Комментарии к текстам былин (№ 94—227) // Былины: В 25 т. / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — СПб.: Наука; М.: Классика, 2001—... — (Свод рус. фольклора).

Т. 4: Былины Мезени: Север Европейской России. — 2004. — С. 612—706.

http://feb-web.ru/feb/byliny/texts/bl4/bl4-612-.htm

- 612 -

КОММЕНТАРИИ К ТЕКСТАМ БЫЛИН

(№ 94—227)

ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И КАЛИН-ЦАРЬ (№ 94—97)

В Мезенском крае, как и в соседних районах, былины о татарском нашествии активно взаимодействовали между собой, что привело к созданию сложных композиционных типов, в которых переплетаются элементы разных сюжетов. Влияние сюжета «Василий Игнатьевич и Батыга» на былину об Илье и Калине в местной традиции не столь заметно, как в печорской; оно проявляется в использовании ряда имен собственных («Скурловец», как в печорских записях, — № 308; «Кудреванко», «Кудриянище», его зять «Куршик» и племянник «Курмык» — № 97), в изображении поединка русского богатыря с вражеским предводителем (его иногда именуют «Идолищем», как татарского посла во многих северо-восточных вариантах былины «Василий Игнатьевич и Батыга» — № 67, 96). «Взаимное притяжение» гораздо сильнее проявилось в былинах «Илья и Калин» и «Камское побоище» — мезенские записи позволяют говорить не только о своеобразной диффузии близких по тематике эпических песен, но и об их слиянии в одно произведение. Почти все устные по происхождению варианты сюжета «Илья и Калин» контаминируются с сюжетом «Камское побоище», провести четкую границу между ними практически невозможно — в одних текстах акцент переносится на изображение татарского нашествия на Киев, в других — на конфликт богатырей с «силой небесной». Поэтому отнесение конкретных вариантов к тому или иному сюжету в известной мере условно.

Эпизоды, традиционно относимые к былине об Илье и Калине, в мезенских записях тяготеют ко второй версии сюжета, осложненной подробным рассказом о клевете бояр на богатыря, о заключении его в погреб и т. д. В некоторых вариантах конфликт Ильи с князем выдвигается на первый план, батальные сцены не развернуты и служат лишь средством моральной «реабилитации» главного героя (№ 67, 94). Мезенскую традицию роднит с печорской отсутствие ряда эпизодов и сюжетообразующих мотивов, широко распространенных в других районах бытования этого сюжета (стрельба из лука по шатру, в котором спят русские богатыри; вырытые татарами подкопы и временное пленение Ильи Муромца; только в двух устных по происхождению вариантах вражеский предводитель носит имя «Калин» — № 95, 98). В двух текстах говорится о нежелании богатырей служить князю Владимиру и о том, что Илья «уговорил полки»; оба они зависимы от книги (№ 67, 311). В роли главного героя неизменно выступает Илья Муромец. Как и в соседних районах, по его поручению Добрыня (в одном варианте — Потанюшка Хроменький) объезжает «украинки» Киевского княжества и собирает богатырей на битву; этим иногда мотивируется, что уставшего от поездки Добрыню оставляют караулить шатер во время первого боя с врагами. Размеры нависшей над Киевом угрозы подчеркиваются тем, что не только князь Владимир (он иногда раздумывает, не сдать ли город без боя), но и богатыри приходят в смятение при виде вражеских полчищ. Устойчивый в мезенских записях мотив — отправляясь первым на битву, Илья призывает остающихся в шатре богатырей присоединиться к нему, как только «забренчит» его сабля, — нередко получает дальнейшее развитие: «не завоюёт у

- 613 -

мня палиця железная, <...> поеждяйте вы да куда можете». Даже Илья Муромец, обычно отличающийся рыцарским прямодушием, нередко прибегает к различным уловкам для достижения победы (в поединке с вражеским предводителем «уворачивается» «коню под брюхо» (№ 95) или одной рукой подает «скорый ерлык», а другой срубает голову (№ 99)). Как и в записях из соседних районов, в мезенских вариантах ощущается влияние сюжета «Илья и Идолище» — общему бою богатырей с врагами предшествует убийство Ильей татарского царя (подробнее см. об этом: Азб., с. 182—185). Некоторые сказители используют и мотив переодевания богатырей (№ 100, Т. — М., № 8; ср. с былинами лучших певцов Зимнего Берега — Марк., № 81, 94). В отдельных вариантах былины «Илья и Калин» заметны индивидуальные новации исполнителей или явные следы редакторской правки (№ 100, 308, Т. — М., № 8).

№ 94

Гр. III, № 98(402) «Заключение оклеветанного Ильи М<уромца> в погреб и спасение им Киева от Кудреванища-царя».

Зап. А. Д. Григорьевым 3 августа 1901 г.: д. Тигля́ва (Тигля́ева) Юромской вол. — от Миха́шина Михаила Гавриловича, 44 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1по словам певца, то же, что и «поветь»;

2буква после «р» похожа и на «а»;

3так в черновике;

4после «А» стоит отдельно не то |, не то «т»; не следует ли читать «Ат»?;

5можно прочесть и «Каг».

***

Обычное для мезенской традиции соединение былин «Илья и Калин» и «Камское побоище»; второй сюжет передан кратко (ст. 264—290). Даже на фоне других мезенских записей, в которых подробно повествуется о ссоре Ильи Муромца с князем Владимиром, вариант выделяется особой обстоятельностью в изложении причин этого конфликта и всех его перипетий. Некоторые детали и подробности, отвечающие духу мезенской традиции, не имеют аналогий в других вариантах или встречаются очень редко. Хвастовство гостей на княжеском пиру мотивируется их сильным опьянением («где-ка пили, где ели — да тут и спать легли»). Выразительно сказано о физическом превосходстве богатыря над князем и его слугами в стихах 46—47 («весить старого да не повесити,.. не сказнить будёт»). «Слуги подмутцивы» трижды клевещут на Илью Муромца, и два раза Владимир воздерживается от крутых мер («как втору-ту вину ище Бог простит»). Развернутые троекратные повторения — излюбленный прием сказителя. Он прибегает к ним при каждом удобном случае, тщательно сохраняя при повторах мельчайшие детали (диалог князя и княгини о возможном спасении Ильи Муромца в ст. 88—123; безуспешные попытки Владимира разжалобить Илью — ст. 131—169; аналогичные действия «кнегинушки Опраксеи» — ст. 175—210). М. Г. Михашину принадлежит одна из самых развернутых в русском эпосе формул, содержащих вражеские угрозы Киеву (ст. 74—84). Воинские эпизоды также выдержаны в традиционном формульном стиле, но здесь нет такой детализации, повторов, благодаря чему действие развивается гораздо динамичнее. Как и в ряде других мезенских текстов, спутники Ильи вступают в бой после того, как он побеждает вражеского предводителя «Кудреванищо»; действия богатыря здесь напоминают действия Алеши Поповича в поединке с Тугарином («увёрнулса за конину грыву»).

Сюжет «Камское побоище» упрощен и частично переосмыслен. Нет никакого вызова небесным силам; богатыри-победители (а не пассивные свидетели их победы, как обычно) словно удивляются содеянному и неосторожно заявляют, что могли бы «выбить» еще «естолько силы». Развязка этого конфликта благополучна для героев, все они с победой возвращаются в Киев.

Некоторые мотивы и формулы, очевидно, позаимствованы из других былин: Илья ревет по-звериному, свистит по-соловьиному (ср. «Илья и Соловей»); «ходы подземельные» к месту заключения богатыря копают нанятые княгиней «пьяницы кабацкие» (ср. «Илья и голи кабацкие»).

- 614 -

№ 95

Гр. III, № 111 (415) «Камское побоище (Илья М<уромец> и Калин-царь)». Другие, по словам певца, называют эту старину «Мамаево побоище» (Гр. III. С. 592).

Зап. А. Д. Григорьевым 5 августа 1901 г.: д. Большие Нисогоры <Юромской вол.> — от Мартынова Александра Михайловича, по прозвищу Олёкса Малый (из д. Малые Нисогоры), 68 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1по объяснению певца, «щорлопы» — круглые ямы;

2«до»;

3было пропето без предлога, ср. стихи 160, 161;

4скорее «ч» из «ц», чем наоборот;

5«непецятоно» (<курсивом здесь отмечено отличие в написании слова «напецятоно» в черновике (примеч. Гр. к № 111 (415) в конце тома), хотя на с. 595 к тому же слову следует примеч. Гр.: «так в черновике»>;

6<В изд. Гр. «Пот си(е)бя» — искажение деепричастия «подшибя» или «подцепя»>;

7«ч» из «ц»;

8написано в конце строки неясно: можно прочесть и «же»;

9<сказитель, видимо, ошибся, пропустив повтор реконструируемого полустиха>.

***

В контаминированном тексте А. М. Мартынова оба сюжета — «Илья и Калин» и «Камское побоище» — даны в развернутом виде, выдержаны в традиционном духе. В «Илье и Калине» единственное серьезное отступление от мезенского стереотипа — отсутствие каких-либо осложнений в отношениях Ильи Муромца и князя Владимира. Есть в данном варианте и оригинальные черты. Вражеское войско возглавляет «вор-собака да злодей Калин-чарь» (на Мезени, как и в соседних районах, это имя встречается редко — см. № 98, а также зависимый от книги № 311). Подробно развернут комплекс мотивов, связанных с отправкой посла в Киев, необычно его имя — «Борис да королевиць сын». Ср. вариант М. Кривополеновой с Пинеги — Гр. I, № 111, а также имя сына Ильи Муромца в сборниках КД («Збут Борис королевич млад», № 50) и Гуляева (Гул., «Бориска», № 29) и в побывальщине колодозерского старика с Пудоги («Бориска», Рыбн., № 165). Исполнитель учитывает существование разных языков, наивно объявляя малопонятное ему слово иноязычным («ровно за семь верст, да по-ихному, по-татарски, да за семь попрысков»), упоминает «посольней двор» в Киеве (ст. 25), золотое, серебряное и медное кольца, к которым вяжут коней люди разного социального положения (ст. 27—32). Последний мотив изредка фиксировался собирателями в разных районах: на Печоре ( СБ 1, № 150), на Индигирке (ФР Устья, № 99), на Пинеге (Гр. I, № 50). Описание поединка Ильи Муромца с Калином текстуально близко к соответствующему фрагменту из былины «Алеша и Тугарин» печорского сказителя П. Маркова (СБ 1, № 115), особенно показательны сравнение отрубленной головы с отлетевшей пуговицей и недоумение противников по поводу «пропажи» богатырей, которых они считают убитыми (Мартынов: «Куда покатилась тут у Илейки голова?»; Марков: «Да где же Олёша нынь стоптан лежит?»). В комментируемом варианте особая роль отведена Добрыне. Ему поручается чтение вражеского ультиматума (ст. 73—81), оповещение русских богатырей о грозящей Киеву опасности (ст. 182—192); его же во время первой битвы оставляют караульщиком у шатра, поскольку и сам он устал, и конь его «приускакалсэ». В «Камском побоище» «небылью» похвастали «Поповици да Долгополые». Из текста не ясно, участвовали ли они в первой битве, но в Киев не вернулись — их «подхитила» небесная сила. Как и в других мезенских записях, перебитое вражеское войско воскресает, сказитель использует здесь оригинальную деталь: «которого рубили надвоё, а сидит их два на кони...». Во время второго боя происходит еще одно чудо, не отмеченное в других мезенских записях: сколько ни рубят богатыри вражью силу, «убыли» ей нет. Необычна и развязка: по совету Богородицы Илья Муромец отзывает богатырей с поля битвы — «Нам живым, видно, с мёртвыма не наратитьсе». В остальном развитие сюжетного действия традиционно.

- 615 -

№ 95а

Гр. III, нотный раздел, № 54.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 5 августа 1901 г.: д. Большие Нисогоры — от Мартынова Александра Михайловича (исполнитель из д. Малые Нисогоры). Текст былины см. № 95.

№ 96

РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 3, л. 77 об. — 91 об. (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 7, л. 50 об. — 57 об.; Аст. 1, № 12 «Про татарское нашествие».

Зап. А. М. Астаховой 1 июля 1928 г.: д. Усть-Низема Лешуконского р-на — от Антонова Максима Григорьевича, 59 лет.

Публикуемый текст былины, по всей вероятности, сказан, хотя дополнительных указаний собирательницы на этот счет нет. А. М. Астахова отмечала, что все былины М. Г. Антонов пел, но подчеркивала, что он мог передать их и «пословесно», причем больших различий между пропетым и сказанным вариантами не наблюдалось.

При подготовке к изданию начало былины было выправлено А. М. Астаховой по фонозаписи. Здесь восстанавливается текст полевой рукописи, так как запись части былины на фонограф, осуществленная музыковедами Е. В. Гиппиусом и З. В. Эвальд, велась не одновременно с записью всей былины в полевой тетради.

Пропетый вариант начальной части публикуется в подстрочнике к нотам.

Примечания: 1В п. з. «бумажня», что считаем опиской; печ. по б. ркп.

2Ошибочно вместо «седьмого».

3В п. з. и б. ркп. ремарка исполнителя отсутствует; печ. по изд.

4В п. з. «иди», что считаем опиской соб. или оговоркой исп.; печ. по б. ркп.

5В п. з. на месте выделенных курсивом слов — пропуск; печ. по б. ркп., где текст восстановлен соб. на основании стиха 37 (38), но с изменением наклонения глагола.

6В п. з. «ба — а» и знак вопроса, поставленный соб. при переписывании текста набело; в б. ркп. — «баба»; печ. по изд.

7В п. з. при слове знак вопроса; ударение не проставлено; в б. ркп. «плети»; печ. по изд.

8В п. з. ударение в слове не проставлено; печ. по изд.

9В б. ркп. «по» исправлено на «ко».

10В п. з. и б. ркп. «ко»; печ. по изд.

11В п. з. и б. ркп. «пиву пьяного» (видимо, оговорка исп.); печ. по изд.

12В п. з. «12»; в б. ркп. «двенадцеть»; печ. по изд.

13В п. з. «вокрук всю» с указанием на обратный порядок слов и далее зачеркнуто «сыру́»; печ. по изд.

14В п. з. на месте слов, заключенных в скобки (и отсутствующих в б. ркп.), — трудноразбираемое «Сузд» со знаком вопроса, поставленным собирательницей при переписывании текста набело; далее в п. з. начата фраза: «Когда 12 дён...»; в б. ркп. «Когда двенадцеть ден прошли»; печ. по изд.

15В п. з. на месте слов, взятых в скобки, — пропуск; печ. по б. ркп., где текст восстановлен собирательницей на основании других вариантов былины.

16В п. з. после этого стихи в круглых скобках — «и т. д.»; в б. ркп. — то же с пометой: «Примеч. сказителя».

17В п. з. и б. ркп. в слове — наложение «ц» и «ч»; печ. по изд.

***

Типичная для Мезени контаминация сюжетов «Илья и Калин» и «Камское побоище», удельный вес которых здесь примерно равен. Набор эпизодов и их последовательность традиционны, но в деталях повествования есть ряд оригинальных моментов, свидетельствующих об отличной сказительской выучке М. Г. Антонова. Он удачно дополняет некоторые устойчивые формулы (описывая воскресение татарского войска, уточняет: «Которого секли они натрое, тот втроём садится на одну лошадь<...>» — ср. № 95; видимо, поэтому у «Издолища» во втором бою три головы, а не одна). С помощью одного-двух штрихов певец усиливает драматизм ситуации (если перед первой битвой Илья оставляет Добрыню стеречь шатер, потому что его конь «приубегалсе», а сам он «приуездилси», собирая богатырей, то перед второй битвой заявляет:

- 616 -

«Не оставлю Добрыню во белом шатре»). Как и во многих других архангельско-беломорских вариантах, образ вражеского царя трансформирован — место феодального владыки, опасного многочисленностью своего войска, занимает исполинское чудовище (см. его портрет в ст. 1—8), поэтому истреблению татарских полчищ в обеих битвах предшествует поединок Ильи с вражеским предводителем. Уникальна формула, описывающая набор воинов татарским царем, возможно отражающая конкретные реалии раннего средневековья (ст. 9—20). Излюбленный прием певца — синонимичные повторы (ст. 42—43, 65—66 и др.), в одном случае синонимический ряд включает четыре члена («без бою, без драки, нонь без сеценья, без того кроволития великого»). Особый колорит этому тексту придают многочисленные ремарки исполнителя, выполняющие самые разнообразные функции. Чаще всего в них комментируются описываемые события («не остановился, осерчал на его», «жалует это князь», «не щадит никого» и др.), реже содержатся какие-то напоминания («которы-то хвастались» — о братьях Суздальцах), дополнительные подробности («книгу читат»), объясняется значение диалектных или устаревших слов («матица» — после ст. 205, «гридня» — после ст. 39), иногда прорываются эмоции сказителя («Ишь ведь дело!»), сообщается содержание предстоящего эпизода («сечас у их тут будет бой»), в афористической форме оцениваются поступки героев («хвастливо-то слово, видишь, мимо живё»). В былине не описано, как и при каких обстоятельствах Илья Муромец был заточен в погреб, но несколько точных ремарок, сопровождающих рассказ о тщетных попытках князя Владимира примириться с богатырем, позволяют восстановить предысторию событий («Илья Муромец в погребе ведь засажон был», «она (княгиня) его всё содержала, всё кормила», «сорок сажен погреб был», «бояра нажалили, прежде ведь было бояр» — ремарки после ст. 64, 100, 111, 152). Возможно, М. Г. Антонов усвоил редакцию своего учителя не в полном виде или слышал былину в разных интерпретациях и с помощью ремарок полнее реализовал свое эпическое знание.

№ 96а

ФА ФВ. 361. 02 (Аст. 1, нотный раздел, № 2).

Зап. на фонограф Е. В. Гиппиусом, З. В. Эвальд 1 июля 1928 г.: д. Усть-Низема — от Антонова Максима Григорьевича. Текст былины см. № 96.

№ 97

РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 4, л. 98 об. — 112 (п. з.); б. ркп. — там же, к. 6, п. 8, ед. хр. 4, л. 24—30; Аст. 1, № 33 «Кудреванищо».

Зап. А. М. Астаховой 5 июля 1928 г.: д. Белощелье Лешуконского р-на — от Семенова Максима Васильевича, 56 лет.

Запись текста произведена во время пения.

Примечания: 1В п. з. «племянниницьком», что считаем опиской; печ. по б. ркп.

2Стих не спет, а сказан (примеч. Аст.).

3В п. з. «скропрописны», что считаем опиской; печ. по б. ркп.

4В п. з. окончание в слове написано неразборчиво; в б. ркп. над окончанием -ий — знак вопроса; печ. по изд.

5В п. з. зачеркнуто первоначальное пояснение исп.: «А он раньше подарил шубу И. М.»; имеются неразборчиво написанные, наполовину зачеркнутые слова, не отраженные в опубликованном тексте ремарки; слово «шуба», заключенное нами в скобки, в п. з. отсутствует; печ. по изд.

6В б. ркп. и изд. «сюда Илью да», что не соответствует цифровым указаниям на иной порядок слов в п. з.

7В п. з. слово вписано сверху, прочитывается с трудом; при перебеливании текста над ним проставлен знак вопроса; в б. ркп. и изд. это слово «кнегине».

8В п. з. «прав—ую»; в б. ркп. и изд. «правую», что считаем неточным.

9Далее в п. з. зачеркнуто «он».

10В п. з. и б. ркп. над «ч» в слове надписано «ц».

11В п. з. и б. ркп. над конечным «ц» в слове стоит «ч»; в изд. конечное «ч»; печ. по первоначальному варианту п. з.

12В п. з. ударение в слове отсутствует; печ. по изд.

13В п. з.

- 617 -

«Добр...» — вероятно, оговорка исп.; в б. ркп. пропуск; печ. по изд.

14В п. з. первоначально на конце «о».

15В п. з. в слове наложение буквы «ъ» на «ы»; в б. ркп. и изд. «выехали», как и в стихе 196; возможно, однако, что «ы» — огласовка согласного «в» и следует читать «въехали» [«в(ы)ехали»].

16Стих сказан, а не спет (примеч. Аст.); далее в п. з. зачеркнут начатый стих: «Он поставил им...».

17В п. з. предлог «ко» отсутствует; вместо него сверху надписано сочетание «на гору», опущенное в б. ркп. и изд. и отмеченное знаком вопроса при перебеливании текста; последующее определение «высоку» могло, таким образом, относиться к слову «гору»; печ. по изд.

18Эта и последующие 9 строк сказаны (примеч. Аст.).

19Далее в п. з. зачеркнуто: «Поедемте: силушки черн<ым>-черно».

20В п. з. скорее «в», чем «во»; печ. по б. ркп.

21В п. з. заключенные в скобки слова отсутствуют; в б. ркп. ремарки нет; печ. по изд.

22В п. з. «не стали»; печ. по б. ркп. и изд.

***

Контаминация былин «Илья и Калин» и «Камское побоище»; в обоих сюжетах устные по происхождению элементы переплетаются с книжными. А. М. Астахова отмечала явную связь варианта с прионежской традицией (Аст. 1, с. 599—600). Многие из этих схождений объясняются знакомством исполнителя с текстом из сборника В. П. Авенариуса (Ав., с. 145), значительная часть которого создана на основе второй записи от Т. Рябинина (Гильф., № 75 — «Илья, Самсон и Калин»). Описание вражеской силы («стояла тут силушка черным-черно») восходит к былине Рябинина «Илья и Соловей-разбойник» (Гильф., № 74), также использованной Авенариусом. Эпизод с подаренной князем шубой М. В. Семенов изложил прозой, по содержанию он далек от традиционных мезенских записей и примыкает к алтайскому варианту из сборника Гуляева (Гул., № 36). Упоминание о том, что Илья «увидел во поле чернивизну», позаимствовано из текста об Илье и Сокольнике в той же «Книге былин» Авенариуса (первоисточник — Кир., 1, с. 46). В первой части текста специфических примет мезенской традиции немного — имя вражеского царя «Кудреванищо» и его родственников (заимствование из местной редакции сюжета «Василий Игнатьевич и Батыга»; ср. также заговаривание стрелы во второй части былины Семенова — ст. 166—172), оригинальное описание прихода татарского посла в гридню князя Владимира (ст. 48—53, ср. формулу Семенова в былине об Иване Годиновиче — № 160), княжеский приказ Добрыне читать «ярлыки скоропрописны». Финальная часть произведения в основном связана с местной традицией. Сходный по тематике текст (борьба богатырей с воскресшей «силой») завершает киевский цикл в сборнике Авенариуса, но в деталях повествования и стилистике варианта М. В. Семенова не имеет с ним точек соприкосновения. Единственное исключение — необычная для архангельско-беломорских былин развязка этого эпизода: богатыри разъехались и окаменели, «больше не стало богатырей». Здесь прослеживается очевидная зависимость от сибирской записи Л. Мея «С каких пор перевелись витязи на святой Руси» (Кир., 4, с. 108; также Ав., с. 239). С местной традицией связана емкая формула, вложенная в уста Ильи Муромца: «А с землёй-то, братцы, матушкой не наборешься» (ст. 219).

О книжных элементах в былинах М. В. Семенова подробнее см.: Новиков, 1985, с. 18—19, 26—28.

КАМСКОЕ ПОБОИЩЕ (№ 98—102)

В основных районах бытования былин сюжет зафиксирован в единичных вариантах, и лишь в мезенском эпическом репертуаре он занимает одно из ключевых мест. Однако на Мезени эта былина практически не записывалась в виде самостоятельного произведения — в большинстве вариантов рассказ о битве русских богатырей с воскресшей вражеской «силой» служит заключительным эпизодом былины о татарском нашествии. Первостепенное внимание сказители уделяют описанию нависшей над Киевом угрозы, повествование нередко осложняется более или менее развернутыми эпизодами ссоры и последующего примирения Ильи Муромца с князем Владимиром. Особняком стоят: вариант Е. Бешенкина, в котором

- 618 -

вторая часть текста и по объему (57 стихов из 147), и по своей значимости соизмерима с первой (№ 98), и былина А. Шишовой, включающая другой эпизод — неудачную попытку матери Салтана отомстить за смерть своего сына и его воинов (аналогичное развитие событий характерно для золотицкой традиции — см. коммент. к № 100). Все тексты, в которых картина татарского нашествия дана в развернутом виде, квалифицируются в комментариях как контаминации сюжетов «Илья Муромец и Калин-царь» и «Камское побоище».

Большинство мезенских записей былины «Камское побоище» принадлежит к той же редакции сюжета, что и печорские (см. СБ 1, № 105; СБ 2, № 203), кулойская (Гр. II, № 276) и пинежская (Гр. I, № 111). Гнев небесных сил вызван хвастовством двух богатырей, которые обычно не участвуют в первой битве (братья «Петровичи-Бородовичи», «Поповичи Долгополые», «два Ивана Ивановича», но чаще всего «два брата Суздальца» — см. № 96, 100, 307, а также указанный выше кулойский вариант); вторая битва также завершается победой богатырей или прекращается Ильей Муромцем ввиду бесперспективности борьбы («живым с мёртвыма на наратитьсе»); возмездие настигает лишь братьев-хвастунов. Однако мезенской традиции известна и другая развязка — несмотря на победу над врагами и во втором бою, богатыри все-таки погибают (№ 307), окаменевает Илья Муромец (№ 98) или вся киевская дружина (№ 97, 267 — в обоих случаях наиболее вероятно заимствование из известной сибирской записи Л. Мея: Кир., 4, с. 108). В большинстве мезенских текстов говорится только о воскресении перебитых татар, но в некоторых вариантах «чудеса» продолжаются и во время второй битвы с врагами (95, 307). Наряду с названием «Камское побоище» (см. № 95, 100) местные сказители именовали эту былину и «Мамаевым побоищем» (см. коммент. к № 307).

№ 98

Гр. III, № 90 (394) «Камское побоище».

Зап. А. Д. Григорьевым 1 августа 1901 г.: д. Ю́рома Юромской вол. — от Бе́шенкина Ефима Васильевича, 89 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1«славиной» (но «и» похоже на «л»; не описка ли это под влиянием «л» в начале слова?);

2«услужит» (видимо, обмолвка певца);

3<Стих был потерян при исполнении или записи; реконструирован нами по аналогии со ст. 122>;

4так в черновике.

***

Единственный мезенский вариант, в котором рассказ о первой битве с татарами не приобрел доминирующего значения. Однако его генетическая связь с популярной в здешних краях развернутой редакцией былин о татарском нашествии очевидна — сказитель просто опустил некоторые традиционные эпизоды, что привело к упрощению сюжетной схемы. Следы этих эпизодов сохранились (хотя ничего не сказано о ссоре Ильи Муромца с князем Владимиром и благородной роли княгини Апраксии, богатырь не желает защищать Киев ради князя, но готов «постоять» за княгиню; не описан поединок героя с царем Калином, но перед битвой Илья обещает срубить ему голову). Само имя вражеского предводителя — «Калин», редко встречающееся в мезенских былинах, косвенно свидетельствует о контаминации двух сюжетов. Видимо, индивидуальной новацией Е. В. Бешенкина является «вытеснение» других богатырей Ильей Муромцем (он, а не Добрыня, как в лучших мезенских вариантах, собирает богатырскую дружину; во второй части прослеживается только судьба Ильи, об участи других богатырей ничего не сообщается). Некоторые мотивы и подробности, содержащиеся в данном тексте, не имеют аналогий в других мезенских записях, свободных от книжного влияния (Илья оповещает богатырей о нашествии татар, разбрасывая по дорогам «ёрлоки да скорописчаты»; после второй битвы с врагами он «окаменел на добром коне» — ср. зависимые от книги варианты № 97 и 267).

- 619 -

№ 98а

Гр. III, нотный раздел, № 50.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 2 августа 1901 г.: д. Юрома — от Бешенкина Ефима Васильевича. Текст былины см. № 98.

№ 99

РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 11, л. 1—6 об. (б. ркп.); Аст. 1, № 44 [«Илья Муромец и Кудреванко»].

Зап. И. М. Левиной 18 июля 1928 г.: д. Большие Нисогоры Лешуконского р-на — от Палкина Александра Ивановича, 75 лет.

Былину А. И. Палкин сначала сказал, затем спел.

Полевая запись И. М. Левиной не обнаружена. Пропетый и сказанный варианты восстановлены по перебеленной рукописи. Публикуется пропетый текст. Разночтения со сказанным вариантом (кроме однотипных случаев вставки гласных в группы согласных при пении) приводятся в комментариях.

В отличие от ркп. Левиной здесь, как и в изд. Аст., не отражается соответствующее орфоэпической норме оглушение согласных.

Примечания: 1В ркп. ударение в слове не проставлено; печ. по изд.

2В ркп. «е» вместо «ё»; печ. по изд.

3В ркп. в слове наложение «ц» и «ч»; печ. по изд.

4В конце стиха — пауза (примеч. соб.).

5В ркп. «бог̇атырскиие»; считаем, что два «и» в конце слова указывают лишь на протяженность звука «и»; печ. по изд.

6В изд. «Киева»; в ркп. над «е» в слове «Киева» стоит «о», взятое в круглые скобки, отмечающие пропетый вариант; вероятно, имелось в виду йотированное «о», т. е. «jo», передаваемое в данном случае буквой «ё».

7В ркп. «по» нет; печ. по изд.

8Ошибочно: вместо обращения к князю Владимиру.

9В ркп. далее знак сноски, где соб. зафиксировала реплику исп. и реакцию одного из слушателей: «А. И. говорит, обращаясь к сидящей в избе жёнке: „Тридцать три года рука не шевелилась, все сидел <...> Теперь какой!” Жёнка охает: „Вот беда!”»; остается неясным, произнесено это было во время сказывания былины или пения.

10В ркп. «не больми».

11В ркп. «прираздвинулась(и)», что делает возможным двоякое воспроизведение пропетого варианта: «прираздвинуласи» или (как в изд. Астаховой) «прираздвинулась и».

Сказанный вариант (разночтения с пропетым вариантом и примечания; цифрами обозначены номера строк пропетого текста): Ст. 2, 7—9, 16, 20, 22, 23, 26, 31, 47, 50, 52, 57, 58, 61—64, 73, 74, 76, 87, 91, 96, 98, 99, 102, 104, 105, 110, 120, 127, 135, 136, 140, 144, 161—164, 166, 168, 170, 176, 188, 190, 194, 199, 200, 202, 207, 208, 210, 213—215 — начальная частица Да (Де, И, Дак) отсутствует; ст. 1 — ... далечё; ст. 3 — Што из той да проклетой...; ст. 4 — Поднимался вор-собака...; ст. 5 — Да молодой... сын Ивановиц; ст. 11 — Довал он силушки...; ст. 13 — Давал же силушки...; ст. 14 — вместо Де — И; ст. 15 — Пошол он, вор-собака, де под...; ст. 17—18 — Шол дорогами прямоезжима; ст. 19 — Полотном...; ст. 21 — Сонцю и луна...; ст. 23 — как и отсутствует; ст. 24 — От пару...; ст. 25 — Подошол он, вор-собака, де под...; ст. 27 — Роскидывал тут он да белы́...; ст. 28 — Белы́...; ст. 29 — Становил он окольны стольницки; ст. 30 — Писали они тут да...; ст. 32 — да отсутствует; ст. 33—34: Писали красным золотом да ордынскиим; ст. 35 — Просили-от они у Владимера-князя отс<т>упитеся; ст. 37 — вместо да — и; ст. 38 — Без большого это такого...; ст. 39 — Прираздвинется тут мать...; ст. 40 — Приужжет она да всю силу Кудреванку; ст. 41 — Посылали они скора́...; ст. 42 — Ехал посол прямо на...; ст. 43 — Остановилсе...; ст. 44 — ... привязывал он ... колецушка за булатныя; ст. 45 — Што ... он повязку бог̇атырскую; ст. 46 — Неког̇о́...; ст. 48 — И заходил он во све́тлу...; ст. 49 — Невежа...; ст. 50 — да отсутствует; ст. 51 — и тут отсутствует; ст. 53 — Стоял окольницок-стольницок; ст. 54 — Подходил и он ко столику; ст. 55 — Выбросил он тут...; ст. 56 — Сам...; ст. 59 — Только погодился один...; ст. 60 — и отсутствует; ст. 65 — Брал тут Олешенька скоры́й...; ст. 67 — И скоре он...; ст. 68 —

- 620 -

И поскорехонько он Владимеру вёстку...; ст. 69—70: ... еси, да Владимер-князь стольнё-киевский; ст. 71 — ... цистом поли-то...; ст. 72 — Подошел к нам собака злой...; ст. 75 — Кудреван да царь Кудревановиць; ст. 76 — многа отсутствует; ст. 77 — Просит вас отсту́питца от г̇орода...; ст. 78 — Без бою, и без драки...; ст. 79 — Без большого этого таково...; ст. 80 — и отсутствует; ст. 82 — Оседлай...; ст. 83 — На поедём с ...; ст. 84 — Пошол тут Олёшенька...; ст. 85 — Выбирал он два...; ст. 86 — Накладывал он...; ст. 87 — ...черкальские; ст. 88 — Застегивал...; ст. 89 — И застегивал двенацать...; ст. 90 — Тринадцату...; ст. 92 — Штобы бродяга...; ст. 93 — Только видели мы поседку...; ст. 94 — А не завидели поездки...; ст. 95 — Только в ци́стом поле курева́ пошла столбом; ст. 96 — ...Киева; ст. 97 — И завидели силу Кудреванкову; ст. 102 — ...г̇орода от Киева; ст. 103 — Побе́жим мы с тобой на...; ст. 106 — И на ...богатырские; вместо ст. 107—108: Уж вы ой еси, Владимер-князь да стольнё-киевский; ст. 110 — ...церков; ст. 111 — Молись...; ст. 112 — де отсутствует; ст. 113 — Пресветой Девы, Матери Пресветой Бог̇ородице; ст. 115 — Пошол тут да Владимер-князь да во...; ст. 116 — Молился...; ст. 117 — И Пресветой Мати Божьей Пресветой Богородице; ст. 118 — Помолился он — из...; ст. 119 — Настрецу...; ст. 122—123: обе буквы и, а также повторное обращение Владимер-князь отсутствуют; вместо ст. 124—126: Уж ты здрастуй же, старой-старенькой Илья Муромец, да сын Ивановитц; ст. 130—131: ...старенькой да Илья Муромец сын Ивановитц; ст. 132—133: Уж где же мне быть по-старому, по-старопрежнему; после ст. 133 — Как во чистом поле у нас деется нехо́рошо; ст. 134 — Подошол...; ст. 138 — Со многим войска да многим-множества; ст. 139 — И просит у нас да он г̇орода Киева; ст. 140 — да всё отсутствует; ст. 141 — Без большого этого таково...; ст. 142 — ...еси, Владимер-князь стольне-киевской; ст. 143 — Как про...; ст. 145 — Де, да, я отсутствуют; ст. 146 — И не...; ст. 147 — Откати-тко мне...; ст. 148 — ...ты-де и сорок...; ст. 150 — Уж...; ст. 151—152 одно обращение Илья Муромець отсутствует; ст. 155 — Ты...; ст. 156 — Пошол тут старый-старенькой...; ст. 157 — И поехал...; ст. 158—159: И роскидывал он тут да бело́й шатер тонкой полотненой; ст. 160 — И откатил...; ст. 161 — ...боцёк пива пьяного; ст. 162 — да отсутствует; ст. 163 — ...он горы на...; ст. 164 — ...он на горы на...; ст. 165 — же отсутствует; ст. 167 — И роскидывал он да скоры́; ст. 171 — Де пили, де ели — тут...; ст. 172 — У...; ст. 174 — отсутствует; ст. 177 — Вы поезжаете и с...; ст. 178 — ...поеду, старый-старенькой, в середину силушки...; ст. 179 — Ежели засвистит...; ст. 180 — И засвистят мои...; ст. 181 — То вы бейте и секите...; ст. 182 — А ежели да не ... сабелка; ст. 183 — Не...; ст. 184 — То не ... силу...; ст. 185 — вы хыть отсутствует; ст. 186 — Поехал...; ст. 187 — К серединку...; ст. 189 — Как заехал он в...; ст. 191 — И другой рукой успел снять...; ст. 192 — И засвистела ... сабелка; ст. 193 — Зательце́ли серебрены...; ст. 195 — Все без...; ст. 196 — ...силу...; ст. 197 — отсутствует; ст. 198 — Де опеть пили...; ст. 199 — он, да отсутствуют; ст. 200 — и отсутствует; ст. 201 — Смотрел...; ст. 202 — ... да ездят два...; и в стихе отсутствует; после ст. 203 — исп. начал было: И похваляются они да <...>, но тут же спохватился: «Да нет, нет!»; ст. 204 — И потешаютсе...; ст. 205 — Выбрасывают...; ст. 206 — А тюць...; ст. 210 — и отсутствует; ст. 211 — А друг̇о́й-от...; ст. 215 — опеть отсутствует; ст. 216 — частицы де отсутствуют; ст. 217 — Де-ко, да отсутствуют; ст. 218 — И опеть...; ст. 219 — И бились они, и дрались...; ст. 220 — И де отсутствует; ст. 221 — Стали...; ст. 222 — И де тут...; и отсутствует; ст. 223 — И прожрала тут всю силу... Далее реплика исп.: «Ну, больше конець!»

***

В контаминированном тексте А. И. Палкина сюжет «Камского побоища» не развернут и воспринимается как заключительный эпизод былины о татарском нашествии. Вариант отличается обстоятельностью повествования, выдержанностью эпического стиля; он содержит редкие мотивы и детали, порознь встречающиеся в разных мезенских вариантах дореволюционной записи. Кудреванко отправляет в Киев посла с

- 621 -

предложением без боя сдать город (ср. № 95, 307; в более поздних записях — № 96, 100); Илья Муромец сам собирает дружину, разбрасывая по дорогам «скоры ерлыцьки» (ср. № 98); договариваясь с богатырями о совместных действиях, Илья советует им в случае его неудачи «не задевати <...> силушки Кудреванковой» (ст. 175—185, ср. № 94, 95); князь Владимир с Алешей Поповичем совершают разведывательную вылазку в стан врага (ср. № 308). Особенно много совпадений и перекличек с вариантом «Олёксы Малого» (№ 95); не упоминается о ссоре князя Владимира с Ильей Муромцем; еще до встречи с князем богатырь по собственной инициативе пытается сосчитать врагов, но не может «цисла-смету дать»; на битву он собирает дружину из 70 человек, просит князя «откатить» богатырям бочки с вином и др. Некоторые отступления от традиции (вместо Добрыни послание Кудреванки поручают читать Алеше Поповичу; Илья видит в подзорную трубу не воскресшее вражеское войско, а хвастающих братьев Поповичей; ничего не говорится об их наказании) принципиальной роли не играют и, по всей вероятности, связаны с индивидуальными новациями исполнителя. Отдельные мотивы и формулы уникальны для мезенской традиции, но имеют параллели в единичных записях из других регионов; учитывая традиционный склад варианта А. И. Палкина, правомерно предположить архаичность и устное их происхождение. В описании огромного татарского войска использованы те же художественные образы, что и в сборнике КД (№ 25, ст. 11—17), но формула мезенского певца (ст. 19—24) дополняет вариант XVIII столетия еще одной яркой деталью — под тяжестью воинов «на зеленыя луга вода от грузу розливалосе» (ср. близкую по содержанию формулу в № 100). Древний мотив поглощения вражеской крови расступившейся землей (ст. 222—223) известен по двум родственным по происхождению прионежским вариантам былины «Добрыня и Змей» (Гильф., № 5 и 148), встречается он и в духовных стихах о Федоре Тироне и Егории Храбром. Как и в ряде других архангельско-беломорских записей былины, Илья убивает вражеского царя, прибегая к хитрости, но сама уловка богатыря оригинальна — одной рукой он подает Кудреванке «скорый ерлык», а другой срубает ему голову. Из текста не ясно, как надо понимать слова «Солтан да сын Солтановиць» — как титул феодального владыки («султан») или как имя собственное (татарский царь почти все время именуется «Кудреванкой»). В былине землячки А. И. Палкина А. В. Шишовой, во многом близкой к комментируемому варианту, второе имя отсутствует (см. № 100).

№ 100

РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 3, ед. хр. 201 (б. ркп.); ПФМ, № 216 «Старина́ про Илью Муромца».

Зап. З. И. Власовой 27 июля 1958 г.: д. Кельчем-гора Лешуконского р-на — от Шишовой Анны Васильевны, 68 лет.

В сборнике ПФМ текст подвергся фонетической правке. В настоящем издании былина печатается с сохранением диалектных особенностей говора сказительницы, кроме обозначения звука «ц» как «ц̆». Прозаические отрывки, в издании ПФМ искусственно разбитые на стихи, даются в первоначальном виде.

Повторные записи от исп. — в 1971 и в 1976 гг. — см. № 101, 102.

***

В былине А. В. Шишовой традиционная для Мезени контаминация сюжетов «Илья и Калин» и «Камское побоище» осложнена еще двумя эпизодами — борьбой Ильи и Добрыни с матерью Салтана и поединком Ильи с Сокольником. Все три сюжета из цикла былин об Илье принадлежат к местным редакциям. Несмотря на обилие прозаизмов, отдельные логические неувязки и стилистические погрешности, текст представляет большой интерес, ибо в нем сохранилось немало архаичных элементов. Некоторые мотивы и формулы дают единственные на Мезени близкие параллели к варианту А. И. Палкина: против Киева

- 622 -

подымается собака, злой, неверный пан, молодой Салтан, сын Салтанович; описание его силы, как и у А. И. Палкина, во многом идентично формуле из сборника КД; княгиня Апраксия удерживает князя Владимира от преждевременной капитуляции, советуя помолиться Спасу и Богородице. Вражеского царя Илья Муромец убивает во время поединка, которому предшествует перебранка за столом, позаимствованная из былины «Илья и Идолище». Такое развитие событий характерно для многих былин о татарском нашествии, записанных на Мезени, Кулое и Зимнем Берегу. С традицией Зимнего Берега комментируемый вариант сближает наличие подобного рассказа о попытках матери Салтана отомстить за его смерть (ср. Марк., № 81 и № 94, а также петербургскую запись Гуляева — Кир., 1, с. 58). Однако совпадают лишь основные сюжетообразующие мотивы, в деталях текст Шишовой оригинален. В нем использован сказочный образ Бабы-Яги, передвигающейся в железной ступе (ст. 144—146); выразительна и связана с реалиями местного быта ее угроза Илье Муромцу — «стяпнула ёго бы в шаньгу кислую» (ст. 152); иначе описано унижение, которому подвергается Добрыня (ст. 162—164); в Камском побоище своей силой бахвалятся братья Суздальцы, весьма редко упоминаемые в былинах. Правда, тут исполнительница напутала: эти же братья грозятся отомстить за Салтана, о воскресении перебитого войска ничего не сказано — создается впечатление, что новые полчища врагов приведены Суздальцами. Стремлением отомстить за Салтана движим и Сокольник. В дальнейшем события развиваются по традиционной схеме, лишь в конце, уже перейдя на прозу, Шишова спутала очередность эпизодов (покушение Сокольника на Илью предшествует убийству матери). Оригинальна формула, видимо отражающая средневековый этикет: Илья с князем «стретилсе — сам отпетилсе <...>, низко кланелсе» (ст. 58—59); выразительно характеризуется Богородица — «о нас пецельщиця».

№ 101

Архив ИЭ АН СССР (АИЭ РАН). Материалы архангельской группы. «Об Илье Муромце».

Зап. С. И. Дмитриевой летом 1971 г.: д. Кельчем-гора Лешуконского р-на — от Шишовой Анны Васильевны, 81 года.

Былину выучила у матери, А. И. Андреевой:

«Мать, бывало, все пела, когда нас спать укладывала. Споет на ночь, мы и уснем. Я петь не могу, хоть так скажу!»

Примечание: 1Здесь и далее (см. 136, 163, 191, 194) данное слово осмыслено собирателем от лексемы «конь». Ср. в ранней записи (№ 100): «Каньское побоище» (ст. 143, 147, 176, 184), т. е. «Камское», что традиционно для былин.

См. также № 100, 102.

***

Несмотря на дефектность текста, чередование стихотворных фрагментов с прозаическими, обилие прозаизмов в стихотворной его части, повторная запись мало чем отличается от записи 1958 г. Опущены или до предела упрощены некоторые формулы (ст. 147—152, 162—163, 182—185, 198—199 в первой по времени записи), в финале былины нет нападения Сокольника на спящего Илью; в некоторых стихах заменены отдельные слова.

№ 102

Из личного архива Н. И. Савушкиной. «Про Илью Муромца, славного богатыря русского».

Зап. Н. И. Савушкиной в июле 1976 г.: д. Кельчем-гора Лешуконского р-на — от Шишовой Анны Васильевны, 86 лет. Печатается по копии из личного архива собирательницы ввиду утраты оригинала в кабинете фольклора МГУ.

Былина была записана ранее от А. В. Шишовой в 1958 и в 1971 гг. См. № 100, 101.

- 623 -

ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И РАЗБОЙНИКИ (№ 103—106)

В виде самостоятельной эпической песни этот сюжет на Мезени не зафиксирован. Немногочисленные его варианты входят в качестве вставного эпизода, играющего подчиненную роль, в былину «Илья Муромец и Соловей-разбойник», в одном из текстов сюжет объединен с пересказами других былин об Илье (№ 2); столкновение богатыря со станичниками описано также в двух вариантах «Трех поездок Ильи» (№ 108, 311). Как и в других севернорусских районах, Илья демонстрирует свою силу, стрелой разбивая дуб «во черенья»; особняком стоят варианты Я. Гольчикова (№ 103 и № 104) и Е. Лешукова — богатырь устрашает разбойников, пуская стрелу в землю (ср. Кир., 1, с. 16 — Московская губ.; Т. — М., 2, № 4 — Урал; а также лубочные тексты — БЗП, № 15, 17 и др.). Я. Гольчиков и Е. Лешуков — односельчане, кто-то из них вполне мог позаимствовать этот мотив у соседа, но первоисточник, скорее всего, книжный, так как содержание других эпизодов у обоих сказителей заметно отличается. В большинстве мезенских записей Илья убивает разбойников, лишь в тексте Е. Лешукова он отпускает их, взяв «заклятие великое» не разбойничать.

№ 103

РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 1, л. 59 об. — 67 (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 13, л. 18—25; Аст. 1, № 1. «Илья Муромец и Соловей-разбойник».

Зап. А. М. Астаховой 25 июня 1928 г.: д. Лебская Лешуконского р-на — от Гольчикова Якова Евдокимовича, 61 года.

Былина была сначала рассказана, затем спета. Первое исполнение зафиксировано черным карандашом, при повторном исполнении правка текста производилась более остро отточенным химическим карандашом. Сверху на полях справа полевой рукописи трудночитаемая помета химическим карандашом: «Другой мотив, но оче<нь> пл<охой>».

Под № 103 публикуется пропетый вариант, под № 104 — сказанный.

Примечания: 1В п. з. над зачеркнутым «чисто полю» первоначальное «чистом поле», тем же карандашом надписано «широкому»; видимо, описка соб.

2В п. з. знак ударения отсутствует; печ. по изд.

3В п. з. последнее слово отсутствует; печ. по б. ркп. и изд.

4В п. з., б. ркп. и изд.: «молодые», но конечная буква в п. з. отсечена поперечной чертой химическим карандашом, которым производилась правка во время пения.

5В п. з. прочитывается «правой», с трудом читается «тугой»; в б. ркп. эти два слова зафиксированы как одно: «правотугой», над первой его частью знак вопроса; печ. по изд.

6В п. з. этот и следующий стих вынесены в сноску в конец страницы. Пропущенные в стихе при скорописи части слов восстановлены по б. ркп.

7Стих в сноске почти не записан: имеется лишь несколько букв, которыми обозначены слова; в б. ркп. это стих: «А взмолилися они, на колени палися»; печ. по изд.

8Скоропись п. з. почти не читается; печ. не по б. ркп., а по изд., поскольку его текст ближе к сокращенной фиксации п. з.; следующий за этим в п. з. стих: «Поехал на разбойницьков-станичницьков» не включен нами в изд., хотя такое решение не бесспорно: в п. з. стих зафиксирован черным карандашом, что означает запись его во время первого исполнения (сказания); повторил ли сказитель этот стих во время пения или пропустил, сомневалась впоследствии соб.: в б. ркп. стих заключен в квадратные скобки, что означает исполнение его во время пения, но затем скобки зачеркнуты, а на полях стоит знак вопроса; следуем п. з. и изд., где этот стих исключен.

9На поле справа знак сноски; под этим же знаком после текста былины записаны два последующих стиха — с сокращениями, раскрытыми по б. ркп.

10Предлог «на» в п. з. не зафиксирован; печ. по изд.

11В п. з. на месте слов «седелку черкаському» — знак повтора, относящийся к словам сказанного варианта: «седелко черкаськое»; вместе с тем, рядом со знаком повтора запись слова, которое можно прочесть как «седл»; печ. по б. ркп.

12Следующий далее текст спетого варианта (строки 105—114) в п. з. перенесен в конец записи былины (л. 66 об.).

13В п. з. строка 105 зафиксирована двумя словами: «А везет»; продолжение строки печатается по б. ркп. и изд.

14В п. з. слово

- 624 -

трудно читается, но предпочтительна форма «заходит», а не «входит», отраженная в изд. В п. з. написано «превходит», затем приставка зачеркнута, а над словом поставлен знак вопроса, что отражает сомнение соб. в правильности своей расшифровки.

15В п. з. «ты» зафиксировано при первом исполнении, а при фиксации спетого текста пропуск этого слова не отмечен, перед ним лишь проставлено «А»; в б. ркп. и в изд. «ты» пропущено.

16В п. з. стихи 145—147 зафиксированы в сноске внизу страницы без обозначения их места в основном тексте знаком сноски (л. 64): стихи 148—153 записаны в конце текста былины (л. 67); помещаем их согласно б. ркп. и изд.

17Отсюда только говорил, спеть дальше отказался, не мог, видимо, устал (примеч. Аст.). См. окончание былины по сказанному варианту (№ 104).

18Эти прозаические фразы зафиксированы соб. в п. з. на л. 67 об. тем же карандашом, что и пропетый вариант. Но они включены Астаховой в изд. в качестве ремарки исп. после стиха 156 опубликованного «сводного» текста.

***

По композиции и стилю текст близок к записям А. Д. Григорьева и представляет собой традиционную для Мезени контаминацию сюжетов «Илья Муромец и Соловей-разбойник» и «Илья и разбойники». В деталях повествования есть разночтения, свидетельствующие о том, что Я. Гольчиков слышал много эпических песен и, видимо, не только от своих земляков. По словам исполнителя, былинам он научился «у моря, когда на зверя промышляли» (Аст. 1, с. 109). Я. Гольчиков использовал в зачине контаминированной былины мотив трех дорожек с «подписанной доской» (ср. печорские записи; на Мезени этот мотив есть только в текстах Е. Лешукова — № 2, отца и сына Антоновых — № 108). Стихи 47—51 (предупреждение богатыря о том, что его смерть будет «страшны́м страшно́») — очевидный перенос из былины о Соломане, но опять-таки не в местной редакции (ср. варианты с Печоры — СБ 2, № 102, и Зимнего Берега — Т. — М., 2, № 67); в мезенских записях «Соломана» эта формула отсутствует. Нельзя исключать и возможности книжного влияния на вариант Я. Гольчикова — заключительный диалог богатыря с разбойниками (их попытку откупиться от победителя и ироничный ответ Ильи — ст. 59—74) не имеет аналогий в устных по происхождению севернорусских записях былины, местами он почти дословно совпадает с симбирским вариантом из сборника Киреевского (Кир., 1, с. 17), который неоднократно использовали составители популярных изданий былин и их пересказов. Илья устрашил разбойников, пустив «стрелочку о сыру землю», а не в дуб, как в других севернорусских вариантах; этот же мотив находим в былине односельчанина Я. Гольчикова Е. Лешукова, зависимой от книги (№ 5). Как и в финале былины В. Тяросова, страшный свист Соловья-разбойника назван «пением». В стилистическом отношении вариант Я. Гольчикова неровен: преобладают традиционные формулы, но встречаются и искажения, небылинные обороты, позаимствованные из литературного языка и обиходной речи («подумал во своей башке», «стрелочку раскаленную», «великолепный пир», «остался в услуженье»).

№ 104

Сказанный вариант. См. примеч. к № 103.

Примечания: 1См. примеч. 3 к № 103.

2См. примеч. 4 к № 103.

3См. примеч. 5 к № 103.

4В п. з. и б. ркп. «Дари»; в п. з. «Дари» зачеркнуто, видимо, во время пения (после уточнения услышанного); считаем опиской соб.; печ. по изд.

5В п. з. «по змеи<...>», затем зачеркнуто, ниже — «соловьи<...>», вписано, вероятно, при повторном исполнении; печ. по б. ркп.

6В б. ркп. многоточие и знак вопроса.

№ 105

РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 2, л. 117 об. — 118 об. (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 13, л. 109; Аст. 1, № 22 «Илья Муромец и казна монастырская».

- 625 -

Зап. А. М. Астаховой 29 июня 1928 г.: д. Засулье Лешуконского р-на — от Михеева Карпа Ивановича, 77 лет.

Полевая и беловая рукописи не имеют поправок и исправлений. С большой долей вероятности следует предположить, что былина исполнялась один раз.

***

«Представляет исключительный интерес приурочением сюжета к Илье Муромцу — очевидно, вследствие реминисценций былин о встрече Ильи с разбойниками и об Илье Муромце и голях. Характерно изменение конца в соответствии с общим обликом любимого народного героя: Илья Муромец не пропивает (как обычно молодец) казны в кабаке, а раздает ее „по миру”» (Аст. 1, с. 623).

№ 106

РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 4, ед. хр. 13 (б. ркп.); ПФМ, № 219 «Илья и казна монастырская».

Зап. В. В. Митрофановой 22 июня 1961 г.: д. Койнас Лешуконского р-на — от Михеевой Анны Прокопьевны, 82 лет.

Записано со сказа.

***

Былинная обработка песни «Молодец и казна монастырская». В самом тексте имени Ильи Муромца нет, но в заглавии, данном сказительницей, оно заявлено («Илья и казна монастырская»).

ТРИ ПОЕЗДКИ ИЛЬИ МУРОМЦА (№ 107—108)

Как показывают исследования, основные районы бытования былины о трех поездках Ильи Муромца расположены в бассейне реки Онеги и к западу от нее. Все записи, сделанные к востоку от Онеги, за исключением мезенских вариантов отца и сына Антоновых, восходят к печатным источникам. С книгой связаны и тексты двух мезенцев — Е. Рассолова (эпизод с королевной-обманщицей в составе контаминированной былины; столкновение богатыря с разбойниками восходит к самостоятельной былине на этот сюжет, причем источник тоже книжный) и С. Суднова (путаный пересказ всех трех частей былины о поездках Ильи Муромца, соединенный с сюжетом об исцелении). В этой связи традиционные мезенские варианты, особенно былина Антонова-старшего, приобретают особый интерес, позволяя предполагать бытование на Мезени и в прилегающих к ней районах более развитой и сюжетно богатой эпической традиции, нежели та, которую зафиксировали первые собиратели.

№ 107

Гр. III, № 56 (360) «Первая поездка Ильи Муромца. (Он спасает Чернигов, наказывает коварную девицу, встречает разбойников и укрощает Соловья-разбойника)».

Зап. А. Д. Григорьевым 24 июля 1901 г.: д. Кузьмин Городок Погорельской вол. — от Рассолова Ермолая Васильевича (из д. Печище), 50 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1«ч» из «ц»;

2было пропето без предлога; ср. примеч. <1 к № 75> и 196 ст. <№ 28>;

3в объяснение этого слова певец сказал, что Илья М. «кашлят»;

4«ч» из «ц»;

5в объяснение этого названия сказитель сказал, что они выбирали один другого, чтобы все были хороши;

6«у» из «о»;

7(конечное) «и» из «ь»; ср. ст. 218, где «бить и»;

8«ляк» (в стихе «льяк»), по словам сказителя, —

- 626 -

форма, в которой отливают; см. примеч. <6 к № 68>;

9«в» исправлено на «ф» или обратно;

10«у» исправлено из «а»;

11«-ого» вместо ожидаемого «-а»;

12«и» из «е»;

13<«не ёслушалса» изд. Гр. передано как «не-й ослушалса»>;

14«сирота = сиротать».

***

В былину о первой поездке Ильи Муромца в качестве вставных эпизодов включены рассказы о столкновении богатыря со станичниками (восходит к самостоятельному сюжету «Илья и разбойники») и королевной-обманщицей (вторая часть былины «Три поездки Ильи Муромца»). В сюжете «Илья и Соловей» элементы местной редакции переплетаются с мотивами и целыми эпизодами, лишь изредка фиксировавшимися собирателями, но далеко за пределами Мезенского края. Рассказ о пленении и помиловании осаждавших Чернигов трех царевичей и наказ Ильи помнить, что «святая Русь не пуста стоит», известны по единственному нижегородскому варианту из сборника Киреевского (Кир., 1, 34). К сборнику КД восходит формула «нам эта шутка боле не надобно», произносимая князем Владимиром (КД, № 49). В заключительном монологе Ильи (ст. 435—437) близко к тексту передана знаменитая формула Т. Рябинина; видимо, с этим же источником связано упоминание «рогатин железных», с которыми зятья Соловья-разбойника хотят броситься на богатыря (ср. Гильф., № 74). Описание свиста Соловья-разбойника (ст. 279—281) почти буквально совпадает с вариантом пудожанина Фепонова (Гильф., № 56), а эпитет «плакун-колокол» (в него звонят осажденные врагами черниговцы) отмечен только в былине другого пудожанина, Т. Ромнова (Рыбн., № 141; аналогичный поэтический образ использован также мошенским певцом Швецовым: «колоколы плакущие» и «колоколы радущие» — Гильф., № 304). Столь обширный реестр схождений можно объяснить только знакомством Е. Рассолова с каким-то печатным изданием былин.

Сюжет «Илья и разбойники» тоже зависим от книги. В этой части текста обнаруживаются уникальные детали двух симбирских и одного рязанского варианта из сборника Киреевского (Кир., 1, с. 15, 17 и 21): насмешки разбойников над Ильей, который, не ожидая расспросов, сам рассказал о своих богатствах; формула «дайте старому поправиться, будете старому кланяться»; развернутый монолог богатыря, отказывающегося взять злато-серебро, платье цветное и добрых коней.

О знакомстве Е. Рассолова с печатными изданиями былин свидетельствовал А. Д. Григорьев, отметивший, что сказитель «из книги (вероятно, у Е. Чупова в Кильце) слыхал про Садка» (Гр. III, с. 277).

№ 107а

Гр. III, нотный раздел, № 34.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 25 июля 1901 г.: д. Кузьмин Городок — от Рассолова Ермолая Васильевича (исполнитель из д. Печище). Текст былины см. № 107.

№ 108

РО ИРЛИ, р. 1, к. 5, п. 14, ед. хр. 3, л. 67 об. — 76 об. (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. № 7, л. 44 об. — 57; Аст. 1, № 13 [«Поездки Ильи Муромца»].

Зап. А. М. Астаховой 1 июля 1928 г.: д. Усть-Низема Лешуконского р-на — от Антонова Максима Григорьевича, 59 лет.

В издании А. М. Астаховой нет сведений, один раз или дважды исполнялась былина. Вместе с тем п. з. содержит некоторую (незначительную) правку, произведенную более слабым, менее четким карандашом скорописью. В б. ркп. отдельные слова и строки заключены в квадратные и круглые скобки, что свидетельствует

- 627 -

о двух актах исполнения. Но если былина сказывалась, а затем пелась, то отличия между двумя вариантами незначительны. Об этой особенности исполнения М. Г. Антонова А. М. Астахова пишет: «...тексты Максима Григорьевича устойчивы, он может передавать их „пословесно”, импровизаторские моменты во время самого исполнения касаются лишь деталей» (Аст. 1, с. 82); и далее: «Тексты Максим Григорьевич мог передавать „пословесно”, причем больших различий между сказанным и спетым текстом нет» (там же, с. 162).

Справа сверху на полях помета соб.: «Новый мотив».

При подготовке к изданию начало былины было выправлено А. М. Астаховой по фонозаписи. Здесь восстанавливается текст полевой рукописи, так как запись части былины на фонограф, осуществленная музыковедами Е. В. Гиппиусом и З. В. Эвальд, велась не одновременно с записью всей былины в полевой тетради.

Пропетый вариант начальной части публикуется в подстрочнике к нотам.

Расшифровка записи на фонограф была опубликована в изд.: БРМЭ № 36.

Примечания: 1В п. з. лишь начало стиха; в б. ркп. первоначально «наубел» исправлено на «был»; в изд. — «наюбел»; печ. по изд., но с изменениями фонетического оформления слова.

2В п. з. стих отсутствует; в б. ркп. сноска соб. в конце страницы: «Здесь, очевидно, пропуск стиха: Как поехал и т. д.»; печ. по изд.

3Часть стиха, отмеченная скобками, печ. по изд.; в п. з. читается: «Да ведь конь бел белой»; но стих зафиксирован неотчетливо, слова не дописаны; в б. ркп. — «Да ведь конь под ним был белой», причем первоначально вместо «был» — «наубел».

4В п. з. в суффиксе слова наложение «ц» и «ч»; возможно, «ц» было подправлено на «ч» при повторном исполнении, но в б. ркп. и изд. здесь «ц».

5В п. з. наложение «Как» и «Уж» в начале стиха; печ. по б. ркп. и изд.

6В п. з. после «н» буква более похожа на «е», чем на «а» (но это не единичый случай); отсюда в изд. — «ле»; в б. ркп. — «не».

7Стихи 197—202 сказаны прозой; в п. з. зафиксировано примечание сказителя «Присказка».

Разночтения между двумя вариантами; цифрами обозначены номера строк публикуемого текста: ст. 3 — ...россыпаетця; ст. 5 — Да уж хвост...; ст. 7 — вместо уж он — он уж; ст. 9 — ...прироздумался; ст. 10 — Принадумался...; ст. 12 — Вы поцьные подколоднички; ст. 13 — Вам уж старого...; ст. 15 — ...не взето; ст. 18 — ...добрый...; ст. 21 — Я езжу...; ст. 23 — Перевоз за рекой я...; ст. 29 — ...мои, станицницки; ст. 32 — Вы денные...; ст. 36 — ...пригодилося; ст. 37 — ...прилучилоси; ст. 40 — На...; ст. 44 — Пуговки ... вальячныя; ст. 47 — Того ли шолку...; ст. 48, 50, 57, 58, 66, 90, 93, 95, 117—119, 127—129, 132, 134, 135, 137, 143, 146, 183, 184 — начальное Да (И, Вы, Ты, Как) отсутствует; ст. 55 — ...станицницки; ст. 64 — уж нет; ст. 67 — Всем...; ст. 68 — отсутствует; ст. 77 — Как велят...; ст. 78 — Как велят скидывать кунью...; ст. 80 — ...стар да...; ст. 82 — ...вытягиват из-за пазушки...; ст. 84 — ...да нонь...; ст. 85 — Сам...; ст. 86 — ...да ты...; ст. 87 — отсутствует; ст. 96 — ...отпиралиси; ст. 97 — ...да извивалиси; ст. 99 — ...стрела да...; ст. 102 — ...розбило...; ст. 103 — Как на...; ст. 105 — ...разбежалися; ст. 106 — ...приободрило; ст. 109 — А стары́й...; ст. 112 — ...да таково...; ст. 113 — Не возьму уж вас я во...; ст. 114, 115 — отсутствует; ст. 123 — ...да расстилаетса; ст. 124 — ...россыпаетса; ст. 125 — Приезжает он...; ст. 126 — Он лежит как тут...; ст. 130 — А вто́ру...; ст. 133 — ...приросплакалса; ст. 136 — А опять ... одумалси; ст. 138 — ...веть ноньце ... жоны; ст. 140 — Поеду я в...; ст. 141 — ...ведь где...; ст. 142 — А опять...; ст. 146 — ...во третию; ст. 147 — Где...; ст. 155 — А городом назвать очень...; ст. 156 — ...выходит тут...; ст. 157 — ...да за шелков пояс; ст. 160 — ...да со...; ст. 161 — Как ведёт...; ст. 163 — ...да в нову горницу; ст. 165 — отсутствует; ст. 169 — ...хочетси; ст. 170 — ...стар да...; ст. 172 — есть-ка не...; ст. 173 — ...да хочетса; ст. 174 — уж нет; ст. 175 — ...петитса; ст. 177 — ...да изукрашена; ст. 179 — ...кроваты...; ст. 181 — ...росходилися; ст. 182 — ...да разъерилосе; ст. 184 — ...да на тесовую; ст. 185 — вместо да — нонь; ст. 187 — ...спустился...; ст. 193 — ...да приговаривать; ст. 195 — ...я на бабие.

- 628 -

***

В былине описывается лишь вторая поездка героя, тем не менее она имеет вполне завершенный вид. Третья поездка Ильи Муромца (в ту дорогу, где «убиту быть») вообще записывалась очень редко, не получила стабильного сюжетного и стилистического оформления. Поэтому не исключено, что М. Г. Антонов слышал старину именно в таком, усеченном, виде, а не забыл ее окончание. В тексте нет никаких следов начавшегося разрушения, напротив, богатством описаний, отточенностью формул он превосходит аналогичные по содержанию варианты, записанные А. Д. Григорьевым четвертью века ранее. Единственная логическая неувязка — Илья находит камень с надписью о трех дорожках уже после столкновения с разбойниками и, выбрав ту дорожку, где «живым не быть», встречается с коварной девицей. Видимо, это не случайная оплошность сказителя — так же развиваются события в пересказе его сына (см. № 263). Необычна развязка второй части былины: Илья не только укоряет обманутых девицей молодцев, но и наказывает их плетью. В небольшом по объему тексте (чуть более 200 стихов) сказитель использовал целый ряд деталей и формул, редких в былинах его земляков, а то и вообще не встречающихся в других мезенских записях. Всего несколько раз на Мезени фиксировалось заговаривание стрелы богатырем, формула М. Г. Антонова — самая развернутая, содержит уникальные подробности (ст. 85—95). Оригинальна характеристика «двора» девицы-обманщицы («теремом назвать — очень мал будёт, городом назвать — так велик будёт), отмеченная собирателями лишь на Пудоге (Рыбн., № 128; Гильф., № 58; С. — Ч., № 7). Портрет «старого казака» и описание внешнего вида его коня (ст. 34—41) есть только в одной из былин В. Я. Тяросова (№ 68), которая дает и другие стилистические параллели к варианту М. Г. Антонова. Однако формулы М. Г. Антонова, как правило, эпичнее по характеру, полнее и выразительнее, нежели у его старшего по возрасту земляка (ср. ст. 8—12, № 108а; 33—37, 64—75 у Антонова и ст. 43—47, 49—56, 79—84 у Тяросова). М. Г. Антонов точнее В. Я. Тяросова в изображении богатырского снаряжения («колчанка каленых стрел»; у Тяросова искажение — «кольцюжина каленых стрел»). С прионежско-каргопольской традицией по содержанию перекликается характеристика богатырского коня, но в лексическом отношении она оригинальна («Да хорош был у стараво добрый конь, за реку-то перевозу мало спрашивал <...>» — Гильф., № 221 и другие кенозерские и пудожские тексты; «За рекой на коне я не сиживал, перевоз не кони я не вапливал» — у Антонова, ср. сходную, но не тождественную формулу в № 86 — «Илья и Сокольник», Т. — М., 2, № 31, ст. 58—59). Завершающая повествование «присказка», как назвал этот фрагмент М. Г. Антонов (ст. 198—202), «переданная исполнителем не пением, а говорком, перенесена из былин, изображающих захват полона (см., напр., Гильф., т. 1, былину Сорокина «Наезд литовцев», с. 563)» (Аст. 1, с. 616).

Комментируемый вариант интересен и в стилистическом отношении. Излюбленный прием М. Г. Антонова — синонимичные повторы с незначительным семантическим варьированием («станичники-разбойнички — ночны подорожнички — дённы подколоднички», «бити-грабити — с конем-животом разлучить», «не взято-не пригодилосе-не прилуцилосе», «никто не нахаживал-не наезживал», «подпись подписана-подрезана» и др.), которые объединяют соседние стихи в крепко спаянные тирады. Уникально описание стрельбы из лука в ст. 96—100, построенное на двойном отрицательном параллелизме; в первом использован звуковой образ («не городовы ворота отпиралисе, <...> заскрипел у старого тугой лук»), во втором — зрительный («не люта змея извивалосе, <...> калена стрела со туга лука полетела она да во чисто полё»). Сказитель охотно использует также сравнительно редкие в русском эпосе формулы-антитезы: «не того орла <...>, а того орла....» (ст. 70—75, ср. также ст. 41—43). В развернутый диалог богатыря с разбойниками удачно введены лаконичные формулы объективно-оценочного характера («Как станицников пуще приманиват» — ст. 24, 49, 76), словно подводящие итог каждой из трех частей диалога.

- 629 -

№ 108а

ФА ФВ. 361. 01 (Аст. 1, нотный раздел, № 3).

Зап. на фонограф Е. В. Гиппиусом, З. В. Эвальд 1 июля 1928 г.: д. Усть-Низема — от Антонова Максима Григорьевича. Текст былины см. № 108.

АЛЁША ПОПОВИЧ И ТУГАРИН (№ 109)

Характеристику сюжета см. в СБ 1, с. 725—726. На Мезени эта редкая былина записана в одном варианте, который в композиционно-стилистическом плане близок к записям из других районов Архангельско-Беломорского края. Исполнившая его А. Потрухова, видимо, была знакома и с другой версией сюжета, рассказывающей о поединке переодетого Алеши Поповича с Тугарином в чистом поле (по словам А. Д. Григорьева, певица «слыхала и ранее знала «Поездку Алеши Поповича с Екимом Ивановичем в Киев» — Гр. III, с. 130). Наиболее вероятный источник забытой старины — книга. (Эта версия сюжета фиксировалась на русском Севере только в зависимых от книги текстах; собиратель отмечал, что Петрухова любила «послушать чтение книги» и, в частности, «слыхала из книги про Садка» — Гр. III, с. 130).

№ 109

Гр. III, № 30 (334) «Алеша П<опович> освобождает Киев от Тугарина».

Зап. А. Д. Григорьвым 21 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от По́труховой Анны Васильевны, 35 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1<начальное «Ё» в именах «Ёпраксея», «Ёлёшенька», «Ёлёша» изд. Гр. графически передано как «й-О» с присоединением «-й» к предыдущему слову, если оно оканчивается на гласную; аналогичным образом переоформлены начальные йотированные гласные в словах «юрезала», «ёловину» и предлог «ю»>;

2«ёловина» <«оловина»> — остатки от варки пива, объяснила певица;

3начальное «Ё» <в оригинале «Ёлёшенька»> из «О»;

4для меня не ясно, куда относить «то»: к «хошь» или к следующему предложению;

5по объяснению отца певицы, «бурсачёк» — «дожжик»; сама певица не знала значения этого слова, так как оно не употребительно;

6«бучить» — «мочить», по объяснению певицы.

***

Вариант относится к версии «Алеша Попович убивает Тугарина в Киеве», в единичных записях зарегистрированной в большинстве северо-восточных регионов. Текст содержит ряд редких деталей: Тугарина вносят на раззолоченной доске (возможный отголосок принятого в некоторых странах Древнего Востока обычая, запрещающего владыке ступать на землю — ср. КД, № 20); разозленный насмешками богатыря, Тугарин «стрелил» в него вилочкой серебряной (ср. один из прионежских пересказов «Ильи и Идолища» — Рыбн., № 87). В отличие от большинства других вариантов, в которых говорится о бумажных крыльях, в мезенской былине для характеристики коня Тугарина использован более выразительный и архаичный образ — у него крылья огненные. Оригинальна формула в стихах 107—109, отдаленные параллели к ней см. в печорском и алтайском вариантах — СБ 1, № 115; Гул., № 33. В то же время в былине А. Потруховой немало примет забвения традиционного сюжета. Не упоминается Еким — побратим или слуга Алеши; неуместны угрозы заколоть Алешу копьем, затоптать конем, произносимые Тугарином за столом; почти на нет сведена линия отношений Тугарина с княгиней — в тексте не объясняется, почему Апраксия-королевична поранила руку. Повествование начинается описанием поездки (упомянуты сопровождающие его звери и птицы), что необычно для этой былины и, скорее всего, объясняется механическим переносом из популярного на Мезени сюжета «Илья Муромец и Сокольник».

- 630 -

АЛЁША ПОПОВИЧ И СЕСТРА ЗБРОДОВИЧЕЙ (№ 110)

Сравнительно редкий сюжет, большинство записей сделано на Пинеге и в Поморье. На Кулое эта былина собирателями не зафиксирована, с Мезени и Печоры имеется только по одному варианту.

№ 110

РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 2, л. 102—104 (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 13, л. 105 об. — 106 об. Аст. 1, № 21 «Алеша Попович и сестра Сбродовичей».

Зап. А. М. Астаховой 29 июня 1928 г.: д. Засулье Лешуконского р-на — от Михеева Варлама Матвеевича, 69 лет.

Былина исполнялась один раз (вероятно, пелась), поскольку п. з. и б. ркп. почти не имеют исправлений.

Примечание: 1Слово не дописано. Над ним чернилами проставлен знак вопроса.

***

Начало былины изложено довольно подробно, но далее повествование скомкано, о некоторых важных событиях можно лишь догадываться по ремаркам исполнителя. «Текст интересен... сохранением воспоминаний о старинной трагической развязке изложенного конфликта; это — исключительный случай среди северных вариантов, имеющих благополучный исход» (Аст. 1, с. 553). Михеев — один из немногих сказителей, удержавший в памяти архаичную деталь: девушка «выпускает белое полотно», чтобы любовник смог подняться «во высок терем».

МИХАЙЛО ПОТЫК (№ 111—113)

В отличие от прионежско-каргопольских записей былины, для которых характерна относительная стабильность сюжетной схемы, в архангельско-беломорских текстах диапазон варьирования значительно шире, заметен «наибольший отход от древнейшей редакции, запечатленной в рукописях XVII—XVIII вв.» (Аст. 1, с. 621). Прежде всего это проявляется в использовании разнородных мотивов и целых эпизодов, позаимствованных из других былин («Иван Годинович», «Дюк Степанович», «Добрыня и Змей», «Добрыня и Василий Казимирович», «Соломон и Василий Окулович», «Дунай-сват»), из сказочного эпоса (спасение героем змеенышей и помощь благодарной змеи; подмена супруга превосходящим его по силе побратимом и укрощение жены-богатырши; колдовские действия героини, по ночам превращающей мужа в различных зверей и птиц, и др.). За исключением мотива благодарной змеи, встречающегося в большинстве северо-восточных записей, все эти заимствования по-разному комбинируются друг с другом; многие популярные в Прионежье эпизоды и подробности опущены или сохраняются в редуцированном виде. (Некоторые сказители употребляют прозвище «Марья лебедь белая», но не связывают его с оборотничеством героини; лишь в одном варианте описано избиение женихов переодевшимся в женское платье Потыком — № 112; в двух текстах рассказывается о спасении богатыря, «раскованного» на стене, дочерью его соперника, но о повторном браке Михайлы Потыка и в них не говорится — № 111, 112). В одном мезенском и двух золотицких вариантах сюжет осложнен вставными эпизодами, повествующими о приключениях крестовых братьев главного героя (№ 113; Марк., № 100; ММБ 1, № 13). Такая пестрота содержания приводит к образованию множества самостоятельных редакций сюжета, иногда представленных всего одним-двумя текстами.

№ 111

Гр. III, № 29(333) «Потык».

Зап. А. Д. Григорьевым 19 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от По́труховой Анны Васильевны, 35 лет.

- 631 -

Примечания А. Д. Григорьева: 1<передача йотированных гласных изменена: «на(й)угольния» вместо «наюгольния» оригинала; «соскакивали-й обруци» вместо «соскакивали ёбруци» оригинала>,

2«шемьци» — «клещи», по объяснению певца;

3после «л» не то «а», не то «и»;

4кон<ечное> «у» исправлено слегка на «о»: по-видимому, здесь был неясный звук: не то «у», не то «о»;

5«г» из «в»;

6т. е. «куски», объяснила певица.

***

Некоторые сюжетообразующие мотивы роднят былину А. В. Потруховой с вариантом А. П. Чуповой (№ 112). В них рассказывается о спасении «раскованного» на городовой стене богатыря Марфой Вахрамеевной, дочерью его соперника (в других архангельско-беломорских записях эти эпизоды отсутствуют). Потрухова упоминает и о согласии героя жениться на своей спасительнице, однако обещание это в тексте не реализуется. Как и в некоторых прионежско-каргопольских записях (Рыбн., № 196 и др.), воскресшую королевичну прозвали «Марьей Бессмертной». В эпизоде, посвященном борьбе богатыря с похитителем жены (Потыка привязывают к дубу, его освобождает змея, «перелизав» путы), ощущается явное влияние былины об Иване Годиновиче (ср. все три кулойские записи «Михайлы Потыка» — Гр. II, № 262, 272, 277). В измененном виде обе мезенские певицы использовали мотивы из «Соломана и Василия Окуловича» (Марья прячет своего первого мужа под перину; он сам предлагает сопернику расковать его «на стенушку городовую», чтобы прошла «честь-слава» великая). Вместе с тем в былине А. В. Потруховой есть и оригинальные детали, отсутствующие в варианте ее землячки. Михайло Потык спасает не змеенышей из огня, как в большинстве беломорско-архангельских записей, а отвязывает от дуба саму змею; в могиле Марья не превращается в змею, а просто трижды встает из гроба, ее укрощение перекликается с аналогичным эпизодом из волшебной сказки — АТ-307; Марья в платье Вахрамея выезжает на поединок с Потыком и вышибает его из седла (ср. с переодеванием богатыря в женское платье и избиением им женихов в былине Чуповой). Стремясь привлечь внимание людей, чтобы его вызволили из могилы, Потык ревет по-звериному, шипит по-змеиному, свистит по-соловьиному (перенос из былины о Соловье-разбойнике, ср. некоторые мезенские варианты «Ильи и Сокольника»). В стихе 115 исполнительница удачно использовала популярную пословицу: «И две смерти не будёт, и без одной не миновать».

№ 111а

Гр. III, нотный раздел, № 21.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 20 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора — от Потруховой Анны Васильевны. Текст былины см. № 111.

№ 112

Гр. III, № 70(374) «По́тык».

Зап. А. Д. Григорьевым 26 июля 1901 г.: д. Ки́льца Погорельской вол. — от Чу́повой Анны Петровны (урож. д. Гришино на р. Вижас), 72 лет.

Примечание А. Д. Григорьева: 1«сидит» (<«первое»> «и» из «е»);

2«Михайло» нет в черновике налицо: есть только черта под «Михайла» предыдущего стиха без указания на необходимость заменить конечное «а» посредством «о»;

3 «о» можно прочесть и за «ы»;

4<в изд. Гр. «ю», что считаем фонетическим излишеством; йотированное «у» (т. е. «ю») обеспечивается окончанием «й» предыдущего слова>;

5так в черновике, и так было пропето (здесь «сын» — «сын’»);

6по объяснению певицы — «сжарить», «уходить»;

7по объяснению певицы — «болько»;

8«ти» (на конце скорее «и», чем «ы»);

9по словам певицы, змей в их местности нет.

- 632 -

***

Текст принадлежит к той же редакции сюжета, что вариант А. В. Потруховой, содержит все характерные для нее мотивы и подробности (см. коммент. к № 111). Вместе с тем он стройнее и логичнее по композиции, богаче по содержанию и в целом выдержан в более традиционном духе. Среди всех архангельско-беломорских записей только в былине А. П. Чуповой описывается расправа переодетого в женское платье богатыря с незваными женихами, подробно рассказывается о событиях, развернувшихся в тереме «Ефремея Вахрамеевича»; превращенного в камень Потыка «отворачивает» не безымянный крестовый брат, как у А. В. Потруховой, а «стар матёр цёловек», к которому обратился за помощью Добрыня (ср. прионежско-каргопольские тексты, где эти мотивы обычны). Есть у А. П. Чуповой еще один редкий и, судя по всему, архаичный мотив: «заповедь тежелая» (в случае смерти одного из супругов другому — ложиться с ним в могилу) принимается по настоянию Марьи (после венчания она «спать не валится» до тех пор, пока герой не соглашается на это условие). В комментируемом варианте меньше заимствований из других былинных сюжетов и сказок, шире представлены специфические приметы местной эпической традиции. Богатырь заливает водой горящий куст со змеиным гнездом, а не отвязывает змею от дерева, как у А. В. Потруховой; в могиле он укрощает змею, в которую превратилась сама Марья лебедь белая — у А. В. Потруховой он бьется с восставшей из гроба покойницей; крики Михайлы Потыка слышит князь Владимир, пришедший на могилу оплакивать его, — ср. тексты с Мезени (№ 113) и Зимнего Берега (Марк., № 100; ММБ 1, № 13), в которых на могиле крестового брата дежурят Добрыня или Илья Муромец. А. П. Чупова отлично владеет традиционными стилистическими приемами, ее поэтический язык разнообразен и ярок (см., например, формулу хвастовства в ст. 26—35, исполненный чувства собственного достоинства ответ богатыря князю: «Таковых-то я рецей да не говаривал, а и що к нему придёт, дак я не пе́тюсе»).

№ 112а

Гр. III, нотный раздел, № 43.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 26 июля 1901 г.: д. Кильца — от Чуповой Анны Петровны. Текст былины см. № 112.

№ 113

Гр. III, № 109(413) «Потык (+бой Алеши П<оповича> с татарами и игра его с королем)».

Зап. А. Д. Григорьевым 5 августа 1901 г.: д. Большие Нисогоры <Юромской вол.> — от Мартынова Александра Михайловича, по прозвищу Олёкса Малый (из д. Малые Нисогоры), 68 лет.

Примечание А. Д. Григорьева: 1может быть, надо читать: «я вас», так как «в» написано на «я»?;

2«ч» из «ц»;

3«зашоле» («де»);

4«Потых» («х», вероятно, описка под влиянием «жених»);

5так в черновике;

6<в изд. Гр. «’на»>;

7«Марьюршко»;

8«даг» («г» из «к»);

9«буювую»;

10можно прочесть «даг»;

11«третьет» (на «е» только одна точка);

12«Да и» (можно прочесть также: «Дак»);

13«даг» (можно прочесть «дак»);

14«к» написано на «ь», но в <ст. 412> «ь» зачеркнут;

15после «р» можно прочесть и «а»;

16«поехала» («а», вероятно, описка под влиянием «а» в следующем «да»);

17<т. е. «Потыка»>.

***

Вместе с вариантами сказителей с Зимнего Берега В. Чекалева и Ф. Пономарева (Марк., № 100; ММБ 1, № 13; частично к ним примыкает текст Г. Крюкова — Марк., № 74) былина «Олёксы Малого» относится к особой версии сюжета, отличающейся исключительной сложностью структуры, использованием необычных для устной эпической поэзии приемов сюжетосложения. Во всех четырех текстах традиционная

- 633 -

сюжетная схема «Михайлы Потыка» осложняется рассказом о приключениях других русских богатырей, побратимов главного героя. А. М. Мартынов кратко упоминает о том, что Добрыня едет «к Дюку Степановичу именье смотреть» (ср. вариант Пономарева); описывает, как Алеша Попович убивает «трех татаринов» и добывает золоту казну; как тот же Алеша отыгрывает у «короля ляховинского» проигранные князем Владимиром деньги и «пятнадцать русских богатырей» (ср. варианты Пономарева и Чекалева). Во втором случае очевидно заимствование из баллады «Молодец и казна монастырская», в третьем — из былины «Добрыня и Василий Казимирович». В последнем эпизоде эти нарушения принципа непрерывности повествования еще более усугубляются тем, что рассказ о судьбе Алеши Поповича переплетается с сообщениями о действиях Михайлы Потыка (сначала говорится о проигрыше князя Владимира и о поручении Алеше, затем о договоре Потыка с женой в случае смерти одного из них другому «живком легчи» в могилу; далее в такой же последовательности рассказывается о разрешении этих самостоятельных, ничем не связанных между собой конфликтных ситуаций — сначала об удачной поездке Алеши, затем о смерти жены героя и связанных с этим событиях). Как и золотицкие певцы, А. М. Мартынов акцентирует в облике Марьи колдовские черты, используя для этого те же сказочные мотивы. (По ночам Марья обращает мужа в сокола, волка и горностая — ср. АТ-449; заменив своего крестового брата, Добрыня укрощает злую волшебницу — ср. АТ-519, а также «Песнь о Нибелунгах»). Некоторые мотивы и детали, полнее представленные в золотицких вариантах, в былине А. М. Мартынова переосмыслены или сохранились в усеченном виде. Алеша Попович делит добытую у татар казну на троих (у сказителей Зимнего Берега находим целый комплекс мотивов — крестовые братья договариваются «делить натрое» добычу, этого же они требуют от Потыка, но он отказывается). В золотицких текстах носителем особого знания является Илья, он предупреждает побратимов о грозящих им опасностях; у А. М. Мартынова в этой роли выступает Добрыня, он же, а не Илья ходит на могилу, чтобы в случае необходимости вызволить из нее Потыка. По-разному реализуется мотив благодарности змеи. В поморских записях она лишь разрывает могилу (людям этого «не дозволяет закон» — см. вариант Чекалева), у А. М. Мартынова — оживляет Марью. Видимо, мезенский сказитель был знаком и с другой версией сюжета, близкой к прионежской, и под ее влиянием частично переработал финальные сцены. В результате возникла явная несообразность: Марью оживляют только для того, чтобы тут же срубить ей голову. В начале былины героиня названа «Марьей Копейщиной»; аналогичные топонимы встречаются в записях «Михайлы Потыка» из соседних районов — Печоры и Кулоя («Земля Копейщата» — СБ 2, № 260, «город Копейщин» — Гр. II, № 272).

№ 113а

Гр. III, нотный раздел, № 53.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 5 августа 1901 г.: д. Большие Нисогоры — от Мартынова Александра Михайловича (исполнитель из д. Малые Нисогоры). Текст былины см. № 113.

ДУНАЙ ИВАНОВИЧ-СВАТ (№ 114—137)

Былина о Дунае, одна из самых популярных в Архангельско-Беломорском крае, не дает «резко очерченных традиционных районных композиций» (Аст. 1, с. 577). Эта характеристика применима и к мезенским текстам, в которых почти нет оригинальных элементов, нестабилен набор эпизодов, сюжетообразующих мотивов, поэтических формул; многие из них известны по записям из других областей бытования русского эпоса. А. Д. Григорьев склонен был видеть в этом следствие «частного пения этой старины на Мезени и влияния одного вида ее на другой» (Гр. III, с. 695). В контексте севернорусской былинной традиции такое однозначное объяснение выглядит неубедительным — в большинстве регионов самые популярные сюжеты отличаются наибольшей стабильностью или же бытуют в нескольких строго локализованных

- 634 -

редакциях («Илья Муромец и Сокольник» на Печоре, «Данило Ловчанин» и «Сорок калик» на Кулое, «Илья Муромец и Калин-царь» на Мезени, «Добрыня и Алеша», «Чурила и Катерина», «Василий Игнатьевич и Батыга» в Прионежье и др.). «Частое пение» старины о Дунае — одна из многих и, вероятнее всего, не главная причина композиционного разнообразия мезенских вариантов.

В отличие от записей из Западного Поморья, в которых отчетливо просматривается тенденция к осложнению «эпической биографии» героя вставными эпизодами (прикрепление баллады «Молодец и королевна» к имени Дуная и соединение этого сюжета с былиной о Дунае-свате), мезенские тексты остаются в рамках общерусской традиции. Хотя в подавляющем большинстве вариантов именно со слов Дуная Добрыня указывает на Апраксию-королевичну как на идеальную невесту для князя Владимира, местные сказители обычно не акцентируют внимания на прежней службе богатыря у «короля ляховинского». Об этом говорится вскользь, буквально в одной фразе; практически отсутствуют упоминания о любовной связи Дуная с Настасьей, а нередко, вразрез с предысторией героя, их поединок в чистом поле изображается как встреча незнакомых людей.

Мезенские певцы не пытались связывать былины о Дунае-свате и бое Дуная с Добрыней, хотя второй сюжет хорошо известен местной традиции (например, от В. Тяросова и С. Рычкова А. Д. Григорьев записал обе былины — № 114, 139, 140 и 115, а от А. Тяросова — обе не записал — Гр. III, с. 113). Исходная ситуация (Дунай заключен князем в погреб) ни разу не мотивируется его столкновением с Добрыней, между этими богатырями нет и тени враждебности, а некоторые сказители подчеркивают, что Добрыня вызволяет названного брата из темницы, рискуя навлечь на себя княжеский гнев (№ 115, 116).

Как и во всем Архангельско-Беломорском крае, Дунаю отводится решающая роль в сватовстве; он оставляет спутников в шатре, договорившись, что по условному сигналу они придут к нему на помощь. Реакция иноземного короля на брачное предложение неизменно отрицательная, причем во многих вариантах отказ сопровождается оскорбительными высказываниями в адрес князя Владимира. В этом отношении к мезенским текстам примыкают некоторые кулойские и единственный полный вариант с Пинеги (Гр. I, № 37); в печорских и поморских записях (за исключением былины А. Крюковой — Марк., № 9) таких резких оценок нет.

На Мезени не зафиксировано бытование второй части сюжета (состязание Дуная с Настасьей в стрельбе из лука) в качестве самостоятельного произведения; в большинстве новых записей заключительные эпизоды вообще отсутствуют (в сборнике «Песенный фольклор Мезени» краткий пересказ этих эпизодов есть лишь в одном из 7 вариантов). Но это — явление позднего порядка, связанное с общим затуханием эпической традиции. А. Д. Григорьеву 7 из 9 исполнителей пропели «Дуная» до конца, в первые десятилетия XX в. эта былина бытовала здесь в более полной редакции, нежели в других районах Архангельско-Беломорского края. В частности, почти все мезенские певцы использовали мотив протекания реки от крови погибшего богатыря, а также «портретное» описание чудесных младенцев. (В соседних регионах эти традиционные мотивы встречаются в единичных записях, да и то не везде).

Возможно, что заключительные эпизоды былины сохранились на Мезени в более архаичной форме. В двух вариантах (№ 114, 118) акцент переносится с необыкновенной внешности младенца («по локоть ручки в золоте, по колен ножки в серебре <...>» — ср. волшебную сказку АТ-707 и духовный стих о Егории Храбром) на его богатырские качества (подпись на лбу о необыкновенной силе), что органичнее для героического эпоса. Традиционность этих деталей подтверждается параллелями: Гр. I, № 37 — Пинега; КД, № 11; ср. также Рыбн., № 169 — Пудога (сюжет «Василий Буслаев и новгородцы»). В финале прионежских текстов устойчиво упоминаются две реки, образовавшиеся от крови погибших богатырей, — Дунай и Настасья. Но это, вероятнее всего, результат позднего удвоения по аналогии: во всех других регионах в былине фигурирует только Дунай-река. В ряде мезенских вариантов мотив превращения людей в объекты неживой природы дается в развернутом виде — от крови Дуная протекает одноименная река, тело Настасьи превращается в «крутые берега» («кипарисно дерево», «берёзоньку кудрёватую»), от младенца вырастает «ракитов куст» (№ 114, 119, 126, 127).

- 635 -

В мезенских записях «Дуная» нередки случаи переноса имен собственных (№ 122, 132, 126, 135 и др.). отдельных мотивов (№ 116, 128, 133), приводящие порой к механической контаминации разных сюжетов (№ 121 — «Михайло Потык»; № 128 — «Иван Годинович», № 134 — «Данило Ловчанин»). В некоторых вариантах заметно влияние эпических традиций соседних районов (см. коммент. к № 119 — Кулой, № 120, 125, 132 — Печора).

Судя по многочисленным заметкам справочного характера, старину о Дунае-свате А. Д. Григорьеву предлагали на Мезени чаще других, но по разным причинам он записывал ее далеко не всегда. Эта былина входила в репертуар 6 сказителей, представленных в его сборнике (Гр. III, с. 113, 130, 169, 182, 190, 559), еще 2 исполнителя прежде знали, но забыли ее (Гр. III, с. 72, 236), а двое могли только рассказывать (с. 449, 485). Кроме того, «Дунай» упомянут 13 раз в описании репертуаров тех мезенских певцов, с которыми собиратель не смог встретиться или ограничился беседой, не записывая их текстов (Гр. II, с. 31—35).

В составе контаминированных текстов см. № 128 — «Иван Годинович» и № 134 — «Данило Ловчанин».

№ 114

Гр. III, № 5(309) «Дунай».

Зап. А. Д. Григорьевым 16 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Тя́росова Василия Яковлевича, 55 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1<в изд. Гр. «ю», йотированное «у» (т. е. «ю») обеспечивается окончанием «й» предыдущего слова>;

2«у» из «о»;

3<первое> «е» из «и»;

4<в изд. Гр. «за-Праксе́ей» с примечанием: «в тетради оба слова написаны вместе»>;

5по смыслу «скоре того» лучше отнести к следующему стиху, но при пении они отнесены к 243-му стиху;

6«свежо́й» (но «й» зачеркнуто, ср. ниже в 247-м стихе);

7<в изд. Гр. «со югрозою»>;

8«й» из «ю»;

9«Овароцивал».

***

Типичный для мезенской традиции вариант, в котором подчеркивается немирный характер сватовства, высокомерно-презрительное отношение «короля ляховинского» к князю Владимиру (ст. 232—234). Дунай изображен как бывший слуга короля, после поединка он легко узнает Настасью-королевичну. Сказителю была известна былина о бое Дуная с Добрыней (см. № 140), но он не стремился связать ее с данным сюжетом. Судя по положению текста в сборнике Григорьева, исполнялись они без ориентации на естественную хронологию событий («Дунай-сват» у В. Тяросова предшествует «Добрыне и Дунаю»). Некоторые оригинальные подробности роднят комментируемую былину с двумя другими записями Григорьева — № 117 и особенно № 118: на ископыти богатырского коня подписана «подпись со югрозою», на лбу у младенца — подпись, свидетельствующая о его богатырских качествах; сходно описание поединка — Настасья-поляница попадает стрелой Дунаю «в правый глаз», богатырь ответным выстрелом вышибает ее из седла; использован не характерный для северо-восточных районов и обычный в Прионежье эпитет «тихие Дунай сын Иванович». В стихах 47 и 156 сказитель неудачно переосмыслил эпитет «походочка павиная» (ср. № 115 и др.).

№ 114а

Гр. III, нотный раздел, № 4.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 16 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора — от Тяросова Василия Яковлевича. Текст былины см. № 114.

- 636 -

№ 115

Гр. III, № 41(345) «Дунай».

Зап. А. Д. Григорьевым 18 июля 1901 г.: д. Ти́мшелье <Дорогорской вол.> — от Рычкова Степана Васильевича, ок. 50 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1<«ю», «ё» изд. Гр. переданы как «й-у», «й-о», с присоединением «й» к предыдущему слову, если оно оканчивается на гласную>;

2«станом» (но «м» зачеркнуто, что указывает на то, что было пропето без «м»);

3«как сели», объяснил певец;

4«цюлпаны», по объяснению певца, — большие трубы;

5<в изд. Гр. «силу («силушку»)-ярмию»>;

6не то «Де», не то «Да»;

7«г» из «к».

***

В основе своей текст традиционен; некоторые нехарактерные для мезенских записей мотивы правомерно рассматривать как инновации исполнителя или его предшественника. Опущены переговоры Дуная с отцом невесты, сватовство заменено похищением Опраксеи-королевичны. Настасья отправляется «во сугон» за киевскими богатырями после того, как узнает от отца о случившемся (в других мезенских вариантах она встречается с Дунаем случайно и обычно от него узнает о похищении младшей сестры). Оригинальна и выразительна формула, противопоставляющая королевских дочерей друг другу (ст. 163—167). В описании поединка Дуная с Настасьей использован редкий мотив (ст. 299—302), зарегистрированный собирателями в разных районах (спутник героя подсказывает ему, как победить женщину-богатыршу, — ср. КД, № 50; Рыбн., № 165; СБ 1, № 119; Гр. II, № 245 и др.).

№ 116

Гр. III, № 58(362) «Дунай сватает невесту князю Владимиру».

Зап. А. Д. Григорьевым 24 июля 1901 г.: д. Кузьмин Городок Погорельской вол. — от Рассолова Ермолая Васильевича (из д. Печище), 50 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1по объяснению певца, «поляницы» — девицы-богатырицы, ездившие в женских платьях;

2«ише» или «шше»;

3<в изд. Гр. «не ёслушались»>;

4<в изд. Гр. «крес-тот»>;

5так в черновике и так было, несомненно, пропето: ср. ниже 205 стих;

6«тобурочки», по объяснению певца, — верхние колеса;

7«набилочки», <по объяснению певца>, — «ценоухи», перетягивающие нитки;

8<в изд. Гр. «А юш»>.

***

Сказитель исполнил только первую часть былины и, вероятно, в таком виде ее и усвоил (Настасья-поляница в тексте вообще не упоминается). Вариант Е. Рассолова отличается продуманностью композиции, эпической обстоятельностью описаний, обилием бытовых и психологических подробностей. В духе местной традиции выдержан резко отрицательный отзыв «короля ляховиньского» о князе Владимире (ст. 230—235), используется редкое в мезенских записях описание работы Опраксеи на ткацком стане (ст. 182—186). В художественную ткань былины удачно вплетены некоторые детали, отсутствующие в других ее записях. (Князь Владимир недоволен тем, что сватовство приходится поручать опальному богатырю, и оставляет дерзкий совет Добрыни без последствий только потому, что «ети реци» говорились «с уговоркою» — ст. 94—98; Дунай «челом не бьет» князю и благодарит Добрыню, вызволившего его из темницы, — ст. 134—143). Е. Рассолов, как и И. Чупов из соседней деревни (см. № 117), изображает Дуная искусным гусляром (ст. 253—256); в других текстах этот мотив не встречается. Упоминание о том, что у Дуная нет «платья цветного, добра коня, сбруи лошадиное», видимо, навеяно популярной на Мезени былиной о Василии Игнатьевиче и Батыге (ср. очевидные перенесения из этого сюжета в № 123, 128).

- 637 -

№ 117

Гр. III, № 63(367) «Дунай».

Зап. А. Д. Григорьевым 25 июля 1901 г.: д. Ки́льца Погорельской вол. — от Чу́пова Ивана Алексеевича, ок. 30 лет. (Напев былины записан на фонограф от Ивана Алексеевича и Афанасия Алексеевича Чу́повых).

Примечания А. Д. Григорьева: 1«бойшой» (считаю за описку);

2«средньней» (считаю за описку);

3«еей» (из «ея»: второе «е» я считаю за описку);

4по объяснению певца <...> — два блока, на которых передвигают два ряда ниток;

5по объяснению певца <...> — две доски, в которые вставляются бёрда;

6я принимаю весь стих за одно предложение, считая «была бы... приуправилась» сложной формой (ср.: А. И. Соболевского «Лекции по истории русского языка». Изд. 2, стр. 212);

7было пропето «ис ветлой» (т. е. с одним «с»);

8т. е «с добра» — объяснил певец;

9значения этого слова певец не знал;

10над этим словом в черновике есть дуга, которая обозначает, что все четыре слога при пении были очень кратки и составляли одно целое с одним только ударением («и́скопыти»);

11далее певец не знал.

***

И. Чупов в основном ориентируется на обычные для мезенской традиции мотивы, иногда дополняя их новыми подробностями (Дунай благодарен Добрыне за избавление от заточения — он кланяется ему раньше, чем «старому», т. е. Илье Муромцу, — ст. 109—112; оскорбительный отзыв ляховинского короля о князе Владимире трижды повторяется). Использованы в тексте и сравнительно редкие для мезенских записей ситуации и характеристики: Опраксея-королевична активно противится сватовству, чем вызывает гневную реплику Дуная (ст. 299—312); подробно описывается ее работа на ткацком стане (ст. 287—293); Дунай изображается гусляром (ст. 238—240 — ср. № 116). Некоторые оригинальные детали роднят былины И. Чупова и А. Чуповой, жены его дяди (см. № 118). Только в них богатырь поначалу отказывается помочь князю Владимиру в поисках невесты, мотивируя это тем, что за годы заключения в погребах он «все забыл» (ст. 142—144); Дунай «замки щиплё, аки пуговки»; Апраксии он предлагал одеваться по-дорожному, получше платья с собой забрать, похуже — оставить в родном доме (ст. 295—298); невеста сетует, что ее отдают замуж не «из-за хлеба, из-за соли» (т. е. добром), а «со великого кроволитея» (ст. 320—326). Выразительна форма наказа Добрыне: «бей тотар... до единого; не оставь ты на улици не курици». Вторую часть былины сказитель не запомнил; судя по неоднократному упоминанию имени Настасьи и содержанию родственного по происхождению варианта А. Чуповой, в прототексте эти эпизоды были.

№ 117а

Гр. III, нотный раздел, № 37.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 27 июля 1901 г.: д. Кильца — от Чупова Ивана Алексеевича и Чупова Афанасия Алексеевича. Текст былины см. № 117.

№ 118

Гр. III, № 73(377) «Дунай».

Зап. А. Д. Григорьевым 27 июля 1901 г.: д. Ки́льца Погорельской вол. — от Анны Петровны Чуповой (урож. д. Гришине на р. Вижас), 72 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1значения этого слова певица не знала;

2«даст» или «дает»;

3«церест» («т» может быть и по описке);

4«тотаревьей» (но это, вероятно, описка);

5подразумевается «платьё»;

6<вместо «уж»>;

7при повторении, по моей просьбе, стиха было пропето вм<есто> «ей» — «веть»;

8здесь

- 638 -

певица, как отмечено у меня, «пела по ударениям», т. е. медленно и неуверенно, боясь нарушить ударения;

9т. е. обе равны, по объяснению певицы;

10«фсёго» («ф» из «св»: видимо, я хотел написать «свету», но затем «ф» было перечеркнуто).

***

Былина содержит целый ряд мотивов и подробностей, роднящих ее как с вариантом И. А. Чупова (см. № 117), так и с текстом В. Тяросова (№ 114): эпитет «тихой Дунай сын Иванович», подписи на ископыти богатырского коня и на лбу младенца, нестандартное описание поединка Дуная с Настасьей. Количество схождений и их характер позволяют говорить об Анне Чуповой как о певице творческого склада, сумевшей объединить в своем варианте элементы по крайней мере двух разных изводов былины. (Собирателю она заявила, что старинам научилась у отца, жившего северо-восточнее мезенского бассейна, на реке Вижас, — Гр. III, с. 405—406). Есть в этом тексте и оригинальные детали, отсутствующие в других мезенских записях (редкий в русском эпосе эпитет «лук ярый», указание на прежнюю любовную связь Дуная с Настасьей). К имени отца невесты присоединен необычный, не поддающийся удовлетворительному объяснению эпитет «стремен(стремян) король Данила сын Манойловиць».

№ 119

Гр. III, № 80(384) «Дунай».

Зап. А. Д. Григорьевым 29 июля 1901 г.: д. А́заполё <Погорельской вол.> — от Прокопьева (Прокофьева) Леонтия Кузьмича, 82 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1<предлог «ю» изд. Гр. передан как «-йу», с присоединением «й» к предыдущему слову>;

2<в ркп.> «А руса де руса»;

3<в ркп.> «грубоки»;

4«пьёт-о» (т. е. одно «т» исчезло);

5на конце не то «ь», не то «ъ»;

6было пропето: «ляхо миньского» (т. е. с небольшой паузой между стопами);

7так в тетради <пример очевидной описки; ср. ст. 215>;

8«е» исправлено из «и», так что сомневаться в нем не следует;

9не то «ее», не то «и»;

10не то «о», не то «а».

***

Исполнитель утверждал, что «старины он выучил у Прокопия Шуваева из Нижи» (Гр. III, с. 463), однако его вариант не дает близких параллелей к текстам преемников этого кулойского певца (см., например, былины братьев Т. и П. Широких — Гр. II, № 284, 298). Л. Прокопьев во многом отступает от традиционной для северо-восточных районов сюжетной схемы: Дунай с самого начала присутствует на пиру, а не сидит в погребах; он сам вызывается добыть невесту для князя Владимира; приехав в город Ляхов, киевские богатыри сразу начинают избивать всех «со старого до малого»; стычка Дуная с королем, метание ножа и т. д. (ст. 115—121) напоминают соответствующую сцену из былины «Алеша Попович и Тугарин»; в финальной сцене стрельба Дуная и Настасьи из лука изображается как смертельный поединок, а не спортивное состязание (ст. 214—216). Индивидуальный характер этих нововведений и переносов очевиден, что позволяет связывать их с кризисом устной эпической традиции. Некоторыми редкими формулами вариант Прокопьева перекликается с другими мезенскими записями (упоминание о дорожном и подвенечном платье — ср. № 117, 118; сравнение ископыти богатырского коня с «печью лютой» — ср. № 120, 121, 123).

№ 120

Гр. III, № 99(403) «Дунай».

Зап. А. Д. Григорьевым 3 августа 1901 г.: д. Тигля́ва (Тигля́ева) Юромской вол. — от Михашина Михаила Гавриловича, 44 лет.

- 639 -

Примечания А. Д. Григорьева: 1можно прочесть и «Каг», что возможно; ср. «даг» в 62 стихе № <26> и <ст. 89, 132 № 113>, где «г» исправлено из «к», и поэтому в «г» сомнения быть не может;

2<вместо «цвет»>;

3можно прочесть и «паленици»;

4можно прочесть «даг»;

5«метоцько» (на конце, вероятно, было слышно закрытое «о», так как написано «о» и есть начало слабой попытки переделать его в «у»).

***

В основном придерживаясь обычной для Мезени сюжетной схемы, сказитель иногда отступает от традиции. На Дуная указывает не Добрыня, а «Тороканушко Заморенин» — персонаж известной в этом районе былины «Соломан и Василий Окулович» (см. № 208—210); киевские богатыри еще до начала переговоров с отцом невесты избивают его «силу» (ср. № 119); поединок Дуная с Настасьей заменен сказочным по происхождению эпизодом в шатре (ст. 231—236 — ср. печорские записи Ончукова и единичные тексты с Пинеги, Кулоя и Зимнего Берега — СБ 1, № 118, 119; Гр. I, № 37; Гр. II, № 217; Марк., № 75); опущено описание возвращения Дуная в Киев и княжеского пира, предшествующее в других текстах финальным сценам. Сравнение «лютой ископыти» богатырского коня с «пецищей» типично для мезенской традиции (см. № 119, 121, 123).

№ 121

Гр. III, № 116(420) «Дунай».

Зап. А. Д. Григорьевым 6 августа 1901 г.: д. Большие Нисогоры <Юромской вол.> — от Марты́нова Александра Михайловича, по прозвищу Олёкса Большой (из д. Малые Нисогоры), 73 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1так в черновике; ср. в 89 стихе «дальния», где «и» исправлено из «е»;

2«еси еси» (два раза);

3<вместо «цветное»>;

4так в тетради и так было пропето;

5здесь певец заметил, что они как будто дрались;

6по словам певца, это они увидели во время своей поездки;

7в начале не то «х», не то «к».

***

Первая часть былины выдержана в классическом формульном стиле, богата детализированными описаниями, развернутыми монологами и диалогами. Эпизоды, повествующие о Дунае и Настасье, сказитель припоминал с трудом (в частности, пропущен рассказ об их поединке; певец неуверенно заметил, что «они как будто дрались» — Гр. III, с. 631). Попытки восстановить содержание полузабытой старины привели к механическому включению в нее мотивов из сюжета «Михайло Потык» (спасение змеенышей из горящего куста — ст. 161—180, помощь благодарной змеи — ст. 217—219, упоминание о «заповеди» супругов живому ложиться в могилу с умершим — ст. 210—215). Вопреки традиции, былина завершается оживлением Настасьи, но не ясно, как Дунаю удалось этого добиться. В первую часть произведения введена оригинальная бытовая подробность — перед отъездом из города Ляхова Дунай и Добрыня пошли «в торговой ряд» и «нагрузили три сумы» цветного платья для княжеской невесты (ст. 139—141). Уподобление ископыти богатырского коня «лютой печи» (ст. 147) встречается у ряда других мезенских сказителей (№ 119, 120, 123).

№ 122

Гр. III, № 94(398) «Василий Васильевич (Дунай)».

Зап. А. Д. Григорьевым 2 августа 1901 г.: д. Ю́рома Юромской вол. — от У́дина Афанасия?, ок. 50 лет.

Примечание А. Д. Григорьева: 1«хвактой» или «хвактай».

- 640 -

***

Начало былины, с трудом припомненное исполнителем. Добрыню-посредника и Дуная-свата заменил Василий Васильевич — персонаж, не известный по другим архангельско-беломорским записям; традиционное «Царство Ляховинское» заменено «Золотой Ордой».

№ 123

РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 10а, л. 1—9; п. 13, ед. хр. 14, л. 73—73 об. (п. з.); б. ркп. — там же, п. 14, ед. хр. 10, л. 2—10; Аст. 1, № 45 [«Дунай»].

Зап. И. М. Левиной 15 июля 1928 г.: д. Большие Нисогоры Лешуконского р-на — от Палкина Александра Ивановича, 75 лет.

Былина была сначала сказана, затем спета. Под № 123 публикуется пропетый вариант, под № 124 — сказанный.

Фольклорные записи И. М. Левиной свидетельствуют о повышенном внимании собирательницы к фонетическим особенностям звучащего текста. Ею, в частности, последовательно отмечались все случаи вставок гласных между согласными при пении былины. Зафиксированные И. М. Левиной огласовки согласных в настоящем издании восстановлены по полевой записи собирательницы, так как представляют собой характерное явление языка фольклора.

Восстановлены по полевой записи и фонетические отличия пропетого и сказанного вариантов. В том, что они действительно имели место, убеждает и беловая рукопись, где фонетические разночтения наряду с другими отмечаются (хотя и нерегулярно) системой скобок. (К примеру: ст. 6 «Сах[а](ы)рны» — л. 2 б. ркп.; ст. 25 «полюбовниц[ы](е)» — л. 2 об. б. ркп.; ст. 38 «спро[г](г̇)оворил» — л. 2 об. б. ркп.; ст. 52 (двери «т[е](и)» — л. 3 б. ркп. и т. п.). При всем том нельзя, разумеется, не принимать во внимание, что в отдельных случаях при полевой записи могло иметь место просто уточнение произнесения того или иного слова, произведенное собирательницей во время повторного исполнения былины.

В отличие от п. з. не отмечается (как и в изд. Астаховой) соответствующее орфоэпическим нормам явление оглушения и озвончения согласных.

Примечания: 1Из-за обветшалости ркп. стих в п. з. не прочитывается; печ. по б. ркп.

2В п. з. «Все все», что считаем следствием наложения записей двух актов исполнения; печ. по б. ркп.

3Стихи 41—42 в б. ркп. и изд. отсутствуют; в п. з. на их месте знак вставки, обнаруженной в другой полевой тетради: к. 5, п. 13, ед. хр. 14, л. 73; там же зафиксированы и стихи 43—44, отраженные в б. ркп. и изд.

4В п. з. «Вл»; в б. ркп. и изд. «Владимир», что считаем неточным, так как во всех остальных случаях в этом тексте фиксировалось «Владимер».

5В п. з. между словами вставлена при пении буква «ы»; в б. ркп. и изд. «лев ы зверь», что считаем неточным, так как «ы» — явно огласовка согласного «в».

6В п. з. после буквы «в» в слове наложение «е» и «и»; печ. по б. ркп.

7В изд. в слове вместо «е» — «ё»; печ. по п. з. и б. ркп., хотя отсутствие в п. з. точек над «е» можно отнести и к погрешностям скорописи.

8В п. з. предлог отнесен только к сказанному варианту; печ. по б. ркп. и изд.

9В п. з. ударение в слове не проставлено; печ. по изд.

10В ркп. и изд. — «конь и», т. е. «и» не огласовка, а союз, что считаем неточным.

11Пауза (примеч. Аст. в изд.).

12В б. ркп. и изд. «Волковницку»; печ. по п. з., но соб. могла и не расслышать слово при пении, поэтому при перебеливании текста и при его издании было основание вставить букву «н» в слово — по аналогии с последующей его фиксацией (ст. 134).

13Возможно, в данном случае фиксация «а» не оправданна и речь должна идти лишь о продолжительности конечного звука предыдущего (пропетого) слова.

14В оригинале «крест-тот», что считаем не совсем точной фиксацией услышанного.

15В ркп. и изд. — «в место».

16В ркп. и изд. — «доць и», что считаем неточным.

17В п. з. читается «Опракся»: вероятно, следствие скорописи; печ. по б. ркп.

18Так в ркп. и изд., но, возможно, «и» здесь следовало бы воспринимать как огласовку

- 641 -

конечного звука предыдущего слова; ср. соответствующие фрагменты сказанного варианта.

19В ркп. и изд. «из ушей и», т. е. «и» — союз, что считаем неточным.

20В п. з. (к. 5, п. 13, ед. хр. 14, л. 73—73 об.) зафиксирован почти аналогичный стихам 254—256 фрагмент текста, явно относящийся к записи этой же былины: «И выходил да к им настречу / Тут Владимер-князь стольно-киевский / Со Опраксе<ей> да королевишне<й> / Де здарастуй...»; происхождение «варианта» неясно.

***

«Былина представляет полный и стройный вариант в соответствии с главными характерными особенностями мезенских разработок данного сюжета» (Аст. 1, с. 580), среди записей нового времени выделяется последовательным соблюдением норм традиционного эпического стиля. Вместе с тем А. И. Палкин порой отступает от этих норм, включая в свой текст мотивы и образы из других былин. Описание Дуная, читающего в заключении «свето евангелиё», обросшего «волосом до поеса» и выпрыгивающего «вон из подгреба» (ст. 53—61), очевидно, перенесено из сюжета «Илья Муромец и Калин-царь»; в требовании героя вернуть ему «старого резва коня» и «сбрую богатырскую» (ст. 115—129) чувствуется влияние былины «Василий Игнатьевич и Батыга»; мотив «подслушивания» погони («припадывал он ухом к матери сырой земли») позаимствован из волшебных сказок. В портретной характеристике красавицы-невесты использована необычная деталь — «походочка гусиная» (ср. № 323; в других северо-восточных вариантах — «походочка павиная»); сравнение ископыти богатырского коня с «лютой пеценькой» встречается у ряда других мезенских певцов (№ 119, 120, 121).

№ 124

Сказанный вариант текста. См. примеч. к № 123.

1Исполнитель, вероятно, не сразу смог начать сказывать былину; в п. з. перед текстом зачеркнут стих: «Во городи во Киеви разоставлен...» со вставкой (сверху) после первого предлога «во»: «том же во».

2Из-за обветшалости ркп. стих в п. з. не прочитывается; печ. по б. ркп.

3В изд. в слове вместо «е» — «ё»; печ. по п. з. и б. ркп., хотя отсутствие в п. з. точек над «е» можно отнести и к погрешностям скорописи.

4Далее в п. з. зачеркнут стих: «Вторая доць — Опраксея».

5В п. з. «та», исправленное на «ту» при повторном исполнении былины; печ. по б. ркп., где наличие разночтений в этом слове не отмечено.

6В п. з. «уже» зачеркнуто (вероятно, при повторном исполнении былины).

7Здесь в тексте ошибочно сказителем проговорено было: «Настасья».

См. также примеч. 2, 9, 14, 15 к пропетому варианту (№ 123).

№ 125

РО ИРЛИ, р. 5, к. 5, п. 14, ед. хр. 1, л. 67—90 об. (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 13, л. 25—37 об.; Аст. 1, № 3 «Дунай».

Зап. А. М. Астаховой 24 июля 1928 г.: д. Лебская Лешуконского р-на — от Гольчикова Якова Евдокимовича, 61 года.

Былина исполнялась один раз, записана «с голоса», т. е. во время пения. А. М. Астахова, по ее словам, чтобы успеть записать, заставляла Я. Е. Гольчикова «делать легкие задержки после каждого „слова” (стиха), что он выполнял очень четко» (Аст. 1, с. 110).

Примечания: 1В п. з. ударение не проставлено.

2В п. з. «глупех» с неразобранным окончанием; в б. ркп. «глупоех» со знаком вопроса в скобках; печ. по изд.

3В п. з. скорее «в», чем «во»; в б. ркп. и изд. «во».

4В п. з. «З-ё́й»; возможно, следует читать «третьё́й»; в б. ркп. и изд. — «трете́й».

5В ркп. и изд. «А ялым»; в п. з. после «я» сверху зачеркнутое «а».

6В п. з. слова, заключенные в прямые скобки, не записаны,

- 642 -

а обозначены: «и т. д.»; печ. по б. ркп. и изд.

7В п. з. над конечным «у» надписано «ю».

8В ркп. и изд. «крест тот».

9В п. з. этот и следующий стих зафиксированы дважды; сначала: «А говорят Дунаюшку таковы слова: „Ах ты ой еси, Дунай да сын Ивановиц”» (л. 76 и 76 об.); ниже заново отточенным карандашом они записаны с отличием, которое отражено в публикуемом тексте; то же в б. ркп.; на полях обеих рукописей отмечено, что здесь была остановка; продолжив пение, исполнитель сначала повторил (но не дословно) два последних из пропетых им стихов; печ. по изд.

10В ркп. и изд. «яле́шенька» оформлено здесь как «й алешенька».

11В п. з. в корне слова «а» правлено на «о».

12В п. з. над «ю» вписано «е»; также в б. ркп.

13В п. з. и изд. так, в б. ркп. «бедна», над словом знак вопроса; печ. по п. з. и изд.

14В п. з. над словом знак вопроса.

15В п. з. после «принял» одно слово не разобрано; в б. ркп. после «принял» знак вопроса в скобках. В издании слова «король принял» опущены.

16В п. з. после «же» — знак вопроса.

***

Вариант отличается высокими художественными достоинствами, строгим соблюдением эпической обрядности. В нем немало оригинальных формул и деталей, отсутствующих в других архангельско-беломорских текстах (похвальба Алеши Поповича на пиру — ст. 34—36; необычная мотивировка и описание угощения Дуная братыней вина — ст. 111—145; упоминание о том, что Дунай прежде был «в погрёбных целовальницьках» у «ляховицького короля» — ст. 176—177, 267—271). Видимо, индивидуальными новациями сказителя следует считать некоторые отступления от традиционной сюжетной схемы (спутники Дуная не сразу заезжают в иноземный город, а останавливаются в шатре в пяти верстах от него; Дунай женится на Настасье в городе Ляхове и занимает здесь царский престол). В былину включены эпизоды из сюжета «Добрыня и Василий Казимирович» (киевские богатыри выигрывают серию состязаний), причем содержание этих сцен свидетельствует о явном влиянии печорской былинной традиции (в состязаниях поочередно участвуют спутники Дуная — подробнее см. СБ 1, с. 669). Как и в двух других среднемезенских вариантах «Дуная» (№ 128, 132), в портрете идеальной невесты использованы поэтические образы, характерные для печорской редакции сюжета («из кости в кость мозг катаетца»).

В целом придерживаясь традиционного эпического стиля, Я. Гольчиков иногда использует новую лексику: «публика», «казёнка», возможно — «ворганы» (если это «орган», а не «варган» — старинный народный музыкальный инструмент), переосмысляет былинный эпитет — «стрелочка раскаленная» (то же в его былине «Илья Муромец и Соловей-разбойник» — № 103 [104]), последовательно именует героя «Дунаем Ивановицем да Колыбановицем».

№ 126

РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 5, л. 47 об. — 57 (п. з.); б. ркп. — там же, к. 6, п. 8, ед. хр. 4, л. 53 об. — 58; Аст. 1, № 38 [«Дунай»].

Зап. А. М. Астаховой 10 июля 1928 г.: д. Малые Нисогоры Лешуконского р-на — от Лыбашевой Прасковьи Степановны, 77 лет.

По свидетельству собирательницы, П. С. Лыбашева во время пения былин с трудом подбирала слова, все время ощущалось ее желание перейти «на россказь». Сказительница утверждала, что теперь эту былину не поёт: «она долгая, поворотов много» (к. 5, п. 14, ед. хр. 5, л. 57).

Примечания: 1Далее в п. з. зачеркнуто: «Ещо што у нас в городе».

2Стих сказан, а не спет (примеч. Аст.).

3В п. з. вместо «да как» первоначально — «бытто».

4В п. з. первоначально «все».

5В п. з. ударение в слове не проставлено; печ. по изд.

6В изд. «ссылать»; печ. по п. з.

7В п. з. рядом с предлогом знак вопроса.

8В п. з. первоначально «Седу к своему».

- 643 -

***

Сюжетная схема варианта обычна для мезенских записей. Текст интересен некоторыми редкими подробностями: от тела Настасьи вырастает «кипарино дерево» (ср. № 119); как и в прионежских былинах, княжеская невеста является дочерью литовского короля (ср. № 127 и зависимый от книги текст М. Семенова — № 131); в других архангельско-беломорских вариантах обычно фигурирует топоним «земля Ляховинская». Для исполнительской манеры П. Лыбашевой характерно обилие подробностей и ремарок, переводящих повествование в обыденно-бытовой план. (Дунай сетует, что, сидя в погребе, он «забыл всё, призапаметовал» — ср. № 117, 118), подчеркнуто дегероизирована его прежняя служба у литовского короля: богатырь «сидел в лавке за товарами»; принуждая заупрямившуюся Апраксию ехать в Киев, Дунай «саблю воткнул в кирпичную печь»; испуганная королевна под лавку «да пихаласи»). Оригинальная метафора использована в традиционной мезенской формуле «набрасывания службы» на богатыря: «всем служба явлена», на Дуная она «да опрокинута».

№ 127

РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 6, л. 2 об. — 11 об. (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 9, л. 2—6 об.; Аст. 1, № 46 [«Во стольнем во городе Киеве»].

Зап. А. М. Астаховой 12 июля 1928 г.: д. Большие Нисогоры Лешуконского р-на — от Иванова Филиппа Васильевича, 74 лет.

Былина была спета. По замечанию А. М. Астаховой, напев Ф. В. Иванова «был однообразен, беден и не отличался строгой ритмичностью, что позволяло вкладывать в него местами совсем прозаический текст» (Аст. 1, с. 324).

Примечания: 1В п. з. первоначально «бо́яры».

2В п. з. ударение в слове не проставлено; печ. по изд.

3Оговорка исполнителя: вместо князя Владимира назван король ляховинской (примеч. Аст.).

4В п. з. первоначально «городовые».

5В п. з. «Д—й», т. е. «Дунай»; печ. по б. ркп. и изд.

6В п. з. первоначально «Дунай».

7В п. з. первоначально «л<яховинск>ой».

8В п. з. неясно: «има» или «ими», скорее, «има», но в б. ркп. — «ими»; печ. по изд.

9В п. з. первоначально вместо «брал он» — «взял».

10В п. з. при слове знак вопроса.

11В п. з. первоначально «Мякитич».

12В п. з. и б. ркп. «выти»; печ. по изд.

13В п. з. далее зачеркнуто «все».

***

«Былину эту, по словам самого исполнителя, он усвоил от дедушки своего Матвея Яковлевича Иванова, от которого перенял ту же былину и Александр Иванович Палкин (см. № 123 наст. изд. — Ю. Н.). Сопоставление обоих текстов, однако, показывает огромную разницу. Это не только разные редакции, но два совершенно различных композиционных типа. В былине Иванова отсутствует традиционный на Мезени эпизод — освобождение Дуная из погреба по указанию Добрыни, что именно Дунай знает невесту. В данном варианте говорит о невесте сам Дунай ... Дунай встречает Настасью в поле, в то время как у Палкина Настасья сама гонится за ним, и т. д. ... По словесному оформлению былина Иванова тоже далека от палкинского варианта, совпадают всего лишь несколько отдельных стихов (напр., стихи о похвальбе Дуная). Из всего этого очевидно, что если оба сказителя не ошибаются, указывая в качестве источника былину одного и того же исполнителя, то в процессе дальнейшего бытования оба варианта или один из них отходят от исходного текста, впитывая элементы других обработок данного сюжета и отражая черты индивидуального творчества» (Аст. 1, с. 580—581).

К наблюдениям А. М. Астаховой можно добавить, что эти сказители даже главного героя именуют по-разному: «Задунай сын Ивановиць» (Палкин), «Дунай сын (свет) Иванович (Иванов); Иванов нередко

- 644 -

использует не свойственную народной эпической поэзии лексику («рыцарски... тешиться», «соперник», «пожелал с ей на стрельбу выйти» и др.). В комментируемом варианте упоминается крайне редкий в архангельско-беломорских былинах топоним «проклята Литва» (подробнее см. коммент. к № 126).

№ 128

РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 5, л. 60 об. — 81 об. (п. з.); б. ркп. — там же, к. 6, п. 8, ед. хр. 4, л. 59 об. — 66; Аст. 1, № 43 «Про ласкова князя Владимира».

Зап. А. М. Астаховой 10 июля 1928 г.: д. Малые Нисогоры Лешуконского р-на — от Поздякова Федора Варламовича, 80 лет.

По свидетельству А. М. Астаховой, былину Ф. В. Поздяков пел, но все время ощущалась тенденция к переходу на рассказ. У собирательницы создалось впечатление, что былину сказитель на ходу импровизировал, поскольку, пытаясь повторить (по просьбе) какие-то фрагменты, пел их каждый раз по-новому.

Сказать текст словами не мог совсем. А. М. Астахова подчеркивала, что записывать былину было крайне трудно, так как пел Ф. В. Поздяков быстро, а когда она пробовала останавливать, то исполнитель забывал, что пел, и начинал опять по-иному. Судя по полевой записи, собирательнице не удалось зафиксировать все дословно ни при первом, ни при втором исполнении былины. Публикуется первый пропетый вариант, так как при втором исполнении в целом ряде случаев собирательница ограничивалась пометой: «пропел иначе». В то же время при первом исполнении былины собирательница не успела записать (или не поняла) отдельные фрагменты стихов и восстанавливала их уже при повторном пении. Такого рода случаи оговорены нами в примечаниях. Разночтения со вторым пропетым вариантом также приводятся в комментариях.

Примечания: 1Первоначально было зафиксировано: «Да водилось»; текст уточнен (зачеркнуто в п. з. «Да»), вероятно, при повторном исполнении былины.

2В п. з. первоначально цоканье не отмечено («ч» в слове исправлено на «ц»).

3В п. з. «назник»; в б. ркп. над «назник» знак вопроса; печ. по изд.

4В п. з. первоначально «русыма».

5В п. з. слово не дописано; в б. ркп. «Владимер»; печ. по изд.

6В п. з. первоначально «князь».

7В п. з. в слове «ц» исправлено на «ч».

8В п. з. рядом со стихом знак вопроса; возможно, стих был сказан и воспринимался как ремарка исп.; в б. ркп. и изд. стих опущен.

9В п. з., б. ркп. и изд. «вить»; написание слова приведено в соответствие с оговоренными А. М. Астаховой в издании принципами передачи текстов.

10В п. з. первоначально «едучая».

11В п. з. стих не дописан; текст восстановлен нами на основании второго варианта пения.

12В п. з. первоначально «из-за», «из» зачеркнуто; печ. по изд.

13В п. з. «За»; при повторном пении — «Из-за» (то же — в б. ркп. и изд.).

14Здесь и далее в тексте, кроме специально оговариваемых случаев, в квадратные скобки заключены отдельные слова, стихи и части стихов, не зафиксированные Астаховой при первом исполнении былины и вписанные ею при повторном пении.

15Далее в п. з. зачеркнут начатый было стих «А пошол <...>» и зафиксированы начало и конец следующей строки: «А двери <...> пошаталисе»; вместо этого в б. ркп. и изд. вставлен стих, относящийся ко второму варианту пения: «Отпирал двери с петы́ на пету́».

16В п. з. первоначально «куда».

17В п. з. слева на полях (чуть выше стиха) — знак вопроса; возможно, соб. не успела записать предшествующую строку; во время повторного пения рядом со знаком вопроса зафиксировано: «Я просватана за поганого Издолища».

18Окончание слова в п. з. написано неразборчиво: можно прочесть и как «-го», и как «-во», и как «е»; в б. ркп. реплика опущена; печ. по изд.

19Стих сказан, а не спет (примеч. Аст.).

20В п. з. первоначально «приезде».

21Вместо «белобархатной» (примеч. Аст.) — вероятно, по звуковой аналогии с эпитетом «белояровой» в ст. 98.

22В п. з. далее тире и знак вопроса, относящийся, вероятно, к последнему словосочетанию, четко зафиксированному соб., но вызывающему сомнение в смысловом отношении; в б. ркп. «Ищо лег он отдыхать»; в изд. включен стих второго варианта пения: «Ищо лёг он отдыхать крепко-на́крепко».

23В п. з. перед стихом —

- 645 -

знак вопроса и зачеркнута начальная буква «У».

24В п. з. пропуск и знак вопроса: стих оказался незафиксированным; в изд. после ст. 109 включена часть текста второго варианта пения (см. разночтения).

25В п. з. против стиха — знак вопроса.

26В п. з. в слове «е» написано поверх «я»; в б. ркп. — «опеть»; в изд. — «опять».

27В п. з. окончание в слове не дописано, рядом знак вопроса; в б. ркп. «плечо»; печ. по изд., где окончание в слове восстановлено по аналогии со словом «лицё», пропетым ошибочно в этом месте при повторном исполнении былины.

28В п. з. первоначально «пробуждаетца».

29В п. з. слово написано неразборчиво: можно прочесть и как «сил<у>»; в б. ркп. слово опущено; печ. по изд.

30В п. з. и б. ркп. слово отсутствует; печ. по изд., где слово дано в прямых скобках — лишь в качестве пояснения текста.

31В ркп. и изд. «лицё»; в изд. примеч. Аст.: «Очевидно, оговорка вм<есто> „плечо”».

32В п. з. «Поскоре <...> и т. д.»; печ. по б. ркп. и изд.

33В п. з. над словом — знак вопроса.

34В п. з. «Ище», исправленное на «Пуще»; далее начало какого-то слова и пропуск; против стиха — знак вопроса; в изд. примеч. Аст.: «В рукописи пропуск».

35В п. з. вместо взятых в скобки слов — пропуск; в б. ркп. «улица»; печ. по изд.; далее в п. з. частично зафиксирована ремарка исп.: «силы нет».

36В п. з. «Владимир»: возможно, так и было пропето; печ. по б. ркп. и изд.

37В п. з. читается «хронится», что можно отнести к погрешностям скорописи; печ. по б. ркп. и изд.

38Здесь и в аналогичных случаях на месте части стиха, выделенной курсивом, — знак повтора; печ. по б. ркп. и изд.; но в данной строке между начальной буквой «А» и словом «средней» тоже стоит знак повтора; возможно, начало стиха было несколько иным: «А как средней...».

39В п. з. и б. ркп. — «все»; печ. по изд.

40В п. з. ударение в слове не проставлено; печ. по изд.; рядом со словом в п. з. — знак вопроса.

41В п. з. далее пропуск и знак вопроса.

42В п. з. и б. ркп. на месте части стиха, заключенной в скобки, — пропуск и знак вопроса; печ. по изд.

43В п. з. «тея», причем «я» приписано позднее; в изд. «тебя»; печ. по б. ркп.

44В п. з. «да» вписано сверху (остается неясным, когда была внесена поправка: при первом или втором варианте пения былины).

45В п. з. конец слова написан неразборчиво; в б. ркп. — конечное «т» исправлено на «й», рядом со словом — знак вопроса; печ. по изд.

46В п. з. при словах, вписанных во время повторного пения на место пропуска (заключены нами в скобки), — знак вопроса.

47В п. з. рядом со словами, вписанными во время повторного пения на место пропуска, — помета соб.: «прозой».

48В п. з. на месте этого стиха — «А бери себе ? ? подарки нать»; при повторном исполнении былины после «подарки» вписано: «сколько надобно»; печ. по б. ркп. и изд.

49Вместо «голи» (примеч. Аст.); в п. з. далее пропуск и знак вопроса; в изд. доб. «они».

50Неразборчиво написанное в п. з. начальное слово стиха и оставшаяся незафиксированной последующая его часть заменены соб. в издании текстом, прозвучавшим при повторном исполнении былины.

51В п. з. «к—ну»; в б. ркп. «красну», при слове — знак вопроса; в изд. — «красавицу», что считаем неточным.

52В значении «весть» (примеч. Аст.).

53Исп. ошибочно сказал «его»; печ. по изд.

54В п. з. сочетание «за паленицей» заключено в круглые скобки, над словом — знак вопроса.

Второй вариант пения (разночтения и примечания; цифрами обозначены номера строк текста № 128): Ст. 4 — А про многих же купцей, гостей торговыих; ст. 5 — ...сильних да про...; ст. 6 — ...же нонь.... прожитоцних; ст. 7 — А отсутствует, вместо тут — де; после ст. 7 — Ище (первоначально Еще) все же на чесном наедалисе; ст. 9 — А, же отсутствуют; ст. 11 — пропет ст. 12 (вместо бог̇атой-от — бог̇атой-ет); ст. 12 — А ведь сильний-ет хваста̄т своей силой; ст. 13 — ...хвастаёт...; ст. 14 — ...глупой-ет хваста̄т дак ... женой; ст. 17 — ...гринюшки похажива̄т; ст. 18 — ...дак поклачиват; вместо ст. 19 — А шобольей-то шубочкой розмахиват / А шобольей-то шубоцкой розмахивал; ст. 21 — А...; ст. 22 — отсутствует; ст. 24 — ...пьёт-ест...; вместо ст. 26—27 — Ище он ничем не хвастает; ст. 29 — Уж ты што же, Иван...; ст. 30 — ...тебя братыней да...; вместо ст. 31—32 — «Залиши́ли тебя чаркой зелены́м вином?» / «Уж не обнесли меня братыней нонь — да пивом пьяным, / Не залишили меня чаркой зеленым вином! / Уж ты позволь мне, Владимир, слово́ сказать, / Слово́ сказать да слово мо́лвити!»; ст. 35 — А одна у нас девушка...; ст. 37 — ...переливаитце; ст. 39 — ...бог̇осужона; ст. 40—41 — Ище та ка’ мне-ко невеста...; ст. 42 — Я ... Вахрамеиву; ст. 43 — Я поеду за Федосьей тут...; ст. 44—45: в п. з. помета соб.: «Иначе пропел», но вариант не зафиксирован; ст. 46—47 — Ищо ему слово за беду́ стало;

- 646 -

ст. 49 — Он стовал-то за...; ст. 51 — Из-за...; после ст. 53 — Отпирал двери с петы́ на пету́; ст. 54 — пропет ст. 55; ст. 55 — пропет ст. 54 со вставкой после А союза «как»; ст. 56 — ...молодця поездочки; ст. 57 — ...видели ведь...; ст. 58 — ...поли будто...; ст. 59 — А курёва-то стоит...; ст. 60 — А пламя-то ведь...; после ст. 60 — ремарка исп.: «Дородно едет!»; ст. 62 — Да выходит-то король-от...; ст. 63 — ...здраствуй-ко...; после ст. 63 — ремарка исп.: «Он с малолетства жил в услугах»; ст. 65 — ...ле ведь стоеть...; ст. 66 — ...тибе стоеть...; после ст. 66 — Я приехал нонь не по-старому; ст. 68 — ...приехал-то о добром ведь... — о сватосьви; ст. 69 — ...Федосьей да...; ст. 70 — А Федосья-то у меня ищо просватана; ст. 71 — А просватана она за...; ст. 72 — ...горници...; ст. 73 — во горницю; ст. 77, 89, 101 — в п. з. против стиха помета соб.: «иначе <пропел>», но вариант не зафиксирован; ст. 78 — А Федосья тут да поздоровалась; ст. 82 — Я ведь тут просватана за...; ст. 83 — ...ему за белу́ шею...; ст. 84 — А как хошь, Иван...; после ст. 84 — Я просватана за поганого Издолища; вместо ст. 87 — Посадил Федосью на добра́ коня́, / Ищо сам позади заскакивал; ст. 90 — А отсутствует; ст. 91 — На приезди ты...; ст. 92 — ...гостя да...; ст. 93 — Да простилсэ Иван и поехал же; ст. 94 — Ведь тут ведь ехал-ехал — да прискучилось; ст. 95 — Отдохнуть-то Ивану да...; ст. 97 — А везал да...; ст. 98 — ...пшеници; вместо ст. 99—100 — Ищо лёг он отдыхать крепко-на́крепко; ст. 102 — Она будит — да не можот ро́збудить; ст. 104 — А Иванушко у меня да...; ст. 105 — Поскорехонько...; после ст. 106 — ремарка исп.: «А тут уж близко погоня!»; ст. 107 — А скорёхонько Иван да на...; после ст. 108 — А погоня тут едет близко же; ст. 110—111 — А как сьех[алса] <...> / А как саблей-то махнёт — да-ко тут улица. / А конём-то подёрнет-то — переулками; ст. 112 — ...прибил-прирубил (в изд. — при́рубил); после ст. 112 — стих, не отраженный в б. ркп., но включенный в изд.: А конём-то тут по ней топтал; ст. 114 — не доехали — те <то?> назад вернулись; вместо ст. 115 — пропет ст. 118, без частицы «то» в слове «силы»; ст. 116 — А Иван-то лёг опять...; ст. 117 — Да и крепко-то заспал он <?>; вместо ст. 118 — А там-то ведь погонюшка опеть идёт; ст. 121 — вместо плецё пропето ошибочно лицё; ст. 123 — ...омываетце; ст. 125 — А скорёхонько Иван...; ст. 126 — вместо силушке — погонюшки; ст. 127 — А коня как дернет — тут и улица; ст. 128 — А саблей махнёт — переулками <?>; после ст. 129 — А котору топтал конем же всю <...> и ремарка исп.: «прежде тут ведь и <...>», полностью не зафиксированные и не нашедшие отражения в б. ркп. и изд.; после ст. 132 — неразборчиво написанный стих А втрое ей боле первого же <?>, не отраженный в б. ркп. и изд.; ст. 136 — А Иван...; после ст. 144 — А потом Ивану отдыхать уж некогда; далее неразборчиво написанный стих (или часть его), не отраженный в б. ркп. и изд.; после ст. 172 — в п. з. неразборчиво написанный стих (или часть его), опущенный в б. ркп. и изд.; ст. 223 — И поехали удалы...; вместо ст. 224—226 — Приеждя<ли> они в город — остановили<се>, / Останавливались сверди города, / А фатёру тут опразновали; вместо ст. 232—235 — Еще как нам взять эту дев<ицу>? / А пойдут тут девушки во Божь<ю церковь>, / А мы будем шататьця по дороге же; ст. 236 — ...пёхнем...; ст. 240—241: в п. з. против стихов помета соб. «всё иначе», но варианты не зафиксированы; ст. 247 — в п. з. над словом «заднего» при повторном исполнении былины надписано: Коня же добра у <...>; вместо ремарки исп. после ст. 253 — А девица ей сестра была; перед ст. 254 (или вместо него) — Добр... (далее неразборчиво; строка не отражена ни в б. ркп., ни в изд.).

***

В момент записи Ф. В. Поздяков был уже глубоким стариком, «в большой мере растерявшим знание былин» (Аст. 1, с. 298). Это отразилось на качестве текста — в нем встречаются излишние повторы (ст. 24 и 28), прозаизмы; по чисто внешним признакам былина о сватовстве Ивана Годиновича соединена с «Дунаем» (сын сказителя исполнял «Ивана Годиновича» как самостоятельное произведение — см. № 162). Текст принадлежит к поморско-пинежской версии (см. общую характеристику сюжета). Ряд оригинальных подробностей и художественных образов позволяет говорить об особой редакции этой версии, которая не встретилась Григорьеву во время его поездки. (Иван Годинович отказывается свататься к невесте,

- 647 -

которую ему предлагает князь Владимир, и предпочитает искать суженую у «князя Вахрамеева»; просватанная за Издолище Федосья с радостью принимает предложение богатыря, бросается ему на шею, опасается, что он «пропадет не за денежку»; традиционный поединок соперников заменен троекратным избиением «силы» Издолища; спящий богатырь просыпается от слезы, упавшей ему на плечо, — ср. сказки на сюжет АТ-300 и духовный стих о Егории Храбром и змее). В описании внешности идеальной невесты использованы подробности, редко встречающиеся в мезенских записях, но обычные в печорских вариантах «Дуная» (см. СБ 1, с. 728).

Вторая часть былины, очевидно, является индивидуальным новообразованием исполнителя. Основные сюжетообразующие мотивы позаимствованы из «Дуная» (по поручению князя Владимира богатыри добывают ему невесту «не в нашем королесьви», на обратном пути возглавляющий киевское посольство герой встречает «паленицу», на которой женится сам). В роли свата Дуная заменил Василий-пьяница, из былины о нем со всеми подробностями перенесены эпизоды в кабаке; насильственному увозу невесты для князя Владимира способствуют голи кабацкие; награда, которую «выслужил» герой (ст. 265, 266), традиционна для сюжета «Василий Игнатьевич и Батыга».

№ 129

РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 5, л. 12 об. — 20 (п. з.); б. ркп. — там же, к. 6, п. 8, ед. хр. 4, л. 38 об. — 42 об.; Аст. 1, № 27 «Дунай».

Зап. А. М. Астаховой 6 июля 1928 г.: д. Белощелье Лешуконского р-на — от Семёнова Никифора Калиновича, 75 лет.

Былину Н. К. Семёнов начал сразу петь, но после стиха 27 остановился, так как дальше помнил нетвердо. Остальной текст сначала сказал, а затем спел. Начиная со стиха 28 имеется таким образом два варианта: сказанный и пропетый. (Пропетый фрагмент см. № 130).

Примечания: 113-й и 14-й стихи — явная оговорка (примеч. Аст.).

2Далее в б. ркп. и в изд.: «Говори-ко, Добрынюшка, что тебе надобно!», но судя по п. з., этот стих относится к пропетому варианту и первоначально — при словесной передаче фрагмента былины — исполнителем был опущен.

3«Дальше, сказал, хорошо не помнит» (примеч. Аст.); в п. з. здесь приписка соб.: «Я подсказ<ала>».

4В п. з. слово записано сокращенно: «ве—ой»; в б. ркп. и изд. сказанный вариант не отражен.

5В п. з. и б. ркп. неясно: «да» или «дак»; печ. по изд.

6В п. з. слово не дописано; в б. ркп. и изд. сказанный вариант не отражен.

***

«Текст, соприкасаясь в некоторых моментах с мезенскими обработками, сильно сокращает сюжет и представляет уже иную редакцию. Так, отсутствует постоянный на Мезени эпизод освобождения Дуная из погреба, о невесте говорит Добрыня от своего лица, а не ссылаясь на Дуная, совершенно выпускается весь эпизод женитьбы и гибели Дуная <...> „Бугригорьевич”, как и в былине об Иване Годиновиче, попал из сказки о Еруслане Лазаревиче» (Аст. 1, с. 579).

№ 130

См. примеч. к № 129.

По мнению А. М. Астаховой, «напев другой, чем в былинах о Дюке и Иване Годиновиче, и очень интересен» (Аст. 1, с. 579).

Примечания: 1В п. з. конец слова не дописан; возможно, «серебряны»; печ. по б. ркп.

2В п. з. и б. ркп. неясно: «да» или «дак»; печ. по изд.

- 648 -

№ 131

РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 4, л. 70 об. — 87 об. (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 13, л. 123—131; Аст. 1, № 34 «Про Дуная».

Зап. А. М. Астаховой 5 июля 1928 г.: д. Белощелье Лешуконского р-на — от Семёнова Максима Васильевича, 56 лет.

Былина записана во время пения.

Примечания: 1В п. з. над конечным «е» надписано «и»; в б. ркп. — то же и знак вопроса; в изд. на конце «и»; печ. по первоначальному варианту п. з.

2В п. з. «девушку», что считаем опиской; печ. по б. ркп.

3Вместо «руса» (примеч. Аст.).

4Вместо «Из-за того»; в изд. «Из-за тог̇о».

5В п. з. ударение в слове не проставлено; печ. по изд.

6В п. з. «с ли лициком» — описка соб. или оговорка исп.; печ. по б. ркп.

7В п. з. «киевьсськой»; печ. по изд.

8Стих сказан, а не спет, судя по помете «Пр» («Прозой»?) в п. з.; но в б. ркп. и изд. указаний соб. на этот счет нет; перед стихом в п. з. и б. ркп. в скобках аналогичный стих, отличающийся лишь отсутствием слова «свет»; вероятно, исп. сбился и повторил пропетую строку уже прозой, продолжив затем пение; печ. по изд.

9В п. з. конец слова написан неразборчиво; в б. ркп. при слове знак вопроса; печ. по изд.

10В п. з. исправлено «под счету» на «по счетами»; конечное «и» относим к погрешностям скорописи; печ. по б. ркп.

11Далее исп. пропел было: «Ищо стали срежатьсе да скоро-на́скоро», потом поправился: «Прокинул я, ошибся» (примеч. Аст.).

12Ошибочно вместо «Дунаюшко» (примеч. Аст.).

13В п. з. и б. ркп. рядом с предлогом знак вопроса.

14В п. з. наложение «е» и «и» в начале слова; печ. по б. ркп.

15В п. з. и б. ркп. «кляняитце», что считаем опиской; при слове знак вопроса; печ. по изд.

16В п. з. конечное «ч» исправлено на «ц» и вновь на «ч»; в б. ркп. на конце «ц», над ним — «ч»; в изд. — «ць»; печ. по п. з.

17Далее в п. з. слово не прочитывается; в б. ркп. после «не» пропуск; печ. по изд.

18В п. з. конечное «-се» исправлено на «-це», сверху поставлен знак вопроса; печ. по б. ркп.

19В п. з. и б. ркп. над конечным «ч» надписано «ц»; в изд. «ць»; печ. по первоначальному варианту п. з.

20В п. з. первоначально на конце «ё».

21Стих сказан, а не спет (примеч. Аст.).

22В п. з. рядом со стихом знак вопроса.

23В п. з. первоначально «скоро».

24В п. з. читается «литовских»; в б. ркп. конечное «-ия» исправлено на «-их»; печ. по изд.

25В п. з. в слове конечное «ч» исправлено на «ц»; печ. по б. ркп.

26В п. з. «гости», что считаем опиской; печ. по б. ркп.

27Далее в п. з. начало неразборчиво записанной ремарки сказителя.

28В п. з. начало стиха первоначально было иным: «Как едут...».

29В п. з. над конечным «ч» надписано «ц»; в б. ркп. и изд. «ц»; печ. по первоначальному варианту п. з.

30Далее в п. з. зачеркнуто «ныне».

31В п. з. и б. ркп. над конечным «ч» надписано «ц»; в изд. «ц»; печ. по первоначальному варианту п. з.

32В п. з. «ту» — скорее всего, слуховая ошибка (в предыдущем стихе первоначальное «ту» исправлено в п. з. на «тут»; в б. ркп. «тут», сверху знак вопроса); печ. по изд.

33В п. з. в слове первоначально «ц» вместо «ч».

34В п. з. неясно: «я» или «е» в корне слова; печ. по б. ркп.

35В п. з. и б. ркп. над конечным «ц» надписано «ч».

36Далее в п. з. начат было стих: «Я похваста...».

37В п. з. скорее «во», чем «в»; в б. ркп. и изд. — «в».

38В п. з. читается «тит», что считаем погрешностью скорописи; печ. по б. ркп. и изд.

39В п. з. зафиксировано лишь начало стиха, не отмеченное здесь скобками; в б. ркп. этот стих вписан между строк, причем вместо прочитываемого в п. з. начального «Кажд<а>» зафиксировано «Кажна»; печ. по изд.

40В п. з. вместо «второй» — «втор» (то ли не дописано, то ли так и звучало); печ. по б. ркп. и изд.

41Последующие два стиха были сначала сказаны, а затем пропеты; сказанный вариант : «Упала бедная горюшица, / Прибегал тут Дунай да сын Иванови<ч>»; первая строка включена в изд. как ремарка исполнителя.

42Первоначально стих был сказан в таком варианте: «И навалилса белой грудью на востро копьё».

43Далее в п. з. зачеркнуто: «королевичн<а>».

- 649 -

***

Сюжетная схема варианта в основном совпадает с компилятивным по характеру текстом из «Книги былин» В. П. Авенариуса; сохранены почти все детали и подробности, сочиненные составителем этого популярного сборника. Вместе с тем М. В. Семенов использовал некоторые сюжетообразующие мотивы, эпические формулы, характерные для местной традиции и отсутствующие у Авенариуса. (Подробнее см.: Новиков, 1985, с. 26—28).

№ 132

РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 3, л. 103 об. — 108 (п. з.); Аст. 1, № 18 «Женитьба Владимира».

Зап. А. М. Астаховой 1 июля 1928 г.: д. Усть-Низема Лешуконского р-на — от Антонова Максима Григорьевича, 59 лет.

Былина исполнялась дважды. Первое исполнение (сказывание) зафиксировано простым карандашом. На этот текст химическим карандашом наложена правка во время второго исполнения (пения). Перебеленная рукопись не обнаружена.

Примечания: 1В п. з. реплика исп. не обнаружена; печ. по изд.

2Стихи 24—28 вынесены в сноску (л. 105 об.) и содержат следы обычной при двух вариантах исполнения правки.

3Далее в п. з.: «Говорит-то нонь да Владимир-князь».

4В п. з. «12»; печ. по изд.

Сказанный вариант (разночтения с пропетым вариантом; цифрами обозначены номера строк пропетого текста): Ст. 2, 3, 5—7, 9, 11, 17—20, 43, 45, 46, 48—50, 52, 53 — начальная частица Да отсутствует; ст. 5 — ...напивалиси; ст. 6 — ...наедалиси; ст. 7 — ...прирасхвастались; ст. 8 — вместо ле — то; ст. 9 — Да сильный-то...; ст. 11 — вместо старой — доброй; ст. 12 — А глупый-то...; ст. 13 — А бедный-то ... малыми; ст. 14 — Владимир ле князь...; ст. 15, 16, 44, 63 — да отсутствует; ст. 18 — ...бояры у меня пожонены; ст. 19 — вместо нонь — у меня; ст. 21 — Не женат живу, да холостой; ст. 22 — Кто отсутствует; ст. 23 — Поединщицы, супротивщицы; ст. 25 — ...руса и лицом...; ст. 26 — платье тело ея видно бы; ст. 27 — А сквозь...; ст. 28 — Чтобы из...; ст. 30 — А средней-от ... младшего; ст. 31 — от, и отсутствуют; ст. 32 — из-за отсутствует; ст. 33 — ...сын Иван...; ст. 37 — А позволь...; ст. 38 — Я ездил в...; ст. 45 — ...прилюбитса; ст. 46, 51, 60 — ...понравитса; ст. 47 — ...доць; ст. 49 — ...паленица...; ст. 50 — ...та уш ...прилюбитса; ст. 52 — ...есь у ... доца; ст. 53, 58, 59, 61 — ведь отсутствует; ст. 59 — ...полюбитса; ст. 62, 68 — отсутствуют.

***

Фрагментарный вариант, содержащий лишь сцены на пиру у князя Владимира (вплоть до согласия богатыря выполнить княжеское поручение). Роль главного героя Дуная заменил «Потык сын Михайловиць»; это повлекло за собой и другие изменения — богатырь присутствует на пиру, а не заключен в погреба: о дочерях «короля шемахильского» он знает по своим прежним боевым походам («там бирал я и дани, и пошлины»). В тексте чувствуется влияние печорской былинной традиции: использованы характерные для нее детали портрета идеальной невесты (ст. 26—28); иноземный король хоть и назван по имени, но оно легко восстанавливается по отчеству трех его дочерей — «Семеновна» (ср. с «Семеном Ляховитым» в печорских записях); королевны Марья и Марина носят самые популярные на Печоре имена женских персонажей эпоса. (См. об этом также — СБ 1, с. 672, 729; 2, с. 459, 513). Интересна оригинальная формула в ст. 66—68, раскрывающая смысл подношения чары с вином феодальным владыкой: принять ее — значит согласиться выполнить опасное поручение, не принять — «огневить царя».

- 650 -

№ 133

РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 6, л. 77 об. — 81 (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 9, л. 3—35; Аст. 1, № 41 «Во стольнем во городе во Киеве».

Зап. А. М. Астаховой 13 июля 1928 г.: д. Малые Нисогоры Лешуконского р-на — от Поздякова Ивана Ивановича, 57 лет.

Текст был сказан И. И. Поздяковым. Потом первые 11 стихов были спеты им совместно с двоюродным братом Данилой Семеновичем Поздяковым, 57 лет. Записанный на фонограф фрагмент текста приводится в подстрочнике к нотам.

По словам исполнителей, они слышали от стариков лишь начало былины, «как они снаряжаются». Чем все кончилось — не знают. Видно, остались в памяти, как отмечала собирательница, лишь отдельные куски текста (см. п. з., л. 77). Впрочем, И. И. Поздяков, вероятно, знал и продолжение былины или какие-то еще фрагменты, судя по примечанию А. М. Астаховой в полевой тетради после записанного от И. И. текста: «Дальше не хотел говорить, чай сел пить» (л. 81).

Примечания: 1В п. з. читается «назедницек» — вероятно, следствие скорописи; печ. по б. ркп. и изд.

2В п. з. наложение «л» и «т» в конце слова; печ. по б. ркп.

3В п. з. ударение в слове не проставлено; печ. по изд.

4В п. з. окончание в слове не дописано; в б. ркп. окончание «-и»; печ. по изд. (ср. ст. 32).

5В б. ркп. и изд.: «цёрны».

6Здесь и далее на месте части стихов, отмеченных курсивом (не путать с ремарками в круглых скобках!), в п. з. знаки повторов (прочерки), пометы «и т. д.»; печ. по б. ркп., где текст восстановлен соб. по аналогии с уже зафиксированными ранее идентичными фрагментами данного текста; исходя из этого мы дополнили стих 41 опущенным по непонятным причинам союзом «и» (по аналогии со ст. 30 в п. з. и б. ркп., а также со ст. 36 в б. ркп.).

7В п. з. «было-то»; «о» считаем огласовкой согласного «л»; печ. по б. ркп.

8В п. з. «В—ий» (т. е. «Василий»): описка соб. или оговорка исп.; печ. по б. ркп. и изд.

9В п. з. в корне слова наложение «ц» и «ч»; печ. по б. ркп.

***

Вариант представляет собой начало былины. Как и в ряде других среднемезенских текстов, Дуная-свата замещает «Васютка, горький пьяница» (ср. № 128, 137). Забвение традиционного содержания проявилось и в том, что княжеская невеста именуется «Опраксеей Васильевной», живет она в «Царьсве Грецеском» у двух братьев (видимо, отзвук сюжета «Алеша Попович и сестра братьев Петровичей-Збродовичей»).

№ 133а

ФА ФВ. 426. 01 (Аст. 1, нотный раздел, № 7).

Зап. на фонограф Е. В. Гиппиусом, З. В. Эвальд 13 июля 1928 г.: д. Малые Нисогоры — от Поздякова Ивана Ивановича и Поздякова Данилы Семеновича. Текст былины см. № 133.

№ 134

ФА МФ. 406. 02; РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 1, ед. хр. 320 (маш.); ПФМ, № 233 <«Про Добрыню и Дуная»>.

Зап. Н. П. Колпаковой, В. В. Коргузаловым 10 августа 1958 г.: г. Мезень Мезенского р-на — от Паюсовой Афанасии Ефремовны, 80 лет.

Записано с пения.

Примечание к фонограмме: 1Сказительница пропела «Своим», затем запнулась и только после этого спела стих полностью.

2В машинописи «павинная».

3В машинописи вместо «ё» — «е».

- 651 -

***

В тексте использованы ключевые эпизоды былин «Данило Ловчанин» и «Дунай». Сюжеты соединены механически, по принципу сложения: потерпев неудачу в попытке «у жива мужа жену отнять», князь Владимир отправляет сватов в «королевство Шамахинское». В изложении событий немало отступлений от традиции: в первом сюжете главных героев заменили Дунай и его жена-поляница, которые сознательно пускают стрелы друг в друга; в роли советчика выступает Алеша Попович. Во второй части произведения Дунай не упоминается, а сами события изложены конспективно; традиционное сватовство заменено похищением невесты (мотивировка и здесь весьма условна: короля «дома не случилося»).

№ 135

ФА МФ. 396. 04 и 397. 01; РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 1, ед. хр. 185 (маш.); ПФМ, № 228 «Женитьба князя Владимира».

Зап. Н. П. Колпаковой, Ф. В. Соколовым 29 июля 1958 г.: д. Кузьмин Городок Мезенского р-на — от Терентьевой Офимьи Васильевны, 77 лет.

Записано с пения.

Примечания: 1Здесь закончилась магнитофонная пленка по шифру ФА МФ. 396.04. Ст. 60—62 на фонозаписях отсутствуют; по-видимому, они были восстановлены Н. П. Колпаковой при создании рукописного текста.

2Многоточием в угловых скобках здесь и далее отмечены перерывы в пении, во время которых исполнительница отвлекалась от содержания былины.

3Тут исполнительница произнесла: «уже как, Ляхов? — Ляхов!», затем пропела последнее слово стиха.

4Ст. 88—91 исполнены сказом.

***

Текст фрагментарный, со значительными пропусками, которые исполнительница восстановить не смогла. Функции главного героя полностью перешли к Добрыне, Дунай вообще не упомянут. Эта трансформация, как и отсутствие второй части былины, объясняется забвением традиционной сюжетной схемы; генетическая связь варианта О. В. Терентьевой с более ранними записями от ее земляков проявляется в использовании ряда характерных для местной традиции стилистических трафаретов (эпитет «сирота да маломожонна» в описании пира — ср. № 116; специфические детали в пренебрежительном отзыве ляховинского короля о князе Владимире — ст. 81—84, ср. № 116, 117).

№ 136

РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 1, ед. хр. 129-а (маш.). Старина «Как женился Владимир стольно-киевской».

Зап. Н. П. Колпаковой 24 июля 1958 г.: д. Малые Нисогоры Лешуконского р-на — от Поздякова Семена Федоровича, 70 лет.

Былина исполнялась речитативом.

Примечание: 1«Да» вписано карандашом.

2В машинописи вместо «ё» — «е».

Сюжет о женитьбе князя Владимира дважды в один и тот же день фиксировался собирателями от С. Ф. Поздякова (см. № 137). Никаких помет о хронологической последовательности разных актов исполнения в рукописях обнаружить не удалось. Полагаем, что № 136 является первым, пробным пением (без фиксации на магнитофонную ленту); № 137 — повторная запись на магнитофон.

- 652 -

№ 137

ФА МФ. 423. 01; РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 1, ед. хр. 129 (маш.), 130 (маш.); ПФМ, № 234 «Как женился Владимир стольно-киевской».

Зап. Н. П. Колпаковой, Ф. В. Соколовым 24 июля 1958 г.: д. Малые Нисогоры Лешуконского р-на — от Поздякова Семена Федоровича, 70 лет.

Записано с пения. В ркп. (ед. хр. 130) в начале текста приведены строки:

А во стольнем во городе во Киеве,
А у ласкова князя да у Владимира
Заводилосе пированье-столованье,
Заводилсе тут да нынь почестен пир.
А про тех-то людей-купцей торговых же,
А про тех-то крестьянушок прожиточных,
А про тех же поляниц приудалых же.
А Владимир как ведь стольный только киевской
А по гринюшке как нынеча похаживат,
А собольнею шубочкой размахиват,
Злоченыма-то перстнями принабрякивает,
А как медныма подковками пощелкиват.

Судя по примечаниям к ПФМ, данные строки были пропеты неназванными сказителями из Малых Нисогор и при публикации присоединены к тексту, чтобы восполнить недостающее начало. Расшифровка фонограммы, хранящаяся в Рукописном отделе Пушкинского Дома (см. РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 1, ед. хр. 129) имеет незначительные разночтения с современной расшифровкой. Еще один вариант данной былины от С. Ф. Поздякова см. № 136.

Примечания к фонограмме: 1Далее сказитель начал «А вы...», затем запнулся и после этого пропел стих 13 целиком.

2Далее начато: «И дозволь...», затем исполнитель, поправившись, спел стих 23.

3Далее было пропето: «Владимир», затем исправлено на «Василей».

***

Сказитель довольно близко к тексту повторил вторую часть контаминированной былины своего отца (см. № 128), сохранив основные ее особенности (роль Дуная перешла к Василию-пьянице, вместо героического сватовства изображается похищение невесты с помощью подпоенных голей кабацких). Некоторые второстепенные подробности повествования С. Ф. Поздяков изменил (Василий пирует у князя Владимира, а не спит в кабаке; в поездке за невестой его сопровождают не только Добрыня и Алеша, но и Илья Муромец).

БОЙ ДОБРЫНИ С ДУНАЕМ (№ 138—142)

Характеристику сюжета см. в СБ 1, с. 735—736. Эта сравнительно редкая и поздняя по происхождению былина зарегистрирована собирателями только в ряде северо-восточных регионов (Печора, Мезень, Кулой и Зимний Берег); некоторые пудожские сказители включали ее в состав былины «Добрыня и Алеша» (с заменой Дуная Алешей Поповичем — версия Н. Прохорова и его учеников). Исследователи, отказывавшие этой эпической песне в оригинальности, игнорировали целый ряд сюжетных ситуаций, развернутых формул и деталей, характерных только для данной былины, органично вплетающихся в художественную ткань произведения. В былине подробно описывается пышный шатер Дуная, подписи «со угрозами»,

- 653 -

буйство захмелевшего Добрыни, третейский суд Ильи Муромца, его раздумья о том, как поступить после выяснения этнической принадлежности сражающихся богатырей, и т. д. Привлекает внимание удачное использование ретардации — Добрыня и Дунай дважды рассказывают о событиях, изображенных в первой части былины.

Мезенские варианты отличаются наибольшей сюжетной полнотой и идейно-художественной цельностью (ср. аналогичную картину в другой былине о столкновении двух русских богатырей — «Поединок Добрыни с Ильей Муромцем»). Местные сказители неизменно признают моральную правоту Добрыни, который не хочет мириться с посягательствами Дуная на свободу действий других богатырей. От трех певцов, знавших эту старину (один из них — плохо), А. Д. Григорьев ее не записал (Гр. III, с. 113, 157, 211).

№ 138

Гр. III, № 17(321) «Бой Добрыни с Дунаем».

Зап. А. Д. Григорьевым 20 июля (первая половина текста, 22 июля — вторая половина) 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Петрова Артемия Егоровича, 35 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1<«великима югрозами» изд. Гр. передано как «великима-й угрозами»>;

2«ч» из «ц»;

3в «подходит» «под» написано отдельно и «д» исправлено из «т»;

4не ясно, что стоит после «силу»: «от» или «он»;

5конечное «е» из «э»;

6не ясно, как прочесть: «подтыкаицсэ» или «потыкаицсэ»;

7«Ва»;

8так было пропето;

9описка «На кроватоцька»;

10Сначала он пропел за этим стихом стихи:

Как поехал Олёшка на ихну битву на великую,
Приежжает Олёшенька к битвы великое:

но потом вместо них пропел 314—318 стихи;

11«г» из «к»;

12«старой» (не то «о», не то «ы»);

13«з» из «с»;

14«т» из «д».

***

Самый полный мезенский вариант данной былины, содержащий ряд мотивов и образов, не известных по другим записям или встречающихся в единичных текстах. Подобно В. Тяросову (см. № 140), А. Петров четко расставляет идейные акценты, отдавая свои симпатии Добрыне, защищающему право богатырей «по полю ездить, поляковать, казаковать» (ст. 95—99, 210—213). В тексте нарушена традиционная последовательность событий — обычно первым жалуется Дунай; Илья, а вслед за ним и князь Владимир признают виновным Добрыню, но, выслушав его оправдания, осуждают Дуная. Перестановка монологов двух главных героев привела к логическим неувязкам, однако окончательная развязка былины (Дунай заточен в погреб, Добрыня остается на свободе) все ставит на свои места. Сюжет осложнен дополнительным эпизодом, выдержанным в юмористических тонах: рассказ о неудачной попытке Алеши Поповича разнять богатырей, возможно, создан по аналогии с близкой по характеру сценой из популярной в северо-восточных регионах былины «Сорок калик». К традиционным видам единоборства добавлена стрельба из лука; чтобы не ставить под сомнение воинское искусство Добрыни и Дуная, певец объяснил их промахи вмешательством небесных сил (в ст. 120—123 использован редко встречающийся в былинах прием — вопрос-ответ повествователя). Размышления князя Владимира о том, как ему судить богатырей — «по Господу» или «по кривды» (ст. 297—300), не имеют аналогий в других записях. В былине Петрова у Дуная белый шатер (обычно — черный, полученный богатырем от иноземного царя).

- 654 -

№ 139

Гр. III, № 37(341) «Бой Добрыни с Дунаем».

Зап. А. Д. Григорьевым 18 июля 1901 г.: д. Ти́мшелье <Дорогорской вол.> — от Рычкова Алексея Васильевича, 57 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1<«потоп» — однокоренное с «потаптывать»>;

2«приподал» (после «п» скорее «о», чем «а»);

3первоначальное «потоп» исправлено в «топот»;

4«Поедининьшычка»;

5«де» или «да».

***

Типичный для мезенской традиции вариант былины, в сюжетном плане, а порой и текстуально близкий к двум предыдущим; некоторые эпизоды в нем опущены (перебранка Дуная с Добрыней перед боем и др.). Отдельными мотивами текст перекликается с кулойскими записями (конь бьет копытом, пытаясь разбудить Добрыню, — ср. Гр. II, № 226; помирившись, Добрыня и Дунай меняются крестами — ср. Гр. II, № 286).

№ 140

Гр. III, № 6(310) «Бой Добрыни с Дунаем».

Зап. А. Д. Григорьевым 16 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Тя́росова Василия Яковлевича, 55 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1<в изд. Гр. «со югрозою» («со югрозами»)>;

2«т» из «к»;

3«ь» из «е» или наоборот — «е» из «ь»;

4«е» из «и»;

5«э» из «а»;

6«у» из «ю»;

7«у» из «о»;

8«и» из «е»;

9«я» из «е»;

10—11«старыказак»;

12<в изд. Гр. «боецьсэ югроз»>;

13«г» из «г̇»;

14«ч» из «ц»;

15«ц» из «ч».

***

В варианте В. Я. Тяросова четко реализуется идейно-художественный замысел создателей былины: справедливый гнев Добрыни, поддержанный затем Ильей Муромцем и князем Владимиром, вызывают попытки Дуная диктовать свою волю другим богатырям, его непомерное тщеславие («Нам боецьсе угроз дак богатырьскиех, нам нецёго ездить во полё поляковать»). Добрыня и Дунай изображаются как незнакомые друг с другом богатыри, но оба они — крестовые братья Ильи Муромца, и оба втайне надеются на его помощь. Удачным оказалось перенесение формулы из местной редакции былины о Хотене, входившей в репертуар певца (ст. 39—40 — ироническая реплика по поводу «развоёванного шатришка»).

№ 140а

Гр. III, нотный раздел, № 5.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 16 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора — от Тяросова Василия Яковлевича. Текст былины см. № 140.

№ 141

Гр. III, № 108(412) «Бой Добрыни с Дунаем».

Зап. А. Д. Григорьевым 4 августа 1901 г.: д. Тигля́ва (Тигляева) Юромской вол. — от Парыгина Григория Михайловича, 52 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1—2<в изд. Гр. «было ю»>;

3на конце скорее «ей», чем «ой»;

4скорее «помощь», чем «помоць»;

5скорее «нож», чем «нош».

- 655 -

***

Текст кратко передает местную редакцию сюжета (опущен ряд описаний и диалогов). Необычная развязка былины (по «приговору» Ильи Муромца Добрыня закалывает Дуная, а его труп закапывают в «погребах глубоких») — видимо, результат индивидуального творчества сказителя.

№ 142

Гр. III, № 112(416) «Бой Добрыни с Дунаем».

Зап. А. Д. Григорьевым 5 августа 1901 г.: д. Большие Нисогоры <Юромской вол.> — от Мартынова Александра Михайловича, по «прозвищу Олёкса Малый (из д. Малые Нисогоры), 68 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1напев этой старины сходен с напевом № <95>;

2«э» из «а»;

3«ч» из «ц»;

4«э» из «е»;

5можно прочесть «ти», ср. 47-й стих;

6—7можно прочесть «тут же».

***

Краткий вариант местной редакции сюжета, во многом близкий к предыдущему тексту (опущены те же эпизоды); лишь финальные сцены А. Мартыновым разработаны полнее. В роли третейского судьи Илью Муромца заменил Алеша Попович (ср. № 138, где Алеша по поручению Ильи безуспешно пытается примирить Добрыню и Дуная). Оригинально описание княжеского суда над провинившимся богатырем, переговоров князя Владимира с «боярами думными» о том, какое наказание определить Дунаю (ст. 232—240). Дуная привозят в Киев в путах (ср. аналогичные подробности в кулойский вариантах — Гр. II, № 246, 253, 281); ему вменяется в вину, что, вопреки обычаю, он поставил черный шатер (ст. 157—158, 229—231) — ср. СБ 1, № 132, 136.

ДЮК СТЕПАНОВИЧ И ЧУРИЛА ПЛЁНКОВИЧ (№ 143—146)

Характеристику печорско-приморских записей см.: СБ 1, с. 738—739. Судя по свидетельствам А. Д. Григорьева, за несколько десятилетий до его приезда на Мезень былина о Дюке была здесь сравнительно популярной. Собиратель не записал ее ни от С. Сахарова, ни от С. Рычкова (Гр. III, с. 70 и 212): первый сказитель помнил не всю старину, а второй знал ее в редакции, близкой к варианту кулоянина С. Садкова (Гр. II, № 230). Еще три мезенских певца заявили, что слыхали «Дюка», но не усвоили его (Гр. III, с. 113, 449, 609). Единственный записанный Григорьевым фрагментарный текст (см. № 144) близок к кулойским (ср. Гр. II, № 230, 257, 295, 302). Полнее всего сюжет представлен в записи А. Никольского (№ 143), сделанной от неизвестного сказителя в 1860-х гг.; некоторые особенности роднят этот вариант с золотицкими, но еще больше схождений с кулойскими текстами. Сравнительно полная, но незавершенная былина Н. Семенова в записи 1928 г. (№ 145) тоже примыкает к вариантам из соседних районов, что позволяет предполагать бытование в этом крае единой редакции сюжета, заметно отличающейся от печорской. Оба отрывка, записанные студентами МГУ (№ 331, 332), лишены каких-либо четких примет местной традиции.

№ 143

Ефименко, с. 35—37 (Т. — М., 2, № 51). «Старина про Дюка Степановича».

Зап. А. М. Никольским, вероятно, в 60-е гг. XIX в.: г. Мезень.

Примечания: 1В оригинале числительное передано цифрой.

- 656 -

***

Это единственный мезенский вариант, в котором традиционное содержание былины представлено сравнительно полно, хотя в ряде эпизодов и конспективно; он включает и краткое описание перепрыгивания на конях через реку (ст. 136—143), отсутствующее в других записях с Мезени, Кулоя и Зимнего Берега. Детальнее всего разработаны мотивы, связанные с родиной героя: описание его дома и двора, перечисление стоящих во дворе церквей в начале былины и рассказ о приеме киевских богатырей матерью Дюка и неудавшихся попыток описать Дюковы богатства. Здесь обнаруживается немало совпадений, порой буквальных, на лексическом уровне, с записями, сделанными на Кулое и Зимнем Берегу, в первую очередь с вариантами кулойских сказителей П. Широкого и Ф. Шуваевой (Гр. II, № 295, 302). Некоторые оригинальные мотивы, содержащиеся в комментируемом тексте, не встречаются за пределами этих регионов и, видимо, созданы местными певцами. Дюк заранее уверен, что Илья Муромец и Алеша Попович «накланяются» его портомойницам, ошибочно принимая их за хозяйку дома, и это предсказание сбывается (ср. Гр. II, № 230, 295, 302); в Киеве герой едет на коне «ступью бродовою», а князь Владимир или киевские богатыри — «во всю рысь лошадиную» (ср. Гр. II, № 302; Марк., № 113; Т. — М., 2, № 49). Есть в былине мезенского сказителя отдельные неувязки. Князь Владимир посылает богатырей отнять у Дюка «именье богачество», хотя в дальнейшем речь идет об их описывании; из-за неудачного построения фразы в ст. 11—13 мать Дюка оказалась приравненной к «Спасу Пречистому» и «Богоматери» (им посвящены первые две церкви, а ей — третья); Дюк, а не посланцы князя, предлагает продать Киев и накупить бумаги и чернил. Вариант беден именами собственными — не названы родной город Дюка, река, через которую прыгают соперники; не упоминается Чурила — перещеголять Дюка нарядами вызвались безымянные «три боярина». В ст. 80 и 129 явная ошибка собирателя или издателя — должно быть «на третьей-от калачик душа бажи́т» (т. е. «желает», «жаждет»), а не «бежит» (ср. Гр. II, № 295, ст. 109; Марк., № 101, ст. 34 и другие записи; аналогичное искажение допущено при публикации одного из золотицких вариантов — Т. — М., 2, № 49, ст. 39).

№ 144

Гр. III, № 34(338) «Дюк Степанович [Дюк + Ставёр]».

Зап. А. Д. Григорьевым 20 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от По́труховой Домны, 27 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1—2<в изд. Гр. «да ю»>;

3«порованьицо»;

4—5<в изд. Гр. «опишите ёдну»>;

6буква после «г» похожа на «о».

***

Сюжетную основу текста составляют два эпизода из «Дюка», дополненные отдельными мотивами из «Ставра» (героиня наказывает мужу «не захвастываться молодой жоной»; переодевшись в мужское платье, она получает Дюка в «подрусьники» и увозит его домой). Эти мотивы не развернуты, что не позволяет судить о принадлежности прототекста к какой-либо редакции «Ставра». Эпизоды из былины о Дюке (хвастовство героя на пиру и «описывание» его имущества княжескими слугами) изложены подробнее и выдержаны в духе архангельско-беломорской традиции (посланцы князя Владимира за три года издержали три воза бумаги и сумели описать только сбрую лошадиную; ср. кулойские варианты — Гр. II, № 257, 302 и др.; дом Дюка стоит «на семи верстах»).

№ 145

РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 4, л. 43 об. — 46 (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 8, л. 21—22 об.; Аст. 1, № 30 «Дюк Степанович».

Зап. А. М. Астаховой 4 июля 1928 г.: д. Белощелье Лешуконского р-на — от Семенова Никифора Калиновича, 75 лет.

- 657 -

Былину Н. К. Семенов сначала сказал, затем спел. Под № 145 публикуется пропетый текст, под № 146 — сказанный.

Напев этой былины, по мнению собирательницы, аналогичен напеву былины «Иван Годинович», исполненной тогда же Н. К. Семеновым и частично записанный на фонограф.

Примечания: 1В п. з. первоначально «ле», исправленное затем на «не»; в б. ркп. — «не»; в изд. — «на»; считаем более вероятным, что первоначально зафиксированное в п. з. «ле» и было пропето.

2В п. з. стих взят в квадратные скобки, которыми в б. ркп. Астахова отмечала сказанный вариант; но в п. з. сказанный вариант отмечался собирательницей в данном случае круглыми скобками; в б. ркп. стих без скобок, т. е. подан как относящийся и к пропетому, и к сказанному вариантам; однако сомнение в том, был ли пропет стих при повторном исполнении былины, остается.

3«Падал» вписано сверху.

4В п. з. «ле» подписано снизу; печ. по б. ркп., но возможно отнесение поправки к следующей строке, которая в этом случае читалась бы с добавлением частицы «ле» после слова «своёй».

5В п. з. «распроговорил» (видимо, конец слова остался недописанным); в б. ркп. «распроговорит»; в изд. «распроговорят».

6Стих сказан, а не спет (примеч. Аст.).

***

Традиционный сюжет изложен сказителем со значительными пропусками, некоторые эпизоды (оценка богатств Дюка, состязание платьями) переданы схематично, а последний к тому же рассказан прозой. Тем не менее вариант содержит своеобразные детали той редакции сюжета, которая в разной степени сохранности зафиксирована на Кулое, Мезени и Зимнем Берегу. Необычно начало былины (ст. 1—3), близкие параллели к которому есть только в текстах Г. Крюкова с Зимнего Берега (ММБ 1, № 18) и кулоянки Ф. Шуваевой (Гр. II, № 302); с этими и другими вариантами архангельских сказителей сходны описания двора Дюка Степановича (ст. 4—9), его поведения на княжеском пиру (ст. 32—34). Как и в двух кулойских текстах (Гр. II, № 230, 263), Дюк раздает неимущим свою одежду; в былине Семенова этот мотив получил дальнейшее развитие и использован для гиперболизации богатств Дюка (благодаря полученным подаркам все сироты «сделались купечеством»).

№ 146

Сказанный вариант. См. примеч. к № 145.

Примечания: 1В п. з. «т» зачеркнуто карандашом, которым соб. помечала отличие пропетого варианта от сказанного; над «т» тем же карандашом поставлены два знака вопроса; в аналогичных случаях остается неясным: имеем ли мы дело с фонетическими разночтениями между пропетым и сказанным вариантами или же просто с уточнениями произнесения того или иного слова, вносимыми соб. при повторном исполнении текста.

2В п. з. «М—а», восстановленное во время пения былины как «Микитиця»; печ. по б. ркп.

3В п. з. первоначально «богатьство», второе «т» зачеркнуто, вероятно, во время пения былины; см. примеч. 1.

4В п. з. первоначально «довор», «о» зачеркнуто тем же карандашом, каким фиксировался сказанный вариант.

5См. примеч. 5 к № 145.

6В п. з. слово не дописано; рядом — знак вопроса; печ. по б. ркп.

ЧУРИЛА ПЛЁНКОВИЧ И КАТЕРИНА (№ 147—150)

Одна из наиболее популярных былин, зафиксирована почти во всех районах Русского Севера. Архангельско-беломорские записи принадлежат к одной версии, однако в деталях повествования и стилистическом оформлении текстов немало разночтений, позволяющих выделить несколько редакций сюжета (подробнее см.: СБ 1, с. 751—752). На Мезени записано 4 варианта, образующие две самостоятельные редакции сюжета — нижнемезенскую (№ 147, 148) и верхнемезенскую (№ 149, 150). В нижнемезенских текстах отсутствуют развернутые описания (портрет Чурилы, угощение любовника хозяйкой дома, раскладывание

- 658 -

и развешивание его вещей по «лавочкам» и «грядочкам»), троекратные повторы с нарастанием (встретив решительный отказ служанки, Чурила не возобновляет попыток подкупить ее обещанием все более ценных подарков); нет в них пререканий обманутого мужа с женой по поводу вещей Чурилы, не названа по имени жена «Перемятина». Некоторыми деталями нижнемезенские варианты перекликаются с кулойскими: служанка именуется «девушкой-чернавушкой» (ср. большинство прионежско-каргопольских записей), она предрекает, что любовные похождения доведут Чурилу до смерти. В отличие от других архангельско-беломорских редакций сюжета в зачине былины не подчеркивается, что снег выпал не вовремя — поздней весной, ранней осенью или даже в середине лета. В обоих текстах супруги названы князем и княгиней, приход Чурилы в их дом описан с помощью звукоподражательных междометий («тики-стук, тики-хлоп, <...> тики-бряк <...>»); Перемятин отчитывет служанку за неуместные разговоры во время церковной службы: «Здесь не то поют, не то слушают <...>». Последняя формула встречается в большинстве печорских, кулойских и одном золотицком варианте «Дюка» — Марк., № 113; на Мезени она больше не фиксировалась собирателями. Тем не менее в данном случае наиболее вероятно механическое перенесение из «Дюка», где этот мотив логичен (неуместность расспросов приезжего во время церковной службы очевидна); в «Чуриле и Катерине», напротив, дело не терпит отлагательства — в ряде редакций хозяин благодарит служанку за своевременное предупреждение и уходит из церкви, не дослушав службу, чтобы застать любовника «на месте преступления» (Мил., № 81, 83 и др.).

Верхнемезенские тексты богаче по содержанию и эпичнее по оформлению. В них использованы традиционные для этого сюжета описания и диалоги, троекратные повторения, отсутствующие в нижнемезенских записях; подчеркивается изысканность наряда Чурилы (ср. прионежско-каргопольские тексты; портрет героя есть и в одной из печорских былин, но построен он на иных художественных образах — см. СБ 1, № 156). Только в этой редакции сюжета отсутствие мужа мотивируется отъездом на охоту, служанка не разыскивает хозяина, а поджидает его на крыльце, а он допытывается, почему его не встречает жена; догадавшись об измене, Перемёт входит в спальню вооруженным («вострым копьем подтыкиват, вострой сабелькой подпираетцэ», «сабелька изгибаитце, из кольца в кольцо извиваетце»). Другие оригинальные детали и формулы оказываются общими для верхнемезенской и печорской редакций сюжета. Это — усиленный акцент на несвоевременности снегопада («середь лета было о Петрово дни»); аллегорический намек служанки на супружескую измену («прибежал конь из чиста поля, заскочил во зеленый сад, примял травоньку шелковую <...>»); использование поэтической формулы, подчеркивающей глубину чувств любовников (жена Перемёта готова разделить участь казненного Чурилы : «Где белу лебедю лежать, тут и белой лебёдушке»). Как и в печорских текстах, жена пытается обмануть мужа, объясняя появление в доме чужих вещей тем, что она купила их «во торговище», однако мезенские сказители нашли для этого более выразительные образы: «Што на людях вижу — на тебе люблю, на тебе люблю — то тебе куплю». В обоих вариантах героиня названа «Настасьей Викуличной» (ср. кулойские и некоторые печорские тексты). В целом верхнемезенская редакция сюжета гораздо ближе к печорской, нежели к нижнемезенской. Возможно, это объясняется контактами сказителей из соседних районов — через деревни по среднему течению Мезени проходил Усть-Цилемский тракт.

№ 147

Гр. III, № 7(311) «Чурило и неверная жена Перемятина».

Зап. А. Д. Григорьевым 16 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Тя́росова Василия Яковлевича, 55 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1«ч» из «ц»;

2«Перетянин»;

3«Ч» из «Ц».

- 659 -

***

Текст представляет собой типичный образец нижнемезенской редакции сюжета, охарактеризованной в преамбуле. Многие фрагменты даже на лексическом уровне почти идентичны варианту С. Сахарова, односельчанина В. Тяросова (см. № 148); лишь некоторые стихи отличаются по содержанию и стилистическому оформлению.

№ 147а

Гр. III, нотный раздел, № 6.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 16 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора — от Тяросова Василия Яковлевича. Текст былины см. № 147.

№ 148

Гр. III, № 13(317) «Чурило и неверная жена Перемякина».

Зап. А. Д. Григорьевым 15 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Сахарова Семена Игнатьевича, 50 лет.

Примечание А. Д. Григорьева: 1<в изд. Гр. «Да юшол»>;

2так было пропето.

***

Как и былина В. Тяросова (№ 147), текст С. Сахарова принадлежит к нижнемезенской редакции сюжета, отличительные особенности которой отмечены в преамбуле. Композиционная и стилистическая близость вариантов во многом объясняется единством источника: С. Сахаров былинам «научился у своего отца и отца В. Тяросова и пел „сзади” за Тяросовым» (Гр. III, с. 70). В комментируемом тексте оригинальна лишь одна формула (ст. 29—31).

№ 149

РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 3, л. 24—32 об. (п. 3.); б. ркп. — там же, ед. хр. 7, л. 19 об. — 24; Аст. 1, № 16 «Про Чурилу».

Зап. А. М. Астаховой 30 июня 1928 г.: д. Усть-Низема Лешуконского р-на — от Антонова Максима Григорьевича, 59 лет.

Былина была исполнена два раза. Поверх сказанного варианта (зафиксированного простым карандашом) произведена более острым химическим карандашом правка, фиксирующая отличия пропетого варианта.

Примечания: 1В п. з. «кольцо»; в б. ркп. «кольцо», но буква «о» в квадратных скобках (т. е. сказанный вариант слова), а сверху надписана буква «е» в круглых скобках.

2В п. з. над буквой «ч» сверху вписана буква «ц»; в б. ркп. то же; в изд. «ч».

3В б. ркп. и изд. «со».

4Здесь и далее курсивом обозначены части стихов, на месте которых в п. з. пометы «и т. д.» или знаки повторов; печ. по б. ркп. и изд., где текст восстановлен соб. на основании стихов 110—115; но в данной строке (как и в ст. 143, 156) отсутствует частица «да», зафиксированная в п. з. ранее (ср. ст. 114).

5Стихи (174—175) сказаны, а не спеты (примеч. Аст.).

Разночтения со сказанным вариантом (цифрами обозначены номера строк пропетого текста): Ст. 2, 3, 8—10, 12, 14, 17, 19—22, 27, 28, 34, 37, 43—47, 85, 86, 91, 93, 104, 132, 142, 155, 161, 162, 164, 165, 177 — начальные слова Да, Как отсутствуют; ст. 3 — да отсутствует; ст. 4 — ...Петрове...; ст. 13 — ...позолоченна; ст. 17 — ...вальячныи; ст. 23 — ...двору да к Переметыну; ст. 26, 29 — ле отсутствует; ст. 30 — Стучал-то он да за...; ст. 32 — ле, да — отсутствуют; ст. 33 — Сама, ле отсутствуют; ст. 34 — ...кто у ворот...; ст. 37 — ле отсутствует; ст. 38 — отсутствует; ст. 40 — да отсутствует; ст. 42 — Чурилу отсутствует; ст. 49 — ...его до́сыта; ст. 50 — ноньце отсутствует; ст. 64 — отсутствует; ст. 69 — Хоть котора...; ст. 73 — Который...; ст. 75 — Хоть который стоит и...; ст. 80 — ...мне твоя...; ст. 81 — Хоть котора; ст. 86 — вместо аки — как бы; ст. 89 — вместо

- 660 -

ко — да; ст. 90 — ты отсутствует; ст. 93 — нонь отсутствует; ст. 94 — меня отсутствует; ст. 95 — Пировать ли..., ле отсутствуют; ст. 96 — Ли...; ст. 97 — ...девоцка...; ст. 100 — А богатство...; ст. 102 — Заскочил-то конь...; ст. 103 — ведь отсутствует; ст. 105 — ...Перемёт он...; ст. 107 — ...кольцу; ст. 108 — ...крыльцо; ст. 110 — На красно крыльцо да в нову горницу; ст. 116 — уж отсутствует; ст. 117 — Виснет там да ноньче шубоцка; ст. 118 — ...пошто ... нашто; ст. 123 — За котору я тебе дала да восемьсот рублей; ст. 133 — ...пошто ... нашто; ст. 146 — Сапожецки...; ст. 151 — ...купила да со чулоцками; ст. 166 — знать отсутствует; ст. 170 — ...крылом левым же; ст. 178 — да отсутствует.

***

Былина М. Антонова — лучшая среди мезенских записей «Чурилы и Катерины», «обнаруживает характерное для данного исполнителя стремление к художественной детализации и раскраске образов» (Аст. 1, с. 643). Вариант принадлежит к верхнемезенской редакции сюжета, особенности которой перечислены в преамбуле. Поэтическая одаренность М. Антонова, высокая техника сказительского мастерства наглядно проявляются при сравнении его былины с родственным по происхождению текстом Е. Лешукова (№ 150). М. Антонов подробно описывает портрет Чурилы (ст. 9—21), воспроизводит насыщенный синонимическими повторами диалог любовников при отпирании ворот (ст. 34—39), выразительно характеризует бесцеремонное поведение Чурилы в чужом доме (ст. 44—45), кратко излагает теорию взаимоотношений Чурилы и Перемёта (они — крестовые братья, Чуриле уже не раз было сказано, чтобы «не знался» с чужой женой — ст. 163—169). Эти формулы либо вообще отсутствуют в былине Е. Лешукова, либо представлены одним стихом (портрет Чурилы — ст. 12; глухой намек на давнюю связь любовников — ст. 99). В отличие от своего земляка М. Антонов описывает убийство Чурилы и Настасьи; в уста Перемёта вложена уникальная формула, исполненная скрытой иронии: «Я вашей заповеди не рушаю». Помимо отмеченных в преамбуле в тексте М. Антонова есть еще один элемент, роднящий его с печорской редакцией сюжета, — служанка упрекает Чурилу за то, что он в чужом доме живет «по-домашнему». Действие перенесено в Новгород, как и в другой былине сказителя (см. № 30).

№ 150

РО ИРЛИ, р. 5, к. 5, п. 14, ед. хр. 1, л. 116 об. — 123 об. (п. 3.); б. ркп. — там же, ед. хр. 13, л. 49—52; Аст. 1, № 6 «Чурила и неверная жена».

Зап. А. М. Астаховой 24 июня 1928 г.: д. Лебская Лешуконского р-на — от Лешукова Ефрема Матвеевича, 60 лет.

Былина записана с голоса один раз, п. з. почти без помарок, исправлений, б. ркп. также не отражает вариантов исполнения (отсутствуют скобки).

Примечания: 1В п. з. последняя буква слова не читается; печ. по б. ркп.

2В п. з. сначала «А во поли», затем зачеркнуто, сверху — «Шол-то».

3Над словом в п. з. знак вопроса.

4Отмеченное здесь и далее курсивом в п. з. словесно не зафиксировано, лишь указано: «и т. д.»; печ. по б. ркп. и изд.

***

Вариант принадлежит к верхнемезенской редакции сюжета, содержит все типичные для нее элементы. Один из них подвергся несомненной деформации — сказитель буквально понял аллегорический образ, с помощью которого служанка иносказательно описывает супружескую измену: «догадливый» конь обманутого мужа «заскочил в зеленый сад, свил-стоптал травушку шелковую» (ср. другой верхнемезенский текст и большинство печорских записей, где речь идет о воображаемом и к тому же чужом коне, а само описание воспринимается как прозрачный намек на действия Чурилы). В былине Е. Лешукова есть и другие неточности,

- 661 -

отступления от традиции (на служанку механически перенесен один из богатырских атрибутов — она «высматривает» хозяина в «трубочьку подзорную»; переставлены имя и отчество «Васильюшка Пересмякича», ср. с «Перемётом Васильевичем» в тексте Антонова — № 149; иногда встречаются не характерные для былинного лексикона слова — «ворота крылечьныи», «перчаточки лайчатые», «полушубок»). Не все ясно в финальной сцене: обманутый муж готов простить Чуриле «первую вину», но все-таки срубает ему голову. Видимо, в прототексте излагалась краткая предыстория описываемых событий (ср. ст. 164—168 в варианте Антонова). Оригинальная бытовая деталь в ст. 76 (догадавшись о присутствии любовника, Василий «крепит ворота крепко-накрепко»).

СОЛОВЕЙ БУДИМИРОВИЧ (№ 151)

В конце XIX в. сюжет не входил в активную часть репертуара сказителей Архангельско-Беломорского края. На Кулое он вообще не зафиксирован, варианты с Зимнего Берега (Крюк., № 47 — М. Крюкова) и Пинеги (Гр. I, № 124 — М. Кривополенова) зависимы от книги; на Печоре записано 4 текста, но все они дефектны (см.: СБ 2, с. 444—445). Не является исключением и единственный мезенский вариант «Соловья Будимировича», в котором повествование обрывается, не получив логического завершения.

№ 151

Гр. III, № 27(331) «Соловей Блудимирович и Забава Путятисьня».

Зап. А. Д. Григорьевым 17 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — От По́труховой Анны Васильевны, 35 лет.

Примечание А. Д. Григорьева: 1после «п» не то «о», не то «а».

***

Вариант А. В. Потруховой содержит некоторые традиционные элементы, отсутствующие или переосмысленные в печорских записях (действие приурочено к Киеву; героиня названа Забавой Путятичной; сохранен весь комплекс мотивов, связанных со строительством теремов). В былину удачно включены бытовые детали (приглашение Соловью Будимировичу жить в княжеских палатах и его отказ, мотивированный тем, что у него «семья да несурядлива»), оригинальны и выразительны отдельные формулы (сравнение Соловья с горящей свечой и цветущим цветком — ст. 40—41; иронический отзыв героя о Забаве — ст. 64—66). Вместе с тем очевидны и признаки разрушения былины. Некоторые важные действия персонажей не описаны, сказано лишь об их результате (ничем не мотивирована нелестная оценка Забавы Соловьем Будимировичем, строительству теремов посвящена одна строка); отсутствуют финальные сцены — «самопросватанье» княжеской племянницы, сватовство и свадьба; поэтому вариант трудно даже квалифицировать как былину о сватовстве.

№ 151а

Гр. III, нотный раздел, № 19.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 20 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора — от Потруховой Анны Васильевны. Текст былины см. № 151.

СОРОК КАЛИК (№ 152—156)

Сюжетный каркас былины устойчив в записях из разных регионов, но в деталях повествования, разработке отдельных эпизодов и особенно в финале имеются существенные различия. Архангельско-беломорские тексты образуют единую редакцию сюжета, специфические элементы которой наиболее полно

- 662 -

представлены в былинах Кулоя и Мезени; в других северо-восточных районах набор этих элементов не столь устойчив, чаще встречаются детали, характерные для прионежско-кенозерской традиции. В большинстве архангельско-беломорских вариантов главным героем является Михайло Михайлович, Касьян выступает в этой роли лишь в печорских записях и иногда упоминается как один из спутников Михайлы (№ 152, 153 — Мезень; Гр. II, № 290 — Кулой; Марк., № 22, 82, 105 — Зимний Берег); паломники начинают свой путь «от того от озера Маслеева» (Кулой, Мезень, Печора; ср. также «озеро Маслово» в кенозерском тексте — Гильф., № 301); в «заповеди великой» специально оговаривается, что калики не признают над собой царского или княжеского суда и будут судить виноватого «своим судом» (Зимний Берег, Мезень, Кулой). Обычно сказители не упоминают о распределении обязанностей между каликами («атаман», «податаманье»), исключение — варианты с Зимнего Берега; в редуцированном виде этот мотив сохранился и в одной из былин с Терского Берега — ММБ 2, № 40). Иначе, нежели в прионежских вариантах, описывается встреча паломников с князем Владимиром: по его просьбе калики исполняют «Еленьской стих» (этот мотив не отмечен на Печоре и Терском Берегу), от их громогласного пения «потрясается» земля, колышется море и т. п., а в ряде мезенских и кулойских текстов Добрыня-извозчик «увалился со сижоноцьки», а Алеша Попович — с «запятоцки». Задетые бесцеремонностью Алеши Поповича, калики не просто отказывают ему в праве на обыск, а подвергают его унизительному избиению (зафиксировано повсюду, кроме Терского Берега). Только в кулойских и мезенских записях княгиня Апраксия уговаривает героя навсегда остаться в Киеве, нанявшись в услужение к князю Владимиру (№ 152, 155; Гр. II, № 215, 290). Развязка былины, устойчивая в кулойских записях, в других районах сильно варьируется, неизменной остается лишь моральная реабилитация героя; на Мезени в каждом тексте эта цель достигается различными путями.

№ 152

Ефименко, с. 41—43 (Т. — М., 2, № 68). «Еленинский стих».

Текст помещен в разделе «Стихи нищей братии», однако заглавие «Еленинский стих» имеет сноску: «Его скорее нужно причислить к былинам, но так как сами певцы, от которых я записал его, причислили к этому разряду, то и я последовал их примеру».

Зап. А. М. Никольским, вероятно, в 60-е гг. XIX в.: г. Мезень.

Примечания: 1Далее в оригинале — отточие, после чего в скобках указано: «То же, что и в первом <случае>»; дальнейший текст (в угловых скобках) восстановлен уже при переиздании (Т. — М., 2, с. 258), но без выделения и каких-либо оговорок.

2В оригинале — сноска: «Повторяется тот же рассказ, который был приведен выше»; в этом случае достоверно восстановить пропуск невозможно: из пояснения собирателя и из контекста не видно, до какой строки продолжался повторенный текст; не ясен и переход, так как стих 172 — «Заспал тут Михайлушка крепким сном» — принадлежит прямой речи.

***

Это — один из лучших мезенских вариантов «Сорока калик», содержащий практически все специфические мотивы и подробности местной редакции сюжета. По композиции и стилю он настолько близок к тексту кулойского сказителя Я. Попова (Гр. II, № 290), что можно говорить о прямой генетической связи между ними. Совпадают не только содержание и последовательность эпизодов, но и их словесное оформление, мельчайшие детали повествования, в том числе и нестандартные. Только в этих двух вариантах в числе калик назван Дунай Иванович; княгиня Апраксия разводит гостей по спальням «по единому»; обиженная несговорчивостью Михайлы, «разшила, разтягала» его сумку, а положив в нее «братыню серебряную», «зашила, застегала сумку по-старому»; в финале былины использована развернутая ретардация — герой подробно рассказывает своим товарищам о событиях роковой для него ночи (А. Никольский не счел нужным записать этот монолог, ограничившись указанием на идентичность его содержания ранее записанному

- 663 -

тексту). В обоих вариантах почти полностью совпадает описание попыток княгини совратить калику (ст. 117—129); Апраксия предлагает Михайле наняться в работники к князю Владимиру (эта деталь еще по одному разу фиксировалась на Мезени и Кулое — см. № 155 и Гр. II, № 215); дословно, вплоть до употребления одинаковых уменьшительных суффиксов, совпадает описание расправы калик с Алешей Поповичем (ст. 212—213); говорится о том, что при возвращении конь Алеши «идет ступью бродовою» (см. еще один кулойский текст — Гр. II, № 223). Комментируемый вариант — единственная мезенская запись, в которой оговаривается, что калики пели «Еленинский стих» для князя Владимира «в полкрик» (на Кулое эта деталь обычна, есть она и в былине Попова). Разночтения между текстами незначительны: мезенский певец поменял ролями сопровождающих князя Владимира богатырей (Алеша оказался извозчиком, а Добрыня — «запятничком») и дополнил описание расправы калик с Алешей унизительными для богатыря подробностями (его посадили на коня и привязали к стременам).

А. Д. Григорьев сообщил, что отец Я. Попова «был каликой, т. е. собирал милостыню» (Гр. II, с. 378), так что его непосредственные контакты с мезенским сказителем вполне возможны. Другие былины этого певца не дают близких параллелей к вариантам Я. Попова.

№ 153

Гр. III, № 9(313) «Сорок калик со каликою».

Зап. А. Д. Григорьевым 16 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Тя́росова Василия Яковлевича, 55 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1«з» <с> из «с»;

2«я» из «е»;

3после «р» неясная буква;

4«е» из «а»;

5«кнегинуша» («е» из «я»);

6«ц» из «ч»;

7«и» после «М» из «е»;

8«и» из «е»;

9«ц» из «ч»;

10«нечаянно» — пояснил певец;

11«ясни-ты» (т. е. наоборот);

12«е» из «я»;

13«ц» из «ч».

***

Текст в основном традиционен, за исключением одного момента — опущено описание попыток княгини обольстить калику, благодаря чему существенно изменилось содержание заключительных эпизодов. Апраксия не знает о «тежолой заповеди» калик; подкладывая серебряную чашу в сумку Михайлы, она стремится вернуть приглянувшегося ей молодца в Киев. Отсюда — ее раскаяние, необычная развязка событий (по молитве княгини закопанный в землю Михайло освобождается и догоняет «свою братью-дружинушку»). Как и другие былины В. Тяросова, комментируемый вариант отличается стройностью композиции, отточенностью и выразительностью стиля. См., например, серию гипербол, характеризующих мощное пение калик (ст. 51—59), язвительную брань Алеши Поповича в ст. 124 (аналогичная формула есть в одном из печорских текстов — СБ 1, № 170).

№ 153а

Гр. III, нотный раздел, № 8.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 16 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора — от Тяросова Василия Яковлевича. Текст былины см. № 153.

№ 154

РО ИРЛИ, ф. 163, оп. 1, ед. хр. 20, л. 15—16 «Про калику».

Зап. Е. А. Ляцким, С. В. Мартыновым 10 мая 1904 г.: с. Березники Мезенского уезда Архангельской губ. — от Кычина Евдокима, 90 лет.

Записано с пения.

- 664 -

Примечания: 1В ркп. на поле помета собирателей: «пропуск».

2Последующая часть текста в ркп. на поле отмечена фигурной скобкой и снабжена примечанием: «Отмеченное (конец) представляет импровизацию, составленную здесь на месте присутствующими. Дедушка Евдоким утомился и не мог далее петь. Запамятовал. Передать мог только смысл конца. Присутствовавшие крестьяне нашли, что необходим конец и тут же его составили. Главное участие в импровизации принимала бабушка Анна (70 л.), помощниками ей были мужик лет 30—35 и две бабы того же возраста».

3В ркп. «позьмем» (вероятно, описка).

№ 155

РО ИРЛИ, р. 5, к. 5, п. 14, ед. хр. 2, л. 28—44 (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 13, л. 38—46; Аст. 1, № 4 «Сорок калик».

Зап. А. М. Астаховой 25 июля 1928 г.: д. Лебская Лешуконского р-на — от Гольчикова Якова Евдокимовича, 61 года.

Былина записана «с голоса», исполнялась один раз, п. з. почти не имеет поправок, в б. ркп. нет заключенных в скобки (как практиковалось собирательницей при двукратном исполнении) вариантов стихов и слов.

Примечания: 1В п. з.: «пере», печ. по б. ркп.

2В п. з. «помолались»; в изд. «помололись», примеч. в сн. «помолились»; печ. по б. ркп.

3В п. з. «перевожня»; в б. ркп. «переброжия»; в п. з. сверху слова теми чернилами, что написана б. ркп., надписаны буквы «бр»; в п. з.— явная описка соб.; печ. по б. ркп.

4В п. з. и б. ркп. знак ударения не проставлен; печ. по изд.

5В б. ркп. над словом знак вопроса.

6В п. з. знак вопроса после «же»; в б. ркп. — над словом «божьей».

7В п. з. последняя буква нечетко написана; в б. ркп. «самь», над словом знак вопроса; печ. по изд.

8В п. з. перед словом, в б. ркп. после слова знак вопроса.

9В п. з. перед словом знак вопроса.

10В п. з. «ж»; печ. по б. ркп. и изд.

***

Как отметила А. М. Астахова, вариант Я. Гольчикова отличается от других северо-восточных записей необычным финалом: не описано оживление героя; калики наказаны «потерей пути; только после их раскаяния Михайла „отпускает” их» (Аст. 1, с. 635 — ср. один из прионежских вариантов: Гильф., № 96). Другие разночтения не имеют принципиального характера и, за исключением замены имени княгини («Настасья» вместо «Апраксии»), представляют собой обычное варьирование в пределах традиции. (Братыню подкладывает слуга по приказу княгини, она сама заявляет о пропаже, не описана реакция князя Владимира на пение «Еленьского стиха» и т. д.). Текст содержит некоторые мотивы и детали, редкие в записях этой былины. Калики встречают князя Владимира, отправившегося на охоту (ср. КД, № 24); упрашивая их спеть «Еленьский стих», он подчеркивает, что «навеку не слыхал про его» (ср. варианты с Зимнего Берега — Марк., № 82, 99, 105). Весь эпизод неудавшегося обольщения Михайлы княгиней близок к тексту, записанному Никольским в Мезени (№ 152), причем адресованное калике предложение остаться «у нас да в услуженьицо» у Я. Гольчикова развернуто в целую тираду (ст. 109—116). Описывая унизительное наказание Алеши Поповича паломниками, сказитель использовал оригинальную формулу, характерную для печорской эпической традиции (ст. 196—197); эта формула повторена им в былине об Илье и Сокольнике (№ 89, 90). «Вариант отличается полнотой и стройностью, отдельные его эпизоды — своей детальной разработкой и изобразительностью, см., например, снаряжение калик в обратный путь (ст. 135—147), прием калик княгиней (ст. 69—78), самое изображение шествия калик («А идут они по городу шириноцькой») и др.» (Аст. 1, с. 636).

- 665 -

№ 156

РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 6, л. 59—65 об. (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 9, л. 23—27; маш. — там же, п. 5, ед. хр. 17 [«Сорок калик»].

Зап. А. М. Астаховой 13 июля 1928 г.: д. Малые Нисогоры Лешуконского р-на — от Поздякова Ивана Ивановича, 57 лет.

Былину И. И. Поздяков пел, но все время стремился перейти на рассказ. «Говорит, что тяжело петь», — отмечено А. М. Астаховой в полевой тетради (л. 65 об.). Многие стихи, судя по всему, исполнителем были сказаны, а не спеты, хотя указаний собирательницы на этот счет нет. Часть из них печатаем как прозу.

Примечания: 1В п. з. «нагонили», что считаем опиской соб.; печ. по б. ркп.

2В п. з. на месте слов, отмеченных курсивом, — помета: «и т. д.»; печ. по б. ркп., где текст восстановлен соб. по аналогии со ст. 44.

3Ошибочно вместо: «им».

4В п. з. первоначально «мы».

5В п. з. на месте слов (их частей), отмеченных курсивом в этом и двух следующих стихах, — знаки повтора и помета (в данной строке: «и т. д.»); печ. по б. ркп., где текст восстановлен соб. на основании ст. 5—7.

***

«Как и былина о Подсокольнике того же исполнителя, текст представляет чередование стихотворных отрывков с прозой. Но прозаический, сказочный склад отличает и стихотворные места. Некоторые характерные для Мезени моменты отсутствуют (исполнение каликами «Еленьского стиха», наказание Алеши за грубость). Конец — видение — ближе всего к пинежскому варианту (см. Гр. I, № 44, см. также <СБ 2, № 170>)» (см. Аст. 1, с. 636). Имя главного героя «Данило Белый» позаимствовано из сказок или повестей о Еруслане Лазаревиче. Описание переговоров Добрыни с каликами чрезмерно затянуто, перегружено повторами. Любопытно противопоставление «суда русского» «суду еврейскому» (ст. 11—12), на Мезени противопоставляются обычно царский или княжеский суд и «свой суд» (т. е. суд калик).

СТАВР ГОДИНОВИЧ (№ 157)

Характеристику сюжета см. в СБ 2, с. 450. К началу собирательской деятельности былина о Ставре на Мезени почти повсеместно была забыта. А. Д. Григорьев зафиксировал отдельные мотивы из нее в соединении с «Дюком» и отметил, что Е. Табуев «умеет рассказывать про Ставра Годиновича» (Гр. III, с. 1), а В. Тяросов слыхал эту старину (Гр. III, с. 7). В советское время записано еще два текста, но они восходят к книжным источникам. На Кулое, Пинеге и Зимнем Берегу сюжет вообще не отмечен собирателями.

№ 157

РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 4, л. 87 об. — 98 (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 13, л. 131 об. — 136; Аст. 1, № 35 «Про Ставра́».

Зап. А. М. Астаховой 5 июля 1928 г.: д. Белощелье Лешуконского р-на — от Семёнова Максима Васильевича, 56 лет.

Запись текста велась во время пения былины. По мнению собирательницы, напев тот же, что и в былине «Про Дуная», записанной от М. В. Семёнова (см. № 131).

Примечания: 1В п. з. ударение в слове не проставлено; печ. по изд.

2В п. з. первоначально «до», исправленное сначала на «его», а затем на — «надо».

3Стих не спет, а сказан (примеч. Аст.).

4В п. з. и б. ркп. над конечным «ч» надписано «ць»; в изд. «ць»; печ. по первоначальному варианту п. з.

5Стихи 45—46 сказаны (примеч. Аст.); в п. з. рядом со стихами знак вопроса.

6Этот стих вписан позднее между двумя предыдущими (возможно, сказанными, а не спетыми); в п. з. на полях справа — неразборчиво записанное и не отраженное

- 666 -

в б. ркп. замечание соб. (или исп.), слева на полях — два знака вопроса, впоследствии соб. перечеркнутые; вероятно, стих, публикуемый нами в качестве исполнительской ремарки, — уточнение, внесенное в текст после дополнительных расспросов А. М. Астаховой.

7Далее в п. з. зачеркнут начатый было стих: «У тя есь<...>».

8В п. з. слово не дописано; печ. по б. ркп., но воспроизведение этого слова вызвало сомнение у соб.: первоначально в б. ркп. «Микуличь сын» и знак вопроса.

9В п. з. «о» в первоначальном «силой» правлено на «у»; в б. ркп. «силу»; печ. по изд.

10В п. з. первоначально «да» вместо частицы «-ка».

11В изд. «печалитьце»; в б. ркп. «печатлитьце» и знак вопроса; печ. по п. з. (хотя и остается неясным, имеем ли мы в данном случае дело с опиской соб. или «новообразованием» исп.).

12Стих сказан (примеч. Аст.); далее в п. з. два неразборчиво написанных слова (второе читается как «отпеть» или «отнеть»), опущенных в изд.

***

Сказитель близко к тексту повторил компилятивную былину из сборника Авенариуса (Ав., с. 54), составленную на основе научных записей XVIII—XIX вв. Сохранена специфическая особенность варианта из сборника Кирши Данилова — посланцы князя Владимира едут описывать имущество Ставра (механический перенос из «Дюка»). С мезенской традицией связаны лишь отдельные словосочетания («откуда вы правитесь», «шатры цёрнобархатны»). Одна из деталей, очевидно, сочинена исполнителем (Василиста заявляет, что князь Владимир проиграл город Киев с Черниговом). Подробную характеристику текста см.: Новиков, 1985, с. 14—16.

ИВАН ГОДИНОВИЧ (№ 158—165)

Сюжет зафиксирован собирателями почти во всех районах бытования русского эпоса; количество записей повсюду сравнительно невелико. Былина отличается стабильностью композиции; наиболее существенные расхождения касаются отношения невесты к сватовству, ее поведения во время поединка героя с соперником. Варьируются также менее значимые в идейном плане детали повествования (ритуал сватовства, мотивировка чудесного спасения Ивана Годиновича, место и характер расправы с невестой). На Мезени записано 7 текстов — больше, чем в любом другом северо-восточном районе. Четко выделяются две группы вариантов. Первая (№ 158—160, 163) принадлежит к той же версии сюжета, что и записи с Кулоя, Печоры, Зимнего Берега (кроме варианта А. Крюковой — Марк., № 14). Герой силой увозит невесту, она с самого начала относится к нему враждебно; почти все сказители сохраняют архаичный мотив расправы у воды. В деталях повествования мезенские записи близки к кулойским и золотицким, заметно отличаясь от печорских, которые образуют особую редакцию сюжета (подробнее см.: СБ 2, с. 454). Вторая группа вариантов, представленная текстами отца и сына Поздяковых (№ 128, 162), примыкает к той версии сюжета, которая зафиксирована на Терском Берегу и Пинеге; с некоторыми оговорками к ней можно отнести и былину А. Крюковой. (Невеста с радостью принимает предложение Ивана Годиновича, обеспокоена грозящей ему опасностью, а во время поединка без раздумий принимает сторону киевского богатыря. Естественный финал такой версии — счастливый брак). Мезенские варианты содержат ряд мотивов и подробностей, позволяющих считать эту версию вторичной, возникшей в результате переработки былины о неудавшейся женитьбе Ивана Годиновича. В обоих текстах киевляне пытаются удержать героя от сватовства («не жена тебе будет — змея лютая, едучая»), но их предсказание остается нереализованным; богатырь расталкивает «придверников», срывает замки и силой уводит сидевшую взаперти Федосью; он отвергает запоздалое приглашение к королевскому столу. Реликты старейшей версии сюжета есть и в большинстве вариантов с Терского Берега.

№ 158

Гр. III, № 110(414) «Иван Горылович (Годинович)».

Зап. А. Д. Григорьевым 5 августа 1901 г.: д. Большие Нисогоры <Юромской вол.> — от Мартынова Александра Михайловича, по прозвищу Олёкса Малый (из д. Малые Нисогоры), 68 лет.

- 667 -

Примечания А. Д. Григорьева: 1значения этого слова певец не знал;

2«Своей» (зачеркнуто);

3<в оригинале, вероятно, ошибка: «слать»>;

4«слово»;

5было пропето без предлога; ср. № <95>, ст. 18, 24, 56, 57.

***

Вариант относится к мезенско-кулойской редакции сюжета. Уже в начале былины князь Владимир предсказывает неудачный исход сватовства Ивана Горыловича, сравнивая Овдотью с «подпазушной змеей»; богатырь силой увозит невесту; в решающий момент она предпочитает ему Издолище. Как и в ряде других северо-восточных вариантов, герой изображается бывшим слугой отца своей избранницы (ст. 100—102, 133—135). Здесь возможно влияние популярной в этих местах былины о Дунае, но не исключена исконность данного мотива в «Иване Годиновиче» — формула «звать тут гостя, да не дозватисе, ждать бы его, дак не дождатисе» оригинальна и в записях «Дуная» не встречается (ср. один из золотицких текстов — Марк., № 78). В былине «Олёксы Малого» богатыря от пут освобождает Овдотья, не теряющая надежды на прощение (ср. печорскую редакцию сюжета; в других архангельско-беломорских записях этот мотив не встречается). Сказитель употребил популярную в других регионах, но нехарактерную для северо-восточной версии сюжета формулу: «От одного я бережку отъехала, да к другому я тепере не пристала же». Оригинально описание единоборства богатырей в ст. 205—212. Многие имена собственные в комментируемом варианте нетрадиционны («Иванушко Горылович», «город Муром», «король Муроменьский»).

№ 159

Гр. III, № 71(375) «Ванюшка Маленькой [Иван Годинович] и Настасья Митреевична».

Зап. А. Д. Григорьевым 26 июля 1901 г.: д. Ки́льца Погорельской вол. — от Чу́повой Анны Петровны (урож. д. Гришино на р. Вижас), 72 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1«уш» <...> в тексте нет, но под этим словом предыдущего стиха есть черта, которая или может указывать на повторение его и в этом стихе или присоединяет «де» к «сильнёт»;

2в черновике есть черта, указывающая на то, что предпоследняя стопа состоит из трех слогов: «ни́ горо» и что последние два слога ее были пропеты очень кратко;

3предпоследняя буква похожа и на «ы»;

4после «р» не то «ы», не то «и»;

5так в черновике;

6«серьце[о]» (может быть, надо было зачеркнуть конечное «е»).

***

Оставаясь в рамках мезенско-кулойской редакции былины (см. общую характеристику сюжета), вариант содержит ряд необычных для нее мотивов и подробностей. «Ванюшка Маленький» — племянник князя Владимира; в сватовстве участвуют Илья Муромец и Добрыня Никитич; «сослужив службу», они отправляются на охоту (ср. № 165, а также печорскую редакцию сюжета). Настасья уговаривает короля стрелять не в голубей, а в связанного богатыря, но король не считает его опасным (возможно, этот мотив навеян соответствующей сценой из былины о царе Соломане); одна из стрел пересекает «опутинки шелковые», которыми герой привязан к дубу. В ст. 16—20 проявляется характерное для архангельско-беломорской традиции резко отрицательное отношение к боярам. Соперник героя наделен чертами врага-захватчика — он едет со своей «силой военною» «на двенадцати больших караблях» (ср. № 128, 162).

№ 159а

Гр. III, нотный раздел, № 44.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 26 июля 1901 г.: д. Кильца — от Чуповой Анны Петровны. Текст былины см. № 159.

- 668 -

№ 160

РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 4, л. 50—59 об. (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 8, л. 24 об. — 28; Аст. 1, № 29 «Иван Годинович».

Зап. А. М. Астаховой 4 июля 1928 г.: д. Белощелье Лешуконского р-на — от Семенова Никифора Калиновича, 75 лет.

Былина была спета.

Записанный на фонограф фрагмент текста приводится в подстрочнике к нотам.

По мнению А. М. Астаховой, «Иван Годинович» исполнялся на тот же напев, что и былина о Дюке (см. № 145).

1Далее в п. з. зачеркнуто «да».

2В п. з. слово не дописано; в б. ркп. на конце наложение «ц» и «ч»; печ. по изд.

3В п. з. слово не дописано; в б. ркп. на конце «ч»; печ. по изд.

4В п. з. первоначально «А ко той же невесте»; затем в предлоге «ко» зачеркнуто «о», частица «же» исправлена на «те», «невесте» — на «невесты»; на полях слева и справа от стиха поставлены знаки вопроса; в б. ркп. вместо «и» — «к» со знаком вопроса; печ. по изд.

5В п. з. и б. ркп. «бог̇атырьского»; печ. по изд.

6В п. з. «благ̇ословленцо», что считаем опиской; печ. по б. ркп.

7В п. з. над конечным «ц» стоит «ч»; печ. по б. ркп.

8В п. з. и б. ркп. при слове знак вопроса; ударение не проставлено; печ. по изд.

9В п. з. и б. ркп., вероятно, ошибочно «ляховинскую»; печ. по изд.

10Очевидный пропуск: «служить верой-правдой» (примеч. Аст.).

11В п. з. и б. ркп. на месте слова знак вопроса; печ. по изд.

12В п. з. первоначально на конце «ц», сверху — знак вопроса.

13В п. з. слово отсутствует; в б. ркп. слово взято в скобки и поставлен знак вопроса; печ. по изд.

14В п. з. окончание слова не дописано; в б. ркп. «-ий»; печ. по изд.

15В п. з. и б. ркп. «Богригорьевны»: вероятно, слуховая ошибка соб.; печ. по изд.

16В п. з. и б. ркп. на месте части стиха, заключенной в скобки, — пропуск; печ. по изд.

17В п. з. читается «де»; но зачастую в полевых тетрадях Астаховой «де» и «да» пишутся почти одинаково; в изд. здесь — «да».

18В п. з. против стиха знак вопроса.

19В п. з. слово написано неразборчиво: можно прочесть и как «под», и как незаконченное «ноньче»; в б. ркп. слово под вопросом; печ. по изд.

***

Краткий вариант мезенско-кулойской редакции сюжета, в котором опущены некоторые второстепенные подробности. В отличие от двух предшествующих текстов отец невесты изображен как иноземец («князь ляховинский»), что во многом определяет немирный характер сватовства и неудачный его финал. Почти обязательное для данной былины чудесное спасение богатыря переосмыслено в рационалистическом духе — Иван Годинович сам срывает ремни «со белых-то рук». В тексте ощущается влияние лубочных изданий сказок: соперник героя назван «арапом черным», невеста — «Настасьей Бугригорьёвной». Необычные подробности использованы певцом в описании расправы Ивана Годиновича с Настасьей (ст. 108—121).

№ 160а

ФА ФВ. 402. 01 (Аст. 1, нотный раздел, № 5).

Зап. на фонограф Е. В. Гиппиусом, З. В. Эвальд 6 июля 1928 г.: д. Белощелье — от Семенова Никифора Калиновича. Текст былины см. № 160.

№ 161

РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 1, ед. хр. 136 (маш.) «Старина про Ивана Горденовича».

Зап. Н. П. Колпаковой 24 июля 1958 г.: д. Малые Нисогоры Лешуконского р-на — от Поздякова Семена Федоровича, 70 лет.

- 669 -

Записано с пения. Повторно сюжет в тот же день зафиксирован на магнитофон (см. № 162).

Примечания: 1Обычное в этом случае построение общего места дает наименование лошадиного хребта «степь», а не «чепь».

2В машинописи:

Мечом-кладанцом — так цела просека броси́т,
Копьем муромецким — так перевалами.

Конъектура введена издателями.

3Обращает на себя внимание, что ст. 148—156, равно как и 157—165 с описанием боя Ивана Горденовича с врагами, являются буквальным повтором ст. 140—147 (с добавлением ст. 148—149). Единственное разночтение касается ст. 142: «Он как конем-то поде́рнет — цела улица»; при повторах в ст. 151 и 160 — «Он как копьем-то...». По-видимому, при повторе собирательница не записала эпизоды со вторым и третьим боем богатыря с врагами дословно, а обозначила в полевой тетради так называемый «механический перенос» фрагмента.

№ 162

ФА МФ. 422. 01; РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 1, ед. хр. 137 (маш.); ПФМ, № 225 «Про Ивана Горденовича».

Зап. Н. П. Колпаковой, В. В. Коргузаловым 24 июля 1958 г.: д. Малые Нисогоры Лешуконского р-на — от Поздякова Семена Федоровича, 70 лет.

Записано с пения.

Примечания к фонограмме: 1Отточием в угловых скобках обозначены перерывы в пении.

2Здесь сказитель начал «мо...», затем исправился.

3Далее было начато: «А Добрынюшка Никитич...», затем сказитель, поправившись, спел ст. 17.

4В машинописи «прсватана» исправлено машинописным способом на «посватана».

Сравнение данного варианта с текстом первого, пробного, исполнения (см. № 161) свидетельствует, что при довольно значительных расхождениях текстов варьирование самих формул — минимальное.

***

Сказитель близко к тексту повторил былину своего отца (см. № 128), опустив некоторые подробности и упростив ее композицию (нет описания внешности идеальной невесты, богатырь лишь один раз избивает войско своего соперника). Вместе с тем сильнее акцентируется преданность Федосьи Ивану Годиновичу: ей ненавистно сватовство Издолища («А Федосья та сидит вся тут уплакана»), она готова сама «пропасть», но не желает смерти героя (ст. 148—149).

№ 163

ФА МФ. 432. 03; РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 2, ед. хр. 239 (б. ркп.); ПФМ, № 227 [«Иван Годинович»].

Зап. В. В. Митрофановой, В. В. Коргузаловым 31 июля 1958 г.: д. Мелогора Мезенского р-на — от Щепихиной Ульяны Васильевны, 78 лет.

Начало записано с пения. У. В. Щепихина начала первую строку «Во стольнём было во горо<...> во Кие<...>», затем прервала пение. Далее она начала петь строку из какого-то другого произведения («А ведь живет Демьян да князь богатой, У нёго ведь не было детей, И же...»). И только в третий раз пропела без перерыва отрывок в 10 строк. Начало первой строки данной третьей попытки исполнить былину на магнитофонной ленте зафиксировано не было.

- 670 -

***

Краткое изложение былины, по композиции близкое к другим вариантам мезенско-кулойской редакции (см. общую характеристику сюжета). Некоторые оригинальные мотивы роднят его с текстом золотицкого сказителя Г. Л. Крюкова (Марк., № 78), относящимся к этой же редакции сюжета. В обоих вариантах Овдотья «красенца ткет» или «вышивает шириночьку красным золотом» (Щепихина описывает также замысловатые узоры на ткани — видимо, этот мотив позаимствован из былины о Дунае); близки по характеру метафорические образы в заключительной реплике героя; пытаясь срубить Ивану Годиновичу голову, Овдотья нечаянно пересекает саблей путы (ср. один из кулойских текстов — Гр. II, № 279).

№ 164

РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 2, ед. хр. 109, л. 130—131 (б. ркп.) «Былина про Ивана Годиновича».

Зап. В. В. Митрофановой 17 июля 1958 г.: д. Смоленец Лешуконского р-на — от Илатовской Февронии Григорьевны, 79 лет.

Записано со сказа. В рукописи весь текст разбит на стихи, однако очевидно, что многие фрагменты представляют собой прозу, что и отражено в настоящем издании. Повторно былина записана на магнитофон в тот же день (см. № 165).

№ 165

ФА МФ. 413. 07; РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 2, ед. хр. 109, л. 131—133 (б. ркп.); ПФМ, № 226 [«Иван Годинович»].

Зап. В. В. Митрофановой, В. В. Коргузаловым 17 июля 1958 г.: д. Смоленец Лешуконского р-на — от Илатовской Февронии Григорьевны, 79 лет.

Записано со сказа.

Примечания к фонограмме: 1Здесь сказительница не смогла вспомнить имя Кощея Трепитого, которое ей подсказал кто-то из слушателей.

Повторная запись (см. № 164). Сравнение двух разновременных текстов показывает, что сказительница так и не смогла вспомнить былину целиком. В целом тексты двух разных вариантов исполнения довольно близки друг к другу.

***

Текст дефектный, в нем пропущены многие ключевые эпизоды, отсутствуют характерные приметы местной эпической традиции. Ивана Годиновича в поездке сопровождают киевские богатыри (единственная параллель в мезенских записях — № 159), но сама поездка совершается на корабле, чего нет ни в одном другом варианте былины. Соперник героя назван «Кощеем Трепитым»; это имя, обычное в обонежско-каргопольских редакциях сюжета, в Архангельско-Беломорском крае зафиксировано всего дважды (см. единственную пинежскую запись Григорьева, в которой Ивану Годиновичу противостоит «царищо Кощевищо» — Гр. I, № 170).

ДАНИЛО ЛОВЧАНИН (№ 166—167)

Характеристику сюжета см. в СБ 2, с. 457. Хотя география записей этой эпической песни сравнительно широка, она относится к числу редких былин; на Мезени записано два текста. По словам А. Потруховой (младшей сестры А. Макуриной, исполнившей один из вариантов «Данилы Ловчанина», — см. № 167), ранее и она знала эту былину (Гр. III, с. 130). Однако необычное для архангельско-беломорской традиции отчество

- 671 -

героя — «Данила Денисьевич» позволяет предполагать, что ее текст частично или полностью восходил к книге (ср. поволжские записи — Кир., 3, с. 28, 32). Варианты А. Макуриной и А. Чуповой дефектны (в первом чувствуется сильное влияние «Дуная» и волшебных сказок, а в № 167 с комментируемым сюжетом связаны два момента: попытка князя Владимира «у жива мужа жену отнять» и гибель обоих супругов). Лишь в былине А. Чуповой выдержана традиционная сюжетная схема, сохранены архаичные мотивы и формулы.

№ 166

Гр. III, № 72(376) «Данило Игнатьевич».

Зап. А. Д. Григорьевым 26 июля 1901 г.: д. Ки́льца Погорельской вол. — от Чу́повой Анны Петровны (урож. д. Гришино на р. Вижас), 72 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1«объедки», по объяснению певицы;

2<от «сударь»; в изд. Гр. «су» как приставка к слову «готов» («суготов»)>;

3так в черновике;

4«падли» (но первая часть слова переделана из какого-то другого слова);

5не ясно, как читать первое слово: «Ишще», «Шще» или «Ище»;

6над «е» есть одна точка; не надо ли читать «ё»;

7на конце скорее «о», чем «а».

***

Вариант А. Чуповой — одна из лучших архангельско-беломорских записей «Данилы Ловчанина». Действие в нем развивается в строгом соответствии с традиционной сюжетной схемой, о событиях рассказывается с эпической неторопливостью и обстоятельностью; оформление большинства эпизодов близко к кулойским текстам, где эта былина пользуется особой популярностью. Однако развязка событий принципиально иная — герой и его жена погибают (в большинстве кулойских записей Данила во всем следует советам жены, срывая тем самым коварные замыслы своего врага). В сцене убийства Данилы использован архаичный мотив: богатырь нарушает неписаный закон — встретив в чистом поле «недруга», подает ему копье тупым концом, а не острым, чем и воспользовался Мишата. Оригинален и другой эпизод: по подсказке того же Мишаты, князь Владимир осуществляет тщательно продуманную акцию психологического воздействия — на пиру богатыря сажают «за окольней стол, с детеми да со боярьскима», кормят объедками («есвой да ожурёной»); оскорбленный Данило начинает «в супор» говорить, что дает князю повод поручить ему смертельно опасное задание. Необычен и способ укрощения дикого вепря, использованный героем (ст. 158—166). Вариант А. Чуповой богат также выразительными эпитетами, лексическими и грамматическими архаизмами («слово безопальнёё», «плохо есь у мужа жона отнять», «в супор заговорит», «не нать быть добру, да нать быть прелести» — т. е. коварству, обману, лукавству). Называя охотничьих собак, сказительница допустила явное искажение — «ты возьми с собой кота и рёвула» (обычно — «скокуна, рёвуна»).

Отчество главного героя в данном тексте то же, что и в большинстве кулойских записей, — «Данило Игнатьевич», но имя вероломного княжеского советчика не характерно для северо-восточной традиции («Мишата» — ср. один из нижегородских вариантов — Кир., 3, с. 32). Необычно также упоминание «Черни-города», в котором живет главный герой былины.

№ 167

Гр. III, № 36(340) «Михайло Ильич (Данило Игнатьевич)».

Зап. А. Д. Григорьевым 22 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Маку́риной Агриппины (нар. Огрофены или Огрофёны) Васильевны, 50 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1«стаял»;

2«да» («д» как будто исправлено на «з»; но и «да» не представляло бы ошибки, так как не раз предлог ставится не перед существительным, а между сущ<ествительным> и его определением);

3т. е. «рядом», — объяснила певица; «полет», вероятно, из «подле»;

4«кабанишшем» (перед «м» не то «е», не то «о»);

5т. е. «стало», — объяснила певица.

- 672 -

***

Вариант относится к архангельско-беломорской версии сюжета, примыкая к той ее редакции, которая заканчивается гибелью героя. В тексте имеются существенные отклонения от традиции. Частично они обусловлены влиянием популярной на Мезени былины о Дунае (все начальные эпизоды до 77-го стиха включительно механически перенесены из «Дуная», а герой этой былины заменил Вичю Лазурьевича в роли главного пособника князя Владимира), частично связаны с индивидуальным творчеством А. Макуриной или ее учителя (Дунай вероломно убивает Михайлу Ильича, вопреки запрету жены заснувшего после удачной охоты). Объект охоты «лютый зверь кабанишшо» однажды назван «Буянищем» — очевидно, в прототексте говорилось, что он обитает на Буян-острове (ср. записи с Кулоя и Зимнего Берега — Гр. II, № 216, 296; Марк., № 48 и др.). Отчество героя «Ильич» свидетельствует о возможных контактах мезенских сказителей с печорскими, которые считали этого богатыря сыном Ильи Муромца и именовали «Староильевичем» (подробнее см. СБ 2, с. 457—458).

№ 167а

Гр. III, нотный раздел, № 24.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 22 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора — от Макуриной Аграфены Васильевны. Текст былины см. № 167.

ХОТЕН БЛУДОВИЧ (№ 168—170)

В северо-восточных районах сюжет не получил широкого распространения. По количеству записей Мезень уступает Печоре (см. СБ 1, с. 459), однако оба текста из сборника Григорьева отличаются от печорских более стройной композицией, детализацией эпического повествования, содержат немало оригинальных художественных образов; во многих отношениях они занимают промежуточное положение между более древними по характеру прионежско-каргопольскими редакциями сюжета и сравнительно поздними его модификациями, зафиксированными на Печоре, Пинеге и в Поморье. Мезенские сказители сохранили традиционные для этой былины имена персонажей; гораздо активнее роль Чайны и ее братьев, хотя инициатором основных акций против Хотена и его матери остается «Офимья, Цюсова жена». Архаичный мотив обсыпания копья златом-серебром получил в мезенских вариантах дальнейшее развитие: у Офимьи — «не хватило обсыпать одной четверти», и она выкупает сыновей, предлагая богатырю в жены свою дочь (ср. кенозерско-мошинские варианты — Гильф., № 277, 282, 308). В местных записях особенно ярко проявилась характерная для всего архангельско-беломорского края тенденция к героизации Хотена: сыновья Офимьи с плачем отправляются на битву, заранее отдавая ему победу, а в одном из вариантов (№ 168) припоминают былые заслуги богатыря, спасшего Киев от нашествия татар. (Ср. отдаленные параллели в мошинском тексте: братья Чайны были на шведской войне слугами Хотена и не надеются с ним справиться — Гильф., № 308). Как и в соседних районах, на Мезени в этой былине отсутствует социальное или имущественное противопоставление соперничающих семей, Овдотья не состоит в родстве с князем Владимиром, она лишь просит у него «право на Хотенушка». Слуга героя в действии не участвует, но ранее этот персонаж, вероятно, играл более активную роль: в одном из вариантов (№ 168) Хотен поначалу не желает жениться на Чайне, собираясь выдать ее замуж за «Мишку за паробка» (ср. обонежские записи — Гильф., № 19, 84; Рыбн., № 105 и др.). Для мезенской редакции сюжета характерны некоторые оригинальные мотивы и подробности: описывается, как Хотен на копье «выносит» ворота «середи двора», «сшибает» терем «по окошечкам сдолой», так что Чайна едва «за лавку увалилася»; богатырь связал побежденных сыновей Офимьи волосами и «сметал» их через коня; выразительно передано удивление Офимьи: «Не было ни бури, ни падеры, — всё-то мое домишечко розвоёвано». В записях из других районов эти детали встречаются лишь изредка и не развернуты.

- 673 -

№ 168

Гр. III, № 69(373) «Хотен Блудович».

Зап. А. Д. Григорьевым 26 июля 1901 г.: д. Ки́льца Погорельской вол. — от Чу́повой Анны Петровны (урож. д. Гришино на р. Вижас), 72 лет.

Примечание А. Д. Григорьева: 1не то «а», не то «е»; я ставлю «а» по аналогии с другими местами;

2«долго» — по объяснению певицы.

***

Самый полный вариант среди всех записей этой былины, сделанный в архангельско-беломорском крае; принадлежит к той же редакции, что и текст № 169. А. П. Чупова еще более усложнила финальную сцену. (Хотен намеревается выдать Чайну замуж за своего слугу, князь Владимир уговаривает его жениться на ней, напоминая, что Чайна «не худых родов, роду царьского»). Выразительные детали и подробности, отсутствующие в тексте В. Я. Тяросова (№ 169), использованы в других эпизодах (описание богатырской «шуточки» Хотена с воротами — ст. 91—93; поощрение князем Владимиром планов Офимьи расправиться с героем — «по Хотену отыску не будёт же»; упоминание о былых воинских заслугах богатыря перед Киевом — ст. 158—163). Как и в большинстве печорских записей, Офимья проклинает своих сыновей, уклоняющихся от битвы с Хотеном (ст. 191—195).

№ 168а

Гр. III, нотный раздел, № 42.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 26 июля 1901 г.: д. Кильца — от Чуповой Анны Петровны. Текст былины см. № 168.

№ 169

Гр. III, № 2(306) «Хотен Блудович».

Зап. А. Д. Григорьевым 15 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Тя́росова Василия Яковлевича, 55 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1<начальное «ю» изд. Гр. передано как «й-у», с присоединением «й» к предыдущему слову>;

2«уродилосе» (в начале слова лигатура «у» + «р», но ее можно также счесть за «р», написанное на «у», которое я начал было писать под влиянием начала следующего слова); стихи 24—31 были пропеты по окончании всей старины;

3«а» из «о»;

4«не весёла»;

5«э» из «е»;

6подчеркнуто, чтобы не сомневаться;

7«куре сы́т» (оба слова подчеркнуты и разделены чертой);

8«словы» («ы» — вероятно, описка под влиянием окончания предыдущего «таковы»);

9«ою» — нарочно поправлено, чтобы не было никаких сомнений в том, что здесь «ою»;

10«вс» из «ц»;

11«падера», по объяснению певца — ненастная погода;

12«окощечко»;

13так в черновике;

14<в изд. Гр. далее в строке — вертикальная черта>. Черта обозначает здесь место перерыва стиха при пении и повторение последнего слога, стоящего перед чертой. Певец поет первую половину стиха и оканчивает ее каким-нибудь слогом, составляющим самостоятельное слово или только часть другого слова, обыкновенно присоединяя при этом к гласной этого слога «й»; затем он поет вторую половину стиха, начиная ее последним слогом первой половины, но уже без «й», т. е. в настоящем его виде. Т<аким> о<бразом> этот стих был пропет так: «А уж ты трёх сыновей дай (остановка) да воеводами». Обыкновенно в таких случаях «й» добавлялось, хотя я его редко писал, и только изредка бывали случаи без добавления «й». — На такой перерыв среди стиха указывает «дай» перед «звоньцяты» в 45 ст. № <38> и в 83 ст. № <169>, хотя здесь и не поставлена среди стиха черта; здесь «дай» — союз «да» + «й», а не повелит.

- 674 -

накл. глагола «дать». — Ср. замечание об этом же явлении <...>, во II томе «Арханг. был <...>» в биографии (№ 25) А. В. Вишнякова, крестьянина дер. Долгой Щели;

15«у» из «ы»;

16«тысящчу»;

17кон.<ечное> «у» из другой буквы и подчеркнуто;

18«дек» (но это, скорее всего, описка вместо «дак»);

19«э» из «а»;

20«з» из «с»;

21«Ц» из «Ч»;

22«оддал» (первое «д» из «т»).

***

Вариант содержит все характерные особенности мезенской редакции сюжета, по композиции и стилю близок к другому тексту из собрания А. Д. Григорьева (№ 168), уступая ему в детализации повествования. В. Тяросов — один из лучших мезенских певцов — последовательно выдерживает традиционный формульный стиль, умело строит отдельные стихи и целые тирады, охотно пользуется эпическими повторами, не злоупотребляя этим приемом (ст. 13—31, 56—72, 84—101, 110—121, 133—193). В тексте немало лексических архаизмов («портишшо» — в старом значении этого слова, «ратовишше» и др.). Эпитет «чара зелена» (ст. 47 и 53) появился в результате неудачного усечения часто употребляемой сказителем формулы «чара зелена вина».

№ 169а

Гр. III, нотный раздел, № 1.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 15 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора — от Тяросова Василия Яковлевича. Текст былины см. № 169.

№ 170

ЛУР, 76/87, 1 дор., № 13; МГУ, 1975, п. 1, т. 14, № 5 (ФЭ — 10: 4490) «Хотен Блудович».

Зап. И. Жуковой, Т. Кривощаповой, И. Ванюшиной в июле 1975 г.: д. Кильца Мезенского р-на — от Барашковой Миронии Владимировны, 60 лет.

Былину исполнительница слышала от матери.

Хранящийся в кабинете фольклора МГУ текст настолько отличается от фонограммы, что не может быть к ней возведен; по-видимому, это неполная фиксация от руки первичного припоминания былины:

Былины на честном пиру две вдовы:
Одна-то вдова — жена Чусова
А другая жена — жена Блудова
«У тебя-то есть Цельна прекрасна дочь,
У меня-то есть Хотенушко сын Блудович.
Не дашь ты мне за моего сына золотого?» —
«У тебя-то был муж, может, Блудище,
А сын-то родился уродище»
Приняла стакан и облила всю вдову,
На белы груди выливала,
Облила капот во пятьсот рублей.
Пошла Блудова жена, повеся буйну голову.
Пришла к сыну. Он и спрашиват:
«Чё ты, мать, пришла, повеся буйну голову?»

У той сыновей было много, и он с ними всеми расправился. Наверное, взял эту взамуж за себя.

- 675 -

***

Текст генетически связан вариантом А. Чуповой (М. Барашкова ее правнучка), близок к нему по композиции и стилю.

Отчетливо проявляется тенденция к обновлению лексического строя (традиционная «чара» заменена «стаканом», «портищо во петьсот рублей» — «капотом» и др.). Содержание остальных эпизодов былины исполнительница припоминала лишь в общих чертах.

СУХМАН (№ 171)

В единичных вариантах сюжет зафиксирован собирателями почти во всех районах Архангельско-Беломорского края, но целый ряд текстов зависим от книги (первоисточник — былина шальского лодочника — Рыбн., № 148). Устный по происхождению мезенский вариант А. Потруховой, как и единственная кулойская запись (Гр. II, № 247), принадлежит к той же редакции сюжета, что и былина пудожского певца, но в деталях повествования и стилистическом оформлении между ними больше разночтений, нежели схождений.

№ 171

Гр. III, № 28(332) «Сухмантий Одихмантьевич».

Зап. А. Д. Григорьевым 19 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от По́труховой Анны Васильевны, 35 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1—2<в изд. Гр. — «нету ю»>;

3«стольнокиевской» («о» после «н» как будто исправлено на «е»).

***

Сюжетная схема, ключевые формулы мезенского варианта близки к пудожским записям и кулойскому тексту, что свидетельствует о бытовании на Севере единой редакции этой былины. Некоторые детали варианта А. В. Потруховой не имеют аналогий в других записях. Сухмантей говорит, что ему нечем похвастать, кроме «сильнёй силушки»; князь Владимир поручает ему привезти «птицю-гарлицю» (ср. нижегородский вариант «Данилы Ловчанина» — Кир., 3, с. 32); необычен для данного сюжета способ самоубийства богатыря, обусловленный тем, что в тексте ничего не говорится о его ранении татарами. Другие подробности встречаются сравнительно редко (Сухмантей едет на охоту не по собственной воле, а по приказу князя). Певица использовала типичные для мезенской традиции формулы в описании пира и хвастовства его участников (ст. 1—13), «похаживания» князя Владимира «по грынюшки» (ст. 14—17), избиения богатырем вражеского войска (ст. 45—49).

№ 171а

Гр. III, нотный раздел, № 20.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 20 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора — от Потруховой Анны Васильевны. Текст былины см. № 171.

МИХАЙЛО ДАНИЛОВИЧ (№ 172—174)

Былина о богатыре-малолетке, отражающем вражеское нашествие на Киев, найдена собирателями в разных районах бытования русского эпоса — от Воронежской губернии до Терского Берега на Кольском полуострове, от Прионежья до Русского Устья на реке Индигирке. Тем не менее общее количество записей

- 676 -

сравнительно невелико, ни в одном регионе этот сюжет не занял значительного места в былинном репертуаре. Сказители повсеместно широко использовали общеэпические эпизоды и мотивы, заимствования из других былин (развернутые описания вражеского нашествия, битвы юного богатыря с захватчиками, его временного пленения и чудесного освобождения); в зависимости от особенностей местной традиции варьировали имя эпического противника («Шкурлак», «Курган», «Кудриянище», «Калин», «Великанище» и т. д.). За исключением былин из Русского Устья, завершающихся смертью богатыря и местью его отца врагам, все тексты принадлежат к одной версии сюжета, принципиальных различий между ними немного. На Мезени записано 3 варианта (все — в 1901 г.), по содержанию и стилю они близки к записям из соседних районов.

№ 172

Гр. III, № 39(343) «Данило Игнатьевич и его сын Михайло».

Зап. А. Д. Григорьевым 19 июля 1901 г.: д. Ти́мшелье <Дорогорской вол.> — от Рюмина Федора Петровича, ок. 60 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1кон<ечная> буква не ясна;

2не то «в», не то «ф»;

3«баг̇атырскоё»;

4можно прочесть и «мальчишшо»;

5<в изд. Гр. — «А юш»>.

***

Текст не выходит за рамки традиционной сюжетной схемы, но в деталях повествования немало оригинальных моментов. Некоторые из них известны и по другим записям, а некоторые не имеют в них близких аналогий и, возможно, являются индивидуальными новациями Ф. П. Рюмина или его предшественника. К первой категории следует отнести характеристику малолетнего богатыря его отцом в стихах 51—54 (хоть и молод, но уже ездит на коне Данилы, «играет» его палицей — ср. вариант Г. Крюкова с Зимнего Берега: Марк., № 76; этот же мотив приглушенно звучит в одной из былин с Терского Берега — ММБ 2, № 30), приезд героя в Киев с головой побежденного врага, «вздетой» на копье (ср. № 174, а также записи с Кулоя — Гр. II, № 289, Карельского Берега — Кир., 3, с. 41, некоторые архангельско-беломорские тексты былин «Алеша и Тугарин» и «Илья и Сокольник»). С индивидуальными творческими поисками правомерно связывать упорное нежелание юного богатыря явиться на княжеский пир, выступить против врага (это не соответствует устоявшимся представлениям о его раннем возмужании, горячем нраве, стремлении к самоутверждению и диссонирует с дальнейшим развитием событий). Необычна роль Добрыни, в критический момент напоминающего о старце Даниле и его сыне; необычно и помилование вражеской «силы-армии», которая после гибели своего предводителя готова выполнить любой приказ победителя. Узнавание сына отцом по особой примете, видимо, навеяно былиной «Добрыня и Алеша», а эпизод с добыванием богатырского снаряжения из-под «камешка Латыря» — волшебными сказками о силачах. Есть в былине Ф. П. Рюмина и отдельные отклонения от традиционных стилистических норм («прошу я покорно», «форточка», «бестия»).

№ 172а

Гр. III, нотный раздел, № 26.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 19 июля 1901 г.: д. Тимшелье — от Рюмина Федора Петровича. Текст былины см. № 172.

№ 173

Гр. III, № 81(385) «Данило Игнатьевич и его сын Михайло».

Зап. А. Д. Григорьевым 30 июля 1901 г.: д. А́заполё <Погорельской вол.> — от Прокопьева (Прокофьева) Леонтия Кузьмича, 82 лет.

- 677 -

Примечания: 1—2в изд. Гр. «да ю»;

3начальная корневая гласная «ю» изд. Гр. передается как «й-у», с присоединением при возможности «й» к предыдущему слову.

***

Вариант традиционен в своей основе, близок к другим записям с Мезени и из соседних с нею районов. Отдельные подробности сближают его с кулойскими текстами, что объясняется творческими контактами исполнителя с кулоянами (Прокопьев заявил Григорьеву, что свои былины «выучил у Прокопия Шуваева из Нижи» — Гр. III, с. 463). Вариант содержит некоторые редкие детали, параллели к которым обнаруживаются в других районах Архангельско-Беломорского края: вражеское войско возглавляет «Шкурлак», «Скурлачишко» — это имя почти не встречается в мезенских былинах, но популярно у печорских певцов; в разгар боя богатырский конь просит передышки, так как вражеской кровью ему забрызгало глаза — ср. все тексты с Терского Берега (ММБ 2, № 3, 30, 31) и прионежский вариант (Рыбн., № 104). Л. К. Прокопьев особо подчеркивает чудесный характер освобождения скованного героя — после его молитвы «спали у Михайла с ног худы железишка» (в кулойских текстах, как и в былине «Илья и Сокольник», говорится о том, что у богатыря силы «вдвое-втрое прибыло», путы рвет он сам). Смысл фразы «не знаешь ты посвисту лошадиного» (ст. 153) становится понятным, если учесть, что в ряде нижнемезенских вариантов былины «Илья и Сокольник» русские богатыри свистом подзывают своих коней (см. № 76—78).

№ 174

Гр. III, № 40(344) «Михайло Данилович».

Зап. А. Д. Григорьевым 18 июля 1901 г.: д. Ти́мшелье <Дорогорской вол.> — от Рычкова Степана Васильевича, ок. 50 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1конечная буква не ясна: ее можно прочесть и за «а»;

2—3<в изд. Гр. «да ю»>;

4<в изд. Гр. вместо «(й)у» в слове — «ю»>;

5<начальная корневая гласная «ю» изд. Гр. передается как «-й-у», с присоединением «й» к предыдущему слову>;

6этот стих пропет ранее, чем следует; ниже он находится на своем месте;

7<в изд. Гр. — «силу-ярмию»>.

***

Вариант С. В. Рычкова лишь условно можно отнести к сюжету «Михайло Данилович»: за исключением имени главного героя в нем нет оригинальных мотивов и подробностей, характерных именно для данной былины. Отсутствуют эпизоды, связанные с отцом Михайлы Даниловича, он даже не упомянут в тексте; не говорится о юном возрасте богатыря, конспективно излагаются события в батальных сценах. Сказитель сохранил в своей памяти в основном общеэпические ситуации и формулы, встречающиеся во всех былинах об отражении вражеского нашествия. Не исключено, что данный текст связан с ними генетически и просто прикрепился к имени богатыря-малолетки (Рычков упоминает «братьицев суздальских» — традиционных персонажей «Камского побоища»). Тем не менее вариант производит впечатление завершенности, в нем содержатся некоторые редкие детали (описание вражеской силы в ст. 19—21; оригинальная формула «как охочого нету — нать невольным быть» в ст. 132; упоминание о том, что богатырь привозит на копье голову Кудреванки — ср. № 172 и ряд других архангельско-беломорских записей; гиперболическое описание этой головы в ст. 163—165 — ср. вариант с Карельского берега: Кир., 3, с. 41).

- 678 -

ВАСИЛИЙ ИГНАТЬЕВИЧ И БАТЫГА (№ 175—185)

Былина зафиксирована собирателями почти во всех районах Русского Севера, наибольшей популярностью пользовалась на Печоре, Мезени, Кулое и в Восточном Прионежье. Архангельско-беломорские варианты принадлежат к одной версии сюжета, внутри которой можно выделить несколько самостоятельных редакций. (Характеристику этой версии см. в СБ 2, с. 467—473). На Мезени записано 6 полных и 2 фрагментарных текста, но эти цифры не отражают истинной популярности былины. По разным причинам Григорьев не записал ее от 5 сказителей (Гр. III, с. 113, 130, 169, 449, 572), еще в нескольких случаях певцы помнили эту старину плохо или были в отъезде. Кроме того, целые эпизоды из былины «Василий Игнатьевич и Батыга» иногда включались сказителями в другие сюжеты (см. № 23, 128).

Все мезенские варианты принадлежат к одной редакции сюжета, которая во многих отношениях близка к печорской и кулойской редакциям (общие детали в запеве о турах, подробное описание приезда татарского посла в Киев, развернутая сцена в кабаке, использование оригинальных или сходных поэтических образов, эпических формул и др.). В то же время местная обработка сюжета некоторыми своими особенностями существенно отличается от печорской и кулойской. В большинстве мезенских текстов герой не только не приводит татар в Киев, но даже притворно не высказывает такого намерения, как в прионежско-каргопольской версии. Он убивает стрелой вражеского предводителя, а не его зятя или сына и тут же расправляется с войском захватчиков (иногда с помощью Добрыни Никитича и Алеши Поповича). Лишь в двух вариантах со средней Мезени богатырь ведет татар на Киев грабить князей-бояр (кроме Владимира и Апраксии), потом ссорится с ними при дележе добычи и истребляет всю «силу» (№ 179, 180); причины ненависти Василия к боярам не указываются. Включение этих эпизодов в мезенскую редакцию сюжета, скорее всего, обусловлено влиянием печорской эпической традиции. Главного героя мезенские сказители называют «Васькой, горькой пьяницей», татарского посла — «Идолищем». Имя вражеского царя варьируется: чаще всего — «Кудреванко-царь» (видимо, перенос из духовного стиха о мучениях Егория Храброго — см. Аст. 1, с. 502); один из певцов наряду с этим именем употребил еще два — «Скурлак» (как в печорских записях) и «Демьянище» (№ 176); в былине А. Тяросова (№ 177) татарское войско возглавляет «Бутыга» (ср. «Батыга» в прионежско-каргопольской версии), это имя было известно и А. Петрову — Гр. III, с. 72. Узнав о нашествии татар, князь Владимир ищет, кто бы смог «пересметить» «силушку неверную» и привести «пересмету» в Киев-град; на Василия-пьяницу обычно указывает Добрыня (в единичных вариантах — Алеша Попович, Михайло Данилович). Выпив поднесенную князем чару вина, богатырь заявляет:

Уж я был же старик да девеноста лет —
Я топере молодеч да двадцати годов.

№ 175

Гр. III, № 15(319) «Васька-пьяница и Кудреванко-царь».

Зап. А. Д. Григорьевым 15 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Петрова Артемия Егоровича, 35 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1«я» из «е»;

2не является ли в этой старине «Издолище» — нарицательным именем (в смысле «великан») и не следует ли его писать с малой буквы?

3значения этого слова он <исполнитель> не знал;

4«торговые» из «торговыих»;

5<в изд. Гр. «могуци и», что считаем неточным>;

6«в» из «л» <в изд. Гр. «кружави»>;

7«е» из «и»;

8<в изд. Гр. «не» + глагол с приставкой «ё»>;

9«х» из «е»;

10после «М» не то «и», не то «е»;

11«ч» из «ц»;

12<«ю» изд. Гр. передано как «(й)у»>.

- 679 -

***

По свидетельству А. Д. Григорьева, А. Е. Петров «кажется, пел с отцом В. Я. Тяросова» (Гр. III, с. 72), от которого записан предыдущий текст. Варианты этих сказителей чрезвычайно близки во всех отношениях и, несомненно, восходят к одному источнику. Разноречия в них минимальны — у А. Е. Петрова есть некоторые традиционные для Мезени подробности, отсутствующие у В. Я. Тяросова (ст. 174, 211—212, 307—308, 319—331); заложенное в кабаке оружие и коня Василию возвращает Добрыня, а не князь Владимир (но действует он по его поручению); Василий избивает вражеское войско не в одиночку, а вместе с «подрусьницьками» — Добрыней Никитичем и Алешей Поповичем. Певец использует необычную деталь (Василий пропил в кабаке целый оружейный арсенал — три сабли, три копья, лук и стрелы), а также не свойственное былинному лексикону слово «колоши», явно диссинирующее с «куньей шубочкой собольею» (ст. 168—169).

№ 175а

Гр. III, нотный раздел, № 23.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 20 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора — от Тяросова Андрея Яковлевича, Петрова Артемия Егоровича и Тяросова Ильи Андреевича. Текст былины см. № 175. Этот же нотный образец предлагается А. Д. Григорьевым и И. С. Тезавровским для текста № 178.

№ 176

Гр. III, № 10(314) «Васька-пьяница и Кудреванко-царь».

Зап. А. Д. Григорьевым 16 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Тя́росова Василия Яковлевича, 55 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1«тыры» (кон<ечное> «ы» из «у»);

2«ц» из «ч»;

3«съевезёт»;

4<«ю» изд Гр. передано как «(й) у»>;

5«Говорыико»;

6первое «ц» из «ч»;

7«г» <«к»> из «к»;

8«с» <«з»> из «з»;

9«царишщу»;

10«бог̇отырьское»;

11«з» из «с».

***

Вариант содержит все основные элементы мезенской редакции былины, отмеченные в общей характеристике сюжета; принадлежит к тому же изводу, что и № 175, 178. В них совпадают имена собственные, последовательность и содержание эпизодов, большинство формул; расхождения обнаруживаются лишь в несущественных подробностях (стоимость «богатырской сбруи» Василия и пр.). Некоторые детали, имеющиеся в вариантах его односельчан, у В. Тяросова отсутствуют.

№ 176а

Гр. III, нотный раздел, № 9.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 16 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора — от Тяросова Василия Яковлевича. Текст былины см. № 176.

№ 177

Гр. III, № 20(324) «Васька-пьяница и Бутыга».

Зап. А. Д. Григорьевым 16 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Тя́росова Андрея Яковлевича, 52 лет.

- 680 -

Примечания А. Д. Григорьева: 1«у» из «о»;

2«Бутыга» из «Ботуга»;

3«к» написано на «ь»;

4«честь не отдает», — объяснил Андрей;

5«братццы»;

6«чо́бы» — обувь без голенищ, бывшая в употреблении при Петре I;

7нач<альная> «в» из «г»;

8ср. выше «лону» в 77-м и «это силу» в 172-м стихе;

9не ясно, как читать здесь: надо ли принимать лигатуру «и» + «ц» и читать «кланеицсэ», или же здесь «е» + «ц», вследствие чего надо читать «кланеецсэ»;

10так в черновике; ср. 3-й стих и примечания к 1, 14, 8 и 9 стихам;

11«д» в «под» из «т»;

12«матышку» (вероятно, описка под влиянием «ы» в следующем слове «сыру»);

13«о» из «у».

***

Сказитель — родной брат В. Тяросова (см. № 176). Их варианты местами совпадают текстуально, однако начало и конец комментируемой былины не имеют аналогий в других мезенских записях. В ней нет запева о турах, повествование начинается с описания нашествия Бутыги на Киев, причем татары прибывают на кораблях (ср. начало оригинальной былины из Архангельского уезда на сюжет «Илья и Калин», в которой Батый Батыевич тоже привозит свое войско на кораблях, — Кир., 4, с. 38). Такое начало былин вряд ли связано с индивидуальным творчеством А. Тяросова — по свидетельству А. Д. Григорьева, А. Петров, от которого он записал «Василия-пьяницу», прежде знал «Бутыгу» (который приезжает на кораблях); собирателя даже убеждали в существовании «особой старины», отличающейся от традиционного сюжета (Гр. III, с. 71). Учитывая близкое сходство основной части сюжета у братьев Тяросовых и А. Петрова, естественнее предположить, что в конце XIX в. на Мезени бытовали два разных варианта начала былины о Василии Игнатьевиче. Чрезмерно затянутая постпозиция (победив врагов, богатырь отсыпается в шатре; Добрыня едет проверять, жив он или нет, и т. д.) — не в традициях русского эпоса; вероятно, эти эпизоды принадлежат исполнителю. Обращают на себя внимание описание богатырского вооружения в ст. 123—129 и полета стрелы в ст. 153—154. «Кольчуга каленых стрел» вместо ожидаемого «колчана» — очевидная ошибка певца (ср. «налуцишшо каленых стрел» в следующем варианте).

№ 177а

Гр. III, нотный раздел, № 14.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 16 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора — от Тяросова Андрея Яковлевича. Текст былины см № 177.

№ 178

Гр. III, № 33(337) «Васька-пьяница и Кудреванко-царь».

Зап. А. Д. Григорьевым 20 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Тя́росова Ильи Андреевича, 37 лет. (При записи напева на фонограф И. А. Тяросов пел вместе с Артемием Егоровичем Петровым и Андреем Яковлевичем Тяросовым). Напев см. № 175а и коммент. к нему.

Примечания А. Д. Григорьева: 1<в изд. Гр. «да ёднорогия»>;

2<в изд. Гр. «юш»; йотирование начальной гласной вызвано предшествующим «й»>;

3<стих опущен при пении, восстановлен нами по аналогии со ст. 21>;

4значения этого слова певец не знал;

5<«же йёт» изд. Гр. передано как «же-й от»>;

6<«ю» изд. Гр. передано как «(й)у»>;

7«поленець»;

8«много торговые» или «многи торговые»;

9так было пропето;

10после «д» скорее «о», чем «а».

***

Исполнитель доводился племянником В. Тяросову, что во многом объясняет близость его былины к двум первым вариантам (см. коммент. к № 175, 176). Особенно много текстуальных совпадений с былиной А. Петрова (№ 175). И. Тяросов удачно развил один из традиционных мезенских мотивов (стрела Василия

- 681 -

поражает самого царя Кудреванка, а не его зятя или сына, как в других северо-восточных редакциях сюжета): татарская «силушка присмешаласи, да не стало ле у их да управителя». Во всех трех нижнемезенских текстах Богородица забредает «в Неву-реку по поесу» (обычно — в море или в речку Смородинку). Все сказители упомянули «турицу однорогую», что лишний раз свидетельствует о генетической связи их вариантов; появление в былине этого странного образа можно объяснить искажением зафиксированной в других мезенских записях развернутой формулы: «Туры одинаковы, одногнедые, златорогие, одношорсные» (№ 179, 180).

№ 179

Гр. III, № 59(363) «Васька-пьяница и Кудреванко-царь».

Зап. А. Д. Григорьевым 24 июля 1901 г.: д. Кузьмин Городок Погорельской вол. — от Рассолова Ермолая Васильевича (из д. Печище), 50 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1«ишли» записано вместе; хотя этот глагол с приставным «и» известен, однако здесь, может быть, надо считать эту форму за слившиеся при пении союз «и» + «шли»;

2<в изд. Гр. «А юш»>;

3«серь» <т. е. Гр. подтверждено, что так в ркп.>;

4«гк» (вероятно, «к» вместо первоначально написанного «г»);

5по словам певца, «сподоблятисе» значит то же, что и «срежатисе»;

6<«ю» изд. Гр. передано как «(й)у»>.

***

Текст представляет большой интерес как пример взаимодействия соседних эпических традиций в контактных зонах. До 224-го стиха сказитель повторил местную редакцию сюжета, наиболее полно реализованную в № 175—177. Некоторые второстепенные детали у Е. В. Рассолова отсутствуют (не упомянуты зять и сын татарского царя, нет описания богатырской поездки Издолища), другие слегка видоизменены (Богородица забредает в море, а не в Неву-реку; на Василия Игнатьевича указывает не Добрыня, а Михайло Данилович). Есть в тексте и оригинальные подробности (захмелевший богатырь «рогозонькой приокуталсэ», в головах у него «сер-горюць камень» — ср. следующий вариант; беззащитность Киева объясняется отъездом богатырей — ср. следующий текст и былину из Зимней Золотицы — Марк., № 77; этот мотив обычен в обонежско-каргопольских записях). Опохмеливание богатыря прямо из бочки — не индивидуальная новация Е. В. Рассолова, а традиционная деталь (в трансформированном виде она имеется в следующем варианте; см. также кулойские тексты: Гр. II, № 222, 237, 270 — финальная сцена). В заключительных эпизодах былины Е. В. Рассолова чувствуется влияние печорской традиции: Василий берется провести татар в Киев с условием — «казнить-вешати» бар, «не ворошить» князя Владимира и Апраксию. Обойденный при дележе добычи богатырь расправляется с татарами. Как и в золотицком тексте (Марк., № 77), недоумение по поводу несправедливого дележа трофеев высказывает сам Кудреванко-царь.

№ 180

Гр. III, № 65(369) «Васька-пьяница и Кудреванко-царь».

Зап. А. Д. Григорьевым 27 июля 1901 г.: д. Кильца Погорельской вол. — от Чу́пова Ивана Алексеевича, ок. 30 лет. (Напев былины записан на фонограф от Ивана Алексеевича и Афанасия Алексеевича Чу́повых).

Примечания А. Д. Григорьева: 1связь между вступлением и дальнейшим изложением, чувствующаяся и в других вариантах этой старины, здесь выступает вполне ясно: здесь все дальнейшее изложение представляется словами турицы и поэтому его целиком надо бы поместить в кавычки. Я не делаю этого, чтобы избежать накопления кавычек;

2<в изд. Гр. «ю»; см. примеч. 4 к № 112>;

3«тры тисичи» <т. е. Гр. подтверждено,

- 682 -

что так в ркп.>;

4«к» можно прочесть и за «п»;

5«я» из «и»;

6<в изд. Гр. «пановья-юлановья»>;

7на месте «я» стоит «и», но оно как будто перечеркнуто; видимо, конечный гласный слышался неясно;

8<в изд. Гр. «вы», «ы» считаем огласовкой согласного «в»>.

***

Текст во многом близок к предыдущему, представляя собой такую же контаминацию мезенской и печорской редакций сюжета. У И. А. Чупова она получилась не столь удачной, как у Е. В. Рассолова: сказитель переступил ту грань, до которой соединение разнородных обработок былины не вызывало внутренних противоречий (Василий убивает Кудреванку, истребляет часть татарского войска, а затем предлагает свои услуги царскому зятю и племяннику). Комментируемый вариант — единственный, в котором изображены два пира в княжеских палатах: не найдя защитников или советчиков среди «князей, бояров, купцей-людей торговых», Владимир устраивает новый пир «про хресьян, людей рабочих».

№ 180а

Гр. III, нотный раздел, № 39.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 27 июля 1901 г.: д. Кильца — от Чупова Ивана Алексеевича и Чупова Афанасия Алексеевича. Текст былины см. № 180.

№ 181

ФА МФ. 406. 03; РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 1, ед. хр. 318 (маш.); ПФМ, № 236 «Про Василия-пьяницу».

Зап. Н. П. Колпаковой, В. В. Коргузаловым 10 августа 1958 г.: г. Мезень Мезенского р-на — от Паюсовой Афанасии Ефремовны, 80 лет.

Записано с пения.

Данному исполнению предшествовало, видимо, еще одно, во время которого сказительница между ст. 15 и 16 пропела:

Вся-то сбруюшка у меня да призаложена,
А еще добрый конь заложен, числа-сметы нет.

Эти строки в перебеленной рукописи вставлены в прямые скобки (см. также ПФМ, № 236), но на фонограмме отсутствуют.

Примечания к фонограмме: 1После ст. 4 сказительница пропела «Ещё всея-то у <...>», запнулась и только после этого исполнила ст. 5.

2После ремарки было начато: «Тут приходит к ему <...>», затем исполнен ст. 7.

***

Отрывок из былины, содержащий только сцену опохмеливания Василия и смутное припоминание переговоров о возвращении ему заложенных в кабаке коня и оружия.

№ 182

РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 4, ед. хр. 4 (б. ркп.) [«Василий Игнатьевич»].

Зап. В. В. Митрофановой 24 июня 1961 г.: д. Чучепала Лешуконского р-на — от Ананьева Никиты Миныча, 77 лет.

- 683 -

Записано с пения.

Текст представляет собой первое, пробное, исполнение былины. Повторно сюжет записан через несколько часов в этот же день (см. № 183).

Примечание: 1Далее карандашом вставлено «да»; по всей вероятности, «да» внесено из текста второго исполнения (см. № 183).

№ 183

ФА МФ. 656. 01; РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 4, ед. хр. 4 (б. ркп.); ПФМ, № 235 «Василий-пьяница».

Зап. В. В. Митрофановой, В. В. Коргузаловым 24 июня 1961 г.: д. Чучепала Лешуконского р-на — от Ананьева Никиты Миныча, 77 лет.

Былина записана с пения.

Повторная запись сюжета, сделанная через несколько часов после первой (см. № 182) на магнитофонную ленту. Сравнение двух разновременных записей показывает, что Н. М. Ананьев не знал твердо текст былины. При разных вариантах исполнения он вставлял или опускал отдельные типические места (см. locus communes «хвастовство богатырей»), варьировал формулы, лексемы и т. д. Но композиция былины при этом оставалась неизменной.

***

Фрагментарный вариант, сохранивший ряд специфических особенностей мезенской редакции сюжета (опохмеливание богатыря и его шутливая реплика по этому поводу в ст. 40—41; посредничество Алеши, излишнее в данной ситуации, когда Василий сам присутствует на пиру). В тексте много прозаизмов (ст. 9, 46—47, 52, 54), нетрадиционных оборотов речи (ст. 12—13, 31—32, 36); смысла некоторых слов исполнитель явно не понимал: Василий сходит «со булатной пеци матёрою», избивает татар «палацом» — видимо, искаженное «палашом» (слово, не характерное для былинного лексикона).

№ 184—185

Архив ИЭ АН СССР (АИЭ РАН). Материалы архангельской группы 1971 г., звукозапись. «Туры златорогие».

Зап. С. И. Дмитриевой летом 1971 г.: д. Кимжа Мезенского р-на — от Немнюгиной Таисии Григорьевны, 79 лет. Былина записана на пленку дважды.

Эту былину сказительница переняла от А. К. Сахарова, мужа сестры из с. Дорогорское Мезенского р-на. А. К. Сахаров пел былины по праздникам, на которые съезжались в Дорогорское жители окрестных деревень.

Варьирование деталей по характеру аналогично другим записям от Т. Г. Немнюгиной. В расшифровке текстов отражены огласовки согласных.

***

Исполнительница припомнила лишь запев из былины о Василии Игнатьевиче; в небольшом по объему фрагменте обнаруживается немало отступлений от традиции. Нарушен обычный ход событий: туры не удивляются странным поступкам девицы души красной, они, а не их мать, расшифровывают смысл этих действий, предсказывают невзгодушку над Киевом и т. п. Под влиянием других эпических песен заменены почти все имена собственные. Татарское войско возглавляет проклятое Издолищо (обычное имя эпического противника во многих мезенских старинах о межэтнических столкновениях; в большинстве вариантов «Василия Игнатьевича и Батыги» так именуют вражеского посла), его сын назван Курвой, Курваком (ср. печорские

- 684 -

былины о татарском нашествии, а также одну из мезенских записей «Ильи и Калина» — № 308, Поташов), зять — наездником (видимо, под влиянием прозвища «Сокольничек-наездничек», неоднократно фиксировавшегося на Мезени, — см. № 83, 85). Закрепившийся в местной редакции сюжета гидроним «Нева-река» заменен «Ердань-рекой» (ср. былины о сорока каликах и поездке Василия Буслаева в Иерусалим, духовный стих «Голубиная книга»). Оригинальное описание многочисленного вражеского войска в ст. 21—27 перекликается с формулой из сборника Кирши Данилова (КД, № 25) и некоторыми мезенскими вариантами былин о татарском нашествии (подобнее см. коммент. к № 99).

ВАСИЛИЙ БУСЛАЕВ И НОВГОРОДЦЫ (№ 186—191)

В репертуаре мезенских сказителей эта былина занимала периферийное место: сравнительно невелико общее количество записей (6 вариантов, в том числе 2 прозаических пересказа и 1 отрывок); в большинстве текстов сюжет либо представлен начальными эпизодами (рождение и детство Василия, его богатырские «шуточки» с детьми новгородцев, выбор дружины — № 186, 187, 194), либо передан со значительными лакунами, схематично (№ 190); они лишены новгородского колорита, даже местом действия в трех вариантах оказывается Рязань. Сходная картина наблюдается в печорских материалах (см. СБ 2, с. 487—488), а на Кулое, Пинеге и Зимнем Берегу этот сюжет вообще не зафиксирован (книжные по происхождению варианты здесь не учитываются).

Тем не менее есть основания полагать, что незадолго до приезда А. Д. Григорьева былина о Василии Буслаеве пользовалась на Мезени гораздо большей популярностью и бытовала в оригинальной редакции. Об этом свидетельствует содержание сохранившихся эпизодов, а также ряд своеобразных мотивов и образов, отсутствующих в обонежско-каргопольских текстах (см. коммент. к № 186, 187). Еще более весомый аргумент — былина, записанная в 1926 г. от М. Антонова, которая по своей идейной цельности, художественным достоинствам, отточенности стиля не уступает классическим вариантам (см. № 188, 189).

Судя по имеющимся записям контаминация двух сюжетов о Василии Буслаеве давно стала на Мезени традиционной (всего записано 5 контаминированных текстов, 1 — на сюжет «Василий Буслаев и новгородцы» и 3 — «Поездка Василия Буслаева»).

№ 186

Гр. III, № 3(307) «Василий Буславьевич (Молодость, учение, расправа с новгородцами, путешествие и смерть)».

Зап. А. Д. Григорьевым 15 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Тя́росова Василия Яковлевича, 55 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1<после «л»> «и» из «е»;

2обе «г̇» из «г»;

3«ц» из «ч»;

4«т» из «л»;

5«л» из «т»;

6—7я не знаю, должно ли стоять здесь «де», так как этот стих записан так: «А рос — — дак сам просматрывал»;

8<в изд. Гр. «доитти» с пометой>: так в тетради;

9«ц» из «т»;

10«печесьён»;

11«ч» из «ц»;

12после «к» была сделана поправка, и я теперь сам не могу решить, что здесь: «а» или «о», хотя скорее готов предпочесть «а», чем «о»;

13«е» из «и»;

14«ч» из «ц»;

15в начале скорее «р» + «и», чем «р» и «е»;

16«н» из «л»;

17после «Ф» в тетради стоит «а», исправленное как будто из другой буквы;

18«е» из «э»;

19«объёдеш» (вероятно — описка вместо «объедёш»);

20память о Косте Новоторжанине еще и теперь живет среди жителей г. Торжка Тверской губ. Вот какие сведения о нем я получил от А. Г. Первухина, служившего некоторое время в этом городе. Здесь он видел в некоторых городских церквах иконы «блаженного Константина Новоторжского», изображенного в обычном одеянии юродивого. Житие этого святого утрачено. Старожилы города на расспросы А. Г. Первухина об этом святом передали ему следующее. Был когда-то в Торжке богатырь — Константин. Он был так силен, что с помощью лошадиной кости

- 685 -

(?) разбивал целые полчища литовцев. Под конец своей жизни он оставил богатырские подвиги и принял на себя подвиг юродства Христа ради. Об этом периоде его жизни рассказывают, как он по ночам молился Богу на церковных папертях и как он при всем народе оскопил себя на торгу, очевидно, не видя других средств бороться со своей плотью. Указывают и место его погребения, но в различных местах города. Некоторые рассказчики добавляли: «о нем (Константине) и в песнях поется», но в каких именно, они не могли указать;

21«згорело» («з» из «с»).

***

Контаминированный текст, в котором первый сюжет о Василии Буслаеве изложен фрагментарно: пропущены эпизоды пира-братчины, кулачного боя на мосту через Волхов, столкновения Василия со своим крестным. Как и в другой нижнемезенской записи А. Д. Григорьева (см. следующий вариант), за развернутыми вступительными сценами сразу следует развязка: «угощая» новгородцев червленым вязом, богатырь доказывает свое превосходство над ними; только что набранная «дружинушка хоробрая» оказывается не у дел. Судя по вариантам В. Тяросова и А. Петрова на нижней Мезени эта былина была насыщена оригинальными бытовыми деталями (новгородцы угрожают отравить Василия — ст. 25—29; вино для угощения Василий целыми бочками закупает в кабаке — ст. 43—51). Оба сказителя с юмором описывают, как мужики-новгородцы всемером принимаются за богатырскую чару и вдесятером выпивают ее. Замена Новгорода Рязанью в начальных строках, видимо, объясняется механическим переносом из былин о молодости Добрыни — жители города последовательно именуются «новгородцами» (ср. № 187, 194). Рассказ о поездке Василия Буслаева в Иерусалим дан сказителем в обычной для Мезени редакции (см. общую характеристику этого сюжета), но одна деталь уникальна: когда приходит черед Василия прыгать, «высоко камень от земли дак признимаицсэ».

186а

Гр. III, нотный раздел, № 2.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 15 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора — от Тяросова Василия Яковлевича. Текст былины см. № 186.

№ 187

Гр. III, № 18(322) «Василий Буславьевич (Молодость, учение, расправа с новгородцами, путешествие и смерть)».

Зап. А. Д. Григорьевым 22 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Петрова Артемия Егоровича, 35 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1<в изд. Гр. «не ёслушалась»>;

2в начале «ц» из «ч» или «ч» из «ц»;

3«е» из «э»;

4«ы» из «е».

***

Контаминированная былина А. Петрова близка к предыдущему варианту, содержит те же оригинальные подробности и, очевидно, восходит к тому же источнику (по свидетельству А. Д. Григорьева, сказитель пел вместе с отцом В. Тяросова — Гр. III, с. 72). А. Петров еще более последовательно противопоставляет дружинников Василия остальным новгородцам, используя для этого выразительные поэтические образы (ст. 96—98, 102—105, 108—109, 118—122). Обращает на себя внимание лексический архаизм «грамотка тарханьская». «Тархан» — свободный от подателей вотчинник, «тарханная грамота» — своего рода охранный документ, удостоверяющий права его владельца (В. И. Даль). А. Петров и В. Тяросов (см.

- 686 -

предыдущий текст) вкладывают в выражение «учиться грамоте тарханьской, богатырьской» иной смысл — «обучаться богатырским приемам» (когда окончивший «училище» Василий поднимается в дом, под ним подгибаются ступени, выгибаются сени — ст. 48—53). В комментируемом варианте необычен состав дружины Василия: традиционного для Мезени Костю Новоторженина заменил Алеша Попович, а Фому Толстокожевникова — Ерёмка Храбрынький (вероятно, это вызвано влиянием сказок и песен о Фоме и Ереме — ср. «Поездка Василия Буслаева» (№ 193), где упомянуты оба сказочных персонажа). В нарушение традиции Василий саблей убивает захмелевших мужиков-новгородцев, а вместо кулачного боя изображается спортивная борьба героя и его дружинников между собой. Возможно, это — плод индивидуального творчества А. Петрова. Не встречается в других вариантах и перепрыгивание через «огнянну гору», лишь в предыдущем тексте сохранились глухие отголоски этого мотива (Василий «скипел-сгорел на сер-горюцём камне»). В отличие от В. Тяросова А. Петров почти полностью забыл второй сюжет, удержав в памяти только кульминационный его эпизод.

№ 188

РО ИРЛИ, р. 5, к. 5, п. 14, ед. хр. 3, л. 32 об. — 66 об. (п. 3); б. ркп. — там же, ед. хр. 7, л. 24 об. — 44; Аст. 1, № 14 «Про Василия Буслаевица».

Зап. А. М. Астаховой 30 июля 1928 г.: д. Усть-Низема Лешуконского р-на — от Антонова Максима Григорьевича, 59 лет.

Былина исполнялась два раза. Первое исполнение (сказывание) зафиксировано простым карандашом. На этот текст нанесена правка химическим карандашом во время пения, при повторном исполнении былины. Былина была спета не до конца.

Под № 188 публикуется сказанный вариант, под № 189 — пропетый.

Примечания: 1В ряде случаев трудно определить, к какому варианту исполнения былины должна быть отнесена та или иная ремарка исп.; см. пропетый вариант.

2Перед тем как начать вторую часть былины, исполнитель сказал: «Второй отдел — Носад Василия Буслаевича» (примеч. Аст).

***

Как и большинство других мезенских сказителей, М. Антонов соединил оба сюжета о Василии Буслаеве в одном произведении. Среди всех архангельско-беломорских записей его вариант выделяется исчерпывающей полнотой содержания, стройной композицией, обилием архаичных подробностей, строгой выдержанностью традиционного формульного стиля. Действие происходит в Новгороде, упомянуты река Волхов и братчинный староста Викула, с историко-этнографической достоверностью описаны приготовление братчинного пива (ст. 167—169), кулачный бой «у чудна креста, у жива моста, у матушки да реки Волхови»; нередко встречаются архаичные слова и обороты («выветить» — т. е. исключить, «час поры», «год поры», «хобот» — у корабля, «ярый гоголь», «розрушить велик заклад»).

Обучение юного богатыря у «старчища Макарища» А. М. Астахова склонна была трактовать как заимствование из былины о Волхе (Аст. 1, с. 559). Гораздо больше оснований считать этот эпизод исконным для местной редакции «Василия Буслаева». Механические перенесения из других сюжетов, как правило, выглядят чужеродными вставками, а в тексте М. Антонова мотив оборотничества героя органично вплетен в развитие действия (Василий дважды пользуется своей способностью к оборотничеству — когда старчище Макарище колокольным языком «отводит» его на середину Волхова и когда богатырю не удается справиться с быстрым течением реки Иордан). В комментируемом варианте диапазон магических способностей героя шире, нежели в «Волхе»: кроме оборотничества, Василий обучается «подхватывать пулецки свинцовые, уговаривать (заговаривать) да свой червленой вяз». Косвенным свидетельством традиционности этих мотивов в былинах о Василии Буслаеве может служить неясное упоминание об обучении «грамотке тарханьской», богатырьской (см.

- 687 -

комментарии к двум предыдущим текстам), а также сказка из Пермской губернии, в которой Василий «выучился... не во листы писать, а соколом летать» (Кир., 5, Приложение, с. 1).

Необычно включение в состав дружины Василия девушки-чернавушки. Скорее всего, это довольно позднее нововведение (обращаясь к своим соратникам, богатырь неизменно называет их «удалыми добрыми молодцами», а во второй части былины девушка-чернавушка вообще не упоминается), но его инициатором был не М. Антонов — кроме зависимых от его былины двух следующих вариантов (№ 190, 191) этот мотив встречается в одной из записей А. Д. Григорьева (№ 193 «Поездка Василия Буслаева»). Оригинальные поэтические образы использованы сказителем для описания испытания Потанюшки Хроменького (ст. 135—144), бури на море (ст. 463—467), перебранки Василия с «костощеной головой человеческой» (ст. 510—551). Примечательно, что во второй части былины М. Антонова обнаруживается немало текстуальных совпадений с лучшим печорским вариантом (см. СБ 2, с. 493—495, коммент. к № 244).

№ 189

Пропетый вариант. См. коммент. к № 188.

Примечания: 1Далее в п. з. вписано: «Да рыбою ходить», слева на полях в б. ркп. эти слова — со знаком многоточия, за ними проставлен в круглых скобках знак, что были пропеты; видимо, соб. не успела во время пения записать стих полностью и данные слова — половина его.

2Последнее слово зафиксировано не до конца в п. з., далее — помета: «и т. д. (3 ст.)»; ст. 36, 37 печ. по б. ркп., где текст восстановлен по аналогии со ст. 28, 29.

3В п. з.: «Говорит-то Вас. и т. д.»; на полях слева помета соб.: «все как там», и далее чернилами: «сделать примечание» (видимо, при публикации); примечание сделано не было; часть этого текста и ст. 119—124 печ. по б. ркп., где текст восстановлен собирательницей по аналогии со ст. 102—108.

4В п. з. вместо слов, отмеченных курсивом, — знак повтора (помета «и т. д.»); печ. по б. ркп.

5«Платье» (примеч. Аст).

6После стиха в п. з. — знак сноски, она на л. 50 об.: ст. 171—174.

7Далее в п. з. — знак сноски; она на л. 51: ст. 191.

8Ст. 206—207 не спеты, а сказаны (примеч. Аст.); после ст. 207 — знак сноски; она на л. 46.

9Сказанный вариант «сто», сверху чернилами вписано вместо «о» «и», «о» зачеркнуто.

10Стих не спет, а сказан (примеч. Аст.).

11В ряде случаев не совсем ясно, к какому варианту исполнения должна быть отнесена ремарка; см. сказанный вариант.

12В п. з. вместо стихов, отмеченных курсивом, помета «повтор, то же».

13См. примеч. 2 к сказанному варианту.

14Ст. 388—390 в сноске на л. 66 об. п. з.

15В п. з.: «Дальше уже не пел, устал» (примем Аст.).

№ 190

РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 2, л. 79 об. — 90 (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 13, л. 81 об. — 86; Аст. 1, Прилож. № 4 «Василий Буслаевич».

Зап. А. М. Астаховой 28 июня 1928 г.: д. Лебская Лешуконского р-на — от Гольчикова Филиппа Васильевича, 40 лет.

Примечания: 1Исп. не сразу смог начать повествование («С краю не знаю как»), начал было так: «Он помер, отец Буслай, Василия Буслаевича...».

2В п. з. слово не дописано; печ. по б. ркп., но вполне возможно, что здесь была использована полная форма прилагательного.

3Возможно, исп. произнес «сила», но слово осталось недописанным в п. з.; в б. ркп. при слове «сил» — первоначально знак вопроса; печ. по изд.

4В п. з. первоначально «его».

5Далее в п. з. в скобках неразборчиво написанное слово («Ягода?»), опущенное в б. ркп. и изд.

6Предложение вписано в текст с пометой Аст.: «Потом вспомнил».

7В п. з. при слове знак вопроса.

8В п. з. первоначально «колокол» (вероятно, недописанное «ко́локола»).

9В п. з. можно прочесть и «куды»; печ. по б. ркп. и изд.

- 688 -

***

«По сюжетному наполнению сказка Ф. В. Гольчикова близка к былине М. Г. Антонова (см. предыдущий текст данного издания — Ред.). Исключен только эпизод с костью, а предупреждение и укор неведомой старушки заменены „голосом”» (Аст. 1, с. 560). «Рассказ об обучении Василия Буслаева оборотничеству у Гольчикова опущен, но этот эпизод был известен исполнителю — он использовал его в сюжете „Добрыня и змей”» (Аст. 1, Прилож. № 3). А в комментируемом тексте крестный героя прямо назван «колдуном», оригинальные детали его столкновения с Василием те же, что и в варианте М. Г. Антонова. Использование тележной оси вместо оружия не свойственно мезенско-печорской редакции сюжета; возможно, Ф. В. Гольчиков позаимствовал эту подробность из книги (о его знакомстве с печатными изданиями былин см. коммент. к № 73).

№ 191

РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 4, ед. хр. 12 (б. ркп.); ПФМ, № 223 «Про Василия Буслаева».

Зап. В. В. Коргузаловым, В. В. Митрофановой, С. Н. Азбелевым 20 июня 1961 г.: д. Усть-Низема Лешуконского р-на — от Антонова Дмитрия Максимовича, 56 лет.

***

Прозаический пересказ обоих сюжетов о Василии Буслаеве. Былину перенял от своего отца — М. Г. Антонова, который ее пел (см. № 188). Д. М. Антонов сохранил большинство оригинальных мотивов прототекста, однако в его пересказе утрачены былинные формулы и обороты речи. Единственная эпическая формула — обращение Потанюшки Хроменького к Василию Буслаеву «Не жалей моей старости — Хвостни со всей ярости» — находит параллель в тексте М. Г. Антонова («Не жалейсе ты моей ведь старости, Хвосни ты везо́м со всей ярости»). Есть в его варианте и книжные по происхождению элементы (договор Василия с новгородцами о дани — ср. КД, № 10 и эпизод с разбойниками на острове — ср. КД, № 19).

ПОЕЗДКА ВАСИЛИЯ БУСЛАЕВА В ИЕРУСАЛИМ
(№ 192—194)

Вторая былина о Василии Буслаеве сохранилась на Мезени гораздо лучше первой, хотя количество ее записей тоже невелико — 8. Все тексты принадлежат к одной редакции сюжета, общей для мезенской и печорской традиции (см. СБ 2, с. 492—493). Мезенские сказители подробно описывают морское путешествие Василия и его спутников, распределение обязанностей между корабельщиками (хотя в этом отношении их варианты уступают печорским); в лучших текстах упоминаются различные препятствия на пути новгородцев — «караул крепкой, мелки заставы» или «сулой быстёр, разбой востёр» (№ 192, 193, 188, 189). С печорскими записями совпадают или близки к ним некоторые оригинальные детали и формулы, отмеченные в комментариях к конкретным текстам. Отдельные мотивы характерны только для мезенской традиции. Местные певицы уделяли большое внимание героическому прошлому богатыря, череп которого «попинывает» ногой Василий Буслаев; описание его борьбы с «сорочиной прехотрой» превращается порой в самостоятельный вставной рассказ. (На Печоре лишь в одном варианте кратко сообщается об обстоятельствах гибели безымянного богатыря — СБ 1, № 244). Вероятнее всего, это — сравнительно поздняя новация мезенских сказителей, отголоски которой дошли до Печоры (развернутые отступления ретроспективного характера не свойственны русскому эпосу). Устойчива по вариантам оригинальная деталь в финальном эпизоде: Василий Буслаев уверен, что Потанюшке Хроменькому не перескочить через «сер горюч камень» («у Потанюшки ножецьки коротеньки»), но тот «скочил полегче всех».

В составе контаминированных текстов см. № 186—191.

- 689 -

№ 192

Гр. III, № 74(378) «Василий Бруславлевич (Путешествие и смерть)».

Зап. А. Д. Григорьевым 25 июля 1901 г.: д. Ки́льца Погорельской вол. — от Чу́пова Ивана Егоровича, 72 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1после «зеленой», исправленного из «зеленая», есть какая-то буква: не то «и», не то «а»;

2<«нонь сад» — позднейшее искажение слова «насад» (речной корабль с набоями по бортам — «насадами»)>;

3на конце не то «е», не то «и», не то «а»;

4«плаконом» <так и в изд. Гр.>;

5«у» из «о», что указывает на то, что гласный здесь слышался переходный; ср. 32 стих, где прямо «о»;

6«сад-от» из «сад-ок»; ср. 1 стих, а также древнее слово «насад»;

7не ясно: «Ище» или «Шще»;

8этот стих был пропет без другого.

***

Типичный для мезенской традиции вариант, в котором имеются почти все отмеченные выше особенности местной обработки сюжета. Интересен развернутый наказ матери героя, содержащий не только запрет купаться в Иордан-реке и кататься во плакун-траве, но и предупреждение о хитростях «сорочины премудрой».

192а

Гр. III, нотный раздел, № 45.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 25 июля 1901 г.: д. Кильца — от Чупова Ивана Егоровича. Текст былины см. № 192.

№ 193

Гр. III, № 86(390) «Василий Бруславлевич (Путешествие и смерть)».

Зап. А. Д. Григорьевым 31 июля 1901 г.: д. А́заполё <Погорельской вол.> — от А́вдушева Якова Тихоновича, 63 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1по-видимому, «п» <б> из «б»; «п» возможно и перед «д», так как здесь цезура;

2«Патанюша» (едва ли описка).

***

Фрагментарный текст, в котором опущены некоторые традиционные эпизоды и подробности (нет купания героя в Иордан-реке, без обычной для мезенских текстов детализации описаны перепрыгивание новгородцев через камень и гибель Василия). Рассказ богатырской головы о длительной борьбе с «сорочиной злолукавой» трансформирован в краткое сообщение о том, что сам Василий избивает сорочинцев своим вязом. В числе соратников героя наряду с традиционным Фомой оказались Ерема (заимствование из народных песен и сказок о Фоме и Ереме — ср. № 187) и девка-черниговка (ср. «девушку-чернавушку» в № 188, 189, 190, 194).

№ 193а

Гр. III, нотный раздел, № 47.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 31 июля 1901 г.: д. Азаполё — от Авдушева Якова Тихоновича. Текст былины см. № 193.

- 690 -

№ 194

РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 1, ед. хр. 319 (маш.); ПФМ, № 224 «Про Василия Буслаева».

Зап. Н. П. Колпаковой 10 августа 1958 г.: г. Мезень Мезенского р-на — от Паюсовой Афанасии Ефремовны, 80 лет.

Начало былины было спето «голосом», но потом исполнительница перешла на сказ — «не хватило дыхания».

***

От Паюсовой записано начало былины, содержащее те же подробности изложения, что и в № 186, 187. Превращение Василия Буслаева в богатыря-наездника, участвующего в отражении вражеского нашествия, — очевидный результат смешения разных эпических сюжетов.

ГЛЕБ ВОЛОДЬЕВИЧ (№ 195)

Одна из самых редких былин, известна всего в 5 вариантах, причем 4 записаны в семье Крюковых и лишь 1 — за пределами Зимней Золотицы, на Мезени. В начале XX века сюжет вызвал оживленную дискуссию между крупнейшими представителями исторической школы В. Ф. Миллером и А. В. Марковым, пытавшимся доказать прямую связь былины с одним из походов русских князей на Корсунь (Херсонес). Близкую к этой позицию занимали новейшие исследователи акад. Б. А. Рыбаков и М. М. Плисецкий, допуская, однако, что в былине «могло произойти слияние» поэтических рассказов о двух разных походах на византийскую колонию. В. Я. Пропп и Б. Н. Путилов высказали прямо противоположное мнение: «Скорее всего, былина вымышлена от начала до конца» (Пропп — Путилов, 2, с. 465). С. И. Дмитриева предполагает «восхождение былины к книжному источнику» (Дм., с. 77). Вариант М. Антонова, особенно вторая его часть, не имеющая аналогии в золотицких записях, позволяет уточнить представления о связи этого эпического сюжета с исторической действительностью.

№ 195

РО ИРЛИ, р. 5, к. 5, п. 14, ед. хр. 3, л. 91 об. — 98 об. (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 8, л. 10—13; Аст. 1, № 15 «Поход на Корсунь».

Зап. А. М. Астаховой 1 июля 1928 г.: д. Усть-Низема Лешуконского р-на — от Антонова Максима Григорьевича, 59 лет.

Былина исполнялась два раза. В п. з. текст сказанного варианта зафиксирован мягким простым карандашом. Во время пения произведена правка этого текста острым химическим карандашом.

Примечания: 1Этот стих сказан словами (примеч. Аст.).

2В п. з.: «Ни с чем пришел все...» — ремарка исполнителя, вписанная при пении химическим карандашом, но зафиксированная, видимо, не до конца; ниже, в круглых скобках, простым карандашом: «Тут он и объяснил, что не с чем пришел».

3В п. з. строка заключена в квадратные скобки, т. е. обозначена как лишь сказанная, правда, четко видна лишь одна скобка; в б. ркп. квадратные скобки зачеркнуты; печ. по б. ркп. и изд.

4На полях слева рядом со словом знак вопроса.

5В п. з. и б. ркп.: «Если в котором месте пляшут — гороху не уйметця. / В одном месте пляшут — гороху не уйметця»; на полях п. з. напротив стихов помета: «прозой»; в б. ркп. в сноске на той же странице: «Сказано прозой»; печ. по изд.; в п. з. читается в обоих случаях «гороху».

6В п. з. «З загодоцки»; в б. ркп. и изд. цифры «3» нет; видимо, ошибка соб.

7Эта ремарка исп. в рукописях не обнаружена; печ. по изд.

- 691 -

Сказанный вариант (разночтения с пропетым и примечания; цифрами обозначены номера строк пропетого текста): Ст. 9—11, 13, 14, 17, 20, 23, 26—28, 37—39, 41, 42, 45, 56, 70, 84, 92, 103 — начальная частица Да отсутствует; ст. 1 — Собирался Лев сын...; ст. 2 — Идти и бежать на кораблех за сине море; ст. 6 — Понесло (первоначально Пронесло, р зачеркнуто тем же карандашом, каким записан сказанный текст) у...; ст. 8, 11, 15, 18, 19, 30, 55, 61, 63, 88 — да в середине стиха отсутствует; ст. 9 — ...царя нет; ст. 13 — Злая...; ст. 15 — вместо зашли — пришли; ст. 16 — вместо ведь — мы; ст. 21 — Кроме того трое...; ст. 24 — Пошел-то Лев...; ст. 26 — ...Володович; ст. 27 — Ты здраво ходил; ст. 54, 97 — ведь отсутствует; ст. 32 — Ведь напали...; ст. 57 — Злая...; ст. 60 — Заметила она...; ст. 62 — Делала ходы подземельние; ст. 63 — Как отсутствует; ст. 69 — отсутствует; ст. 72, 75, 104 — вместо Да — А; ст. 78 — мы отсутствует; ст. 96 — А за тебя я сама взамуж...; ст. 98 — ...Маринка загадывать тут; ст. 102 — Ой еси, Маринка Кайдаловна; ст. 110 — Что же в поле стоит сы́рой...; ст. 112, 113 — отсутствуют; ст. 114 — Я Лев...; ст. 115 — ведь охоцяя отсутствует; ст. 116 — Моя сила ко...; ст. 121 — Сама я тебе Корсунь-город сдам; ст. 127 — Загорит город и Маринка сгорит.

***

А. М. Астахова отмечала, что «данный текст более „историчен”, т. е. крепче связан с древнейшими историческими преданиями об осаде и взятии городов» (Аст. 1, с. 564). Если в золотицких записях акцент перенесен на отгадывание Глебом «хитромудрых» загадок Маринки Кайдаловны, взятие города порой не изображается, а лишь подразумевается, то мезенский сказитель подробно описывает длительную осаду Корсуни. Особый интерес представляет рассказ о захвате подземных ходов, по которым в осажденный город идут «запасы хлебные» (ст. 60—89): следуя совету одного из дружинников, осаждающие обнаружили тайные подкопы, «задернули рогатки железные» и перекрыли единственный канал снабжения Корсуни продовольствием. В былинах, исторических песнях и преданиях подобного эпизода обнаружить не удалось; самую близкую параллель к нему дает летописный рассказ о походе Владимира Святославича на Корсунь в 1077 г. (судьбу крепости решает захват тайного подземного водовода). У М. Г. Антонова рассказ о контрподкопах — не второстепенный, необязательный элемент повествования, а кульминационный эпизод, прочно скрепленный с другими частями былины: «ходам подземельным» посвящена и первая загадка Маринки Кайдаловны (ст. 100—104), не имеющая аналогий в сводном сборнике произведений этого жанра.

Остроумный способ обнаружения подземных ходов с помощью насыпанного на барабаны гороха (он «пляшет» на барабанах в том месте, где почва едва заметно содрогается от движения по подземной дороге), вероятнее всего, тоже не является плодом художественного вымысла, а связан с военно-историческими реалиями далекого прошлого. Именно таким способом защитники венгерской крепости Эгер своевременно обнаруживали и обезвреживали вражеские подкопы (см.: Венгрия: Путеводитель. 2-е изд. Корвина. Будапешт, 1958. С. 248). Мезенский сказитель, как и Г. Крюков, сохранил не только древнерусское название греческой колонии «Корсунь» (у Аграфены Крюковой и ее дочерей — «Консырь» или «Концырь»), но и правильное его произношение — с ударением на последнем слоге (см. ст. 36). Употребляемая М. Г. Антоновым форма отчества героя «Лев сын Володович» (в золотицких текстах — «Глеб Володьевич») в какой-то мере подтверждает догадку А. В. Маркова, предложившего соединение в былине имени одного и усеченного отчества другого русского князя, участвовавшего в походе 1077 г. («Глеб Святославич и Владимир Всеволодович»). Финал мезенского варианта (ст. 125—127) перекликается с преданиями о происхождении курганов, насыпанных воинами, каждый из которых принес по шапке или горсти земли. В былине этот гиперболический образ не просто иллюстрирует многочисленность русской «силы охочей», но и органично слит с сюжетом, мотивирует развитие действия — от огромного костра из стрел загорается осажденный город.

- 692 -

КОЗАРИН (№ 196—205)

Несмотря на сравнительно большое количество записей, былина о Козарине не занимает в эпическом репертуаре Мезени столь заметного места, как в Поморье и особенно на Пинеге. В большинстве текстов мотивы социально-бытового характера играют скромную роль или вообще отсутствуют. Лишь в некоторых вариантах возникает опасность инцеста; в одном случае инициатива исходит от Козарина, в другом — от его сестры (№ 199, 203—205). Как правило, не развернут конфликт богатыря с родителями — сказители ограничиваются констатацией того, что отец с матерью его «не возлюбили, ище род-племя да ненавидели», а воспитывала отверженного ребенка «бабушка-задворенка». В двух текстах с нижней Мезени (№ 196, 197) отношения Козарина с семьей вполне благополучны. Гораздо устойчивее мотив неблагодарности родителей в финале былины; большинство вариантов, в том числе и один нижнемезенский, завершается отъездом героя из дома. О плаче полонянки обычно упоминается, но лишь однажды приводится его текст (№ 196); в половине мезенских записей нет эпизода с вещим вороном. Наибольшее разнообразие наблюдается в том, какую судьбу предрекают полонянке «на делу́»; соответственно варьируется и развязка этого эпизода — от уничтожения всех трех татар до помилования одного из них, обещавшего отпустить девушку на родину. Как и в ряде других сюжетов, мезенские сказители активно использовали здесь сказочные элементы. Один из текстов (№ 201) представляет собой центральный эпизод былины о Козарине (освобождение полонянки), прикрепившийся к имени Ильи Муромца.

№ 196

Гр. III, № 24(328) «Козарин Петрович (Молодость, отъезд в поле и освобождение сестры)».

Зап. А. Д. Григорьевым 17 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от По́труховой Анны Васильевны, 35 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1<предлог «ю» или «ю» в начале слова передаются как «й-у», с присоединением «й» к предыдущему слову>;

2<«ё» в начале слова заменено на «й-о» с присоединением «й» к предыдущему слову>;

3«да полуняноцька» написано в конце второй строки;

4—5<загадочные «в... бала, ж ненно» (ст. 84); «бала, ж мянно» (ст. 102, 121), напечатанные везде в оригинале слитно, как одно слово, — возможно, суть искажения исходного текста: «было, ж именно»>;

6«я» из «ё» <см. также примеч. 4—5>.

***

Один из двух текстов, представляющих нижнемезенскую редакцию сюжета (см. также № 197), для которой характерны мирные отношения Козарина с родителями. Они со слезами благословляют «рожоное дитятко» на богатырскую поездку, не надеясь больше увидеть его (ср. с № 200, где родители не дают благословения постылому сыну и он получает его от бабушки-задворенки). Однако в финале былины Козарин все-таки уезжает из дома и просит сестру не искать его; поступок этот ничем не мотивирован. А. В. Потрухова — единственная мезенская певица, воспроизводящая текст плача полонянки; сначала причитает ее мать, словно предчувствуя беду (ст. 52—63), затем плач повторяет полонянка (ст. 67—76). Нежелание девушки ехать в «ёрду-землю неверною» мотивируется тем, что там не соблюдают постов и не отмечают христианских праздников, едят «кобылятину да жеребятину»; такое осознанное внимание к «эпической этнографии» — большая редкость в былинах (см. одну из записей «Козарина» с Терского Берега — ММБ 2, № 39). Один из ключевых сюжетообразующих мотивов былины А. В. Потруховой (сестра родилась после отъезда Козарина и отправилась его разыскивать), видимо, восходит к сказочному фольклору (ср. пинежский вариант — Гр. I, № 76, где сестра отправляется на поиски брата).

- 693 -

196а

Гр. III, нотный раздел, № 16.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 17 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора — от Потруховой Анны Васильевны. Текст былины см. № 196.

№ 197

Гр. III, № 43(347) «Козарушка (Похищение сестры Козарушки татарами и спасение ее Козарушкой)».

Зап. А. Д. Григорьевым 21 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Рычкова Степана Васильевича (из д. Ти́мшелье), ок. 50 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1меня затрудняет написание здесь «даю», которое в тетради написано вместе со следующим словом «бещотною», причем «ю» подчеркнуто и стоит ближе к следующему «б», чем к предыдущему «а»; очевидно, я и тогда не знал, куда отнести «ю»; следует ли здесь видеть наст<оящее> время «даю» вместо будущего «дам», или же здесь древний вин. падеж жен. рода от местоимения «и» — «ю»?;

2—3<в изд. Гр. — «еси, юдалой»>;

4певец на мой вопрос, что значит «киловат», ответил: «жильё клубами завёртываетс[е]».

***

Текст принадлежит к той же редакции сюжета, что и другая нижнемезенская запись Григорьева, сделанная им от А. В. Потруховой (№ 196); в них действие приурочено к Чернигову, а главное — нет конфликта героя с родителями. Отец благодарен Козарину, отправившемуся на поиски похищенной сестры, а после воссоединения семьи на радостях устраивает пир. В былине нет плача полонянки, но характерные для него поэтические образы использованы в монологе Козарина (ст. 54—57). Богатырь расспрашивает освобожденную девушку о роде-племени, держа ее «на коленочках» — возможно, это глухой отголосок мотива инцеста. Имя сестры «Еленочка прекрасная», скорее всего, навеяно волшебными сказками.

№ 198

Гр. III, № 53(357) «Козарушка (Ненависть к нему родителей, отъезд его и освобождение им сестры)».

Зап. А. Д. Григорьевым 23 июля 1901 г.: д. Печище <Погорельской вол.> — от Рассолова Ермолая Васильевича, 50 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1по объяснению певца, «владеть»;

2по объяснению певца, «хорошее»;

3—4по объяснению певца, «шолони» — «горбы», а «окать» — «покатось»;

5«о» после «ш» из «ё»;

6в объяснение этого скомканного конца сказитель сказал, что Козарин привез сестру домой и сейчас же уехал.

***

Традиционный сюжет изложен Е. В. Рассоловым с предельным лаконизмом, что не свойственно этому сказителю. В центре повествования основная тема былины — освобождение полонянки, осложняющие мотивы не развернуты. Не объясняются причины разлада Козарина с родителями и его отъезда из дома в финале, не рассказывается о похищении сестры. Тем не менее вариант производит впечатление удивительной цельности своей диномичностью, композиционной стойкостью, отточенностью формул (см., напр., ст. 44—46, 50—51, 55—59). Текст Е. В. Рассолова — один из тех, в которых Козарин отпускает татарина, обещавшего полонянке свободу (ср. № 200, 201).

- 694 -

№ 198а

Гр. III, нотный раздел, № 31.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 25 июля 1901 г.: д. Кузьмин Городок — от Рассолова Ермолая Васильевича (исполнитель из д. Печище). Текст былины см. № 198.

№ 199

Гр. III, № 76(380) «Василий-королевич (Козарин)».

Зап. А. Д. Григорьевым 29 июля 1901 г.: д. Погорелец Погорельской вол. — от Ру́жниковой Маремьяны Михайловны, 80 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1было пропето без предлога;

2«краватью»;

3на конце не то «к», не то «г».

***

В былине М. М. Ружниковой есть ряд необычных моментов: герои принадлежат к королевскому роду; подробно описывается, как Козарин преодолевает огненную реку и крутую гору (ст. 25—49); включение этих эпизодов в повествование ничем не оправдано. Богатырский способ испытания коней (ст. 15—18), видимо, позаимствован из волшебных сказок (ср. № 200). В остальном текст традиционен, содержит оригинальные детали и формулы. Выразительны монологи татар, рисующих полонянке все более мрачные картины ее будущего — вплоть до перспективы быть зажаренной и съеденной (ст. 63—89). Брат и сестра лишь случайно избегают кровосмешения — Козарин предлагает девушке «ужну варить, грех творить», на что она отвечает согласием (ср. № 203—205, где сама полонянка предлагает освободителю жениться на ней; в других мезенских текстах мотив инцеста отсутствует). В финале былины драматизм повествования усиливается тем, что Козарин в точности предугадывает поведение неблагодарных родителей, которые даже не впустят его в родной дом. Их запоздалое раскаяние, вызванное укорами дочери, встречает обычную в устах богатырей отповедь: «На приездинах гостя не употчовали...».

№ 200

Гр. III, 101(405) «Иванушко Козаревич (Ненависть к нему родителей, добывание им коня и доспехов и освобождение сестры)».

Зап. А. Д. Григорьевым 3 августа 1901 г.: д. Тигля́ва (Тигля́ева) Юромской вол. — от Михашина Михаила Гавриловича, 44 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1вместо пропетого ранее «которо»;

2«богатырскоей», но «й» перечеркнуто;

3«я» из «а»;

4«и» из «е».

***

Единственный мезенский вариант, в котором мотивы разлада героя с семьей проходят через всю былину. Невзлюбившие сына родители отдают его на воспитание бабушке-задворенке, утаивают богатырского коня и вооружение, отказывают в благословении перед опасной поездкой и даже после спасения сестры «на его оцьми не звели». Иванушко платит им такой же неприязнью, а в финальной сцене едва не разрушает палицей родительские хоромы. И хотя о семейных раздорах всякий раз говорится лаконично, психологическое напряжение все время нарастает, возникает второй сюжетный план, в какой-то мере затмевающий основную тему. В эпизоде поисков богатырского коня использованы мотивы волшебных сказок (ср. № 199);

- 695 -

оригинальная по стилю и язвительно-хлесткая по содержанию бранная формула (ст. 35—37), видимо, тоже позаимствована из сказок. Как и в некоторых других вариантах (№ 198, 201), герой щадит третьего татарина, проявившего великодушие по отношению к полонянке. В зачине былины искажение одного слова привело к переосмыслению всей фразы: «отсудили Иванушка от батюшка, присудили Иванушка ко бабушки» (ср. в одном из пинежских текстов «остудили Михайлушка от батюшка» — Гр. I, № 89).

№ 201

Гр. III, № 96(400) «Илья М<уромец> освобождает девицу от татарского плена (Михайло Козарин)».

Зап. А. Д. Григорьевым 4 августа 1901 г.: д. Заще́лья Юромской вол. — от Федькушо́ва Василия Михайловича, 37 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1не то «ч», не то «ц».

***

Текст представляет собой центральный эпизод «Козарина» (освобождение полонянки русским богатырем), прикрепившийся к имени Ильи Муромца. О судьбе третьего татарина, обещавшего девушке свободу, ничего не сказано, но по логике вещей Илья должен его помиловать (ср. № 198, 200). Начальные стихи этого варианта зависимы от баллады «Молодец и казна монастырская» (татары делят «казну Микольскую»).

№ 202

РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 5, л. 99—103 об. (п. з.); б. ркп. — там же, к. 6, п. 8, ед. хр. 4, л. 69—71 об.

Зап. А. М. Астаховой 11 июля 1928 г.: д. Березник Лешуконского р-на — от Грибановой Онисьи Ларионовны, 67 лет.

По словам О. Л. Грибановой, былину она еще «маленькая выучила» «от матушки», та «пела старину́». Мать исполнительницы — Грибанова Агриппина Давыдовна — была родом с Пинеги, с Ежуги. Текст О. Л. Грибановой, вероятно, наговорен: «Петь не может — кашель одолел» (п. з., л. 99).

Примечания: 1В п. з. первоначально «Как поехал».

2В п. з. далее в круглых скобках междометие «ох»; печ. по б. ркп.

***

Текст принадлежит к той же редакции сюжета, что и вариант Е. Рахманиной и запись А. Д. Григорьева от пинежской сказительницы О. Юдиной (подробнее см. коммент. к № 203); наиболее вероятна его генетическая связь с пинежской эпической традицией (мать исполнительницы, от которой она усвоила былину, родом с реки Ежуги, правого притока Пинеги). Важнейшая особенность этой редакции — рассказ о втором подвиге Козарина, освобождающего из татарского полона не только сестру, но и брата. Вариант О. Л. Грибановой позволяет предполагать вторичность этой сюжетной линии: она создана за счет удвоения традиционных эпизодов, не содержит оригинальных коллизий и формул. В комментируемом тексте в отличие от старин Е. Рахманиной и О. Юдиной герой сначала выручает брата. Такой порядок следования эпизодов выглядит менее удачным — во второй части былины (освобождение брата) драматизм повествования заметно ослаблен, а в третьей резко возрастает (традиционные конфликты усугубляются тем, что родители богатыря и во второй раз отказываются принять «постылого» сына). Вариант содержит и другие особенности

- 696 -

данной редакции сюжета (ворон предупреждает Козарина о том, что полонянка — его сестра; предложение обвенчаться исходит от Марфы). Упоминается и «молоцко козлиное», которым бабушка-задворенка поит своего воспитанника, но прозвище «Козарин» с этим фактом не связывается (исполнительница вообще его не употребляет, называя богатыря только по имени — «Михайлушко»).

Некоторые детали, отсутствующие у Е. Рахманиной, имеются в тексте О. Грибановой и О. Юдиной (отец не откликается на просьбу сына дать ему коня для богатырской поездки; один из татар обещает отпустить полонянку «на святую Русь», за что герой щадит его; последний мотив иногда встречается в других мезенских и пинежских записях — см. № 198, 201; Гр. I, № 70, 84). В былине О. Грибановой находим также ряд других сравнительно редких мотивов и деталей. Разгневанный неблагодарностью отца Козарин «снимает полатоцки по окошечкам» — ср. № 200, 343; в редуцированном виде этот эпизод сохранился и на Пинеге у О. Юдиной (Гр. I, № 89): богатырь «вскрывал баляса-ти прекрасные («вскрывал» — видимо, от диалектного «срывал», т. е. «сбрасывал на землю», «сровнял с землей»). Уникальные стихи 110—111 («<С>зади хомут да не накладывают <...>») синонимичны по содержанию широко распространенной формуле «На приезде молодца не учествовали <...>». Традиционный этноним «татары» в тексте О. Грибановой заменен гораздо более редким, если не более древним — «жи́довья». В ст. 103 — очевидное искажение, вызванное забвением семантики слов «пивовар» и «рушити» (обычная мезенская формула — «пиво-вару пить»).

№ 203

ЛУР, 75/58, 1 дор., № 24; МГУ, 1975, п. 1, т. 8, № 5 (ФЭ — 10: 4437—4443) «Михайло Козарич».

Зап. М. Кузьминской, Л. Незванкиной 25 июля 1975 г.: пос. Каменка Мезенского р-на — от Рахманиной Евдокии Александровны, 73 лет.

Записано с пения.

Примечания: 1«Вот там еще есть <...> забыла» (исп.).

2Грейна — хорошая горница (т. е. гридня) (соб.).

3Последующий текст не был записан на магнитофон.

***

Вариант Е. А. Рахманиной содержит ряд оригинальных мотивов, позволяющих говорить об особой редакции сюжета. Один из них — заземленно-бытовое объяснение происхождения прозвища «Козарин» — в редуцированном виде представлен в пересказе А. Морозова (№ 343); у Е. Рахманиной сказано ясно и определенно: бабушка-задворенка поила воспитанника козьим молоком, «по этому молоку козловому прозвали Михайла Козаричем». Другие специфические элементы данной редакции на Мезени ранее не фиксировались, но почти все они обнаруживаются в былине пинежанки О. Юдиной (Гр. I, № 89). Козарин от ворона узнает, что русская полонянка — его сестра; это снимает возможность инцеста и ослабляет роль таинственности в сцене узнавания. Освобожденная девушка сама предлагает спасителю взять ее в жены (в архангельско-беломорских записях брачное или иное предложение интимного характера обычно исходит от богатыря). Радуясь возвращению дочери, родители даже не зовут «постылого» сына «пивовару (в № 203 — «пивовары»; там и тут — искаженное «перевару») пить». Заключительный эпизод былины Е. Рахманина не помнила и конспективно пересказала его содержание: татары увезли младшего брата Ивана, но обиженный неблагодарностью близких Михайла Козарич отказался ехать на его поиски. О. Юдина пропела старину до конца: Козарин выручил из полона и младшего брата «Иванушка», но вновь не был принят в родном доме. Любопытно, что пинежская сказительница сначала тоже пересказала содержание заключительного эпизода и лишь через некоторое время смогла его пропеть (Гр. I, с. 268, 280). Некоторые особенности данной редакции сюжета (предупреждение ворона, предложение спасенной девушки обвенчаться

- 697 -

в церкви) присущи еще одному пинежскому варианту (Гр. I, № 84); исполнитель, как и О. Юдина, жил в деревне на Мезенском тракте (Гр. I, с. 262, 266).

Не исключая возможности прямой генетической связи комментируемого текста с былиной О. Юдиной, нельзя не отметить расхождения в деталях повествования и стилистике. В сходных ситуациях Е. Рахманина нередко использует другие художественные образы, свои излюбленные постоянные эпитеты, чаще обращается к параллелизмам (см., например, описание богатырской поездки Козарина, предупреждение вещего ворона). Особенно сильно различаются монологи трех татар. Мезенская сказительница строит их по принципу «нарастания качества» (растет степень предполагаемого родства — «возьму тебя за племянника <...> за сына <...> за себя взамуж», последовательно возрастают и размеры ожидающей девушку опасности — «будешь ключницей да замочницей <...>», «буду секти плетью шелковой», «срублю голову»); в пинежском тексте композиционный принцип тот же, но содержание фрагмента иное («сведу на святу Русь, ко отцу, к матери», «будешь клюцницей, станешь ларецьницей», «срублю буйну голову»). Одна из формул Е. Рахманиной не имеет аналогий в других записях «Козарина» — отправляя воспитанника на охоту, бабушка-задворенка советует ему: «Достреляйся до белой до лебедушки» (в свадебной символике лебедушка — невеста); другая формула вообще уникальна — совет выбрать для богатырской поездки не того коня, «у которого низ повети стоит хвост» (в № 203 — «нос»), а того, у которого «сверх повети стоит нос». В тексте есть ряд искажений (возможно, они появились в результате слуховых погрешностей записи). «Уж как на роди (в № 204 — на родине Михайла испоротили (в № 204 — искажение: «спородили», ст. 1)) — ср. в других записях: «на родимах (родинах) Михайлушка испортили» (СБ 2, № 268 и др.); «она кормила его кусками прожжеными» (№ 204, ст. 6) — надо: «кусоцьками прошоныма» (№ 200, 205; Гр. I, № 89 и др.).

№ 204

МГУ, 1975, п. 1, т. 8, № 1 (ФЭ — 10: 4424—4430) «Михайло Козарич».

Зап. М. Кузьминской, Л. Названкиной 3 июля 1975 г.: пос. Каменка Мезенского р-на — от Рахманиной Евдокии Александровны, 73 лет.

Примечания собирателей: 1Череньевы куски — мелкие куски.

2Поет редко, только для себя, чтобы не забыть. Не очень любит петь старины, часто не допевает до конца и пытается пересказать своими словами, больше любит лирические песни.

Образчик несовершенной записи. См. коммент. к № 203.

№ 205

ФА МФ. 1063.06 [«Козарин»].

Зап. В. В. Коргузаловым, Г. В. Матвеевым 16 марта 1976 г.: пос. Каменка Мезенского р-на — от Рахманиной Евдокии Александровны, 73 лет.

№ 206

Гр. III, № 12(316) «Василий Окулович и Соломан».

Зап. А. Д. Григорьевым 19 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Тя́росова Василия Яковлевича, 55 лет.

Примечание А. Д. Григорьева: 1«е» из «и»;

2«ц» из «ч», а это из «ц»;

3—4здесь поставлена черта только под словом «кому» предыдущего стиха, а под «бы» ее нет, но я все-таки считаю нужным воспроизвести в 67 ст. «кому бы»;

5«про́сто» — по объяснению певца;

6«е» из «о»;

7может быть и «корабельнюю»;

8редкая конструкция: сказуемое согласовано с обращением, а не со своим подлежащим;

9«ц» из «ч»;

10<в изд. Гр. — «эта»>;

11«Василей» певец при пении пропустил.

- 698 -

***

Вариант ни в чем не выходит за рамки печорско-мезенской редакции сюжета, охарактеризованной в общем обзоре. Как и в былине А. Тяросова (№ 207), в роли похитителя выступает «детинушка Поваренин, Торокашко вор», Соломан правит в Царьграде, а Василий Окулович — в «Чернигороде», который осознается как нерусский нехристианский город (на пиру здесь сидят «пановья, улановья, поганые татаровья» — ср. № 209 и некоторые записи севернорусских районов).

№ 206а

Гр. III, нотный раздел, № 11.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 19 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора — от Тяросова Василия Яковлевича. Текст былины см. № 206.

№ 207

Гр. III, № 23(327) «Василий Окулович и Соломан».

Зап. А. Д. Григорьевым 21 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Тя́росова Андрея Яковлевича, 52 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1«блиско» нет в этом стихе, но в нем есть тире под «блиско» 48-го стиха;

2«тому» (это оговорка, а не описка, п<отому> ч<то> в следующем стихе под этим словом нет черты, а написано сполна слово «кому»);

3«Паваренин»;

4«напипти-ти»;

5так было пропето; надо читать — «Со́лома́ну»;

6«боисе»;

7этот стих был сказан, а не пропет;

8здесь «Ф эту пору» — вероятно, описка при поправке пропетого прежде «Да ф ту пору»;

9по словам певца, под задними колесами разумелась жена Соломана;

10«пётелку».

***

А. Тяросов — брат В. Тяросова (см. № 206), поэтому неудивительна близость их текстов, почти буквальное совпадение некоторых фрагментов, имен собственных (Василий Окулович живет в «Черни-городи», Соломаниду похищает «детинушка Поваренин по прозванью Торокашко вор», в описании красавицы «походочка павиная» превратилась в «повинную»). Вместе с тем в комментируемом варианте обнаруживаются существенные отклонения от печорско-мезенской редакции сюжета. Отсутствует эпизод спаивания Соломаниды — ее просто заманивают на корабль и увозят; царица прячет своего первого мужа не под перину, а в «крепкий ящик» (ср. записи из Прионежья, с Кенозера и Зимнего Берега); в отличие от других северо-восточных вариантов, где Василий Окулович намерен срубить Соломану голову, здесь он выражает готовность принять его как дорогого гостя (правда, это не вяжется с дальнейшим развитием действия); нет никакой реакции на иносказательное предупреждение Соломана («задни-ти колёса к чому идут?»). Некоторые оригинальные черты былины А. Тяросова, видимо, являются его индивидуальными новациями: Соломан царствует в «Соломи-городи»; для его казни заготовлены только две петли, а когда в финале ситуация меняется, для Торокашки делают третью; поначалу Соломанида не соглашается идти замуж за Василия Окуловича и даже готова броситься в море (ст. 120—121). Использует А. Тяросов и традиционные детали, изредка встречающиеся в других архангельско-беломорских вариантах: в чужом городе Соломан переодевается каликой и просит у царицы милостыню (ср. СБ 2, № 272, а также один из золотицких текстов — Т. — М., 2, № 67), Василий Окулович язвительно насмехается над своим соперником, оказавшимся под подолом у Соломаниды (ср. № 209 и СБ 2, № 274 — из печорских записей). В зачине былины есть логическая неувязка: во дворце Василия Окуловича пируют и русские богатыри, и «пановья-улановья» (ст. 5—6).

- 699 -

№ 208

Гр. III, 61(365) «Василий Окулович и Соломан».

Зап. А. Д. Григорьевым 24 июля 1901 г.: д. Кузьмин Городок Погорельской вол. — от Рассолова Ермолая Васильевича (из д. Печище), 50 лет.

Примечание А. Д. Григорьева: 1<в изд. Гр. вместо начального «о» в слове — «ё»; считая это следствием искаженной записи огласовки конечного звука предыдущего слова, восстанавливаем начальную коренную гласную «о», с присоединением к предшествующему слову: «-й»>;

2при повторении, по моей просьбе, этого стиха сказитель пропел «оснасти»;

3—4<в изд. Гр. «поветерь юдобная»; в нашем написании «й» означает не союз «и», а дополнительный призвук конечного мягкого согласного в слове «поветерь»; см. пояснение в примеч. 1>;

5«бещёсно» или «бесцёсно»;

6перед «т» стоит неясная буква: не то «ч», не то «т»;

7«прегрубый ручей», по объяснению певца, означает ручей «с большими обрывами» (т. е. с обрывистыми берегами).

***

Помимо общих для большинства печорско-мезенских записей элементов вариант Е. Рассолова содержит некоторые детали и подробности, сближающие его с былинами И. Чупова и Е. Бешенкина (№ 209, 210). В этих текстах Василий Окулович правит в Золотой Орде, имя похитителя — Торокашко Заморенин; устойчиво перечисление товаров, которыми он нагружает корабли (плис-бархат, напитки, закуски); используется формула «по пошлины в городи торговать буду»; уговаривая Соломаниду выпить вина, Торокашко убеждает ее, что после этого «веселей будет обценивать» товары. Для похода Соломан набирает «силы охоцёе» (ср. вариант Бешенкина, а также былину М. Антонова о Глебе Володьевиче — № 195), оставляя ее затем в засаде «по трём местам, по трём руцьям» (ст. 179—180). Метафорическое описание избиения вражеского войска подоспевшей на выручку дружиной (голуби клюют пшеницу белоярову) не встречается в других печорско-мезенских записях, но оно традиционно в Прионежье, на Кенозере, отмечено и на Пинеге (Гр. I, № 92). Отсутствие Василия Окуловича дома мотивируется его уходом в церковь к обедне. Видимо, это — индивидуальная новация сказителя, механическое перенесение из былины «Чурила и Катерина». (Возникает противоречие с тем, что действие происходит в Золотой Орде; впрочем, Е. Рассолов и в других эпизодах уподобляет золотоордынский быт киевскому — в зачине былины во дворце Василия Окуловича пируют «русские бояры»).

№ 208а

Гр. III, нотный раздел, № 35.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 25 июля 1901 г.: д. Кузьмин Городок — от Рассолова Ермолая Васильевича (исполнитель из д. Печище). Текст былины см. № 208.

№ 209

Гр. III, № 68(372) «Василий Окулович и Соломан».

Зап. А. Д. Григорьевым 27 июля 1901 г.: д. Ки́льца Погорельской вол. — от Чу́пова Ивана Алексеевича, ок. 30 лет. (Напев былины записан на фонограф от Ивана Алексеевича и Афанасия Алекссеевича Чу́повых).

Примечания А. Д. Григорьева: 1<в изд. Гр. вместо начального «О» — «Ё»; однако йотированное «о» (т. е. «ё») — результат слухового эффекта, возникающего при пении из-за конечного «й» предыдущего слова, поэтому повторную фиксацию йотации «о» считаем нецелесообразной>;

2<в изд. Гр. — «полѣ»;

- 700 -

«ять» оригинала в конце слова считаем опечаткой (вместо «ъ»)>;

3<в изд. Гр. — «пановья-юлановья»; см. текстологические пояснения в примеч. 1 к № 208>;

4<в изд. Гр. вместо начального «О» — «Е»; см. примеч. 1 к № 208>;

5«меиня»;

6значения этого слова певец не знал.

***

Текст очень близок к вариантам Е. Рассолова и Е. Бешенкина (перечень схождений см. в коммент. к № 208), а с первым из них, очевидно, связан генетичеки. Е. Рассолов заявил собирателю, что былину о Соломане он перенял «у Олешеньки и Николая Чуповых из д. Кильцы» (Гр. III, с. 377). Есть основания полагать, что Е. Рассолов лучше усвоил прототекст — вариант И. Чупова беднее подробностями, в нем не столь выразительны некоторые описания и диалоги. (Василий Окулович не реагирует на иносказательную сентенцию Соломана о колесах, которые «черт несет»; Соломан все три раза одинаково объясняет свое желание сыграть перед казнью в турий рог и др.). Вместе с тем отдельными мотивами текст И. Чупова дополняет варианты его земляков. Упоминается отец Соломана Давыд, который предупреждает сына: «Насидишься под гузном ты под бабами же» (ср. печорский вариант — СБ 2, № 274; СБ 1, № 119; в ином контексте аналогичная насмешка есть и в одной из мезенских записей — № 27). В этой связи не совсем логично, что сам Соломан предлагает спрятать его под периной, словно добиваясь, чтобы сбылось предсказание отца.

№ 209а

Гр. III, нотный раздел, № 41.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 27 июля 1901 г.: д. Кильца — от Чупова Ивана Алексеевича и Чупова Афанасия Алексеевича. Текст былины см. № 209.

№ 210

Гр. III, № 91(395) «Василий Окулович и Соломан».

Зап. А. Д. Григорьевым 1 августа 1901 г.: д. Юрома Юромской вол. — от Бе́шенкина Ефима Васильевича, 89 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1значения этого слова певец не знал;

2второе «о» переделано из «и», так что в чтении его никакого сомнения быть не может;

3«срыбил»;

4«ч» по начертанию своему похоже на «т»;

5«трьетьюю» (но «ь», вероятно, описка);

6так в черновике;

7«самовольно», по объяснению певца;

8под передними колесами разумелся, по словам певца, Василий Окулович, а под задними — его жена;

9<вероятно, оговорка исполнителя или неточность записи (ср. частицы «де», «же» в ст. 220, 325; «ле» в ст. 296, 317 и др.)>;

10так <в ркп.>.

***

По содержанию и стилю вариант близок к былинам Е. Рассолова и И. Чупова (перечень основных схождений см. в коммент. к № 208). Есть в нем и оригинальные мотивы и формулы, лишь изредка встречающиеся в других архангельско-беломорских записях или вообще не имеющие в них аналогий. Соломан живет «за морем Турецким в Ерусолими» (этот город упоминается только в тексте А. Крюковой — Марк., № 23), на поиски похищенной жены он отправляется не на кораблях, а «сухопутою» (ср. другой золотицкий вариант — Т. — М, 2, № 67); для похода набирает «силу охвочую да неневольнюю» (ср. № 208 и былину М. Антонова о Глебе Володьевиче — № 195); афористически комментируется казнь Соломаниды, Василия Окуловича и Торокашки Заморенина: «Милый с милым да и сводник тут» (ср. две

- 701 -

печорские записи — СБ 2, № 273, 275). Уникален диалог Соломана с бывшей женой о том, который из двух мужей «теперь да лучше кажется» (Соломанида откровенно отдает предпочтение «прекрасному Василию Окуловичу»). Е. Бешенкин выразительнее и язвительнее описал беспомощное состояние споенной Торокашкой Соломаниды (ст. 149, 150). Особый интерес представляют ст. 202—204, в которых архаичное слово «поприще» осмысляется сказителем как элемент особого «богатырского» языка: не доходя до Золотой Орды Соломан оставляет свое войско «как по-нашому, по-руському, ровно за семь вёрст, а по-ихнему, по-богатырьскому, за семь попрыщов».

№ 210а

Гр. III, нотный раздел, № 51.

Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 2 августа 1901 г.: д. Юрома — от Бешенкина Ефима Васильевича. Текст былины см. № 210.

№ 211

МГУ, 1975, п. 1, т. 8, № 2 (ФЭ — 10; 4431—4433) «Иван Окулович».

Зап. М. Кузьминской, Л. Незванкиной 3 июля 1975 г.: пос. Каменка Мезенского р-на — от Рахманиной Евдокии Александровны, 73 лет.

Примечание собирателей: Слыхала старину от своей бабушки. Поет только для себя, чтобы не забыть. Исполнила не до конца, часто путалась и сбивалась.

***

Исполнительница смогла припомнить лишь начало былины. Содержание и стилистическое оформление сохранившихся эпизодов обычно для мезенской традиции, хотя и их коснулись процессы разрушения. Спутаны имена собственные (действие начинается на пиру у князя Владимира, героиня названа «Апраксеей», соперник Соломана — Иваном Окуловичем, а не Василием, как обычно); в портрете идеальной красавицы использованы образы народной лирики («без белил белешенька, без румян румянешенька»).

№ 212

ЛУР, 77/58, 1 дор., № 25; МГУ, 1975, п. 1, т. 8, № 6 (ФЭ — 10: 4443—4446) «Иван Окулович».

Зап. М. Кузьминской, Л. Незванкиной 25 июля 1975 г.: пос. Каменка Мезенского р-на — от Рахманиной Евдокии Александровны, 73 лет.

Записано с пения.

№ 213

ФА МФ. 1063.07 «Соломан и Василий Окулович».

Зап. В. В. Коргузаловым, В. В. Матвеевым 16 марта 1976 г.: пос. Каменка Мезенского р-на — от Рахманиной Евдокии Александровны, 73 лет.

КОМИЧЕСКИЙ ЭПОС (№ 214—227)

В народную эпическую традицию органически входят «шутовы старины», «небылицы», «скоморошины». Иногда в научной литературе они получают терминологические определения: «новеллы», «притчи», «аллегории» и т. д., которые расшифровывают содержание, уточняют жанровую характеристику произведений.

- 702 -

В этих различных по генетическим истокам произведениях доминирует комическое начало. Оно реализуется в формах, пародирующих стилистику высокого эпоса, погружает певцов и их слушателей в абсурдный, сниженный бытовой мир, где образы действительности предстают в отражениях кривых зеркал. Исполнительская культура былины выглядела бы существенно обедненной без этих сатирико-юмористических привнесений, контрастно сопутствующих возвышенным, героическим, драматическим, а подчас и трагедийным сценам эпоса. Для комической эпики, неожиданно создающей эмоциональные перепады настроения, «перерывы» в течении серьезного повествования, типичны: лукавая игра смыслов, свобода изобретательности в сцеплении составляющих мотивов-звеньев, украшенность сюжетно-повествовательной основы щедро детализированной бытописью, богатая эвфония, акцентированность метро-ритмического рисунка, готового перелиться или переливающегося в плясовую стихию.

Старина о льдине (№ 214—220)

Распространенный на Севере России, в метрополии ее былинно-эпической культуры, тип пародийного повествования, сопутствующего исполнению «старин».

Тексты № 214—220 практически не дают единства композиционного состава произведений, которые должны рисовать: 1) кончину персонифицированной льдины (Льдины, Ледины), управителя г. Туеса (шутливая гипербола «туеса»); 2) безобразия — женские драки в безвластном городе (этого компонента нет в № 217—220); 3) переход повествования о фантастической женской баталии в рассказ, возможно, об еще более удивительных событиях, свидетелями которых является повествователь или группа сменяющихся вралей-рассказчиков (это сюжетное звено выпадает в № 214); 4) финальный призыв к хозяину дома о том, чтобы он позволил певцам-сказителям пропеть «старину стародавнюю» (мотив отсутствует в № 215—220).

К этой же группе текстов относится зачин небылицы, записанной А. Д. Григорьевым 29 июня 1901 г. в д. Погорелец (см. № 344).

Можно считать композиции с наличием первого-второго звеньев контаминацией (см. Аст. 2, с. 787).

№ 214

Гр. III, № 93 (397) «Старина о льдине и бое женщин».

Зап. А. Д. Григорьевым 2 августа 1901 г.: д. Юрома Юромской вол. — от Бешенкина Ефима Васильевича, 89 лет.

Примечание А. Д. Григорьева: 1«о» похоже на «а».

***

Песня-пародия, где бытовой крестьянский предметный мир становится объектом псевдобылинного повествования в стиле воинского эпоса (ст. 1—10). Концовка (ст. 11—17) пародирует обычное «очестливо»-вежливое финальное обращение к хозяевам дома, организаторам застолья, слушающим серьезные «старины» (ср. КД, № 3, 29; Рыбн. 1, № 24—26а, 27—29а, 29б, 30—32, 34, 34а, 36, 37, 83, 84; Гильф. 1, № 6, 40; Гильф. 2, № 148—153, 155, 157—159, 162; Аст. 2, № 148, 149 и др.).

Небылица о персонифицированной «Лединушке» встречается на Печоре (СБ 2, Прилож. VI, № 3, 4), Кулое (Гр. II, № 244; Озар., 1998, с. 376, 380 — «Лединушка). Баталия стряпух-хозяек типична также в вариациях-записях Урала (КД, № 27), Печоры (СБ 2, Прилож. VI, № 3—5), Восточного Обонежья (С. — Ч., № 58, 186).

- 703 -

№ 215

Гр. III, № 22 (326) «Старина о льдине и бое женщин и небылица».

Зап. А. Д. Григорьевым 20 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Тяросова Андрея Яковлевича, 52 лет.

Примечание А. Д. Григорьева: 1«некак» написано здесь вместе: не следовало ли и напечатать во всех случаях вместе и, быть может, через «ѣ» (с ударением на первом слоге), понимая его как лигатуру слов: «не есть как»?» (с ударением на первом слоге), понимая его как лигатуру слов: «не есть как»?

***

Ст. 1—11 пародируют воинский эпос. Откровенная невероятность происходящего, очевидная для певца и его аудитории, служит плавному переходу к небылице, втягивающей слушателей в восприятие чудес-«цюдышек», преображающих картины крестьянского (с элементами охотничьего) быта, преломляющих действительность абсурдистским ви́деньем (ст. 12—13). Нагнетание экспрессии создается путем присоединения новых эпизодов к предыдущим с помощью иронических возгласов-реплик, дающих выход абсурдистской «правде», гиперболической в своих нелепостях (см. ст. 12, 17, 23). Реплики могут быть истолкованы как самоопровержение основного повествователя, все более возбуждающегося «воспоминаниями», но могут пониматься и как подключения к его голосу еще другого, третьего, четвертого и т. д. участника «театра абсурда». Как бы присутствующие возле рассказчика его компаньоны-«браццы» вовлекаются рассказчиком в веселую сказочно-смеховую игру, уводящую из реальной жизни. Слышится азартное соревновательное многоголосие, мнимые свидетели фантастических «событий» простирают свои показания на всю ширь мироздания.

Вариант сравнительно с № 214 обогащен популярным мотивом эксплуатации сыном запряженных матери и жены (ср. ТФНО, № 1). Видоизменение мотива см. в записях Беломорья (просто езда — Марк., № 143), Урала (возка снопов — КД, № 42), Пинеги (возка снопов — Гр. I, № 51; возка конопли, воды — Гр. I, № 66, 73).

№ 216

Гр. III, № 31 (335) «Старина о льдине и бое женщин и небылица».

Зап. А. Д. Григорьевым 21 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Потруховой Анны Васильевны, 35 лет.

Примечания А. Д. Григорьева: 1т. е. «бичевой», как объяснила сама певица;

2«жапка» <жабка> — поперечная железная палка, на которой держится верхний жернов;

3<в изд. Гр. «ёвин»>;

4<в изд. Гр. «Безголосой-ёт»; см. примеч. 1 к № 209>.

***

Текст, наиболее насыщенный перечнем остроумно-алогичных невероятий, якобы присутствующих в окружающем мире (вариации содержания — описания чудо-мира встречаются в записях Севера от Обонежья до Урала и от Беломорья до Вологодчины).

№ 217

РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 2, ед. хр. 265 (рук.); ПФМ, № 255 [«Небылица»].

Зап. Н. П. Колпаковой 4 августа 1958 г.: д. Дорогая Гора Мезенского р-на — от Сахаровой Прасковьи Николаевны, 58 лет.

- 704 -

Первоначальная запись — «от руки». Повторная запись — на магнитную ленту (см. № 218). В ПФМ из обеих записей составлен сводный текст.

В рукописном оригинале имеется два слоя текста. Карандашом и чернилами вставлены отдельные частицы, зачеркнуты некоторые слова: первоначальная запись скоморошины правилась соответственно второму исполнению — на магнитную ленту. В настоящем издании рукописный текст ИРЛИ «расслоен». № 217 — текст первоначального исполнения.

***

Особенность текста — более широкая комическая разработка мотива: мать — жена — некий «сын».

№ 218

ФА МФ. 433.03; ПФМ, № 255.

Зап. В. В. Коргузаловым 4 августа 1958 г.: д. Дорогая Гора Мезенского р-на — от Сахаровой Прасковьи Николаевны, 58 лет.

Повторная запись — на магнитную ленту. Первоначальная запись — «от руки» (см. № 217). В ПФМ из обеих записей составлен сводный текст.

№ 219

РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 1, ед. хр. 188 (маш.); ПФМ, № 254.

Зап. Н. П. Колпаковой 29 июля 1958 г.: д. Кузьмин Городок Мезенского р-на — от Власовой Александры Григорьевны, 53 лет.

Первоначальная запись — «от руки». Повторная запись — на магнитную ленту (см. № 220). В ПФМ из обеих записей составлен сводный текст.

Слова «это» (второе), «как», «еще» в 3, 12 и 13-й строках в рукописи ИРЛИ карандашом взяты в круглые скобки. Вероятно, эта правка была сделана в соответствии с текстом повторной записи на магнитную ленту.

***

Старина являет собой образец так называемых небылиц, иногда определяемых в фольклористике как «шуточные бессюжетные скоморошины» (см.: Ивлева Л. М. Скоморошины // Славянский фольклор. М., 1972. С. 122). Здесь происходит «сцепление разнородных по содержанию компонентов, каждый из которых создает законченный образ, завершенную ситуацию» (там же): каждые 1—2 строки, подкрепленные рефреном «Да это все, братцы, не чудо — да я чудней скажу», составляют отдельный, автономный микросюжет старины. Содержанием названных микросюжетов «служат смешные и одновременно неправдоподобные ситуации, реальность которых изначально ставится песней под сомнение: в небылице нет намерения выдать вымысел за правду, ее основное задание — рассмешить слушателей» (там же). Версия сюжета утрачивает мотив «сын — мать — жена», обретая упоминание безрукого бедняка (ср. № 16), волокущего ушат.

№ 220

ФА МФ. 397.02; ПФМ, № 254.

Зап. Ф. В. Соколовым, Н. П. Колпаковой 29 июля 1958 г.: д. Кузьмин Городок Мезенского р-на — от Власовой Александры Григорьевны, 53 лет.

- 705 -

Повторная запись — на магнитную ленту. Первоначальная запись — «от руки» (см. № 219). В ПФМ из обеих записей составлен сводный текст. В 7-й строке исполнительница сбилась, начав петь после 6-го стиха сразу же 8-й, но потом поправилась.

***

Наиболее краткий вариант той же версии «шутовой старины», что и № 216, 219.

Старина о старике со старухой (№ 221—225)

«Старина о старике со старухой» (№ 221—225) представляет собой версию той же небылицы, где «сказ о Льдине» замещен зачином-упоминанием старика и «старухи веслоухой». Зачин формально объединяет группу структурно идентичных текстов, подчас разнящихся в деталях («овин с репою» — № 221, «На сосны солнце загорается» — № 224).

№ 221

Гр. III, 78 (382) «Небылица».

Зап. А. Д. Григорьевым 29 июля 1901 г.: д. Погорелец Погорельской вол. — от Ружниковой Маремьяны Михайловны, 80 лет.

№ 222

РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 2, ед. хр. 218 (рук.); ПФМ, № 257.

Зап. В. В. Митрофановой 29 июля 1958 г.: д. Азаполье Мезенского р-на — от Авдушева Дмитрия Яковлевича, 72 лет.

Первоначальная запись — «от руки». Повторная запись — на магнитную ленту (см. № 223). В ПФМ из обеих записей составлен сводный текст.

В рукописи — два слоя записи. Чернилами вставлены частицы, исправлены некоторые формулы («Я чудне могу сказать» в 6-й строке изменено на «Я чудне скажу») соответственно тексту второго исполнения — на магнитной ленте. В настоящем издании оба текста «расслоены». Здесь отражено первоначальное исполнение. В публикации сравнительно с рукописью уточнена разбивка текста на стихи.

№ 223

ФА МФ. 428.02; ПФМ, № 257.

Зап. В. В. Коргузаловым 29 июля 1958 г.: д. Азаполье Мезенского р-на — от Авдушева Дмитрия Яковлевича, 72 лет.

Повторная запись — на магнитную ленту. Первоначальная запись — «от руки» (см. № 222). В рукописи ИРЛИ (РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 2, ед. хр. 218) к тексту, который представляет собой сводный текст обоих актов исполнения, сделано примечание: «При записи на магнитофон певец путал».

№ 224

РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 2, ед. хр. 204 (рук.); ПФМ, № 256 [«Небылица»].

Зап. В. В. Митрофановой 28 июля 1958 г.: д. Азаполье Мезенского р-на — от Шульгина Ивана Львовича, 58 лет, Калининой Татьяны Львовны, 70 лет, Казаковой Анны Анисимовны, 59 лет, Булатовой Ульяны Дмитриевны, 63 лет.

Первоначальная запись — «от руки». Повторная запись — на магнитную ленту (см. № 225). В ПФМ данная запись «от руки» и повторная на магнитной ленте представлены как сводный текст.

- 706 -

В рукописи ИРЛИ — два слоя записи. Карандашом и чернилами сделаны вставки частиц, исправления некоторых слов: первоначальная запись скоморошины (регистрация первого исполнения) правилась соответственно по тексту повторной записи (второе исполнение на магнитную ленту). Здесь после расслоения рукописного текста печатается фиксация первоначального исполнения скоморошины. В публикации по сравнению с рукописью несколько изменена разбивка текста на стихи.

№ 225

ФА МФ. 427.07; ПФМ, № 256 [«Небылица»].

Зап. В. В. Коргузалова и В. В. Митрофановой 28 июля 1958 г.: д. Азаполье Мезенского р-на — от Шульгина Ивана Львовича, 68 лет; Калининой Татьяны Львовны, 70 лет; Казаковой Анны Анисимовны, 59 лет; Булатовой Ульяны Дмитриевны, 63 лет.

Повторная запись — на магнитную ленту. Первоначальная запись — «от руки» (см. № 224). В ПФМ из обеих записей составлен сводный текст.

Старина старопрежняя (№ 226)

«Старина старопрежняя» (№ 226) — особая ритмическая редакция небылицы, близкой по образному составу к № 221—225, но с особенным начальным упоминанием старины «старопрежней, стародосельной» и с некоторыми отличными мелочами фантастической «фактографии» («камилавки» летящего медведя; курица, питающаяся сеном; вместо омонимически неудачного «ощетинилась» («ощенилась») (№ 222) появляется точное «ошшанятилась»).

№ 226

ФА ФВ. 400.01; Аст. 1, № 36; нотный раздел, № 6 («Старина забавная»).

Зап. Е. В. Гиппиусом, З. В. Эвальд 6 июля 1928 г.: д. Ценогоры Лешуконского р-на — от Семенова Гаврилы Михайловича, 57 лет.

Ср. варианты в Беломорье (Марк., № 116), на Пинеге (Гр. I, № 73, 238), в Восточном Обонежье (С. — Ч., № 236, 246, 254, 258). на Печоре (СБ 2, Прилож. VI, № 2).

Во славном во Нижове (№ 227)

№ 227

РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 6, л. 81—81 об. (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 9, л. 35—35 об.; Аст. 1, № 42 («Как во славном во Нижове»).

Зап. А. М. Астаховой 13 июля 1928 г.: д. Малые Нисогоры Лешуконского р-на — от Поздякова Ивана Ивановича, 57 лет.

Примечания: 1В п. з. «собиролисе»; печ. по б. ркп.

2В п. з. «ь» вставлен между «ч» и «н», но, возможно, собирательница хотела написать его вместо «н», т. е. «лиственичьего»; печ. по б. ркп.; следующий стих начинался со слова «тут», зачеркнутого в п. з. и восстановленного в изд.

3И. И. Поздяков так прокомментировал текст: «Объелся в деревне Ниже человек молоком и помер. Про него сложена старина. И травят их. (Самоскладена.) Дразнят нижовцев» (п. з., л. 81).

***

Уникальная «шутова старина» узко-локального мезенского устного «летописания» (подобного рода редкие тексты встречаются и в других регионах — СБ 2, Прилож. VI, № 7, 8).