Уж Владимир-то стольно-киевской
Обращается к гостям да приходящиим:
«Уж вы ой еси, удалы да1 добры молодцы!
Уж вы все же у меня пьяны-веселы,
5 Уж я вам хочу слово сказать,
Я хочу да вам слово сказать:
Не знаете ли вы мне кто богосуженой?
Я вот холост хожу да неженат слыву!»
Долго Владимиру стольно-киевскому ответу нет.
10 Второй раз обращается Владимир стольно-киевской —
Уж долго ему ответу нет.
В третий раз обращается:
«Уж вы ой еси, удалы добры молодцы,
Не знаете ли вы мне кто богосуженой?»
15 Выставал из-за того стола да из-за переднего
Добрый молодец а по имени Василий да горька пьяница:
«Уж вы гой еси, Владимир стольно-киевской,
Я бы знал быть вам да богосужену —
Только дайте мне-ка три товарища:
20 Олёшу2 Поповича и Добрыню Никитича,
И старого казака Илья Муромца.
И дай нам денег, сколько нам надобно!»
Согласился Владимир стольно-киевской
На эти слова Василия горька пьяницы.
25 И поехали эти все три товарища,
И приехали, значит, в город.
(Не припомню, какой город и какого государства.)
И откупили квартеру себе, каку можно было,
И стали поживать да водку попивать,
И стали поить да голей кабацких.
30 А голи кабацкие повадились,
Стали ходить безвыходно.
И они у их стали выспрашивать:
«Как же бы нам взять да эту девушку?»
251
А голи кабацкие там им сказали:
35 «И оченно, знаете, взять просто.
Завтра у нас будет праздник в другой сло́боди,
А девушки пойдут в церковь все как караванами,
А мы будем стоять на дороге.
Когда проходят эти девушки,
40 А ежели есть она тут — там мы девок распихнем,
И вам прямо в руки.
А вы нам стойте, бытто как встречу на дороге.
Ежели как нет, так она все равно пойдет,
Как в другу слободу в церковь!»
45 Идут да первы девушки —
В этой группы ей не оказалось!
А втора-то идет группа — и как раз она и есть.
Распихнули голи кабацкие этих девушек
И хватили эту девушку,
50 И бросили Василию горьку пьянице.
А подхватывал ей Василий горька пьяница к седлу,
Да через струны городовые — да в чисто поле!
И поезжают тут, приезжают ко стольну городу ко Киеву
И отдают Владимиру стольно-киевскому.
55 И тут заводилосе пиро́ванье-столо́ванье опять снова —
И женили Владимира стольно-киевского!