№ 145

На счасьё стара́ казака́ нонь Илья Муромця,
Да на силу-ту — Добрынюшки ле Микитиця,
На богатьсво ‹л›е¹-то Дюка ле Степановича.
Роспостроен был у Дюка да был широкой двор:
5 Он не мал и не велик — дак на семи вёрстах!
Было триста столбов в двори сере́бреных,
Сто пятьдесят столбов — дак позоло́чёных,
Полтретьяста столбо́в — дак скатна жемцюга!
А ищо́ медных, железных — да чисто сметы нет!²
10 А нонь падал³ Дюк ле⁴ сын Степанович
А он своёй маменьке во резвы́ ноги́,
А он ведь просил-то благ̇ословеньица великого:
«Еще съездить мне, добру молодцу, да во Киёв-град
Да к тому же ле ко князю ко Владимеру!»
15 Не давала ёму мать дак благ̇ословленьице:
«Ты приедёшь ко князю да ко Владимеру —
Заведе́тся пированьё-столованьё,
Заведе́тся столованьё, да поче́сён пир;
Поднёсут тебе чару да зелена́ вина́,
20 Уж ты выпьёшь ведь чару зелена́ вина́ —
Уж ты выкинешь слово, которо да не на́добно!»
Он ведь падал ле, Дюк, во второ́й нако́н —
Тог̇да дала ему маменька бласловленьица.
Он скакал тут ведь, Дюк, дак на добра́ коня́,
25 Он приехал ко князю да ко Владимеру.
Завелосе у его пиро́ваньё, да столо́ваньё,
Завелосе столо́ваньё ле, да почесён пир.
Поднесли ему цяру да зелена́ вина:
Он берёт-то ведь цяру да одной рукой,
30 Выпива̄т он чару ведь нонеча до́суха!
И он и стал ноне, Дюк, тог̇да закусывать.
Он ведь верхню-то короцку на стол кладе́т,
А как нижну-то короцку под стол гребёт:
«Ищо́ пахнут ваши хлебцы на со́сенку!
35 У моёй-то ведь маменьки родимоей —
У нас пе́ченки были — да всё да муравлёны,
А помёлышка-ти были — да всё шолко́вые,

291

В медову-то воду да всё помакивают.
А пирожок-то у нас съешь — на друг̇ой гледишь,
40 А другой-то съешь — третий пуще хочитца!»
Распроговорил‹и›⁵ князя́ вси тут, бо́яра:
«Ох ты г̇ой еси, кра́сно солнышко Владимер-князь!
Ищо нать, знать, посла́ть посланников да скороходников
Описать его всё да всё богатство!»⁶
45 Они прожили нонь у ей да как шесть месецёв,
А на третий-то — имущества не могли описать.
«Ой ты г̇ой еси, кра́сно солнышко Владимир-князь!
Уж пущай пошлёт маменька одёжды самоцветные!»
А послала она одёжды самоцветные,
50 Да не много, не мало — да петьдесят возов.

Ай, до обеда он оденется, после обеда — другое. А которое сденет, то роздаст Христа ради.
И все сироты-то сделались купечеством. Тог̇да отпустили его ко своей маменьки.