462
КОММЕНТАРИИ К ТЕКСТАМ БЫЛИН
(№ 1—93)
СВЯТОГОР И ИЛЬЯ МУРОМЕЦ (№ 1—7)
По количеству записей этой былины Мезень занимает в Архангельско-Беломорском крае второе место после Печоры. Все варианты принадлежат той же редакции сюжета, что и печорские: нет ряда мотивов, типичных для прионежско-каргопольских записей (умирая, Святогор не пытается сгубить Илью; часть своей силы он передает ему, уже не надеясь на спасение); обычно приводится диалог Святогора с теми, кто «строит» гроб; богатырская сила передается через пену, а не через дыхание; нарушив запрет Святогора не трогать первую и вторую пену, Илья обретает чудовищную силу; чтобы избыть ее, вырывает с корнями деревья. Эпизод с неверной женой Святогора на Мезени, как и на Печоре, не отмечен собирателями, поездка к слепому отцу богатыря-великана описана в двух текстах, зависимых от печатных источников (№ 2, 3).
№ 1
Гр. III, № 114(418) «Встреча и поездка Ильи М<уромца> со Святогором, смерть Святогора и освобождение Ильей М<уромцем> Киева от Издолища».
Зап. А. Д. Григорьевым 6 августа 1901 г.: д. Большие Нисогоры — от Марты́нова Александра Михайловича, по прозвищу Олёкса Большой (из д. Малые Нисогоры), 73 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1«О» из «У»;
2«-от» (можно прочесть и «он»);
3«ташка», по словам певца, — мешок за спиной (напр., у странников);
4«о» из «ю» или обратно;
5по словам певца, это сделали ангелы Господни, для того чтобы он «дальше не осел»;
6на конце не то «ѣ», не то «ь»;
7было написано «ё», но точки над «ё» зачеркнуты;
8по словам певца, — шутить;
9после «р» есть «ь», но на нем написано «п».
***
Контаминация сюжетов «Святогор и Илья Муромец», «Святогор и тяга земная», «Илья и Идолище». Особый интерес представляет рассказ о приключениях Святогора — самый полный среди мезенских записей, сохранивший архаичные детали. Святые горы иногда упоминаются архангельско-беломорскими сказителями, но только А. Мартынов уточняет, что в других местах «не несла бы» богатыря-великана «сыра земля» (ст. 9—11). Святогор изображается дремлющим в седле — единственная фиксация мотива в северо-восточных районах (ср. прионежско-каргопольские варианты — Гильф., № 119, 273). То же можно сказать и о целом сюжете — «Святогор и тяга земная» (если отводить книжные по происхождению тексты). В былине Мартынова это вставной эпизод — после встречи с Ильей Муромцем Святогор похвастал своей чудовищной силой (использован мотив из былины «Камское побоище», известной брату сказителя, «Олёксе Малому», — см. 463
подробностями: Святогор с самого начала обещает повернуть не всю землю, а только треть ее; чтобы он не провалился сквозь землю, пытаясь поднять «ташоцьку», под него «подсунули <...> плиту жалезную». Оригинальна связка между сюжетами о Святогоре и Илье и Идолище — получив часть силы Святогора, Илья вынужден идти пешком: у его коня «подломилась <...> хребётна кость». Инициатива переодевания исходит не от богатыря, как обычно, а от калики перехожего. Традиционный в северо-восточных районах запрет просить милостыню ради Христа трансформирован: «Издолищо проклятоё» запретило «просить для всех богов». В былине Мартынова обнаруживаются близкие параллели к уникальным деталям из классических вариантов «Ильи и Идолища», неоднократно публиковавшихся в популярных изданиях: Идолище поражается «громогласности» мнимого калики (ср. текст из Архангельского уезда — Кир., 4, 22); выведенный из себя колкими насмешками Ильи, «влепил ёго вилками булатныма» (ср. побывальщину Дмитриевой из Прионежья — Рыбн., № 87). Другие элементы текста обычны для мезенской традиции.
Вариант выделяется высоким уровнем исполнительского мастерства. В сюжетах о Святогоре нет столь обычных в северо-восточных записях прозаизмов, некоторые фрагменты могут служить эталонами эпического формульного стиля (ст. 76—77, 84—87, 98—110, 187—188 и др.).
№ 2 РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 2, л. 2—12 (п. з.); б. ркп. — там же, к. 5, п. 14, ед. хр. 13, л. 54 об. — 60 об.; Аст. 1, № 5 «Про старого».
Зап. А. М. Астаховой 25 июня 1928 г.: д. Лебская Лешуконского р-на — от Лешукова Ефрема Матвеевича, 70 лет.
«Былинам научился, по его словам, таким образом: „Братья грамотные были, читали, так из книжки слышал, выучился”» (Аст. 1, с. 143). Однако, сопоставив данную былину с другими вариантами, записанными от мезенских исполнителей, А. М. Астахова считает, что близость начала былины к устным источникам «ограничивает утверждение о роли книжного источника». Былина исполнялась и записывалась один раз: частью во время пения, частью — сказывания. А. М. Астахова отмечает, что Е. М. Лешуков «охотно начинал сказывать, но долго не выдерживал напряжения и переходил к простой беседе» (Аст. 1, с. 143).
Примечания:
1В з. первоначально «как бы».
2В з. первоначально «Ен».
3В п. з. читается лишь «стоит»; в б. ркп. строка полная, как в изд.
4В п. з. с трудом читается «што 3»; в б. ркп. «што (три)», над каждым словом знак вопроса; в изд. «што»;
5В п. з. ремарка, вероятно, слушателя: «Нескладно поешь».
6В п. з. ремарка слушателя: «Зимой-то всех нас усыпит старинами да сказками»; в изд. ремарка включена в биографическую заметку (Аст. 1, с. 143).
7В п. з. далее зафиксировано слово, прочитать которое невозможно; в б. ркп. — знак вопроса; печ. по изд.
8В п. з. слово может быть прочитано и как «жилы».
***
Контаминация сюжетов «Илья и разбойники», «Илья и Идолище», «Илья и Святогор». Стихотворный строй выдержан только в первой части текста, далее следует типичная побывальщина.
В первом сюжете содержание некоторых эпизодов необычно для северо-восточных районов (стрельба из лука в землю, а не в дуб, отсутствие окончательной расправы с разбойниками); раздумья богатыря при выборе дороги превратились в развернутый внутренний монолог (ст. 10—28). Разбойники помышляют не столько о грабеже, сколько о мщении герою за многочисленные убийства «удалых добрых молодцев»; ответ Ильи логически не связан с такой мотивировкой.
Второй и третий сюжеты соединены с первым механически, мотив подписей на «росстанюшке» до конца не реализован. Комментируя текст, А. М. Астахова отмечала: «Сюжет о встрече со Святогором и его смерти осложняется эпизодами приезда к отцу (ср. Рыбн., № 1, 2) и битвы с паленицей. Оба эпизода в вариантах,
464
записанных Григорьевым, отсутствуют. Вероятнее всего, эти части былины Лешукова восходят не к устной эпической традиции, а к лубочным пересказам былины об „Илье Муромце”» (Аст. 1, с. 604). Исполнитель сам указывал на знакомство с книгами о богатырях (Аст. 1, с. 143). Однако в сюжете «Святогор и Илья» заметно и влияние мезенской эпической традиции: «гробницу строят» старцы; Илья получает часть силы Святогора, «хватив калачом» третьего «пару»; затем рвет лес, чтобы избыть непомерную силу (ср. № 66). Не исключено устное происхождение и третьей части побывальщины Лешукова — по содержанию она близка к другим мезенским записям былины «Илья и Идолище», но изложена сказовым стилем.
Контаминация сюжетов «Святогор и Илья» и «Илья и Идолище», причем в такой же последовательности, зафиксирована на Мезени А. Д. Григорьевым (см. № 1).
№ 3 РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 1, л. 98—106 (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 13, л. 71—75 об.; Аст. 1, прилож. 2 «Про Егора-Святогора».
Зап. А. М. Астаховой 24 июня 1928 г.: д. Лебская Лешуконского р-на — от Гольчикова Филиппа Васильевича, 40 лет.
Примечания:
1В п. з. ударение в слове не проставлено; печ. по изд.
2В п. з. окончание в слове не дописано (возможно окончание -их); печ. по б. ркп.
3В б. ркп. и изд. «перстень».
4В п. з. слово написано неразборчиво; в б. ркп. при слове знак вопроса.
5Далее исп. сказал: «И вот говорит ему: „Ой, стар<ый> каз<ак>”», но тут же поправился: «Он спросил его»; печ. по изд.
6В п. з. «стар» — возможно, сокращенно зафиксированное «старый»; печ. по б. ркп.
7В п. з. сверху надписано какое-то слово; в б. ркп. это слово «наклон», взятое в скобки, при слове знак вопроса; печ. по изд.
8Далее в п. з. примеч. Астаховой: «Двое крестьян (Гольчиков Степан и Егор?) средних лет вступили и говорят: „Неправильно! Хоть и складно, да не такие слова”. Говорят, что И. М. поклон<ился> Апраксее и князю поклонил<ся>, а чудовищу не <поклонился>. А он спрашивает И. М. — сколько пьет, ...ес<т> по 3 калача. А он спрашив<ает> и т. д.?»
***
Текст представляет ту же редакцию сводной былины об Илье Муромце, что и вариант «Про старого» от Е. М. Лешукова (см. № 2). Только в первой части выпущен эпизод встречи с разбойниками, хотя Илья и едет по дороге, где «убиту быть». Дополнительный эпизод — поездка к отцу Святогора с известием о смерти сына — имеет параллель лишь в варианте из Повенца (Гильф., № 1), где сам Святогор посылает Илью к отцу за «вечным прощеньицем». По мнению А. М. Астаховой, варианты Лешукова и Гольчикова в значительной мере зависимы от книги (Аст. 1, с. 144, 335, 604). Это подтверждается упоминанием в комментируемом тексте старосты Микулы, заменившего традиционного калику. В устных по происхождению былинах об Илье Муромце это имя не встречается, но «воеводу Микулу» находим в ряде популярных изданий сказок об Илье Муромце (см., напр.: Илья Муромец, богатырь-крестьянин времен Владимировых и Соловей-разбойник // Народная сказка. М.: Изд. Е. А. Губанова, 1883). Вероятнее всего, к книжному источнику восходит и замечание о том, что после смерти Святогора Илья отпустил его коня в поле (ср. побывальщину Л. Богданова из Заонежья — Рыбн., № 51, к которой часто обращались составители сводных сказок об Илье Муромце). В варианте Гольчикова, как и в тексте его односельчанина, есть и традиционные для Мезени детали (разговор со старцами, делающими гроб; самоуверенная реплика Святогора: «Я ляжу — так весь гроб раздавлю у вас!»; совет Илье «не брать» первый и второй «дух», нарушение запрета и «укрощение» чрезмерной силы с помощью вырывания деревьев).
В сюжете «Илья и Идолище» преобладают стандартные эпизоды и подробности, распространенные повсеместно.
465
№ 4 PO ИРЛИ, р. V, к. 5, n. 14, ед. xp. 4, л. 19—20 (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 13, л. 113—114; Аст. 1, № 25 «Илья Муромец и Святогор».
Зап. А. М. Астаховой 3 июля 1928 г.: д. Палощелье Лешуконского р-на — от О(А)ксенова Александра Антиповича, 78 лет.
Былина была сказана.
***
Краткий пересказ былины, содержащий ряд элементов, характерных для печорско-мезенской редакции сюжета (диалог со старцами, «работающими» «гробищо» для Святогора; его уверенность в том, что «гробищо ма́ло, я не войду»; передача силы умирающего богатыря через пену; нарушение Ильей запрета — не трогать черную пену и связанный с этим мотив излишней силы, которую он избывает, вырывая деревья). Мотивировка Святогором своего запрета: «Ты человек не из рода...», возможно, связана с весьма архаичными представлениями.
№ 5 РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 1, ед. хр. 316 (маш.); ПФМ, № 218 «Про Святогора и Илью».
Зап. Н. П. Колпаковой 10 августа 1958 г.: г. Мезень Мезенского р-на — от Паюсовой Афанасии Ефремовны, 80 лет.
***
Прозаическое припоминание сюжета.
№ 6 ЛУР, 75/65, 1 дор., № 02; МГУ, 1975, п. 1, т. 19, № 3 (ФЭ-10: 4525) «Про Святогора».
Зап. Е. П. Нашиной, Е. П. Кузиной в июле 1975 г.: д. Дорогорское Мезенского р-на — от Петровой Феофании Михайловны, 73 лет.
Записано с пения.
Примечания:
1Исп.: «Дребежжит» (о голосе).
2Исп. повторяет фразу без напева.
3Соб. подсказывает: «Сказал еще — „Будьте сильны!”»
***
Текст содержит основные элементы печорско-мезенской редакции сюжета, лишь способ передачи силы через дыхание не характерен для нее. Исполнительница не владеет былинным стихом и традиционными стилистическими приемами, хотя и пытается облечь повествование в стихотворную форму.
№ 7 МГУ, 1975, п. 1, т. 6, № 9 (ФЭ-10: 4416—4419) «О Златогоре».
Зап. Л. Миронихиной, Е. Цветковой в июле 1975 г.: д. Лобан Мезенского р-на — от Анфимова Николая Ильича, 75 лет.
466
***
О встрече Ильи Муромца со Святогором рассказано с предельным лаконизмом, буквально в нескольких фразах. Другие эпизоды изложены подробнее и содержат ряд деталей, не свойственных мезенской эпической традиции (Илья первым примеряет гроб; выполняя наказ умирающего Святогора, едет к его отцу с известием о смерти сына — ср. № 2 и № 3). Диалог с человеком, делающим «гробницу», обычен для печорско-мезенской редакции сюжета.
ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ И ЗМЕЙ (№ 8—20) По количеству записей этой древней былины (14) Мезень занимает первое место в Архангельско-Беломорском крае. Все тексты принадлежат к одной версии сюжета, зафиксированной и в соседних регионах — на Кулое, Печоре и Пинеге; к ней примыкают поморские варианты, составляющие особую редакцию. (Описание северо-восточной версии сюжета см.: СБ 1, с. 666). Мезенские сказители, как и их соседи, описывают только один бой Добрыни со змеем; встреча богатыря с противником обычно происходит случайно (правда, 5 вариантов содержат архаичный мотив предначертанности их столкновения — см. № 8, 9, 14, 19, 20); о спасении похищенной девушки говорится в двух текстах (в обоих случаях герой получает ее в качестве выкупа за жизнь Змея — см. № 9, 14).
Большинство мезенских вариантов начинается с краткого описания смерти отца Добрыни и предупреждения матери о «злых-относливых» струях; прямые указания на возможную встречу со Змеем в материнском наказе обычно отсутствуют (исключение № 8, 14). Популярный в Обонежье мотив продолжения юным богатырем подвигов своего отца имеется лишь в одном тексте (см. № 14): мать дает Добрыне «плетку-троехвостку», которой его отец «отдувался» от Змеи (ср. печорскую редакцию сюжета). Во всех мезенских былинах Змей нападает на Добрыню в открытом море; река, выносящая богатыря в море, упоминается в 5 вариантах поздней записи (см. № 13, 15—18), причем в четырех случаях название ее нетрадиционно («Оманал», «Неплынь»).
Ключевой эпизод былины — змееборство Добрыни — стабилен по своему содержанию, варьируются лишь второстепенные детали. Оказавшись в критическом положении, богатырь под разными предлогами просит у Змея отсрочки или возможности выбраться «на плотну землю». Нередко он апеллирует к понятиям богатырской чести, «хвалы молодецкой»; в других текстах просит позволить ему проститься с белым светом, покаяться в грехах («у мня много бито-граблено») и неизменно встречает понимание со стороны противника (иногда Змей выносит Добрыню на берег, где потом развертывается их поединок — № 10). Во всех мезенских вариантах герой вступает в бой совершенно безоружным — он отшибает Змею часть его голов «серым камушком» (большинство записей Григорьева), колпаком, шляпой и даже сапогом, в которые нагреб песку (один вариант из сборника Григорьева и все новые записи); в одном тексте хватает Змея за крыло и ушибает его о землю (№ 10). Окончательная расправа с поверженным врагом, как правило, на время откладывается: то Змей просит пощадить его «ради детушек», обещает выкуп; то Добрыне нужно добраться до своего коня. Во многих вариантах Добрыня нарушает уговор: согласившись пощадить Змея, убивает его после выполнения поставленных условий (см. № 10, 14, 25, 48; в редуцированной форме — № 9, 11, 13). В отличие от соседних регионов на Мезени не записано ни одного текста, в котором герой отпустил бы своего противника. В заключительных эпизодах варианты сильно расходятся, так как сказители вводят в былину разные по содержанию сказочно-легендарные мотивы.
Почти все исполнители, от которых записана былина о Добрыне-змееборце, знали также «Добрыню и Алешу», пятеро из них объединяли оба сюжета в одно произведение; лишь в репертуаре Ф. Гольчикова нет второго сюжета.
В составе контаминированных текстов см. «Добрыня и Алеша» — № 10, 11, 18, 25, 48.
467
№ 8 Гр. III, № 66(370) «Купанье и бой Добрыни со Змеем».
Зап. А. Д. Григорьевым 27 июля 1901 г.: д. Кильца Погорельской ? вол. — от Чу́пова Ивана Алексеевича, ок. 30 лет. Напев былины записан на фонограф от Ивана Алексеевича и Афанасия Алексеевича Чу́повых.
Примечание А. Д. Григорьева: 1«Понёсла» (на конце можно прочесть и «о», исправленное из «а»). <В изд. «Понёсло»; печ. по изд.>.
***
Один из немногих мезенских вариантов, в которых мать предупреждает Добрыню о подстерегающей его на море опасности, а богатырь сразу убивает Змея. Подвергнувшись нападению, Добрыня просит у Змея отсрочки на три года, на три месяца и т. д. Возможно, это перенос из былин о татарском нашествии, но не исключено, что данный мотив исконно присущ одному из местных изводов сюжета (ср. № 13). В нарушение традиции сказитель полностью перенес действие в Киев (здесь жил Микита Романович, здесь родился и вырос Добрыня).
№ 8а Гр. III, нотный раздел, № 40.
Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 27 июля 1901 г.: д. Кильца — от Чупова Ивана Алексеевича и Чупова Афанасия Алексеевича. Текст былины — см. № 8.
№ 9 Гр. III, № 104(408) «Купанье и бой Добрыни со Змеем».
Зап. А. Д. Григорьевым 3 августа 1901 г.: д. Тигля́ва (Тигля́ева) Юромской вол. — от Мартю́шиной Парасковьи Ивановны (урож. д. Кельце́м Гора), 58 лет, по свидетельству исп., 64 лет — по метрическим записям у священника.
Примечания А. Д. Григорьева:
1на конце скорее «о», чем «а»;
2<в изд. «стень», «н» исправлено нами на «п» в связи с колебаниями собирателя при чтении по его черновикам букв «н» и «п»>;
3так в черновике;
4«относ нослива».
***
Первый по времени записи мезенский вариант, в котором Добрыня побивает Змея колпаком; видимо, в начале XX в. такой способ расправы с чудовищем начал вытеснять более архаичные (см. общую характеристику сюжета). Оригинально мотивируется просьба богатыря об отсрочке поединка: «Над нагим ругацьсе — да що над мёртвым». (Эта подробность есть еще в нескольких текстах старой записи из разных районов России; видимо, она появилась в результате переосмысления известной эпической формулы «сонного убить — будто мертвого»). Обещание Добрыне чудесных подарков и их характеристика (ст. 70—77) позаимствованы из волшебных сказок, а отождествление освобожденной девушки с племянницей князя Владимира правомерно считать сравнительно поздним нововведением (в мезенской эпической традиции былина о Добрыне-змееборце не включена в киевский цикл). Обычный для северо-восточных вариантов топоним «Рязань» заменен на «город Романов» (по отчеству Микиты Романовича).
468
№ 10 Гр. III, № 38(342) «Купанье и бой Добрыми со Змеем и неудавшаяся женитьба Алеши П<оповича>».
Зап. А. Д. Григорьевым 18 июля 1901 г.: д. Ти́мшелье — от Рюмина Фёдора Петровича, ок. 60 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1«потпрыжыщчок» («ч» вставлено между «щ» и «о» потом) <в изд. «потпрыжычок», с указанием в сноске: «так в черновике»>;
2«ковер» написано было через «ё», но точки над «ё» зачеркнуты;
3«платьё», но точки над «ё» перечеркнуты;
4певец объяснил поступок Ильи М<уромца> тем, что он был зол на Добрыню за то, что тот победил его в бою во время своих двенадцатилетних странствований;
5<в черновике начальное> «О» исправлено на «А»;
6в начале скорее «ю», чем «по» <«А ювезли» исправлено на «Ай увезли»>;
7<«А-й юш» исправлено на «А-й уж»>;
8после «д» не то «а», не то «о»;
9Целовала («е» исправлено не то на «э», не то на «о»);
10«в» исправлено на «ф» или же обратно.
***
Самый полный из группы мезенских вариантов, контаминирующих сюжеты «Добрыня и Алеша» и «Добрыня и Змей». Обе части былины Рюмина содержат большинство типичных для местной традиции эпизодов и образов, есть в них и оригинальные детали, известные по единичным записям (укор Змее, нападающей на плывущего по морским волнам богатыря; описание стычки Добрыни и Алеши, крутой расправы героя со своим соперником, формула «молода жена ноги в стремена кладет», постоянный эпитет «Змея востролютая» и др.). Необычны действия Змеи, пытающейся убить Добрыню ударом крыла. Финальные сцены первого сюжета разработаны в сказочном духе: богатырь расспрашивает поверженную Змею, где она держит живую и мертвую воду, «ковёр самоле́тные» и как «ковру да прыговаривати». (Ковром Добрыня воспользовался, а обладание живой и мертвой водой в сюжетном действии не реализуется). Подобно И. А. Чупову (см. № 34), Рюмин подробно указывает на распределение свадебных чинов между князем Владимиром, Ильей Муромцем и другими киевскими богатырями (ст. 318—320), а инициатором распространения ложных слухов о смерти Добрыни делает Илью Муромца; у обоих сказителей почти идентично описание трупа Добрыни. (Первый мотив есть также в № 33, 37). Особый интерес представляет описание игры героя на гуслях и постепенно меняющегося настроения князя Владимира, Ильи Муромца, Алеши Поповича и Апраксеи (так названа в былине жена Добрыни).
№ 10а Гр. III, нотный раздел, № 25.
Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 19 июля 1901 г.: д. Тимшелье — от Рюмина Федора Петровича. Текст былины — см. № 10.
№ 11 Гр. III, № 35(339) «Бой Добрыни со Змеем и неудавшаяся женитьба Алеши П<оповича>».
Зап. А. Д. Григорьевым 20 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от По́труховой Домны, 27 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1т. е. добрая, — объяснила певица;
2<в изд. Гр. вместо «да-й у» — «да ю»>;
3после «п» неясная буква, похожая на «и»;
4один, без хозяйки, — объяснила певица;
5<«Ё» изд. Гр. передано как «й-О» с присоединением «й» к предыдущему слову>;
6зря говорит, — объяснила певица;
7«нёйдёш» или «не́йдёш».
469
***
Контаминация сюжетов «Добрыни и Алеши» и «Добрыни и Змея». Несмотря на краткость былины обе ее части содержат ряд оригинальных и даже уникальных деталей. Как и в ряде других мезенских вариантов, Добрыня взывает к «рыцарской чести» Змеи («не честь-хвала молодецкая» побить богатыря на море — честь-хвала побить «на плотной земли»); этот мотив встречается в сибирских записях, в редуцированной форме сохранился в одном из кулойских текстов (Гр. II, № 89(301)). В битве со Змеем вместо оружия герой использует «сер-горюч камень» (ср. № 8, 25). Видимо, влиянием сказочного эпоса и древних представлений о Змее — хранителе сокровищ объясняется превращение отбитых змеиных голов в драгоценные камни. Во втором сюжете привлекают внимание необычные формулы в стихах 2—3 (Добрыня жене наказывал, вдвое-втрое матушке наговаривал), 71—75 (сомнение князя Владимира в правомерности решения Алеши у живого мужа жену отнять). Былина Потруховой — единственный мезенский вариант, в котором Добрыня во время поездки догадывается о готовящейся свадьбе его жены; описание этой сцены выдержано в духе христианских легенд («знаком беды» становится шевельнувшийся на вороте крест).
№ 12 РО ИРЛИ, ф. 163, оп. 1, ед. хр. 20, л. 20—20 об.
Зап. Е. А. Ляцким, С. В. Мартыновым 10 мая 1904 г.: с. Березники Мезенского у. Архангельской губ. — от Кычина Евдокима, 90 лет.
Записано с пения.
Запись чернилами (беловая), с незначительными правками, отмеченными в текстологическом комментарии.
Примечания:
1В ркп. читается «мылых» (возможно, описка при перебеливании текста).
2В ркп. над буквой «ц» надписано в скобках «с».
3В ркп. над буквой «т» надписано в скобках «д». Рядом со словом в скобках помета: «хободы?»
4В ркп. «со» (возможно, слуховая ошибка или описка соб.; ср. ст. 43).
5В ркп. строки 46—53 отмечены слева вертикальной чертой. На полях ркп. помета: «Пропуски?»
***
Контаминация сюжетов «Добрыня и Змей» и «Добрыня и Алеша». Их содержание изложено схематично, с явными отклонениями от традиции (главным героем является Илья Муромец, а роль незадачливого жениха отведена Добрыне; о готовящейся свадьбе богатырю сообщает «Змеища», у которой он отшиб «все головы и все хоботы»). Хотя герой и выпивает поднесенную женой чару «зелена вина», мотив узнавания в тексте опущен. Забвение содержания былины выразилось и в колебаниях: «Змея» — «Змеищо», и в забвении смысла традиционных выражений («Змеищу <...> славу поют», — т. е. враг убит, но он тут же произносит речи).
№ 13 РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 4, л. 13—16 об. (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 13, л. 110—112; Аст. 1, № 23 [«Добрыня и Змей»].
Зап. А. М. Астаховой 3 июля 1928 г.: д. Палощелье Лешуконского р-на — от О(А)ксенова Александра Антиповича, 78 лет.
Записано с пения.
Примечания:
1В п. з. над словом знак вопроса, именно над буквой «ч».
2Слово написано неразборчиво; в п. з. над ним знак вопроса; в б. ркп. «вышок», затем зачеркнуто, сверху написано «выплыл», рядом знак вопроса; печ. по изд.
470
***
Краткий незавершенный вариант, сюжетная схема которого обычна для мезенской традиции. Начальные стихи (1—5) близки к одной из кулойских записей Григорьева (Гр. II, № 16(228)). «Название реки „Оманал” в других вариантах не встречается. В начале былины введено наставление матери, включаемое обычно в былину о Добрыне и Маринке» (Аст. 1, с. 572). Упоминание горы Сорочинской также не свойственно северо-восточным редакциям сюжета, за исключением золотицкой (Марк., № 73; ММБ 1, № 12).
№ 14 РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 1, л. 107—115 об. (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 13, л. 76—81; Аст. 1, прилож. 3 [«Добрыня и Змей»].
Зап. А. М. Астаховой 27 июня 1928 г.: д. Лебская Лешуконского р-на — от Гольчикова Филиппа Васильевича, 40 лет.
Примечания:
1В п. з. «не ставился», что считаем опиской; в б. ркп. сверху над «в» надписано «р» и поставлен знак вопроса; печ. по изд.
2В п. з. окончание в слове написано неразборчиво; в б. ркп. над окончанием знак вопроса; печ. по изд.
3В п. з. «гора-жилища»; в б. ркп. над окончаниями в словах — знаки вопроса; печ. по изд.
4Далее в п. з. зачеркнут союз «а», восстановленный в изд.
5В п. з. слово написано неразборчиво; в б. ркп. при слове знак вопроса; печ. по изд.
6В п. з. после «ветер» через дефис какое-то слово, оставшееся непрочитанным; в б. ркп. и изд. вместо него — «тогда», что считаем неточным (в б. ркп. при слове знак вопроса).
***
Текст представляет собой причудливую смесь традиционных для Мезени эпизодов «Добрыни и Змея» с мотивами из волшебных сказок и былины «Василий Буслаев и новгородцы». С местной редакцией былины о Василии Буслаеве связано описание детства героя, обучения его «наукам богатырским», «шуток непомерных» с боярскими детьми и пр. (см. № 188, 189); умение оборачиваться «ярым гоголем» позднее помогает Добрыне спастись от смертельной опасности. К волшебным сказкам восходит добывание отцовского коня, «богатырской сбруи», угощение Добрыни отравленным вином. Использование «плётки-троехвостки» для укрощения Змеи роднит побывальщину Гольчикова с печорскими вариантами былины (см. СБ 1, № 11, 12 и др.). Оригинальная гипербола (Добрыня за угол поднимает целый дом) встречается в некоторых вариантах былин о татарском нашествии (таким способом характеризуется огромная физическая сила вражеского посла) и в прионежских преданиях о Рахте Рагнозерском.
№ 15 ФА МФ. 418. 02 и 419. 01; РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 2, ед. хр. 99 (б. ркп.); ПФМ, № 204 «Добрыня и Змей».
Зап. В. В. Митрофановой, В. В. Коргузаловым 21 июля 1958 г.: д. Смоленец Лешуконского р-на — от Клешовой Аграфены Васильевны, 77 лет.
Записано с пения.
Примечания к фонограмме:
1После слова «Добрынюшку» кончилась пленка; после перезарядки сказительница пропела еще раз, без существенных изменений стихи 14—20. Приводим этот текст до момента обрыва первого исполнения:
Тут Добрынюшке Микитицу приспотелосе — 471
Стал купатьсе тут Добрынюшка во Неплыни-реки. 2Здесь исполнительница прервала пение и, отдохнув, сначала повторила в сокращенном и измененном виде стихи 17—29:
Стал купатьсе тут Добрынюшка во Неплыни-реки, 3Исполнительская оговорка: «Змеищо».
Сюжет повторно записан на магнитофон в этот же день (см. № 16) и 22 июля Н. П. Колпаковой от руки (см. № 17).
***
Содержание сюжета передано лаконично. По композиции и стилю вариант близок к былине Ф. Илатовской (см. № 18) и, видимо, восходит к тому же источнику. Единственное существенное расхождение между этими текстами — замену «Непры-реки» «Неплынь-рекой» — можно объяснить искажением. Угроза Змея «крылом захвостнуть» богатыря напоминает сходный мотив в № 10.
№ 16 ФА МФ. 419. 02; РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 2, ед. хр. 98 (б. ркп.) «Добрыня и Змей».
Зап. В. В. Митрофановой, В. В. Коргузаловым 21 июля 1958 г.: д. Смоленец Лешуконского р-на — от Клешовой Аграфены Васильевны, 77 лет.
Записано с пения.
Повторная запись (см. № 15).
При записи в этот же день сюжета о неудавшейся женитьбе Алеши Поповича (см. № 42) сказительница спуталась и начала былину с зачина «Добрыня и Змей»:
472
Собирал(ы)сэ Добрынюшка во цисто полё, (ФА МФ. 419. 03)
Только после того как ее прервали, она перестроилась и спела былину «Добрыня и неудавшаяся женитьба Алеши Поповича».
№ 17 РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 1, ед. хр. 120 (маш.) «Про Добрыню».
Зап. Н. П. Колпаковой 22 июля 1958 г.: д. Смоленец Лешуконского р-на — от Клешовой Аграфены Васильевны, 77 лет.
Записано с пения.
Запись третьего акта исполнения (см. № 15, 16). Сравнение трех разновременно исполненных текстов демонстрирует, что сказительница, с трудом вспомнив первый раз былину, потом повторяла ее без существенных изменений. Композиция старины не менялась, сохранялись и формулы, но их словесное оформление значительно варьировалось.
При записи былины «Добрыня и неудавшаяся женитьба Алеши Поповича» (№ 44) 22 июля сказительница спуталась и пропела зачин старины «Добрыня и Змей»:
473
Срежаетце Доб(ы)рынюшка во цисто́ полё, (ФА МФ. 420. 02. Зап. В. В. Коргузаловым, Н. П. Колпаковой).
Здесь собиратели прервали исполнительницу, и она, перестроившись, перешла к сюжету о неудавшейся женитьбе Алеши Поповича.
№ 18 ФА МФ. 413. 08; РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 2, ед. хр. 108 (б. ркп.); ПФМ, № 213 [«Добрыня Никитич»].
Зап. В. В. Митрофановой 17 июля 1958 г.: д. Смоленец Лешуконского р-на — от Илатовской Февронии Григорьевны, 79 лет.
Записано со сказа.
Былина до конца прозаического фрагмента (ст. 29 и 30) печатается по тексту фонограммы, далее — по рукописи.
Примечания к фонограмме: 1Далее начато: «Во синем мори...», затем целиком ст. 13.
***
Контаминация сюжетов «Добрыня и Змей» и «Добрыня и Алеша». Первая часть текста очень близка к варианту А. Клешовой, односельчанки Илатовской, — (см. № 15): герой, названный «Никитой Добрыничем», купается «во Непры-реки» (в былине Илатовской — «Во Неплынь-реки», в большинстве других мезенских вариантов — в море); он просит у Змея отсрочки, чтобы распроститься с белым светом, — «у мня много бито-граблено»; своего врага богатырь убивает шляпой с песком, приговаривая, что Змей слишком
474
рано расхвастался. Рассказ о неудавшейся женитьбе Алеши Поповича схематичен, беден подробностями, изобилует прозаическими оборотами речи. Обращает на себя внимание лишь одна особенность: расставаясь с родными, Никита Добрынич просит в случае смерти похоронить его, а позднее Алеша Попович похваляется, будто предал земле тело богатыря.
№ 19 ЛУР, 75/62, 1 дор., № 04; МГУ, 1975, п. 1, т. 6, № 6 (ФЭ-10: 4407—4411) «Добрыня и Змея».
Зап. Л. Миронихиной, Е. Цветковой в июле 1975 г.: д. Лобан Мезенского р-на — от Анфимовой Татьяны Ивановны, 82 лет.
Записано со сказа. Вспоминая, исполнительница делала несмысловые паузы.
Примечания:
1Исп.: «Вот только спе́рва я вот тут не знаю, как начинаитсе!»
2Исп.: «Как он сперьва-то — я не знаю вот».
3Здесь исп. по ошибке произнесла: «отнесло его на третью́».
4Исп.: «Петь-то так ловко — а петь-то я не могу!»
№ 20 ЛУР, 75/62, 1 дор., № 04; МГУ, 1975, п. 1, т. 5, № 3 (ФЭ-10: 4392—4395) [«Добрыня и Змей»].
Зап. Л. Миронихиной, Е. Цветковой в июле 1975 г.: д. Лобан Мезенского р-на — от Анфимовой Татьяны Ивановны, 82 лет.
Записано с пения.
***
Т. Анфимова в основном повторила местную редакцию сюжета, использовала многие характерные для нее мотивы и развернутые формулы (отъезд Добрыни из дома и материнский наказ; просьба богатыря дать ему выбраться на берег, мотивированная необходимость покаяться и распроститься с белым светом; оценка убийства беспомощного противника как бесславного поступка и др.). Вместе с тем в тексте есть некоторые подробности, не имеющие параллелей в других мезенских записях. Развернутая формула угрозы Змеи, ее похвальба: «Как волны волновали-проволновалися» (искаженное «волхвы волховали-проволховалися») — почти буквально совпадают с вариантом Г. Крюкова с Зимнего Берега (Мр., № 73). Вероятнее всего, это результат контактов сказителей Мезени и Зимнего Берега, но не исключено и книжное влияние. Дело в том, что былина Г. Крюкова — не единственная параллель к варианту Т. Анфимовой. В описании боя Добрыни со Змеей встречается уникальная подробность, отмеченная только в тексте из сборника Кирши Данилова: «почерпнув» колпаком песку, богатырь махнул им «во все четыре стороны» и «засыпал у Змеи все очи ясные». «Змея синя-огнянна» — оригинальный образ, не встречающийся в других записях былины.
ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ И ВАСИЛИЙ КАЗИМИРОВИЧ (№ 21—23) Мезенская редакция сюжета не отличается таким своеобразием, как печорская (см. СБ 1, с. 668—669). Русские богатыри едут в царство Батея Батеевича на конях, а не на кораблях; все состязания выигрывает Добрыня; Василий Казимирович лишь номинально возглавляет киевское посольство, даже в избиении вражеского войска он не принимает участия. Некоторые традиционные эпизоды и описания отсутствуют или излагаются конспективно (нет описания тяжелого царского лука, который с трудом несут десятки татар; только в одном варианте из трех упоминается игра в «карты-шахматы», описание ее схематично и невыразительно). Для местной традиции характерно, что богатыри отказываются брать у князя
475
Владимира дани-пошлины для Батея, еще в Киеве решая избавить Русь от этой тягостной повинности. Как и в соседних районах, на Мезени былина о Добрыне и Василии Казимировиче испытала влияние других эпических песен («Дунай», «Василий Игнатьевич и Батыга» — см. коммент. к № 22, 23). В одном из двух не записанных А. Д. Григорьевым вариантов Василий Казимирович также заменен Дунаем — Гр. III, с. 449. (Ср. записи с Печоры — СБ 1, № 16—18 и Зимнего Берега — ММБ 1, № 16). В советское время этот сюжет на Мезени собирателями не фиксировался.
№ 21 Гр. III, № 54(358) «Василий Касимирович отвозит дани Батею Батеевичу».
Зап. А. Д. Григорьевым 23 июля 1901 г.: д. Печище — от Рассолова Ермолая Васильевича, 50 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1«е» из «о»;
2<начальное «Ё» изд. Гр. передается как «О» с присоединением «-й» к конечному гласному предыдущего слова>;
3это исправлено из первоначального «здрастуёш».
***
Вариант Е. Рассолова — лучший среди записанных на Мезени. От родственной по происхождению былины И. Рассолова (см. № 22) отличается более стройной композицией, детализацией описаний. Гораздо подробнее описан выбор Батеем Батеевичем лучших стрелков из лука, борцов и игроков в шахматы. Трижды повторена отсутствующая в тексте И. Рассолова развернутая формула угрозы киевским богатырям (ст. 107—112 и др.), использованы оригинальные художественные образы в описании молодецкой «потехи» — стрельбы из лука в воздух и подхватывания стрелы (ст. 68—70), подарков иноземному царю (ст. 19—22), приезда киевских послов во вражескую столицу («не дёржала стена их городовая» и т. д.). Явное нежелание Василия браться за выполнение опасного поручения (ст. 24—29) противоречит богатырскому этикету и, скорее всего, является новацией Е. Рассолова (о грозящей герою смертельной опасности обычно говорят другие персонажи, пытающиеся удержать его от рискованного шага).
№ 21а Гр. III, нотный раздел, № 32.
Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 25 июля 1901 г.: д. Кузьмин Городок — от Рассолова Ермолая Васильевича (из д. Печище). Текст былины — см. № 21.
№ 22 Гр. III, № 48(352) «Василий Касимирович отвозит дани Батею Батеевичу».
Зап. А. Д. Григорьевым 21 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Рассолова Ивана Ивановича (из д. Печище).
Примечания А. Д. Григорьева:
1<в изд. Гр. «да юбраными»; в ст. 64 предлог «ю» передается как «й-у»; то же в ст. 65: вместо «есь-то ю» оригинала — «есь-то-й у»>;
2здесь сказитель, не замечая того, опустил рассказ об отправлении слуг к погребу;
3вместо 176—181 стихов певец сначала пропел следующие стихи, которые в тетради стоят в скобках и оставлены без счета:
Да пришли де ведь слуги да ко белу шатру: 476
***
И. Рассолов считал своим учителем Мардария Власова из Кузьмина Городка. К этому же сказителю, но не столь уверенно возводил свою былину Е. Рассолов (см. № 21). Варианты односельчан, несомненно, родственны по происхождению, принадлежат к одному изводу, хотя и отличаются в деталях повествования и даже в сюжетном плане. Характер разночтений свидетельствует о том, что Иван Рассолов усвоил прототекст нетвердо, некоторые эпизоды ему пришлось дорабатывать по собственному разумению. В начале былины заметно влияние «Дуная» (Василий Касимирович посажен в погреб, он не сразу принимает приглашение прийти на княжеский пир; мысль об использовании опального богатыря в качестве посла подсказывает князю безымянный «добрый молодец», что не свойственно русскому эпосу). Традиционная и, видимо, исконная в этом сюжете татарская Орда заменена более условным названием враждебного царства — «Больша земля, проклята Литва». Вместе с тем вариант не лишен известного своеобразия. Развязка конфликта намечена уже в начале былины (богатыри не только не берут дань для иноземного царя, но намерены его самого сделать данником киевского князя); оригинальные художественные образы использованы в описании стрельбы из лука (ст. 204) и борьбы (ст. 251—254).
№ 22а Гр. III, нотный раздел, № 27.
Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 21 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора — от Рассолова Ивана Ивановича (исполнитель из д. Печище). Текст былины — см. № 22.
№ 23 Гр. III, № 115(419) «Васька-пьяница отвозит дани Ордянному королю».
Зап. А. Д. Григорьевым 6 августа 1901 г.: д. Большие Нисогоры — от Марты́нова Александра Михайловича, по прозвищу Олёкса Большой (из д. Малые Нисогоры), 73 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1«ч» из «ц»;
2«ц» из «ч»;
3это слово употребляется, по словам певца, только в старине; он думает, что «анкрык» — «бочка»;
4может быть, надо: «пьё-то» (написано: «пь ё то»);
5«я» («а») из «е»;
6певец сам верит в возможность такой расправы;
7по объяснению певца, — «прибил».
***
Традиционный сюжет подвергся существенной переработке, от него остались только ключевые мотивы (освобождение Руси от необходимости платить ежегодную дань «Ордянному королю»; формулировка княжеского поручения главному герою, его отказ от дани и подарков иноземному королю; желание получить в спутники Добрыню). Все остальное либо перенесено из других эпических песен, либо сочинено сказителем. Особенно ощутимо влияние былины «Василий Игнатьевич и Батыга», из которой позаимствована сцена пиршества Василия с голями кабацкими (ст. 7—16), совет Добрыни обратиться за помощью к его названому брату, рассказ об опохмеливании богатыря князем Владимиром (ст. 60—109). Последнюю сцену А. Мартынов обогащает нестандартными деталями (не сумев опохмелиться двумя чарами вина, Василий по совету князя пьет прямо из бочки — «сколько следуёт»). Во второй части былины певец также отступает от традиции. Опущены состязания в стрельбе из лука и борьбе, богатыри сразу же начинают избивать татар: Добрыня во дворе, а Василий в королевском дворце. Такое развитие событий обычно в местной редакции «Дуная». Обращают на себя внимание самое развернутое в архангельско-беломорских вариантах описание «даров троёгодных» (ст. 129—133) и исполненный достоинства ответ богатыря князю Владимиру (ст. 136—141).
477
ПОЕДИНОК ДОБРЫНИ НИКИТИЧА С ИЛЬЁЙ МУРОМЦЕМ (№ 24—25) Сюжет зафиксирован собирателями лишь в Архангельско-Беломорском крае, «краткий вариант, записанный в Московской обл., занесен был в нее с Севера» (Аст. 1, с. 59). Большинство исследователей считают эту былину сравнительно поздней, «возникшей на основе мотивов старших песен» (там же). Тем не менее ей нельзя отказать в известной самостоятельности. Оригинальна стержневая сюжетная ситуация, часто встречающаяся в эпосах многих народов Европы и Азии: юный богатырь сразу заявляет о себе в полный голос, ни в чем не уступает, а порой и превосходит прославленных героев. В ряде мезенских вариантов (№ 24, 25) борьба изображается как спортивное состязание со строгими правилами, приводятся такие подробности, которых нет в аналогичных эпизодах других былин («Илья и Сокольник», «Ставр Годинович», «Добрыня и Василий Казимирович», «Бой Добрыни с Дунаем», «Иван Годинович»).
Центральная сцена былины — поединок двух русских богатырей — в разных текстах завершается по-разному; верх чаще берет Добрыня, а не Илья Муромец; причем кулойская, золотицкая и пинежская традиции знают оба варианта развязки, а мезенская — только первый. А. М. Астахова, не располагавшая кулойскими записями А. Д. Григорьева, склонна была трактовать победу Добрыни как «известное искажение образа Ильи Муромца», перестановку позиций «богатырей», отдавая предпочтение золотицким вариантам, лучше сохранившим сюжет в его первоначальном виде (Аст. 1, с. 592—593). Кулойские материалы позволяют внести в эту концепцию существенные коррективы.
Старший богатырь побеждает младшего (сразу или после временной неудачи) только в тех вариантах, которые испытали сильное влияние былины о бое Ильи Муромца с Сокольником (Добрыня оказывается сыном — Гр. I, № 77(113), Гр. II, № 1(213), 54(266), племянником Ильи — Марк., № 46 или близким ему человеком, о чем свидетельствует именной перстень — Гр. II, № 42(254); попав в критическое положение, Илья молится, и силы его удваиваются — Гр. II, № 54(266); Марк., № 71; Добрыня убивает свою мать — Гр. I, № 77(113), Гр. II, № 1(213) и покушается на спящего Илью Муромца — Гр. I, № 77(113), Гр. II, № 42(254)). Поэтому правомерно предположить, что в данном сюжете, входящем в цикл былин о Добрыне, победа исконно отдавалась ему и лишь механические заимствования из «Ильи и Сокольника», а также утвердившаяся за «старым казаком» репутация признанного главы киевского богатырства привели к смещению некоторых акцентов. Это предположение нисколько не противоречит духу русского былевого эпоса, для которого характерна сюжетная замкнутость отдельных эпических песен, выдвижение на первый план, подчеркнутая идеализация героя данного произведения, который в других сюжетных ситуациях может ничем не выделяться («Илья, Ермак и Калин», «Михайло Данилович», «Калика-богатырь», некоторые варианты «Дюка» — Рыбн., № 63 и др., «Сухмана» — Добрыня не может «от земли поднять» тяжелую дубину Сухмана — Линевский, № 8). Если принять этот тезис, то мезенские варианты следует признать более архаичными: в них нет никаких следов воздействия былины «Илья и Сокольник», более искусным борцом оказывается младший богатырь. О сравнительно широком распространении таких представлений на Мезени свидетельствуют некоторые варианты «Добрыни и Алеши», содержащие реминисценцию из данного сюжета — Илья удерживает Алешу Поповича от нападения на Добрыню, напоминая ему: «Я-то, Олешенька, не тебе чёта, — насиделся он, Добрыня, у меня на белых грудях» (см. № 25, 34, 58, 59; некоторые тексты записаны от исполнителей, в репертуар которых былина о поединке Добрыни с Ильей не входила). Кстати, и на Зимнем Берегу Илья выходит победителем только в текстах, записанных от Крюковых, другие золотицкие певцы отдавали предпочтение Добрыне (Марк., № 108; ММБ 1, № 11).
В составе контаминированного текста см. № 25.
478
№ 24 Гр. III, № 87(391) «Молодость Добрыни и бой его с Ильей Муромцем».
Зап. А. Д. Григорьевым 31 июля 1901 г.: д. А́заполё — от А́вдушева Якова Тихоновича, 63 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1<в черновике> «бе» (но «е» не описка ли?);
2по словам Авдушева, эта борьба «на носок» была еще недавно очень распространена в Юроме и в близком к ней В. Березнике. Состояла она в следующем: двое брали друг друга за ворот правой рукой и переступали ногами, причем каждый из них старался своей ногой подбить ногу другого и свалить его наземь. Теперь этой борьбы уже не существует: ее вывела полиция.
***
Классический вариант той редакции сюжета, в которой победа в поединке борцов безоговорочно отдается Добрыне (ст. 90—99, 115—120), а сам поединок носит характер спортивного состязания, а не битвы боевым оружием (ст. 77—96, см. также интересное пояснение сказителя к этому эпизоду). Я. Т. Авдушев заявил собирателю, что перенял эту старину от крестьянина из д. Сояна на Кулое (Гр. III, с. 485), однако с обеими записями А. Д. Григорьева из этой деревни (Гр. II, № 42(254) и № 54(266)) его текст имеет лишь самое отдаленное сходство.
№ 24а Гр. III, нотный раздел, № 48.
Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 31 июля 1901 г.: д. Азаполё — от Авдушева Якова Тихоновича. Текст былины — см. № 24.
№ 25 Гр. III, № 47(351) «Бой Ильи М<уромца> с Добрыней, неудавшаяся женитьба Алеши П<оповича> и рассказ Добрыни о своем бое со Змеем».
Зап. А. Д. Григорьевым 10 июля 1901 г.: на Русановском заводе — от Аникиева Василия Петровича (из д. Кузьмин городок Погорельской вол.?), 57 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1«е» из «у»;
2но можно прочесть и «крычали»;
3так в черновике;
4«и» похоже на «ы»;
5«я» стоит очень близко к «ь»; может быть, это моя описка (ср. 1, 29) <т. е. 9-й стих 2-го текста в 1-м томе собрания А. Д. Григорьева>;
6после «р» стоит скорее «о», чем «а».
***
В тексте соединены три сюжета: «Добрыня и Змей», «Поединок Добрыни с Ильей Муромцем» и «Добрыня и Алеша». В отличие от других былин В. П. Аникиева их содержание в основном не выходит за рамки мезенской традиции. Единственное существенное отклонение от общепринятых норм былевой поэзии состоит в том, что сюжет «Добрыня и Змей» изложен в ретроспективном плане: о своих приключениях рассказывает сам герой. Сказителю не удалось до конца выдержать избранный им принцип: начиная с 235-го стиха он перешел на обычную форму повествования от третьего лица. Как и в некоторых других мезенских и кулойских текстах, Добрыня убивает Змея не тотчас после победы над ним, а спустя некоторое время. Отсрочка расправы над врагом в сущности остается немотивированной.
Во втором сюжете необычны обстоятельства встречи богатырей: проснувшийся в своем шатре, Илья Муромец видит рядом шатер Добрыни и т. д. Видимо, эти подробности, не имеющие аналогий в других записях, сочинены В. Аникиевым или его предшественником.
479
Рассказ о неудавшейся женитьбе Алеши Поповича близок к тексту Д. Потруховой (см. № 11). Описание сватовства у В. Аникиева лаконичнее, а финальные сцены, напротив, разработаны гораздо подробнее. Упоминание чудесных подарков, привезенных героем «из отдалённого царства Малобрунова» (ст. 279—283), объяснение победы Добрыни над Ильей тем, что он «имел <...> преловкую ухваточку гимнастики», пафосный, «царистский» финал, очевидно, навеяны петербургскими впечатлениями исполнителя (он прожил в столице около 20 лет) или почерпнуты из книг (см. Гр. III, с. 242—244).
ИДОЛИЩЕ СВАТАЕТ ПЛЕМЯННИЦУ КНЯЗЯ ВЛАДИМИРА (№ 26—27) Очень редкая и сравнительно поздняя по происхождению былина, известная в единичных записях из большинства северо-восточных регионов (не обнаружена на Кулое и Терском Берегу). Все тексты близки по композиции и стилю, варьирование коснулось лишь второстепенных деталей и подробностей. (Характеристику сюжета см. в СБ 1, с. 671).
№ 26 Гр. III, № 100(404) «Сватовство царя Гребина Замойловича на сестре князя Владимира».
Зап. А. Д. Григорьевым 3 августа 1901 г.: д. Тигля́ва (Тигля́ева) Юромской вол. — от Миха́шина Михаила Гавриловича, 44 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1сначала было пропето «Несь» (река в Мезенском у.);
2после «р» неясная буква, похожая и на «и»;
3можно прочесть и «йдёт»;
4«с» <«з»> из «з».
***
Вариант близок к печорским записям: в нем сильнее подчеркивается самоотверженность Марфы, ее готовность пожертвовать собой ради спасения Киева (ст. 65). Издолищо (он назван также «проклятым большим Жидовином») — сват, не жених, как в золотицких текстах. В его облике отчетливее проступают черты великана (ст. 117—120). Вопреки общерусской традиции Илья, Добрыня и Алеша втроем рубят голову врагу (ст. 111—116). Любопытно стремление певца связать эпический мир со своими родными местами: судя по примечанию собирателя, название реки «Невесь» представляет собой своеобразный симбиоз гидронимов «Нева» и «Несь» (река Мезенского уезда) — ср. упоминание моря «Карьского, Арапьского» в золотицких вариантах (Марк., № 79; ММБ 1, № 14).
№ 27 Гр. III, № 107(411) «Сватовство царя Гремина на сестре князя Владимира».
Зап. А. Д. Григорьевым 4 августа 1901 г.: д. Тигля́ва (Тигля́ева) Юромской вол. — от Попова Терентия Ивановича, 41 года.
Примечания А. Д. Григорьева:
1«плили»;
2«грыннюшку»;
3«свотасве»;
4<в изд. Гр. здесь «но» со ссылкой: так в черновике>;
5<в изд. Гр. здесь «ю» (т. е. «йу»), однако йотированность «у» создается конечным звуком предыдущего слова>;
6ранее певец пропел: «Ах обратимсе к тому да ко Нема(н)ю»;
7не надо ли счесть это слово за собственное имя «Неманя» или «Немань»? <порча текста певцом произошла от забвения им стихов о «еменинном дне», в который происходит обручение и проводы Марфы-королевичны — см. № 26, ст. 106>; ср. также ст. 67 и 80;
8<начальное «ё» оригинала передается как «й-о»>;
9<«овёс» оригинала — фонетическая запись подразумеваемого «увёз»>;
10«прибыли».
480
***
По свидетельству А. Д. Григорьева, Т. И. Попов пел эту былину вместе с М. Г. Михашиным «и выучил, вероятно, от него или от его отца» (Гр. III, с. 565). И действительно, варианты обоих сказителей чрезвычайно близки, многие стихи и целые тирады совпадают в них почти дословно. По исполнительскому мастерству Т. И. Попов явно уступал своему односельчанину: в тексте немало прозаизмов (ст. 60, 85, 104 и др.), гораздо меньше удельный вес эпических формул; употреблен редкий гидроним «Онепь-река» (фонетический вариант с закрытым «о» — «Унепь-река»), в которую вплывают (ст. 2, 98), из которой выплывают (ст. 80) корабли; пропущен эпизод спаивания Издолища-Гремина (превращение свата в жениха, видимо, тоже объясняется забвением прототекста). Вместе с тем в комментируемом варианте убрана одна логическая неувязка: хоть и кратко, но сообщается о судьбе несметной «силы», сопровождающей Гремина (ст. 95—96).
ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ И МАРИНКА (№ 28—31) Немногочисленные мезенские записи былины четко разделяются на две группы вариантов, причем более архаичными по содержанию и более сложными по композиции оказываются записи 20-х гг. XX в. Завязкой конфликта в них служит убийство любовника Маринки, изображаются ее колдовские действия над следами Добрыни, использован ряд других мотивов и подробностей, отсутствующих в более ранних мезенских записях. Пересказ Е. Лешукова содержит и формулу заговора, которой нет ни в одном другом архангельско-беломорском варианте. Тексты из сборника А. Д. Григорьева, как и варианты с Кулоя и Зимнего Берега, относятся к краткой редакции сюжета — без эпизодов убийства любовника Маринки и заговаривания следов Добрыни с целью присушить его. Е. Рассолов и И. Чупов предельно упростили традиционный сюжет (опущено описание поисков пропавшего богатыря, не упоминаются другие молодцы, пострадавшие от колдовских чар Маринки); в то же время начало былины осложнено рассказом о молодости героя, которое другие мезенские сказители обычно соединяют с былиной «Поединок Добрыни с Ильей Муромцем». Некоторые оригинальные детали вариантов М. Антонова и Е. Лешукова свидетельствуют о довольно активных контактах мезенских сказителей с печорскими и кулойскими певцами.
№ 28 Гр. III, № 55(359) «Молодость Добрыни, жалоба на него князю Владимиру, оправдание Добрыни; Добрыня и Маринка».
Зап. А. Д. Григорьевым 23 июля 1901 г.: д. Печище — от Рассолова Ермолая Васильевича, 50 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1трудно решить, что здесь: «шше» или «ишше»;
2последняя буква сомнительна и похожа на «се», но ср. ст. 21;
3по объяснению певца — «в городки»;
4так <в черновике>;
5«Омёльфа» («ё», вероятно, описка);
6исправлено из «ей»;
7<в изд. Гр. — «юдалой»>;
8можно прочесть как «шче»;
9«князя» вполне ясно;
10«детьти» — описка;
11после «з» не то «и», не то «е»;
12описка: «увядал»;
13«и» из «е»;
14надписано над «ле», которое поэтому, по-видимому, излишне;
15«селеминоцька» — «сенная труха» — объяснил певец.
***
В традиционной части вариант близок к былине И. Чупова (см. № 29), лишь некоторые формулы Е. Рассолов дает в более развернутом виде (угроза Маринке в ст. 350—359, ее ультиматум Добрыне-туру в ст. 365—376) и описывает неудачную стрельбу богатыря из лука (он не попал даже в «голуба кормлёного»).
481
Обычно краткое вступление о детстве героя — самостоятельный сюжет со своей интригой и развязкой (ст. 1—309, т. е. более трех четвертей былины); многие мотивы и подробности не имеют аналогий в севернорусских записях и, вероятнее всего, принадлежат исполнителю или его предшественнику. Рассолов подробно описывает различные виды состязаний, выигранных малолетним богатырем; мотивирует гнев Добрыни тем, что княжеские и боярские дети оскорбляют и даже избивают его палками; оригинально излагает жалобы и угрозы родителей и третейское решение князя Владимира. В этой части текста былинная фразеология нередко соседствует с лексикой новейших времен («карты-шахматы», «лакеи», «казначей» и даже «похвальный лист», который Добрыня предъявляет князю в доказательство своих успехов в учебе). О недолгой устной жизни былины в такой редакции свидетельствуют и многословные описания, монологи, обилие бытовых сцен, излишние повторения (ст. 47—58; 155—160 и 185—192; 34—36, 87—89, 108—110, 248—250, 278—279 и др.). Вопреки традиции действие в большинстве эпизодов приурочено к Чернигову. Сказитель использовал мотивы сказок или духовного стиха «Егорий и Змей» (богатыря разбудила слеза матери, упавшая ему на лицо), а формулу «та ёго шутка нам не надобно» перенес из книжной по происхождению былины «Илья Муромец и Соловей-разбойник» (первоисточник — сборник Кирши Данилова, № 47).
№ 28а Гр. III, нотный раздел, № 33.
Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 25 июля 1901 г.: д. Кузьмин Городок — от Рассолова Ермолая Васильевича (исполнитель из д. Печище). Текст былины — см. № 28.
№ 29 Гр. III, № 75(379) «Добрыня и Маринка».
Зап. А. Д. Григорьевым 28 июля 1901 г.: д. Ки́льца Погорельской вол. — от Чу́пова Ивана Егоровича, 72 лет.
Примечание А. Д. Григорьева: 1«псам», по объяснению певца.
***
Сказитель сохранил в памяти лишь наиболее важные элементы сюжета, без которых был бы невозможен связный рассказ о столкновении Добрыни с колдуньей. В былине нет даже стрельбы из лука: превращение богатыря в тура мотивируется нарушением родительского запрета появляться «во улицях Игнатьёвых», «в переулках Маринкиных». Несмотря на свою краткость, вариант И. Чупова отнюдь не схематичен — включенные в него эпизоды изложены достаточно подробно, органично связаны друг с другом. Оригинальный мотив обоих вариантов из собрания А. Д. Григорьева (Маринка оборачивается змеей и летит в чистое поле «отворачивать» Добрыню — см. № 28), видимо, появился в результате буквального осмысления метафорической характеристики колдуньи «зла безбожниця, люта змея-подколодниця». Как и у Е. Рассолова, героя спасает его сестра; во всех других архангельско-беломорских записях в этой роли выступают представители старшего поколения, наделенные магическими способностями (мать, тетка, крестная Добрыни или «бабушка-задворенка»).
№ 30 РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 3, л. 99—103 (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 8, л. 13 об. — 16; Аст. 1, № 17 «Добрыня и Маринка».
482
Зап. А. М. Астаховой 1 июля 1928 г.: д. Усть-Низема Лешуконского р-на — от Антонова Максима Григорьевича, 59 лет.
Былина исполнялась дважды. Сказанный текст зафиксирован простым карандашом. Правка (разночтения со спетым вариантом) произведена более бледным химическим карандашом. Публикуется пропетый текст. Разночтения со сказанным вариантом приводятся в комментариях.
Примечания:
1«Криво» (примеч. Аст.). Сверху сло́ва в скобках «неправ.<ильно?>».
2В п. з. и б. ркп. ремарка исполнителя не обнаружена; печ. по изд.
3Стих сказан, а не спет (примеч. Аст.).
4Отсюда и до конца не пел, а сказывал, сославшись на усталость (примеч. Аст.).
5В п. з. «На» исправлено на «Да».
Сказанный вариант (разночтения и примечания): Ст. 2, 7, 15, 18, 20—22, 32, 33, 42 — начальная частица «А» (Как) отсутствует; ст. 5, 16, 23, 24, 43, 59 — отсутствуют; ст. 2 — ...года...; ст. 8 — Взял-то он калену...; ст. 14 — вместо: она ему — его; ст. 17 — Белилами-румянами...; ст. 19 — первоначально: ...да кто во игрушки, «кто» зачеркнуто; ст. 27 — ...меня женой за себя; ст. 36, 37 — вместо: в добры молодцы — добрым молодцем; ст. 39 — ...волочитися; ст. 41 — Говорит-то...; вместо ст. 49—50 — Тогда согласилась Добрынина матушка; ст. 51 — вместо: Маринку — ею; ст. 52 — следует за ст. 55; ст. 53 — Говорит тут...; ст. 54 — Хоть ...Добрыня женой за себя; вместо ст. 56 — Он и взял женой, они и легли спать перву ночь; ст. 60 — «да» отсутствует; ст. 61 — А ноги-то ... не надобны; ст. 62 — Ты поганому Издолищо оплеталаси.
***
Единственный мезенский вариант, в котором любовник Маринки осмысляется как враг Руси — он назван «поганым», у него «черны груди» (эпитет, прилагающийся в былинах к образу эпического противника), а судя по ремарке после 14-го стиха, сказитель воспринимал его как «нечистого». Текст М. Антонова содержит ряд других архаичных элементов: оригинально описана реакция Маринки на убийство ее любовника (ст. 15—22), «скрадывание следочков» Добрыни (ст. 22—23). Как и в наиболее полных прионежских вариантах, Маринка с самого начала принуждает богатыря взять ее замуж. Некоторые формулы сближают текст Антонова с записями из соседних районов — Кулоя (Добрыня-тур выделяется среди своих собратьев по несчастью, он «посвиреже всех» — ср. Гр. II, № 37(249), 59(271)) и Печоры (адресованные Маринке угрозы матери героя в ст. 45—48 — ср. СБ 1, № 23, 24 и др.).
№ 31 РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 1, л. 123 об. — 127 (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 13, л. 52 об. — 54; Аст. 1, № 7 [«Добрыня и Маринка»].
Зап. А. М. Астаховой 24 июня 1928 г.: д. Лебская Лешуконского р-на — от Лешукова Ефрема Матвеевича, 70 лет.
Былину исполнитель назвал «шуто́вой» и сказывал как прозу.
***
По насыщенности архаичными элементами прозаический пересказ Е. Лешукова превосходит все другие записи былины из архангельско-беломорских регионов. В нем «сохранено изображение колдовства на любовь (сожжение следов Добрыни), с приведением самого заговора» (Аст. 1, с. 574), использован ряд редких деталей (тетка Добрыни отправляется к Маринке, взяв клюку сорокапудовую; садится на «печной столб»). В тексте содержатся «детали, объединяющие его с печорскими вариантами: девушки ищут ягоды, к ним ласкается плачущий тур» (Аст. 1, с. 574). Вторичность этих деталей, их психологическая и бытовая
483
окраска, широкое распространение на Печоре (см. СБ 1, с. 672) позволяют предполагать заимствование из традиции соседнего региона. В пересказе Лешукова особенно много схождений с былиной П. Поздеева (СБ 1, № 23). Кроме отмеченных выше элементов печорской редакции в текстах Лешукова и Поздеева совпадает формула адресованной Маринке угрозы; только у этих двух сказителей, колдуя над следами Добрыни, Маринка читает «книгу волшебную». С кулойскими записями Григорьева (Гр. II, № 37(249), 59(271)) текст перекликается условием, которое ставит Добрыня, — «отвернуть» всех заколдованных молодцев.
ДОБРЫНЯ И АЛЁША (№ 32—65) По общему количеству записей (более 30) былина об отъезде Добрыни и неудавшейся женитьбе Алеши Поповича занимает на Мезени первое место. В соседних районах ее удельный вес не столь значителен — на Кулое и Зимнем Берегу «Добрыня и Алеша» не входит в первую пятерку наиболее популярных сюжетов, а на Печоре записан всего один текст, устное происхождение которого не вызывает сомнений (см. СБ 1, с. 677). Целый ряд особенностей композиционного и стилистического плана роднит мезенские редакции с вариантами из других северо-восточных регионов, что позволяет выделить особую версию сюжета, бытовавшую на Мезени, Зимнем Берегу, Кулое, Пинеге, Карельском Берегу; в менее развернутом виде этот же тип обработки сюжета представлен в былинах Терского Берега и Печоры.
Мезенские певцы все свое внимание сосредоточивают на событиях, происходящих в Киеве; исключение составляют 5 вариантов, где в былину «Добрыня и Алеша» на правах вставного рассказа включен сюжет «Добрыня и Змей». Популярный в обонежско-каргопольских редакциях комплекс мотивов, связанных с получением Добрыней княжеского задания, его переживаниями по этому поводу, приключениями героя на чужбине, получением недобрых вестей из дома, встречается лишь в зависимых от книги текстах; в одном устном по происхождению варианте (см. № 33) кратко сообщается, что богатырь отправляется «на заставу на Тобольскую», в большинстве других записей его долговременная отлучка мотивируется отъездом «во чисто поле», реже — на охоту. О готовящейся свадьбе Настасьи и Алеши Добрыня обычно узнает от матери. Только в одном устном по происхождению варианте (см. № 10) дело доходит до физической расправы с незадачливым женихом, во всех остальных Добрыня ограничивается ироническим поздравлением: «Здорово женился, да тебе не с кем спать!» Вряд ли правомерно объяснять смягченную развязку тем, что в мезенских редакциях Алеша не прибегает к обману, его вина перед Добрыней минимальна (Аст. 1, с. 567): в каждом третьем варианте (исключая зависимые от книги) Алеша распускает ложные слухи о смерти своего крестового брата. (В этом отношении среди северо-восточных записей особняком стоят кулойские, разрабатывающие мотив наказания Алеши). На свадебный пир (а иногда и домой) Добрыня является в платье калики перехожей, ему указывают место «на печном столбе». (В кулойских записях чаще говорится о переодевании скоморохом). Лишь в одном варианте (см. № 37) встречается формула «пей до дна — увидишь добра» (за пределами Архангельско-Беломорского края она сохраняется даже в дефектных текстах). В северо-восточных обработках сюжета Настасья узнает мужа по игре на гуслях или по перстню, который он кладет в пустую чару (иногда просто показывает его участникам пира).
Некоторые мотивы и образы являются общими для мезенских и кулойских записей и не встречаются в других соседних районах. Запрет Настасье выходить замуж за Алешу нередко мотивируется тем, что он — «неприятель» Добрыни (см. № 10, 25, 33, 34, 60; ср. Гр. II, № 35(247), 82(294), 89(301)). В финале былины уязвленный своей неудачей Алеша порывается убить Добрыню, но его пыл охлаждает Илья Муромец (см. № 10, 25, 34, 35, 45, 58, 59; ср. Гр. II, № 16(228)).
Характерная черта мезенской эпической традиции — повышенное внимание к сценам психологического содержания. Местные сказители, как правило, не описывают самой игры Добрыни на гуслях, но подробно
484
рассказывается о том, какое впечатление она производит на Настасью, князя Владимира, княгиню Апраксию, Илью Муромца, сестру Алеши Поповича, других участников свадебного пира. (Ср. один из кулойских вариантов, в котором говорится, что от игры Добрыни у Ильи «сердце приудрогнуло» — Гр. II, № 16(228)). В сцене расставания Добрыниной матери с Настасьей нередко используются лирические мотивы — оставшись одна, Омельфа Тимофеевна причитает: «Ище хто-ле миня же будёт поить-кормить? <...>» и т. д.
Среди мезенских записей наибольшим своеобразием отличается одна из редакций сюжета, некоторые особенности которой отмечены А. Д. Григорьевым (Гр. III, с. 694). Представлена она 7 былинами, записанными на средней Мезени — от Юромы до Нисогор (см. № 35, 36, 37, 40, 44, 45, 47); к ним примыкают два фрагментарных текста (см. № 39, 62). В этих вариантах сохранена обычная для местной традиции сюжетная канва, но многие формулы, детали повествования оригинальны, близких параллелей нет в других редакциях и изводах. Необычна мотивировка запрета Настасье выходить замуж за Алешу Поповича (Алеша «силой не силён, да он напуском смел, он напустит на старого и на малого, он напустит на ровнюшку спесивую»). Вторичность этой формулы очевидна — в ней использованы образы лирической поэзии, а эпическая деталь (упоминание о смелости Алеши) никак не соотносится с содержанием монолога Добрыни, в котором и речи нет о человеческих качествах возможных женихов. Своеобразно описание реакции Настасьи на игру Добрыни-гусляра: в первый раз заиграл — Настасья подумала, во второй раз заиграл — Настасья заплакала, в третий раз заиграл — Настасья спромолвила. Перед возвращением Добрыни из поездки говорится, что здесь ясному соколу пролету нет, черному ворону пропорху нет, серому волку прорыску нет. Почти во всех вариантах возвращающийся из похода богатырь «идет по Добрынюшкиным желтым сукнам» и спрашивает у матери, почему не видно «другой семьи, молодой жены». Реже встречаются другие формулы и детали: Добрыня принимает чару с вином «одной рукой, одним мезёнышком»; когда он приходит на пир, ему говорят, что все хорошие места призаняты, есть место только на печном столбе. Последний мотив по одному разу фиксировался на Печоре и Кулое (см. СБ 1, № 34 и Гр. II, № 89(301)). Среднемезенская редакция сюжета наиболее полно представлена в № 36, 37, 40.
Особую группу составляют 5 мезенских вариантов, в которых соединены сюжеты «Добрыня и Алеша» и «Добрыня и Змей» (см. № 10, 11, 18, 25, 48). Такие же контаминации зафиксированы на Кулое (Гр. III, № 16(228), 89(301)) и Зимнем Берегу (ММБ 1, № 12); во всех трех соседних регионах о победе богатыря над Змеем рассказывается очень подробно, с привлечением сказочных мотивов, но структуру контаминированных былин определяет сюжет «Добрыня и Алеша». В мезенских контаминированных текстах варьируются характерные для местной традиции детали повествования; записи Григорьева (все они — с низовьев реки) содержат также необычные для нее моменты. В сватовстве активное участие принимает князь Владимир, употребляется формула: «Ты добром не йдешь, дак возьмём нечестью»; отсутствует узнавание Добрыни матерью, в двух вариантах богатырь отправляется на свадебный пир, не заезжая домой. (Видимо, с этим связана путаница имен — оба сказителя называли «Омельфой Тимофеевной» не мать, а жену Добрыни — № 11, 25). В трех контаминированных вариантах, а также в № 41 встречается архаичный по содержанию мотив: распуская ложные слухи о смерти Добрыни, Алеша утверждает, что «погрёб» его «тело белое».
№ 32 Гр. III, № 49(353) «Женитьба и отъезд Добрыни и неудавшаяся женитьба Алеши П<оповича>».
Зап. А. Д. Григорьевым 21 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Рассолова Ивана Ивановича (из д. Печище).
Примечания А. Д. Григорьева:
1по словам певца, — «колотитсе»;
2так в тетради;
3было пропето без предлога;
4<начальное «Ё» оригинала передается как «Й-о»>.
485
***
По композиции и стилю вариант выдержан в строго традиционном духе (см. характеристику мезенских редакций сюжета), содержит ряд оригинальных поэтических образов (Настасья «запоручила свою буйну голову, дала свою руку правую»; явившись в наряде калики на свадебный пир, Добрыня становится «середи грыни против матицы»; Алеша именуется «князем первобрачным», а Настасья — «кнегиной второбрачной» — на Мезени эти эпитеты встречаются очень редко). Выразительно предупреждение Омельфы Тимофеевны о том, что на свадьбу Алеши трудно попасть (ст. 92—98), а в ее причитании после ухода невестки из дома использована редкая формула («резвы ножечки приходилисе», «белы-ти ручушки примахалисе...»), в пудожских вариантах «Ильи и Калина», записанных от Т. Романова, близкую формулу произносит князь Владимир (Рыбн., № 142).
№ 33 Гр. III, № 57(361) «Добрыня на заставе и неудавшаяся женитьба Алеши П<оповича>».
Зап. А. Д. Григорьевым 24 июля 1901 г.: д. Кузьмин Городок Погорельской вол. — от Рассолова Ермолая Васильевича (из д. Печище), 50 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1«к» из «т»;
2можно прочесть и за «совесно», ибо «н» написано настолько близко к «т», что можно предположить намерение написать его на «т»;
3было пропето без предлога; это представляет особенность певца, которая отмечена у меня в черновике; <ср. примеч. к № 32, 107 и др.>.
***
Сюжетная канва варианта обычна для местной традиции, но некоторые мотивы и детали не встречаются в других мезенских записях. Действие перенесено в Чернигов; Добрыня отправляется «на заставу на Тобольскую»; в его наказе жене дается резко отрицательная характеристика Алёше как представителю «роду поповского». (Последняя формула особенно популярна в Обонежье и на Кенозере, сказители северо-восточных районов изредка используют ее в былине «Илья Муромец и Сокольник»). Снижение образа Алёши Поповича проявилось и в том, что он разъезжает по городу с насаженной на копье головой, выдавая ее за «Добрынину главу». Видимо, этот мотив перенесен из былины об Алеше и Тугарине, где он органичен (см. № 109). Финальный монолог Добрыни, укоряющего главных участников свадебного пира, не имеет аналогий в мезенских записях, да и во всем Архангельско-Беломорском крае сходные образы содержит лишь печорская запись Н. Е. Ончукова (СБ 1, № 34).
№ 34 Гр. III, № 67(371) «Отъезд Добрыни и неудавшаяся женитьба Алеши П<оповича>».
Зап. А. Д. Григорьевым 27 июля 1901 г.: д. Кильца Погорельской вол. — от Чупова Ивана Алексеевича, ок. 30 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1букву «а» <перед «л»> можно прочесть и за «о»;
2<в окончании> не то «и», не то «о».
***
Рядом оригинальных мотивов вариант перекликается с текстом Ф. П. Рюмина (см. № 10) — роль Ильи Муромца в распространении ложных слухов о смерти Добрыни, распределение свадебных чинов, сходная мотивировка запрета Настасье выходить замуж за Алешу Поповича, описание стычки соперничающих
486
богатырей и др. Явным отступлением от традиции выглядит поведение матери Добрыни, которая «приневолила» Настасью нарушить запрет мужа. Эта неудачная новация не вяжется с содержанием других эпизодов былины (в частности, согласие на брак дается еще до приезда в Киев Ильи Муромца с вестями о смерти Добрыни). Некоторые детали варианта И. А. Чупова фиксировались на Мезени очень редко, а за ее пределами вообще не отмечены (Добрыня просит, чтобы мать принесла ему для переодевания «не хорошого платья — по среднёму» — ср. № 38, 58, 59; отправляясь на свадебный пир, он намеревается «роспечалить» невесту, если она весела, и «прирозвеселить», если она печальна — ср. № 38).
№ 35 Гр. III, № 97(401) «Отъезд Добрыни и неудавшаяся женитьба Алеши П<оповича>».
Зап. А. Д. Григорьевым 3 августа 1901 г.: д. Тигля́ва (Тигля́ева) Юромской вол. — от Титовой Афанасьи Ивановны, 24 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1«двруга»;
2«поли»;
3после 55-го стиха певица сказала, что Добрыня показал знаменьицо.
***
Один из самых полных вариантов среднемезенской редакции былины, содержит все основные ее элементы (см. общую характеристику сюжета). Как и некоторые другие мезенские сказители, А. И. Титова подчеркивает насильственный характер сватовства (ст. 16—19, ср. № 10, 11, 25). Оригинальная формула использована для описания реакции слушателей на игру Добрыни-гусляра («умны люди дозналисе, глупы люди россмехалисе» — то же в № 36). Просьба Добрыни принести «платье цёрноё, сироцкоё», очевидно, продиктована его стремлением до определенного момента оставаться неузнанным; этот мотив встречается еще в нескольких мезенских текстах, но, кроме варианта П. А. Поташовой (см. № 36), оформлен в них иначе (см. коммент. к № 34).
№ 36 Гр. III, № 119(423) «Отъезд Добрыни и неудавшаяся женитьба Алеши П<оповича>».
Зап. А. Д. Григорьевым 6 августа 1901 г.: д. Большие Нисогоры — от Поташо́вой Парасковьи Антиповны (урож. д. Копылиха), 57 лет.
Примечание А. Д. Григорьева: 1«так в тетради».
***
Текст содержит все отмеченные выше элементы среднемезенской редакции былины (см. общую характеристику сюжета); особенно близок к варианту А. И. Титовой (см. № 35), с которым обнаруживаются многочисленные совпадения даже на лексическом уровне. Необычно для местной традиции агрессивное поведение переодетого Добрыни («у ворот не спрашивал приворотников...» и т. п. — ср. также № 45) — в большинстве мезенских текстов богатырь подкупает слуг Алеши Поповича. Как и в вариантах А. Фофановой и П. Мартюшиной (см. № 37, 39), Настасья ждет мужа вдвое дольше условленного срока.
№ 37 Гр. III, № 105(409) «Отъезд Добрыни и неудавшаяся женитьба Алеши П<оповича>».
487
Зап. А. Д. Григорьевым 4 августа 1901 г.: д. Тигля́ва (Тигля́ева) Юромской вол. — от Мартю́шиной Парасковьи Ивановны (урож. д. Кельц(ч)е́м Гора), 58 лет, по свидетельству исп., 64 лет — по метрическим записям у священника.
Примечания А. Д. Григорьева:
1было пропето без предлога; ср. 35-й стих, также 4-й и 70-й стихи № 107 (411) <№ 27 наст. изд.>;
2<в изд Гр. — «юдалой»; см. примеч. 5 к № 27>;
3так в черновике;
4так в черновике, ср. 70-й стих;
5можно прочитать и «Каг».
***
Вариант отличается стройностью композиции, отточенностью традиционного формульного стиля; принадлежит к среднемезенской редакции былины (см. общую характеристику сюжета). П. И. Мартюшина использовала некоторые мотивы и детали, редко встречающиеся в мезенских записях: подробно говорится о распределении свадебных чинов (ср. № 10, 33, 34); оригинально описание решительных действий Настасьи, узнавшей мужа: «...правой-то ногой <...> на золот стол, А левой-то ногой — да из застолья вон» (ср. № 40, 50). Только в комментируемом тексте встречается популярная в других регионах формула «пей до дна — увидишь добра», а также (впрочем, смазанный) диалог матери с неузнанным сыном о том, не видел ли он Добрыню (эта сцена обычна в ряде прионежских редакций сюжета). Настасья ошибочно названа «кнегиной первобрачной» (по другим вариантам — «второбрачная»).
№ 38 Гр. III, № 1(305) «Отъезд Добрыни и неудавшаяся женитьба Алеши П<оповича>».
Зап. А. Д. Григорьевым 14 июля 1901 г.: д. Ла́мпожня Дорогорской вол. — от Табу́ева Егора Семеновича, 75 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1«ц» переделано из «т»;
2«В» из «М»;
3«ц» из «ч»;
4так в тетради; по-видимому, это ошибка вместо «розговорили» или «розговаривали»;
5так в тетради;
6над втор<ым> «е» не то две слившиеся вместе точки, не то зачеркнутая точка;
7<первое> «е» из «и»;
8в тетради здесь стоит «крестот»; при пении иногда выходило «крес-тот»; не могу утверждать, чтобы это относилось и к данному случаю;
9над «е» как будто ударение;
10сначала сказитель пропел: «Далеко, быват, калика да добираласе», но я, не расслышав первого слова (записал «да лекко»), переспросил; но сказитель при повторении изменил стих и опустил «быват» (= «может быть»), вследствие чего смысл стиха несколько затемнился;
11 <в ркп.> «рукои»;
12<в ркп.> «изза столья»;
13«е» из «и»;
14буква после «ж» не ясна;
15«ч» из «ц».
***
Текст зависим от книги. С местной традицией связаны лишь отдельные формулы и второстепенные подробности, важнейшие сюжетообразующие мотивы восходят к обонежским редакциям (подробнее см.: Новиков, 1984, с. 93—94). Имя матери Добрыни «Офимья Олёксандровна» также не характерно для мезенских записей (ср. КД, № 21). Сцена всеобщего узнавания Добрыни при свадебной игре на гуслях изложена неуклюже.
№ 39 Гр. III, № 83(387) «Отъезд Добрыни и неудавшаяся женитьба Алеши П<оповича>».
Зап. А. Д. Григорьевым 30 июля 1901 г.: д. А́заполё — от Фо́фановой Марьи Григорьевны, 29 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1Добрынышка;
2«моёго сына» написано не подряд с предыдущим текстом, а отдельно во второй половине следующей строки и притом подчеркнуто; то же замечание относится и к словам «до нага́ он весь» в 39-м стихе, но только они не подчеркнуты;
3«перестень» — едва ли описка.
488
***
Краткий вариант, содержащий отдельные детали, характерные для среднемезенской редакции сюжета (мотивировка запрета Настасье выходить замуж за Алешу), и целый ряд мотивов и подробностей, общих для большинства мезенских записей (мать узнает Добрыню по «знамецку» под пазухой; упомянут печной столб, на который садится богатырь; выпив чару вина, он опускает в нее злачен перстень, и др.). Прождав мужа урочные 6 лет, Настасья еще 6 лет отказывает жениху уже по собственной инициативе; этот популярный в других регионах мотив на Мезени встречается крайне редко (см. № 36, 37).
№ 40 РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 5, л. 39 об. — 45 (п. з.); б. ркп. — там же, к. 6, п. 8, ед. хр. 4, л. 50—52 об.; Аст. 1, № 37 «Про Добрынюшку Микитиця».
Зап. А. М. Астаховой 10 июля 1928 г.: д. Малые Нисогоры Лешуконского р-на — от Лыбашевой Прасковьи Степановны, 77 лет.
Былину П. С. Лыбашева пела, но, по наблюдению А. М. Астаховой, как бы подыскивая при этом слова. Собирательница отмечала чисто прозаический склад исполнявшейся былины, ее разговорный, сказовый характер. Пение сопровождалось комментариями, из которых, по свидетельству А. М. Астаховой, не все удалось зафиксировать.
Примечания:
1В п. з. ударение в слове не проставлено; печ. по изд.
2В п. з. «да ле ведёт», но цифрами обозначен иной порядок слов.
3В п. з. сокращение «М-шна»; раскрытие в б. ркп. и изд. как «Микитишна» считаем неточным; печ. по б. ркп.
***
В небольшом по объему тексте Лыбашевой представлены основные элементы среднемезенской редакции былины (см. общую характеристику сюжета). «Из интриги совершенно исключена роль князя Владимира. Примыкает к тем мезенским вариантам, в которых смягчена и отрицательная роль Алеши Поповича: обмана нет, нет также насилия; Настасья сама, по своему желанию, идет за него замуж; при этом шаг ее в данном варианте мотивируется психологически: „Никто на́ Настасьи боле не сватаитце”» (Аст. 1, с. 567). Как и в других мезенских текстах, мать узнает Добрыню по бородавке «под правой пазушкой», но традиционный мотив осложнен еще одной деталью: на бородавке растут «три золотых волоска».
№ 41 РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 4, л. 16 об. — 18 об. (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 13, л. 112—113. Аст. 1, № 24 [«Добрыня и Алеша»].
Зап. А. М. Астаховой 3 июня 1928 г.: д. Палощелье Лешуконского р-на — от О(А)ксенова Александра Антиповича, 78 лет.
Былина была сказана. Но в б. ркп. на полях помета собирателя: «Тот же напев». Видимо, А. М. Астахова сопоставила начало данной былины, два стиха которой, возможно, были пропеты, и предыдущую былину, исполненную А. А. Оксеновым (№ 13 наст. изд.).
***
Краткий пересказ былины, в которой элементы местной традиции переплетаются с заимствованиями из обонежских редакций сюжета: о готовящейся свадьбе его жены герою сообщает конь; мать не узнает сына, который заявляет, что знаком с Добрыней.
489
№ 42 РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 2, ед. хр. 97-а (б. ркп.) [«Былина о Добрыне и Алеше Поповиче»].
Зап. В. В. Митрофановой 20 июля 1958 г.: д. Смоленец Лешуконского р-на — от Клешовой Аграфены Васильевны, 77 лет.
В ркп. помета: «Напев записан на магнитофон» (см. № 43, 44). Соотношение текстов № 42, 43 и 44, по-видимому, следующее. Сначала В. В. Митрофанова сделала пробную запись «от руки» (текст № 42); затем В. В. Коргузалов повторный акт исполнения 21 июля записал на магнитофонную ленту (текст № 43); 22 июля была сделана третья запись былины (на магнитофон) в присутствии Н. П. Колпаковой, руководителя экспедиции, и В. В. Коргузалова.
№ 43 ФА МФ. 419.04 и 420.00.
Зап. В. В. Коргузаловым 21 июля 1958 г.: д. Смоленец Лешуконского р-на — от Клешовой Аграфены Васильевны, 77 лет.
Стихи 1—13 пелись, дальнейший текст сказывался. Вначале исполнительница спуталась и пропела зачин старины «Добрыня и Змей» (см. примеч. к № 16, 17). После того как ее прервали собиратели, она перестроилась и сюжет о неудавшейся женитьбе Алеши Поповича начала со стиха: «Он своей-то Настасьюшки наказывал». После стиха 13 кончилась пленка. Пока собиратели перезаряжали магнитофон, исполнительница продолжала исполнение былины. Поэтому в записи оказалась лакуна.
№ 44 ФА МФ. 420. 03; РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 1, ед. хр. 121 (маш.); ПФМ, № 205; ПФМ, № 205-а «Про Олешу».
Зап. Н. П. Колпаковой, В. В. Коргузаловым 22 июля 1958 г.: д. Смоленец Лешуконского р-на — от Клешовой Аграфены Васильевны, 77 лет.
Записано с пения.
Повторная запись сюжета от сказительницы (см. № 42, 43).
В сборнике ПФМ тексты № 205 и 205-а представлены как отдельные самостоятельные акты исполнения былины. Однако сравнение двух указанных текстов — записи от руки Н. П. Колпаковой (№ 205-а) и магнитофонной записи В. В. Коргузалова (№ 205) — обнаруживает их настораживающую близость, тем более разительную, что в вариантах этой же былины, записанной от А. В. Клешовой 20 и 21 июля (см. № 42, 43), отмечаются многочисленные разночтения.
Укажем на разночтения текстов из сборника ПФМ № 205 и 205-а. В записи Н. П. Колпаковой первые три строки представлены следующим образом:
Сряжается Добрыня во чисто поле, В магнитофонной записи начало звучит так:
Поезжат тут Добрынюшка во цисто́ полё, 490
Он просил тут у маменьки Божиё бласловленьицё, Здесь, на четвертом стихе, собиратели прервали сказительницу, указав ей, что это — начало ее же былины «Добрыня и Змей». Далее, перестроившись, исполнительница продолжала сюжет о неудавшейся женитьбе Алеши Поповича. Полагаем, что процитированные три стиха из записи Н. П. Колпаковой — ее собственная реконструкция.
Со строки «Проживи-ко ты, Настасьюшка, пять лет поры» (ст. 5) до стиха 74 «Пированьицё идет да столованьицё» (это последний стих, зафиксированный на магнитофонной ленте) тексты № 205-а и № 205 совпадают дословно, с незначительными разночтениями, вполне объяснимыми тем, что Н. П. Колпакова, фиксировавшая былину от руки, не поспевала записывать некоторые нюансы текста. Например, в стихе 7 ею пропущен второй предлог «во»; в стихах 13—14 у нее форма «пойди» вместо «поди»; в стихе 18 записано «тольки тольки» вместо «только»; в стихе 21 нет начального «Уж»; после стиха 31 дан прозаический комментарий сказительницы — «Она и пошла за Олешу. А мать дома», — отличающийся от того, что звучит на магнитной ленте; в стихе 35 вместо вставной частицы «то» у Н. П. Колпаковой записано «да»; в стихе 50 вместо «грынюшку» дана форма «гридницу»; не зафиксирована ремарка исполнительницы после стиха 55; в стихе 61 вместо формы «скиноваёт» дано «скидовает»; в стихе 62 вместо формы «подымаёт» — «поднимает».
На стихе 74 кончается магнитофонная запись. Далее былина фиксировалась только от руки. Характер разночтений между текстами ПФМ № 205 и 205-а убедил нас в том, что перед нами один вариант былины. В наст. изд. текст до стиха 75 печатается по расшифровке с магнитофонной записи; далее — по машинописи Н. П. Колпаковой, имеющей заглавие «Старина про Олешу».
Примечания к фонограмме:
1Далее сказительница начала: «Проживи-ко ты, На...» — затем прервалась и только после этого исполнила стих 5 целиком.
***
Вариант относится к среднемезенской редакции (см. общую характеристику сюжета), «содержит любопытную деталь: жена Добрыни может выйти замуж, когда соловей совьет гнездо и выведет птенцов» (ПФМ, с. 351). Отдаленная параллель к этому мотиву есть только в рябининской редакции сюжета (Гильф., № 80 и др.).
№ 45 ФА МФ. 393. 04; РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 3, ед. хр. 181, 180 (б. ркп.); ПФМ, № 208 «Старина́».
Зап. З. И. Власовой, Ф. В. Соколовым 24 июля 1958 г.: д. Юрома Лешуконского р-на — от Бешенькиной Прасковьи Филипповны, 67 лет, Ружниковой Екатерины Федоровны, 79 лет, Пургиной Марии Ивановны, 77 лет.
Записано с пения. Запевала П. Ф. Бешенькина.
Примечания к фонограмме:
1Сказительница начала первую строку со слова «Соби<раетце>», но после того как у нее сорвался голос, редуцировала пятисложное слово «собираетце» в четырехсложное «срежаетце».
2Между стихами 27 и 28 запевала произнесла сказом, без напева: «Ище ясному-ту со..., соколу пролету нет»; другая исполнительница ей вторила: «ище ясному соколу», припоминая продолжение текста былины.
3Здесь и далее неразборчивые реплики исполнительниц.
4Ср. № 46, ст. 55: «У окошечка не спрашивает ответчицка».
Со стиха 43, где кончилась фонограмма, былина печатается по тексту ед. хр. 181, который является: а) расшифровкой фонограммы, выполненной З. И. Власовой (в отдельных деталях не совпадает с современной
491
расшифровкой) — до стиха 43; б) окончанием былины, записанным «от руки». Данному исполнению, вероятно, предшествовало еще одно, текст которого не сохранился, о чем свидетельствуют следующие факты. В рукописи ед. хр. 181 после стиха 15 имеется строка «Прошло тому времечко — друга шесть лет», выделенная абзацем. Имеется помета собирательницы к стиху 67: «В первый раз пели „Выпиват ету чару да на единой дух”».
Ед. хр. 180 является дублем ед. хр. 181.
Повторно былина записана через два дня (см. № 46).
***
Несмотря на небольшой объем своего варианта, Бешенькина сохранила практически все специфические детали и формулы среднемезенской редакции былины (см. общую характеристику сюжета). Есть в ее тексте и более редкие мотивы, известные по единичным мезенским записям. Отлучка Добрыни объясняется его отъездом на охоту (механический перенос из «Добрыни и Змея»: в комментируемом варианте герой охотится 12 лет подряд — ср. предшествующий текст, а также контаминацию Ф. Рюмина, где этот мотив выглядит органичнее — № 10); на свадебный пир Добрыня прорывается силой, «не спрашиват крепка сторожа»; чару с вином принимает «одним пёрстышком» (ср. № 35, 36). Финал былины скомкан, но, судя по сохранившимся стихам (Алеша Попович хватается за саблю), он аналогичен вариантам ряда нижнемезенских сказителей (№ 10, 11).
№ 46 ФА МФ. 394. 08; РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 1, ед. хр. 154 (маш.) «Старина про Добрыню».
Зап. Н. П. Колпаковой, Ф. В. Соколовым 26 июля 1958 г.: д. Юрома Лешуконского р-на — от Бешенькиной Прасковьи Филипповны, 67 лет, Ружниковой Екатерины Федоровны, 79 лет, Пургиной Марии Ивановны, 77 лет.
Записано с пения. Запевала П. Ф. Бешенькина.
Повторная запись (см. № 45). Сравнение разновременных текстов свидетельствует о том, что варьирование формул незначительно.
Примечание: 1Следует по смыслу «Алеше».
№ 47 ФА МФ. 427. 01; РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 2, ед. хр. 262-б (б. ркп.); ПФМ, № 207 «Про Добрыню Никитича».
Зап. В. В. Митрофановой, В. В. Коргузаловым 26 июля 1958 г.: д. Тиглява Лешуконского р-на — от Бешенькиной Марии Афанасьевны, 70 лет.
Записано с пения.
***
За исключением скомканного конца, вариант последовательно передает основные моменты среднемезенской редакции былины (см. общую характеристику сюжета), местами дословно совпадая с № 35—37. Отлучка Добрыни из дома мотивируется его отъездом на охоту еще в двух мезенских текстах (см. № 10, 45). Гиперболическое описание «богатырского шага» Добрыни (левой ногой стал на порог, а правой — на печной столб) аналогично спешному выходу Настасьи из-за свадебного стола в № 37, 40.
492
№ 48 РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 1, ед. хр. 131 (маш.); ПФМ, № 212 «Старина про Добрыню».
Зап. Н. П. Колпаковой 24 июля 1958 г.: д. Малые Нисогоры Лешуконского р-на — от Поздякова Семена Федоровича, 70 лет.
В ркп. помета: «Напето речитативом».
***
Типичная для местной эпической традиции контаминация сюжетов «Добрыня и Змей» и «Добрыня и неудавшаяся женитьба Алеши Поповича». Как и в других мезенских вариантах, Добрыня во время боя не убивает Змея, а лишь срубает ему часть голов; окончательная расправа с врагом временно откладывается, а совершается она в нарушение данного богатырем слова. Вместо оружия Добрыня использует сапоги, в которые он «нагреб хрящу-камешку» (то же в № 14) — обычно в северо-восточных вариантах он побивает Змея камнем или колпаком. Второй сюжет изложен Поздяковым схематично, но и в этой части былины немало традиционных мотивов и формул. Обмен платьем с каликой перехожей непосредственно перед приходом Добрыни на пир мотивирован тем, что он живет в Рязани, а Алеша Попович — в Киеве (ср. № 49). Комментаторы ПФМ отмечали: «В текст включены отдельные мотивы из духовного стиха об Алексее человеке Божьем (рождение героя, поясок, данный им жене)» (ПФМ, с. 351).
№ 49 РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 1, ед. хр. 270 (маш.); ПФМ, № 206-а «Про Добрыню».
Зап. Н. П. Колпаковой 5 августа 1958 г.: д. Кимжа Мезенского р-на — от Немнюгиной Таисии Григорьевны, 65 лет.
Записано с пения.
Повторно в этот же день Н. П. Колпаковой и Ф. В. Соколовым записан на магнитофон фрагмент старины (ФА МФ. 404. 04; РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 1, ед. хр. 259 (маш.); ПМФ, № 206):
493
Уж как преж(ы)де Рязань да слободой слыла, ***
Обычный для мезенской традиции текст, примыкающий к тем вариантам, в которых действие приурочено к Рязани и Киеву, кратко сообщается о смерти отца Добрыни, мать сразу узнает сына, а Настасья обо всем догадывается по игре мнимого калики на гуслях, без предъявления обручального кольца (ср. № 10). В тексте Немнюгиной встречаются переносы из других сюжетов, но, скорее всего, исполнительница усвоила былину уже в таком виде, поскольку аналогичные отклонения от традиции есть и в других вариантах. Сцена пира у князя Владимира, диалог Алеши с князем позаимствованы из «Дуная» (ср. № 10, 11), а встреча Добрыни с каликой по пути на свадебный пир — из «Ильи и Идолища» (ср. № 48).
№ 50 РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 1, ед. хр. 317 (маш.); ПФМ, № 210 «Про Добрыню».
Зап. Н. П. Колпаковой 10 августа 1958 г.: г. Мезень Мезенского р-на — от Паюсовой Афанасии Ефремовны, 80 лет.
494
Былина была спета. Повторно начало текста было записано Н. П. Колпаковой и Ф. В. Соколовым на магнитофонную ленту:
Как(ы) женилсе наш Добрынюш(и)ка Никитич млад (ФА МФ. 406.01)
495
***
Текст зависим от книги. Некоторые оригинальные детали восходят к местной эпической традиции (описание спешного выхода Настасьи из-за свадебного стола в стихах 69—70 и, возможно, ее реакция на игру Добрыни-гусляра в стихах 66—68).
№ 51 ФА МФ. 434. 14; РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 2, ед. хр. 312 (б. ркп.); ПФМ, № 211 «Добрыня и Алеша».
Зап. В. В. Митрофановой, В. В. Коргузаловым 11 августа 1958 г.: пос. Каменка Мезенского р-на — от Кожевниковой Марии Исааковны, 63 лет.
Записано с пения.
Собирательница дала к третьей строке былины следующее примечание: «Начало Мария Исаковна присочинила, чтобы удобнее было начать петь на магнитофон». Далее к другой строке сделано другое примечание: «Как первые три строчки, так и до конца она сочиняла, вспоминая образы».
Примечание: 1В оригинале оговорка исполнительницы: «во третьи́х пять лет».
***
Кожевникова конспективно пересказала сюжет, уложившись всего в 24 стиха и сумев сохранить приметы традиционного былинного стиля. «Исполненный фрагмент имеет сходство с былиной, записанной Григорьевым <...> от деда М. И. Кожевниковой И. И. Рассолова» (ПФМ, с. 351) — см. № 32 наст. изд.
№ 52 РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 4, ед. хр. 7, л. 1 об. — 3 (б. ркп.) [«Добрыня и Алеша»].
Зап. В. В. Митрофановой 15 июня 1961 г.: д. Лебское Лешуконского р-на — от О(А)ксенова Егора Трофимовича, 70 лет, и О(А)ксенова Луки Трофимовича, 76 лет.
Припоминание сюжета. По определению собирательницы, «репетиция»: братья вспоминали по очереди, подсказывая друг другу.
В рукописи текст искусственно разбит на стихи. В наст. изд. дается в прозаическом виде.
Имеются повторные записи сюжета (см. № 53, 54).
№ 53 РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 4, ед. хр. 7, л. 3—6 (б. ркп.); ПФМ, № 209 «Про Добрыню Никитича».
Зап. В. В. Митрофановой, В. В. Коргузаловым 16 июня 1961 г.: д. Лебское Лешуконского р-на — от О(А)ксенова Егора Трофимовича, 70 лет.
Повторная запись сюжета (см. № 52).
Примечания:
1«Да» вписано карандашом.
2«И» вписано карандашом.
3«Бат» вписано карандашом.
4Сначала записано «дороги прямоезжие», затем карандашом исправлено.
5«И» исправлено из первоначального варианта «Вскоро». Происхождение карандашных исправлений неясно.
6Оговорка исполнителя; надо: «Никулишна».
496
***
Текст зависим от книги, никаких точек соприкосновения с устной былинной традицией Мезени не имеет. Подробнее см.: Новиков, 2001, с. 70.
№ 54 РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 4, ед. хр. 7, л. 7—10 об. «Добрыня Никитич млад».
Самозапись сказителя О(А)ксенова Егора Трофимовича, 70 лет, из д. Лебское Лешуконского р-на; сделана 17 июня 1961 г.
Текст записан карандашом. В некоторых фрагментах нет разбивки на стихи. В этих случаях деление на стихи сделано составителем. В тексте имеются многочисленные орфографические ошибки. Те из них, которые, по мнению составителя, не связаны с диалектными особенностями речи сказителя, исправлены.
Данный текст представляет собой третий акт исполнения былины (см. № 52, 53). Сравнение трех разновременных вариантов показывает, что сказитель, не без труда вспомнив текст при первом исполнении (см. № 52), затем повторял его довольно твердо. Композиция былины неизменна. Набор формул стабилен.
Примечания: 1В значении «пить».
№ 55—57 Архив ИЭ АН СССР (Москва), Материалы архангельской группы 1971 г., звукозапись [«Добрыня и Алеша»].
Зап. С. И. Дмитриевой: д. Кимжа Мезенского р-на — от Немнюгиной Таисии Григорьевны, 79 лет.
Былина записана на пленку трижды (первая запись — не до конца).
Разноречия вариантов многочисленны, хотя и малосущественны.
***
Повторная запись, сделанная спустя 13 лет после первой встречи собирателей с Т. Немнюгиной (см. № 49). Разноречия между текстами незначительны — певица опустила эпизод переодевания Добрыни в платье калики перехожего (ст. 103—111 в первом варианте), а также отдельные второстепенные детали в описаниях (ст. 43, 82—83), отказалась от одного из необязательных повторов (ст. 74—77). Некоторые эпизоды в повторной записи расширены за счет введения дополнительных монологов (просьба Добрыни о материнском благословении на женитьбу в стихах 15—19, княжеское поручение богатырю биться «со врагом да с неприятелём» в стихах 28—31). К традиционному имени отца Добрыни Никитушка добавлено второе имя (или отчество?) Александрушко; изменены хронологические указания (с момента свадьбы до отъезда Добрыни проходит два, а не три года; богатырь наказывает жене ждать его два по семь лет, а не по шесть).
№ 58 ЛУР, 75/62, 1 дор., № 05; МГУ, 1975, п. 1, т. 6, № 4 (ФЭ-10: 4496—4498) «Женитьба Алеши».
Зап. Л. Миронихиной, Е. Цветковой в июле 1975 г.: д. Лобан Мезенского р-на — от Анфимовой Татьяны Ивановны, 82 лет.
Записано с пения; исполнительница сбивалась (отмечено отточиями).
Примечания:
1Соб.: «Напойте!»
2Исп.: «Что-то у меня не справно выходит».
3Исп. смеется: «Вот у меня тут нескладно выходит... А я тут... я уже скажу, как зашел он».
4Исп.: «Тут у меня нескладно... у меня никак не выйдет».
5Исп. смеется.
497
***
Последний по времени записи сравнительно полный вариант этой былины. Начальные сцены в нем опущены, но далее действие развивается по традиционной схеме, события излагаются подробно, сохранены не только общеупотребительные на Мезени детали и формулы, но и некоторые редкие мотивы. Стремясь до поры оставаться неузнанным, Добрыня просит мать принести ему для переодевания каликой «не самое лучшее, хоть самое худшее» — ср. № 35, 38; выразительно описаны попытка Алеши расправиться с Добрыней и решительное вмешательство Ильи Муромца (ср. № 10, 25), причем вариант Анфимовой дополняет старые записи интересным поэтическим образом — Илья иронически советует Алеше: «Не летай ты, ворона, да ясным соколом...». Текст Анфимовой по многим параметрам ближе всего к варианту И. А. Чупова (см. № 34). Есть в нем и признаки разрушения — жена Добрыни названа «Апраксеей-королевишной» (то же в № 10, 60), узнает она Добрыню по «имянному клейму» на носовом платке.
№ 59 ЛУР, 75/62, 1 дор., № 03; МГУ, 1975, п. 1, т. 6, № 8 (ФЭ-10: 4412—4416) «Женитьба Алеши».
Зап. Л. Миронихиной, Е. Цветковой в июле 1975 г.: д. Лобан Мезенского р-на — от Анфимовой Татьяны Ивановны, 82 лет.
Примечания:
1Былина пересказывалась как непосредственное продолжение былины «Бой Добрыни с Ильей» (№ 239), где Илья, сообщив о смерти Добрыни, идет сватать Добрынину жену за Алешу.
2Это слово отсутствует в звукозаписи, восстановлено по смыслу.
3Исп. смеется.
***
Запись, дополняющая спетый вариант той же исполнительницы интересной подробностью: когда слуги обносят гостей чарками, Илья Муромец замечает Добрыню в наряде калики и говорит: «Ударьте палкой, да не обнесите чаркой». Видимо, это — бытовая пословица, перенесенная в пересказ былины.
№ 60 ЛУР, 76/87, 1 дор., № 14; МГУ, 1975, п. 1, т. 14, № 3 (ФЭ-10: 4488—4489) «Отъезд Добрыни и неудавшаяся женитьба Алеши Поповича».
Зап. И. Жуковой, Т. Кривощаповой, И. Воюшиной в июле 1975 г.: д. Кильца Мезенского р-на — от Барашковой Миронии Владимировны, 69 лет.
Исполнительница сбивалась (отмечено отточиями).
М. В. Барашкова знает былину от матери, Клавдии Ивановны Склеминой, в девичестве Чуповой.
***
Фрагментарный текст, сохраняющий ряд специфических мотивов и подробностей мезенских обработок сюжета (Добрыня называет Алешу своим «злым неприятелем»; жена узнает его по перстню, неудачливого жениха иронически поздравляют с женитьбой). Вопреки традиции, жена героя именуется «Апраксией» (ср. № 10, 58, 59). Исполнительница — правнучка А. П. и И. Е. Чуповых, от которых записывал Григорьев, но былина «Добрыня и Алеша» в их репертуар не входила.
498
№ 61 МГУ, 1975, п. 1, т. 11, № 1 (ФЭ-10: 4462—4463) «Добрыня и Алеша».
Зап. Г. И. Трубицыной, Е. Л. Калакуцкой в июле 1975 г.: д. Тиглява Мезенского р-на — от Макаровой Марии Михайловны, 78 лет.
По словам исполнительницы, она пела эту былину вместе с Ульяной Петровной Парыгиной, проживающей в настоящее время в пос. Каменка.
***
Фрагментарный текст, в котором стихотворные отрывки дополняются прозаическим пересказом событий. Исполнительница использовала ряд характерных для местной традиции мотивов и подробностей (текст причитания матери богатыря, узнавание его по бородавке под правой рукой, реакция Настасьи на игру Добрыни, заключительная реплика, адресованная незадачливому жениху). Традиционные гусли заменила «гармония».
Примечание: 1В вариантах обычно упоминание «родима пятнышка» (см. № 64, 65).
№ 62 МГУ, 1975, п. 1, т. 15, № 5 (ФЭ-10: 4500—4501) «Про Алешу Поповича».
Зап. А. Роговой, А. Денисовой в июле 1975 г.: д. Тиглява Мезенского р-на — от Парыгиной Аксиньи Яковлевны, 74 лет.
Примечания:
1Пропуск в ркп.
2В ркп. «на песней» — явная описка.
***
Стихотворные фрагменты из былины, перемежающиеся прозаическим изложением эпизодов. Начальные строки, формула запрета Настасье выходить замуж за Алешу Поповича, узнавание героя матерью по особой примете под правой пазухой позволяют отнести текст к среднемезенской редакции (см. общую характеристику сюжета). Как и в большинстве мезенских вариантов, Добрыня-гусляр садится на печной столб, жена узнает его по игре.
№ 63 ЛУР, 76/86, 1 дор., № 02; МГУ, 1975, п. 1, т. 13, № 3 (ФЭ-10: 4474—4477) «Отъезд Добрыни и неудавшаяся женитьба Алеши Поповича».
Зап. И. Одинцовой, А. Массарани в июле 1975 г.: д. Печище Мезенского р-на — от Суднова Степана Андреевича, 76 лет.
Записано со сказа; исполнитель вспоминал с трудом, по временам сбивался (отмечено отточиями), делал паузы.
Примечания:
1Исп.: «Ай, не записано ладно, аль можно и так?»
2Исп.: «Так записываете?»
3Исп. смеется.
***
Текст зависим от книги, с устной традицией Мезени не связан. Подробнее см.: Новиков, 2001, с. 73.
№ 64 МГУ, 1978, т. 1, № 1 (ФЭ-11: 8875—8882).
Зап. В. И. Харитоновой в январе 1978 г.: д. Лебское Лешуконского р-на — от О(А)ксенова Егора Трофимовича, 87 лет.
499
По свидетельству собирательницы, Е. Т. О<А>ксенов знает былину из книги.
В тексте, имеющем немало прозаизмов, уточнена стиховая разбивка в строках 81—86 и 173—175.
Примечания:
1Далее исп. начал: «Несите ему...», затем поправился.
2Первоначально было: «Он и говорит».
3Первоначально было «„И вот, дай мне-ка”...»
4Исп. забыл текст.
5Далее исп. начал: «Не приехал бы...», потом поправился.
6Первоначально было: «Дай-ко-ся ты...»
7Первоначально было: «Первое место...»
8Первоначально было: «Подаёт чарочку своей...»
9Ошибка певца. Следовало бы: «супротив» (см. № 65, ст. 199).
10Разг.: «давеча».
№ 65 МГУ, 1978, т. 1, № 5 (ФЭ-11: 8887—8893) «Про Добрыню Никитича».
Зап. В. И. Харитоновой в январе 1978 г.: д. Лебское Лешуконского р-на — от О(А)ксенова Егора Трофимовича, 87 лет.
Былина записана с голоса.
Примечание: 1В оригинале звучало: «Ему».
ИСЦЕЛЕНИЕ ИЛЬИ МУРОМЦА (№ 66—67) В отличие от Печорского региона, где многие записи былины об исцелении богатыря-сидня содержат оригинальные мотивы и подробности, на Мезени преобладает стандартная общерусская редакция этого сюжета, на формирование и распространение которой большое влияние оказали лубочные пересказы и другие популярные издания былин конца XIX — начала XX в. (подробнее см. об этом: СБ 1, с. 680). Зависимость от книжных источников обнаруживается уже в записях А. Д. Григорьева (см. коммент. к № 66). Не исключено, что в мезенской прототрадиции этот сюжет вообще мог отсутствовать. В соседнем Кулойском регионе, эпическая традиция которого родственна мезенской по происхождению, но была меньше подвержена внешним воздействиям, «Исцеление Ильи Муромца» не зафиксировано собирателями. Как и в других районах, в мезенских вариантах былины нередко встречаются заимствования из сказочно-легендарного фольклора: сразу после чудесного исцеления или еще до болезни Илья Муромец необычным способом демонстрирует свою силу: он «спихнул холм» возле своей деревни, до́ма «печку отпихнул» ногой, от его богатырского удара рушится угол в избе и т. п. — см. № 69, 73, 267. Аналогичный по содержанию мотив есть в одном из текстов сборника П. В. Киреевского, записанном в Архангельском уезде: Илья поднял на поветь огромный чан с пивом, с которым не могли справиться 7—8 человек (Кир., 4, с. 1).
№ 66 Гр. III, № 50(354) «Исцеление Ильи М<уромца>, встреча его со Святогором и смерть последнего».
Зап. А. Д. Григорьевым 23 июля 1901 г.: д. Печище — от слепца Рассолова Ермолая Васильевича, 50 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1рассказ об исцелении Ильи М<уромца> Ермолай слыхал рассказом. Поэтому ранее он только рассказывал об этом, а не пел; теперь же он пропел это только ввиду моей настойчивой просьбы;
2певец сначала пропел «Цернигови», но потом исправил это на «Муроме»;
3«конь селеточек», по объяснению певца, — конь «этого года», т. е. родившийся в этом году жеребенок;
4«щель», по объяснению певца, — высокий берег с камнями под почвой.
500
***
Контаминация сюжетов «Исцеление Ильи Муромца» и «Святогор и Илья»; первую былину Е. В. Рассолов «слыхал рассказом» и пропел ее в ответ на настоятельные просьбы собирателя (Гр. III, с. 278). Именно в этой части его текст определенно зависим от книги, так как компилятивен по характеру, соединяет редкие и уникальные элементы старых записей, сделанных в разных районах. Илью исцеляют калики перехожие, а не «старцы», «странники», «сиротина», как в других мезенских вариантах; они делают вид, что не верят в убожество богатыря-сидня: «ставай.... нас не омманывай» (первоисточник — симбирский вариант в сборнике П. В. Киреевского — Кир., 1, с. 1); советуют, как выходить богатырского коня (ср. Рыбн., № 2, 51), не рекомендуют биться с Самсоном и Святогором (ср. Рыбн., № 51, 190), а затем исчезают («калики потерялисе» — ср. Рыбн., № 51). С одной из нижегородских записей (Кир., 1, с. 34) связана формула отцовского наказа отъезжавшему богатырю (ст. 116—119), хотя конкретное содержание ее сказитель изменил (вместо «не помысли злом на татарина» — «не шшади-ка в поли всё татарина»). Эти мотивы и подробности в разных сочетаниях встречаются в большинстве популярных сборников былин и хрестоматий конца XIX — начала XX в., а в одном из них содержатся все отмеченные выше оригинальные элементы варианта Е. Рассолова (Русские народные былины: Илья Муромец, крестьянский сын: По сборникам Кирши Данилова, Киреевского, Рыбникова и Гильфердинга / Сост. В. и Л. Р-н. М.: Типография товарищества И. Д. Сытина, 1884. С. 5—9). В репертуаре сказителя есть еще одна контаминированная былина, восходящая к книжному источнику (см. № 107).
Вторая часть текста (сюжет «Святогор и Илья Муромец») содержит ряд мотивов, характерных для печорской и мезенской традиций (ангелы «строят домовище» для Святогора; нет попыток Святогора хитростью извести своего спутника; нарушив запрет умирающего богатыря, Илья получает такую чудовищную силу, что не может с ней совладать и рвет с корнями деревья, чтобы избавиться от избыточной силы).
№ 66а Гр. III, нотный раздел, № 28.
Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 25 июля 1901 г.: д. Кузьмин Городок — от Рассолова Ермолая Васильевича (исполнитель из д. Печище). Текст былины — см. № 66.
№ 67 РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 6, л. 11 об. — 22 (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 9, л. 6 об. — 14; Аст. 1, № 47 «Про Илью Муромца».
Зап. А. М. Астаховой 12 июля 1928 г.: д. Большие Нисогоры Лешуконского р-на — от Иванова Филиппа Васильевича, 74 лет.
Былина была сказана. «Эту после дедушки я уже россказью россказывал, а дедка как будто пел», — пояснял Ф. В. Иванов (к. 5, п. 14, л. 11 об.).
Примечания:
1В п. з. «10»; в б. ркп. «десети»; печ. по изд.
2Далее в п. з. зачеркнуто: «город разграбити».
3В п. з. «богатырскя», что считаем опиской; печ. по б. ркп.
4В п. з. первоначально «прямая».
5В п. з. числительное обозначено цифрой; в б. ркп. вместо буквенного сочетания «дца» в корне слова — «цце»; печ. по изд.
6В п. з. сокращение «в-его», сверху подписано «ронь» (вероятно, ошибочно вместо — «оронь»); печ. по б. ркп.
7В п. з. «б-ому»; в б. ркп. «дубовому» со знаком вопроса; печ. по изд.
8В изд. «богатырьски́».
9В п. з. ударение в слове не проставлено; печ. по изд.
10В изд. «на взвоз».
11В п. з. окончание в слове написано неразборчиво; в б. ркп. над окончанием -ый — знак вопроса; печ. по изд.
12В п. з. первоначально «церковные».
13В п. з. «помянялись»; печ. по б. ркп.
501
***
Побывальщина В. Иванова в основном повторяет сюжетную схему контаминированного лубочного пересказа (БЗП, № 20), но некоторые детали и формулы связаны с устной традицией Мезени. Поначалу исполнитель пытался выдержать стихотворный строй и подобие ритма (ст. 1—32), однако и здесь прозаическая первооснова текста сомнений не вызывает — даже типичные для мезенских былин формулы потеряли свою чеканность (см. ст. 19—20, 24—25, 28—31). Как и в лубочном пересказе, исцеление богатыря не связывается с каликами перехожими или старцами: «чудо» происходит как бы само собой на 31-м году жизни героя. В рассказе об исцелении Ильи и его столкновении с разбойниками Иванов сохранил многие лексические особенности печатного прототекста (ст. 7, 10, 18, 21—23 и др.); почти полностью совпадает с лубочным пересказом заключительный диалог богатыря с разбойниками (ст. 27—31). В сюжете «Илья и Соловей» с местной традицией связаны лишь отдельные подробности (дочь Соловья смотрит «в трубочку подзорную», зятья зовут Илью «пиво-вару пить»; Соловей отказывается исполнять приказы Добрыни и Алеши — «не ваше пью-кушаю, не вас и слушаю»). Зависимость этой части текста от печатного первоисточника гораздо сильнее, она проявляется и на уровне сюжетообразующих мотивов (освобождение окруженного «силой басурманской» города Чернигова; княжеское поручение Добрыне и Алеше проверить, действительно ли Илья Муромец привез пленного Соловья-разбойника), и на лексическом уровне («не дразните такова сильнего богатыря», «таких неверных слуг не люблю» и др.). О знакомстве исполнителя с лубочными изданиями свидетельствует его ремарка по поводу гнезда Соловья-разбойника: «В картинках Вы не видали?» К печатному прототексту восходит и та часть побывальщины, в которой повествуется о победе Ильи Муромца над Идолищем (описание стычки богатыря с каликой, подробности рассказа об обжорстве Идолища и др.). Вместе с тем некоторые детали, видимо, связаны с местной традицией (в Киеве запрещено просить милостыню «ради Христа», велено просить «ради поганого Издолища» — ср. № 1, 74, 75). Вероятнее всего, к устной традиции восходит и заключительная часть текста (сюжет «Илья и Калин», осложненный мотивами ссоры богатыря с князем Владимиром, но без обычной для Мезени контаминации с «Камским побоищем»); наиболее близкие параллели к ней находим в одной из записей Григорьева (№ 94). «Книгу Евангелье», которую читает заключенный в подземелье Илья Муромец, упоминают некоторые мезенские сказители (отец и сын Антоновы — № 96, 314). Благодарный за спасение от смерти Илья называет княгиню Апраксию второй матерью — ср. один из печорских вариантов (СБ 1, № 102). В краткой фразе «Уговорил полки<...>» содержится намек на целый комплекс мотивов, характерный для первой версии сюжета («Илья, Самсон и Калин»), не свойственной мезенской традиции; видимо, здесь вновь сказалось знакомство исполнителя с популярными изданиями былин и их пересказов.
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И СОЛОВЕЙ-РАЗБОЙНИК (№ 68—73) В былинном репертуаре Мезени сюжет занимает сравнительно скромное место, к тому же многие тексты, в том числе и одна запись А. Д. Григорьева, испытали заметное влияние книжных источников (см. № 68, 69, 70, 71, 73, 502
№ 68 Гр. III, № 8(312) «Первая поездка Ильи Муромца (Встреча с разбойниками и укрощение Соловья-разбойника)».
Зап. А. Д. Григорьевым 16 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Тя́росова Василия Яковлевича, 55 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1<в ркп.> «разбайницёк»;
2<в ркп.> «белогу»;
3«испохабити», по объяснению певца, то же, что «бить и грабити»;
4<в изд. Гр. «седатоет»>;
5«шубочьки» (первые две буквы после «о» не ясны);
6ср. в Словаре обл. арханг. нареч. А. Подвысоцкого из Кемск. у.: «лья́ло» — форма для литья пуль;
7«ч» из «ц»;
8<в ркп.> «старой-он»;
9<в ркп.> «по зверинному»;
10«г̇» из «в»;
11«о» похоже на «а»;
12«в» из «ф»;
13второе «ч» из «ц»;
14«и» после «М» из «е»;
15«е» из «и»;
16<в ркп.> Солевеюшко;
17<второй> «ь» из «е».
***
В былине В. Тяросова наиболее полно представлены особенности местной эпической традиции. Уже в начале произведения не только описана перекрытая Соловьем-разбойником «дорожка прямоезжая», но и говорится, что Илья Муромец положил заповедь за день проехать этой дорогой и привезти Соловья-разбойника в «красен Киев-град». Благодаря этому сюжет «Илья и разбойники», предшествующий поединку героя с главным противником, органично вплетается в ткань повествования, превращаясь в рассказ о предварительном испытании богатыря. Былина исполнена в лучших традициях классического формульного стиля, насыщена развернутыми описаниями (ст. 4—9, 19—33 и др.), повторами разных типов, лексическими архаизмами. Некоторые формулы и подробности, использованные Тяросовым, не встречаются в других мезенских текстах. Это — портрет Ильи Муромца и описание внешнего вида богатырского коня (ст. 34—41), близкие по характеру к формулам в пинежских записях былины «Илья и разбойники» (ср. Гр. I, № 117(153), 119(155) и др.); описание чудесных стрел с «каменьём самоцветным» (ст. 79—84; в мезенских вариантах «Дюка» такой формулы нет); рассказ о том, как Илья расчищает заросшую за тридцать лет «дорожецьку прямохожую» (ст. 96—102). Есть в тексте отдельные алогизмы. Былина посвящена первой поездке Ильи Муромца, в Киеве его никто не знает, а при встрече с разбойниками богатырь хвастает шубой, подаренной ему князем Владимиром (ст. 61—71). Это можно истолковать как свидетельство сравнительно позднего включения данной формулы (если не всего эпизода с разбойниками) в сюжет «Илья и Соловей». Обещание богатыря пленить Соловья-разбойника не вяжется с его зароком не пользоваться в пути оружием (обычно Илья связывает себя «заповедью великой», ничего не зная о предстоящих опасностях). В некоторых фрагментах былины обнаруживается поразительная близость к тексту из сборника Кирши Данилова (№ 25) как по содержанию, так и на конкретно-языковом уровне: ст. 17—18, 110, 146, 201—207, 236, 243, 244—245, 248. В основном — это общеупотребительные на европейском Севере России формулы и словосочетания, но обилие буквальных совпадений с вариантом XVIII столетия вряд ли можно объяснить случайностью. В другой былине Тяросова — «Илья и Сокольник» (см. № 76) находим еще одну параллель к сборнику Кирши Данилова: «И разбилсэ Подсокольницёк во крошецьки» (ср. КД, № 6, 25, 26).
№ 68а Гр. III, нотный раздел, № 7.
Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 16 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора — от Тяросова Василия Яковлевича. Текст былины — см. № 68.
503
№ 69 Гр. III, № 89(393) «Исцеление и первая поездка Ильи М<уромца>».
Зап. А. Д. Григорьевым 31 июля 1901 г.: д. А́заполё — от Авдушева Якова Тихоновича, 63 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1«Однежжа» (=«однажды») употребляется, по словам певца, только в старине;
2«пошингивать» — «задевать» и употребляется еще и теперь.
***
Контаминация былин об исцелении Ильи Муромца, о встрече его с разбойниками и победе над Соловьем-разбойником. Первый сюжет изложен настолько схематично, что о самостоятельном его существовании в таком виде не может быть и речи: он превратился в начальный эпизод рассказа о первой богатырской поездке Ильи Муромца, что подчеркнуто и композиционными средствами (текст начинается упоминанием «запавшей» прямоезжей дороги между Киевом и Черниговом). Как и в большинстве поздних мезенских записей, Илью исцеляет «старый человек», а не калики перехожие. Оригинально сравнение богатыря-сидня с пнем, «сидящим» у дороги (ст. 8—9). Сюжет «Илья и разбойники» близок к варианту В. Тяросова (см. № 68), но изложен схематично, без развернутых описаний и повторов; характер расправы с разбойниками нетрадиционен. Как и в былине Тяросова, впервые выехавший из дома богатырь упоминает шубу, подаренную ему князем Владимиром; есть и другие параллели композиционного плана. О близком родстве этих вариантов свидетельствует и развитие событий в последней части текста (сюжет «Илья и Соловей-разбойник»), но у Я. Авдушева нет отмеченных в былине В. Тяросова перекличек со сборником Кирши Данилова.
№ 69а Гр. III, нотный раздел, № 49.
Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 31 июля 1901 г.: д. Азаполё — от Авдушева Якова Тихоновича. Текст былины — см. № 69.
№ 70 РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 4, л. 60 об. — 70 (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 13, л. 118—123; Аст. 1, № 32 «Илья Муромец».
Зап. А. М. Астаховой 5 июля 1928 г.: д. Белощелье Лешуконского р-на — от Семенова Максима Васильевича, 59 лет.
Былина была спета, но пение прерывалось прозаическими вставками и пояснительными замечаниями сказителя. М. В. Семенов не смог припомнить, усвоил он былину из устной традиции или из книг: «Должно, эту из книги, а может, и так слыхал» (п. з., л. 70 об.).
Примечания:
1В п. з. против стиха помета Аст.: «После того, как я спросила».
2В п. з. первоначально «сточную» и рядом знак вопроса; позже (вероятно, после уточнения у исп.) вписано «о» и зачеркнут знак вопроса.
3В п. з. «всточную»; печ. по б. ркп. и изд., учитывая написание слова в предыдущем стихе.
4Стих не спет, а сказан (примеч. Аст.); вероятно, были сказаны и некоторые другие стихи.
5В п. з. ударение в слове отсутствует; печ. по изд.
6Далее в п. з. зачеркнут начатый стих: «А поехал он уда...»
7Стих сказан. После стиха в п. з. замечание исп.: «Тут можно это и не писать».
8Далее в п. з. оставлено место для так и не зафиксированной ремарки исп.
9В п. з. часть ремарки (заключенная нами в квадратные скобки) не дописана; в б. ркп. ремарка отсутствует; печ. по изд.
10В п. з. сокращение «С-ю-шко», что считаем опиской; в б. ркп. при слове знак вопроса; печ. по изд.
11В п. з. конец слова неразборчив, но отчетливо зафиксировано «подбросив»; в б. ркп. и изд. неточно: «подбросил».
504
***
Книжный по происхождению вариант; в основном восходит к тексту из сборника Авенариуса (с. 85), лишь отдельные детали и формулы связаны с местной эпической традицией. Первоисточники — былины прионежских сказителей Т. Рябинина, Фепонова, сборник Кирши Данилова, ряд вариантов из сборника Киреевского. (Подробнее см.: Новиков, 2000, с. 306; Новиков, 2001, с. 96).
№ 71 РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 4, л. 129 об. — 131 об., ед. хр. 5, л. 2—10 (п. з.); б. ркп. — там же, к. 6, п. 8, ед. хр. 4, л. 32—37; Аст. 1, № 28 «Илья Муромец и Соловей-разбойник».
Зап. А. М. Астаховой 6 июля 1928 г.: д. Белощелье Лешуконского р-на — от Семенова Никифора Калиновича, 75 лет.
По свидетельству собирательницы, эту былину Н. К. Семенов помнил уже нетвердо, спеть не смог, сказал словами.
Примечания:
1В п. з. можно прочесть и как «ле», и как «он», и как «не»; в б. ркп. — «не» под вопросом; печ. по изд.
2В п. з. и б. ркп. «заревет» — видимо, слово осталось недописанным; печ. по изд.
3В п. з. и б. ркп. над конечным «ч» надписано «ц»; в изд. «Муромец».
***
Один из примеров соединения прозаической побывальщины об исцелении Ильи Муромца со стихотворным вариантом другой былины об этом эпическом герое, что свидетельствует о преимущественно прозаической форме бытования первого сюжета на Мезени. Рассказ об исцелении Ильи Муромца лишен каких-либо оригинальных моментов. Замечание А. М. Астаховой о том, что былины Н. Семенова «заметно отходят от традиционных мезенских типов» (Аст. 1, с. 235), в полной мере относится ко второй части данного текста — сюжету «Илья Муромец и Соловей-разбойник». Здесь нет обычного для мезенских вариантов предварительного испытания героя — описания его встречи со станичниками. Вместе с тем сказитель явно слышал (или читал) об освобождении богатырем осажденного города; хотя этот эпизод в былине отсутствует, но следы его сохранились: Илья спрашивает о прямоезжей дороге «в деревне да во Черниговке». Данный эпизод не характерен для эпической традиции Мезени (см. общую характеристику сюжета). В варианте Н. Семенова немало отличий от других мезенских записей и в подробностях изложения, в эпической стилистике. Многие из них, видимо, обусловлены «широким общением исполнителя в былые годы не только с мезенцами» (Аст. 1, с. 235), но не исключено также влияние книжных источников. Некоторые формулы в былине Семенова почти буквально повторяют соответствующие фрагменты из сборника Кирши Данилова.
Н. Семенов
Во очах-то детинка да завираетце! На карачках по двору́ да наполза́лисе, 505
Кирша Данилов, № 49 В очах детина завирается, На карачках по двору наползалися <...> К другим былинам из этого же сборника восходят подробности расправы богатыря с Соловьем-разбойником («росшиб он его <...> в крошечки» — ср. КД, № 6, 25, 26). В описании свиста Соловья-разбойника обнаруживается близкая параллель к двум пудожским вариантам старой записи («замызгал собака да по-собачьему» — ср. Рыбн., № 116 и в слегка измененном виде — № 139).
№ 72 РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 6, л. 49 об. — 58 об. (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 9, л. 19 об. — 23; Аст. 1, № 39 «Еще ехал Илеюшка из Цернигова».
Зап. А. М. Астаховой 13 июля 1928 г.: д. Малые Нисогоры Лешуконского р-на — от Поздякова Ивана Ивановича, 57 лет.
Запись текста произведена во время пения.
Примечания:
1На конце слова чаще «а», иногда «о» (примеч. Аст. — п. з., л. 58 об.).
2Далее в п. з. зачеркнуто: «Как приехал И<ле>юшка в стольный Киёв-град, / Он приехал к обедни воскресеньскую, / Он».
3В п. з. при слове знак вопроса.
4Далее в п. з. зачеркнуто: «Тог̇да свалилса Соловей-розбойник с гнезда с девети дубов».
5Далее в п. з. зачеркнуто: «Вот тог̇да князь отошол прочь».
6Стих сказан, а не спет (примеч. Аст.).
7Далее зачеркнуты стихи: «Тог̇да подошол В<ладим>ер-князь к И<ле>юшке / И сказал т<аков>о́ слово́: / «Ну, гость, пойдём пообедать»; см. также примеч. 6.
8В б. ркп. и изд. слово «уже» отсутствует; печ. по п. з., но остаются сомнения в точности ее прочтения: в п. з. слово «уже», отмеченное слева скобкой, надписано над сочетанием «ко дому», помеченным снизу дугой.
9Вместо этого стиха в п. з. первоначально: «Но садись-ко, гость, пообедати. / Тут и брал князь <...>».
10Вместо этого стиха в п. з. первоначально: «Тут и брал Илеюшка, выпивал эту братыню за единый <...>»; рядом — знак вопроса.
11Далее в п. з. начало какого-то стиха, недописанного или недопетого: «Ах ты́ <...>».
12В п. з. рядом со стихом помета Аст.: «Прибавка потом».
13В п. з. первоначально после «р» — «е», переправленное затем на «и», но сверху опять написано «е»; печ. по б. ркп.
14Вариант при пении: «Ах, ты выпил винця дорого[го] же» (примеч. Аст.); в п. з. вместо «дорогого» — «дорого»; слово вызвало сомнение у Аст.: в б. ркп. «дорого»; вариант дан по изд.
15В п. з. против стиха знак вопроса; вариант при пении: «Вы посмотрите у меня такова гостя» (примеч. Аст.).
16В п. з. слово дано в сокращении; печ. по б. ркп., но остается под сомнением: «е» или «ь» в корне слова; в изд. «ь».
17В п. з. и б. ркп. пропуск; в п. з. зачеркнуто: «Ах, Илеюшка»; ниже начато и зачеркнуто: «Илеюшко»; печ. по изд.
18Вариант при пении: «Говорил Илеюшко таково слово» (примеч. Аст.).
19Вариант при пении: «Станови-ко, Соловьюшко, свиста же!» (примеч. Аст.).
20Далее в п. з. примечание исп.: «Я прокинул тут: когда Соловей надувалса во весь свист — князь сказал: „Уйми ты Соловья! Буд<ем? мы?> сами стари<кам(ки)?>, старый казак Илья Муромец”»; в б. ркп. на месте с трудом прочитываемых слов и их частей — пропуски.
***
Традиционный в своей основе текст, но обычная для Мезени сюжетная схема былины заметно упрощена: нет встречи с разбойниками, покушения на Илью Муромца дочерей Соловья-разбойника. Вместе с тем сохранены некоторые детали и подробности, редкие или вообще отсутствующие в других мезенских записях.
506
Это — заговаривание стрелы в стихах 23—26 (данный мотив есть в былинах М. Антонова и Е. Лешукова о трех поездках Ильи — № 108, 2, но содержание формул иное); приезд Ильи Муромца в церковь во время богослужения, а не к терему князя Владимира; любопытное с точки зрения исторической этикетности указание на «иерархию мест» за княжеским столом (ст. 62—66); краткое упоминание о разрушении старых строений от свиста Соловья-разбойника. Укор богатыря князю Владимиру, приступившему к расспросам во время обедни (ст. 44—47), видимо, перенесен из местной редакции «Дюка».
№ 73 РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 1, л. 91 об. — 98 (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 13, л. 66—70 об.; Аст. 1, прилож. 1 [«Илья Муромец и Соловей-разбойник»].
Зап. А. М. Астаховой 24 июня 1928 г.: д. Лебская Лешуконского р-на — от Гольчикова Филиппа Васильевича, 40 лет.
Примечания:
1В п. з. неясно: «протягивай» или «протягай»; печ. по б. ркп.
2В п. з. слово не дописано; печ. по б. ркп.; возможна иная реконструкция: «глубок» или «глубокой».
3В п. з. конец слова не дописан; возможно, здесь предполагалось окончание -его (ср. ст. 14, где это слово было зафиксировано в п. з. полностью); печ. по б. ркп.
4В п. з. «говоря»; вероятно, слово осталось недописанным; печ. по б. ркп.
5В п. з. слово не дописано; вполне возможно, что здесь была использована полная форма прилагательного; печ. по б. ркп.
6В п. з. на месте слова — прочерк; в б. ркп. «кланяетце», рядом знак вопроса; печ. по изд.
7В п. з. слово написано неразборчиво; в б. ркп. при слове знак вопроса; печ. по изд.
8В п. з. «А он закричал во весь свист»; остальные слова надписаны сверху.
***
Характеризуя побывальщины Ф. Гольчикова, А. М. Астахова указывала, что он усвоил их от стариков, «отчасти и из книг» (Аст. 1, с. 335). Одним из источников комментируемого варианта могла быть изданная П. Анисимовым сказка (Илья Муромец и Соловей-Разбойник: Русская народная сказка. М.: Изд. книгопродавца П. Д. Анисимова, 1896). В обоих текстах совпадают подробности описания исцеления богатыря-сидня, встречается ряд деталей, восходящих к сборнику Кирши Данилова (подворье Соловья-разбойника обнесено оградой, и «на каждом столбушке по головы сидят»; жена Соловья-разбойника будит детей, уговаривая их выкупить плененного отца; ослушавшись богатыря, велевшего ему свистеть вполсилы, Соловей «хотел их всех убить своим свистом, а сам уйти»). В сказке Анисимова приехавшего в Киев Илью встречает «воевода Микула», этот же персонаж («староста Микула») в аналогичной ситуации упомянут в побывальщине Гольчикова «Про Егора-Святогора» (№ 3). Но главный аргумент в пользу генетической связи этих текстов — необычный порядок следования эпизодов (богатырь освобождает Чернигов после своей победы над Соловьем-разбойником). Не исключено, что исполнитель усвоил книжные по происхождению элементы в устной передаче (восходящее к сборнику КД словосочетание «рявкнул по-туриному» превратилось у него в «ряхнул по-куриному»; такая метаморфоза наиболее вероятна при восприятии формулы на слух). В побывальщине Гольчикова Илья Муромец необычным способом испытывает чудесно приобретенную силу, «спихнув» крутой холм. В научных записях былин этот мотив обнаружить не удалось, но он есть в одном из популярных изданий сказки об Илье Муромце (Илья Муромец и Соловей-разбойник: Русская народная сказка. М., 1873) — богатырь «сдвинул» холм в реку Оку. В тексте усматривается также влияние сказки о Еруслане Лазаревиче (упоминание Данилы Белого) — см.: Лекарство от задумчивости: Русские сказки в изданиях 80-х годов 18 века. СПб.: Тропа Троянова, 2001. № 2 (С. 58—59).
507
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И ИДОЛИЩЕ (№ 74—75) Как и в других северо-восточных районах, на Мезени этот сюжет обычно входит в состав контаминированных былин (единственное исключение — № 74). Характерная особенность местной традиции — устойчивое соединение былины «Илья и Идолище» с былиной «Илья и Святогор». Зафиксированы и другие комбинации сюжетов, как традиционные (контаминации с былинами об Илье и голях кабацких, об исцелении богатыря, его столкновении с разбойниками, победе над Соловьем-разбойником), так и нетрадиционные («Дунай» + «Илья и Идолище» — см. № 320). Композиция и содержание большинства мезенских вариантов устойчивы, варьирование проявляется лишь в деталях повествования. В дореволюционных записях лучше сохранились особенности северо-восточной редакции сюжета, частично или полностью забытые местными сказителями более поздних поколений: запрет просить милостыню ради Христа («для всех богов»), упоминать имя Ильи Муромца; подробности унижений, которым подвергаются князь Владимир и его жена. В этих вариантах чаще всего встречаются традиционные общерусские эпизоды и формулы (портрет Идолища-великана, переговоры с каликой и переодевание богатыря). На Мезени не зафиксировано никаких следов «цареградской» версии сюжета, распространенной в Прионежско-Каргопольском крае и в единичных вариантах отмеченной на Пинеге (Гр. I, № 78(112)), Зимнем Берегу (Марк., № 69), в Архангельском уезде (Кир., 4, с. 22); калику, сообщающего Илье о бесчинствах Идолища в Киеве, не называют по имени; он не спорит с богатырем по поводу переодевания; ничего не говорится о том, что калике не удается справиться с богатырским конем; нет адресованных ему упреков в отсутствии смелости. В композиционно-стилистическом плане к мезенским вариантам наиболее близки печорские записи. В некоторых мезенских вариантах былин о татарском нашествии в сцене спора Ильи Муромца с вражеским царем и расправы с ним ощущается явное влияние сюжета «Илья и Идолище» (см. коммент. к сюжету «Илья и Калин»).
№ 74 Гр. III, № 19(323) «Илья Муромец и Издо́лище в Киеве».
Зап. А. Д. Григорьевым 22 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Петрова Артемия Егоровича, 35 лет.
Примечания:
1<в изд. Гр. — «со югрозами»>;
2<в изд. Гр. — «не ёслушалась»>; примечания А. Д. Григорьева:
3«я» из «а»;
4было написано «пондравилось», но «н» несколько раз перечеркнуто, может быть, по ошибке вместо «д»; но, может быть, и на самом деле было пропето «подравилось».
***
Один из немногих в северо-восточных районах и единственный мезенский неконтаминированный вариант былины «Илья и Идолище», содержит все основные эпизоды, кроме диалога мнимого калика с Идолищем — гнев последнего мотивируется нарушением запрета просить милостыню ради Христа. В начале текста заметно влияние былин о татарском нашествии (обычно Идолище еще до начала повествования захватывает Киев, об этом слушатели узнают из рассказа калики; А. Е. Петров подробно описывает появление врага, приводит его развернутый монолог ультимативного характера — ст. 4—23, ср. № 94 и др.). Необычна роль князя Владимира: он посылает калику разыскать Илью Муромца в надежде на его помощь. Брошенный Идолищем нож в «имянной-от крест» — очевидный перенос из былины «Илья и Сокольник» (см. вариант этой былины, записанный от А. Е. Петрова, — № 78, ст. 333—355).
508
№ 74а Гр. III, нотный раздел, № 13.
Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 22 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора — от Петрова Артемия Егоровича. Текст былины — см. № 74.
№ 75 Гр. III, № 51(355) «Илья М<уромец> и голи кабацкия, Илья М<уромец> и Издолище в Киеве».
Зап. А. Д. Григорьевым 23 июля 1901 г.: д. Печище — от Рассолова Ермолая Васильевича, 50 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1было пропето без предлога;
2после «ц» не то «ы», не то «и»;
3так было пропето вместо «не для-ради».
***
Обычная для северно-русской традиции комбинация сюжетов «Илья и Идолище» и «Илья и голи кабацкие», в единичных вариантах отмеченная почти во всех районах к востоку от Кенозера и реки Онеги. Второй сюжет органично вплетен в рассказ об освобождения Киева от Идолища и выполняет функции вставного эпизода. Появление в кабаке неузнанного киевлянами Ильи не приводит к конфликту с целовальниками или князем Владимиром, как это бывает в самостоятельной былине об Илье и голях. Напротив: получив в заклад чудесный крест богатыря, «купец торговый» догадывается о скором конце Идолища и спешит с доброй вестью к князю. После встречи с Ильей Владимир настолько осмелел, что в присутствии Идолища нарушает его запрет и дает мнимому калике милостыню «ради Ильи Муромца». Е. Рассолов использовал ряд оригинальных мотивов и подробностей: описание креста Ильи Муромца (ст. 83—89); наименование одной из слобод Киева «украинкой Поморской»; рассказ о том, как слуги Идолища, пропустив во двор князя Владимира, безуспешно пытаются задержать его спутника. Некоторые детали позаимствованы из других эпических песен. Посещение кабака князем, видимо, навеяно былиной о Василии Игнатьевиче и Батыге, которая входила в репертуар сказителя (см. № 179); наказание, предусмотренное за упоминание имени Ильи (ст. 36—41), — стариной о сорока каликах, также известной Рассолову (см. Гр. III, с. 277). Заключительная сцена (Илья разрубает «тушу» побежденного противника, привозит на копье его голову, втыкает ее «на зеленый прут» и произносит презрительно-насмешливую «эпитафию») близка к финалу единственной мезенской записи былины «Алеша Попович и Тугарин» — см. № 109.
№ 75а Гр. III, нотный раздел, № 29.
Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 25 июля 1901 г.: д. Кузьмин Городок — от Рассолова Ермолая Васильевича (исполнитель из д. Печище). Текст былины — см. № 75.
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И СОКОЛЬНИК (№ 76—93) В эпическом репертуаре Мезени этот сюжет занимает одно из первых мест, по общему количеству записей данный регион уступает только Печоре. Все тексты принадлежат к единой для Архангельско-Беломорского края версии сюжета, для которой характерно развернутое описание богатырской заставы на подступах к Киеву (в мезенских вариантах перечень богатырей не столь обширен, как в печорских или золотицких), «введение в качестве действующего лица (а не только упоминаемого) матери Сокольника»
509
(Аст. 1, с. 611), устойчивое имя сына Ильи Муромца — «Сокольник» или «Подсокольник». В ряде вариантов эти черты получили дальнейшее развитие и углубление. Сокольник изображается охотником, его сопровождают гончие собаки («два выжлока»), ловчие звери и птицы, даже «змея люта» (№ 86, 98 — из записей Астаховой; ср. запись из Архангельского уезда — Кир., 4, с. 12); перед боем с Ильей он иногда отпускает свою «охоту». Эти мотивы, широко представленные в мезенской и особенно печорской традициях, в других северо-восточных районах практически не отмечены (единственное исключение — указанный выше текст из Архангельскго уезда). Местные сказители подробно излагают предысторию Сокольника; в этом отношении мезенские записи частично смыкаются с кулойскими (рассказ о рождении и молодости богатыря, о его болезненной реакции на обидное прозвище «сколотыш» — ср. Гр. II, № 78(288), 87(299)), частично — с печорскими и пинежскими (краткое упоминание о любовной связи Ильи Муромца с «паляницей преудалой» — СБ 1, № 74, 76, 84, 87; Т. — М., 2, № 31). На Мезени, как и в соседних районах (кроме Печоры), устойчив мотив узнавания сына по именному перстню или кресту; нередко и здесь сообщается краткая предыстория (уезжая от «бабы Златыгорки», Илья оставляет ей эти предметы с наказом вручить их сыну или дочери). Правомерно предполагать поздний характер этих вставок, так как они противоречат традиционному облику Сокольника: он носит на груди «чуден крест» своего отца-христианина и в то же время, как типичный захватчик-иноверец, угрожает разорить Киев, «Божьи церкви на дым спустить», «святые иконы копьем выколоть» и т. п. (см. № 77, 78, 80 и др.). Тенденция к осложнению сюжета дополнительными эпизодами и подробностями сочетается с другой характерной особенностью местной традиции — перенесением мотивов и образов из других эпических песен. В былине «Илья и Сокольник» особенно заметно влияние былины «Илья Муромец и Соловей-разбойник»: Сокольник «свистит по-соловьиному», «прыскает по-змеиному», отчего конь Ильи или Добрыни падает «наокорочь», богатырь укоряет его за это и т. д. (№ 81, 84, 86, 88, 89); в ряде нижнемезенских вариантов Соловью-разбойнику уподобляются и русские богатыри (№ 76—78; ср. некоторые кенозерские записи: Гильф., № 219, 226).
Несмотря на многочисленные разночтения в деталях и подробностях, мезенские тексты не образуют отдельных редакций сюжета с устойчивым набором характерных признаков. Если, например, вычленить наиболее специфические элементы известных записей XIX в. из Шенкурского и Архангельского уездов (Кир., 1, с. 46 и Кир., 4, с. 12), то в одних случаях близкие параллели к ним обнаруживаются в низовьях Мезени, в других — в среднем или верхнем ее течении. Некоторые оригинальные черты печорской редакции сюжета отмечены не только в деревнях, через которые проходил усть-цылемский тракт, но и недалеко от устья Мезени (см. коммент. к № 79, 86, 88, 89). Видимо, такая «взаимопроницаемость» разных редакций и изводов сюжета о бое отца с сыном объясняется его необычайной популярностью в этих краях, частым исполнением на промыслах. Об этом же свидетельствует и тот факт, что мезенские записи былины «Илья и Сокольник» свободны от книжного влияния. Даже С. Суднов, почти все былины усвоивший из книг, знал этот сюжет в местной редакции (см. № 301).
№ 76 Гр. III, № 4(308) «Наезд на богатырскую заставу и бой Подсокольника с Ильей М<уромцем>».
Зап. А. Д. Григорьевым 15 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Тя́росова Василия Яковлевича, 55 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1В первоначальном «Ах» было исправлено «А» на «Э»; я не знаю, что надо читать теперь: «Эх» или «Э»;
2<в изд. Гр. «да ютиралисе»>;
3«л» из «т»;
4«ц» из «ч»;
5«з» <«с»> из «с»;
6<в изд.: «стольнёт» с пометой «так»>;
7вторая из отдельных палочек конечного «к» перечеркнута, вследствие чего можно прочесть «казаг»;
8петля «я» написана на самом конце петли «ь»;
9«г» из «к»;
10«А к» («А» и «к» соединены чертой; может быть, следовало бы напечатать «Ак»);
11«одеревенела», по объяснению певца;
12«земля».
510
***
Один из наиболее цельных и эпически обстоятельных мезенских вариантов былины. В деталях повествования примыкает к другим нижнемезенским записям Григорьева (богатыри свистом подзывают своих коней; опасного противника называют «супостат велик»; завидев Подсокольника, свистят и ревут, подобно Соловью-разбойнику). Другие оригинальные подробности данного текста отмечались собирателями по всей Мезени (на богатырской заставе стоят Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович; попытка Алеши силой одолеть Подсокольника завершается неудачей; Добрыня ограничивается учтивыми переговорами; оба они сознают превосходство противника — «не моя чета, не моя верста»). Описывая «охоту» Подсокольника, В. Тяросов или не различает гончих собак («выжлоков») и «серых волков», или же сознательно уподобляет волков гончим, подчеркивая, что приручены дикие звери (ср. № 78, 82, 86, 89, а также многие печорские записи). Сознавая опасность предстоящего поединка с Ильей, Подсокольник отпускает «охоту»; этот мотив в Архангельско-Беломорском крае встречается довольно редко. Оригинальные и выразительные гиперболы использованы в описании рукопашного боя богатырей (ст. 195—198) и расправы Ильи с противником (подброшенный под облака Подсокольник «розбилсэ во крошецьки» — ср. КД, № 6, 25, 26). В отличие от большинства мезенских вариантов в былине В. Тяросова нет сцены убийства матери Подсокольником, а с его предысторией связаны лишь две лаконичные фразы (ст. 249—250 и 251—253).
№ 76а Гр. III, нотный раздел, № 3.
Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 15 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора — от Тяросова Василия Яковлевича. Текст былины — см. № 76.
№ 77 Гр. III, № 32(336) «Наезд на богатырскую заставу и бой Сокольника с Ильей М<уромцем>».
Зап. А. Д. Григорьевым 18 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Тяросова Ильи Андреевича, 37 лет.
Примечания:
1<в изд. Гр. «А юш»>;
2<в изд. Гр. «А-й юш»>;
3<в изд. Гр. «Юж»>; примечания А. Д. Григорьева:
4после «р» или два «е», или одно «и»;
5«а» из «ца»;
6здесь «Вы» вместо «Ты» под влиянием конструкции следующего стиха; едва ли следует читать здесь вместе: «Вылети-тко»;
7<в изд. Гр. «в землю ютопталисе»>
8«а» исправлено на «о» <речь идет о втором «о»>;
9«ч» из «ц»;
10первая буква <«м»> исправлена из другой буквы.
***
Вариант близок к № 76, 78, а с первым из них, очевидно, связан и генетически. И. Тяросов — племянник В. Тяросова: в их былинах немало текстуальных совпадений, причем в первой своей части вариант Тяросова-старшего богаче по содержанию и разнообразнее по стилистическому оформлению. Во второй части картина обратная — племянником сохранены некоторые традиционные для Мезени мотивы и подробности, опущенные дядей: в критические моменты Илья вспоминает, что ему смерть «на поли» не писана; он узнает сына по нательному кресту; кратко описывает убийство Сокольником матери. Обида Сокольника на отца мотивируется тем, что Илья не только не признает его богатырских качеств (ср. № 78), но и откровенно насмехается над сыном, советуя ему вернуться к матери и поесть «каши пшенисьные». (Обычно перебранка богатырей предшествует их поединку и лишь изредка они иронизируют над поверженным противником — см.
511
№ 80). В стихах 194—199, возможно, отразился древний обычай встречать возвращающегося «с поля» воина и принимать у него оружие (ср. № 89, а также один из золотицких вариантов — Марк., № 70).
№ 77а Гр. III, нотный раздел, № 22.
Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 20 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора — от Тяросова Ильи Андреевича. Текст былины — см. № 77.
№ 78 Гр. III, № 16(320) «Молодость и бой Сокольника с Ильей М<уромцем>».
Зап. А. Д. Григорьевым 20 июля 1901 г.: д. Дорогая Гора Дорогорской вол. — от Петрова Артемия Егоровича, 35 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1<в изд. Гр. иное оформление йотированности гласных: здесь «поютру», в ст. 16 — «ютираюцсэ», в ст. 157 — «не ёслушалсэ»>;
2«ч» из «ц»;
3можно прочесть «Он седлал» или «Оп седлал»; теперь я склонен более к последнему чтению;
4может быть и «Олёшка»;
5певец объяснил: «знал спросить» <искаженные слова «очестлив», «очестливой» стиха 133 пояснены текстом стиха 134>;
6буква после «п» скорее «о», чем «а»;
7«э» из «е»;
8<в ркп.> «руковотоцьки»;
9буква после «л» скорее «о», чем «а»;
10после «р» скорее «о», чем «а»;
11на конце не то «г», не то «к»;
12первое «к» написано на «А».
***
Текст принадлежит к тому же изводу, что и № 76, отличаясь от него более развернутой предысторией Сокольника, включением сцены убийства Златыгорки сыном и некоторыми мелкими подробностями. В описании «охоты» усилен акцент на том, что Сокольник приручил диких зверей и птиц (наряду с «выжлогами» — «серыми волками» упомянуты «две медведицы» — ср. № 82, 86, 89, а также печорские тексты); Илья узнает сына по своему именному кресту; враждебные чувства Сокольника подогреваются тем, что отец считает его мальчишкой и советует подрасти (ст. 297—304). А. Петров отлично владеет былинным слогом, употребляет ряд редких формул и словосочетаний (угрозы разорить Киев и «облатынить» христианскую веру в ст. 146—156; символический знак примирения русских богатырей с Сокольником — «становили они коней к одному корму»; оригинальный способ гиперболизации богатырской силы — соскользнувшее с креста копье Сокольника «ушло в землю во пять сажон»). Некоторые отклонения от традиции, видимо, связаны с новациями сказителя, не всегда удачными (отправляясь навстречу Сокольнику, Добрыня просит Илью и Алешу похоронить его в Киеве, если «мне на поли как смерть будёт»; уже назвав Сокольника сыном и пригласив его в шатер, Илья продолжает расспросы о роде-племени).
№ 79 Гр. III, № 42(346) «Молодость и бой Сокольника с Ильей М<уромцем>».
Зап. А. Д. Григорьевым 19 июля 1901 г.: д. Ти́мшелье — от Рычкова Степана Васильевича, ок. 50 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1<в ркп.> «Посёдочьки»;
2так в черновике;
3после «н» не то «и», не то «ы»;
4«и» после «р» из «ы»;
5«сторово»;
6«Ишше» или «Ишо»;
7<в изд. Гр. «И юдарыл-де»; аналогичным образом графически переданы «ю» и «ё» оригинала: ст. 5 — предлог «ю», ст. 12 — «юлицу», ст. 55 — «юздал», ст. 59 — «ёпору», ст. 94 — «Юж», ст. 94, 145, 150 — «юдалой», ст. 164 — предлог «ёт»>.
512
***
Первая часть былины С. Рычкова заметно отличается от других нижнемезенских текстов (№ 76—78) и близка к записям со средней Мезени и с Кулоя. Повествование начинается с подробного рассказа о детстве Сокольника и его отъезде из родного дома; молодой богатырь похваляется «владеть» Ильей Муромцем так же легко, как он владеет «вострым копьем» (ср. № 85, Гр. II, № 76(288) и др.). Отсутствует обычное для архангельско-беломорских вариантов описание богатырской заставы, охраняющей Киев. Далее события развиваются по традиционной схеме, за исключением финального эпизода (не вероломное нападение сына на спящего отца, а повторный их поединок). В тексте обнаруживаются некоторые детали, характерные для печорской редакции сюжета (по молитве Ильи Муромца «полоса да ветра буйного сбросила Сокольника на сыру землю»; Сокольник приписывает Илье бранную формулу, позорящую мать и сына, — ст. 189).
№ 80 Гр. III, № 60(364) «Наезд на богатырскую заставу и бой Сокольника с Ильей М<уромцем>».
Зап. А. Д. Григорьевым 24 июля 1901 г.: д. Кузьмин Городок Погорельской вол. — от Рассолова Ермолая Васильевича (из д. Печище), 50 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1«богатырый» (вероятно, описка);
2«г» написано впереди отдельно и выше других букв; в подобных случаях оно было очень слабо слышно, поэтому обыкновенно надо смотреть на «де» и «где» как на одну и ту же частицу, хотя «где» напечатано с «ѣ»;
3«г» написано впереди отдельно и неуверенно, ср. примеч. к 67 ст.;
4«преставил» (но «ре» как будто исправлено на «о»);
5«м» из «н»; по толкованию певца, «малуцье» («налучье») — то же, что «ножны».
***
Повествование начинается с выезда Сокольника из родного дома, но в отличие от С. Рычкова (№ 79) Е. Рассолов придерживается традиционной схемы развития событий — описывает богатырскую заставу, размышления Ильи Муромца о том, кого послать против «неприятеля», мотивированный отвод Алеши Поповича и т. д. В хвастливом монологе Сокольника угрозы Илье Муромцу переплетаются с угрозами другим русским богатырям и всему Киеву (ст. 56—65), что усиливает в былине героико-патриотическое начало. Этому способствуют и заключительные слова Ильи, возвращающегося на заставу с головой побежденного врага, насаженной на копье (ст. 219—220; ср. знаменитый шенкурский вариант — Кир., 1, с. 46). Несмотря на небольшой объем, текст Рассолова отличается высокими художественными достоинствами, содержит редкие мотивы и формулы (портрет Ильи Муромца и описание его коня — ст. 42—45; перебранка богатырей до поединка — ст. 56—58, 146—147 и во время боя — ст. 181—186). Оригинально дополнен один из традиционных мотивов: после молитвы у Ильи силы втрое прибыло, у Сокольника — втрое убыло (ср. Гр. II, № 300, записанный от односельчанина и однофамильца Е. Рассолова). Финал былины скомкан и не совсем логичен: нет сцен узнавания и вероломного нападения сына на спящего отца; хотя Илья увидел «свой старинной крес» у Сокольника, он все-таки убивает его за отказ назвать свое имя.
№ 81 Гр. III, № 64(368) «Рождение Сокольника, отъезд и бой его с Ильей Муромцем».
Зап. А. Д. Григорьевым 25 июля (первая половина текста), 27 июля (вторая половина) 1901 г.: д. Кильца Погорельской вол. — от Чу́пова Ивана Алексеевича, ок. 30 лет. Напев былины записан на фонограф от Ивана Алексеевича и Афанасия Алексеевича Чу́повых.
513
Примечания А. Д. Григорьева:
1звук «т» был пропет так слабо, что я сомневался обозначить его;
2«о» <после «ц»> из «ё»;
3«доежживаи» (последняя буква, видимо, не кончена);
4< в оригинале «стень», что квалифицируем как ошибку чтения черновиков А. Д. Григорьевым, ибо обычно он писал в вариантах точное диалектное слово «степь» — см. № 79 ст. 57; № 82 ст. 21, 84, 154; № 83 ст. 78>;
5так и говорят у них обычно (объяснил певец);
6«конеи» <см. примеч. 3>;
7так;
8так в черновике и вполне ясно.
***
По содержанию и стилю текст близок к варианту Е. Рассолова (№ 80), некоторые формулы совпадают и на лексическом уровне (ст. 25—28, 39—47, 71—74, 187—189, 230—231 и др.). И. Чупов уступает своему земляку в исполнительском мастерстве, но традиционные элементы сюжета представлены в его былине гораздо полнее. Во всех подробностях сохранены заключительные эпизоды (убийство Сокольником матери и покушение на отца); обстоятельнее рассказывается о детстве Сокольника; расширен перечень богатырей, отведенных Ильей Муромцем; как и в некоторых других среднемезенских вариантах, сообщается о любовной связи Ильи с «бабой Златыгоркой», о кресте и перстне, которые он оставляет для сына или дочери (ср. № 91). Один из эпизодов, очевидно, перенесен из былины о Соловье-разбойнике, чертами которого наделен Сокольник (ст. 168—182; ср. № 86, 88, 89).
№ 81а Гр. III, нотный раздел, № 38.
Зап. на фонограф А. Д. Григорьевым 27 июля 1901 г.: д. Кильца — от Чупова Ивана Алексеевича и Чупова Афанасия Алексеевича. Текст былины — см. № 81.
№ 82 Гр. III, № 113(417) «Выезд Сокольника и бой его с Ильей М<уромцем>».
Зап. А. Д. Григорьевым 6 августа 1901 г.: д. Большие Нисогоры — от Марты́нова Александра Михайловича, по прозвищу Олёкса Большой (из д. Малые Нисогоры), 73 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1<в ркп.> «соскокивай»;
2значение этого слова певец не знал;
3в черновике <в стихе> два «да»;
4<в ркп.> «сером»;
5«г» слышалось слабо и поэтому приписано потом;
6<в ркп.> «фтороём»;
7т. е. «до рукоятки», по объяснению певца;
8«днонь» (можно прочесть «д(а) нонь» или «нонь»).
***
Один из лучших мезенских вариантов данной былины, отличающийся продуманностью композиции, богатством и тщательной подгонкой деталей, стабильностью повторяющихся формул. Не выходя за рамки традиционной сюжетной схемы, «Олёкса Большой» расцветил ее оригинальными подробностями, афоризмами, сравнениями и эпитетами. Некоторые из них известны и по другим записям, хотя встречаются довольно редко. Это: описание «охоты» Сокольника; перебранка богатырей перед боем; меткая характеристика Добрыни — «не уцёна его вежь да, да спорожоная»; художественный образ, построенный на военно-феодальной символике, — Сокольник «клонит копье» на Киев, выражая этим свои воинственные намерения (ср. № 91, 92, а также былину Г. Крюкова с Зимнего Берега — Марк., № 70). Параллели к другим нестандартным элементам обнаруживаются лишь за пределами Мезенского края (Сокольник «дворянскима утехами занимаицсэ» — ср. запись из Архангельского уезда: Кир., 4, с. 12; впрочем, в другом
514
контексте «подщапоцка дворянская» фигурирует и в одном из мезенских текстов — № 86; в числе отведенных Ильей богатырей упомянут «Цюрило да Голощапое» — ср. с былиной о Соловье Будимировиче из сборника Кирши Данилова (№ 1), где соперником героя является «голой щап Давид Попов»). Как и в былине Я. Авдушева (№ 84), Илья видит свой именной перстень, когда Сокольник поднимает руку, пытаясь перехватить занесенный для смертельного удара нож. Своеобразно представление певца о богатырской заставе: Илья со своими соратниками живет далеко от Киева, в шатре, но рядом с ним — «стена крепкая». Только в данном тексте временное поражение Ильи в рукопашном бою мотивируется тем, что «старому да бес подмутивал». Есть в былине логическая неувязка: уезжая из дома, Сокольник уже знает со слов матери, что Илья Муромец — его отец (ст. 15), а вернувшись после встречи с ним, вновь допытывается у матери, «былью» хвастал «старой» или «небылью» (ст. 240).
№ 83 Гр. III, № 92(396) «Выезд и бой Сокольника с Ильей М<уромцем>».
Зап. А. Д. Григорьевым 2 августа 1901 г.: д. Ю́рома Юромской вол. — от Бе́шенкина Ефима Васильевича, 89 лет.
Примечания А. Д. Григорьева:
1можно прочесть и «спусцу»;
2по словам певца, «на кулачки»;
3«кок» (исправлено из другого слова; можно прочесть и за «нон»);
4<в ркп.> «соскавил».
***
Вариант типичен для мезенской традиции, в нем преобладают наиболее стандартизированные элементы местной редакции сюжета. Начало былины (выезд Сокольника из дома, описание богатырской заставы перед Киевом, отвод Ильей Муромцем Алеши Поповича) особенно близко к тексту Е. Рассолова (№ 80). Некоторые детали повествования необычны (Сокольника обнаруживает Алеша, а не Илья; после неудачного покушения Сокольника Илья на коне догоняет и убивает сына); интересное развитие получил один из традиционных мотивов — Илья увидел свой именной перстень в тот момент, когда Сокольник перехватил занесенный над ним нож (ср. № 82).
№ 84 Гр. III, № 88(392) «Рождение, молодость и бой Сокольника с Ильей М<уромцем>».
Зап. А. Д. Григорьевым 31 июля 1901 г.: д. А́заполё — от А́вдушева Якова Тихоновича, 63 лет.
Примечание А. Д. Григорьева: 1«розг̇огорелась».
***
Отдельные фрагменты свидетельствуют о довольно высокой исполнительской технике Я. Авдушева (портрет Ильи Муромца в ст. 30—33, описание молодецкой «потехи» Сокольника в ст. 38—49), однако в целом его вариант заметно уступает лучшим мезенским записям. В традиционном духе выдержано лишь начало былины (рождение и детство Сокольника, отъезд на поиски отца), затем следует серия эпизодов импровизационного характера. Вопреки обыкновению русские богатыри находятся не на заставе, а в Киеве; Алешу Поповича отводит Добрыня, а не Илья Муромец; Сокольник сразу выбивает Илью из седла; поверженный на землю богатырь расспрашивает своего противника о его роде-племени, а тот отвечает ему так обстоятельно, что в сущности повторяет всю первую часть былины. Необычна и развязка конфликта: после примирения с отцом Сокольник приезжает в Киев в качестве почетного гостя князя Владимира. В мезенских текстах нет близких параллелей к этим эпизодам, поэтому правомерно считать их результатом индивидуального творчества Я. Авдушева.
515
№ 85 Гр. III, № 85(389) «Рождение, молодость и бой Сокольника с Ильей М<уромцем>».
Зап. А. Д. Григорьевым 31 июля 1901 г.: д. А́заполё — от Фо́фановой Марьи Григорьевны, 29 лет.
Примечание А. Д. Григорьева: 1Конец старины певица забыла, но ей кажется, что Сокольничек убил свою мать за то, что она не сказала ему, что Илья М<уромец> — его отец.
***
В дефектном тексте М. Г. Фофановой лучше сохранилась первая часть былины, посвященная детству Сокольника; основные же эпизоды скомканы. Неудавшимися попытками исполнительницы восстановить позабытую старину можно объяснить упоминание огнестрельного оружия (ст. 60), а также необычный ход поединка — Сокольник стрелой выбил Илье правый глаз (видимо, заимствование из местной редакции «Дуная» — см. № 114, 118, 123,124).
№ 86 РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 3, л. 3 об. — 23 (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 7, л. 7—19; Аст. 1, № 11 «Подсокольник».
Зап. А. М. Астаховой 30 июня 1928 г.: д. Усть-Низема Лешуконского р-на — от Антонова Максима Григорьевича, 59 лет.
Былина была сначала сказана, затем спета. Под № 86 публикуется пропетый вариант, под № 87 — сказанный.
Примечания:
1В оригинале «да на юкатистых».
2В п. з. начало стиха: «Как стоят да под...»; слева знак сноски. Этот и два следующих стиха — на л. 22.
3В оригинале «Да юмывалса».
4В п. з. нет строк 95—107, вместо них вписано: «Подробное описание есть»; на полях знак сноски, но она отсутствует; печ. по б. ркп. и изд.
5В п. з. и б. ркп. нет начальных слов, включенных в издание: «А не видели<...>»; в п. з. чернилами позднее сделан прочерк и на полях слева проставлен знак вопроса.
6В п. з. знак сноски, стих — на л. 22.
7В п. з. и б. ркп. на конце — «ы» со знаком вопроса.
8Стихи 238—240, 296, 297, 340—343, 348—353, 356—357, 360—364, 372, 373 не спеты, а сказаны (примеч. Аст.).
9B п. з. знак сноски, стихи 308, 309 на л. 18.
10В п. з. вместо слова пропуск; печ. по б. ркп. и изд.
11В оригинале: «на своих».
12Стихи 334—336 в сноске на л. 23.
13В п. з. четко: «Он ён». В б. ркп. и изд. вместо «ён» — «как»; печ. по п. з., но точность воспроизведения А. М. Астаховой услышанного остается под сомнением.
***
Текст принадлежит к группе верхнемезенских вариантов, особенности которой охарактеризованы в комментарии к № 89. Есть в нем и оригинальные мотивы, отсутствующие у Я. Гольчикова (почти все они имеются и в былине В. Михеева — № 88). Обычная характеристика Сокольника дополняется его выразительным портретом (ст. 52—57), редко встречающимся в этой былине; перед решающим поединком Сокольник отпускает свою «охоту» на волю; Илья велит Добрыне привезти на копье голову врага, чтобы над ней «погалиться»; Добрыня умоляет коня унести его от «поганого Сокольника» (чуть позже он назван «поганым Идолищем»). Перечень богатырей, стоящих на заставе, полнее, нежели в тексте Гольчикова, в их числе упомянуты братья Суздальцы, персонажи «Камского побоища». Здесь возможно влияние печорской эпической традиции, которое сказывается также в мотивировке отвода Ильей тех, кто не справится с Сокольником.
516
Вариант Антонова, как и другие его былины, безупречен по стилистическому оформлению, соблюдению эпических повторов. Лишь однажды сказитель механически употребил постоянный эпитет: Илья выходит из шатра «на улицю широкую» (ср. стандартную формулу печорских певцов: «Выходил вон на улицю»). Временная победа Сокольника в рукопашном бою с Ильей мотивируется тем, что у него была «подщяпоцка дворянская»; в другом контексте аналогичный эпитет употребил А. Мартынов (№ 82; ср. запись из Архангельского уезда — Кир., 4, с. 12).
№ 87 Сказанный вариант. Сведения о записи см. в комментарии к пропетому варианту (тексту № 86).
Примечания:
1В ркп. и изд. «горах ли юкатистых».
2См. примеч. 12 к пропетому варианту (№ 86).
№ 88 РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 2, л. 90 об. — 100 (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 13, л. 100—105; Аст. 1, № 20 [«Илья Муромец и сын»].
Зап. А. М. Астаховой 29 июня 1928 г.: д. Засулье Лешуконского р-на — от Михеева Варлама Матвеевича.
Некоторые отличия текста издания от п. з. и б. ркп. объясняются, видимо, тем, что А. М. Астахова при издании учитывала запись начала былины на фонограф и корректировала текст. В то же время в изданный текст включены ею стихи, пропущенные при пении в фонограф: ст. 8—10 и 15 (см. примеч. Аст. — Аст. 1, с. 220).
Примечания:
1В п. з. можно прочесть и как «ко»; печ. по б. ркп.
2«Весть» (примеч. Аст.).
3В п. з. помета на полях: «Пытался перейти на прозу».
4В п. з. на месте слов, отмеченных курсивом, — «и т. д.»; печ. по б. ркп. и изд.; начало стиха соб. не расслышала.
5В п. з. — «Густарака за как», на полях — знак вопроса; печ. по б. ркп. и изд.
6В п. з. — «Густарака», в б. ркп. исправлено на «У стара́ ка»; печ. по изд.
***
Былина В. М. Михеева содержит все особенности верхнемезенской группы вариантов (см. коммент. к № 89), кроме описания «охоты» Сокольника. Вероятно, этот мотив также был известен сказителю — от него сохранилась прощальная сентенция Сокольника, адресованная зверям и птицам (ст. 100—101: «Уж я съедуся со старым казаком, подобру-то с им да не розъедуся» — ср. ст. 243—244 в тексте М. Антонова, № 86). С былиной Антонова совпадают и некоторые другие мотивы и детали: в составе богатырской заставы упомянуты братья Суздальцы, персонажи «Камского побоища»; Добрыня умоляет коня унести его «от поганого Издолишша»; Илья упрекает Добрыню, который не привез на копье голову врага, чтобы «погалиться» над ней; ночевавшие в шатре богатыри выходят «на улицю широкую». Оригинальное сравнение с встрепенувшейся рыбой использовано для описания того, как «взъерившийся» Илья Муромец сбрасывает с себя Сокольника (ст. 129—130; ср. один из вариантов с Карельского Берега — Гр. I, № 2). Упоминание городов Волыни и Галича (ст. 20) — еще одно косвенное свидетельство былой популярности на Мезени былины о Дюке Степановиче.
517
№ 88а ФА ФВ. 360. 01 (Аст. 1, нотный раздел, № 4).
Зап. на фонограф Е. В. Гиппиусом, З. В. Эвальд 1 июля 1928 г.: д. Засулье — от Михеева Варлама Матвеевича (в издании А. М. Астаховой при публикации нотного образца имя исполнителя ошибочно указано Егор). Текст былины — см. № 88.
№ 89 РО ИРЛИ, р. 5, к. 5, п. 14, ед. хр. 1, л. 18 об. — 34 (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 13, л. 3—15; Аст. 1, № 2 «Подсокольник».
Зап. А. М. Астаховой 21 июня 1928 г.: д. Лебская Лешуконского р-на — от Гольчикова Якова Евдокимовича, 61 года.
Былина была сначала сказана, затем спета. Под № 89 публикуется пропетый текст, под № 90 — сказанный.
П. з. (сказанный вариант) зафиксирована химическим карандашом, трудночитаема. При повторном исполнении, пении, на нее нанесена правка тем же карандашом, что создало дополнительные затруднения для прочтения рукописи.
Примечания:
1В п. з. и изд. «съех’ть и съихатьця».
2В п. з. строка отчеркнута с двух сторон; см. примеч. 4 к № 90.
3Вместо «как» в п. з. знак сноски, однако сноски нет; печ. по б. ркп. и изд.
4В п. з. предлог отсутствует, в б. ркп. над словом «подъезжает» в круглых скобках — «к» со знаком вопроса; печ. по изд.
5В п. з. далее прочитывается стих, отсутствующий в б. ркп. и изд.: «А сказал Добрыня старому таково́ слово», — видимо, ошибка исполнителя.
6В п. з. перед словом и над ним — знак вопроса.
7В п. з. над «скочил» сверху четко «А съеждал», но со знаком вопроса; печ. по б. ркп.
8Порядок следования стихов 229—232 по п. з. пропетого текста определить трудно; печ. по б. ркп.
9«Златыгорка» — поленица, злая богатырша (примеч. Аст.).
***
Текст принадлежит к группе верхнемезенских вариантов (№ 86, 88), отличающихся некоторыми деталями от других мезенских записей. Необычный состав сопровождающей Сокольника «охоты» подчеркивает незаурядность ее хозяина, приручившего самых свирепых представителей животного мира (львов, волков, медведей, кречета и даже «змею люту» — ср. № 86, печорские варианты, а также запись из Архангельского уезда (Кир., 4, с. 12)); слишком малознакомый сказителю «соловей» попал в этот перечень явно по недоразумению. Как и в других верхнемезенских текстах, Илья разрывает на части своего вероломного сына (ср. Кир., 4, с. 12); Сокольник отчасти уподоблен Соловью-разбойнику (ст. 97—102 — этот мотив зафиксирован и на средней Мезени: № 81, 84). В былине Гольчикова удачно дополнен один из традиционных образов (ст. 129—130: «А не моя ровня да не моя чета, а не по моё плецё добрый молодец»), использована уникальная формула материнского проклятия Сокольнику (ст. 311—312: «А какову я чашу крови пью, такову же пить»). Сказитель жил в деревне, через которую проходил тракт на Усть-Цильму. Видимо, этим объясняется наличие в его былине отдельных особенностей печорской редакции сюжета (описание унизительного избиения Добрыни Сокольником, не отличающееся от аналогичной формулы в мезенских вариантах былины о сорока каликах (Гольчиков и в ней использовал эту же формулу — см. № 155); хвастливое обещание Ильи привезти голову врага раньше, чем его товарищи согреют котел (ст. 163—164); оскорбительное прозвище Златыгорки и ее сына, которое Сокольник приписывает Илье Муромцу (ст. 305, ср. № 79, 88)).
518
№ 89а ФА ФВ. 327. 02 (Аст. I, нотный раздел, № 1).
Зап. на фонограф Е. В. Гиппиусом, З. В. Эвальд 25 июля 1928 г.: д. Лебское — от Гольчикова Якова Евдокимовича. Текст былины — см. № 89.
№ 90 Сказанный вариант. Сведения о записи см. в комментарии к пропетому варианту (тексту № 89).
Примечания:
1Первоначально «велья...», затем слово зачеркнуто, ниже — «вомьяшные» со знаком вопроса; слово уточнено при повторном исполнении былины; печ. по б. ркп.
2Вместо «уме̄т» было какое-то иное слово.
3См. примеч. 1 к № 89.
4В п. з. рядом со стихом — знак вопроса.
5См. примеч. 3 к № 89.
6См. примеч. 4 к № 89.
7См. примеч. 8 к № 89.
№ 91 РО ИРЛИ, р. V, к. 5, п. 14, ед. хр. 6, л. 66—78 об. (п. з.); б. ркп. — там же, ед. хр. 9, л. 27—33; Аст. 1, № 40 «Илья Муромец и сын».
Зап. А. М. Астаховой 13 июля 1928 г.: д. Малые Нисогоры Лешуконского р-на — от Поздякова Ивана Ивановича, 57 лет.
По свидетельству А. М. Астаховой, исполнитель «начинал несколько раз эту побывальщину». Одно из начал зафиксировано в п. з.: «Подъехал Сокольник к Киеву, а этот, из ихней компании, из бог̇атырей, был на дежурстве». «Когда теперь запоём, — пояснял И. И. Поздяков, — возьмём из середины, запоём и бросим. 20 лет, как не певали, вот и стал забывать» (к. 5, п. 14, ед. хр. 6, л. 66).
Примечания:
1В п. з. первоначально: «преудалая».
2В п. з. первоначально: «какой».
3В п. з. слово записано сокращенно; печ. по б. ркп., но точность фонетического воспроизведения слова остается под сомнением.
4В п. з. против стиха знак вопроса.
5В п. з. первоначально: «цисту».
6Далее в п. з. зачеркнут начатый стих: «Садилса и...».
7В п. з. слово записано сокращенно: «C-у»; «у» считаем опиской; печ. по б. ркп.
8В п. з. слово написано сокращенно; печ. по б. ркп., но, возможно, звучало: «Сокольницку-розбойницку».
***
Значительная часть былины пересказана прозой, немало прозаизмов и в стихотворных ее фрагментах. Однако сюжет изложен Поздяковым достаточно подробно, включает ряд редких мотивов и деталей, известных по записям Григорьева. Как и в № 81, рассказано о любовной связи Ильи Муромца с матерью Сокольника, о кресте и перстне, которые он перед расставанием оставил ей для опознания сына или дочери. Уезжая из дома, Сокольник уже знает, кто его отец, и твердо намерен убить его, о чем заявляет матери и Добрыне (ср. № 82). Озлоблению молодого богатыря способствует обидное прозвище «сколодный», которым дразнят его сверстники (ср. № 84, а также кулойские тексты). Подобно «Олёксе Большому» (№ 82) Поздяков подчеркивает враждебность Сокольника Киеву, используя символику оружия; в его варианте этот художественный образ полнее: богатырь не просто «клонит копье» на город, а «выбрасыва̄т» его «вострым концом на Киев-град, а тупым концом к себе». Поиски Сокольником потерянного в пылу боя ножа не имеют аналогий в других записях и, очевидно, продиктованы стремлением найти более убедительную, достоверную по характеру мотивировку внезапной перемены в положении противников. Способ расправы с Сокольником (Илья разрывает его на части) роднит данный текст с верхнемезенскими вариантами. Текст имеет стилистические отпечатки нового времени («добросовесно», «дежурит», «балхон» и др.).
519
№ 92 РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 1, ед. хр. 132 (маш.); ПФМ, № 214 «Про Илью Муромца».
Зап. Н. П. Колпаковой 24 июля 1958 г.: д. Малые Нисогоры Лешуконского р-на — от Поздякова Семена Федоровича, 70 лет.
Былина, согласно пометам Н. П. Колпаковой, была «слегка напета; общий ритм — полусказ».
***
Вариант принадлежит к тому же изводу, что и былина И. Поздякова (№ 91), содержит те же оригинальные мотивы и детали (Сокольник «копье воротит на Киев-град», не желает иметь дела с Добрыней, вызывая на поединок Илью Муромца; по возвращении домой мать подозревает его в убийстве отца). Сюжетная схема заметно упрощена — не рассказывается о любовной связи Ильи с поляницей, о рождении и детстве Сокольника; но, судя по варианту брата исполнителя, Н. Ф. Поздякова, в прототексте эти эпизоды были. Стилистическое оформление былины далеко от совершенства, сказитель часто грешит прозаизмами, прибегает к бытовой лексике, но некоторым формулам нельзя отказать в яркости и оригинальности («погубит свою голову да не за денежку»; у Добрыни «вежь не ученая, а спорожоная»).
№ 93 РО ИРЛИ, р. V, к. 190, п. 1, ед. хр. 128 (маш.) «Про Илью».
Зап. Н. П. Колпаковой 25 июля 1958 г.: д. Малые Нисогоры Лешуконского р-на — от Поздякова Николая Федоровича, 66 лет.
***
Прозаический пересказ сюжета. В начале ощущается влияние сказки. Былина в стихотворном варианте повторно записана на магнитофонную ленту (см. № 295).
Покупатьсе тут ёму да захотелосе:
Не исполнил он уж мамына бласловленьица,
5 Во Неплыни-то реки да было три струи,
Было три-то тут струи, да всё они относливы —
Отнесло тут Добрынюшку...
Не послушал тут Добры<ня> мамына бласловленьица.
Надлетело тут Змеищо да семиглавоё:
«Уж ты хошь, Добрынюшка, я тебя живко́м сглону,
5 Я живко́м тебе сглону да крылом захлыстну?..» —
«Уж ты ой еси, Змеищицё семиглавноё,
Уж ты дай-ко мне повыплыть да на суху́ землю:
Мне к земли-то к матушке приклонитисе,
Мне-ко с белым-то светом да роспроститисе!...»
Сподоблялсе сын(ы) Микитиць да во роз(ы)дол(и)ицё,
Он просил(ы) тут у маменьки Бож(ы)ё да блас(ы)ловле́н(и)ицё.
Как(ы) давала ёго маменька, слезно плакала:
5 «Ты поедёшь, моё дитятко, по цисту полю,
По тому же ты роз(ы)дол(и)ицю широкому, —
Не купайсе, моё дитятко, во Неп(ы)лыни-реки...»
Подобляетце князь Микитиць да во роз(ы)дол(и)ицё.
Он просил(ы) тут у маменьки Бож(и)ё да бласловлен(и)ицё.
Тут давала ёму маменька, слез(ы)но плакала:
5 «Ты поедёшь, хош(и), Доб(ы)рынюшка, по цисту полю,
По тому же по роз(ы)дол(и)ицю широкому, —
Не купайся ты, Добры<нюшка>...
«И кака-та невежа наехала в нашо царсвицо
И без всяких докладов, без всяких спросов к нам?»
Подобляется Микитич да во раздольицо,
Говорил-то он своёй да молодой жены...
Поезжат ли князь Микитиць да во роздольицё.
Тут давала ёму маменька, слезно плакала...
Ище ноньче Рязань да славят городом.
Как во той(и) же Рязани, славном городи,
Ище жил(ы)-был Никитушка — не старил(ы)се,
5 Он не старилсе, Никитушка, — преставил(ы)се.
Как осталась у Никитушки люба сем(и)я,
Как люба его семья — да молода жона,
Молода его жона Омельфа Тимофеевна.
Как осталось его да чадо милое,
10 А по имени Добрынюшка Никитич блад.
Уж как рос тут Добрынюшка скорехонько:
Еще стал тут ясен сокол на возлети,
А Добрынюшка Никитич стал на возрасте.
Он ведь стал тут Добрынюшка просить да родной матушки.
15 Он просил да бласловленьица жонитисе,
Он ведь брать за себя да Ульяну Микулишну...
(У меня голоса не хватает!)
Что на той ле на Настасьи да Вахрамеёвны.
Собираитце Добрынюшка во чисто полё,
Остав(ы)лял свою кнегину да родной(и) мамен(и)ки:
«Пой-кор(ы)ми мою кнегинушку яствами сахарными,
А уж как ты, моя кнегинушка, без меня живи!
Проживёшь, моя кнегина, да ровно три года —
А я ешшо прошу прожить тебя другие три...»
(Вот тут как-то тридцать три-то ещё три года. Я ведь чего-то спутала!)
Уж где ему проехать дорожка-то премоеждея!
Залегла та ведь дорожецка тридцеть лет
От того-то Соловья нонь да разбойника <...>
Все кнезья́-бо́еры да испугалисе,
А Илья Муромеч (ошибочно!) с кнегиной да Опраксеей
Едва живы́ стоят <...>
Ище́ эта нам шуточка не надобна:
Ты уйми Соловья ноньче розбойника!
А где ему проехать дорогою прямоезжею,
Залегла та дорога тридцать лет
От того Соловья-разбойника <...>
А князи и бояра испужалися,
А Владимер-князь едва жив стоит
Со душой княгиней Апраксевной<...>
Уйми ты Соловья-разбойника;
А и эта шутка нам не надобна!