252. Данило Игнатьевич

А-й кабы во стольноем городе во Киеве
Как у ласкова князя да у Владимера
Заводилось пированьё, стол-почесьён пир,
Да про многих кнезей дак многих бояроф,
5. Да про тех полениц да приудалыя,
Да про тех про хресьянушок прожытосьных.
Кабы все на пиру дак напивалисе.
Да Владимер-от по грэднёнки140 похажыват,
Он белыма руками да он розмахиват,
10. Злачоныма перснями да он пошшолкиват,
Да из ус<т> таки речи выговарыват:
«Уш вы ой еси, дружыночка хоробрая!
Уш вы ой еси, кня́зя да вы бояра!
Руски могуци да вы богатыри!
15. Не знаете ли мне-ка сопружници,
Сопружници мне-ка да красной девици,
Кото́ра станом статна, умом свёршна,
Бело-то лицё — да кабы белой снег,
Оци-ти ясны — да быть у сокола,
20. Да брови-ти церны — да быть у соболя?..»
А-й кабы меньшой хороницьсе за большого,
А-й кабы большой хороницьсе за меньшого;
От меньшого Владимеру ответу нет.
И-за того и-за стола и-за окольнёго,
25. И-за той жа скамейки белодубовой
Выставаёт удалой доброй молодець,
На имё Вичя да сын Лазурьевиць;
Поклоняецсе Владимеру до сырой земли:
«Бласлови-тко-се, Бладимер, да слово молвити, —

251

30. За ето ты слово да не скоро казни,
Не изволь-ко миня да ты повесити!»
Говорыл тут Владимёр таково слово:
«Говоры-тко, Вичя, да што те надобно!» —
«Я знаю тибе дак сопружницю;
35. Станом она статна дак, умом свёршна,
Бело-то лицё — да бутто белой снек<г>,
Оци-ти ясны — да как у сокола,
Брови-ти цёрны — да быть у соболя:
У Данила Игнатьиця молода жена!» —
40. Говорыл тут Владимёр таково слово:
«Как-де можно у жива мужа жона отнеть?»
Говорыл тут Вичя таково слово:
«Мы пошлём-де Данила на Буя́н-остро́ф
Поимать и зверища-кабанишша,
45. Привести ето зверищо-кабанишшо
Без той-де раноцьки бес кровавое:
А много на Буян да там веть ездило,
Да назат-де с Буяна не отъежживали!..»
Говорыл тут Владимёр таково слово:
50. «Уж-а ой еси, мои да слуги верныя!
Да подите за Данилом за Игнатьевицём,
Да зовите-де ёго да на почесьён пир:
Без его веть ноньце у нас пир нейдёт!»
Да пошли-де его слуги верныя,
55. Прыходили к Данилу во светлу грыдню,
Говорыли Данилу таково слово:
«Уш ты ой еси, Данило Игнатьевиць!
Да зовёт тибя Владимёр на поцесьён пир!»
Ишша нацял Данилушко срежатисе;
60. Средилса Данило сын Игнатьевич.
У Данила ёго дак молода жона, —
Данилу Настасья да нонь наказыват,
Данилу Настасья да наговарыват:
«Да поедёш, Данило, да на поцесьён пир,
65. Не садись-ко, Данило, во большо́ место, —
Да садись-ко на скамейку попересьнюю:
Накинёт на тибя княсь службу цижолую!»
Отправадила141 Данила молода жона.
Спускалса Данило со красна крыльця,

252

70. Да садилса Данило на добра коня,
Ехал Данило на шырокой двор.
Соходил-де Данило со добра коня,
Шол-де Данило на красно крыльцё,
Заходил-де Данило во светлу гредню́;
75. Садилса Данило на поцесьён пир,
На ту на скамейку попересьнюю.
Подносили цяру зелена вина —
Не пьёт етой цяры зелена вина;
Подносили да мёду слаткого —
80. Не прымаёт Данило мёду слаткого.
Владимёр по грэ́днёнки похажыват
Да из ус<т> таки реци выговарыват:
«Да кому эта служопка назначона?..
Да Данилу была служопка явлёна:
85. Съездить Данилу на Буян-остроф,
Поймать и зверища кабанища
Да бес той-де без раноцьки кровавое,
Привести етого зверишща142-кабанища
Ко мне-де Владимёру на шырокой двор».
90. Да ставал-де Данило на резвы ноги.
Поклонялса Владимёру до сырой земли,
Поклонялса Данило во фторой након
Фсей этой своей дружыночки хороброей,
Да пошол-де Данилушко из гредьни вон.
95. Спускалса Данило со красна крыльця
Да садилса Данило на добра коня, —
Да поехал Данило сын Игнатьевиць,
Он поехал Данило к молодой жены,
А к душечки Настасьи да доць Викулисьны.
100. Не доехафши Данило до красна крыльця,
Да стрецяёт ёго да молода жона,
Снимаёт ёго дак со добра коня.
Брала она ёго за руцьку за правую,
Вела его Данила во светлу гредьню,
105. Садила Данила за дубовой стол.
Подносила Данилу зелена вина.
Принимал-де Данило единой рукой,
Выпивал-де Данило к едину духу.
А тут ёму Настасьюшка росказыват,

253

110. А тут ёму Викулисьна наговарыват:
«Ты поедёш, Данило, на Буян-остроф, —
Возми-тко, Данилушко, ты веть ско́куна,
Возми-тко, Данилушко, ты веть рёвуна,
Ты возьми-тко арканы волосяныя!..
115. Ты заедёш, Данило, на Буян-остроф,
Да ты спусти-тко, Данилушко, ско́куна —
Наскацёт он, зверища-кабанища;
Спусти-тко, Данилушко, ты рёвуна —
Обревёт тут зверыща-кабанища,
120. Ста́нёт зверищо пот сырой дуп<б>;
Подъеть ты, Данило, з-за сыра дуба, —
Накинывай арканы волосяныя,
Приудерькай* ты зверища-кабанища
На том на Буяном славном острове!
125. Ты поедёш, Данилушко, здраф домой, —
Стретит Виця да сын Лазурьевиць,
Станет просить палку буёвую,
Станет просить копьё брусоми́ньскоё,
Станет просить сабёлку вострую, —
130. Не давай-ко Вичи сыну Лазурьевицю:
Он придаст-де тибе да тут скору смерть!»
Отправ(и)лса Данило сын Игнатьевич;
Ехал Данило по цисту полю,
По тому роздолью по шырокому.
135. Приежжал-де Данило ко синю морю;
Скакал ёво конь да за синё морё, —
Перескоцил етот конь да на Буян-остроф.
Ехал по Буяну, славну острову,
Спустил-де Данило веть он ско́куна, —
140. Наскакал он зверища-кабанища.
Спустил-де Данилушко рёвуна, —
Обревел он зверища-кабанища,
Стаёт тот зверищо пот сырой дуп.
Подъежжа́л-де Данило из-за сыра дуба,
145. Накинывал орканы волосяныя —
Приудергал зверища-кабанища.
Поехал Данило во свое место.
А-й кабы ехал Данило по цисту полю, —
Настрецю Вича́ да сын Лазурьевиць.
150. Сохо́дит Вича́ да со добра коня,
Поклоняицсе Данилу до сырой земли:

254

«Уш ты ой еси, Данило сын Игнатьевиць!
Да поехал-де я на место ратноё,
Да поехал на побоищо на смёртноё, —
155. Забыл-де фсе доспехи богатырския:
Дай-ко-се мне-ка палки буёвоей,
Дай-ко мне копья да брусоминьскоё,
Дай-ко мне-ка сабёлки востроей!..»
Закрыцял-де Данило громким голосом:
160. «Уш ты сукин сын, Вича да сын Лазурьевиць!..»
Да поехал Данило по чисту полю
Ко тому-де ко городу ко Киеву,
Ко тому-де ко князю ко Бладимёру.
Приежжал-де Данило на шырокой двор, —
165. Выходил-де Владимер стольнекиефьской,
Выходили и многи кня́зи-бо́яра.
Говорыл тут веть княсь да стольнекиефской:
«Уш ты ой еси, Олёшенька Поповиць млат<д>!
Ты бери-тко-сь зверишша-кабанишша,
170. Уведи ты зверишша во своё место!»
Кабы взял-де Олёшка зверища-кабанища, —
Поскоцило зверишшо-кабанишшо,
Здёрнуло Олёшу со резвых ё(го) нок<г>,
И вырвалса зверишшо-кабанишшо,
175. Убежало зверишшо во цисто полё.
Данило говорыл да таково слово:
«Уш ты батюшко Бладимёр стольнекиефьской!
Ишша это веть ноньце — не моя вина!»
Да поехал Данило к молодой жены,
180. К душечки Настасьи к доць Викулисьны;
Приехал Данило к шыроку двору, —
Да стрецяёт его да молода жена,
Душецька Настасья доць Викулисьна:
Подходила к ёму да поблизёшенько,
185. Покланялась ему да понизошенько,
Снимала ёво да со добра коня.
Брала-де ёво да за праву руку,
Да вела-де ёво да во светлу грэдьню,
Да садила ёво да за дубовой стол,
190. Наливала ему цяру зелёна вина,
Не велику, не малу — полтора ведра,
Подносила Данилу сыну Игнатьевицю.
Прымал ефту цяру единой рукой,

255

Выпивал ефту чару к едину духу.
195. Наливала Настасья во фторой након
И подносила ету цяру во фторой након.
Брал Данило единой рукой,
Выпивал-де Данилушко к едину духу,
Да стал тут Данилушко навеселе.
200. Говорила тут Настасья доць Викулисьня
Тому-де Данилу сыну Игнатьевицю:
«Приедут от Бладимёра скоры послы
И будут тибя звать дак на почесьён пир,
Ты не езди, Данило, без молодой жоны!»
205. Приежжали к Данилушку скоры послы,
Зовут де Данилушка на поцесьён пир.
Да стал тут Данилушко срежатисе
С душенькой с Настасьей доць Викулисьней;
Выходили они да на шырокой двор,
210. Да садились они дак на добрых коней,
Да поехали ко князю ко Бладимёру.
Заежжали они да на шырокой двор,
Соходили они да со добрых коней.
Стрецяли его слуги-ти верныя,
215. Провожали Данила во светлу гредьню.
Заходил-де Данило во светлу гредьню,
Садилса за столы да за дубовыя,
Садилса Данило во своё место.
Да пошол тут пир веть у князя навеселе.
220. Был тут старый казак Илья Муромець,
Был тут Добрынюшка Микитиць млад,
Был тут Олёшенька Поповиць млад.
Они сидели — рибята — во своих местах,
Говорили Владимёру таково слово:
225. «Отвести етого Вицю да во цисто полё, —
226. Придать ему ноньце да скору смерть!»