533

БИОГРАФИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ
ОБ ИСПОЛНИТЕЛЯХ



В томах публикуются былины, записанные от 113 печорских сказителей (см. Список исполнителей, с. 611—614).

Биографические сведения об исполнителях сгруппированы вместе и расположены по фамилиям в алфавитном порядке.

Основу раздела составляют биографические заметки, опубликованные в сборнике «Печорские былины» Н. Е. Ончукова, в сборниках «Былины Севера», «Былины Печоры и Зимнего берега».

Некоторые справки дополнены биографическим материалом из вступительных статей к указанным сборникам, из дневников и отчетов собирателей, заметок Н. Е. Ончукова в сборнике «Северные сказки» и из его публикаций в Известиях ОРЯС.

Биографические сведения содержат также известный репертуар каждого исполнителя.

Биографии некоторых исполнителей содержат лишь минимальные сведения (А. Г. Антонова, Е. Н. Кириллова и др.).

В материалах Н. П. Леонтьева (РГАЛИ, ф. 1485, оп. 1) не оказалось никаких данных о личности сказителей Г. А. Карманова, И. Т. Маркова, А. Ф. Тороповой, С. А. Хозяинова.

В коллекции ФК МГУ нет заметок о В. Е. Носове и Н. С. Семеновой.

С воскового валика записи 1914 г. был расшифрован отрывок былины «Илья и Идолище», спетый И. Усачевым (ИРЛИ, ФА ФВ, 1178.1). Никаких сведений об исполнителе ни в рукописном фонде, ни в фонде фоноваликов нет. Фамилии этих семи исполнителей даны только в общем Списке исполнителей.

АНТОНОВ СИДОР НИЛОВИЧ

С. Н. Антонов, постоянный житель дер. Скитской на реке Пижме, в 1955 г. крепкий, здоровый, 63 года, но на вид — человек средних лет.

Грамотный, начитанный, знаток древних книг, которые собирает и хранит. Хорошо знает старое церковное пение по крюкам и пользуется репутацией весьма уважаемого в округе человека.

Знает местные исторические предания и легенды, интересуется историей. Произвел впечатление человека умного, рассудительного. В общении приветлив, хотя и сдержан. Беседовал с участниками экспедиции охотно, с чувством собственного достоинства.

Былины знал слабо, только в отрывках, ни одной полностью вспомнить не мог.

Сидору Ниловичу подпевала его жена Агафья Григорьевна, 47 лет, тоже исконная жительница д. Скитской. Сама она былин не знает.

(Н. П. Колпакова, с. 172)

534

***

В 1978 г. с С. Н. Антоновым беседовали участники экспедиции МГУ; он смог коротко пересказать сюжет о Святогоре и Илье Муромце, назвав это былиной об Анике-воине, и пропел балладу «Во городе во Саратове». (Арх. ФК МГУ, 1978, кор. 2, п. 2, тетр. 2, л. 5 об.).

БАЖУКОВ АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ

Александр Михайлович Бажуков, 1902 г. р. — из с. Троицко-Печорское Троицко-Печорского р-на. Неграмотный. По национальности коми. Учился всего лишь один год (до 7 лет). В Красную Армию пошел, не зная ни слова по-русски, еле умея расписываться печатными буквами. В армии обучился грамоте. Необычайная память позволила А. М. Бажукову перенять и запомнить около 150 сказок. Чтобы дать представление о размерах его сказок и о сложности событий, изображаемых в них, достаточно сказать, что, например, в сказке «Франциль Венециан» участвуют 25 героев, а события происходят в 10-ти различных государствах. Художественные достоинства сказок очень высоки. Даже в его собственном переводе на русский язык они блещут остроумием, богаты по замыслу и красочны по исполнению.

В сказках А. М. Бажукова нашли отражение мотивы былин «Илья Муромец», «Садко — богатый гость», «Потык Михайло Иванович», «Дюк Степанович»; характерно, что Бажуков объединяет в одной сказке, как правило, целый цикл былин. Так, в сказке «Илья Муромец» объединены следующие сюжеты: первая поездка Ильи Муромца, «Илья и Святогор», «Идолище в Киеве», «Илья Муромец и Калин-царь», «Илья в опале у Владимира», «Илья и жидовин», «Илья и Батый», «Илья и Сокольник». Про Ивана-купеческого сына Бажуков рассказывает 10 больших сказок, про Ивана-царевича — 7 сказок, про Ивана-крестъянского сына — пять; про солдата, служившего 25 лет, — четыре сказки и т. д. Это стремление к цикличности как нельзя более показывает творческий размах сказителя и свидетельствует о его высокой одаренности. Как пример творческой инициативы можно привести работу Бажукова над сказкой «Тришка и Мишка». Эту сказку он слышал от четырех разных сказителей, рассказывающих ее по-разному. Ал. Мих. объединил все четыре варианта в один, выбрав все, что ему понравилось.

Сказки А. М. Бажукова в 1940 г. пользовались большим успехом среди колхозников села Троицко-Печорское и близлежащих деревень. Как-то на лесозаготовках Бажуков на пару с односельчанином-сказочником Федором Прокопьевичем Казаковым устроил своеобразное соревнование. Каждый вечер после работы оба сказителя поочередно рассказывали свои сказки. Соревнование продолжалось всю зиму. В общей сложности сказители рассказали 300 сказок, после чего Казаков сдался, а у Бажукова остался еще немалый запас сказок, исчерпать который ему не удалось, т. к. закончились лесозаготовки.

(Н. П. Леонтьев, РО ИРЛИ, Р. V, колл. 276)

***

В публикуемый ниже список названий известных А. М. Бажукову сказок включены также сказки литературного происхождения: Еруслан Лазаревич; Бова Королевич; Франциль Венециан; Гуак Гауликович; Иван Темницын; Жар-птица (иначе — Демьян Данилович;1 состоит из трех сказок); Марья-краса, черная коса; Тришка и Мишка (очень длинная, реалистичней других); Илья-Муромец (пересказ восьми былин; записана); Виноград Виноградович и Умерьян Виноградович; Демьян Данилович и Иван Демьянович (женился на Марфете-царевне с острова Буяна); Иван Долматович (сын Далмата-царя; женился на Милолюбиде Дудолюбовне); Иван-царевич («Иван Иванович»; сказка похожа на другую — «Царь Сандрик»); Иван-царевич (сын поповской дочки; мать, влюбленная в идола, хочет извести сына); Иван-царевич и Василий-царь; Иван-дурак, царский сын (у сына озерного беса глаз выколет); Иван-царевич (за сутки вырастает на три сажени); Александр-царевич и Гарга-королевич; Василий-царевич многострадальный; О царе-Салтане и сыне его Гвидоне; О царе Салтане и сыне его Гвидоне — два различных

535

варианта; Царь Косим (у него — сыновья-близнецы: Михайло и Гаврило — архангелы); Царь Сандрик (и неизбежный царевич снова); Аксинья Сенисовна; Царская дочь Елена; Королевская дочь Елена; Купеческие сыновья и поповская жена; Крот и воробей (купеческий сын спасает воробья и попадает за это в медное, серебряное и золотое царства); Иван-купеческий сын; Иван-купеческий сын (сын саратовского купца); Иван-купеческий сын (такая сказка записана мной в 1937 г. у А. Т. Безумова); Иван-купеческий сын (возьмет в жены дочь римского короля); Иван-купеческий сын (выбирает верную жену); Иван-купеческий сын (возьмет в жены дочь персидского короля); Иван-купеческий сын и конек-скакунок; Иван-купеческий сын (пьяница, а впоследствии — богач); Иван-купеческий сын (отдает сестер за льва, кита и орла); Иван-купеческий сын (женился на дочке матушки Солнца); Иван-богатырь; Иван-крестьянский сын (очень длинная); Иван-крестьянский сын (в учении у колдуна); Иван-крестьянский сын (Васильевич; трех попов обманул); Иван-крестьянский сын (с разрешения пока живет с его женой и дочерью); Иван-кобылин сын; Иван-медвежий сын; Иван-Полубан и Пашка Чибулайко; Крестьянские сыновья (богатый и бедный брат); Крестьянские дочери (иначе — «Отец кашу варит»; тема — мачеха и падчерица); Емеля-дурак (ездит на печке быстрее поезда); Емеля-дурак (сын купца-дьячка; женился на царской дочери); Безымянный царевич (из цикла о царевичах); Андрей-стрелок, крестьянский сын (очень длинная); Виккер Виккеревич; Громобой; Садко-богатый гость (иначе «Новгородский купец»; пересказ былины). Дюк Степанович (пересказ былины); Потык Михайло Иванович (пересказ былины); Марко Богатый; Фома Богатый (грозного царя дочь за себя замуж берет); Купец Иголкин; Капитан Немо (знает в отрывках); Королева-рабыня (очень много иностранных имен и названий городов); Солдат-бесстрашник (черта и смерть запирает на 800 лет, а сам живет 1030 лет); Солдат-бесстрашник (записана); Солдат, служивший 25 лет; Солдат, служивший 25 лет (из времен Николая I); Солдат, служивший 25 лет (женится на двух царских дочерях); Солдат Иван и два глупых генерала (жена — римская королева); Солдат Дегтянников (в лаптях женится на дочери миллиардера); Солдат Чайкин (гордится красой; умный; беса поймает); Солдат и сокол; Солдат и поп; Поп и попадья; Поп-пекарь; Поп-евнух; Семен Собачкин (уменьшается до 1 см; страшный богатырь); «Со» и «но» («Это не знаю»); Матрос Митька; Дровосек и его жена; Старик, коза, петух и заяц (сказки о животных называет «бабьими сказками»); Мужик, лиса и волк; О старике, старухе и золотой рыбке (старуха проглотила рыбку и забеременела); Терем-теремок; Репка; Медведь на липовой ноге; Колобок; Чурбашек; Три козы; Петух, лиса и волк; Боевой заяц и волк.

БОБРЕЦОВ ДЕМИД ФАТЕЕВИЧ

Постоянный житель д. Степановской на реке Пижме, бодрый старик 71 года, служил в солдатах до революции. Хорошо знает местные старинные песни, а также песни революционные и старые солдатские.

Мастером-былинщиком Д. Ф. Бобрецов никогда не был, но пел раньше то же, что многие жители д. Степановской, в репертуаре которых издавна бытовали наряду со старыми песнями популярные по всей Пижме былины о Бутмане и об Илье и Сокольнике. Ко времени записи от него позабыл и то немногое, что знал, и помнил только отрывки былинных текстов.

(Н. П. Колпакова, с. 171)

***

От Д. Ф. Бобрецова были записаны и опубликованы две песни: историческая «Вспомним, братцы, как стояли» и лирическая «Выйду ль я на реченьку» (ПП, № 140 и 62).

Кроме того, в архиве ИРЛИ (колл. 160, п. 1) хранятся: отрывок из старины о Бутмане (6 стихов) — (№ 420, л. 560) и лирические песни — «Ночи темны, тучи были грозны» (солд., № 293, л. 369), «Среди долины ровные» (№ 360, л. 377), «По край речки-ручейку» (№ 302, л. 378), «Ой ты не пой-ко, не пой, да соловьюшка» (№ 305, л. 381, 382). Пел «Петербургский был красильщик» (№ 308, л. 386), «Молодость, ты молодость» (плясовая, № 297, л. 373).

536

ВОКУЕВ АНИСИМ ФЕДОРОВИЧ

Слепой старик из Уега, деревни в 25 верстах от Усть-Цильмы вниз по Печоре. Это в сущности замечательный человек. Обладая воловьим здоровьем, розовый, как девушка, несмотря на свои седые волосы и 70 лет, Анисим громким, как труба, голосом поет свои старины, которые знает твердо, поет складно, прекрасным напевом. Являлся Анисим в мою большую, пустую, отводную квартиру убогим человеком, ведомый каким-нибудь малышом за палку; но придет, сядет на пол, упершись спиной о стену, заговорит спокойно, нисколько не напрягая голоса, и стекла зазвенят в окнах, можно сказать, ужасен его голос. За свой удивительный голос, при участии на сельских сходках, он слывет за «горлана», «горлопана» своего общества, которое, несмотря на свое убожество, он не дает никому в обиду. Анисим очень умен, обладает в высшей степени здравым смыслом и какой-то невероятной памятью: когда-то, много лет назад Анисим слышал в чтении старообрядческие полемические книги, впитал из них существеннейшее, и вот он защитник старой веры. Когда православный миссионер устраивает беседу со старообрядцами, Анисим, ведомый по улице сынишкой за палку, смело является в отводную избу состязаться в вере и часто своим зычным голосом и насмешками гонит противника с поля словесной битвы. За его ум и острый язык его и уважают, и побаиваются не одни однодеревенцы, где он положительно задает тон; часто многие устьцилемы обращаются к нему за советами в тяжебных делах. Однажды, рассказывали мне, местный богач посылал Анисима в качестве адвоката своего к зырянам на Вашку, за 300 верст. Анисим хороший семьянин, — у него чуть ли не 9 человек детей; хороший хозяин и зажиточный человек. Слушал я его в Усть-Цильме, куда он приезжал по какому-то таинственному делу в лодке, тотчас после того как вскрылась Печора. Кроме старин знает и прекрасно рассказывает сказки, рассказывает так же артистически, как поет и былины: без единой лишней строчки и слова. Поет Анисим и песни, да в большинстве такие, что как-то не вяжутся они ни с его деловитостью и серьезностью, ни с тем, что он старообрядец и в таких годах, когда его ровесники уже думают о «прекрасной матери пустыне».

(Н. Е. Ончуков, СС, с. 255, 256)

***

Проживя на свете слепым 60 лет — ослеп Анисим лет 12-ти — он женился. У него 10 человек детей, он нажил дом, стал зажиточным человеком в деревне.

(Н. Е. Ончуков. СС, с. 36)

Памяти Анисима я обязан тем, что списал у него несколько былин в прекрасных вариантах, спетых прямо-таки художественно, без единой лишней строчки и слова. Прекрасно знает Анисим и сказки и также артистически их рассказывает. К величайшему сожалению, жил Анисим в Усть-Цильме недолго, все время занят был делом, мог отрываться для меня урывками, и я немного списал у него былин и еще меньше сказок. Знает он их, конечно, несравненно больше того, что успел рассказать мне. Поет Анисим и песни и знает их множество; кое-что из своего песенного репертуара Анисим спел мне...

(Н. Е. Ончуков, СС, с. 35—37)

***

Кроме былин Н. Е. Ончуковым были записаны от А. Ф. Вокуева и затем опубликованы следующие сказки: «Иван-царевич в подземном царстве» (Сев. ск., № 8), «Чудо чудное» (Сев. ск., № 9); «Прибакулочка, прибасиночка» (Сев. ск., № 10), а также «Небылица про льдину» (Онч., № 67). В «Живой старине» было опубликовано исполненное А. Ф. Вокуевым «Виноградьё красно зеленоё» (ЖС, 1907, вып. IV, с. 104—106).

По данным Г. И. Маркова от 22.09.1930 г., к тому времени сказитель умер (ГАПО, ф. 973, оп. 1, д. 279, л. 70. Сообщено Л. А. Новиковой).

537

ВОКУЕВ ГАВРИЛА ВАСИЛЬЕВИЧ

Вокуев Гаврила Васильевич — в 1955 г. 73-летний постоянный житель Усть-Цильмы. Грамотный. «Былинам учился с детства от деда, Петра Ивановича Вокуева, который пел их очень много, и от отца, Василия Петровича Вокуева, певшего вместе с дедом. Сам стал исполнять былины с 15 лет. Впоследствии слыхал многие былины и выучил некоторые из них на рыбных промыслах у моря, но перечислить хотя бы сюжеты этих былин не смог — забыл».

(Н. П. Колпакова, с. 148)

***

В 1963 г. Д. М. Балашов записал от него две былины — «Илья и Сокольник» и «Дюк Степанович», которые сказитель хорошо помнил (обе свыше 160 стихов).

В сентябре 1965 г. обе былины были записаны полевой экспедицией Всесоюзной фирмы грамзаписи «Мелодия» под руководством Ю. Е. Красовской (ГОСТ 528968, Д-025678). Былина «Илья и Сокольник» вошла фрагментом в изданные в 1969 г. пластинки, а «Дюк Степанович» — полностью. Пластинки неоднократно переиздавались в последующие годы. Об исполнении былин Г. В. Вокуевым см. в кн.: Ю. Е. Красовской «Сказители Печоры» (М., 1969, с. 21).

В архиве ИРЛИ хранится вариант начала былины «Первостольной богатырь Илья Муромец» (6 стихов — РО ИРЛИ, Р. V, колл. 160, п. 1, № 405, л. 512).

Сказки и песни Г. В. Вокуев исполнял крайне редко. Одна из лирических песен, записанная от него, была опубликована в сб. «Песни Печоры» — «Ой-ы с луговой-то ле было со стороны, ох, да со сторонушки» (ПП, № 1).

ВОКУЕВ ЕГОР СЕМЕНОВИЧ

С. Е. Вокуев — 1904 г. рожд., коми по национальности, уроженец Ненецкого национального округа. В деревню Майда Койдинского с/с Мезенского р-на Архангельской области переселился в начале 70-х гг. От него записан один отрывок былины «Исцеление Ильи Муромца».

Е. С. Вокуев — незаурядный сказочник. Записанные от него сказки отличаются хорошей сохранностью сюжета и полнотой изложения. От него записаны сказки (РО ИРЛИ, Р. V, № 4, колл. 266, п. 2, л. 1—6; № 13, л. 1—18; № 27, л. 1, 2; № 29, л. 1—9; № 31, л. 1—8; № 32, л. 1—9; № 33, л. 1—6; № 34, л. 1—7; № 35 л. 1—4), духовный стих (РО ИРЛИ, Р. V, № 26, колл. 266, л. 1, 2), пословицы, поговорки (РО ИРЛИ, Р. V, колл. 266, № 25, л. 1).

Вокуев вспоминал: «Сказки рассказывали вечером. На железном листе в чуме костер горит. Слушал сказки от стариков-оленеводов». Вокуев неграмотен: «Я в школе не бывал, — рассказывал он, — самоуком читаю газеты. Пишу письма дочерям, хотя некоторые буквы путаю. Сказок в книгах не читал» (РО ИРЛИ, Р. V, колл. 266).

Семья, в которой вырос В. Е. Вокуев, кочевала; только когда его отец заболел, они осели на 9 лет в деревне.

ДИТЯТЕВ АЛЕКСЕЙ ИВАНОВИЧ

Слепой старик 71 года. Живет очень бедно на самом краю заречной стороны Виски в маленькой избушке вместе с родным братом. Когда я пришел к А. И., он на берегу речки с мальчонком, своим племянником, пилил на дождь дрова, а зрячий брат в избе вязал сети... Старины знает А. И. прекрасно, поет твердо и сильно акает при пении, между тем при разговоре аканья совсем незаметно, да и неоткуда ему быть. А. И. прекрасный сказочник; и сказки он знает твердо, рассказывает очень хорошо, складно. Кроме спетых мне старин знает еще:

538

«Добрыня и змея», «Потык», «Васька Окулов», «Сорок калик», «Агрик», «Егор храбрый» и несколько духовных стихов.

(Н. Е. Ончуков, с. 312)

***

Н. Е. Ончуковым были записаны и опубликованы в сб. «Северные сказки» следующие сказки А. И. Дитятева: «Богатыри» (№ 47), «Федор Бурмаков» (№ 48), «Царь Петр и хитрая жена» (№ 49), «Костя» (№ 50), а также две присказки (№ 53 и 54).

ДИТЯТЕВА ПРАСКОВЬЯ ИВАНОВНА

Сестра Алексея Ивановича Дитятева, также слепая, знает старины: первую поездку Ильи Муромца, Фатенко, Потык, Чурило и неверная жена, Васька Казимиров, 40 калик. Поет приятным голосом, но не твердо.

(Н. Е. Ончуков, с. 329)

***

В 1929 г. — это слепая старушка 69 лет из д. Великая Виска, в низовьях р. Печоры. Ослепнув с полутора годов, она жила раньше с братом и матерью, после их смерти осталась совсем одинокой: «Теперь все родные, сколько были, в земле лежат, вот и живу я сиротиною».

Былинам П. И. Дитятева научилась от брата Алексея Ивановича, от которого, тоже слепого старика, Н. Е. Ончуков в 1901 г. записал две былины: об Иване Горденове и о Скопине (Онч. № 80 и 81).

Ни той, ни другой Прасковья Ивановна не знала. Мною записаны от нее пять публикуемых здесь былин, по первоначальным словам исполнительницы, — весь ее репертуар. Однако потом, после моих расспросов, она призналась, что «маленько знает» еще про Потыка и сказку о Добрыне, но записать этот материал мне уже за неимением времени не удалось.

Н. Е. Ончуков тоже знал П. И. Дитятеву как сказительницу, но записал от нее лишь одну «Небылицу» (Онч. № 83), зарегистрировав остальной ее репертуар. Из перечисленных им шести былин мною записаны четыре, остальные две — это как раз те, которые она помнила лишь «маленько». Кроме того, записана мною былина о состязании конями, не зарегистрированная Н. Е. Ончуковым.

П. И. Дитятева — худенькая, болезненная старушка, чрезвычайно ласковая и приветливая. Былины она пела с большой охотой. По словам окружающих, к ней частенько заходили ребята и девушки слушать старины и сказки. И сама Дитятева говорила, что старины поет, «когда попросят, вот вроде тебя кто и свои тоже». Но чаще всего пела для себя: «Утешаюсь». Из сказок, известных ей, она назвала сказки про Еруслана и про Ивана-царевича.

Записывать от Прасковьи Ивановны было очень трудно и прямо «с голоса» совершенно невозможно, так как пела она чрезвычайно быстро. Приходилось сперва записывать текст и затем выправлять его при пении. Тексты П. И. знала довольно твердо, но при пении несколько изменяла. Очень сильно разошелся сказанный ею текст последней былины «Сорок калик» с текстом спетым. Вообще, видимо, эту былину П. И. помнила слабее, при исполнении немного путала. Сама П. И. говорила, что былины «позабывает». Однако она путала только имена, весь же ход событий и все подробности в общем передавала стройно. Все былины исполняла на один напев.

В репертуаре Дитятевой преобладают новеллистические былины из тех, которые не дают особенно широких социальных обобщений. В нем отсутствуют популярные еще в 1929 г. на Печоре героические былины о Сокольнике и о Василии Игнатьевиче и такая былина, как «Дюк Степанович», представляющая широкое полотно историко-социальных столкновений. Впрочем, влияние этой былины сказалось, правда лишь внешне, на былине о первой поездке Ильи Муромца, где действие вначале происходит в Кареле пребогатой и где в обстановку дома Ильи Муромца переносятся черты быта матери Дюка Степановича.

539

По своему характеру былины П. И. Дитятевой отступают от строго классического былинного стиля. Эпическая обрядность не выдерживается: троичность нередко заменяется повторением двукратным: в обращении Чурилы к девушке чернавушке, в эпизоде выпуска жеребцов против Добрынина бурушки; в былине же «Фатенко» обращение Овдотьи к голям Дитятева совсем не повторила, а, сказав: «И пошла Овдотья вдоль по городу», прибавила: «Дальше те же слова, всё то же». На деталях описательных Прасковья Ивановна тоже не задерживалась. Вообще в былинах ее заметна тенденция к передаче лишь тех моментов, которые движут самое действие. Так, из былины о Чуриле исключен диалог мужа с неверной женой, и разгневанный Пермята сразу же срубает голову Чуриле. Характерно, однако, что в той же былине сильно развернут последний эпизод убийства жены введением троекратно высказанного решения мужа простить ее. Смерть ее, таким образом, в трактовке Дитятевой, является результатом ее нежелания повиниться. Передав слова Маремьяны мужу: «Да куда полете блад ясён сокол, да туда же лети лебедь белая», — П. И. заметила: «Вот какую грубость сказала!» Это стремление к некоторой морализации видно и в былине о состязании конями, в которую включен конец — единственный лишь в данном варианте: наказание Добрыни буркой за его похвальбу.

Во время исполнения сказительницей в изобилии давались комментарии, иногда преследовавшие цель не простого разъяснения, но и определенной мотивировки того или иного эпизода. Так, в комментарий к былине о сорока каликах была внесена интересная деталь, отсутствующая во всех других известных вариантах, о былой связи Самсона с Апраксией, чем и мотивирована настойчивость последней.

П. И. Дитятева любит пользоваться в былинах формулами типа сказочных: «Долго поётся, скоро сказывается», «немного время миновалося», «жила-была».

(А. М. Астахова, I, с. 514, 515)

***

В архиве ИРЛИ (Р. V, колл. 6, п. 5д) хранятся записанные от П. И. Дитятевой следующие лирические песни: «Вдоль по крутенькому, эй, ой, да по красному ли по бе ‹...› по бережочку» (№ 140, л. 701, «Не ясен-то ли сокол по горам летал» (№ 142д, л. 73), «По весны-то было да по красноей» (№ 143д, л. 74); одна игровая песня — «Во селе, селе Покровском» (№ 141д, л. 71, 72).

ДУРКИН АЛЕКСЕЙ СЕРГЕЕВИЧ

А. С. Дуркин в 1942 г. — 75-летний больной старик. Служил в царской армии, участвовал в Русско-японской войне. Самоучкой выучился грамоте. В молодости очень любил петь песни и в армии был запевалой.

Былины слыхал от отца Марфы Дмитриевны Дуркиной (о ней см. на с. 478). Исполнил одну старину «Про тура», хотя знал еще несколько былин, но «не по порядку», поэтому исполнить их отказался.

(Н. П. Колпакова, с. 99)

ДУРКИН ДМИТРИЙ КАРПОВИЧ

Это с большим самомнением, редким в деревне, высокий, рыжий бородач 40—45 лет, очень многоглаголивый, все и вся критикующий, а себя превозносящий. В мой первый приезд на Печору он сказал мне, что знает 70 старин, которые нынче превратились уже в 40, но он не знает и столько. Старин Д. слыхал много и, пожалуй, все начнет как следует петь, а затем уж и пойдет отсебятина. Мне показалось, что он кой-что присочинял во время самого пения: старины он старается петь как можно дольше и ввести как можно больше новых эпизодов, чтобы его старина была не такая, как у всех. Д. религиозен, много рассуждает про «божественное»; на Пасхе он, напр., не хотел мне петь старины, потому что — грех, а после Пасхи пел только по воскресеньям.

(Н. Е. Ончуков, с. 184)

540

***

В 1929 г. от него записывала былины А. М. Астахова, сообщившая следующее: «Мне удалось записать от него всего три былины, из которых лишь одна «Про князя Долгорукова»1 представляет запись повторную, две же другие Ончуковым записаны не были. Однако Дуркин помнил еще несколько былин, но записать их не пришлось вследствие ограниченности времени пребывания экспедиции в Усть-Цильме при наличии более ценного былинного материала, который необходимо было собрать. Вот список известных Дуркину былин, который он сам мне дал: 1) «Про князя Владимира, как он женился», 2) «Про старого казака» (про исцеление и Соловья Рахматовича), 3) «Про Дюка», 4) «Про Чурилу», 5) «Про Скопина», 6) «Про Васеньку Игнатьева», 7) «Про калик перехожих», 8) «Про Дуная» («не всё»), 9) «Про Василия (Буслаева), 10) «Лука Данилович», 11) «Про Олешу Поповича и про Пермяту», 12) «Про Садко».

Как видно из списка, Дуркин по ошибке называл иногда два раза один и тот же сюжет — очевидный результат утери четкого знания.

Из былин, спетых в 1901 г. Ончукову, три («Фатенко», «Иван Грозный»,2 «Данило Борисович») совсем забыл. Кроме былин знал еще раньше стих про Алексея и немного про Агрика, но ко времени нашей записи «потерял все слова». Былины же, по его словам, «уж 50 лет, как не певал, — так лежали они» (т. е. хранились в памяти), и мне мог только сказать словами.

Д. К. Дуркин относится к типу сказителей-импровизаторов, о чем свидетельствует и сопоставление двух записей одной и той же былины и воспоминания Н. Е. Ончукова (см.: А. М. Астахова, I, с. 83). В настоящее время былины Дуркина несомненно в стадии деградации — сильные сокращения касаются даже мотивировочных моментов, от чего страдает композиционная четкость.

Из своей многочисленной семьи (2 сыновей, 5 дочерей) Дуркин не мог никого назвать, кто бы знал былины. Устьцилемы же называли в качестве старинщика одного из зятей Дуркина — Филиппа Васильевича Вокуева, 55 лет, который в это время был вне Усть-Цильмы «на угодьях» (на лугах, куда на целое лето отправляют скотину). Кроме того, устьцилемы помнят, что покойные братья Д. К. Дуркина тоже пользовались славой старинщиков.

(А. М. Астахова, I, с. 458)

ДУРКИН ЕЛИПИДИАФЕР АФАНАСЬЕВИЧ

Житель д. Бугаево, 65 лет, грамотный.

Экспедиция МГУ 1978 г. записала от Е. А. Дуркина краткий пересказ былины «Илья Муромец и Святогор» (Арх. ФК МГУ, 1978, № 2, кор. 2, п. 1, тетр. 3, л. 10 об. — 11). В том же архиве хранятся записанные от Е. А. Дуркина гадания (1978, кор. 3, тетр. 2, л. 8 об.), приметы (1978, № 25—30, кор. 3, п. 28, тетр. 2, л. 7, 8,), предание «о колдуне Дорохе» (1978, кор. 2, п. 5, тетр. 2, л. 3, 3 об.).

ДУРКИН ИГНАТИЙ МИХАЙЛОВИЧ

Маленький седенький старичок свыше 75 лет. Пел у меня всего один день, пел «Илью и Соловья», «Садка», «Димитрия Бранского» и несколько стихов. Очень польщен, что я позвал его, слушаю пение и пою чаем. Все время пока пел — пил чай и водку, отпивая маленькими глотками; постоянно останавливался, внося в пение не идущие к делу разговоры.

(Н. Е. Ончуков, с. 221)

541

***

От И. М. Дуркина были записаны и опубликованы в «Живой старине» два духовных стиха: «Мучения Егория» (ЖС, 1907, вып. I, с. 23, 24) и «Христос и нищие» (ЖС, 1907, вып. III, с. 79).

По данным Г. И. Маркова от 22.09.1930 г., к тому времени сказитель умер (ГАПО, ф. 973, оп. 1, д. 279, л. 69. Сообщено Л. А. Новиковой).

ДУРКИН ПАВЕЛ ФЕДОРОВИЧ

Крестьянин 54-х лет, из Усть-Цильмы. Мог сообщить мне только одну, уже полузабытую им, былину на сюжет «Дуная». Он сам говорил, что памяти у него совсем нет, да и уж несколько лет, как он не пел. Когда был в Усть-Цильме Ончуков, то П. Ф. Дуркина, по его словам, даже и не звали исполнять былины, потому что «много настоящих старинщиков было», а он «как бы младшим считался».

П. Ф. Дуркин — грамотный. Беседуя со мной о былинах, он вспомнил, что в местной школе была толстая книга: «Былины» (очевидно, «Печорские былины» Н. Е. Ончукова; о существовании нескольких экземпляров этого сборника в Усть-Цильме я слышала и от других). Однако свою былину он усвоил от стариков и в книжке ее не видел.

От него я получила интересное сведение о том, что в Усть-Цильме обычно пели былины вместе, считая более трудным петь в одиночку.

У П. Ф. Дуркина взрослые сыновья, но былин они не знали, не слушали, вообще ими не интересовались.

(А. М. Астахова, I, с. 470)

ДУРКИН ТИМОФЕЙ СЕМЕНОВИЧ

В 1955 г. это был глубокий старик (84 года), болезненный и слабый. Постоянный житель Усть-Цильмы. Грамотный.

Былины Т. С. Дуркин знал с десятилетнего возраста. Первым учителем-сказителем у него был дядя по матери, Семен Васильевич Дуркин, живший в дер. Кемгорт Усть-Цилемского района. Позднее молодой Т. С. Дуркин пел былины на промысле со стариками, в частности с мастером-былинщиком по имени Анхен Стариковых.

Прежде знал значительно больше былин. В 1955 г. многое уже забыл и от дряхлости и слабости легких спеть не мог. Знал прежде и песни, но давно, по его словам, забыл.

Записанные от него былины «Про Сокольника» и «Про Добрыню» Т. С. Дуркин пробовал на голос, затем, спев несколько стихов, начинал снова и доводил до конца. Также и перед прозаическим своим пересказом былины об Ильи Муромце он спел несколько начальных стихов, очевидно, с целью вспомнить содержание.

Тексты, записанные от Т. С. Дуркина, с одной стороны, содержат некоторые следы забывания сюжетов, с другой — свидетельствуют о том, что Тимофей Семенович в прошлом был несомненно незаурядным исполнителем былин. До сих пор в его небольшом сейчас репертуаре сохранился очень хороший, полный и выразительный вариант былины «Илья и сын».

(Н. П. Колпакова, с. 135)

***

Помимо четырех былин («Про Илью», «Про Сокольника», «Про Добрыню» — в двух вариантах), публикуемых в настоящем издании, в архиве ИРЛИ (РО ИРЛИ, Р. V, колл. 160, п. 1) находятся два былинных отрывка: вариант начала былины об Илье и Сокольнике (№ 401, л. 498) и отрывок былины «Первая поездка Ильи Муромца» (5 стихов — № 402, л. 499).

542

ДУРКИНА АЛЕКСАНДРА НИКОЛАЕВНА

Дуркина Александра Николаевна. В 1980 г. ей было 72 года. Малограмотна. Былины помнит плохо. От нее записана всего одна былина «Исцеление Ильи». По ее словам, данный сюжет и некоторые другие забытые уже ею сюжеты переняла от мужа, который скончался после Великой Отечественной войны.

(Арх. ФК МГУ, 1980, тетр. 18, с. 156).

ДУРКИНА МАРФА ДМИТРИЕВНА

Марфе Дмитриевне Дуркиной, крестьянке из д. Уег, было в 1942 г. 70 лет. Неграмотная, но очень любознательная и сведущая, она любила рассказывать о своей тяжелой жизни: как перенесла смерть мужа, смерть десяти своих детей, как под старость, больной и одинокой, приходилось жить у чужих людей.

От М. Ф. Дуркиной записано четыре былинных текста. В недалеком прошлом сказительница исполняла еще несколько былин, знание которых перешло к ней по семейной традиции. Расспросы собирателей о былинах доставили Марфе Дмитриевне большое удовольствие. Она с гордостью вспоминала отца и мать, которые знали очень много старин, что подтверждали многие жители Уега. Ко времени встречи с собирателем М. Ф. Дуркина былины уже не исполняла и плохо помнила. В Уеге пользовалась славой хорошей вопленицы.

(Н. П. Колпакова. с. 101)

ЕРМОЛИН АЛЕКСЕЙ ИПАТЬЕВИЧ

А. И. Ермолин в 1942 г. — слепой 68-летний старик, житель д. Уег. Ослеп [в 1918 г.]. Грамотный. Грамоте выучился во время службы на флоте.

В 1903 г. Алексей Ипатьевич, будучи матросом, совершил кругосветное плаванье, которое продолжалось шесть с половиной лет, произвело сильное впечатление и оставило о себе богатые воспоминания.

А. И. Ермолин сам пришел к одному из членов экспедиции и спел старину «Про тура золота рога». По его словам, раньше он знал несколько старин, которые в 17-летнем возрасте перенял от старика-односельчанина, но теперь уже не помнил.

(Н. П. Колпакова, с. 97)

ЕРМОЛИН НИКИТА ФЕДОРОВИЧ

Н. Ф. Ермолин — постоянный житель д. Трусовской на реке Цильме (Усть-Цилемский район Коми АССР), домовитый, степенный хозяин, уважаемое и видное в колхозе лицо. Грамотный. Здоровый, кряжистый человек, он, несмотря на свой уже преклонный возраст (в 1955 г. ему было 70 лет), отнюдь не выглядел стариком.

Былины Н. Ф. Ермолин знает смолоду, выучившись от сказителей, которых слышал на Цильме и Печоре. Как былинщик известен издавна по всей округе. По словам односельчан, когда он, бывало, прежде певал, сидя на берегу Цильмы, люди вдалеке на пожнях принимали его голос за рев пароходного гудка, настолько «окатистый» был у него голос.

В прежнее время владел разнообразным былинным и песенным репертуаром (сказок не знал), но ко времени записи многое уже было забыто. Все же и в 1955 г. кроме былин хорошо знал еще много старых песен и прекрасно их исполнял. От него записаны старые солдатские и исторические песни («Поле турецкое» и др.) и ряд бытовых и любовных. Записанные от Н. Ф. Ермолина былины и былинные фрагменты характеризуются выдержанным былинным стилем при лаконичности изложения.

543

Свое знание былин и песен Н. Ф. Ермолин частично передал младшей дочери, Полине Никитичне Рочевой, живущей в той же д. Трусовской (в 1955 г. ей было 30 лет).

(Н. П. Колпакова, с. 124)

***

Н. Ф. Ермолин владел разнообразным эпическим и песенным репертуаром. От него были записаны и опубликованы баллады: «Старина про вдову пашину», «маленькая старина» «Князь Долгорукий и ключник»; исторические песни: «Как казак-от палил (ПП, № 137), «Поле ты поленько, ох поле чистое, турецкое». (ПП, № 136); лирические песни: «Вдоль-то с-ко крутому да с-ко славному береженьку» (солд., ПП, № 18), «Ночи темны, тучи были грозны», отрывок (солд., ПП, № 139), «Со Буянова да славна острова» (солд., ПП, № 17), «Нам-то не дорого злато да чисто серебро» (ПП, № 135), «Вниз по матушке да по Неве-реке» (ПП, № 21), «Сизенький да голубчик» (ПП, № 27), «Сохнет травка без дождя» (ПП, № 25), «Размолоденьки вы молодчики, вы дружки да мои» (ПП, № 29), «Что дивья-то тому да на све... эх, на свете жить» (ПП, № 30), «Ах, да как вечор-то, да вечор» (ПП, № 24), «Ты не пой-ко, не пой, да соловьюшко» (ПП, № 28), «Летит голубь, летит сиз со голубушкою» (ПП, № 81), «Зла несчастная да девчонка во лужочках гуляла» (ПП, № 23), «Между реченькой, между быстроей» (ПП, № 20), «Белая да березонька призадумалася (ПП, № 22); плясовые и игровые песни: «Я горю, горю на камушке» (ПП, № 104), «Един нов монастырь становился» (ПП, № 103), «На дворе заря белая» (ПП, № 82).

В архиве ИРЛИ (РО ИРЛИ, Р. V, колл. 160, п. 1) также хранятся песни, записанные от Н. Ф. Ермолина. Это лирические песни: «Уж вы дуйте, сподуйте, ветры» (№ 176, л. 236), «Кто же раны перевяжет» (№ 174, л. 234), «Уж мы сядемте да ребятушки» (№ 161, л. 219), «Эх скован я, скован и в тюрьме сижу» (№ 156а, л. 211, 212); плясовые и игровые песни: «Девка по саду гуляла» (п. 2, № 40, л. 83), «Как раз Ванька не в обиду» (№ 175, л. 235); романс: «У зори у зореньки много ясных звезд» (п. 2, № 39, л. 182).

ИЖЕМЦЕВ ТИМОФЕЙ СЕМЕНОВИЧ

Т. С. Ижемцеву в 1956 г. было 67 лет. Он постоянный житель д. Бедовое Нарьян-Марского района. Н. П. Колпакова сообщает: «Оставшись сиротой в раннем детстве, долго жил среди староверов. В школе не бывал, самоучкой научился читать, но овладел грамотой слабо.

Встретился с экспедицией на пароходе между Великой Виской и Лабожским, куда ехал в гости к дочери. Сначала долго смущался и не решался петь, затем спел начало былины о Василии Игнатьевиче, а по приезде в Лабожское — «Кострюка».

На роду у него никто былин не пел. Откуда знает то, что спел, не мог сказать, не помнил. Смолоду слышал пение стариков на путине и сказки о богатырях от них же, но сам активно петь не учился. Других эпических произведений, кроме спетых, припомнить не мог. Былины называл «старинами». «Кострюка» спел на былинный напев.

Две его дочери, жена и сын былин не знают совершенно. Одна из дочерей — Евдокия Тимофеевна Сумарокова в Лабожской — знает много старых песен, заученных от отца. Сам Т. С. Ижемцев кроме песен хранит в памяти много библейских рассказов (о потопе, Моисее и фараоне, гибели Содома и Гоморры), называя их сказками, а также знает много быличек, в достоверности содержания которых убежден».

(Н. П. Колпакова с. 178)

***

В архиве ИРЛИ (РО ИРЛИ, Р. V, колл. 160. п. 1) находится записанная от Т. С. Ижемцева историческая песня — «Старина, как Иван Васильевич царь грозный был (Кострюк)» (№ 28, л. 139, 140).

544

КИРИЛЛОВА МАТРЕНА ФЕДОРОВНА

Кириллова Матрена Федоровна, 1912 г. р, родилась в д. Церногорка на р. Нерице. «Староверка, поэтому отказалась петь во время поста. Называла былину стариной и бывальщиной. Переняла ее от отца — Федора Дмитриевича Поздеева (записей нет), знавшего много бывальщин, которые он не пел, а сказывал. М. Ф. помнит, что другие их пели». (Арх. ФК МГУ, 1980, тетр. 1, № 101, л. 17).

От нее записано три былины: «Исцеление Ильи Муромца», «Илья и Сокольник», «Илья Муромец и Святослав Святогор» — прозаический пересказ.

КИСЛЯКОВ ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ

Иван Григорьевич Кисляков — постоянный житель Усть-Цильмы. В 1942 г. ему было 70 лет. Кроме былины «Дюк Степанович» от Кислякова записано 16 сказок. Сказки для Ивана Григорьевича — наиболее близкий жанр, и былина о Дюке воспринята и усвоена им как сказка.

(Н. П. Колпакова, с. 120)

КУЗЬМИН ТИМОФЕЙ СТЕПАНОВИЧ

В 1956 г. Т. С. Кузьмин — 68-летний колхозник-рыбак д. Тельвиски Нарьян-Марского района, в пяти километрах от города. С виду маленький, невзрачный, с небольшой бородкой и, несмотря на свой возраст, совсем еще не старик, он привлекал своей приветливостью и доброжелательством. Жил скромно, небогато с женою, дочерью и внучкой-школьницей. Имел еще внука — офицера Советской Армии, служившего в Туркмении. Сам Т. С. Кузьмин в годы первой мировой войны был в армии, затем всю жизнь прожил дома в Тельвиске. Грамотный с 9 лет.

Т. С. Кузьмин — совершенно исключительный мастер-сказитель с большим и своеобразным былинным репертуаром, в котором усвоенное Кузьминым из местной устной традиции объединяется с материалом других областных традиций, воспринятом из печатных изданий былин. Искусству сказывания он учился у своего отца Кузьмина, но слыхал не раз и исполнение былин другими сказителями. Вместе с тем он, по его словам, еще в детстве видел «московские книги с былинами», бывшие у местного священника отца Евгения. Возможно, читал былины в книгах и позже и, обладая острой памятью, невольно запоминал прочитанное. Книжные влияния в его сказительстве отличают его от другого лучшего исполнителя былин современной Печоры, Андрея Пономарева, истоки знания которого — исключительно в местной традиции.

Кузьмин пел твердо, истово, уверенно. Исполняя былины подряд, он держал один напев, но при перерыве в исполнении напев менял или сильно варьировал.

К былинам Т. С. Кузьмин относится с большой любовью. Петь стал просто, безо всяких особых просьб и уговоров и, видимо, был очень доволен вниманием, оказанным как сказителю. Два раза он выступал с былинами на смотрах художественной самодеятельности в Оксино (в 1954 г.) и в Нарьян-Маре (зимой 1955/1956 г.) и, хотя имел большой успех и получил оба раза денежную премию за выступление, остался очень обиженным отношением к былинам: администрация смотра просила, чтобы «все было покороче, без пения», и ему пришлось не петь былины, «рассказывать сказками». Сетовал он и на невнимание к былинам молодежи.

Кроме былин знал несколько сказок («Про Еруслана Лазаревича и другие какие пустяковины») и песен, преимущественно рекрутских и солдатских «под ногу». От него записана песня о Кострюке, опубликованная в сб.: Исторические песни XII—XVI веков. М.; Л., 1960, № 148, ноты 33.

(Н. П. Колпакова, с. 216)

545

***

От Т. С. Кузьмина были записаны и опубликованы следующие лирические песни: «Вдоль по линии Кавказа» (солд., ПП, № 315), «Уж вы горы ли, горы да Воробьевские» (солд., ПП, № 196), а также историческая песня «Выпил рюмку, да выпил две» (ПП, № 311).

В архиве ИРЛИ (РО ИРЛИ, Р. V, колл. 160, п. 5) находятся еще две песни Т. С. Кузьмина: «С моря на Дальнем Востоке» (солд. песня 1914 г. — № 22, л. 502) и «Под горою калина» (№ 21, л. 501).

ЛАГЕЕВ ВАСИЛИЙ ИГНАТЬЕВИЧ

Родился в 1895 г. в Усть-Цильме. Потомственный устьцилём. В декабре 1964 г. в с. Усть-Цильма Коми АССР от него записаны былины Д. М. Балашовым. По словам собирателя, Лагеев грамотен, «человек интересный, яркий, уважаемый (ИРЛИ, Р. V, № 2, колл. 172, п. 3,; Смирнов-Смолицкий, 1978, с. 388). У него прекрасный, с естественной постановкой голоса, низкий баритон. (О манере исполнения В. И. Лагеева см.: Красовская Ю. Сказители Печоры. М., 1969, с. 33).

От Василия Игнатьевича Лагеева были записаны четыре былины: «Добрыня и Алеша», «Ставер Годинович», «Василий Буслаев», «Три поездки Ильи Муромца».

В сентябре 1965 г. В. И. Лагеев был записан полевой экспедицией «Мелодии» под рук. Ю. Е. Красовской (ГОСТ 2589-68, Д-024791, Д-024792). В 1969 г. были изданы пластинки, куда вошли и записанные от Лагеева материалы. Пластинки неоднократно переиздавались.

МАРКОВ ПАВЕЛ ГРИГОРЬЕВИЧ

Это худенький, маленький, тщедушный старичок 76 лет, типичный пустозер: говорит тенорком, сладким певучим голосом. Он сирота, т. е. беден, а также и вдов, родом из деревни Бедовой, где и прожил всю жизнь, но я его встретил и старины у него списал в селе Оксин, где он домовничал у родной дочери, которая со своим мужем отправилась «промышлять» в Печорскую губу. Зять такой же бедняк, и вот Павел Григорьевич живет на краю села в маленькой избушке, возится с двумя внучатами, присматривает за коровой, которую и кормит и доит сам; за это он получает бесплатную квартиру с дровами и, кажется, хлеб от зятя, а на приварок зарабатывает тем, что пускает и в без того маленькую хибарку, где живет, еще квартирантов, плотников-зырян, строющих что-то в Оксине, и варит им пищу. Павел Григорьевич очень религиозен и яро настроенный старообрядец. Бедовая — единственная деревня в Пустозерской волости, где раскол держится открыто и известен официально; потому-то эту, единственную больную овцу в «православном» пустозерском стаде усердно навещает миссионер, и потому-то, может быть, П‹авел› Г‹ригорьевич› так яро настроен: он положительно не может говорить равнодушно о Никоне, об Аввакуме; последнего он прекрасно знает и называет не иначе, как «Аввакум Петрович», и много, подробно и с жаром о нем рассказывает. Старины Павел Григорьевич знает прекрасно и довольно легко и охотно согласился петь мне их, совершенно неожиданно найдя в этой трудной для него работе кой-какой заработок. Как и многие из моих сказителей, Павел Григорьевич во время пения старин что-нибудь делал, обыкновенно или ткал нитки для сети, или вязал эту самую сеть.

Павел Григорьевич знает следующие старины: «Дунай и женитьба Владимира»; «Алеша Попович», «Еким-паробок и Тугарище»; «Иван Горденов»; «Василий Игнатьев»; «Василий Казимиров»; «Василий Турецкий (Окулов) и Соломан»; «Василий Буслаев» — две старины; «Садко»; «Иван Грозный и сын Федор»; «Кострюк»; знает Павел Григорьевич и стихи: «Алексей человек Божий», «Агрик», про Святителя Николу, «Распятие Христа» и др., прекрасно знает кроме того песни всяческие, начиная от хороводных до величальных (Виноградье) и детских («Коляда»).

(Н. Е. Ончуков, с. 330, 331)

546

***

От П. Г. Маркова были записаны и опубликованы кроме того духовные стихи «Никола Святитель» (ЖС., 1907, вып. 2, с. 53, 54), «Василий Великий» (ЖС, 1907, вып. 3, с. 77—79). Сказка «Сын Давыда — Соломон» (Сев. ск. № 46) и обрядовые песни: «Снеги на землю падали» — коляда (ЖС, 1907, вып 4, с. 102), «Пустозерское виноградьё холостое» (там же, с. 107, 108), «Пустозерское виноградьё девие» (там же, с. 107, 108), «Пустозерское виноградьё женатое» (там же, с. 108, 109).

МАРКОВА СОФЬЯ СТЕПАНОВНА

С. С. Маркова, которой в 1956 г. было 78 лет, постоянная жительница д. Качгарт под Нарьян-Маром. Жила с дочерью и внуком.

Записанные у нее богатырские сказки Маркова когда-то читала в книге, которую назвала «Старое время на Руси», но уже лет пятнадцать книга была утеряна. Слышала также былины и сказки о богатырях и в устном исполнении. Рассказывала она охотно, не заставляя себя упрашивать, хотя была больна и в тот день с постели не вставала.

Кроме богатырских знала и другие сказки, тоже частью из устной традиции, частью из книг. Особенно любит и часто рассказывает сказку «Золотое ведерко». Знает и старые крестьянские песни.

(Н. П. Колпакова, с. 210)

***

От С. С. Марковой записаны и опубликованы три былины: «Илья Муромец», «Добрыня Никитич», «Дюк Степанович».

МЕЗЕНЦЕВА МАРФА ИЛЬИНИЧНА

М. И. Мезенцева — жительница д. Подчерем. В 1940 г. ей было 70 лет. Летом 1940 г. Н. П. Леонтьевым от нее был записан отрывок былины «Про Ивана Годиновича» (см. № 194).

М. И. Мезенцева — сестра сказочника Григория Ильича Мезенцева. «Коми зовут ее Илья-Марф. Она до самого с. Троицко-Печорское известна как песенница редкой памяти и больших знаний. Действительно, за время работы с нею Илья-Марф зарекомендовала себя как незаурядный знаток русских старинных песен. Она поет такие песни, которые уже давно забыты русским населением на Печоре и сохранились разве где-нибудь на р. Пижме и в других заповедниках песенной старины. ‹...› Лирических русских песен Илья-Марф знает несчетное количество». «Отдельные погрешности в передаче текста песен», вызванные очень слабым знанием М. И. Мезенцевой русского языка, по утверждению Н. П. Леонтьева, «не снижают значения самого факта сохранности этих песен в коми-деревне». «Напевы песен стильны, они родственны былинным напевам» (Н. П. Леонтьев — ИРЛИ, Р. V, колл. 276).

По сведениям собирателя, Мезенцева «не понимает по-русски, но знает наизусть русские песни и этот отрывок былины» (ИРЛИ, Р. V, колл. 276). От нее записаны и опубликованы (Л., 1979) исторические песни — «Девушка в татарском полоне» (№ 60), «Про Юрья Петровича Долгорукого» (№ 61), «Про Стеньку Разина» (№ 63), «Про печорского Стеньку Разина» (№ 66); лирические песни — «Плывет лодочка воровска-косна» (№ 73), «Помер, помер казаченько утром раным-рано» (№ 90).

В архиве Леонтьева находится неопубликованная лирическая песня «Уж ты муж мой да разбойничек» (Л., 1979, коммент. к № 72) и «Легенда про Гань-Ивана» (там же, коммент. к № 66).

В проспекте издания «Печорский фольклор» указаны песни, записанные от М. И. Мезенцевой в 1940 г.: «Про меж гор, да промеж края ли гор» (ист.), «Из-за лесу, да лесу темного» (лир.), «В луговой было сторонушке» (лир.), «За Кубанью огонь горит» (лир.).

(Н. П. Леонтьев, ИРЛИ, Р. V, колл. 276)

547

МЕНДИНА АГАФЬЯ ГРИГОРЬЕВНА

В 1978 г. А. Г. Мендиной было 75 лет. От нее записаны краткие пересказы сюжетов былины «Ссора Ильи Муромца с князем Владимиром» и «Алеша и Тугарин». Она вспоминает: «В Замежном дед жил — Анкудин Ефимович, много старин рассказывал. Я-то маленька была, пять лет мне было. Помню, про Добрыню рассказывал: как ездил он да постреливал, жёнке какой буйну голову снёс...» (Арх. ФК МГУ, сев. эксп., 1978, кор. 2, п. 1, тетр. 11, № 1, л. 1).

***

В архиве ФК МГУ находятся разнообразные в репертуарном отношении материалы, записанные от А. Г. Мендиной в 1978 г.: баллада «В Питер-Москву проезжали» (кор. 2, п. 2, тетр. 4, л. 2, 2 об.); духовный стих «Во святом во граде во Ерусаме» (кор. 2, п. 4, тетр. 3, л. 1); лирическая песня «Вецор уж повецор» (кор. 3, п. 16, тетр. 5, л. 7 об.); романсы: «Все люди живут, как цветы цветут» (кор. 3, п. 20, тетр. 2, л. 1—1 об.), «Горе мое, горе» (кор. 3, п. 20, тетр. 2, л. 1 об., 2), «Где мои юные годы» (кор. 3, п. 20, тетр. 3, л. 1); колыбельная песня «Я качаю-зыбаю» (кор. 3, п. 26, тетр. 2, л. 1 об.); песня литературная «Умоляла мать родная» (кор. 2, п. 4, л. 1, 2); два предания: «О названии д. Замежной» (кор. 2, п. 5, тетр. 4, л. 1), «О названии реки Лохи» (там же); поверье о заселении нового дома (кор. 2, п. 6, 7, тетр. 6, л. 1, 1 об.); оберег коня во время грозы (кор. 3, п. 15, тетр. 4, л. 1); приметы (кор. 3, п. 30, т. 5, № 49—52, л. 7).

МИХЕЕВ АКИМ ЕВПСИХЕЕВИЧ

А. Е. Михеев, житель Усть-Цильмы, в 1955 г. 89-летний старик, оказался не столько исполнителем былин, сколько сказочником. В год записи от него былин помнил еще более десятка сказок волшебных и бытовых. Рассказывая сказки, начинал каждую с веселых, остроумных присказок. Как сказочник он был, по-видимому, хорошо известен местной детворе: она быстро заполнила всю избу, как только стало известно, что дед Михеев что-то рассказывает.

В молодости Михеев певал и старины, знал также духовные стихи. Узнав о цели прихода собирателей, он живо спустился с печки и охотно стал сказывать. Но из былин мог вспомнить только две.

Былины и сказки А. Е. Михеев усвоил от разных лиц, с которыми встречался на промыслах и других работах. В молодости Михеев много ездил и подолгу не живал дома.

В семье Михеева никто больше не пел и не рассказывал сказок. Дочь его, Устинья Акимовна Ончукова, 47 лет, славилась в Усть-Цильме как певица, но знала только лирические песни.

(Н. П. Колпакова с. 153)

***

От А. Е. Михеева записаны две былины: «Илья Муромец и станичники» и «Добрыня Бутман». В архиве ИРЛИ (РО ИРЛИ, Р. V, колл. 160, п. 1) находятся также старина «На Ерыхлынское царство Бог прогневался» (№ 101, л. 179—181), сказка «Иван Бессчастный» (№ 103, л. 184—187) и «Присказка» (№ 102, л. 182, 183).

МЯНДИН ФОМА ФЕДУЛОВИЧ

В 1978 г. Ф. Ф. Мяндину был 81 год. Житель д. Замежная. Малограмотный. В детстве слышал, как пели былины, и запомнил некоторые сюжеты (Арх. ФК МГУ, 1978, кор. 2, п. 1, тетр. 2, № 6, л. 10, 10 об.).

Кроме краткого прозаического пересказа былины об Илье Муромце (Исцеление Ильи и Илья и Соловей-разбойник), помещенного в данном издании (см. Прилож. I, № 8), в архиве ФК МГУ содержится разнообразный в репертуарном отношении материал, записанный от Ф. Ф. Мяндина в 1978 г.: исторические песни: «Вы ставайте-ко,

548

братцы» (о Степане Разине — № 3, п. 3, тетр. 4, л. 2 об., 3), «У колодечка да у глубокого» (молодец зовет девицу в Казань — № 4, п. 1, тетр. 4, л. 3, 4), «Как во городе да во Саратове» (№ 6, п. 2, тетр. 2, л. 1—8 об.), «Из палат-то было белокаменных» (№ 1, п. 2, тетр. 3, л. 1); историческая песня литературного происхождения «Шумел-горел пожар Московский» (№ 5, п. 1, тетр. 4, л. 4, 4 об.); баллады: «Ехали казаки» (№ 12, п. 2, тетр. 2, л. 12, 12 об.), «Питер, Москву проезжали» (№ 13, п. 2, тетр. 2, л. 12 об.), «Ехали солдаты со службы домой» (№ 1, п. 2, тетр. 4, л. 1); 16 рекрутских, солдатских, тюремных, игровых, хороводных песен; предания: «О сосланных на Север» (№ 4, п. 5, тетр. 2, л. 4), «О богатыре (Ваньке Лешем)» (№ 10, п. 5, тетр. 2, л. 4), предания о названии деревень Замежной, Загривочной и Скитской (№ 11, 12, 13, п. 5, тетр. 2, л. 4 об.); поверия (№ 18, 19, п. 6, 7, тетр. 5, л. 6 об.); быличка о колдунах (№ 20, п. 6, 7, тетр. 5, л. 6 об., 7); святочные гадания (№ 32—36, п. 30, тетр. 2, л. 8 об., 9); приметы на дождь (№ 37, п. 30, тетр. 2, л. 9).

МЯНДИНА ЕВДОКИЯ МАЛАФЕЕВНА

Е. М. Мяндина — жительница д. Замежное (уроженка д. Абрамовской). В 1978 г. ей было 51 год. Былины она усвоила от отца — Чупрова Малафея Ивановича, от которого А. М. Астахова записала много старин. Вообще в семье Е. М. Мяндиной эпическая традиция была очень сильна. Собиратель отметил, что в 1978 г. былины «Бутман» и «Про старого» еще пелись в ее семье (Арх. ФК МГУ, 1978, кор. 2, п. 1, тетр. 1, л. 3). Былину о Бутмане Евдокия Малафеевна по просьбе собирателя исполнила дважды — второй вариант полнее.

В архиве ФК МГУ имеются три лирические песни, исполненные Е. М. Мяндиной в том же 1978 г.: «У колодечка у глубокого» (кор. 3, п. 16, тетр. 2, л. 11, 11 об.), «Куды ни пойду, во беду я попаду» (кор. 3, п. 16, тетр. 2а, л. 9, 9а), «За Невагою, за второй рекой» (кор. 3, п. 16, тетр. 2а, л. 10).

МЯНДИНА ЕЛЕНА ГРИГОРЬЕВНА

Елена Григорьевна Мяндина — 52-летняя рыбачка из д. Среднее Бугаево. Малограмотная. С интересом отнеслась к работе фольклорной экспедиции и очень охотно исполнила былину о бое Ильи Муромца с сыном и сводную былину, частично переданную в прозе, о подвигах Ильи Муромца. От нее же записан духовный стих об Агафоне (Егорий и Елисафия), три волшебные сказки и несколько лирических песен.

Елена Григорьевна хорошо владеет былинным стихом и стилистическими особенностями былины, что позволило записать от нее один из самых полных вариантов сюжета «Илья Муромец и сын». Этому не противоречит запись от нее былины, в которой стих перемежается с прозаическим пересказом: для Е. Г. Мяндиной характерно стремление к целостному поэтическому представлению о всей жизни Ильи Муромца; она усиливает мотивировки поступков героя, детализирует описание эпизодов, упрощает повествование за счет разъяснений, что сопровождается заменой былинной формы пересказом. Сказительница конкретизирует и развивает описание столкновения Ильи Муромца с боярами и с князем, что дало ей возможность создать социально острый вариант былины об Илье Муромце.

(Н. П. Колпакова, с. 70)

НИКОНОВ ВАСИЛИЙ АРТАМОНОВИЧ

Никонов — пустозерский старшина, родом из Нарыги, а две Нарыги, большая и малая, славятся на Печоре обилием старин и мастерством петь их. В Нарыгах я, по случаю наступления времени промысла, не был, но В. А. как волостного старшину встретил в Пустозерске, где он в волостном правлении и рассказал мне, что знал. Это тоже типичный пустозер: маленький, толстенький, с тихими, немного льстивыми речами. Старины

549

свои сообщал мне как-то таинственно, после усиленных просьб, точно рассказывал какую-то тайну, которая только что случилась у него в соседях.

(Н. Е. Ончуков, с. 393)

***

От В. А. Никонова записаны две былины: «Потап Иванович 12-ти лет» и «Василий Буслаев». Записаны и опубликованы исторические песни: «Кострюк» (Онч., № 98), «Князь Гагарин» (Онч., № 99), «14-е декабря 1825 года» (Онч., № 100) и одна балладная песня «Жена разбойника» (Онч., № 101).

НОСОВ ВАСИЛИЙ ПРОКОПЬЕВИЧ

В 1929 г. В. П. Носов — крестьянин 65-летний, из Усть-Цильмы. Кроме занятия своим крестьянским хозяйством и рыбной ловлей, делал лодки. Был женат во второй раз. От первого брака у него остались сын Игнатий, живший со своей семьей в другой половине дома, и две взрослые замужние дочери, от второго брака — шесть детей: пять девочек и сын на втором году. Чтобы поддержать эту свою вторую семью, Василию Прокопьевичу приходилось очень много работать. В дни нашего пребывания в Усть-Цильме он вместе с братом своим Яковом выполнял большой подряд — несколько лодок. Возвращался домой страшно усталый, и мне с большим трудом удалось уговорить его петь былины. В. П. Носов немного грамотный, в школе не был, но учился дома. На военной службе не был, из городов живал только в Архангельске. Дома у Василия Прокопьевича было чисто, виден был некоторый достаток. Сам В. П. небольшого роста, с рыжеватой бородой, голубыми глазами на всегда изнуренном, усталом лице. Приветливый, очень любит своих детей и ласков с ними.

О Василии Прокопьевиче как хорошем сказителе говорили мне многие в Усть-Цильме: «Василий Прокопьевич как выедет на лодочке (на рыбную ловлю), так и запоет, так и слышно». И сам В. П. не скрывал, что любит петь старины и поет их. Обыкновенно он пел вместе с братом Яковом, который всего на два года моложе его, или с племянником Иваном Григорьевичем Носовым. При этом начинал Василий; Иван Григорьевич или Яков, у которого, по его словам, память плоха и который поэтому не мог петь самостоятельно, подхватывали. Конец колена Яков протягивал с замысловатой фиоритурой. На такое совместное пение я была специально приглашена Василием Прокопьевичем в один из выходных дней, причем в качестве слушальницы приглашена была и большая приятельница семьи Носовых — Анна Петровна Чупрова, старая девица, знаток старообрядческих духовных стихов и большая любительница слушать пение старин. Василию Прокопьевичу подпевала также старшая дочь его от второго брака Марфа, 15 лет, которую отец обучал своему искусству. Былины о Дюке Марфа уже довольно хорошо знала и удачно подпевала во время исполнения ее отцом. Слегка подпевала и присутствовавшая в это время тринадцатилетняя внучка В. П. Носова Татьяна Игнатьевна. Таким образом, в младшей части семьи В. П. намечались его возможные преемники, сын же Игнат и старшие дочери старин не знали.

Своими учителями в области былинного мастерства Василий Прокопьевич считал дядю своего Игнатия Михайловича Дуркина и Игнатия Васильевича Торопова, которые пели на осено́вьях (лов рыбы осенью на озерах артелями. Об условиях работы на осеновьях см. Онч., с. XXIII). Пел также и отец Василия — Прокопий Носов. Былины Василий Прокопьевич называл «стари́нами». Но он не был вполне уверен, было ли на самом деле все то, о чем рассказывается в былинах. Пел былины на два «ясака»: на один, более медленный, исполнял «Дюка», «Сокольника» и «Скопина», на другой, более быстрый, который, по выражению В. П., «полегче», — «Дуная» и «Маринку». Все былины записаны от него прямо с пения. Записанное он потом прослушивал, но вставок и исправлений, кроме как в двух-трех случаях, не делал.

Василий Прокопьевич из печорских сказителей — лучший представитель классического стиля, хотя и не избежал в известной степени общей печорской тенденции к снижению образов и к обыденно-житейской их окраске (см. в особенности былину о Маринке). Тон былин В. П. Носова — спокойный, ровный, эпический. Это особенно воспринимается при сопоставлении стиля его былин с динамичным, полным движения, порывистости и стремительности стилем Еремея Чупрова. В былинах В. П. соблюдает «обрядность», тексты отличаются

550

большой художественной и детальной разработкой отдельных картин (см., напр., вступительную часть былины о Дюке).

При этом В. П. Носов — носитель оригинальных обработок былинных сюжетов, довольно сильно отличающихся от других печорских редакций тех же сюжетов (см. примечания к отдельным сюжетам). Но, не имея текстов, послуживших источником для В. П., мы не знаем, за чей счет отнести это своеобразие и в какой мере именно Василий Прокопьевич был творчески самостоятелен в деле оформления сюжетов.

(А. М. Астахова, I, с. 407, 408)

***

В 1938 г. от В. П. Носова Н. П. Леонтьев записал былину «Про солнышко Владимира» (Дунай), а в 1940 г. — «Дюка, сына Степановича», обе в хорошей сохранности, с развитым сюжетом и массой подробностей.

***

В 1942 г. Василий Прокопьевич, 78-летний старик, встретил членов экспедиции довольно равнодушно. Однако очень оживился, когда ему показали его портрет в солидной книге и прочли отзыв о нем А. М. Астаховой. Дребезжащим голосом Носов спел былины на сюжет «Дуная» и «Скопина». Несмотря на очевидные пробелы в памяти, Носов произвел своим исполнением большое впечатление. Былину о Скопине он не смог кончить, заявив: «Вот и все. Дальше не пели». Видимо, гордость профессионала не позволила сознаться, что память изменила ему.

(Н. П. Колпакова, с. 117)

НОСОВ ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ

Иван Григорьевич Носов, или Ваня Грушин (уличное прозвище по матери Аграфене), — в 1929 г. сорокалетний высокий, с гривой темных волос, красивый и ласковый крестьянин Усть-Цильмы. Большой любитель чтения, причем грамоте учился у одного ссыльного и какой-то старушки. На военной службе вследствие слабого зрения не был.

Былины он пел обычно с Василием Прокопьевичем Носовым. Самостоятельно же мог спеть мне только былину о Чуриле и отрывок былины о сорока каликах. Первую былину сперва сказал словами, а потом спел, при этом изменений, кроме вставки особых частиц для ритма, почти не вносил. Былины усвоил от покойной матери Аграфены Терентьевны Носовой и дяди Ивана Родионовича Кислякова, на которого ссылался также и другой сказитель Усть-Цильмы И. П. Поздеев (см. заметку о нем). Начал И. Г. Носов интересоваться былинами еще в детском возрасте и к 15, 16 годам уже мог немного петь.

Говорил, что поет для себя: «От скуки, когда зимой ездишь за дровами или летом на лодке», «руками работаю и пою».

Былины его примыкают к типичным печорским редакциям.

(А. М. Астахова, I, с. 435)

НОСОВ ИВАН ЕГОРОВИЧ

Носов Иван Егорович, 1897 г. рожд., всю жизнь прожил в Картушевке, участник I-й мировой войны и гражданской, воевал и в Великую Отечественную войну. Принимал участие в работе I-го слета ударников в Москве. Исполнением былин и песен он никогда, видимо, не занимался. Слышал былины от отца, Егора Ефимовича Носова (умер в 1946 г.). Былин отец знал много (записей от него нет), и раньше И. Е. пел вместе с ним, но не помнит много

551

из того, что пел отец. Манера исполнения довольно спокойная, голос тихий. С большим чувством И. Е. рассказывал о Василии Буслаеве, называя его Васенькой, восхищался силой богатыря. Во время исполнения помогал себе жестами, мимикой отмечал состояние героя (Арх. ФК МГУ, 1980, тетр. 12, л. 78).

И. Е. Носов исполнил также былину «Об Илье Муромце и Соловье-разбойнике». В архиве МГУ находится одна запись лирической песни «А-ой, Сашенька-Размашенька моя» (Арх. ФК МГУ, сев. экспед, 1980, тетр. 12, л. 4).

НОСОВ ИГНАТИЙ ДМИТРИЕВИЧ

Крестьянин, 62-х лет, д. Коровий Ручей, близ Усть-Цильмы. Семейный. Малограмотный. Все его знания в области эпоса — былина о Василии Игнатьеве, которую он усвоил от отца своего Дмитрия Игнатьевича Носова. Былину эту, которую он называл стариной, передал словами, спев только самое начало.

Напев его беден, захватывает всего один стих наподобие напева духовных стихов. При пении вставлял не только частицы для ритма, но дополнял текст повторениями и вставками. По его словам, знал прежде еще «Про старого казака Илью Муромца». Былину о Василии Игнатьеве он постоянно «рассказывает» ребятишкам.

Былину исполнял в присутствии сына, молодого парня, и еще одного молодого крестьянина. Оба несколько раз пробовали делать вставки и исправлять — явное свидетельство живого отношения к былине на Печоре еще в 1929 г. Оба они также употребляли термин «старина».

(А. М. Астахова, I, с. 395)

НОСОВ ЛАЗАРЬ МИХАЙЛОВИЧ

О Л. М. Носове из д. Кривомежной на реке Цильме как хорошем сказителе было известно еще участникам печорской экспедиции 1942 г. Карело-финского университета. Но Лазарь Михайлович находился тогда на отдаленной тони, и произвести от него записи не удалось. Записаны были лишь 7 былин от его жены, А. А. Носовой [см. в наст. изд. № 31, 61, 143, 160, 167, 188, 267]. Из них некоторые она усвоила от мужа.

В 1955 г. это был маленький, приветливый, добродушный старичок 76 лет. Несмотря на свой возраст, он был еще очень подвижен, часто уезжал на разные промыслы. В разговорной речи сыпал прибаутками, глядел весело, бойко. Участники экспедиции встретили его случайно, в пути, и тут же в поле, под дождем, на краю канавы Лазарь Михайлович, спешащий куда-то по своим делам, охотно спел превосходный вариант былины о Хотене Блудовиче («Фатенко») и начало былины о бое Добрыни с Дунаем. От него записано также несколько старинных песен.

Л. М. Носов грамотный, но на его сказительство книга не оказала влияния, он научился былинам еще смолоду от местных стариков, с которыми хаживал на промысел. В записанной от него былине «Фатенко» очень ясны черты местной устной традиции и вместе с тем обнаруживаются своеобразные детали, по-видимому, внесенные самим исполнителем. Возможно, если бы с ним побыть дольше и в более удобной для записи обстановке, он мог бы сообщить и больше. По словам сказителя, он всегда любил больше былины про семейные дела богатырей, чем воинские («про то, как они дерутся»).

До сих пор Лазарь Михайлович известен в округе как один из лучших мастеров-сказителей Усть-Цилемского района.

(Н. П. Колпакова, с. 131)

***

В архиве ИРЛИ (РО ИРЛИ, Р. V, № 82, колл. 160, п. 1, л. 115) хранится записанная от него историческая песня «Ой поле, поле, поленько, э-ой, поле чистое да турецкое»).

552

НОСОВ МИРОН СТЕПАНОВИЧ

Носов Мирон Степанович — житель с. Трусово. В 1978 г. ему было 57 лет. «Грамотный, участник Великой Отечественной войны. Знает местные предания, сказки, неплохой рассказчик». Односельчане о нем говорили: «Веселый человек, знает много, но, смотрите, — понаврет, прибавит» (Арх. ФК МГУ, 1978, кор. 1, тетр. 1, л. 2, 36).

«Перед исполнением былины о Вас. Буслаеве сказал, что читал былины, но эту — нет, ее рассказывал (не пел!) отец — Степан Михайлович Носов, от него и перенял». Отец Мирона Степановича также «был любитель рассказывать» сказки, от него М. С. слыхал сказку «про Бову Королевича, да забыл это совсем. Это уже типа сказок». (Арх. ФК МГУ, там же, л. 36). М. С. Носов сам рассказывал сказки и признавал, что они «из книг частично» (там же, л. 2, 3).

М. С. Носов вспоминал, что его дядя по отцу Лазарь Михайлович Носов пел большой стих «Алексей — божий человек», знал много «шуток-прибауток», от него в 1955 г. были записаны былины. Другой его дядя знал старину «Чурило блады Пленкович».

***

В архиве ФК МГУ имеются также записанные от М. С. Носова предания (Арх. ФК МГУ, 1978, кор. 1, тетр. 10, № 1—4), устные рассказы (там же, № 10—13, 26); сказки: «Про Еруслана Лазаревича», «Матрос и Петр I», «Русский матрос завоевывает Черное море» (там же, № 5, 17—19); песни и романсы (там же, № 23—25).

НОСОВ САМОЙЛО МИХАЙЛОВИЧ

С. М. Носов, — в 1929 г., крестьянин, 59 л., д. Карпушевка Усть-Цилемского района. Неграмотный. Мог сообщить только одну былину об Илье Муромце и Соловье-разбойнике. Былину усвоил от покойного отца. В семье С. М. Носова знал былины еще дядя Семен Евдокимович Носов, с которым Самойло Михайлович вместе пел в артелях. В данный момент мог былину только сказать словами, но показал, на какой напев она исполнялась. Напев этот близок к тому, на котором пел свою былину о Дюке В. П. Носов.

Кроме былины знал еще сказки про попов.

(А. М. Астахова, I, с. 403)

НОСОВ СТЕПАН АФИНОГЕНОВИЧ

Носов Степан Афиногенович, 1902 г. рожд., родился в д. Загривочной на р. Пижме, с 1965 года живет в с. Бугаеве, до этого 30 лет прожил в Нарьян-Маре. Грамотный, много читает. Помнит, что мать пела былины. «Это все правда, что в старинах. Алеша Попович действительно был». Знает, что Анкудин на Замежного (у которого Ончуков записывал) пел много старин: «Несколько дней пел. И все наново!» Знает, что в д. Чуркинской старуха Федосья Емельяновна Чуркина, которая умерла еще до I-й мировой войны, много старин знала. Много старин пела мать С. А. — Матрена Михайловна Чупрова. От дяди Игнатия Лукича Носова перенял много былин, а у того был дед — Василий Александрович Носов, много певший и научивший И. Л. Носова, с которым С. А. подолгу работал в лесу, где И. Л. во время отдыха пел.

У С. А. хорошая память, многое запомнил, хотя сказок в репертуаре его нет: «Мой дядя мне их не рассказывал. Он мало занимался этим». Во время исполнения старин (некоторые С. А. предварительно записал на бумаге, чтобы что-нибудь не забыть) С. А. сделал ряд замечаний о характере исполнения былин: «У старин один напев, нет разницы», «У меня не все сходится. Надо ведь как-то рифму положить». С. А. сказал, что раньше их

553

исполняли хором. Иногда плакал во время собственного исполнения. Сказал, что его мать и дядя пели «Про Илью Муромца», «Про Василия Буслаевича», «Про Садка», «Про Дюка Степановича», «Про Чурилу» и др.

Былину «Илья и Сокольник» пел по записи, сделанной им накануне. Перед пением долго настраивался на лад, вспоминал правильный мотив. Во время пения делал исправления в тексте. Старину до конца не спел — заплакал и закашлялся.

При разговоре с собирателем сказал, что о Микуле Селяниновиче помнит только, что тот был землепашец, что вообще богатыри всякие были. «Какие-то подвиги, а что уж — не помню. Надеялся я на книжки: там выцитаешь. Заниматься рассказами мне вообще некогда было. Так жисть моя была. У Ильи со Святогором была дружба. Ноне уж не скажу, цем она концилась, как...». Об Алеше Поповиче: «Басурманску рать побеждал. Только я там запомнил, говорит: „Вправо махнет саблёй — лежат улоцком, а влево махнет, так говорят, — переулоцком“. Вот такое там высказывание. Ну, а где найдешь эту книжку теперича. На памяти уже нету. ‹...› Читал в энциклопедии: кажется, Алеша Попович и Добрыня Никитич были во времена Владимира. Между 1001-м и 1004-м. А также, говорят, Илья Муромец был в Муроме. Тоже доказывают, что в это время был. Только он как Илья Муромец, Муром-град вместе Карацаевым, а он был из села Карачаево. Это я в энциклопедии цитал. А они соединились в одно, как Москва соединяется» (Арх. ФК МГУ, 1980, кор. 2, тетр. 1, л. 63 об., 64, 68).

***

От С. А. Носова были записаны также четыре рассказа о прошлом села Бугаево, о прошлом Пустозерска, о происхождении деревень на р. Пижме и рассказ о том, как дома строили (Арх. ФК МГУ, 1978, кор. 2, п. 7, тетр. 1, л. 10 об. — 12); духовный стих о заонежских девицах (Арх. ФК МГУ, 1978, № 8, кор. 2, п. 4, тетр. 2, л. 6 об. — 8); легенды о самосожжении, о святом месте, о святом Иване, о провале (Арх. ФК МГУ, 1978, № 6—10, кор. 2, п. 5, тетр. 1, л. 2 об., 3 об.); бывальщины (Арх. ФК МГУ, 1978, № 1—7, кор. 2, п. 6, 7, тетр. 1, л. 1—3); былички о колдунах, о лешем, о нечистой силе, о порче (Арх. ФК МГУ, 1978, № 36—49, кор. 2, п. 6, 7, тетр. 3, л. 7—10).

НОСОВ ЯКОВ ПРОКОПЬЕВИЧ

В 1929 г. Я. П. Носову было 63 г., грамотный, был на военной службе. Пел вместе с братом — Носовым Василием Прокопьевичем. Самостоятельно петь не мог, т. к. у него «память плоха».

(А. М. Астахова, I. с. 407)

НОСОВА АНАСТАСИЯ АРТЕМЬЕВНА

А. А. Носова в 1942 г. — 67-летняя бодрая, веселая старушка. Грамотная, интересовалась политическими событиями, читала газеты. Охотно рассказывала сказки, пела старины, но особенно любила песни. С живым участием откликнулась на предложение записать от нее: «Много я знавала, любила поговорить, особенно песню спеть, баски у нас песни».

Анастасия Артемьевна родилась и жила до 17 лет в Усть-Цильме в семье тетки, так как у отца была большая семья и он не мог сам прокормить дочь. Молодой девушкой она насильно была выдана замуж в «хорошее хозяйство», от нелюбимого мужа бежала на Цильму, в д. Трусовскую. Семь лет батрачила, была на Пижме. Вторично вышла замуж по любви за батрака — Лазаря Моисеевича Носова. На мужа все время ссылалась как на хорошего знатока былин, сказок, песен: «Любит он старинку спеть». Односельчане отзывались о семье Носовых как о лучших сказителях. К сожалению, Лазарь Моисеевич находился на отдаленной тони, и его репертуар остался в 1942 г. не записанным [см. записи 1955 г. № 137, 189].

554

От А. А. Носовой записано 7 былин. Одну из них — «Про Чурилу» — сказительница пела, остальные сказывала. Былины переняла в молодости от устьцилемских стариков. Некоторые былины узнала от мужа.

Анастасия Артемьевна рассказывала: «Когда поженились с Лазарем, часто пели старины вместе». Она очень сожалела, что при записи не было ее мужа, который смог бы рассказать еще о Скопине, об Идолище и «Про Садка».

Старины Носовой принадлежат к лучшим образцам былинного эпоса, записанным на Печоре в последние годы. Сравнительно большие по объему, полные по содержанию, они сохраняют богатство поэтических формул, эпитетов традиционной былевой поэзии. Вместе с тем былины Носовой не лишены оригинальности. Примерами могут служить творческие композиции нескольких сюжетов, внесение в былину элементов плачевой поэзии и сказки.

Кроме былин от А. А. Носовой записано 7 сказок, 4 плача и свыше 20 лирических песен.

(Н. П. Колпакова, с. 47)

***

По свидетельству собирателя, в сказках А. А. Носовой встречаются типичные для былин образы, общие былинные места, а сказочное повествование часто сменяется былинной напевностью. В свою очередь, былины А. А. Носовой испытали воздействие сказочного стиля (БП, с. 15, 16).

ОВЧИННИКОВА АГАФЬЯ РОДИОНОВНА

В 1929 г. — еще очень бодрая и подвижная, несмотря на свои 62 года, довольно крупная и полная женщина, казавшаяся значительно моложе своих лет. Вдова. Грамотная. В Усть-Цильме она была известна как исполнительница духовных стихов «по стиховникам». Но очень любила и немного знала и былины, являлась постоянной и активной участницей специальных собраний для совместного пения устьцилемских любителей эпической старины [см. об этом в статье А. М. Астаховой, I, с. 47]. Об ее любви, почти страсти к пению, живо говорит следующий факт. Когда от ее приятельницы Анны Петровны Чупровой послали по моей просьбе за ней, «чтобы пришла петь», Агафья Родионовна моментально прибежала, бросив все свои неотложные домашние дела, стряпню и пр. Пела она с большим увлечением. В фонограф петь сперва долго отказывалась, как и другие, мотивируя боязнью «греха», но потом так распелась, что трудно было остановить.

В двух записанных от Овчинниковой былинах скрестились влияния, идущие от устной традиции и из книги. Былину «Дунай» она слышала от стариков, но видала и в сборнике Н. Е. Ончукова. Спев часть былины, она сказала: «Больше не знаю, по книге там до конца как наб». Былину же о братьях-разбойниках заимствовала из какой-то книжки и стала распевать ее на подобранный ею самой напев. Раньше она слушала много былин: «Про Олёшу» и др. — «Баски́е эти ста́рины пелись!» От нее записан еще стих о Лазаре, единственный из стихов, который она усвоила из устной традиции — от стариков, нищих, а не из книги.

И тексты, и исполнение обнаруживают в Агафье Родионовне Овчинниковой исполнителя с большим художественным вкусом, чутьем и чувством поэтического стиля и ритма. Пела она сильным приятным голосом; когда пела вместе с другими, то запевала.

(А. М. Астахова, I. с. 439)

ОСТАШОВ АНКУДИН ЕФИМОВИЧ

Высокий, здоровый, плечистый старик 78 лет, уроженец За́мега и старообрядец по рождению, но в виде редкого исключения в этих местах — утративший веру отцов, 20 лет без перерыва «Анкуха», как зовут его на Печоре, находится при православной церкви в его деревне; сначала он служил в ней сторожем, теперь и старостой, и сторожем вместе. От раскола постепенно он отстал, и теперь каждый год исповедуется и причащается. Прежде

555

службы при церкви 20 лет кряду ходил по Печоре с чердынскими судами от Балбанского носу до Якши и обратно (тысячи три верст!). Ходил сначала в бичевниках, ши́шкой — передним бурлаком, затем лоцманом. Во время своих странствований видел много всякого народу, причем было, конечно, не до соблюдений обрядностей раскола. Это-то и подготовило его переход в православие — чрезвычайно редкий случай на Печоре, повторяю. Отчасти во время своих странствий, отчасти дома он научился и старинам, некоторые слышал в Пустозерске. Он очень добродушен, сейчас же согласился петь, только совсем не мог петь без водки, к которой сильно привержен, опять-таки от времен бурлачества же. Все его старины очень коротки, он много из них выпускает, невольно, конечно, хотя поет очень гладко — старинным «ясаком».

(Н. Е. Ончуков, с. 37)

***

От А. Е. Осташова записано и опубликовано Н. Е. Ончуковым 6 былин: «Бой Ильи Муромца с сыном», «Бой Добрыни и Дуная», «Соловей Будимирович», «Фатенко», «Василий Буслаевич», «Садок»; баллада «Князь Долгорукий и ключник» (Онч., № 12) и «Небылица» (Онч., № 13).

ОСТАШОВ ИВАН КИРИЛЛОВИЧ

Житель деревни Смекаловка Нижнепечорского р-на. В 1939 г. ему было 65 лет. Он ученик талантливых печорских сказителей С. А. Безумова, А. И. Дитятева, С. Ф. Хабарова и Н. П. Шалькова, от которых записывал былины в 1902 г. Н. Е. Ончуков.

В 1938 г. Н. П. Леонтьев записал от И. К. Осташова 11 былин, среди которых особо отмечал полный вариант былины о Святогоре — редкой на Печоре. (см. № 3)

На вопрос собирателя о месте и времени исполнения былин Иван Кириллович ответил: «Недель по десяти в лесной избушке каждый год осеновали. Там и попевали» (арх. соб.). По словам Н. П. Леонтьева, И. К. Осташов в совершенстве владел былинной поэтикой и мог любую сказку дать в былинном изложении.

ОСТАШОВ ОСИП АЛЕКСЕЕВИЧ

В 1978 г. Осипу Алексеевичу было 70 лет. Всю жизнь он прожил в д. Уег. Грамотный.

Помнит сюжеты многих былин, но пересказывает их прозой («Исцеление Ильи Муромца», «Ссора Ильи Муромца с князем Владимиром», «О Дюке Степановиче», «О Дунае», «Соломон», «Отчего перевелись богатыри на Руси»). Былину «Исцеление Ильи Муромца» назвал легендой. Помнит имена многих богатырей: «Большие богатыри были: Илья Муромец, Алеша Попович, Добрыня Никитич, Васька Долгополый, Гришка Боярский, Сухоман Одихманович, Чурила Пленкович, Дюк Степанович, Ермак Тимофеевич, Василий Буслаевич, богатырь Михайло Потык — их столько было богатырей».

Смутное припоминание было у О. А. Осташова и о богатырской заставе, описание которой является обязательным элементом большинства архангельских редакций «Ильи и Сокольника». Не характерные для печорской традиции имена Васьки Долгополого и Гришки Боярского свидетельствуют о книжных источниках текста (эти имена встречаются в двух записях прошлого века из западных районов Архангельской губернии — Кир., I, с. 46; IV, с. 6).

О Добрыне Никитиче сказал, что он «был талантливый и добрый, могучий был, и он первый был друг Ильи Муромца, назывался есаулом. Илья Муромец — атаман, Добрыня — есаулом, а подъесаулом Алеша был. Они все боле с татарами бились тогда, с монголами. Нашествие было на святую Русь, они защищали святую Русь». (Арх. ФК МГУ, 1978, № 79, тетр. 1, л. 38).

Исполнитель с трудом припоминал отдельные мотивы былины о Дюке. В тексте нет ни одной детали, позволяющей утверждать его связь с местной эпической традицией: «Больше всего тут у него был есаул Добрыня Никитич, был Чурила Пленкович, богатый слишком; Дюк Степанович — храбрый был; Дюк Степанович да

556

Чурила Пленкович выхвастались да три года переодеваться каждый день в разну одежду, дак в последний день оделся Дюк Степанович, тако пальто одел, что крючки, как львы живы были, петли, как змеи. Петли, как змеи зашипят, крючки, как лев-зверь заревет. Три года переодевались. Дак послали у Чурила Пленковича именьё описывали; чтобы описать его, надо было три воза чернила да шесть возов бумаги» (Арх. ФК МГУ, 1978, № 77, п. 1, тетр. 10, л. 36, 37).

***

В архиве ФК МГУ имеются также записанные в 1978 г. от О. А. Осташова сказка «Иван-царевич и серый волк» (кор. 1, тетр. 10, № 112, л. 53—66); местные предания: «О поселенцах из Новгорода» (там же, № 67, л. 29), «О происхождении названия Уег» (№ 68, л. 29, 30), «О заселении деревни Уег» (№ 69, л. 30), «О Калине с дружиной, напавшем на Усть-Цильму» (№ 70, л. 30), «О деревне Скитской на Пижме и раскольниках» (№ 73, л. 31), «О протопопе Аввакуме» (№ 74, л. 32); легенда «Об освобождении Соломона Христом» (№ 83, л. 41); многочисленные устные рассказы об охоте на медведя, о ряжении и пр. (№ 84—93); загадки (№ 109, 110, л. 52); гадания (№ 95, 96, л. 48), отгадки снов (№ 108, л. 52), приметы (№ 96а — 105, л. 48—51, № 107, л. 52); похоронные обычаи (№ 106, л. 51, 52).

ОСТАШОВ ПРОКОПИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

П. В. Осташов родился в 1935 г. в д. Климовке, но многие годы живет в сел. Новый Бор. Образование среднее (Арх. ФК МГУ, 1980, тетр. 18, с. 28). От него записан краткий прозаический пересказ былины «Илья и Сокольник» (см. Прилож. I, № 20).

ОСТАШОВ ЯКОВ АНДРЕЕВИЧ

Я. А. Осташов в 1942 г. — 65-летний крестьянин из д. Хабариха. В молодые годы занимался рыболовством, охотой, последнее время работал огородником в колхозе. Очень любознательный, с живым интересом ко всему новому. С большим удовлетворением вспоминал о своем путешествии в 1902 г. по Волге и о недавнем пребывании на курсах по развитию овощеводства в колхозах Севера.

Яков Андреевич хорошо был известен односельчанам как исполнитель былин и песен. Особенно любил он малоизвестную, по его словам, на Печоре песню «У колодечка да у глубокого, у ключика да у студеного». От него записана песня «По дорожечке да по широкоей», которую он пел вместе с рыболовом И. П. Лавринским на берегу Печоры, провожая пароход с призывниками Красной Армии в 1942 г.

Былины начал петь с 10 лет. Сказительству научился, по его словам, от устьцилемского старика Алексея Носова (по прозвищу Алеха Чижок)1.

Из своего большого репертуара (десять былин) исполнил только три, сославшись на плохую память. Исполнял былины нараспев, сосредоточенно и серьезно выводя голосом былинный напев.

(Н. П. Колпакова, с. 108)

***

Алеха Чижок был, по словам Я. А. Осташова, — «мастерище, знал много старин. От него я и помыкал» (РО ИРЛИ, Р. V, колл. 160, п. 1, отчет, с. 14).

557

ОСТАШОВА АННА ДЕНИСОВНА

Старуха 62 лет, живет в Боровой; была выдана замуж в Усть-Цильму за родню моего старинщика Петра Поздеева, но овдовела и теперь опять живет на родине. Скрытна, боязлива, после долгих упрашиваний согласилась петь; хоть и очень бедна, но долго отказывалась от гонорара; пела хорошо, знала старину твердо.

(Н. Е. Ончуков, с. 69)

ОСТАШОВА КСЕНИЯ КОНДРАТЬЕВНА

Ксении Кондратьевне Осташовой в 1942 г. было 48 лет. Малограмотная. В д. Уег пользовалась большим авторитетом как активная колхозница, работала бригадиром.

Отец Ксении Кондратьевны знал много старин, но она запомнила от него только одну — про Илью Муромца и разбойников.

(Н. П. Колпакова, с. 96)

ОСТАШОВА ФЕДОСЬЯ ФЕДОТОВНА

Ф. Ф. Осташова, 52 лет, — постоянная жительница д. Скитской на реке Пижме. Былины слыхала в своей деревне, где многие жители знают в отрывках некоторые тексты, но полностью ни одной былины спеть не могла. Хорошо знает местные старинные песни.

(Н. П. Колпакова. с. 172)

***

В исполнении Осташовой Федосьи Федотовны записана былина «Про Бутмана»; записаны и опубликованы также: историческая песня «Вы ставайте-ко, братцы, поутру ставайте раненько» (ПП, № 134); лирические песни: «Не за реченькой девушка она гуляла» (ПП, № 47), «Из-за лесу-ту, эй, да лесу те-ой да темного» (ПП, № 46), «Зимушка-зима, зима морозлива» (ПП, № 53); игровые песни: «Тут и ходила, гуляла» (ПП, № 111), «По загороду гуляет да царев сын, царев сын» (ПП, № 110), «Ай береза да белая» (ПП, № 112); плясовые песни: «На горе-то стоял дуб» (ПП, № 94), «Что тоненьким тонким» (ПП, № 93), «Во лесочку комарочков много уродилось» (ПП, № 92).

В архиве ИРЛИ (РО ИРЛИ, Р. V, колл. 160, п. 1) хранятся записанные от Ф. Ф. Осташовой лирические песни: «Ох, из палаты-то было да белокаменной» (солд., № 224, л. 295), «Течет речка по песочку» (солд., № 224, л. 296), «Мало спалось молодцу» (солд., № 256, л. 330), «Возле реченьку-то ле хожу, брожу» (№ 222, л. 293), «Во лесочку комарочков много уродилось» (№ 223, л. 294, отрывок), «Одна дочь у батюшки, у матушки росла» (№ 226, л. 297), «Говорил-то я своей любушке» (№ 261, л. 335), «Выходила Машенька на крут славен бережок» (№ 263, л. 337), «С луговой-то тут было со сторо-ой, сторонушки» (№ 218, л. 281), «Как люди живут, да как цветы цветут» (№ 234, л. 305), «На светел-то месяц, да дорожечки наши да широки» (№ 273, л. 348), «Маленький мальчишко я-то горе да терплю» (№ 268, л. 342), «Ты прощай-ко, страна, да вы прощайте, братья» (тюремн., № 265, л. 339), «Сядем-ко-сь, ребятушки, во-ой, во единый круг» (№ 255, л. 329); игровая песня: «Не летай, соловей» (№ 239, л. 311); плясовые песни: «Я по травке шла, да по муравке шла» (№ 257, л. 331), «На горе-то калина» (№ 258, л. 332), «Уговаривал Иван» (№ 260, л. 334).

ПОЗДЕЕВ ГРИГОРИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Крестьянин, 45 лет, из д. Рощинский Ручей, близ Усть-Цильмы. Неграмотный.

558

Мог спеть только одну былину про Илью Муромца и Скурлыка и несколько первых стихов о Чуриле, Сокольнике и Соловье Будимировиче. Былинам Поздеев научился от тестя своего Лариона, жившего у него и знавшего, по его словам, много старин и сказок. Поздеев пел за ним. Старик умер около двух лет назад, и Поздеев совсем перестал петь.

От Г. В. Поздеева записана еще песня о Ваньке-ключнике в редакции, идущей от стихотворения Крестовского.

(А. М. Астахова, I, с. 475)

***

В архиве ИРЛИ (РО ИРЛИ, Р. V, колл. 6, п. 1) хранятся отрывки былин: «Сокольник» (4 стиха — № 29, л. 153), «Чурила» (6 стихов — № 29, л. 153), «Соловей Будимирович» (4 стиха — № 29, л. 153), см. также: Аст., I, с. 632, и балладу «Васька-ключник» (№ 31, л. 159).

По данным Г. И. Маркова от 22.09.1930 г., сказитель (46 лет) был родом из д. Тресининой, что в 2-х верстах от Усть-Цильмы. Он помнил духовный стих «Святый Егорий, Святый Храбрый». От него стало известно, кто из сказителей, певших Н. Е. Ончукову, жив, а кто умер. (ГАПО, ф. 973, оп. 1, д. 280, л. 124. Сообщено Л. А. Новиковой).

ПОЗДЕЕВ ИВАН ПЕТРОВИЧ

Иван Петрович Поздеев, которому в момент записи было 54 г., — сын известного устьцилемского сказителя Петра Родионовича Поздеева. От последнего в 1901 г. Н. Е. Ончуков записал 10 былин, одну пародию и пять исторических и бытовых песен — больше, чем от кого-либо другого на Печоре.

Былинная традиция в роду Поздеевых уходит далеко вглубь. Отца Петра Родионовича Родиона Поздеева устьцилемы называли Ончукову как выдающегося старинщика, от которого многие научились старинам. Ончуков подчеркивал исключительную память Петра Родионовича, однако с качественной стороны расценивал его как исполнителя былин не очень высоко [см. о нем с. 495].

Кроме Петра Родионовича известным в Усть-Цильме старинщиком был его родной брат Семен. От отца и дяди Иван Петрович Поздеев и научился старинам. Кроме того, в качестве своего учителя он называл еще некоего Ивана Родионовича Кислякова, на которого ссылались и другие исполнители в Усть-Цильме (см. заметку об И. Г. Носове, с. 486). В книгах же он не видал былин. Иван Петрович — грамотный, служил много лет сельским писарем, потом на почтовом тракте, был на фронте в империалистическую войну на нестроевой должности, а с начала революции поселился окончательно в Усть-Цильме. Женат не был.

***

Устьцилемы не считали Ивана Петровича хорошим старинщиком: «Мало знает, всю старину, пожалуй, не скажет», и выдвигали другого сына Петра Родионовича, жившего верстах в 140 от Усть-Цильмы в д. Камгурай: «Тот старинщик!» Былины свои Поздеев мне сказал словами, петь не согласился, несмотря на все мои просьбы. По его словам, «в писарях пел», теперь же поет редко. В былинах его обращает внимание сильная тенденция к убыстрению темпа повествования. Следуя в общем композиционной структуре отцовских былин, он выключает все осложняющие эпизоды, сокращает или совершенно пропускает описания. Но существенных изменений в саму композицию, которые бы ее перестраивали, он не вносит. В отношении же стилистического оформления, наоборот, мы видим значительный отход от отцовских текстов. Точных совпадений стихов почти нет. В исполнении И. П. Поздеева былина даже в тех вариантах, где она сохраняет стихотворную структуру, несет явные признаки разложения этой структуры и перехода в сказку, не говоря уже о первой былине «Про первую поездку», которая совершенно превратилась в сказку.

559

Когда работал в Усть-Цильме Н. Е. Ончуков, И. П. Поздеева не было дома. Но через несколько лет проезжал, по словам И. П., через Усть-Цильму какой-то старик-миссионер, которому он сам записал и передал несколько былин. Может быть, это и были начала 10 былин И. П. Поздеева и его дяди Семена, о которых говорит Ончуков в своей заметке о Петре Родионовиче.

(А. М. Астахова, I, с. 77)

ПОЗДЕЕВ МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ

В 1929 г. ему было 33 года. Житель сел. Берёзова. В свое время он «наймовал» (печи клал) вместе с Тороповым Николаем Самсоновичем (см. с. 33), тогда и «приучился ему подпевать».

(А. М. Астахова, I, с. 478)

ПОЗДЕЕВ ПАВЕЛ НИКОЛАЕВИЧ

П. Н. Поздеев переселился в д. Осколково Нарьян-Марского района из д. Бугаева Усть-Цилемского района около 10 лет назад. Грамотный. Рыбак. В 1956 г. ему было 64 года. Жил в достатке с женой и сыном-школьником. Это домовитый, благообразный человек, очень сдержанный и скромный.

В молодости слыхал часто пение былин, певал и сам, но немного. Смог передать только старину «Илья и Соколик», причем напев был им позабыт, и он петь не решился, боясь «наврать в машину». Текст же знал хорошо и прочитал его, как по книге. Других былин передать не мог, но вспоминал, что старики в лесной промысловой избушке рассказывали про поганое Издолище, которое сидело на дороге, дорога заросла — 30 лет никто по ней не ездил, а Илья Муромец убил Издолище, — под эти сказки молодежь засыпала.

О былинах (называл их старинами) рассуждал разумно, толково, понимая их ценность. Говорил про них грустно: «Это дело само потихоньку отходит».

(Н. П. Колпакова, с. 253)

***

От П. Н. Поздеева была записана и опубликована историческая песня «Ночи темны, тучи грозны» (ПП, № 314). В архиве ИРЛИ (РО ИРЛИ, Р. V, колл. 160, п. 5) находится также записанная от П. Н. Поздеева календарно-обрядовая песня «Да виноградье красно-зеленое» (№ 92, л. 582, 583).

ПОЗДЕЕВ ПЕТР РОДИОНОВИЧ

Это низкорослый, коренастый старик 65 лет. Он лыс, лицо его обрамлено серебряной окладистой бородой, а глаза удивительно узкие и как-то косо, по-инородчески, расставленные. Живет очень бедно, хотя кроме рыболовства и пашни в ничтожных размерах, как и все устьцилемы, занимается еще чеботарством. Но окостенелые, намерзшиеся за жизнь пальцы уже плохо его слушают, и Поздеев может брать только грубую работу: подбивать подметки и пр. Семья его состоит из жены, двух сыновей и трех дочерей, из который две уже давно замужем и только третья, девица, живет при нем. Два сына, оба холостые, по бедности же не живут дома: один служит писарем в одном из сельских обществ Пустозерской волости, другой работает на шведской лесопилке. Весь род Поздеевых старинщики: отец Петра был, говорят, прекрасным старинщиком, и я не от одного из певших мне сказителей слышал, что это от Родиона Поздеева научились они старинам. У Петра есть в Усть-Цильме два брата и, кажется, оба старинщики. Сын Петра — Иван, сельский писарь, списал мне начало 10-ти старин, и своих собственных, и дяди Семена. Старины знает, но не поет, а стихи поет и жена Петра, Аксинья, от которой я списал: Егория и Александру, Алексея — человека Божия, смерть Александра I и несколько песен

560

и сказок. Младшая дочь Петра, грамотная Аграфена, 22 лет, — будущая начетчица и исправительница треб: она и теперь, ходит читать по покойным псалтырь, учится петь панихидки и пр. Замуж, вероятно, не выйдет. Петр Поздеев спел мне больше, чем кто-нибудь на Печоре, старин; кроме напечатанных здесь он знает еще: «Князя Долгорукова», «Сорок калик», «Женитьбу Владимера», «Потыка» и др. Правда, старины он поет плоховато, гораздо хуже, чем Ф. Чуркина, Вокуев, Марков и др. Все старины поет Поздеев чуть ли не одним «ясаком», чего хороший старинщик некогда не позволит себе да и не сумеет. Все происходит у него в Киеве при князе Владимире, куда он отнес и старину про Долгорукова с ключником; во все старины вносит однообразные факты, фразы и целые действия и, не помня подлинных, слышанных от стариков выражений, привносит много своего, отражая, особенно в разговорах, строй современной в Усть-Цильме речи. Об его исключительной памяти уже была речь в статье [см. Онч., с. XXX]. Петр Поздеев так привык ко мне в два лета, так заинтересовался моей работой, что не только сам очень охотно пел мне все, что знал, но и очень любопытствовал, как это делают другие: иногда в будни, а в праздники всегда приходил он ко мне послушать чужих старин.

(Н. Е. Ончуков, с. 77, 78)

***

‹...› старинщик Петр Поздеев, спевший мне старин больше, чем кто-либо, так заинтересовался моей работой, что приходил ко мне и тогда, когда старины пели другие. Однажды у меня пел Д. Дуркин старину о Луке и змее, а Петр Поздеев был тут, и старина ему очень понравилась. Увидевшись со мной через несколько дней, он со смехом заявил мне, не хочу ли я от него прослушать новую старину О Луке и змее. Оказывается, что он, прослушавши раз, запомнил старину, а когда ездил в лес за дровами, попробовал спеть и спел всю от начала до конца. П. Поздееву 65 лет!

(Н. Е. Ончуков, с. XXX)

По данным Г. И. Маркова от 22.09.1930 г., сказитель умер примерно в 1920 г. (ГАПО, ф. 973, оп. 1, д. 279, л. 69. Сообщено Л. А. Новиковой).

ПОЗДЕЕВ ЯКОВ СЕМЕНОВИЧ

В 1978 г. Я. С. Поздееву было 53 года. Грамотный. Житель д. Замежная. От него записан только один прозаический пересказ былины «Илья Муромец и Калин-царь» (Арх. ФК МГУ, 1978, кор. 2, п. 1, тетр. 7, л. 1, 2) и две песни «Саша-Машенька, девки радость наша» и «За Дунаем за рекой» (Арх. ФК МГУ, 1978, кор. 3, п. 16, тетр. 6, л. 2, 3).

ПОЗДЕЕВА АННА МАКСИМОВНА

Крестьянка 70 с лишним лет с. Замежного на р. Пижме Усть-Цилемского района, сестра А. М. Чупрова (см. о нем с. 506). Замужняя. Неграмотная. Былинам научилась еще в молодые годы от Минея Григорьевича Торопова и его подруги Катерины («тетки Кати»), которых называли как своих учителей и другие исполнители Замежного — А. М. Чупров, Т. Г. Торопова [см. о ней с. 504].

А. М. Поздеевой случалось певать вместе с Иваном Емельяновичем Чупровым из д. Абрамовской [см. о нем с. 510]. Кроме записанных былин она знала раньше еще былины о Чуриле, о Добрыне и Дунае, но в момент записи припомнить их не могла.

Н. Е. Ончуков упоминает о ней в примечаниях к былине «Бутман», записанной от Устиньи Чупровой, и передает досказанный ею словами конец этой былины [см. коммент. к № 214]. Приезд Н. Е. Ончукова и его работу смутно помнит и сама Поздеева: «Приезжали с Сибири записывать».

(А. М. Астахова, I, с. 358)

561

ПОЗДЕЕВА ТАТЬЯНА ИВАНОВНА

Т. И. Поздеева в 1955 г. — 70-летняя жительница д. Рощинский Ручей (близ Усть-Цильмы), куда вышла замуж (родом же из д. Сергеева Щелья, девичья фамилия — Кириллова). Жила с дочерью и внучкой, вела домашнее хозяйство.

На расспросы собирателей о былинах и песнях Т. И. Поздеева сперва ответила, что она «не мастерица» и «не певица», но затем призналась, что раньше певала старины и знала их более десяти. Но могла вспомнить и пропеть лишь одну былину и один былинный отрывок. Хорошо помнила духовные стихи.

Былинам научилась в семье свекра. «Старин-то больше десятка знала, — рассказывала она. — Все от свёкра перенимала. Тот много знал: целые сутки, бывало, певали. Старики-те ране всё уже старины да стихи пели... Деверья певали же со свёкром-то. Были Василий, да Яков, да Захар: знали же и оне старины те. А тожно уж весь род перемёр. Самой-то мне уж 70 лет!»

(Н. П. Колпакова, с. 155)

***

В архиве ИРЛИ (РО ИРЛИ, Р. V, колл. 160, п. 2) находится также «Два тура» («С-по матушке с-по Волге, с-по огневой реки» (№ 3, л. 14) и «Бежала калика о синё море» (№ 3а, л. 15).

ПОНОМАРЕВ АНДРЕЙ ФЕДОРОВИЧ

А. Ф. Пономарев в год записи от него былин — здоровый, бодрый, веселый старик 72 лет, тип старого солдата. Седой, с огромными мохнатыми бровями и живым острым взглядом. Родом из Лабожского, он вскоре после Великой Отечественной войны переселился в Нарьян-Мар, в д. Калюши, где его и нашли участники экспедиции. Жил с дочерью, зятем — мотористом Рыбкоопа и внуками на покое, нянчил двухлетнего внучонка. По-видимому, был в семье любим и почитаем. Неграмотен.

Как сказитель Андрей Федорович оказался очень одарен. По высоким художественным качествам своих текстов и по исполнению он не уступает многим прославленным мастерам конца XIX и начала XX в. Пел былины охотно, с увлечением, вдохновенно. В молодости он пел вместе со своим отцом, Федором Михайловичем Пономаревым, и его товарищем, Василием Петровичем Тайбарейским [см. о нем с. 501], на путине и в д. Лабожское.

Кроме былин, публикуемых в настоящем издании, А. Ф. Пономарев спел песню о Кострюке в превосходном варианте, близком к записи 1938 г. из д. Лабожское (Леонтьев, 11), но с некоторыми своеобразными и очень выразительными деталями.

Пономарев был очень доволен, что от него записывали былины, радовался, что его былины попадут в книжку и станут достоянием читателей.

(Н. П. Колпакова, с. 182)

«Я старины смолоду пел с отцом, Федором Михайловичем, да с его товарищем Тайбарейским Василием Петровичем, — рассказывал он. — В Лабожском-то были, Никандру Тайбарейского видали? Сам-то он ничего не знает. А отец у него был певала. Вот как они вдвоем с моим-то стариком заведут на путине или в деревне про Илью, про Ваську Буслаева, про Ивана Горденовича — только поспевай слушать. Вот я от них и понял». Все былины А. Ф. Пономарева были цельными, стройными по композиции и некоторые очень длинными. Так, например, «Ивана Горденовича» А. Ф. Пономарев пел целый час

(РО ИРЛИ, Р. V, колл. 160, п. 1, отчет, с. 31).

562

***

От А. Ф. Пономарева записано шесть былин: «Про Сокольника», «Добрыня и Змей», «Иван Горденович», «Василий Касимирович», «Про Луку Степановича», «Святогор». В архиве ИРЛИ (РО ИРЛИ, Р. V, колл. 160, п. 3) находится также записанная от А. Ф. Пономарева историческая песня «Кострюк» (№ 17, л. 73—80) в превосходном варианте, близком к записи 1983 г. из д. Лабожского (Леонтьев, 11), но с некоторыми своеобразными деталями.

ПОТАШОВА МАРФА НИКИФОРОВНА, ПОТАШОВ АФАНАСИЙ ИВАНОВИЧ

В 1978 г. Марфе Никифоровне было 67 лет, а Афанасию Ивановичу — 70. Жители д. Загривочной. Марфа Никифоровна малограмотна, былину «Об Илье Муромце», «Илья и Сокольник» она слышала от дяди — Еремея Провича Чупрова (см. о нем с. 509) и «немного переняла». Афанасий Иванович грамотный. (Арх. ФК МГУ, 1978, п. 1, тетр. 6, л. 1, 2). Пели вместе.

***

В архиве ФК МГУ хранятся также записанные в 1978 г. баллада «Из палаты-то было да белокаменной» (№ 10, кор. 2, п. 2, тетр. 4, л. 7), песня «Брала-брала ягодку земляничку» (№ 29, кор. 3, п. 16, тетр. 4, л. 12), две байки (№ 17, 18, кор. 3, п. 26, тетр. 2, л. 3 об.) и гадания (№ 12, 13, кор. 3, п. 30, тетр. 6, л. 4, 4 об.).

РОЧЕВ ЕГОР ИВАНОВИЧ

Крепкий здоровый человек 61 года; очень гладко и складно, старинным ясаком поет старины. Петь согласился неохотно, после долгих упрашиваний. Кроме напечатанных здесь знает старины: «Дюк», «Соломон и Васька Окулов», «Бой Ильи с сыном». Имел я дело с ним очень мало, спешно и более подробных сведений о нем не имею.

(Н. Е. Ончуков, с. 159)

По данным Г. И. Маркова от 22.09.1930 г., сказитель умер примерно в 1920 г. (ГАПО, ф. 973, оп. 1, д. 279, л. 69. Сообщено Л. А. Новиковой).

РОЧЕВА ПОЛИНА НИКИТИЧНА

П. Н. Рочева, жительница д. Трусово, — младшая дочь былинного сказителя Никиты Федоровича Ермолина (см. о нем с. 478), от которого она усвоила некоторые былины.

П. Н. Рочева родилась в августе 1925 г. В конце войны вышла второй раз замуж за Якова Рочева, который был на 19 лет старшее ее, и, как рассказывали в Усть-Цильме собирателю Ф. М. Селиванову, считался страшным колдуном и «приколдовал Полину Никитичну» (Арх. ФК МГУ, 1978, кор. 1, тетр. 1, л. 123).

В 1964 г. Д. М. Балашов записал от П. Н. Рочевой былину «Пермяты» («Чурила и неверная жена»). Через 14 лет (в 1978 г.) с ней встретились участники экспедиции МГУ и она пропела им более полный и сохранный вариант той же былины (Арх. ФК МГУ, 1978, тетр. 9, л. 19—21).

Яков Рочев был очень суров и ревнив, категорически запрещал своей жене петь, поэтому П. Н. Рочева пела только урывками, записано от нее значительно меньше того, чем она знает. Одна из ее песен была опубликована в «Песнях Печоры» (ПП, № 132).

563

***

8 июля 1978 г. Рочева пропела участникам экспедиции МГУ четыре песни на магнитофон и сразу же ушла. В один из следующих дней спела балладу «Как жила-то-была молода вдова», затем «Чурилу» (Арх. ФК МГУ, 1978, тетр. 9, л. 16—18, 19—21). От нее записаны также баллады «Баю-баюшки, да спи, боярский сын», «Не во нашей было во деревне» (№ 6, 8, тетр. 1, л. 20, 21, 25—27); историческая песня литературного происхождения «Было дело да под Полтавой» (№ 7, тетр. 1, л. 22—25); протяжные песни: «Экой ты Ваня, ой разудалая го-ой, да голова» (№ 109, тетр. 1, л. 138, 139), «Как вечор, моя милая» (№ 110, тетр. 1, л. 139, 140), «За Дунаем за рекой да там казак-от гулял» (№ 3, тетр. 1, л. 141, 142); две плясовые песни: «Невеличка птичка-ласточка» и «Хороша наша компанья, весела» (тетр. 1, № 107, 108, л. 134—136, 136—138); романсы: «Умоляла мать родная» и «Вспомню я рощу зелену» (тетр. 1, № 9, 106, л. 27, 28, 132—134).

САВУКОВА ТАТЬЯНА АНТОНОВНА

Т. А. Савукова родом из Усть-Цильмы. В 1942 г. ей было 63 года, но на вид ей можно дать гораздо меньше. Бодрая, веселая женщина, она любила пошутить-побалагурить, поговорить.

Савукова старин никогда не пела, хотя много раз слышала, как поют другие. Переняла несколько былин, но смогла пересказать лишь две, остальные забыла.

Кроме двух пересказанных былин — «Добрыня и Алеша» и «Дюк Степанович» от Татьяны Антоновны Савуковой записано несколько сказок.

(Н. П. Колпакова, с. 67)

СЕМЕНОВА МАРФА АЛЕКСЕЕВНА

Уроженка д. Барашки. В 1980 г. ей было 63 года. Малограмотна (Арх. ФК МГУ, 1980, тетр. 20, л. 48). От М. А. Семеновой записан прозаический пересказ былины «Об Илье Муромце».

СЕМЕНОВА НАТАЛЬЯ ТИМОФЕЕВНА

В 1980 г. Н. Т. Семеновой было 77 лет. Родилась и большую часть жизни (60 лет) прожила в с. Замежном. Малограмотна (Архив ФК МГУ, 1978, кор. 2, п. 1, тетр. 6, л. 4).

В архиве ФК МГУ хранятся записанные в 1978 г. от Н. Т. Семеновой следующие тексты былин: «Илья Муромец и Идолище поганое» (№ 4, п. 1, тетр. 6, л. 5 об., 6), «Женитьба Алеши Поповича» (№ 2 п. 1, тетр. 6, л. 3—5), прозаический пересказ былин «Добрыня и Змей» (№ 3, п. 1, тетр. 6, л. 5, 5 об.).

От нее же записаны: духовный стих «Жил-был старец во темном лесу» (№ 9, п. 4, тетр. 4, л. 17 об., 18), историческая песня «Нам не дорого ваше злато-чисто серебро» (№ 5, п. 1, тетр. 10, л. 2 об.); баллады: «Питер-Москву проезжали» (№ 14, п. 2, тетр. 4, л. 9 об., 10), о татарском полоне — «На дуване-то дуван дуванился» (№ 6, п. 1, тетр. 10, л. 2 об); сказка «Звери на зимовье» (№ 6, п. 3, тетр. 4, л. 8 об., 9 об.); легенды: «О трех старцах», «О святых Петре и Иване», «Об Андрее уродливом» (№ 7—9, п. 5, тетр. 5, л. 2, 3); рассказ о свадьбе и свадебное причитание (№ 5, п. 9—11, тетр. 2, л. 4, 5); песни: «Не спускай кольцо во сине море», «Как на Волге-реке наряжен стружок», «Не за реченькой девушки гуляли», «Со вецора душечка со двора милай съезжал» (№ 13, 14, 32, 33, п. 16, тетр. 4, л. 8—13 об.); игровая песня «Холосты ребята ходят» (№ 13, п. 20, тетр. 2, л. 7 об.); частушки (№ 65—75, п. 21, тетр. 5, л. 6 об., 7 об.); пословицы и поговорки (№ 12—16, п. 23, тетр. 3, л. 2, 2 об.); загадки (№ 28—36, п. 24, тетр. 2, л. 4 об., 5 об.).

564

СУСЛОВ АРИСТАРХ ИВАНОВИЧ

А. И. Суслов — житель д. Андег Нарьян-Марского района. «В 1956 г. служил сторожем на складе Рыбкоопа. Малограмотный (учился один год в школе).

Молодым слушал на путине хороших сказителей — В. П. Тайбарейского [см. о нем с. 501] и Ф. М. Пономарева, певал сам, но теперь давно все забыл. Помнил, как старики пели («Кострюк какой-то там был да Илья Муромец»), но спеть сам смог только отрывок о Добрыне.

Очень стеснялся своего незнания и неумения петь, но, по-видимому, действительно ничего, кроме спетого, не знал».

(Н. П. Колпакова, с. 252)

***

Кроме опубликованной былины «Про Добрыню» (БП, № 89) в архиве ИРЛИ (РО ИРЛИ, колл. 160, п. 5) находятся записанные от А. И. Суслова солдатские песни: «На возморье мы стояли» (№ 26, л. 509), «Под ракитою зеленой» (№ 27, л. 510), «Уж мы сядем-ко-сь, ребятушка братцы, за зеленый луг» (№ 28, л. 511, 512).

СУСЛОВ НИКАНДР ИВАНОВИЧ

Н. И. Суслов — постоянный житель д. Ладожское Нарьян-Марского района. Рыбак. Живет очень обеспеченно в доме из трех комнат, обставленных по-городскому, с женой, дочерью, зятем и внуком.

Никандр Иванович — малограмотный самоучка, но большой любитель чтения. «Без газет жить не могу», — говорил он. В доме есть «Печорские былины» Н. Е. Ончукова с оторванными первыми и последними страницами, но Суслов слышал в молодости многих живых исполнителей былин (В. П. Тайбарейского, Ф. М. Пономарева и др.) и от них, по его словам, «понял» те старины, которые поет сейчас. Однако несомненно и влияние текстов сборника Ончукова. Бесспорно одаренный сказитель, Н. И. Суслов творчески объединяет взятое им из устной традиции с усвоенным из книги. К записи от него былин он отнесся с большим чувством ответственности. Характерен следующий факт: когда записывали от него балладу «Молодец и горе» на магнитофон, он, «чтобы не соврать», держал перед глазами книгу Ончукова с раскрытым текстом этой баллады, хотя перед тем спел ее совершенно свободно.

(Н. П. Колпакова, с. 173)

***

О былинах Никандр Иванович говорил серьезно и с чувством: «Старины петь — надо склад знать. Вот я прежде-то помнил больше, пел их сам своим передом (т. е. умел запевать и самостоятельно вести напев). А теперь из памяти многое выходит — стары мы стали ‹...› А врать не хочу».

Но некоторые былины Никандр Иванович помнил прекрасно. Перед тем как запеть в магнитофон, он долго проверял себя: «Пароход-то сперва пар пущай, а уж потом разгудит во всю силу, — говорил он, — так и старину всю знать надо. С двух-то первых слов далеко не уедешь. Попробовать сперва надо, все ли в памяти».

(РО ИРЛИ, Р. V, колл. 160, п. 1, отчет, с. 29)

***

От Н. И. Суслова записаны две былины: старина «Женитьба Алеши Поповича на Добрыниной жены» (БП, № 62) и старина «Женитьба солнышка Владимира» (БП, № 63), а также лирические песни: «Отъезжай,

565

мой любезный, да во дорожечкю» (ПП, № 151), «По дорожечке, ох, по дорожечке, да по широкоей» (ПП, № 150).

В архиве ИРЛИ (РО ИРЛИ, Р. V, колл. 160, п. 3) хранятся следующие записи, сделанные от Н. И. Суслова: баллада «Молодец и горе» (№ 30, л. 143—145), солдатская песня «Из полаты-то было белокаменной» (№ 3, л. 168—170) и игровая песня «Вдоль по морю» (п. 4, № 4, л. 171), а также отрывок из былины «Илья Муромец и Сокольник» (см. коммент. к былине № 67).

ТАЙБАРЕЙСКИЙ ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ

В. П. Тайбарейскому в 1938 г. было 73 года, но он крепкий представительный, «могутный» старик, как говорят на Печоре. По национальности он ненец, оленевод, но живет с самого рождения в д. Ладожское, промышляет зверя, рыбу, куропатку («куроптя»).

От Василия Петровича записано 10 былин: «Первая поездка Ильи Муромца», «Илья Муромец и Сокольник», «Святогор и Илья», «Добрыня и Калин-царь», «Дунай Иванович и Батуй Кайманович» «Василий Казимирович», «Про Ивана Горденовича», «Иван Гостиный сын», «Василий — царь турецкий и Соломон», «Сорок калик», «Про смерть Святогорову» (прозаический пересказ).

В. П. Тайбарейский — ученик ончуковских сказителей сказочников И. А. Дитятева и С. А. Безумова. Многие былины перенял и от своего односельчанина Ф. М. Пономарева, с которым вместе ходили работать «на низы» («Сорок калик со каликою», «Про Ивана Горденовича», «Дунай Иванович и Батуй Кайманович», «Про турицу златорогую», «Про Ивана Гостиновича»).

Былины сказитель поет, вставляя между стихами свои комментарии; события, описываемые в былинах, сопровождает замечаниями. Так, например, когда Добрыня, Алеша и Иван Горденович едут из Киева в Чернигов три дня и три ночи, Василий Петрович вздыхает: «Что-то тихо едут-то, не иначе — пьянствуют». Когда выясняется дальше, что в пятнадцати верстах от Чернигова богатыри «пируют-столуют трои суточки и трои же суточки просыпаются», В. П. с торжеством восклицает: «Ну, что я говорил! Вот уж и девять ден прошло, как из Киева выехали, — ясно, что не без госьбы». Когда Соломон перед пристанью приспускает парус, сказитель вставляет реплику: «Хитер же вор!» ‹...› Таких замечаний у В. П. Тайбарейского много, и некоторые из них ценны тем, что выражают отношение сказителя к тому или иному передаваемому им факту или событию.

В декабре 1936 г. во время первой олимпиады самодеятельного народного художественного творчества Ненецкого округа Василий Петрович на сцене Нарьян-Марского театра спел былину «Илья Муромец и Сокольник».

(Н. П. Леонтьев, 1939, с. 7; 1979, с. 6, 7)

***

От В. П. Тайбарейского были записаны и опубликованы Н. П. Леонтьевым следующие исторические песни: «Скопин» (Л., 1939, № 12; 1979, № 59), «Потанюшка Хроменький и Кострюк Темрюкович» (Л., 1939, № 11; 1979, № 20), «Про нашествие французов» (Л., 1979, № 67).

В РГАЛИ есть еще две записи песен, сделанные от В. П. Тайбарейского: бурлацкая и свадебная песни (ф. 1485, оп. 1, ед. хр. 43).

***

От сына В. П. Тайбарейского — Никандра Васильевича Тайбарейского Н. П. Колпаковой в 1956 г. была записана былина «Илья и Сокольник» (№ 86 наст. изд.). От других сыновей былин записать не удалось — они запомнили лишь отрывки из отцовского репертуара, а потом и вовсе забыли их.

566

ТАЙБАРЕЙСКИЙ НИКАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ

Н. В. Тайбарейский, 63 лет, постоянный житель д. Ладожское Нарьян-Марского района, — сын известного в свое время сказителя-певца Василия Петровича Тайбарейского, от которого в 1938 г. произвел записи русских былин Н. П. Леонтьев (см. его книгу «Печорский фольклор». Архангельск, 1939, где помещены 5 былин и 2 исторические песни В. П. Тайбарейского). Ненец по отцу, русский по матери, Никандр Тайбарейский сохранил в своей наружности характерные национальные черты ненцев: очень черные волосы, широкие скулы, желто-смуглый цвет лица. Неграмотен.

Вопреки сообщению редактора сборника «Печорский фольклор» В. М. Сидельникова (очевидно, со слов собирателя), что все три сына Василия Петровича — Гавриил, Никандр и Константин «успешно перенимают от отца тексты былин и манеру их «пропевать», Никандр Васильевич почти ничего от отца «не понял» (т. е. не перенял), хотя и слыхал от отца много. Из других сыновей знал былины, по словам Никандра, только Гавриил, который пел с отцом.

Сам Никандр Васильевич был очень смущен настойчивыми расспросами членов экспедиции и своим незнанием былин. По-видимому, с трудом вспомнил отрывки разных былин и соединил их вместе в довольно бессвязный текст, который спел на былинный напев. Речь здесь идет о старине «Илья и Сокольник», опубликованной ранее в «Былинах Печоры» (№ 66). Спел, кроме этого, еще одну старую рекрутскую песню. Больше ничего не знал. Сын его, 26-летний Федор, поет хорошо новые массовые советские песни и ничего старого не знает.

(Н. П. Колпакова, с. 179)

***

В архиве ИРЛИ имеется запись от Н. В. Тайбарейского рекрутской песни «Отъезжает мой-то любезный да во дорожечке» (РО ИРЛИ, Р. V, колл. 160, п. 4, № 1, л. 164, 165).

ТАРАС

В Усть-Цильме еще я наслышался об Тарасе (фамилию его я забыл записать) как об очень хорошем сказателе, но когда познакомился с ним, Тарас сказал, что старин не знает совсем, а знает только песни. Спел он мне только про Бутмана и то потому, что на Пижме это что-то среднее между былиной и песней: поют Бутмана совсем особым, приближающимся к песенному напевом. Но и Бутмана знал Тарас нетвердо. Вообще слава сказателей не всегда соответствует их действительному качеству.

(Н. Е. Ончуков, с. 64)

ТОРОПОВ ИГНАТИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Очень сохранившийся старик 69 лет; волосы на голове и бороде совершенно без седин, крепкий, здоровый; на вид ему никак не больше 50 лет. Живет в деревушке, в 2-х верстах от Усть Цильмы; принадлежит к разряду зажиточных крестьян, имеет два дома; очень хороший хозяин, грамотен, имеет кой-какие, конечно богослужебные, книги; почитывает и потому речь его довольно близка к книжной. Пел старины довольно охотно; кроме спетых мне знает: «Первую поездку Ильи Му́ромца», «Сокольника», «Бой Добрыни и Дуная», «Добрыню и Маринку», «Потыка», «Дюка», «Чурила», «Ставра», «Ваську Окулова», «Женитьбу Дуная», «Луку Данилова», слыхал про Святогора.

(Н. Е. Ончуков, с. 246)

По данным Г. И. Маркова от 22.09.1930 г., к тому времени сказитель умер (ГАПО, ф. 973, оп. 1, д. 279, л. 70. Сообщено Л. А. Новиковой).

567

ТОРОПОВ НИКОЛАЙ САМСОНОВИЧ

Н. С. Торопов, 79 лет. Неграмотный крестьянин-старообрядец из д. Климовки Усть-Цилемского района, куда во время экспедиции 1929 г. мы попали случайно, захваченные на Печоре «севером». Это был крупный старик с чрезвычайно живописной наружностью: с голубыми глазами, совершенно седой головой и большой белой бородой, бодрый, живой, веселый. С гордостью говорил о своей «крепкой, могутной породе» и показывал свою срезанную огромную рыжую бороду, которую хранил, чтобы по старинному обычаю старообрядцев положить в гроб.

Про него как старинщика в деревне говорили: «Старик Миколай Самсонович поет, когда придется. Сядет на печку и запоет». Он сам мне перечислил все былины, которые знал. Однако записать от него оказалось очень трудно: то ему было некогда — надо было кого-то идти хоронить, или вязать веники, а «две работы делать нельзя», то некому подпевать, а «одному трудно» — быстро устает, то просто не было расположения. Поэтому из перечисленных им былин не удалось совершенно записать «Про Соломана и Ваську Окулова» и «Про Садка, купца богатого» (последнюю былину, по его словам, он знал лишь «так, немножко»); про Дюка Степановича он спел только начало, а былину о Василии Игнатьеве сказал лишь «россказью». Зато, когда заехал к нему его молодой приятель Михаил Александрович Поздеев, 33 лет, из села Берёзова, который ему мог подпевать, Николай Самсонович сам послал за мной и, выпив с приятелем домашнего хмельного пива, спел мне былину о Сокольнике.

С М. А. Поздеевым они когда-то вместе «наймовали» — клали печи. Поздеев и приучился ему подпевать. Вообще старик не любил петь один и заставлял подпевать себе то сноху Татьяну Федоровну Торопову, 45 лет, то внука Игнатия, 16 лет. Пение совершалось так: старик запевал, затем бросал конец стиха, который подхватывался подпевающим. Все былины Торопов пел на один напев, характерно былинный, отличающийся от устьцилемских и пижемских напевов. К сожалению, не имея с собой фонографа, мы не могли записать этот напев. Относительно былины о Дюке он заметил, что ее петь следует на другой напев, но ему тяжело, и потому он поет на тот же, что и другие старины. Текст былин у Н. С. Торопова настолько устойчив, что когда я, чтобы проверить, после исполнения переспрашивала отдельные стихи, он повторял их почти без всяких изменений. Несколько более других варьировался текст былины «Про Матвея, про Луку». При исполнении изредка вставлял комментарии.

Былинам научился от стариков на осёновьях. Своими учителями называл Корнила Афанасьевича Чупрова и недавно перед тем умершего братана своего Ивана Максимовича Торопова, крестьянина той же Климовки. Из сыновей Николая Самсоновича пел старины покойный Зиновий, грамотный, бывавший в Ленинграде. Из других видов фольклора Торопов знал немного духовные стихи (про Алексея и про Егория — «немножко слов»). Сказок же вовсе не знал и относился к ним пренебрежительно, называя их «враницами». Не имея вариантов тех же сюжетов из Климовки, вообще располагая весьма скудными сравнительными материалами по деревням ниже Усть-Цильмы, тем более не зная тех вариантов, которые явились источником знания Н. С. Торопова, совершенно невозможно говорить об индивидуальных моментах в его творчестве. Несомненно одно, что записанные тексты несут отпечаток художественного мастерства и что некоторые из них принадлежат к лучшим по стройности и полноте из записанных на Печоре («Илья Муромец и сын», «Василий Игнатьев»). Все тексты — в плане печорских традиций. Характерная для Печоры тенденция к фантастической раскраске, к усилению сказочно-эпических черт, затушевывающих древнюю историческую основу, выражена очень ярко («Скопин», «Про Матвея, про Луку, сыновей Петровичей»). Замечается и некоторое смешение различных былин (тоже момент частый на Печоре) с перенесением из одной былины в другую отдельных эпизодов (начало былины о Дюке).

(А. М. Астахова, I, с. 478, 479)

ТОРОПОВ ПАВЕЛ ИВАНОВИЧ

В 1929 г. — 57-летний крестьянин д. Климовка Усть-Цилемского района. Жил вдвоем с женой в небольшой избе, рядом — сын, с ним разделившийся. Внуки были постоянно в избе около деда, который, видимо, их очень любил. Грамотный. Физически слабый человек.

568

От него записаны побывальщина про Илью Муромца, начало ее (исцеление Ильи), спетое в виде былины, былина «Садко» и начальные стихи былины об Иване Годиновиче. Исчерпывается ли этим его былинный репертуар — выяснить не удалось. Исполнение его характерно в том отношении, что он совершенно не может передать текст былины словами, он или поет, или рассказывает былину как сказку. Пересказав мне таким образом побывальщину про Илью Муромца, Торопов сказал, что поет ее всю, но спел лишь самое начало, очень близкое к тексту начала побывальщины не только по содержанию, но и по словесному его оформлению. Добиться, чтобы он спел всю былину, так и не удалось. Вообще записывать от него было трудно, так как он непрестанно отвлекался, вступал в разговоры с заходившими в избу и т. п. По словами исполнителя, былины усвоил от отца, который их пел. Сам П. И. Торопов быстро устает от пения и требует, чтобы ему помогали присутствующие, подхватывая за ним напев. Дома ему таким образом подсобляла жена Анна Григорьевна Торопова, 42 л. Кроме былин П. И. Торопов знал и рассказывал разные сказки.

(А. М. Астахова, I, с. 498)

ТОРОПОВА МАРФА ВАСИЛЬЕВНА

М. В. Торопова (1914 г. рождения) — дочь сказителя из Усть-Цильмы В. П. Носова [см. о нем с. 485] Она соглашалась петь только после долгих упрашиваний, ссылаясь на то, что уже ничего не помнит. Дети ее говорили, что еще совсем недавно она любила рассказывать о том, как пел старины ее отец, и сама, предаваясь воспоминаниям, начинала петь. У М. В. голос несильный, но словопроизношение четкое. Сейчас она является одной из старообрядческих наставниц Усть-Цильмы, на память помнит многие службы и, как правило, сама ведет их. Это умение является предметом ее особой гордости. Свое нежелание исполнять старины она оправдывает тем, что петь ей сейчас грешно.

(Арх. СГУ)

ТОРОПОВА ТАТЬЯНА ГРИГОРЬЕВНА

Татьяна Григорьевна Торопова — крестьянка, 77 лет, уроженка и постоянная жительница с. Замежного на р. Пижме Усть-Цилемского района. Неграмотная. Обеим былинам научилась от покойного брата Минея Григорьевича Торопова. У него была приятельница — Катя (Екатерина Кузминична) — одна из лучших тогда в Замежном песельниц, которая «всех учила петь». С Минеем она вместе пела былины и стихи (см. в заметке об Афанасии Чупрове упоминание его о Минее и Кате, которую он назвал Катериной Михайловной, — с. 506).

Былины Тороповой отличаются краткостью. Кроме былин спела мне еще отрывок из стиха о Егории и Елисафии (РО ИРЛИ, Р. V, колл. 6, п. 1).

(А. М. Астахова, I, с. 362)

ХАБАРОВ СТЕПАН ФЕДОРОВИЧ

Хабаров — небольшой, коренастый, здоровый старик 69 лет. Обе старины, спетые им, записаны на рыболовной тони, в 6, 7 верстах ниже родной его деревушки Пылемца; записывались старины в невозможных условиях: «на берегу реки, на песке, между двумя лодками, у костра; с Печоры дул сильный ветер и руки коченели от холода, а когда я садился у костра, дым невыносимо ел глаза. Кругом сидели рыболовы и своими замечаниями все время мешали и мне, и сказателю; кроме того, дело осложнялось еще тем, что староста рыболовной ватаги — родной брат Степана Федоровича. Жадный мужик, все время ворчал, что Степан Федорович не работает, а занят пустяками; не совсем нормален был и сам Степан Федорович. Петь он стал после того только, как выпил водки, а выпил он лишнее и потому пел не так твердо, как бы мог. Степан Федорович — единственный сказитель в Пылемце, но слава об нем в Пустозерской волости так же велика, как о Горенке в Усть-Цилемской.

569

Степан Федорович знает: «Первую поездку Ильи Муромца», «Бой Добрыни и Дуная», «Ставра-боярина», «Дюка», «Потыка», «Васильку Игнатьева», «Добрыню и Маринку», «Фатенка», «Ивана Горденова», «Чурила», «две старины про Василия Буслаева», «Ваську Окулова», «Дуная», «Кострюка», «Луку Игнатьева», слыхал про Святогора. К большому сожалению, его ни за что не хотели отпустить в деревню петь мне старины, и я списал у Степана Федоровича только две; во всяком случае, для меня была большая потеря, что его не застал дома, в деревне.

(И. Е. Ончуков, с. 373)

ХАБАРОВА АНАСТАСИЯ ПЕТРОВНА

А. П. Хабарова, жительница д. Андег Нарьян-Марского района, в 1956 г. — очень живая, здоровая, веселая старуха-шутница, 69 лет, с большим чувством юмора, с живыми, умными, ясными глазами. Неграмотная. Работала, где придется (носила в школу дрова из тундры, помогала соседям по хозяйству и т. п.). Один сын убит на войне, другой живет в Мончегорске с семьей и помогает матери.

Былин не певала. Спетый отрывок вспомнила в связи с разговором о песне «Нам не дорого злато, чисто серебро»: «Это не из песни, а из старины», — сказала она про первые слова песни и спела отрывок былины, которую ни с начала, ни дальше спетого не знала.

Других былин вспомнить не могла. От нее записано много песен, особенно свадебных и лирических.

(Н. П. Колпакова, с. 252)

***

От А. П. Хабаровой записаны и опубликованы следующие песни: историческая «Как поехал наш Олександр» (ПП, № 313); лирические: «Ой, во поход пошли» (ПП, № 200), «(Ай) на горке, на пригорке» (ПП, № 201), «Круглолица ты, радость, белолица» (ПП, № 202); плясовая «Я вечор, красна девица, тяжко согрешила» (ПП, № 244).

В архиве ИРЛИ (РО ИРЛИ, Р. V, колл. 160, п. 5) находятся также записанные от А. П. Хабаровой свадебная песня «Как не рюмочки по столику гремят» (№ 43, л. 528); лирические песни: «Кто бы, кто бы да нам, ребятушки, беседушку звеселил» (№ 42, л. 527), «Не печаль меня, девушку, губит» (№ 34, л. 518), «Хорош мальчик уродился» (№ 32, л. 516), «Вылетала лебедка на синее море» (№ 38, л. 522), «Да круглолица ты, радость, белолица» (№ 41, л. 526), «Уж ты, Саша, ты горька да радость наша» (№ 37, л. 521), «В саду была, в саду была» (№ 35, л. 519).

ХАХАНЗЫКСКАЯ АГАФЬЯ НИКИТИЧНА

68 лет. Самоедка. Неграмотная. Старинам научилась от стариков на тонях. Главные ее учителя — Лука Игнатьевич Чупров и Родион Кисляков, оба из Усть-Цильмы. А. Н. Хаханзыкская вспоминала: «Все нарочно заставляла петь: „Ну-ка, деды, спойте, мне охота перенять“» (РО ИРЛИ, Р. V, № 2, колл. 6, п. 8, л. 70 об.).

От А. Н. Хаханзыкской, как отмечает А. М. Астахова, записывать было очень трудно, т. к. она пела неровно, с пропусками, каждый раз по-новому, тексты сумбурны, путает различные сюжеты. «Вообще — никакого чувства ритма, вписывает прозу в напев, растягивая отдельные слоги, так поёт все свои былины» (л. 71). От нее записана былина «Про старого казака Илью Муромца», «О Дюке Степановиче» и «Про Тимофея Ивановича». Былину о Добрыне пересказала «сказкой», очень немного вспомнила «Про Олешу Поповича». По свидетельству самой А. Н. Хаханзыкской, знает еще духовный стих про мучения Егория, про Алексея — человека Божьего, про Лазарей и совсем плохо помнит про «Христово вознесенье».

570

ЧИПСАНОВЫ ИВАН АНАНЬЕВИЧ И ПАРАСЬЯ АЛЕКСЕЕВНА

Чипсановы — жители д. Егорковская. Ивану Ананьевичу 70 лет, а Парасье Алексеевне 60, оба грамотные.

От них летом 1978 г. участниками экспедиции МГУ было записано начало былины «О пире у Владимира» с упоминанием Добрыни, Алеши, Ильи и Егора-Святогора, которого не носила земля (Арх. ФК МГУ, 1978, № 14, кор. 1, тетр. 11, л. 11, 12).

От П. А. Чипсановой были записаны также песни: историческая «Вы вставайте-ко, братцы» (Арх. ФК МГУ, 1978, № 15, л. 12, 13), лирическая «У колодецка да ле у глубокого» (там же, № 16, л. 13—15), игровая «Мы же просо сеяли-сеяли» (там же, № 17, л. 15, 16), беседная «Зять вызывает красную девицу» (там же, № 11, л. 10); обрядовые песни: коляда (там же, № 18, л. 16, 17), женатое и девичье виноградье (там же, № 19, 20, л. 17—19); частушки (там же, № 12, 13, л. 11).

ЧУПРОВ АЛЕКСЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Алексей Чупров, он же Алексей Слепой, — старик 70 лет, живет в Усть-Цильме. ‹...› Сказки знает твердо, рассказывает их прекрасно, складно, строго соблюдая то, что А. Н. Афанасьев называл «обрядностью»: из слова в слово повторяя, обыкновенно до трех раз, описание отдельных действий и сцен, особенно удачные выражения и обычные эпитеты. Сказки его поэтому всегда очень длинны, хотя и содержат немного действия, не отличаются особым разнообразием сюжета. Знает А. В. и былины, но с тех пор как его постигло большое несчастье (ослеп), он религиозно настроен и ничего не поет, кроме духовного. Религиозность не мешала ему, впрочем, сказки рассказывать всякие, иногда и очень скабрезные. Но и эти последние А. В. рассказывал строго и серьезно, с сознанием, что делает он не совсем пустое дело: передает он, старик, то, что сам когда-то слышал от стариков, и не его вина, если в старину так сложили сказку. Былины он не пел, а рассказывал. Достойно замечания, что в сказках А. В. много совсем былинных выражений и эпитетов, да и самые сказки у него есть стремление излагать рифмованным слогом.

(Н. Е. Ончуков, СС, с. 1)

***

От А. В. Чупрова были записаны и опубликованы былина «Потык», (Онч., № 57), баллада «Вдова и разбойники» (Онч., № 58); сказки «Ерш» (СС, № 1), «Царь чернокнижник» (СС, № 2), «Иван-царевич и царь-девица» (СС, № 3), «Федор Водович и Иван Водович» (СС, № 4), «Федор-царевич, Иван-царевич и их оклеветанная мать» (СС, № 5), «Горчев, поляк и неверная жена» (СС, № 6). «Царь и черепан» (СС, № 7). От него же Ончуков записал несколько рассказов про местную «бывальщину»: про разбойников и пр.

По данным Г. И. Маркова от 22.09.1930 г., к тому времени сказитель умер (ГАПО, ф. 973, оп. 1, д. 279, л. 70. Сообщено Л. А. Новиковой).

ЧУПРОВ АФАНАСИЙ МАКСИМОВИЧ

А. М. Чупров, — в 1929 г., крестьянин, 75 л., с. Замежного на р. Пижме Усть-Цилемского района. Неграмотный. В больших городах (Ленинград, Архангельск) не бывал.

Былинам он научился от тетки своей Катерины Михайловны Поздеевой («тетки Кати»), сестры его матери. Она же усвоила их от своего приятеля Минея, — по всем отзывам, — хорошего старинщика. А. М. Чупров знал «Анкуху», т. е. Анкудина Ефимовича Осташова, от которого в 1901 г. Н. Е. Ончуков записал 8 былин, и «певал с ним» [см. о нем с. 490). Помнил также и известного в свое время на Печоре сказителя «Васю Малого» (см. след. биогр.), который приходился ему дядей. Бывало, рассказывал А. М., уговаривал старик своих внучек: «Не ходите, девки, на посидки, старину стану сказывать».

571

О себе Чупров говорил, что раньше он пел много, но вот теперь «остарел» и все забыл. Былину «Добрыня и Дунай» передал мне словами, петь отказался, так как «голосу не стало». Пытался вспомнить еще одну былину, «про корабль» (очевидно, про Соловья Будимировича): «Хорошая была старина, да не помню». Чупров хорошо запомнил приезд в «Замегу» Ончукова и его работу по записи былин. О Федосье Чуркиной, от которой тогда были произведены записи, отозвался, что она «нескладно пела» [см. о ней с. 515].

Сказок А. М. Чупров не знал и не любил.

(А. М. Астахова, I, с. 355)

ЧУПРОВ ВАСИЛИЙ АВРААМОВИЧ

Это тот самый Вася Малый, на которого все указывали мне как на лучшего знатока былин на Пижме; Ф. Чуркина [см. о ней с. 515], например, его ученица. Родом В. А. из д. Абрамовской, на Пижме, но теперь живет в селе Верхнем Бугаеве, читает по покойникам, служит часы и вообще исполняет роль старообрядческого наставника. Он очень стар, ему 78 лет, и много старин он перезабыл, а что помнит, помнит плохо. Отрывок старины про Ваську Игнатьева спел очень охотно хотя и наставник; в нем нет угрюмости, замкнутости, обыкновенно наставникам присущей. Прозвище ему «Малый», а он велик ростом, с громадной черной бородой; очень добродушен, непрочь потолковать о многом и выпить.

(Н. Е. Ончуков, с. 66)

ЧУПРОВ ВАСИЛИЙ ПАФНУТЬЕВИЧ

В 1980 г. В. П. Чупрову было 77 лет. Он уроженец д. Абрамовской. Былинные сюжеты В. П. Чупров вспоминал с трудом, пересказывал их прозой, хотя раньше пел былины в подголосках (Арх. ФК МГУ, 1980, тетр. 18, л. 5).

Участниками экспедиции 1980 г. от него были записаны два прозаических пересказа одной былины «Илья и Сокольник» (см. № 98, Прилож. I, № 21).

В архиве ФК МГУ есть сведения, что В. П. Чупров знал раньше былины о Бутмане, Добрыне Никитиче, Алеше Поповиче и Самсоне Колубановиче (Арх. ФК МГУ, 1980, тетр. 18, л. 3, 4).

ЧУПРОВ ГАВРИЛА ИВАНОВИЧ

Гавриле Ивановичу Чупрову в 1929 г. было около 50 лет. Житель д. Аврамовской на р. Пижме Усть-Цилемского района.

Грамотный, но былин читать не приходилось. Усвоил же их от дяди своего Василия Авраамовича («Васи Малого») и от дяди Емельяна Авраамовича Чупровых [см. заметку о Еремее Чупрове, с. 509]. Отец же старин не пел. Перенял Г. И. былины будучи 15 лет, когда ходил в дом дяди Василия «на посидку»: «Вместе спевали». О былинах Г. И. отзывается так: «К примеру та́к говорят — ста́рина, а это небылица».

У Гаврилы Ивановича оказалось два напева: одним пел былины «Василий Игнатьев» и «Дунай», другим — былины «Соловей Будимирович» и «Добрыня и Дунай». По его словам, на Пижме напевы песен и былин близки к устьцилемским, так что петь вместе пижеменцам и устьцилёмам было нетрудно.

Кроме записанных текстов он знал еще былину «Про старо́го» (Сокольник), но, узнав, что я уже записала эту былину от Еремея Чупрова, низачто не согласился спеть ее. Также отказался петь или сказать словами «Про Соловья-разбойника», говоря, что «не знает хорошо».

Во время исполнения работал, выделывал грабли.

Все тексты Г. И. Чупрова заключают характерные черты печорских традиций.

572

Кроме былин знал песни, которые раньше пел часто, а из сказок мог припомнить только одну — «Про Ивана-царевича, Ивана-девича да Ивана Быковича».

(А. М. Астахова, I, с. 384)

ЧУПРОВ ГРИГОРИЙ ИВАНОВИЧ

«Низкорослый, плечистый, с копной густых волос и густой окладистой бородой, вечно на сторону, вдобавок кривой, Григорий Иванович, по уличному — „Калямич“, вечно весел, никогда не унывает, вечно шутит и смеется, несмотря на свои полсотни лет».

Г. И. собственно сказочник, по мастерству рассказа Ончуков ставит его на первое место, «но знает он и несколько старин, которые все поет одним скоморошьим ясаком. Он много занимается извозом, везде бывал, слыхал много старин, все их знает по содержанию, да еще не в одном варианте; пожалуй, споет по кусочку из любой из них, но целиком знает немного. Сказок зато знает Г. И. бездну, и длинных, и коротких, и серьезных, и смешных, но с особою любовью рассказывает «про попов». Как и все устьцилемцы, Г. И. старообрядец, но очень терпим ко всем, и кой что в старообрядчестве кажется ему и дико. Он сам пришел и предложил рассказать сказку, а потом уже почти каждый день ходил то рассказывать, то слушать других». Ончуков взял его ямщиком, когда поехал, по снегу еще, на р. Пижму, и Григорий Иванович всю дорогу «без всяких просьб рассказывал сказки, и это должно быть было удовольствием и ему самому». «Когда в деревнях по утрам, — рассказывал Ончуков, — я, бывало, еще сплю, а он уже обегает деревню, узнает, кто поет старины, позовет сказителей ко мне, уломает, если нужно; узнает, кто старинщик в других деревнях. Помогал он мне разыскивать и рукописи, и все это с величайшей услужливостью и охотой. Григорий Иванович хотя и небогатый, но хороший хозяин: маленький домик его стоит окнами на Печору и весь в порядке: крыша осмолена, дверь в сени не болтается, вокруг чистота, все прибрано и подметено; домовитость и чистота и в доме: полы и стены всегда чисты, кадушки и ведра окрашены, все вымыто и блестит. Но был и «грех» в жизни Г. И., этого вечно смеющегося, никогда не унывающего человека. В деревне рассказывали, что он «неладно» жил с женой... С новой подругой жизни Г. И. живет хорошо, вот уже 15 лет. Водки теперь Г. И. не пьет, а потому, верно, и не дерется. От первой жены у него сын Иван, 17 лет, грамотный, имеющий большую склонность к старообрядчеству и чуть ли не будущий начетчик. Григорий знает много сказок, интересуется и старинами, но не заучивает их, предпочитая читать по книгам. Г. И. извозничает, ловит рыбу, возит пассажиров, поторговывает немного, не отказывается вообще ни от чего. Он долго служил по выбору в должности «землемера», так как имеет особую склонность к выкладкам разного рода: никто лучше его не высчитает число квадратных верст в спорном, имеющем неправильную форму участке пашни или покоса, а от безделья он берется за разрешение диковинных задач, удивляя этим чуть ли не всю Печору. Так, уложив в вершок иголки, вплотную одна к другой, он высчитал, сколько их уйдет в версту, а потом и до любого места. Желая огорошить кого-нибудь, он спрашивает: «А ты знаешь, сколько уложится иголок до Петербурга?» Сам он это высчитал и назвал мне какую-то огромную цифру в биллиардах, о которых он знает из календаря, хотя и неграмотный».

(Н. Е. Ончуков, с. 176, 177)

***

От Г. И. Чупрова была записана и опубликована былина «Михайло Казаринцев» (Онч., № 39 — см. № 268 наст. изд.). Знал он ранее и былину «Данила Староильевич». Есть один стих этой былины (опубл. Ончуковым в вариантах к былине № 36, см. коммент. к № 184).

От него записаны были исторические песни: «Чернышов Захар Григорьевич» (Онч., № 42), «Александр I» (Онч., № 43); баллада «Егорий, Катерина и мать» (Онч., № 40); сказки: «Лисица, петух и журавль» (СС, № 11), «Иван злочастный, мужик бессчастный» (СС, № 12), «Сиротинка-собачий хвост» СС, № 14), «Купеческая дочь и разбойники» (СС, № 13), «Белобородый старик» (СС, № 15), «Два из сумы» (СС, № 16), «Царь и вор» (СС, № 17), «Царь, старик и бояра» (СС, № 18); небылицы и пр. рассказы:

573

«Небылица про льдину и корабль» (Онч., № 41), «Сорок братьев ездили отца крестить» (СС, № 19), «Небылица» (СС, № 20), «Небылица» (СС, № 21), «Исповедь» (СС, № 22), «Рассказ зырянина» (СС, № 23), «Устьцилёмы над пустозерами смеются» (СС, № 24), «Зыряне смеются над устьцилемами» (СС, № 25), «Год такой» (СС, № 26); лирическая песня «Пожар в Ярославле» (Онч., № 44).

***

Как сказочник Григорий Иванович значительно отличается от прочих. Любимый жанр его — смешные сказки. Его сказки всегда остроумные, особенно если слушать их в его передаче. Рассказывает Г. И. сказки удивительно, но не со стороны содержания, а по мастерству самого рассказа. ‹...› память у Г. И. особенно блестяща, по крайней мере для запоминания подлинных слов и выражений, что необходимо для дословной почти передачи сказки старинным слогом; но, запомнив все же содержание сказки и усвоив её, Г. И. передает сказку уже совсем по-своему, только одному ему присущим складом, сущность которого можно определить: юмористичность. Г. И. в жизни — никогда не унывающий, ни перед чем долго не задумывающийся человек, на все смотрящий глазами точно постороннего наблюдателя, ищущего во всем смешного. Свой характер и свое отношение к жизни Г. И. всецело передает и в сказках. Самую обыкновенную, шаблонную, всем известную сказку он сумеет скрасить своим юмором, самый критический момент в сказке он сгладит остротой или шуткой. Любимые сказки его про попов или скабрезные, знает которых он множество; знает Г. И. также много анекдотов, рассказов и пр. И все с тем же смешным содержанием. Даже былины Г. И. знает не особенно длинные, не серьезные и поет их всегда особым скоморошьим ясаком (напевом); знает Г. И. и песни и также преимущественно шуточные, смешного содержания.

(Н. Е. Ончуков, СС, с. 48—50)

По данным Г. И. Маркова от 22.09.1930 г., к тому времени сказитель умер (ГАПО, ф. 973, оп. 1, д. 279, л. 69. Сообщено Л. А. Новиковой).

ЧУПРОВ ЕРЕМЕЙ ПРОВИЧ

Встреча с Еремеем Чупровым — одно из самых глубоких впечатлений печорской поездки. Это настоящий самородок, артист в полном смысле этого слова. Совершенно незабываемым является переезд в лодке по Пижме из д. Аврамовской в с. Замежное, когда Еремей, сидя у руля, пел свои былины и песни.

Тогда, в 1929 г., Еремею Чупрову было 39 лет. Это был высокий, худощавый крестьянин-охотник из д. Аврамовской, промышлявший, подобно многим пижемцам, пушным зверем.

Еремей Чупров — правнук Абрама Чупрова, первого посельщика деревни, которая и получила от него свое наименование. В роду Чупровых как старинщики славились два брата деда Еремея — Емельян Авраамович и Василий Авраамович, по прозванию Вася Малый. Последнего застал еще в живых Н. Е. Ончуков в 1901 г., но сказитель был уже очень стар, многое позабыл, и Ончуков записал от него лишь отрывок былины о Василии Игнатьеве [№ 198; см. о нем с. 507].

От Васи Малого перенял былины старший брат Еремея Егор, от брата и научился Еремей, когда ему было около 20 лет. Отец же Еремея былин не пел. Во время промыслов на низовьях Печоры, как рассказывал Еремей, «интересовались старинами». Егора, как знатока, заставляли петь, «а ему одному трудно, ну и мне приказывали подсоблять». По словам Еремея, и тогда, когда мы работали на Печоре, былины еще бытовали на промыслах: «И сейчас на промысловьях, в лесной избушке, между делом, в праздник особенно, старинами, сказками и песнями забавляемся».

Былины в фольклорном репертуаре Еремея Чупрова занимают сравнительно незначительное место. Он перенял от брата две былины, «и то не с краю, а самое необходимое», причем одна их них, «Бутман», по напеву приближается к песне. Кроме того, он вспомнил еще отрывок былины о Чуриле (ФА, Фольк. ком.). Еремей вместе со своими двумя братьями, Яковым и Климентием, сыном Ларионом, 17 лет, и двоюродным братом

574

Малафеем Ивановичем Чупровым составляли замечательный певческий коллектив, исполнявший с исключительным мастерством печорские песни. От них записан ряд номеров. Хранятся в Рукописном хранилище Фольклорной комиссии, № 1—13, колл. 6, п. 7, и в фонограммархиве, фоновалики № 646—656. Песни эти в их исполнении — настоящее высокое искусство.

Артистическая натура Еремея сказалась и на исполнении былин. Он выделяется среди известных мне старинщиков именно своим исключительно артистическим, высокохудожественным исполнением.

Былинных напевов у него три. Когда он пел дома, ему всегда подпевал Ларион, как и отец, обладающий прекрасным голосом. Совместное пение былин обоим доставляло большое наслаждение, и они просили меня записать им текст былины о Скопине, которую они слышали в Усть-Цильме, но не могли сразу «понять». Возможно, что с годами (как это не раз бывало) Еремей станет расширять свое знание былин, и из него выработается настоящий мастер-старинщик.

В 1929 г. Еремей был неграмотным. Он остро ощущал этот недостаток и детям своим стремился дать образование. Семья у Еремея большая. В 1929 г. у него было 6 детей (три мальчика и три девочки) и кроме них и жены на его руках были еще старуха мать и припадочная сестра.

(А. М. Астахова, I, с. 366, 367)

***

Едва ли не самый выдающийся мастер-былинщик всего района Средней Печоры, известный в литературе еще по записям 1929 г. (Аст. I, с. 366—374). Исключительно одаренный певец, исполняющий свой небольшой былинный репертуар с необычайно тонкой артистичностью и огромным эмоциональным подъемом. По сравнению с записями 1929 г. репертуар Е. П. Чупрова не расширился, но и не стал хуже: обе былины, спетые в 1929 г., были им повторены в 1955 г. почти дословно. Пел Е. П. Чупров очень охотно, с громадным увлечением, видимо, не обращая никакого внимания на то, что при этом шла запись на магнитофон и что изба была полна народу, который, затаив дыхание, слушал сказителя.

Кроме былин знает много песен и охотно поет их. Он остался единственным певцом в прежде большой семье: старшие братья, Яков и Климентий, с которыми он раньше пел (Аст. I, с. 366), очень стары и дряхлы, сын Ларион Еремеевич живет в Карелии, служит на военной службе и, по словам отца, продолжает петь былины в кругу семьи. В Абрамовской с Е. П. Чупровым поют его двоюродные братья Малафей Иванович и Семен Иванович Чупровы.

Внешность Е. П. Чупрова производит большое впечатление, напоминая образы могучих вольных древних новгородцев. Весь облик Е. П. Чупрова в сочетании с его творческой манерой певца совершенно незабываем и неповторим.

(Н. П. Колпакова, с. 164)

***

В 1964 г. Е. П. Чупрова посетил Д. М. Балашов, которому удалось записать от сказителя две былины — «Илья Муромец и Сокольник» и «Бутман».

В сентябре 1965 г. былины от Еремея Провича Чупрова записала полевая экспедиция Всесоюзной фирмы грамзаписи «Мелодия» под руководством Ю. Е. Красовской. Записаны: «Илья и Сокольник» и «Бутман». В 1969 г. вышли грампластинки печорских былин, куда вошла былина «Илья и Сокольник» (в полном объеме), ГОСТ 528968, Д-025677. Пластинки неоднократно переиздавались в последующие годы. О манере исполнения былин Е. П. Чупровым — см. в кн.: Ю. Е. Красовская. Сказители Печоры. М., 1969, С. 42.

В архиве ИРЛИ (РО ИРЛИ, Р. V, колл. 6) имеются записанные от Е. П. Чупрова: историческая песня «Отправлялся ой наш Олександра» (№ 40, п. 1, л. 181); баллада «Ай в Питер-Москву да про-проезжали» (№ 1, п. 4, л. 1); свадебная песня «Ай да не ясен(ы)-то ли да сокол, да сокол по-по горам летал» (№ 3, п. 4, л. 3); лирические песни: «Ай дак нам-то не дорого ле было злато, чисто серебро» (№ 4, п. 4, л. 4,), «Ай да не едына-о-от ле едына в э-ой да ле в поле да дорожечка» (№ 2, п. 4, л. 2), «Ох из палаты-то было да

575

белокаменной» (№ 10, п. 4, л. 10), «Ай дак во бору ой сосна стоя, да сосенка не проста, ой ай да не проста-а-ой, да не проста» (п. 4, № 5, л. 5), Ай калинушка, ой да та-то малинушка» (№ 6, п. 4, л. 6), «Ах сторонушка да чуже-то да ой да ле чужа-то да, чужа дальня-о-я» (№ 7, п. 4, л. 7), «Все люди живут, да как цветы цветут» (№ 8, п. 4, л. 8), «За Невагою и-а-ой да ле за второй речкой» (№ 9, п. 4, л. 9), «Ох невесело-то я-то ле да компаньюша, ой да-то милого ай нет» (№ 11, п. 4, л. 11), «Разосенные комарочки да пе-пескунки» (№ 12, п. 4, л. 12), «Што ты, Машенька, сделала» (№ 13, п. 4, л. 13); игровая песня «Я недавно из похода из того» (№ 14, п. 4, л. 14).

ЧУПРОВ ИВАН ЕМЕЛЬЯНОВИЧ

Иван Емельянович Чупров (в 1929 г. около 80 лет) из д. Абрамовской на р. Пижме Усть-Цилемского р-на принадлежит к старшему поколению современных потомков того Абрама Чупрова, который положил начало самой деревне Абрамовской [см. заметку об Еремее Чупрове с. 509]. Иван Емельянович — его родной внук, сын его четвертого сына Емельяна. Из семи сыновей Абрама Емельян и Василий младший были известны как старинщики. Об Емельяне старики пижемцы отзывались так: «Пироватый (т. е. выпивший на празднике) певал, с ним вместе спевали». Но Иван Емельянович своим непосредственным учителем считал не отца, а дядю своего «Васю Малого» [см. о нем с. 507].

Былины Ивана Емельяновича очень характерны для современного состояния печорской традиции: в них еще более усилена вообще свойственная Печоре тенденция к крестьянскому, обыденно-житейскому колориту, к сокращению и упрощению повествования.

Кроме записанных былин, по словам исполнителя, он знал в 1929 г. еще про Садко, купца богатого, и «Про Олёшу» (не удалось выяснить сюжет последней былины). Но петь больше не соглашался. Да и записанные былины удалось получить с большим трудом и после длительных уговоров.

При этом серьезной мотивировки отказа не было. Иван Емельянович был свободен, но петь ему просто не хотелось. Исполнял он былины нехотя, лежа на постели, все на один напев. Кроме былин мною записана от него песня о смерти Александра I, до сих пор еще довольно распространенная на Печоре («Отправлялся Александр свою армию смотреть»). Несколько сказок записано от него И. В. Карнауховой.

(А. М. Астахова, I, с. 375)

ЧУПРОВ ИВАН КЛИМОВИЧ

И. К. Чупров — житель д. Боровская. В 1980 г. ему было 63 года, грамотный. Обычно один старин не поет, а «подхватывает с конца», т. е. подпевает своему односельчанину Леонтию Тимофеевичу Чупрову. Этим объясняется неполнота записанного от него варианта былины «Бутман» (Арх. МГУ, 1980, п. 1, тетр. 2, № 4, л. 5, 6).

ЧУПРОВ ЛЕВ СЕМЕНОВИЧ

Л. С. Чупров — житель д. Филипповская. От него в 1978 г. записан прозаический пересказ былины «Илья и Сокольник» (Арх. ФК МГУ, 1978, кор. 1, тетр. 1, № 101, л. 114—116; кас. 1, дор. 2, № 9).

ЧУПРОВ ЛЕОНТИЙ ТИМОФЕЕВИЧ

Л. Т. Чупров (в 1955 г. — 52 года) — постоянный житель д. Боровской на р. Пижме (Усть-Цилемский район Коми АССР), внук сказителя Семена Денисовича Чупрова (очевидно, это брат Анны Денисовны Осташовой, от которой Н. Е. Ончуков записал очень хорошую былину о Василии Игнатьеве [см. о ней с. 493 и № 197).

576

От деда Леонтий Тимофеевич и усвоил былины еще с детства, но ко времени записи от него большим репертуаром уже похвалиться не мог, многое уже забыл. Пел спокойно, истово, с твердым знанием текста и напева.

Кроме былин Л. Т. Чупров знает старинные местные песни. Сказок не рассказывает.

Первую из публикуемых былин («Про Илью Муромца») пели вместе с Л. Т. Чупровым его жена Анна Лукична, 43 лет [см. о ней с. 514], и Маркел Маркелович Чупров, 72 лет, слабый и дряхлый старик из д. Аврамовской, бывший в это время в гостях у Леонтия Тимофеевича [см. о нем с. 512]. Оба самостоятельно былин никогда не пели, но охотно подпевали знающим исполнителям. Анна Лукична знает старинные лирические песни, Маркел Маркелович — духовные стихи, которые поет один и не отличает их от былин, называя одинаково «старинами».

(Н. П. Колпакова, с. 158)

***

О манере исполнения Л. Т. Чупрова см. в кн. Ю. Е. Красовской «Сказители Печоры», с. 36.

От Л. Т. Чупрова в 1963 г. записывал былины Д. М. Балашов:

«Сказитель долгое время считался известным старинщиком по всем селам Пижмы, но в 1978 г. в памяти его сохранилось лишь два сюжета: „Бутман“ (Арх. ФК МГУ, № 5, кор. 2, п. 1, тетр. 2, л. 6 об., 7) и „Про старого“ (Арх. ФК МГУ, № 1, кор. 2, тетр. 3, л. 1—10 об.). Участникам экспедиции МГУ 1978 г. не удалось записать от Л. Т. ни одного пересказа: „Молод был, не слушал...“, — оправдывался он».

***

В архиве ФК МГУ находятся следующие сделанные от Л. Т. Чупрова записи: баллады «Ехали казаки со службы домой» (1978, № 1, кор. 2, п. 2, тетр. 2, л. 1, 2 об.) и «Питер-Москву проезжали» (1978, № 2, кор. 2, п. 2, тетр. 2, л. 2 об. — 5); солдатская песня «Ай в одном-то селе жило 3 брата» (1978, № 1, кор. 3, п. 16, тетр. 2, л. 1, 2 об.).

В 1965 г. от Л. Т. была осуществлена запись былин на пластинку ГОСТ 52868, Д-025677. Предложение поехать в Москву для выступлений он отклонил еще тогда же: «Не счел нужным», — коротко объяснил он свой отказ (Арх. ФК МГУ, 1980, № 5, п. 1, тетр. 2, л. 9 об., 10).

ЧУПРОВ МАКАР ИВАНОВИЧ

Макар Иванович Чупров в 1942 г. — шестидесятилетний крестьянин из д. Крестовка, расположенной на правом берегу Печоры, в 115 км от Усть-Цильмы. Сюда переехал в 1909 г. с Пижмы из д. Аврамовской. Одно время проживал в сел. Ерса, неподалеку от Крестовки. Участвовал в русско-японской и первой мировой войнах. Грамотный.

Знание былин перенял от отца И. Е. Чупрова, известного по сборнику «Былины Севера», т. 1 (Аст., I, с. 375—383, а также с. 510 наст. изд.). Былевой репертуар отца и сына имеет различие: М. И. Чупров исполнил былину о Садко, которую отец, ссылаясь на забывчивость, отказывался в свое время спеть собирателям; в отличие от отца М. И. Чупрову свойственна манера придавать повествованию шутливый тон. Былины «Илья Муромец и разбойник», «Сорок калик» (начало) текстуально практически совпадают с записанными от отца (Аст., I, № 59, 62).

Характеристика сказителя И. Е. Чупрова у А. М. Астаховой вполне может быть отнесена к былинам его сына: «Былины Ивана Емельяновича очень характерны для современного состояния печорской традиции; в них еще более усилена вообще свойственная Печоре тенденция к крестьянскому обыденно-житейскому колориту, к сокращению и упрощению повествования (Аст., I, с. 41).

(Н. П. Колпакова, с. 114)

577

ЧУПРОВ МАРКЕЛ МАРКЕЛОВИЧ

М. М. Чупров, 72 лет, житель д. Аврамовская. «Самостоятельно былины почти не пел, но охотно подпевал знающим исполнителям». Былину «Про Илью Муромца» [см. № 82 наст. изд.] спел вместе с Л. Т. Чупровым и А. Л. Чупровой [см. о них с. 511, 514). «Маркел Маркелович знает духовные стихи, которые поет один и не отличает их от былин, называя одинаково старинами».

Некоторые былины усвоила от него дочь — Павла Маркеловна Чупрова [см. о ней с. 514].

(Н. П. Колпакова, с. 158)

ЧУПРОВ САВЕЛИЙ ДЕМЕНТЬЕВИЧ

С. Д. Чупров — в 1929 г. крестьянин 62-х лет, с. Замежного на р. Пижме Усть-Цилемского района. Раньше занимался скотоводством, на промыслах бывал мало и вообще от дому далеко не ездил. На военной службе также не был. В городе не бывал.

С. Д. Чупров — малограмотный, но большой любитель чтения. Бережно хранил любимую свою затрепанную и разорванную книжку Робертса «Охотник красной скалы» (Библиотека для детей младшего и среднего возраста), подаренную ему когда-то учителем. «Уж очень интересная сказка, длинная». Былин, однако, в книжках никогда не видел и научился им от стариков и в пожилом уже возрасте: «Стал седеть, тогда и выучился». Пел их больше дома вместе с Афанасием Ивановичем Чупровым.

Этот радушный, очень простой и ласковый старик, сразу же, как я только объяснила, зачем пришла к нему, стал вспоминать былины, несмотря даже на сильную головную боль, которой он страдал в этот день, и старался сказывать и петь их как можно лучше. При исполнении былины «Про старо́го», которую он помнил плохо, сказал: «Уж врать-то нечего, а эти (т. е. „Добрыня и Дунай“ и „Скопин“) правильно сказал». Очень беспокоился, что не мог вспомнить «правильного» напева былины о Садко. Он даже уходил несколько раз на поветь, чтобы одному вспомнить, и слышно было, как он пытался уловить напев. В конце концов ему это удалось, но оказалось, что это тот же напев, которым поется в Замежном «Добрыня и Дунай», только несколько перестроенный. «Скопина» же он исполнял на другой напев. Кроме того, хорошо знал «Про белого» (Бутман) и пел его тем же напевом, что и Еремей Чупров [см. о нем с. 509].

Тексты его, сильно сокращенные, иногда представляют лишь отрывки. Чертами деградации отличаются и напевы, приближающиеся к песенным. Любопытна наклонность к современным словам и понятиям: «три адреса» на ростанях, «петиринарный» (ветеринарный), оказывающий помощь Скопину. Кроме былин Чупров знал и пел старинные песни, сказок же не рассказывал.

(А. М. Астахова, I, с. 347)

ЧУПРОВ СЕМЕН ЕМЕЛЬЯНОВИЧ

Семену Емельяновичу Чупрову в 1978 году было 84 года. Неграмотный. Житель д. Загривочной. В 1978 г экспедиция МГУ записала от С. Е. Чупрова 5 былин (Арх. ФК МГУ, 1978, кор. 2, п. 1, тетр. 11), три из которых даны в прозаическом пересказе: «Исцеление Ильи Муромца» (№ 4, л. 1 об., 2), «Ссора Ильи с Владимиром» (№ 5, л. 2 об., 3), «Илья Муромец и сын» (№ 6, л. 3 об. — 7), «О Добрыне» (№ 7, л. 7, 7 об.), «Илья Муромец и Соловей-разбойник» (№ 9, л. 8, 9 об.). В архиве ФК МГУ имеется запись сказки «Об Еруслане Лазаревиче», сделанная от С. Е. Чупрова (Арх. ФК МГУ, 1978, № 8, кор. 2, п. 1, тетр. 11) и духовный стих «Аника-воин и смерть», названный исполнителем «Смерть Ильи Муромца» (там же, № 10, л. 9 об., 10).

«Выехал Илья Муромец в чисто поле, а смерть ему встретилась. Идет, спрашивает: „Гой еси, кто такой? А я твоя смерточка“. Илья говорит: „Ты отпусти меня в стольный Киев съездить, злато-серебро распродать

578

по сиротам“. — „Нонче некогда распродать, пришла смерточка“. Повалился Илья Муромец на сыру землю. Много сходилось, много съезжалось его хоронить. Где помер, там его и хоронили».

ЧУПРОВ ФОМА АЛЕКСЕЕВИЧ

Ф. А. Чупров — постоянный житель д. Угольное Нарьян-Марского района, «племянник сказителя Еремея Провича Чупрова из д. Аврамовской. В 1956 г. это был 56-летний очень бодрый, подвижной человек; ходил на охоту, работал в Союзпушнине. Любознателен, прост и спокоен в обращении. Неграмотен, умеет лишь немного разбирать древнерусский текст».

Записанную от него, частично в прозаическом пересказе, частично с пения, былину «Илья Муромец и Сокольник» «Фома Алексеевич выучил от своего дяди Еремея Чупрова. Исполнял ее с некоторым смущением, очень добросовестно, стараясь все припомнить, не напутать и дать возможность правильно записать». Кроме былины, спел по старопечатной книге псалмов «Плач Иосифа Прекрасного» (РО ИРЛИ, Р. V, № 167, колл. 160, п. 6, л. 184, 185) и «Умоление матери своего чаду» (РО ИРЛИ, Р. V, № 168, колл. 160, п. 6, л. 186, 187), почти наизусть, так как читать ему трудно. «Знает и песни, но считал неудобным исполнять их после былин и духовных стихов. Вообще же хорошо понимал важность дела собирания народного творчества и стремился в меру своих возможностей содействовать работе экспедиции».

(Н. П. Колпакова, с. 59)

ЧУПРОВА АНАСТАСИЯ ФЕДОТОВНА

В 1978 г. А. Ф. Чупровой было 77 лет. Жительница д. Боровской, неграмотная, пенсионерка. От нее был записан отрывок былины «Про старого» (Бутман, Арх. ФК МГУ, № 3, кор. 2, п. 1, тетр. 1, л. 4 об., 5), два свадебных причитания (Арх. ФК МГУ, 1978, № 3, 4, кор. 2, п. 9—11, тетр. 1, л. 2, 2 об.) и четыре похоронных причитания (Арх. ФК МГУ, 1978, кор. 2, п. 14, тетр. 1, л. 6, 6 об., 7 об.).

ЧУПРОВА АННА ЛУКИЧНА

Чупровой Анне Лукичне в 1955 г. было 43 года. Она жена Леонтия Тимофеевича Чупрова [см. о нем с. 511], вместе с ним и М. М. Чупровым [см. о нем с. 512] исполнила былину «Про старого казака Илью Муромца» (БП, № 51). Самостоятельно былин не пела. Знает старинные лирические песни (БП, с. 158).

В 1964 г. Д. М. Балошов записал от нее «Бутмана».

Исполнение былины «Илья Муромец и Сокольник» А. Л. Чупровой с мужем было записано 15 октября 1965 г. на фирме «Мелодия» (пластинка ГОСТ 528968, Д-025677).

ЧУПРОВА ПАВЛА МАРКЕЛОВНА

В 1956 г. это веселая, здоровая, молодая женщина 30 лет, родом из д. Аврамовской на реке Пижме, живущая в д. Скитской, куда выдана замуж. Дочь знатока духовных стихов, а в прошлом и старых песен, Маркела Маркеловича Чупрова (см. о нем в заметке о Леонтии Чупрове, БП, с. 158 и с. 481 наст. изд.).

Былины слышала от отца, но могла припомнить только небольшой фрагмент из былины про Сокольника. Хорошо знает некоторые исторические песни («Поле чистое турецкое», «Платов»), а также много лирических, святочных и игровых».

(Н. П. Колпакова, с. 59)

579

***

«П. М. Чупрова продолжает слушать былины и отца и от других сказителей». Собирателей она пригласила приехать лет через десять — «когда все перейму, что нонче старики знают» (РО ИРЛИ, Р. V, колл. 160, п. 1, отчет, с. 22).

От П. М. Чупровой были записаны и опубликованы ранее величальная припевка «Тройка лебедку гонила» (ПП, № 120), лирическая песня «Зимушка-зима, зима морозлива» (ПП, № 53) и игровая песня «Ай береза да белая» (ПП, № 112).

В архиве ИРЛИ имеется также записанный от П. М. Чупровой отрывок былины «Илья и Сокольник» — 7 стихов (РО ИРЛИ, Р. V, № 421, колл. 160, п. 1, л. 561 — см. Прилож. I, № 18.).

ЧУПРОВА УСТИНЬЯ ФИЛИППОВНА

Невысокая, тщедушная, но разбитная, словоохотливая жена лесника спела мне лучше, чем все другие, странную старину про Бутмана, стих «Мучение Егорья» и песню про Александра II. Об ее муже, Афанасье, в Усть-Цильме я наслышался как о замечательном сказителе, но встретился с ним в недобрую для него минуту: после воскресенья он сильно страдал похмельем. К сожалению, говоря чуть не про всякого старинщика, мне приходится говорить и о водке — так она страшно въелась в каждую пору народной жизни. Афанасий, впрочем, разуверил меня, что он знает старины, про него «наплели»: он хорошо знает песни. Жена его кроме «Бутмана» также не знает больше старин.

(Н. Е. Ончуков, с. 59)

ЧУПРОВА ФЕДОСЬЯ ЕФИМОВНА

Чупрова Федосья Ефимовна родилась в 1908 г. в Усть-Цильме. Всю жизнь живет в этом поселке, известна как местная песенница. Федосья Ефимовна поет духовные стихи, помнит отрывки былины о Владимире-князе и Дюке Степановиче (Арх. СГУ, 1981, п. 10, тетр. 1а).

ЧУПРОВЫ МАЛАФЕЙ ИВАНОВИЧ И СЕМЕН ИВАНОВИЧ

М. И. Чупров (68 лет) и С. И. Чупров (67 лет) — родные братья, постоянные жители д. Аврамовской на реке Пижме, «грамотные, двоюродные братья Еремея Провича Чупрова [см. о нем с. 509], с которым вместе поют. Малафей Иванович издавна входил в ту замечательную семейную группу певцов, от которой в 1929 г. были записаны песни и былины. Но былины в 1955 г., как и раньше, оба брата знали слабо, ни одного цельного текста самостоятельно вспомнить не могли». Знали и пели старые песни, в основном солдатские и исторические (про князя Долгорукова, Платона и др.).

(Н. П. Колпакова, с. 169)

***

От братьев Чупровых были записаны и опубликованы ранее две былины: «Как про белого сказать» (Бутман) (БП, № 55), «Про Скопина» (БП, № 56); две лирические песни: «За Дунаем, братцы, за рекою» (солд., БП, № 141), «Я ли вечер в лужках-то гуляла ле» (ПП, № 75).

В архиве ИРЛИ (РО ИРЛИ, Р. V, колл. 160, п. 1) находятся записанные от Чупровых исторические песни: «Вы ставайте-ко, братцы, поутру ставай раненько» (№ 397, л. 492), «Ночи-то темны, тучи были грозны» (№ 390, л. 484, 485) и две лирические песни: «Что ты, Машенька, сде...ой, да сделала» (№ 394, л. 489), «А не една-от то была, да одна э-ой дак во поле да дорожечка» (№ 395, л. 440).

580

ЧУРКИНА ФЕДОСЬЯ ЕМЕЛЬЯНОВНА

Это 55-летняя, высокая, здоровая, со следами былой красоты женщина, хозяйка самого зажиточного дома в деревушке в десяток домов. Родом Федосья Емельяновна из деревни Аврамовской, на Пижме-же, где жил до последнего времени ее родной дядя — Василий Авраамович Чупров, попросту Вася Малый, от которого Федосья Емельяновна и поняла старины [см. о нем с. 507]. Знала она старины очень хорошо и знала их много, но в последние 10—15 лет за недосугом — у ней большое хозяйство и полон дом народа — начала забывать. Однако и теперь я должен ее поставить в ряд лучших сказителей, слышанных мною на Печоре. Ф. Е. грамотна, читает священные книги и потому в ее былинах попадаются часто книжные обороты, а в ее речи вообще не так много местного элемента, она приближается к книжной. Чуркина чрезвычайно деятельна по хозяйству, — ни одну минуту она не сидит без дела, а если можно, делает два-три враз. Обладая ясным умом, она сейчас же поняла и поверила, зачем мне ее старины, но и тотчас же постаралась извлечь из этого возможно больше пользы: всю жизнь без передышки приобретать в дом — ее идеал, в проведении которого она иногда показывает себя несимпатичной. Отвергнув как совершенно вздорное предостережение соседок, что «как бы от пения ею старины не было худа», Ф. Е. беспокоилась только о том сначала — заплачено ли будет ей за труды. Моих уверений, что труд будет оплачен, показалось мало, и во время пения первой старины она раза четыре останавливалась и говорила: «Вот я пою, пою, а будет ли толк какой мне?» — «Будет, будет, Ф. Е., — успокою я ее, — пойте только». Она успокоится, а через полчаса опять: «Да ты дашь ли мне что? Не даром ли я убиваюсь?» Пришлось предложить плату вперед и установить таксу за каждую спетую былину, причем я попросил, чтобы плату назначила она сама, — интересно было, как дорого оценит свой труд эта, совсем в виде исключения встретившаяся старинщица. Плата, к моему удивлению, назначена была совсем грошовая. Когда деньги очутились в руках, Ф. Е. успокоилась и без остановок уже пела мне, в то же время прядя шерсть и нянчясь с ребенком, от чего было, конечно, и ей и мне немало помехи. Знает Ф. Е. старины кроме записанных мною у ней — женитьбу Владимира (Дунай), «Маево побоище», «Сорок калик», «Данила Староильевича», «Князя Долгорукова»; знает рассказом также «Разговор птиц», который прежде пела с тетрадки, теперь затерявшейся. Старины № 1 и 3 [№ 67 и 117 наст. изд.] Ф. Е. хорошо знает и спела прекрасно, про Скопина знает уже хуже; при пении этой старины она часто плакала, невольно сравнивая Скопина с родным своим, самым младшим сыном, служащим в солдатах в Петербурге. В старинах про Ваську Игнатьева [см. № 196] про Илью Муромца в опале [см. № 100] Ф. Е. много, мне кажется, прибавляла от себя, по кр‹айней› м‹ере›, передавала своими словами то, что не знала, как поется.

(Н. Е. Ончуков, с. 3, 4)

***

От Ф. Е. Чуркиной были записаны и опубликованы ранее былины: «Застава богатырская (Илья Муромец и Сокольник)» (Онч., № 1), «Илья Муромец в опале» (Онч., № 2), «Олеша Попович и сестра братьев Долгополых» (Онч., № 3), «Васька Игнатьев» (Онч., № 4), а также историческая песня про Скопина (Онч., № 5).

ШАЛЬКОВ НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ

«Слепой старик, лет 80 с лишком, высокий, стройный, с черной полуседой бородой. В молодости был, вероятно, очень хороший старинщик», но ко времени приезда на Печору Н. Е. Ончукова «многое перезабыл, многое перепутал, да давно уже не поет, с тех пор как ослеп от старости». Собиратель писал далее: «Послу моему с предложением петь старины — наотрез отказал, но, явившись лично, я уговорил его, и он кроме напечатанных здесь [в сборнике Ончукова. — Сост.] восьми номеров спел еще несколько стихов и рассказал сказку. Отсюда вывод: никогда не следует посылать для переговоров туда, где нужно приложить много просьб и такта, не особенно заинтересованных в деле посланных: они просьбу петь старины передают в форме приказания, напр‹имер›: «иди, Шальков, старины петь, барин там приехал из Петербурга, зовет тебя», — и, конечно,

581

получают резкий и иногда очень грубый отказ. И меня Шальков принял сначала очень немилостиво и долго отнекивался петь, а когда мы познакомились поближе, мои посещения были ему даже приятны. Человек очень бедный, Шальков живет в самом конце села за речкой, вяжет сети, а иногда ловит и рыбу».

(Н. Е. Ончуков, с. 285)

***

От Н. П. Шалькова были записаны и ранее опубликованы былины: «Потап Артамонович» (Онч., № 72), «Гремит Манойлович, Идол Жидойлович и Анна, племянница Владимира-князя» (Онч., № 73), «Василий Буслаев» (Онч., № 74), «Данилко Денисович» (Онч., № 76), «Садко» (Онч., № 75); историческая песня «Кострюк» (Онч., № 77); «Голубиная книга» (Онч., № 78); «Небылица про Щуку из Белого озера» (Онч., № 79); духовные стихи: «Агрик» (1907, вып. III, с. 75, 76), «Никола Чудотворец» (там же, с. 77), «Мучения Егория» (1907, вып. II, с. 51)

Упомянутая Н. Е. Ончуковым сказка не опубликована.

ШЕВЕЛЕВА ПРАСКОВЬЯ ИВАНОВНА

Шевелева, известная под прозвищем Пойловчанки (родом из д. Пойловой), — мать той замечательной старинщицы-девицы 21 года, которая поет, по словам матери, 22 старины. П. И. совсем не поет старин и спела мне «Женитьбу Олеши» после усиленной моей просьбы, спела, кажется, в первый раз в жизни и потому очень плохо. Но прекрасно знает старины ее дочь Аксинья, выучившаяся петь от деверя матери и своего дяди, еще в то время, когда они жили в деревне Пойловой, теперь уже не существующей. Деревня стояла в 7 верстах ниже Куи по Печоре, но каждый год полая вода рвала берег деревни так, что в конце концов жители должны были выселиться из Пойловой. П. И. говорила мне, что знает старины и сын ее Яков, 13 лет! Сама Пойловчанка с Мезени родом, но с 17 лет живет на Печоре.

(Н. Е. Ончуков, с. 388, 389)

ШИШОЛОВ ВАСИЛИЙ ДОРОФЕЕВИЧ

В. Д. Шишолов жил в д. Верхнее Бугаево, когда с ним познакомился Н. Е. Ончуков, давший ему такую характеристику:

«Веселый разухабистый мужик 40—45 лет, очень похожий характером на Г. И. Чупрова-Калямича, только без его деловитости и практичности в жизни [см. о нем с. 507]. Живет бедно, потому что постоянно навеселе. У него испорчена семейная жизнь: с женой он не живет, а имеет подругу и постоянно жалуется на какое-то горе, которое его гложет. С большим чувством и даже со слезами, он спел мне былину „Про Чурилу и неверную жену“, применяя, верно, ее содержание к своей доле. Но особенно хорошо В. Д. рассказывает сказки. Беззаветная веселость и большой юмор рассыпаны в сказках В. Д., который в сказках с веселостью и дурачливостью хочет утопить свою тоску. А причина тоски у Шишолова одна: неудовлетворенность жизнью. Вот почему он от порнографических сказок сразу может перейти к серьезным, мистическим легендам, к сказкам с философским содержанием, как например сказка „Про смерть“».

(Н. Е. Ончуков, СС, с. 103)

***

От В. Д. Шишолова записаны и ранее опубликованы былины «Чурила и неверная жена» (Онч., № 69, см. № 154 наст. изд.) и «Садко» (Онч., № 70, см. № 254); сказки; «Смерть» (СС, № 40), «Поп и Николай Чудотворец» (СС, № 41), «Поп и три брата работника» (СС, № 42), «Поп и прохожий» (СС, № 43).

582

По данным Г. И. Маркова от 22.09.1930 г., к тому времени сказитель умер (ГАПО, ф. 973, оп. 1, д. 279, л. 70. Сообщено Л. А. Новиковой).

ШИШОЛОВА АВДОТЬЯ АНДРЕЕВНА

Авдотья Андреевна Шишолова в 1942 г. — 79-летняя крестьянка из д. Верхнее Бугаево. Неграмотная. Переняла былины от отца Андрея Поздеева, в свое время хорошего старинщика. От А. А. Шишоловой записано семь былин. Былины «Два тура», «Дюк Степанович», «Илья Муромец» (начало) сказительница пела, остальные сказывала низким пришептывающим голосом.

Авдотья Андреевна жила вместе с 17-летней внучкой — активной колхозницей, которая с уважением относилась к пению старин, но сама их не знала.

(Н. П. Колпакова, с. 80)

***

От А. А. Шишоловой записано шесть былин: «Илья Муромец» (БП, № 12), «Два тура» (БП, № 15), «Про Маринку» (БП, № 14), «Дюк Степанович» (БП, № 13), «Соломан и Василий Окулович» (БП, № 16), «Про Чурилку (Смерть Василия Буслаева)» (БП, № 18). См. № 28, 48, 145, 206, 247, 274 наст. изд.

Былины «Два тура», «Дюк Степанович», «Илья Муромец» (начало) сказительница пела, «остальные сказывала низким, пришептывающим голосом» (БП, с. 80).

ШИШОЛОВА МАРЬЯ КУЗЬМОВНА

Шишолова — двоюродная сестра В. Д. Шишолова [см. о нем с. 517], «живая, крепкая старушка 63-х лет. Петь согласилась после долгих упрашиваний, пела очень хорошо, не сбиваясь. Спела она мне одну старину и рассказала четыре маленьких сказки. Сказки рассказывала также хорошо».

(Н. Е. Ончуков, с. 279)

***

Ончуковым от М. К. Шишоловой записана и опубликована былина «Лука Данилович, змея и Настасья Салтановна» (Онч., № 7, см. № 279 наст. изд.), а также сказки «Кот, дрозд и петух», «Старик, старуха и лисица», «Алексанушко», «Жених-еретик» (СС., № 36—39).

По данным Г. И. Маркова от 22.09.1930 г., к тому времени сказительница умерла (ГАПО, ф. 973, оп. 1, д. 279, л. 70. Сообщено Л. А. Новиковой).

ШИШОЛОВА ПАВЛИНА ВАСИЛЬЕВНА

Шишолова П. В. — жительница д. Верхнее Бугаево, в 1980 г. ей было 70 лет. Она дочь Авдотьи Андреевны Шишоловой [см. о ней с. 517] «помнит, что ее мать пела про Илью Муромца и Соловья-разбойника» (Арх. ФК МГУ, 1980, тетр. 11, л. 30 об., 31).

Сноски

Сноски к стр. 534

1 Замечания в скобках принадлежат собирателю.

Сноски к стр. 540

1 В настоящее издание не включена.

2 В настоящее издание не включена.

Сноски к стр. 556

1 В кн. В. Г. Базанова «Поэзия Печоры» (1943 г.) на с. 13 — Алеха Чирков.