Да пера-то берите да со цернилами; —
95 Ницёго-то не описать вам моя имушшесьва».
Да поехали ко Дюкову широку́ двору,
Да на тих они поехали на сто-то лошадях,
Они набрали пе́р да со цернилами
Да бумаги они себе по на́добью,
100 Да приехали ко Дюкову широку́ двору.
Ишше маменька у Дюка перепадаитце:
«Говорила я своёму да цяду милому:
Ты росхвастаисьсе, дитятко, широким двором,
Ты своим-то безцётненьким именьицём!»
502
105 Да стрецяют-то Дюкушка кухароцьки;
Да здороваютце с Дюковыма кухарками:
«Уж ты, здрастуйте, Дюкова ро́дна маменька!» —
«У мня не маменька, тут-то мои кухароцьки».
Да стрец́еют-то Дюковы кухароцьки;
110 Да здороваютце они-то с кухароцьками:
«Уж вы сдраствуйте-ко, Дюкова молода жона!» —
«Не жона-та у меня, ише кухароцьки».
Они стали описывать именьице,
Да не стало у их да не бумаг, не пера,
115 Ницёго-то на Дюково именьицё;
Они всё-то придёржали, не хватило ницёго.