379
Ай да не близко от города, не далёко же,
Не далёко от Киева — за д(ы)венадцеть-то вёрст,
Там жили на заставы бог̇атыри,
Каравулили-хранили стольнёй Киев(ы)-гра.
380
5 Не видали они не конного, не пешого,
Не прохожого они да не проеж(ы)жог̇о,
Да не серой-от волк тут не прорыс(ы)кивал,
Да не чёрной мед(ы)ведь там не пробеги(э)вал.
Вот вставает старой да поутру рано,
10 Да выходит старой дак вон на вулецу,
Да берёт-де старой подзорну трубоч(и)ку,
Он смотрит под сторону под юж(ы)ную —
Кабы там-де стоят да лесы тём(ы)ныя;
Он смотрит под сторону под запад(и)ню —
15 Кабы там-де стоят горы ледяны(э)я;
Он смотрит под сторону под север(ы)ну —
Кабы там-де стоит да морё синёё;
Он смотрит под сторону восточ(и)ную —
Кабы там-де стоит да полё чыс(ы)тоё.
20 Не туман, видит, в поле колыба(э)тце,
Видит: ездит бог̇атырь забав(ы)ляитце —
Он кверьху-то стрелочку пострели(э)ват,
На сыру землю стрелку не урани(э)ват,
На лету ету стрелочку подхваты(э)ват,
25 На одном-то колени дёржыт цер(ь)нел(и)ниц(и)ку,
На втором-то колени дёржыт гума(о)жоц(и)ку,
Да и пишот бог̇а́тырь скору грамот(ы)ку.
Подъежжает бог̇атырь ко белу шат(ы)ру,
Да подбросил он грамотку старому казаку.
30 Да берёт-де старой да ету грамот(ы)ку,
Да заходит старой дак во белой(и) шатёр,
Зарявел-закрычал он громким голосом:
«Уж как не времё спать, да нам пора с(ы)тавать,
От великого сону пробужа(о)ти(э)ся,
35 От великой хмелинки просыпа(о)ти(э)ся!»
Скоцили ребята на резвы ноги,
Умывались они все ключевой(и) водой,
Утирались они все полотя(о)ныш(ы)ком.
Вот стал тут цитать да старый грамот(ы)ку:
40 «Уж я еду где к вам да в стольнёй Киев(ы)-град,
Я греметь-шурмовать у вас в стольнём(ы) Киеви,
Стара казака да я под(ы) меч(и) склоню,
А белой ваш шатёр(ы) да я на дым(ы) спу(о)щу,
А святу ваши иконы на поплав воды спущу,
45 А молоду яго кнегину за себя воз(и)му,
А Добрыню Микитичя — во писари,
А Олёшу Поповиця — во коню(о)хи,
Кабы Мишки Торопанишку цяшки-ложки ему мыть,
Цяшки-ложки йде мыть, да поварёноч(и)ки».
50 Вот и (в)стал тут старой ребят выспр(о)ши(э)вать:
«Да кого же мы пошлём да во чысто полё,
Во чысто полё пошлём да за бог̇аты(э)рём?
381
Послать бы нам(ы) Мишку Торопаниш(ы)ка —
У нас Мишка-та роду торопливого,
55 Заевит потерят свою буйну голову.
А пошлём лучше Добрынюшку Мекити(э)чя —
А Добрыня-та роду да у нас(ы) веж(ы)ливого,
Он сумеет с бог̇атырём-то съехатце,
Он сумеет бог̇атырю ведь чес(и) воздать».
60 Вот стал тут Добрынюшка срежати(э)ся,
Вот и стал тут Никитичь сподобляти(э)ся.
Да уздали-седлали коня доб(ы)рого —
Да не видели, Доб(ы)рыня как на коня ког(ы)да вскочил,
А увидели: Добрыня в стремена с(ы)ту(о)пил,
65 Да увидели: в чыстом поле курева с(ы)тоит,
Курева где стоит, да дым стол(ы)бом(ы) валит,
У коня из копыт да искры сып(ы)лю(о)тце,
А хвост-от трубачкой завива(о)и(э)тце.
Полятел тут Добрыня во чысто полё,
70 Подъежжает Добрыня ко бог̇аты(э)рю,
Зарявел тут Добрыня во перьвой(и) након:
«Ах ты русской бог̇атырь — поворот(ы)ы даёшь,
А не русской бог̇атырь — да я напус держу!»
А на ето бог̇атырь не ослушал(ы)сэ.
75 Зарявел тут Добрыня во второй(и) након:
«Ах ты летишь, ворона пустопёрая,
Ах ты летишь, сорока загумён(ы)ная,
Ах ты, видно, нас, бог̇атырей, нецем(ы) зовёшь!»
А на ето Сокольник поворот(ы)даёт.
80 Налятел тута Сокольник(ы) на Добрынюш(и)ку,
Да схватил он Добрыню со доб(ы)ра коня,
Да бросил(ы)его да на сыру зем(е)лю,
Да и дал ему-то два тяпы(э)ша,
Да прибавил ему два олабы(э)ша,
85 Посадил его назад да на добра коня:
«Поезжай ты назад да во белой(и) шатёр
Да скажи старику от меня низкой(и) пок(ы)лон,
Да пускай вами, говном, не заменя(о)и(э)тце!»
Видят: едёт Добрыня не по-старому,
90 А конь-то бежит да не по-преж(ы)ному,
Повеся он держит да буйну голову,
Потопя он держит да очи яс(ы)ны(а)я.
Подъежжает Добрыня ко белу шат(ы)ру,
Да заходит Добрыня во белой(и) шатёр.
95 Вот и стал его старой да тут выспра(о)ши(э)вать,
Ай и стал ему Добрынюшка росска(о)зы(э)вать:
«Да послал он тебе со м(ы)ной низкой(и) пок(ы)лон,
Не велел нами, говном, да заменяти(э)ся.
Самому ему со мной, говорит, не... — грит, справи(э)тце».
100 У старого-то плеця росходили(э)се,
А глаза у его да помутили(э)се.
382
«Уздайте, седлайте коня доб(ы)рого,
Коня доброго уздайте со восьми цепей!
Не успеете вы, — говорит, — горшка с(ы)варить —
105 Привезу я ег̇онну буйну голову!»
Вот и стал тут старой да всё срежати(э)ся:
Надевает он латы бог̇атыр(и)цки(э)я,
Надевает он шляпу на одно вухо,
На левом-то плеци у его чер(и)ной ворон сидит,
110 На правом-то плеци у его сизой(и) орёл.
Да не видели, старой как на коня с(ы)кочил,
А увидели: старой да в стремена с(ы)ту(о)пил,
Да увидели: в чыстом поли курева с(ы)тоит,
Курева г(ы)де стоит, да дым столбом(ы) валит,
115 У коня из ноздрей да искры сып(ы)лю(о)тце,
А из роту коня пламё мечи(э)тце,
А хвост-от трубачкой завива(о)и(э)тце.
Полятел тут старик да во чысто полё,
Подъежжает старой да ко бог̇аты(э)рю,
120 Зарявел тут старик да во перьвой(и) након:
«А куда же ты едёшь, куда пути(и) дёр(ы)жишь,
Не воротишь ты на заставу каравул(и)ню(о)ю?»
А на ето Сокольник(ы) не ослушал(ы)сэ.
Зарявел тут старой да во второй(и) након:
125 «Ах ты летишь, ворона пустопёрая,
Ах ты летишь, сорока загумён(ы)ная,
Ах ты, видно, нас, бог̇атырей, нечим(ы) зовёшь!»
А не две тут ведь тучи столконули(э)се —
Два бог̇атыря тут да солетали(э)се.
130 Задрожала тогда да мать сыра зем(е)ля.
Они бились, боролись первы суточ(и)ки,
У их сабли-ти все да исщар(ы)бали(э)се.
Они бросили тот бой да на сыру зем(е)лю
Да и выхватили палицы тяжёлы(э)я.
135 Они бились, хвостались вторы суточ(и)ки,
У их палицы все да обломали(э)се.
Они бросили тот бой да на сыру зем(е)лю
Да скочили тогда да со доб(ы)рых(ы) коней,
Да схватились они тогда в охабоч(и)ку.
140 Он бились, боролись третьи суточ(и)ки,
А старого похвальнё слово спутало —
Одна-та нога да подкол(и)знуласе,
А втора-та нога да подломиласе.
А столкнул Сокольник(ы) на сыру его зем(е)лю,
145 Да розорвал он(ы) латы да бог̇атырецки(э)я,
Да и вытащил чынжалищо булат(ы)ноё —
Замахнулсэ старому да во белы г(ы)ру(о)ди.
А взмолилсэ старой тогда Бог̇ороди(э)цы:
«Пресвятая ты Мати да Бог̇ороди(э)ца,
383
150 Почему ты меня да ета выдала
Черным воронам да на росклёван(и)ё,
А лютым зверьям да на ростас(ы)кан(и)ё?
Стоял я за веру да за Христову(о)ю,
Да молилсэ всегда тебе, Бог̇ороди(э)цы!»
155 А не ветру полоска тут махнула же —
Вдвое-втрое у старог̇о силы прибы(э)ло.
Сосвиснул он Сокольника со белых(ы) гру(о)дей,
Заскочил он ему да на его г(ы)ру(о)ди,
Он розорвал его латы бог̇атырецки(э)я,
160 Да и вытащил чин(и)жалищо булат(ы) ноё,
Замахнулсэ Сокольнику во белы г(ы)ру(о)ди —
А рука-та в махали застояласе.
Вот стал его старой тог̇да выспраши(э)вать:
«Да каког̇о же ты роду, какой племени,
165 А как же тебя зовут по (й)имени?»
Отвечает Сокольник таковую(о) речь:
«Когда был я у тя да на твоих(ы) гру(о)дях,
Я не спрашивал не роду у тя, не племени!»
Замахнулсэ старой(и) да во второй(и) након —
170 А в локтю-де рука да застоя(о)ласе.
Вот и стал его старой ищэ выспра(о)ши(э)вать:
«Да каког̇о же ты роду, какой племени,
А как же тебя зовут по (й)имени?»
Отвечает Сокольник таковую ему речь:
175 «Ког̇да был я у тя да не твоих(ы) гру(о)дях,
Я не спрашивал не роду у тя, не племени!»
Замахнулсэ старик да во третей(и) након —
В завети у его рука да остоя(о)ласе.
Вот и стал его старой ищэ выспра(о)ши(э)вать:
180 «Да какого же ты роду, какой племени,
А как же тебя зовут по (й)имени?»
Отвечает Сокольник таковой(и) вот(ы) ведь:
«Есь за морём поляниця да одновокая,
А я ей сынок, отец у меня прихожой(и) молодец».
185 Скоцил тут старой да на резвы ноги,
Поднимает Сокольника за белы ру(о)ки:
«А ты ведь мне сынок, а...»
(Так я вам росскажу теперь россказом:)
Значит, отвечаёт Сокольник такову рець: «Есь, говорит, за морём богатырица, говорит, одноокая.
Я, — говорит, — буду ей сынок, а у меня, говорит, отец — прохожой молодец». Скоцил тог̇да старой на
190 резвы ноги, поднимает Сокольника за белы руки: «Ты, говорит, наверно мне будёшь сынок, а я, говорит,
отец тебе. Поедём, говорит, со мной во бело́й шатёр погостить-ко, побрататце со моима бог̇атырями». —
«И не поеду я, говорит, к вам во белой шатёр, поеду обратно ко своей матери». Поехал Сокольник
обратно ко своей матери. Приезжает ко своей матери. Встречает мати, выходит: «Где же ты, говорит,
дитятко, побыл, ког̇о же ты повидял?» — «Видял я, говорит, за морём бозыкову коровушку, говорит.
195 Она тебя зовёт безумною, а меня безотецким сыном». Взял да матерь и зарезал ножом. Чынжалищом
384
шарнул — убил матерь. И тог̇да сразу же вернулса обратно во белой шатёр. Подежаёт ко белу шатру.
Забежал во белой шатёр. А старой казак заснул бог̇отырским сном. Он шарнул ему чынжалищом в г̇рудь.
А пог̇оделся, говорит, у старог̇о старинной чуден крест, уг̇адал, да в самой крест, говорит. Крест выгнул,
а груди не повредил. Вскоцил старой тог̇да на резвы ноги, схватил Сокольничка за белы кудри, хвоснул
200 ег̇о о кирпицён пол. И наступил ёму на одну руку — одну руку ото́рвал. Наступил на друг̇у ног̇у —
и друг̇у ногу ото́рвал. И выбросил тог̇да ёг̇о вон на улецю — и опять лёг̇ заснул. (И тут у м[е]ня конець.
Больше я дальше не знаю там.)