Во стольнем-то городе Киёве,
Што у ласкова у князя у Владимера,
Было пированье-стол, почёсен пир.
Вси на пиру напивалисе,
5 На чесном пиру наедалисе,
Все были пьяны и ве́селы.
Тут Владимер-от князь распотешилса,
Стал по гринюшке похаживать,
Сапог о сапог поколачивать,
10 Белыма руками приразмахивать.
Говорил-то Владимер таковы́ слова́:
«Уж вы ой еси, все князья-бо́ера,1
Все уж мог̇уцие бог̇а́тыри,2
Палени́цы все уда́лые!
15 Вы не знаете ли мне полюбовницу,
Полюбовницу мне — красну́ де́вицу?
Таку́ бы: девица росто́м ровна́,
(Как Вы!)
Росто́м ровна́, повысока́;
Коса бы руса́ у ей бы — до по́еса,
20 Очи ясны были у ей — как у сокола,
Брови че́рные у ей — как у соболя;
Штобы могла она поклониться кнезья́м всем, бо́ерам,
Всем могучим бог̇а́тырям2
И поленицам всем удалыим!»
25 Из-за того ли из столика сере́днего,
Из-за столика булатного
Вставал тут удаленькой добро́й молодец,
Вставал он на резвы́ ноги —
Дунай сын Иванович:
30 «Уж ты батюшко король леховинское,3
Позволь мне слово сказать, слово вымолвить!
Я не столько живал на Светой Руси —
А я больше живал ведь в проклятой Литвы.
217
У того у короля леховинского
35 Есть тут любимая дочь — Опраксея-королевичня.
Та росто́м ровна́, росто́м высока́,
Коса́ руса́ у ей — до по́еса,2
Очи ясны у ей — как у сокола,
Брови че́рные у ей — как у соболя!»
40 Спроговорил же король да ляховинской же:3
«Уж ты ой еси, Дунай свет Иванович!
Ты бери-ко силы, сколько надобно.
Ког̇да с добром — бери её,
А не даст — так возьми силою!»
45 Спроговорит Дунай сын Иванович:
«Мне не надо силы — своей сметы нет;
Только дай мне назва́ного2 бра́телка —
Добрынюшку Микитича!»
Скоро ко́ней осе́длали;
50 Поехали добры молодцы —
По чисту́ полю курева́ пошла.
Приехали они к королю да ляховинскому.
Они пра́вили стено́ю — да не дорогою:
Они ехали чрез стены те городовыя.4
55 Поставили добры́х коней на кнеженецкой двор
Не связанных они и не привязанных.
Пошол тут Дунаюшко с Добрынею
Во светлы гринюшки к королю леховинскому.
Оставил Добрыню во светлы́х сенях,
60 Сам зашол к королю ведь ляховинскому.
Спросил его король ляховинской же:
«Зачем ты, Дунай, пришол-приехал же?
За торго́м иль за това́рами,
Иль по-прежнему служить мне?»
65 Спроговорит Дунай да свет Иванович:
«Не за торго́м я к тебе да не за това́рами!
А приехал я за любимою дочерью, Опраксеей-королевичней —
За нашего князя за Владимера!»
Спроговорит король ляховинской же:
70 «Уж ты ой еси, Дунаюшко!
Кабы не жил у меня — я бы отсек по пле́чам го́лову!»
Спрого́ворит Дунай во второ́й-от раз —
Не получил ответу от его.
Спроговори́л он третий раз —
75 То вскричал король ляховинской же:
«Вы вставайте, петнадцать тотаровей,
218
Вы берите Дуная за праву́ руку́, —
Вставайте, другая петнадцать,
Вы берите Дуна[я]5 за леву́ руку́!
80 Вы ведите Дуная6 во глубо́к подгрёб!»
Махнулса Дунаюшко право́й рукой —
Упали тотарове без памети!
Отмахнулсе Дунаюшко лево́й рукой,
Взял тут Дунаюшко дубинку подорожною,
85 Стал по гринюшке помахивать —
Король по засто́лью стал побе́гивать.
Тут скопилосе силы во двор — и смету нет!
Выходил ле Дунаюшко во светлы́ сени́,
Брал он Добрынюшку с красна́ крыльца́,
90 Они брали тотаровей за́ ноги.
Махнутса — так и улица,
Отмахнутса — с переулками!
Увидала тут Опраксея-королевичня,
Выходила она к батюшку:
95 «Уж вы ой еси, батюшко-король ляховинское,7
Оставь ты тотаровей на се́мена!
До́бри-ти отцы да до́брых2 дочерей
Отдавают с пивом-бра́гою —
А верно мне быть за има́!»8
100 Тог̇да вышел король на красно́ крыльцо́,
Говорил таковы́ речи:
«Оставь мне, Дунай, тотар на се́мена —
Бери Опраксею-королевичню!»
Зашол Дунай, брал он9 Опраксею на ру́ки.
105 Она начала́ сле́зно пла́кати:
«Зови ты, батюшко, на угощение их!»
Тог̇да сказал король ляховинской же:
«Заходите, Дунаюшко, во све́тлицы!
Не угодна ли тебе пива пьяного?»
110 Сказал тут Дунай-от Иванович:
«На приезди нас не употчёвал —
На отъезди не учоствовать!»
Сажал Дунаюшко Опраксею-королевичню
На добра́ коня́ наза́д себе́,
115 Поехали они ры́сью бог̇атырскую.
Приехали они во своё полё чистоё.
Увидал тут Дунай-от Иванович,
Што ездит храбёр добрый молодец:
Копья кида̄т кверху — на подъезе подхватыва̄т.
219
120 Не честь была хвала молодецкая
Не узнать тут Дунаю до́бра мо́лодца.
Передаёт он Опра́ксею-королевичню
На добра́ коня́ Добрынюшки Микитичу,
Приказал отвезти князю Владимеру.
125 Сам отправилса к до́бру мо́лодцу.
(Встречу.)
Они рыцарски стали те́шиться:
Сабли пощорбалися и копья извихнулися.
Стали тенуться через гривы лошадиныя:
(У их мода была.)
У соперника нога ока́тилась2 — пал он на́ землю.
130 Тут Дунай свет Иванович
Ростегнул он латы железныя —
Увидал тут ти́тки женския.
Тог̇да сказал он: «Ну Настасья-королевичня!
(Сестра Опраксеи.)
Сестра твоя за Владимером, а ты быдь за мной!»
135 Спрого́ворит Настасья-королевичня:
«Кабы я не здесь была10 — теперь воля ваша же!»
Они сели на добры́х коней
И поехали к стольнему городу Киеву.
Тут устроен был у Владимера великий пир,
140 В чести́ был Дунай сын Иванович.
Повы́пил — стал хвастать он:
«Нет на свете си́льней меня,
И нет на свете умне́е меня,
Как и в стрелочку собо́льнею метне́е меня!»
145 Тут спроговорит Настасья-королевичня:
«Не добро́м ты хвасташь: сильне́е тебя есь —
Илья Муромец,
Умнее тебя — Добрынюшка Микитич11 ведь,
А во стрелочку собольнею я метне́е тебя!»
(Какая!)
150 Тут Дунай Иванович не вытерпел —
Пожелал с ей на стрельбу вытти.12
Они вышли13 в чисто́ полё,
Стали в означенное место,
Положили златы́ персни́ на го́лову.
155 Стре́ла2 Настасья-королевичня:
Сквозь перстень простре́лила — перстень не уро́нила!
А стре́лил Дунай сын Иванович —
Первый раз он не до́стрелил,
220
Второй раз он пе́рестрелил!2
(Пьяненький, видно, был.)
160 Тут взмолилась Настасья-королевичня:
«Ты прости меня, Дунай сын Иванович!
Первый раз ты не до́стрелил,
Вто́рой раз ты пе́рестрелил,
А третий раз — ты за́стрелишь.
165 Не губи ты меня: в утроби есть младе́нь хорош!»
Не поверил Дунаюшко Иванович —
Застрелил Настасью-королевичню.
Розрезал грудь — увидал: младе́нь хорош!
Не стерпел тут Дунай Иванович:
170 Поставил копьё во сыру́ землю́ —
На во́стрый конец стал грудью нава́ливать.
Проговори́л Дунаюшко таковы́ слова́:
«От младенца вырости ракитов куст,
А от моей крови горячей будь Дунай-река!»
175 Так и скончался он тут.
(Боле и всё.)