17. Посланіе къ Б[арону] Дельвигу.
Гдѣ ты, безпечный другъ? гдѣ ты, о Дельвигъ мой,
Товарищъ радостей минувшихъ,
Товарищъ ясныхъ дней, недавно надо мной
Мечтой веселою мелькнувшихъ?
5 Ужель душѣ твоей такъ скоро чуждымъ сталъ
Другъ отлученный, другъ далекой,
На финскихъ берегахъ, между пустынныхъ скалъ,
Бродящій съ грустью одинокой?
Гдѣ ты, о Дельвигъ мой! ужель минувшихъ дней
10 Лишь мнѣ чувствительна утрата,
Ужель не ищешь ты въ кругу своихъ друзей
Судьбой отторженнаго брата?
Ты помнишь-ли тѣ дни, когда рука съ рукой,
Пылая жаждой сладострастья,
15 Мы жизни ввѣрились и общею тропой
Помчались за мечтою счастья?
„Что въ славѣ? что въ молвѣ? на время жизнь дана!“
За полной чашей мы твердили
И весело въ струяхъ блестящаго вина
20 Забвенье сладостное пили.
И вотъ спустилась ночь, и все въ глубокомъ снѣ!
Лишь дышитъ влажная прохлада,
Лишь слабо теплится въ туманной вышинѣ
Діаны блѣдная лампада.
25 Съ улыбкой будитъ насъ малютка Купидонъ. —
Пусть дремлетъ труженикъ усталой!
„Проснитесь, юноши! Для васъ ли“, шепчетъ онъ,
„Покой безчувственный и вялой?“
„Смотрите: видите-ль, покинувъ ложе сна,
30 „Передъ окномъ полу-одѣта,
„Съ тоскою страстною не васъ-ли ждетъ она,
„Не васъ-ли ждетъ моя Лилета?“
14
Она! — о нѣга чувствъ! о сладкія мечты!
Счастливъ, кто легкою рукою
35 Весной умѣлъ срывать весенніе цвѣты
И въ мирѣ жилъ съ самимъ собою;
Кто пренебрегъ судомъ завистливыхъ и злыхъ
И, равнодушіемъ богатый,
За царство не отдастъ покоя сладкій мигъ
40 Иль наслажденья мигъ крылатый!
Давно румяный Фебъ прогналъ ночную тѣнь,
Давно проснулися заботы, —
А баловней Харитъ еще покоитъ лѣнь
На ложѣ нѣги и дремоты.
45 И Лила спитъ еще! Любовію горятъ
Младыя, свѣжія ланиты,
И, мнится, поцѣлуй сквозь тонкій сонъ манятъ
Ея уста полуоткрыты.
И гдѣ же домъ утѣхъ? гдѣ чашъ веселый стукъ?
50 Забытъ друзьями другъ заочной,
Исчезли радости, какъ въ вихрѣ слабый звукъ,
Какъ блескъ зарницы полуночной!
И я, пѣвецъ утѣхъ, теперь утрату ихъ
Пою въ тоскѣ уединенной,
55 И воды чуждыя шумятъ у ногъ моихъ,
И брегъ невидимъ отдаленной.