174
А-й как во стольнём во городе во Киеви
Да у ласкова князя да у Владимера
Да было-де пированьицё, был почесьён пир
И про всех же купцэй-гостей торговыя,
5 И про тех же хресьянушок прожитосьних,
А про тех полениць да при(й)удалыя,
А да про тех хресьянушок чорнопахотных,
Чорнопахотных же хресьянушок прожи[то]сьних,
Да про тех полениць да пре(й)удалыя,
10 Да про тех же сильних-могучих богатырей,
А про тех про вдов да благодарныех,
Да про ту про всю веру кресцёную.
Да как день-от идёт да день ко вечеру,
Ноньце солнышко катицьсе ко западу,
15 А да почесьён-де пы[и]р идёт навесели.
Ишше все-де на пиру сидят пьяны-ти, весёлы,
Ишше все же на пиру да приросхвастались:
А как богатой-от хвастат да золотой казной,
А как наезник-от хвастаёт добрым-то конём,
20 А богатырь-от хвастал да могучей силой,
Ише глупой-от хвастал да молодой-то жоной,
А неразумной-от хвастал дак он родной сестро[й],
Ише умной-от хвастат старой матерью.
За тема столами да убраными,
25 За тема же за есвами за сахарныма,
175
За тема напитками разноличныма
А как сидит тут удалой да доброй молодець,
Как не пьёт-то, не ест — сидит, не кушаёт,
Ишше белой-то лебёдушки не рушаёт.
30 Ишше князь-от Владимер стольне-киевской
Как по светлой-то грыдьнюшки сам похаживал,
Как сапог о сапог да поколацивал,
И белыма руками да сам розмахивал,
И злаченыма перснями да сам нашшалкивал,
35 Да как сам он из речей да выговарывал:
«Уж вы ой еси, мои гости да все названыя,
Да названые мои гости вси отобраныя!
Да не съездит ле хто из вас во Большу Землю
И во Большу-де Землю съездит — во прокляту Литву?
40 Не свезёт ле хто от меня да дани-пошлины,
За два[е]наццэть тут лет да дани-выходы?»
За тема же нонь столами да-й убраными1
Тут сидел тут удалой доброй молодеч.
А как он сидит, не пьёт, не ест, не кушаёт,
45 Да он белой-то лебёдушки, сидит, не рушаёт.
Да как князь-от Владимер да тут проговорит:
«Уж ты ой еси, удалой доброй молодець!
Ише що же ты сидишь, не пьёшь, не кушаёшь,
Ише белой-то лебёдушки да не рушаёшь?
50 Ише винна ле чара тибе не подана?
Да братыня-та с пивом была не по́днесена?»
Тут сидит-то удалой да доброй молодець,
Ведь сидит-то он да из рецей ноньце выговарыват:
«Уж ты ой еси, князь Владимер стольне-киевской!
55 Ты позволь-ко-се ведь мне да слово молвити,
Ты позволь-ко-се мне да речь гово́рити —
Не позволь миня за слово скоро-то казнить,
Ише скоро-де казнить, скоре повесити!»
А да спроговорил князь Владимер да стольне-киевской:
60 «Ой, говори-тко-се, удалой доброй молодець:
Ты не будёшь казнён, да скоро повешон же —
Говори-тко-се ты, да що тибе надобно!»
За тема же столами удалой доброй молодець выговарывал:
«А как-то есь то-й у1 Вас да во чистом поли,
65 Ише есь-то-й у1 Вас да нонь глубок погрёб:
В глубину-ту погрёб да сорока сажон,
В ширину-ту погрёб да сорока локот. —
Да сидит тут посажон Василей Касимирович.
176
Да он съездит от Вас до во Большу Землю,
70 Во Большу Землю — да в прокляту-ту Литву
Ко Батею-то сыну да ко Батеевичу.
Как свезёт ведь он дани-пошлины,
За двенаццэть-то лет да дани-выходы!»
А говорил тут Владимер да слово ласково:
75 «Уж вы ой еси, мои слуги верныя!
Вы подите-то, слуги, да во чисто ле полё,
Вы берите-ко, слуги, да золоты клюци,
Отмыкайте-ко, слуги, да вы крепки-то замки,
Выпускайте-ко Васильюшка на почесьён пир!»2 —
80 «И зовёт-то тебя, Василий Касимирович,
И зовёт-то тебя князь Владимер да на почесьён пир!»
Да на то же Васильюшко приослушалсэ —
Да не йдёт же Василей да на почесьён пир.
Ише тут же князь Владимер да роспрогневалсэ —
85 Посылат-де ведь он слуг да во второй након:
«Вы подите-ко, мои слуги да ноньче верныя,
И ведите-ко Васильюшка на почесьён пир!»
Да на то-де Васильюшко не ослушалсэ:
Да пошол же Василей да из глубокого темного погрёба,
90 А пошол-де Васильюшко на почесьён пир.
Да подходит Василей да к широку двору,
Да подходит Василей да ко красну крыльцю,
А заходит Василей на лисвянку брущатую,
Да берецьсе Васильюшко за вито кольчё,
95 Отпираёт Василей ведь широки ворота,
Да широки ворота — да с крюков на пяту,
И заходит Василей да до тугих дверей,
И заходит Василей да во светлу грыню.
Как ставаёт-то он да во светлу грыню,
100 Как ставаёт Василей да середи-то грыни,
Да как ставаёт-то он против матици —
Ишше крест-от кладёт да по-писаному,
Да поклон-от ведёт да по-учоному,
Да как на все ле сторонки да низко кланеицсе:
105 Поклонилсе, в-первых-де, князю Владимеру,
Да тогда ле на все четыре сторонки да низко кланялсэ.
Тогда-де князь Владимер да стольне-киевской
И проговорил он да таково слово:
«Уж ты ой еси, Василей да сын Касимирович!
110 Да не съездишь ле у нас да во Большу Землю?
Не свёзёшь ле от нас да дани-пошлины,
177
За двенаццэть тут лет да дани-выходы?»
Да князь-от Владимер наливал чару зелена-та вина,
Да не малу, не велику чарочку — полтара ведра,
115 Подавал где Владимер да стольне-киевской,
Подавал где Василью да единой рукой.
Выпивал-де нонь Василей да к едину духу —
Ише тут же Василей по светлой-то грынюшки запохаживал,
Ише сам он из речей да выговарывал:
120 «Уж ты ой еси, князь Владимер да стольне-киевской,
Ты позволь-ко-се мне-ка да кого с собой мне-ка взять!»
Да тогда же князь Владимер да стольне-киевской
Да спроговорил он да таково слово:
«Уж ты ой еси, Василей да Касимирович!
125 Ты бери-тко-се ты, да хто надобно!»
Да спроговорил Василей да свет Касимирович:
«Дак как дай-ко мне помошшь — Добрыню Микитиця!»
Как наливал-де князь Владимер да стольне-киевской,
Наливал-де он чару да во второй након,
130 Он не малу, не велику — да равно два-та ведра,
Да тогда ле подават Василью да сыну Касимировичу.
Да примал-де Василей да единой рукой,
Выпивал-то Василей да к едину духу.
Ише тут-де Василей по грыни запохаживал,
135 Ише сам он из речей зачал выговарывать:
«Уж ты, молоды князь Владимер стольне-киевской!
Есьли надобно тибе, князь Владимер стольне-киевской,
Есьли надобно — дак мы тибе от ёго привезём,
От ёго-то привезём да дани-пошлины,
140 За двеначчэть тут лет да дани-выходы!»
Да тогда ле Василей сказал да таково слово:
«Подведите-ко, князь Владимер да стольне-киевской,
Подведите-ко Вы к нам да коней добрэньких,
Д[а] щобы нам было на ком ехать да во чисто поли —
145 Не оставил бы нас конь да во чистом поли,
Не заставил бы ходить ступью бро́довою!»
Ноньче видели ребята, как на коня садились, —
Только видели они: да во чистом поли,
Во чистом-то поли стоит — курева стои[т],
150 Курева-та стоит, да дым столбом валит.
Приехали эти удалы да добры молодц[ы],
Да приехали они да во Большу-ту Земл[ю] —
(А проклю[я]ту-де Литву они приехали),
Во Большу-ту Землю — да прокляту Литву.
178
155 В прокляту-де Литву, да прокляту Литву
Ко Батею они ноньче приехали —
Ко Батею-ту сыну да ко Батеевичу.
Безо всякого докладу да заехали
Ко Батею-ту сыну да ко Батеевичу,
160 Без докладу Батея сына Батеевича.
И поставили своих да коней добрыя,
Да поставили коней да ко белу шатру,
Да зашли-де они да во белой шатёр,
Повалилисе они да отдохнути же.
165 Тут-де у Батея сына Батее[е]вича
Как у его идёт пир да навесели,
Ише все-де на пиру сидят пьяны-весёлы.
И увидал тут Батей да сын Батеевиць:
«И кака же невежа приехала
170 К нам в царсво, робятушка?
Зашли они без докладу Батейского!»
Батей-от Батеевич посылат своих слуг верныя:
«Вы подите-ко, мои слуги, да слуги верныя,
Да спросите-ко, слуги, да кака невежа
175 Приехала высокородная?»3
Пришли-де ведь слуги, скоро спросили же:
«Ты кака така невежа дак к нам приехала —
Без доклада нашого царску показаласе?
Есь, що же приехали?
180 Привезли разе дани-пошлины?
Да Батей-от сын Батеевиць велел у вас спросить!»
Отвечают удалы да добры молоч<ь>чи:
«Не желам мы платить да дани-пошлины —
Ищо сами желам получить с вас нониче!»
185 Да пошли-де к Батею да слуги верныя,
Отвечают ёму да розговаривают:
«Да не будём платить ёму да дани-пошлины,
За двенаццэть тут лет да дани-выходы!
И желам нонь с вас получить да дани-пошлины
190 И за двеначчэт тут лет да дани-выходы!»
Ише тут же Батеюшку за беду прышло,
И за велику досаду ёму да показалосе:
«И подите-ко вы, слуги, да вы спросите-ко,
Ише есь ли у их да таковы стрельци:
195 Ише с нами, ребятами, пострелятисе
Да во ту-де во меточку во польскую —
Да во то востреё да во ножовоё?»
179
Как стал же Батей да сын Батеевиць,
Ише стал-де выбирать Батей сын Батеевиць,
200 Выбирал ведь он сибе дак три стрельця.
А Василей от сибя выбирал стрельця
Добрынюш[к]у Микитица:
Спровожал ёго стрелять во метоцьку во польскую —
Да во то востреё да во ножовоё.
205 Как пошли-де они стрелять да во чисто полё,
Становили эту меточку — да востреё ножовоё.
Ну, тогда ле, тогда первой-от стрелил — не дострелил;
Д[а] как второй-от стрелил — да ведь он перестрелил;
А как третёй-от стрелил — да только ушьми хватил!
210 Ну, тогда ле Добрынюшка натегивал да тугой свой лук,
Тогда ле Добрынюшка направлял свою калену стрелу.
Как запела тетивонька шелковая,
Зашипела-полетела да калена стрела
Да во ту же во меточку во польскую,
215 Да во то востреё да во ножовоё:
Роскочиласе у нас стрела, калена стрела,
Роскочилась у нас стрела, да калена стрела,
Калена-де стрела роскочилась надвоё.
Ну, тогда ле брал как Добрыня да калену стрелу,
220 Да идёт-де Добрыня да к Батею сыну Батеевичу,
Да ише сам он из речей да выговаривал:
«Уж ты ой еси, Батей да сын Батеевиць!
Ише есь ли у вас да таковы весы,
Таковы ле весы — да нашу стрелочку повесити,
225 Да котора котору половиночку перетянёт же?»
Ише клали вед[ь] стрелочку на скалочки —
Некотора некотору половиночку не перетягиват.
Ну, как кричал-вопел Батей да сын Батее[е]виць,
Как кричал-вопел да громким голосом:
230 «Ишше вы нонече уланове-буланове,
Ишше сильние-могучие руськи богатыри!
Ишше есь ле у вас да таковы борьчи:
Ишше с нами, с ребятушками, да поборотисе?»
Отвечал тут Василей да сын Касимирович:
235 «Спускаю я Добрынюшка Микитиця,
И спускаю ведь с вами да поборотисе!
Я надею-ту держу да я но[а] Господа —
А спускаю тут Добрынюшку поборотисе!»
Ише тут-де Батей да сын Батеевич
240 Ише стал он выбирать борьчей три сотёнки,
180
Да из трёх-то сотёнок выбрал триччэть борьчей,
Из триччети он выбрал да ровно семь борь[ц]ей.
Как проговорил Василей да сын Ка́симирович:
«Ише надобно итти ноньче на чисто полё,
245 Ише надобно итти на полё боротисе!»
Выходили тут удалы да добры молочьчи,
Выходили они ноньче на чисто полё.
Как Добрынюшка Микитич да тут спроговорил:
«Уж ты ой еси, Батей да сын Батеевич!
250 Ише как же Вы прикажите мне с има боротисе,
Ише как же бороцьсэ, как же управла[я]цьсэ?
Или со всема ле вдруг боротисе,
Али с кажным же порозь водитисе?».
Тут захотелосе Добрынюшки поборотисе —
255 Да схватил-де Добрынюшка всех заедино же,
Да захватил он в охабочку ведь семь человек.
Хто был в серёдочки, того ро́жжало —
И ёго ноньче только одна пена осталасе:
Как не с ким стало Добрынюшки управлетисе.
260 Добрынюшки не с ким ведь стало поправлетисе.
Ухватил-де Добрынюшка тотарина за ногу,
Да как зачал Добрынюшка тотарином помахиват[ь]:
Как вперёд-то махнёт — дак ноньче уличи;
А назад-от махне[ё]т же — да с переулочками.
265 И завёрнулса Добрыня да на добра коня,
Да хватил-де Добрыня тотарина за ногу,
И стал-де тотарином Добрынюшка помахивать.
Ише и сам Добрыня из речей зачал выговарывать.
Ише сам из речей да стал приговарывать:
270 «Ише крепок тотарин на жилье — не порвицьсе!»
Ише колько ведь бьёт да силой храброю,
А вдвоё-втроё да конём топчет же.
Да тогда ле выходит Батей сын Батеевич
Он выходит нониче на балхон к сибе,
275 И гледит-де он, смотрит в трубочку подзорную.
И тогда ле Батей да сын Батеевич
И он скричал-звопел да громким голосом:
«Вы уланове-булан[ов]е, сильни-могучи богатыри!
Вы оставьте ведь мне тотар хошь на семена:
280 Я согласён вам платить да дани-пошлины,
За двеначчэть тут лет да дани-выходы!»