№ 100

Изда́леця-дале́ця, из циста поля,
Что из славной матушки да Золотой Орды,
Подымается собака злой неверной пан,
Злой неверной пан — молодой Салтан,
5 Молодой Салтан сын Салтановиць.
Собират он войско великоё,
Собират собраньё немалоё:
Собират сорок царей, сорок царевицей,
Собират сорок королей, королевицей.
10 Подо всякого царя он, царевиця,
Подо всякого короля, королевиця
Он даёт силы — по сорок тысяць.
Выходили оне на луги зелёные,
Выступали оне на травы шелковые —
15 Тут садился Салтан на сыру́ землю,
Он писал ерлык скорописцетой,
Отсылал ерлык да во Светую Русь.
Отсылал с послом со скорыим,
Он с седой бородой да с Большой Ордой.
20 Тут приходит по́сол скорый во Светую Русь,
Он заходит в палаты княжевецькие,
Он кладёт ерлык на дубовой стол.
Тут подходит князь Владимер стольнё-киевской,
Он берёт ерлык, роспецятыват;
25 Роспецятывал, скоро процитывал,
Процитал ерлык — запецялился.
Тут подходит кнегиня Опраксия:
«Уж ты ой еси, Владимер стольнё-киевской,
Уж ты што жо ек загорюнилсе?

50

30 Уж ты што жо ек запецялилсе?» —
«Уж ты ой еси, кнегиня Опраксия,
Ище как жо мне не горюнитьсе,
Уж и как жо мне не печалитьсе?
Что изда́леця-дале́ця, из циста́ поля́,
35 Что из славной матушки Золотой Орды,
Подымаеться собака злой неверной пан,
Злой неверной пан — молодой Салтан,
Молодой Салтан сын Салтановиць.
Собират он войско великоё,
40 Собират собраньё немалоё:
Собират сорок царей, сорок царевицей,
Сбират сорок королей, королевицей.
Подо всякого царя он, царевиця,
Подо всякого короля он, королевиця
45 Он даёт силы — по сороку тысяцей». —
«Уж ты ой еси, Владимер стольнё-киевской!
Не горюйся ты, не пецялуйся,
Ты сходи-ко во Божью́ церковь,
Сослужи-ко ты больши цестны молебены;
50 Быват, вышнё-т Спас не оставит нас:
Богородиця — о нас пецельщиця».
Тут князь Владимер стольнё-киевской
Пошёл во Божью́ церковь,
Сослужил он там больши цестны молебены.
55 Из церкви-то идёт из Божией —
Тут навстрецю ему Илья Муромець,
Илья Муромець сын Ивановиць,
Он и стретилсе — сам отпетилсе,
Сам отпетилсе, низко кланелсе:
60 «Уж ты здраствуёшь, Владимер стольнё-киевской!» —
«Уж ты здраствуёшь, Илья, Илья Муромець,
Илья Муромець сын Ивановиць!» —
«Уж ты ой еси, Владимер стольнё-киевской!
Уж ты што жо ек загорюнилсе?
65 Уж ты што жо ек запецялилсе?» —
«Уж ты ой еси, Илья, Илья Муромець,
Илья Муромець сын Ивановиць!
Уж и как жо мне не горюнитьсе,
Не горюнитьсе, не пецялитьсе!
70 Как изда́леця-дале́ця, из циста́ поля,
Што из славной матушки Золотой Орды,
Подымаеться собака злой неверной пан,

51

Злой неверной пан — молодой Салтан,
Молодой Салтан сын Салтановиць,
75 Собират он войско великоё,
Собират собраньё немалоё:
Собират сорок царей, сорок царевицей,
Сбират сорок королей, королевицей,
Подо всякого царя он, царевиця,
80 Подо всяка короля он, королевиця
Он даёт силы — по сорок тысець». —
«Уж ты ой еси, Владимер стольнё-киевской,
Не горюйсе ты, не пецялуйсе.
Вышнё-т Спас не оставит нас:
85 Богородиця — о нас пецельщиця.
Уж ты дай мне три русских бога́тыря:
Дай Олёшеньку Поповиця, и Добрынюшку Микитиця,
И Долгополова Залешана.
Поставь ты во цистоё полё бел шатёр,
90 Откати там сорок боцёк зелена вина,
Откати там сорок боцёк пива пьяного,
Откати там сорок боцёк мёду сладкого!»
Собирались-сокоплялись ко белу шатру
Все русские могуцие бога́тыри —
95 Ко белу шатру, к зелену вину,
К зелену вину, к пиву пьяному,
К пиву пьяному, к мёду сладкому,
Пили-жили всю ноцьку тёмную.
Наставаёт день светёл-радостен —
100 И выходит Илья Муромець на улицю:
Полотном земля-мати сгибаетьсе,
О́т пару-па́ру лошадиного
Померкнул в небеси светёл мисець.
Где-ка о́т духу-ду́ху целовецьёго
105 Померкло в небеси со(л)нцё красноё.
Илья Муромець зашёл во бел шатёр:
«Уж вы ой еси, братья-товаришши!
Вам полно спать, да пора ставать!
Я поеду дорожкой прямоезжею,
110 А поезжайте вы дорожками окольныма.
Как пробреньцит моя палица железная, —
Вы бейте-ломите всю силу неверную!»

Слышали, что Илья проговорил, а не слыхали, не видали, как он уехал. Ехал-ехал — прямо к
Салтанову дому.

52

115 Привезал коня ко столбышку дубовому,
Ко колецьку золоцёному.

Зашёл. Салтан ес‹т› сидит и спрашиват:

«Ес‹т›ь у вас на Руси Илейка Муромец?
Много ли он хлеба ес‹т›?» —
120 «Он хлеба ес‹т› по коврижке». —
«Много ли пива пьёт?» —
«Он пива пьёт по братыньке». —
(Ека чашка с рожком.)
«Много ли он мяса ес‹т›?» —
«Мяса ес‹т› по кусоцьку». —
125 «Я пива пью — по лагуну́,
Хлеба ем — по квашни́,
Мяса ем — по быку́!» —
«Я самой и есь Илья Муромець!»

Тут пошли оне на улицу силу мерить, схватились врукопашку — некоторой не могут друг
130 дружку победить. Илья-та Муромець ухватцив был. Ухватил булатной мець и срубил Салтану
буйну голову. Пал Салтан на сыру́ землю. Только земля-мати подроже́ла. Илья Муромець скоцил
и уехал бить силу неверную.

Бились оне двенадцеть дней и двенадцеть ноцей —
Не пиваюци, не едаюци,
135 Добрым коням здоху не даваюци.
Собиралися-сокоплялися
Ко белу́ шатру, к зелену́ вину,
К зелену́ вину, к пиву пьяному,
К пиву пьяному, к мёду сладкому.
140 Пили-жили всю ноцьку тёмную.
Наставаёт день светёл-радостён —
Выходит Илья Муромець на улицю,
Смотрит по Каньскому побоишшу.
Едёт Салтанова мать на железной ступы,
145 Сама пестом приколациваёт,
Сама песту приговариваёт:
«Кабы была я на Каньском побоишше —
Не дала бы я Салтана в обидушку!
Кабы был етта Илейка Муромець —
150 Дак на одну долонь посадила,
А другой долонью тяпнула,
Стяпнула ёго бы в шаньгу кислую!» —
«Уж вы ой еси, братцы-товаришши!

53

Вам полно спать, да пора ставать:
155 Едёт Салтанова матушка...
Кого мне послать?
Послать мне Долгополого Залешана —
Он в долгих полах запутатсе.
Послать мне Добрынюшку Микитиця —
160 Он силой не силён, напу́ском смел».
Поехал Добрынюшка Микитиць-свет.
Она штаны ёму с жопы сдёрнула,
По жопы Добрыню хлопнула:
«Не хоцю с тобой дратьсе!
165 Пошли мне Илейку Муромьца!»
(Илья Муромець поехал, сразу ей убил. Опеть...)
Бились двенадцать дней, двенадцать ноцей —
Не пиваюци, не едаюци,
Добру коню здоху не даваюци.
Собиралисе-сокоплялисе
170 Ко белу́ шатру, к зелену́ вину́,
К зелену́ вину, к пиву пьяному.
К пиву пьяному, к мёду сладкому.
Пили-жили всю ноцьку тёмную,
Наставает день светёл-радостён —
175 Выходит Илья Муромець на улицю,
Смотрит по Каньскому побоишшу.
Едут два братця, два Суздальце.
Два Суздальця, два Ондреиця,
Говорят оне реци несбытошные:
180 «Кабы был в землю́ столбышок —
Дак всю землю повернули!
Кабы была на небо лестниця —
Дак всех бы святых пересекли!
Кабы были на Каньском побоище —
185 Дак не дали бы Салтана в обидушку!
Кабы был етта Илейка Муромець —
Дак его бы в грезь стоптали!»
Заходит Илья Муромець в бел шатёр:
«Ой еси, братцы-товаришши!
190 Хватит вам спать, пора ставать!
Едут два братца, два Суздальце,
Два Суздальце, два Ондреиця,
Говорят оне реци несбытошные.
Кого мне послать? Самому ехать надь!»
195 Слышали оне, как он реци говорил,

54

А не слыхали, как он поехал.
Билися двенадцеть дней и двенадцеть ноцей.
Где-ка палиця кати́т — тут и улицами,
А поворотитсе — дак переулками.
200 Билися ек двенадцеть дней и двенадцеть ноцей —
Не пиваюци, не едаюци,
Добру́ коню́ здоху не даваюци.
Собиралисе-сокоплялисе ко белу шатру
Все русские могуцие богатыри:
205 Ко белу шатру, к зелену вину,
К зелену вину, к пиву пьяному,
К пиву пьяному, к мёду сладкому.
Пили-жили всю ноцьку тёмную.
Наставаёт день светёл-радостён —
210 Выходит Илья Муромець на улицю,
Смотрит по Каньскому побоишшу,
И́дёт молодой Сокольницёк,
Говорит он реци несбытошные:
«Кабы был я на Каньском побоишше —
215 Не дал бы я Салтана в обидушку!
Кабы был етта Илейка Муромець —
Дак его я бы в грезь стоптал!»
Тут заходит Илья Муромець в бел шатёр.
«Уж вы ой еси, братцы-товаришши,
220 Хватит вам спать, пора ставать:
Едёт молодой Сокольницёк,
Говорит он реци несбытошные:
„Кабы был я на Каньском побоишше —
Не дал бы Салтана в обидушку!
225 Кабы был здесь Илейка Муромець —
Дак его я бы в грезь втоптал!”»

Поехали все, и он с има́. Бились двенадцать дней, двенадцать ноцей. Съехались конеми сперва,
потом врукопашку.

Нога права у Ильи подкосиласе,
230 Пал Илья на сыру землю —
Въехал молодой Сокольницёк на белу́ю грудь.
Вымат Сокольницёк булатной нож,
Хоцёт пороть латы княжевецькие,
Хоцет вымать ретиво серьцо́.
235 Помолилсе тут Илья Муромець Миколе Угоднику.
С боку на бок Илья поворотилсе,

55

С плеця на плецё Илья пошевелилсе —
Въехал к молодому Сокольницьку на белу́ю грудь,
Хоцёт пороть латы княжевецкие,
240 Вымать ретиво серьцо.
Тут увидел Илья у ёго на груде́-то крест:
«Ты какой стороны, какой земли?
Ты какого отца-матери?»
Отвецяёт Илье Муромьцу Сокольницёк:
245 «Кабы я был на твоей бело́й груде́ —
Я не спрашивал бы отецества, не молодецества,
Порол бы твои латы кнежевецкие.
Вымал бы твоё ретиво серьцо!»

Он ему сказал: «Ты мне сын! Поезжай!» (Ну, больше я и всё.) А когда воротились оне, дак
250 Сокольник-от ишо забежал да копьём — Илью-ту. Копьё-то попало в крес‹т›. А домой-ту приехал
Сокольник, дак матере-то говорит: «Пошто ты отца мне не поведала?» И убил матерь-ту.