I

Введеніе.

Всякому, кто посѣтилъ хоть однажды Татево — имѣніе Рачинскихъ въ Бѣльскомъ уѣздѣ Смоленской губерніи — памятенъ красивый бѣлый домъ, выстроенный въ царствованіе Александра I, памятна и библіотека, занимающая одну изъ лучшихъ комнатъ перваго этажа. Въ этой библіотекѣ — съ фамильными портретами по стѣнамъ, съ высокими стеклянными шкафами, старинными креслами краснаго дерева и длиннымъ зеленымъ столомъ посреди комнаты, — хранится и семейный архивъ Рачинскихъ.

Собранныя и хранимыя съ любовью, бумаги архива приведены въ извѣстную систему и находятся въ полномъ порядкѣ. С. А. Рачинскій приложилъ не мало труда къ упорядоченію своего собранія, что отчасти будетъ видно уже изъ описанія, слѣдующаго ниже.

Татевскій архивъ составился постепенно — какъ путемъ сохраненія семейныхъ бумагъ, такъ отчасти и путемъ собиранія автографовъ замѣчательныхъ дѣятелей нашего прошлаго. По составу матеріаловъ онъ можетъ быть раздѣленъ на рядъ отдѣловъ, болѣе или менѣе разнородныхъ. Показательны для его характеристики хронологическія рубрики.

На первомъ планѣ стоятъ старинныя фамильныя бумаги Рачинскихъ и Боратынскихъ, преимущественно — конца XVIII вѣка. Какъ извѣстно, мать покойнаго Сергѣя Александровича Рачинскаго Варвара Абрамовна была урожденная Боратынская, сестра поэта. Въ татевскомъ домѣ соединились семейныя воспоминанія Рачинскихъ и Боратынскихъ, роднившихся уже не впервые — съ XVIII вѣка1). Естественно, что Сергѣй Александровичъ дорожилъ преданіями и той, и другой семьи, собирая и храня рукописное наслѣдіе минувшихъ поколѣній. Въ этой группѣ матеріаловъ рядомъ съ частными письмами стоятъ письма оффиціальнаго характера и отчасти дѣловыя бумаги.

II

Вторую группу образуютъ матеріалы, оставленные поколѣніемъ, ближайшимъ къ С. А. Рачинскому, поколѣніемъ Е. А. Боратынскаго. Въ центрѣ этой группы стоитъ собраніе писемъ поэта, рядомъ съ ними — альбомы, содержащіе его стихи, наконецъ — автографы его современников, собранные С. А. Рачинскимъ.

Третью группу составляютъ — вмѣстѣ съ нѣсколькими автографами дѣятелей позднѣйшаго времени — личныя бумаги самого С. А. Рачинскаго, въ ихъ числѣ — тетрадь съ замѣтками, носящими характеръ семейныхъ воспоминаній.

Въ отношеніи своей исторіи одни матеріалы составляютъ исконную часть татевскаго архива, другіе привнесены, такъ сказать, со стороны. Иногда трудно установить принадлежность документа къ той или другой категоріи. Но позднѣйшаго происхожденія несомнѣнно почти всѣ матеріалы, входящіе въ томъ: Автографы и въ частности — въ отдѣлъ: Музыканты. Можно полагать, что письма, адресованныя цѣлымъ рядомъ музыкальныхъ дѣятелей князю В. Ѳ. Одоевскому, были получены С. А. Рачинскимъ непосредственно отъ адресата. Въ послѣдніе годы жизни князя Одоевскаго между нимъ и С. А. Рачинскимъ установились болѣе или менѣе близкія отношенія. Послѣ кончины князя Сергѣй Александровичъ разбиралъ вмѣстѣ съ С. А. Соболевскимъ его библіотеку1) и, какъ самъ разсказываетъ въ Татевскомъ Сборникѣ2), получилъ автографъ послѣдней статьи кн. Одоевскаго на память отъ вдовы его, княгини О. С. Одоевской. Очевидно, собраны въ позднѣйшее время, трудами Сергѣя Александровича, и многіе документы семейнаго характера, хотя трудно выяснить, какіе именно, — тѣмъ болѣе, что намѣченное нами раздѣленіе въ самомъ архивѣ не проведено.

Приведеніе архива въ порядокъ и его систематизацію С. А. Рачинскій, очевидно, не успѣлъ довести до конца. Тѣмъ не менѣе и не переплетенные документы почти всѣ подобраны по группамъ. Мы сохраняемъ въ главныхъ чертахъ этотъ порядокъ, приводя ниже перечень всѣхъ важнѣйшихъ документовъ архива — съ обозначеніемъ того, что печатается нами и что ранѣе было напечатано. Списокъ нашъ болѣе подробенъ и обстоятеленъ для документовъ, касающихся Е. А. Боратынскаго и его эпохи, и менѣе — для прочихъ. Въ важнѣйшихъ случаяхъ мы даемъ подробное описаніе документовъ, если они не входятъ въ наше изданіе; здѣсь же описаніе дается въ соотвѣтствующемъ примѣчаніи.

III

Обращаемся къ перечню.

Письма А. А. Боратынскаго. 1785—1809. Толстый томъ въ темнозеленомъ переплетѣ съ выписаннымъ выше заглавіемъ и датами на корешкѣ. Письма перенумерованы. Всего номеровъ 184; но письма за №№ 154, 155 и 168 отсутствуютъ; за № 138 слѣдуетъ № 138-а. Томъ раздѣленъ на отдѣлы:

1) Письма А. А. Боратынскаго. №№ 1—45 — датированныя письма къ родителямъ; первое обращено къ матери. Среди дальнѣйшихъ — одно письмо — № 13 — къ теткамъ Н. В. и Е. В. Боратынскимъ. №№ 46—118 — датированныя письма къ отцу; начиная съ № 100 — приписки А. Ѳ. Боратынской; №№ 119—123 — не датированныя письма къ родителямъ; № 124 — не датированное — къ родственникамъ, сообща; №№ 125—129 — не датированныя — къ отцу. Въ концѣ отдѣла — оффиціальная бумага за подписью: Петръ Веймарнъ.

2) Письма А. А. Боратынскаго къ братьямъ и сестрамъ. №№ 130—142. Первое датировано 1790 г. Письмо № 133 — къ Петру Андреевичу Боратынскому — съ припискою Аракчеева.

3) Письма Абрама Андреевича къ Александрѣ Ѳеодоровнѣ. №№ 143—146.

4) Письма Абрама Андреевича къ Карпу Ивановичу Горохову. №№ 147 (дата: 1792 г.) — 152. — № 153 — къ Мих. Ив. Головнѣ.

5) Письма А. Ѳ. Боратынской къ роднымъ мужа. Послѣ вышеуказаннаго пропуска — №№ 156—183. Изъ этихъ писемъ въ одномъ — къ А. В. Боратынскому и въ шести — къ Б. А. Боратынскому — упоминанія о Е. А. Боратынскомъ. — № 184 — послѣдній — не письмо, а листъ, носящій заглавіе: На большую церковь въ 1-й годъ постройки и содержащій перечень строительнаго матеріала. — Многія письма А. А. Боратынскаго и нѣкоторыя — А. Ѳ. Боратынской снабжены приписками другихъ лицъ, которыхъ не отмѣчаемъ особо, также какъ и двухъ-трехъ отдѣльныхъ писемъ, принадлежащихъ другимъ лицамъ. Мы видимъ подъ приписками подписи слѣдующихъ лицъ, помимо прямыхъ членовъ семьи Боратынскихъ: Антонъ Рачинскій (7 разъ), Анна Бельтъ (1), Иванъ Черкасовъ (6), Василій Ширяевъ (2), Иванъ Касперскій (1) и А. Аракчеевъ (1).

Письмо Абр. А. Боратынскаго къ одному изъ братьевъ (Б. А. Боратынскому ?) изъ Стокгольма, 1790 г.

Письма А. Ѳ. Боратынской — не подобранныя — Екатеринѣ Андр. Боратынской изъ Вяжли, 8 іюля 1799 — съ припискою Абр. А. Боратынскаго и два письма къ М. А. Панчулидзевой: изъ Мары, 5 октября 1801 г. и — недатированное (на французскомъ языкѣ).

IV

Письма къ А. Ѳ. Боратынской — подругъ ея по Смольному институту: Е. Ланской, рожденной Вилламовой, А. Вилламовой, Е. Мордвиновой, Е. Полетики, Фандиной (I. Fandine), С. Витъ (S. Wit) и Cathrine (?). Послѣднимъ тремъ принадлежитъ по одному письму. Всего писемъ 109; большая часть принадлежитъ Е. Ланской-Вилламовой. — Всѣ писаны по-французски и относятся къ послѣднему десятилѣтію XVIII и къ первому XIX вѣка.

Два письма Б. А. Боратынскаго къ Елизаветѣ Михайловнѣ (Ланской?) 1798—1799 г.г.

Письма къ Б. А. Боратынскому (не подобранныя): Петра Валуева. 10 февраля 1799 г. Письмо начинается обращеніемъ безъ имени. — Варвары Кучиной (нач.: «Милостивый Государь Любезнѣйшій дядюшка Богданъ Андреевичъ»). — К. Черепановой (сестры А. Ѳ. Боратынской). Датировано 25 мая. — Лизаветы Лутковской («Милостивый Государь Дядюшка»...). — Ивана Паскевича (впослѣдствіи — гр. Паскевича Эриванскаго, князя Варшавскаго).

Подорожная, выданная вице-адмиралу Б. А. Боратынскому 19 февраля 1817 г. за подписью: Баронъ Ашъ.

Планъ семейнаго образа, объясненіе къ нему и краткія воспоминанія о прошломъ своей семьи, написанныя Петромъ Абрамовичемъ Боратынскимъ 22 октября 1842 года.

Завѣщаніе дѣйствительнаго тайнаго совѣтника сенатора П. А. Боратынскаго. Съ исправленіями.

Томъ въ черномъ кожанномъ переплетѣ, заключающій слѣдующія бумаги: двѣ подорожныя, выданныя Боратынскому, одна за подписью Александра (1797 г.), другая — графа Милорадовича (1821); два собственноручныхъ письма императора Павла I къ А. А. Боратынскому (одно помѣчено 1793 г.) и грамота ему же на командорство за подписью Павла I (1797); оффиціальная бумага А. А. Боратынскому за подписью князя Алексѣя Куракина (1797); письма 1791—1796 г.г. Г. Кушелева къ А. А. Боратынскому (числомъ 37); письмо князя Александра Куракина къ нему же (1800 г.).

Томъ in — 4° въ зеленовато-черномъ кожанномъ переплетѣ съ надписью на заглавномъ особомъ листѣ: Боратынскіе. На слѣдующемъ листѣ надпись: Письма Екатерины Ивановны Нелидовой1) къ Александрѣ Ѳеодоровнѣ Боратынской. Слѣдуетъ 8 писемъ — на французскомъ языкѣ. Изъ нихъ датированныя: 1) отъ 21 августа 1794 г. (А. Ѳ. Черепановой вмѣстѣ съ подругами); 2) 5 января 1799; 3) 8 іюня 1799; 4) 27 іюня

V

1800 — заключающее между прочимъ слова: «Je suis impatiente de connaître votre petit Eugene et de voir coment vous faites la maman mais c’est une satisfaction que je ne puis envisager que dans un grand, grand, grand eloignement, car je ne sais point imaginer de circonstances qui puissent nous reunir, il me faut sans doute un peu de philosophie pour supporter cette idée sans murmures»; 5) 10 октября 1801 (поздравленіе съ рожденіемъ дочери Софіи). Не датированныя: 6—8) раннія письма — кромѣ одного, заканчивающагося словами: «Je vous embrasse, ma chere Sacha de tout mon coeur, ecrivez moi et n’oubliez jamais de me parler de votre petit Eugéne». Далѣе, на особомъ листѣ, надпись: Письма къ Абраму Андреевичу Боратынскому. Слѣдуютъ письма: 1) Императора Павла I: Гродно. 14 мая 1797 г. Собственноручно — только подпись. 2) Князя Александра Куракина, датированное: іюль 1801 г. — на русскомъ языкѣ, съ двумя Р. S.: первое по-русски, второе — по-французски. 3) Графа Алексѣя Разумовскаго, датированное: Августа 26 дня 1804-го года. Москва — на русскомъ языкѣ. Письма проложены чистыми листами. Дальше до конца тома — чистые листы. Заглавныя надписи сдѣланы рукою С. А. Рачинскаго.

Письмо С. Ланского къ Абр. А. Боратынскому отъ 7 мая 1806 г.

Письмо Е. Ланской къ Абр. А. Боратынскому (Безъ даты).

Два письма В. Кучиной (Barbe Coutchine) — на французскомъ языкѣ: къ М. А. Панчулидзевой и къ ней же вмѣстѣ съ И. Д. Панчулидзевымъ.

Томъ бумагъ И. Д. Панчулидзева1).

Письма маркиза де-Траверсе къ И. Д. Панчулидзеву. Томъ, переплетенный въ кожу.

Стихотворенія Евгенія Боратынскаго. Москва. Въ типографіи Августа Семена, при Императорской Медико-Хирургической Академіи. 1827. — Посрединѣ заглавнаго листа — виньетка: подъ засохшимъ деревомъ чаша, увѣнчанная цвѣтами, и въ травѣ: брошенный потухающій факелъ, двѣ книги, свитокъ, на которомъ читается слово: Philosophe. — На оборотѣ заглавнаго листа — цензурное дозволеніе отъ 28 марта 1827 года за подписью Ивана Снегирева. — Передъ заглавнымъ листомъ — шмуцтитулъ: Стихотворенія Е. Боратынскаго. — Число страницъ книги — 178+V+1 нен. — Форматъ — 8°. — Передъ шмуцтитуломъ и въ концѣ книги — по чистому листу. — Книга переплетена въ свѣтлокоричневый картонъ. На корешкѣ наклеенъ печатный ярлычекъ, стершійся по краямъ: аратынскі. тихотворе. На внутренней сторонѣ наружной крышки переплета, въ лѣвомъ верхнемъ

VI

углу въ вертикальномъ направленіи — ex-libris С. А. Рачинскаго, отпечатанный синею краской прямоугольникъ: наверху надпись: Bibliotheca Tateviana; посрединѣ — гербъ съ девизомъ: Vita in vitam; внизу, въ три строки: шкафъ В. Полка IV. № 3. — Шифръ проставленъ красными чернилами. — На чистомъ листѣ передъ шмуцтитуломъ рукою Е. А. Боратынскаго написано: Милой Варинькѣ Е. Баратынскій (Фамилія написана черезъ а — единственный случай въ автографахъ Татевскаго архива). Подпись поэта стоитъ на мѣстѣ, гдѣ выскоблено другое слово: вѣроятно, первоначально экземпляръ стихотвореній предназначался другому лицу). — Въ текстѣ книги рядъ карандашныхъ помѣтъ С. А. Рачинскаго. Приводимъ эти помѣты, преимущественно — обозначенія именъ тѣхъ лицъ, къ которымъ относится то или иное стихотвореніе, частью — даваемыя впервые, частью — лишній разъ подтверждаемыя:

Стр. 31. Разлука, à M-elle Кучинъ.

32. Въ альбомъ (Тебѣ на память, въ книгѣ сей...). à un Smolénien par Ш. Шляхтинскому.

35. Ропотъ (Онъ близокъ, близокъ день свиданья). à M-elle Кучинъ.

40. Разувѣреніе. à M-elle Кучинъ.

57. Оправданіе. à M-elle Кучинъ.

62. Къ ...ну (Пора покинуть, милый другъ). Коншину.

64. Л. П—ну (Повѣрь, мой милый!...). Льву Пушкину.

69. Делію. Дельвигу.

73. А. А. В—ой. Воейковой. Здѣсь въ концѣ пьесы подъ словомъ: священной поставлено въ скобкахъ: (Холодной) и ниже: Пушкинъ.

74. Лидѣ. Написано и зачеркнуто: Купріановой и ниже поставлено: Финлянкѣ.

76. Къ ... (Какъ много ты, въ немного дней). Закревской.

82. Дѣвушкѣ, имя которой было Аврора. Аврорѣ Шарнваль (sic).

85. Въ альбомъ (Перелетай къ веселью отъ веселья). Купріановой.

86. Къ жестокой (Неизвинительной ошибкой). Софьѣ Димитріевнѣ Пономаревой.

88. Въ альбомъ (Вы слишкомъ многими любимы). Пономаревой.

93. Женщинѣ пожилой, но все еще прекрасной. Марьѣ Андрѣевнѣ.

98. Къ *** (Не бойся ѣдкихъ осужденій). Андрѣю Муравьеву.

100. Надпись. (Грибоѣдовъ).

111. Л—ой (Когда неопытенъ я былъ). Лутковской.

119. Д—гу (Я безразсуденъ). Дельвигу.

139. Г—чу, который совѣтовалъ сочинителю писать сатиры. Гнѣдичу.

VII

148. Аглаѣ (О своенравныя Аглая!). Пономаревой.

150—152. Дельвигу (Такъ, любезный мой Горацій). Въ концѣ посланія написано: Эта піэса была напечатана безъ вѣдома автора Дельвигомъ, когда Б. былъ въ Финляндіи. — Дельвигъ прислалъ ему номеръ — Баратынскій былъ такъ пораженъ, увидѣвъ свое имя въ печати — что т. ... Замѣтка обрывается.

154. Къ **** при отъѣздѣ въ армію. Ираклію Абрамовичу.

163. Л—му (Влюбился я ...). Лутковскому.

169. Къ ... (Мнѣ съ упоеніемъ замѣтнымъ). Закревской.

172. Къ —ну (Повѣрь, мой милый другъ). Коншину.

Письма Е. А. Боратынскаго. — Томъ in-4°, переплетеный въ коричневый сафьянъ, съ вышеозначенной надписью на верхней крышкѣ — золотыми буквами. — Содержитъ 29 писемъ Е. А. Боратынскаго въ подлинникахъ. Изъ нихъ 27 обращены къ матери поэта А. Ѳ. Боратынской, причемъ 18 содержатъ приписки Н. Л. Боратынской и одно — А. Е. Боратынской, дочери поэта. Два письма обращены къ сестрѣ поэта Натальѣ Абрамовнѣ Боратынской. Письма проложены бѣлой бумагой; сверхъ того каждое вложено въ листъ блѣдно-лиловой бумаги. Каждому письму предшествуетъ копія, написанная на этой лиловой бумагѣ рукою С. А. Рачинскаго, четко и съ оставленными по краю полями. — Расположеніе писемъ не опредѣляется хронологическою послѣдовательностью. — Въ копіяхъ орѳографія подлинниковъ не сохранена. — Ни одно изъ вошедшихъ въ томъ писемъ не было напечатано. Ни одно письмо не датировано. Только на письмѣ № 15 (по порядку въ переплетенномъ томѣ) означено: 16 Août. — Письма, составляющія этотъ томъ, относятся къ періоду 1825—1843 г. См. стр. 41 и сл.

Копіи писемъ Е. А. Боратынскаго. Двѣ тетради.

Первая тетрадь — формата малаго in 4°, безъ обложки, сшитая изъ четвертушекъ писчей бумаги — заключаетъ въ себѣ двадцать семь листковъ или пятьдесятъ четыре ненумерованныхъ страницы. Содержаніе тетради:

Письма Е. А. Боратынскаго:

1. Къ матери [СПб. Весна. 1808]. См. стр. 21.

2. Къ дядѣ Б. А. Боратынскому. См. стр. 79—80.

3. Къ теткѣ [Любезная тетинька. Будьте здоровы и благополучны]. См. стр. 80.

Къ матери:

4. Стихи: Je voudrai bien, ma mère... См. Татевскій Сборникъ стр. 50—60.

VIII

5. [Подвойское. 1816]. См. стр. 27.

6. 1813. См. стр. 23.

7. [СПб. Іюль. 1814]. См. стр. 26.

8. [1817 или 18]. См. стр. 36—37.

9. 1817 [Подвойское]. См. стр. 30—31.

9-а. [1817]. См. стр. 32—33.

10. [Кюмень? Гельсингфорсъ? Апрѣль 1820—1825]. См. стр. 39—40.

11. [Конецъ зимы 1811. СПб.]. См. стр. 22.

12. [1820—1825?]. См. стр. 41.

13. [СПб. Ноябрь. 1813]. См. стр. 24—25.

Къ теткѣ:

14. [Любезная тетинька. Благодарю васъ за...].

15. [Любезная тетинька желая вам...]. См. стр. 80—81.

Къ матери:

16. 1818 [Январь. Тамбовъ]. См. стр. 37—38.

17. [Подвойское. 1816]. См. стр. 34—35.

18. Nous allons quitter Rotschensalm... Полн. Собр. Соч., II, 283—284. Соч., Каз. 1884(5), стр. 495—496.

19. 10 Février. C’est de Кюмень que je vous écris... Полн. Собр. Соч., II, 285; Соч., Каз. 1884(5), стр. 496—497.

20. [1816]. См. стр. 26—27.

21. [Подвойское. 1817—18]. См. стр. 33—34.

22. Ma chère maman! Je m’empresse... Подлинникъ находится въ семейномъ архивѣ Боратынскихъ, въ с. Шушарахъ, Казанской губ.

Къ дядѣ П. А. Боратынскому:

23. [1817]. См. Полн. Собр. Соч., II, 283; Соч., Каз. 1884(5), стр. 494—495.

Къ матери:

24. [Подвойское. Лѣто. 1816]. См. стр. 29—30.

25. [СПб. 1819?]. См. стр. 38.

Тетрадь заканчиваетъ:

26. Біографія Александра Андреевича. См. стр. 135—137.

Вторая тетрадь копій писемъ Е. А. Боратынскаго, такъ же, какъ и первая — безъ переплета, сшита изъ листовъ бѣлой бумаги — почтовой, большого формата, квадратной формы. Первый и послѣдній листы — чисты. Тетрадь содержитъ письма Е. А. Боратынскаго къ Н. В. и С. Л. Путята въ слѣдующемъ порядкѣ:

IX

De Paris № l. — Полн. Собр. Соч., II, 314—315. № 2. — II, 315— 316.

Paris № 3. 1844. — II, 316.

De Paris № 4. 1844. — II, 317—318.

№ 5. 1844. Парижъ. — II, 318—319.

№ 6. Неаполь 1844 годъ. — II, 319—321; Соч., Казань. 1884(5), стр. 548—550. См. ниже, письмо L, стр. 83—84.

№ 7. Неаполь 1844. — II, 321. См, ниже, письмо LII, стр. 84—86.

№ 8. Неаполь 1844. — II, 321. См. ниже, письмо LI, стр. 84.

Другія копіи этихъ же писемъ, снятыя рукою Н. Л. Боратынской, находятся въ альбомѣ, принадлежащемъ теперь Зинаидѣ Евгеніевнѣ Геркенъ.

Дѣтская учебная тетрадь Е. А. Боратынскаго — in 4°, сшитая изъ листовъ свѣтлосиней бумаги, безъ обложки и переплета. 12 страницъ. На первой страницѣ — заглавіе: Cahier français appartenant à Eugene Boratinsquy. 1812 22 Mars. Стр. 3—9 заняты ученическими упражненіями въ два столбца: французскими фразами и рядомъ — ихъ русскимъ переводомъ. — Часть стр. 7—8 оторвана. — Стр. 34 — не пришита.

Альбомъ съ надписью: Tendresse на маленькой мѣдной дощечкѣ посреди верхней крышки, золотообрѣзный; переплётъ — тёмно-зелёный сафьянъ съ золотою узорною каймою и вдѣланными въ верхнюю и нижнюю крышки полированными металлическими досками; переплётъ подложенъ синей бумагою, бумага въ альбомѣ частью бѣлая, частью цвѣтная. — Отмѣчаемъ главныя страницы:

5—7. Ларецъ — стихотвореніе барона Дельвига. Написано рукою Е. А. Боратынскаго. См. стр. 11—12.

17. Акварельный рисунокъ (цвѣтокъ), подписанный: Dess. par Н. В. 1819 (И. А. Боратынскій).

24. Силуэтъ Е. А. Боратынскаго, вырѣзанный изъ чёрной бумаги. См. стр. 128.

27. Акварельный рисунокъ (пеизажъ), подписанный: С. Царевка. 3-го Февраля 1821 г. Александръ Шеміотъ.

33. Акварельный рисунокъ (казачій офицеръ верхомъ), подписанный: С. Царевка. 4-го Февраля 1821-го. А. Шеміотъ.

39. Чрезвычайно тонкій акварельный рисунокъ (вѣнокъ).

41. Oh! author of my being, far more dear... — стихотвореніе, написанное рукою А. Д. Боратынской. Безъ подписи.

42. Рисунокъ перомъ.

X

46. Акварельный рисунокъ (цвѣты), близкій по манерѣ къ помѣщённому на стр. 39.

49. Акварель Е. А. Боратынскаго (пеизажъ); подъ нею чернилами подписано: 1821 — Генваря    Е. В. — См. ниже.

51. Ноты.

65—66. Лидѣ — стихотвореніе Е. А. Боратынскаго. Автографъ, безъ подписи. — См. стр. 4—6.

67. Акварельный рисунокъ. Подъ нимъ рукою С. А. Рачинскаго написано карандашомъ: М. Полторацкая.

69—71. Повѣрь, мой милый другъ... — посланіе къ Н. М. Коншину. Автографъ Е. А. Боратынскаго. Подпись: Е. Б. См. стр. 6—7.

73. Карандашный рисунокъ Е. А. Боратынскаго (женская голова); наклеенъ на свѣтло-коричневомъ листкѣ. Подпись: Е. Бор. — См. ниже.

79. Акварель Е. А. Боратынскаго (архитектурный пеизажъ). Подписано: 1816. Eugène B. — См. ниже.

82—84. Паденье листьевъ — стихотвореніе Е. А. Боратынскаго. Автографъ, безъ подписи. Написано вдоль страницъ, начиная съ 84. — См. стр. 7—9.

93. Превосходный рисунокъ тушью (вакханка). Внизу листка помѣта руки С. А. Рачинскаго: Ир. Б. (И. А. Боратынскій).

101. Акварель (цвѣты). Внизу — рукою С. А. Рачинскаго: Катерина Лукашевичъ.

103. Акварель — голова императора Александра I.

109. Карандашный рисунокъ Е. А. Боратынскаго (голова — повидимому, римскаго папы). Наклеенъ на свѣтло-коричневый листокъ. Внизу — помѣта карандашемъ, руки С. А. Рачинскаго: Е. Б. См. ниже.

115. Акварель (собака). Внизу — рукою С. А. Рачинскаго: И. Б. (И. А. Боратынскій).

121. Рисунокъ Е. А. Боратынскаго (голова старухи) — бѣлый кругъ, наклеенный на тёмно-синюю матовую бумагу. На сосѣдней страницѣ — карандашная помѣта С. А. Рачинскаго: Портретъ Авдотьи Матвѣевны Черепановой, сдѣланный Е. А. Боратынскимъ. — См. ниже.

123—125. Какъ не любить родной Москвы? — отрывокъ изъ поэмы Пиры. Автографъ Е. А. Боратынскаго. Подпись: Е. Б. Написано вдоль страницъ. — Стр. 9—10.

127. Акварель (голова офицера). Рукою С. А. Рачинскаго помѣчено: Шеміотъ.

128. Рисунокъ перомъ (шалашъ). И. А. Боратынскаго?

XI

133. Рисунокъ тушью (всадникъ, стрѣляющій изъ лука). Помѣта С. А. Рачинскаго: И. Б. (И. А. Боратынскій).

135. Yrish Melody (The harp that once through Tarrás halls...) — стихотвореніе. Подписано: Mara the 18-th of Dec.: 1835. Annette Boratynsky.

Въ альбомъ вложены письмо И. А. Боратынскаго къ Варварѣ Абрамовнѣ Рачинской (см. ниже, стр. 86—87); слабая (вѣроятно, дѣтская) каррикатура на Е. А. Боратынскаго: онъ ѣдетъ мимо дома въ каретѣ цугомъ, съ форрейторомъ впереди и лакеемъ на запяткахъ, на дверцѣ кареты — буквы: Е. В. Домъ рисованъ карандашемъ, остальное — чернилами.

Красный сафьянный альбомчикъ небольшого формата, довольно ветхій, съ тисненіемъ въ клѣтку, съ узкой золотой узорной каймою, съ золотымъ обрѣзомъ; переплётъ подложенъ пёстрой матовой бумагой; бѣлые листы перемежаются нѣсколькими розовыми. — Альбомъ начинается выпиской на розовомъ листкѣ изъ M-me de Staël; на оборотѣ — стихотвореніе Е. А. Боратынскаго: Какъ взоры томные свои — см. ниже, стр. 4; стр. 14—15 заняты пьесой его же: Я былъ любимъ... См. стр. 3—4. Среди другихъ стихотвореній есть пьесы Пушкина, Козлова (изъ Байрона), Языкова, A. Chenier, — всё списки извѣстныхъ стихотвореній. Есть три рисунка карандашемъ.

Списокъ предсмертнаго письма К. Ѳ. Рылѣева отъ 13 Іюля 1826 года: «Богъ и Государь рѣшили участь мою» — и т. д.

Автографы. Собраніе С. А. Рачинскаго. Томъ in-folio, въ чёрномъ кожанномъ переплётѣ съ надписью золотомъ на верхней крышкѣ: Автографы. Распадается на четыре отдѣла, хотя заглавія есть только у двухъ первыхъ. Автографы снабжены нѣсколькими предисловіями С. А. Рачинскаго и проложены чистыми листами.

I. Русскія писательницы. Предисловіе.

1. Каролина Карловна Павлова. Предисловіе. Къ С. Р. Молчала дума роковая (Татевскій Сборникъ. СПб. 1899, стр. 108). Письмо С. А. Рачинскому. Dresde, 11 Fefrier — 30 Janvier 1859. См. стр. 117.

Отрывки изъ Слѣпаго, Андрея Шенье.

2. Графиня Елисавета Васильевна Саліасъ (Евгенія Туръ). Предисловіе. Письмо С. А. Рачинскому.

3. Надежда [пробѣлъ] Соханская (Кохановская). Предисловіе. Два письма къ С. А. Рачинскому: отъ 18 февраля и 14 апрѣля 1859 г., съ помѣтою: Хуторокъ Макаровка.

XII

4. Софья Владиміровна Энгельгардтъ (Ольга Н.). Письмо къ С. А. Рачинскому на французскомъ языкѣ.

5. Надежда Дмитріевна Хвощинская (В. Крестовскій). Три письма къ С. А. Рачинскому: отъ 11 ноября 1858 г., 19 марта и 15 мая 1856 — съ помѣтами: Рязань.

6—7. Графиня Евдокія Петровна Растопчина и Екатерина Ѳеодоровна Тютчева. Въ майское утро — стихотвореніе. См. стр. 99— 100. Письмо къ С. А. Рачинскому на французскомъ языкѣ — съ датою: Ce Dimanche.

II. Русскіе музыканты.

8—23. Письма къ кн. В. Ѳ. Одоевскому слѣдующихъ лицъ: М. И. Глинка — А. С. Даргомыжскій (СПб. 3 іюня 1853) — А. Ѳ. Львовъ. — Письмо Ф. Мендельсона-Бартольди А. Ѳ. Львову (Leipzig, 8 N-bre 1840, Татевскій Сборникъ, стр. 121—122). — Кн. В. Ѳ. Одоевскому: А. Н. Сѣровъ — Гр. Мих. Ю. Віельгорскій — Гр. Матв. Ю. Віельгорскій — А. Г. Рубинштейнъ — Н. Г. Рубинштейнъ — К. А. Кавосъ — А. Гензельтъ. Всѣ письма къ кн. В. Ѳ. Одоевскому, кромѣ письма А. С. Даргомыжскаго, уже извѣстнаго, см. ниже, стр. 108—116. — Письмо Désirée Artôt — А. Г. Рубинштейну (?) съ датою: Dimanche 11 heures du matin. — Нотный автографъ съ помѣтою: Изъ квартета играннаго 16 Марта 1871 г. П. Чайковскій 21 Марта 1871 г. — Нотный автографъ безъ подписи. — Письма къ П. И. Чайковскому: Н. А. Римскаго-Корсакова (23 апрѣля. Питеръ.) и М. А. Балакирева (8 мая 1869 г. Петербургъ).

III.

24. Баронъ А. А. Дельвигъ. Письмо неизвѣстнымъ издателямъ альманаха (К. Ѳ. Рылѣеву и А. А. Бестужеву?). См. стр. 87.

25. М. А. Дмитріевъ — письмо К. К. Павловой. См. стр. 89—90.

26. К. Ѳ. Рылѣевъ — рапортъ. См. стр. 93—94.

27. М. Ю. Лермонтовъ: a. Посреди небѣсныхъ (sic) тѣлъ — И скушно и грустно! — Портретъ свѣтской женщины. b. Погибъ Поетъ, — невольникъ чести... Послѣднія 4 стихотворенія — см. ниже, стр. 14—18.

28. Е. А. Боратынскій: Хоръ пѣтый въ день имянинъ Дяденьки Б. Андр. его маленькими племянницами Панчулидзевыми. См. ниже, автографъ. Ср. Татевскій Сборникъ, стр. 60—62.

XIII

29. Н. М. Языковъ: Увѣнчанный и пристыженный Вами... См. стр. 28.

30. А. В. Кольцовъ — письмо кн. В.Ѳ. Одоевскому. См. стр. 98—89.

31. И. С. Тургеневъ — два письма М. Н. Каткову. Первое датировано: Воскресеніе вечеромъ; второе: Суббота утромъ.

32. Кн. П. А. Вяземскій и 32а. В. А. Жуковскій, на одномъ листѣ — стихотворенія: Прошедшаго привѣтъ, Воспоминанье и — Ты въ утѣшители зовешь воспоминанье — оба безъ подписей. Второе — см. ниже, стр. 13.

33. Кн. П. А. Вяземскій: Нѣтъ, нѣтъ не для меня при пѣсняхъ и весельяхъ. Безъ подписи, съ датою: 31 декабря 1836.

34. Кн. В. Ѳ. Одоевскій: Жить — дѣйствовать! — статья. Безъ подписи. См. Тат. Сборн., стр. 114—119.

35. С. А. Соболевскій — письмо къ С. А. Рачинскому. См. ниже, стр. 126—127.

36. Ѳ. И. Тютчевъ: Современное. Къ автографу приложена копія, сдѣланная рукою С. А. Рачинскаго. См. стр. 101—102.

37. А. Н. Островскій — письмо къ П. И. Чайковскому — съ датою: 17 іюня.

38. А. С. Хомяковъ — письмо С. А. Рачинскому (?). См. стр. 116—117.

39. А. М. Жемчужниковъ: О жалкій жребій людямъ данъ! — стихотвореніе.

40. Гр. А. К. Толстой: Прозрачныхъ облаковъ спокойное движенье — стихотвореніе. Приложена копія, снятая С. А. Рачинскимъ.

41. А. А. Фетъ: Отвергнувъ гордое сомнѣнье — стихотвореніе. См. Татевскій Сборникъ, стр. 142.

42—45. Н. Ф. Павловъ — посланіе къ С. А. Боратынскому (Татевскій Сборникъ, стр. 65—70). Приложена копія, снятая С. А. Рачинскимъ. — Два письма С. А. Рачинскому. См. ниже, стр. 118—119. — Письмо М. Н. Каткову. См. стр. 106.

43. М. Н. Катковъ — два письма С. А. Рачинскому.

44. П. М. Леонтьевъ — письмо С. А. Рачинскому.

45. О. Толь — 2 письма С. А. Рачинскому, датированныя: Понедѣльникъ 1 Февраля и — 11 Н.

46. Ак. Беръ и кн. В. Ѳ. Одоевскій — записка перваго съ замѣткою второго. См. стр. 131.

XIV

47. В. А. Владиславлевъ — письмо Валентину Валентиновичу (Сливицкому?). См. стр. 105.

48. И. Н. Скобелевъ — отрывокъ статьи. См. стр. 94.

49. Долинъ (Н. Ѳ. Щербина): Двойное горе. Эпиграмма.

50. Д. В. Григоровичъ — корректурный листъ повѣсти Пахарь (La vie des champs) съ надписью автора, обращённой къ Софіи Николаевнѣ Рачинской (1856). Слѣдуютъ восемнадцать чистыхъ листовъ.

IV.

51. Письмо Гр. Нессельроде маркизу (де Траверсе?). Varsovie. 17 (29) Novr. 1815. — Слѣдуетъ четыре чистыхъ листа.

52. Бумага, адресованная гр. В. Н. Панину — съ резолюціей (карандашемъ) Великаго Князя Константина Николаевича. Два бѣлыхъ листа.

53. Письмо кн. В. А. Черкасскаго С. А. Рачинскому, датированное: четвергъ.

54. Oettingen — неизвѣстному лицу (Riga, 19 Juny 1863). Письмо неизвѣстнаго изъ Дрездена — на французскомъ языкѣ (неизвѣстно къ кому) (Dresde, ce 10/22 Aout).

55. Письмо гр. Адлербергъ (?) — неизвѣстной. На французскомъ языкѣ.

Рядъ бѣлыхъ листовъ.

Ив. Аксаковъ. Докладная записка по дѣлу о запрещеніи газеты Москва въ 1-мъ Департаментѣ Правительствующаго Сената — съ неизданнымъ Примѣчаніемъ. См. стр. 131—132.

Письмо Ив. Аксакова къ Арнольди (въ стихахъ).

Ив. Аксаковъ, кн. П. А. Вяземскій, М. А. Дмитріевъ, Ѳ. А. Кони, С. A. Неѣловъ (А. О. Смирновой) — отдѣльныя стихотворенія, извѣстныя въ печати. Копіи, сдѣланныя С. А. Рачинскимъ.

Письма разныхъ лицъ къ С. А. Рачинскому, расположенныя хронологически и переплетённыя въ чёрную кожу — десять томовъ. На корешкѣ каждаго тома — надпись золотомъ: Письма къ С. А. Рачинскому — и годы: 1859—1862 — и т. д. Тома не перенумерованы. Письма перенумерованы въ каждомъ томѣ особо. Въ концѣ каждаго тома — оглавленіе, писанное рукою С. А. Рачинскаго. Среди этихъ писемъ переплетено нѣсколько стихотвореній и одно письмо, адресованное другому лицу. Приводимъ — по томамъ, въ порядкѣ нумераціи, имена лицъ, наиболѣе останавливающихъ на себѣ вниманіе.

XV

Томъ 1859—1862 г.г.

1859:

1. Н. Мельгуновъ. Письмо къ И. Н. Павлову — очевидно, переданное С. А. Рачинскому адресатомъ. См. стр. 106—108. 3. Ѳ. Толстой. 8. К. К. Павлова. См. стр. 118. 9. П. Анненковъ.		16. П. В. Кирѣевскій. См. стр. 116. 40. Н. Соханская (Кохановская). 42. Ѳ. Толстой. 44. Ѳ. Толстой. 54. Н. Ф. Павловъ. См. стр. 118. 64. М. Н. Катковъ.
1860:
5. Е. Ѳ. Тютчева (стихи).
1861:
14. Я. Полонскій (стихи). 16. И. Великопольскій. См. стр. 119—122.		23. А. Д. Боратынская. 43. П. М. Леонтьевъ.
Томъ 1863—1867 г.г.
7а. П. И. Бартеневъ. 51. Кн. В. Ѳ. Одоевскій. См. стр. 123. 56. Б. Н. Чичеринъ. 60. М. П. Погодинъ. См. стр. 123. 67. Н. В. Сушковъ.		70. Н. В. Путята — отъ 27 Іюля 1866. Въ письмѣ говорится о кончинѣ Александра Антоновича Рачинскаго. 73. П. Строевъ. 77. Б. Н. Чичеринъ.
Томъ 1868—1869 г.г. 1868:
2. Кн. В. Ѳ. Одоевскій. См. стр. 124. 3. Б. Н. Чичеринъ. 4. Д. П. Боткинъ. 11. С. Л. Путята. 12. О. Н. Путята. 24. О. Н. Путята. 29. О. Н. Путята. 30. С. Л. Путята. 35. П. И. Бартеневъ. 38. А. В. Путята. 39. П. И. Бартеневъ.		43. В. И. Солдатенковъ. 46—51. С. Л. Путята. 53. О. Н. Путята. 54. С. Л. Путята. 55. И. Ѳ. Тютчевъ. 56. Н. В. Путята. О денежныхъ дѣлахъ. 60. Е. Ѳ. Тютчева. 62. С. А. Соболевскій. См. стр. 124—125. 63—64. С. Л. Путята. 66. Б. Н. Чичеринъ.

XVI

1869:

67. И. Ѳ. Тютчевъ. 72. А. В. Станкевичъ. 74. Ларошъ. 78. П. И. Бартеневъ. 79. И. Ѳ. Тютчевъ. 84. А. Д. Боратынская. О смерти Димитрія Евгеніевича Боратынскаго. 85. П. И. Бартеневъ. 86. С. Л. Путята. 87. Гр. Ѳ. Л. Соллогубъ. 88. С. Л. Путята. 89. А. В. Станкевичъ. 90. О. Н. Путята.		91. И. Ѳ. Тютчевъ. 92. О. Н. Тютчева. 93. П. И. Бартеневъ. 95. И. Ѳ. Тютчевъ. 102. И. Ѳ. Тютчевъ и Д. И. Сушкова. 103. Гр. М. Ѳ. Соллогубъ. 104. П. И. Чайковскій. 105. П. И. Бартеневъ. 109. Д. Ѳ. Самаринъ. 110. И. Ѳ. Тютчевъ. 111. С. А. Соболевскій. См. стр. 125—126.
Томъ 1870 года.
1. Гр. М. Ѳ. Соллогубъ. 2. А. В. Станкевичъ. 4. С. А. Соболевкій. См. стр. 126. 6. С. Н. Чичеринъ. 11. П. И. Бартеневъ. 36. М. Зыковъ. 39. Д. И. Сушкова. 40—41. С. С. Чичерина. 45. И. Ѳ. Тютчевъ. 46. П. И. Бартеневъ. 49. Ж. Жандръ. 52. Гр. М. Ѳ. Соллогубъ. 53. Гр. Ѳ. Л. Соллогубъ. 54. П. И. Бартеневъ. 56. П. И. Бартеневъ.		57. Н. В. Путята — о денежныхъ и семейныхъ дѣлахъ, о Тютчевыхъ. 59. П. И. Бартеневъ. 60. Н. В. Путята — о денежныхъ дѣлахъ. 61. С. С. Чичерина. 62. А. Е. Боратынская — объ общихъ родныхъ. 63. Д. И. Сушкова. 64. П. И. Бартеневъ. 65—66. А. В. Станкевичъ. 68. П. И. Бартеневъ. 69. А. В. Станкевичъ. 72. А. В. Станкевичъ. 76. Гр. Ѳ. Л. Соллогубъ. 77. П. И. Бартеневъ.
Томъ 1871—1872 г.г.
4. Н. В. Путята. См. стр. 127. 7. А. В. Станкевичъ. 11. А. В. Станкевичъ.		12. П. И. Бартеневъ. 15. П. И. Бартеневъ. 20. Гр. М. Ѳ. Соллогубъ.

XVII

22. Гр. М. В. Соллогубъ. 26. Е. Ѳ. Тютчева. 27. С. С. Чичерина. 29. С. Чичерина. 39. Гр. Е. В. Соллогубъ. 40. С. С. Чичерина.		41—42. Ѳ. М. Дмитріевъ — стихи. 43. Гр. М. Ѳ. Соллогубъ. 48. Гр. М. Ѳ. Соллогубъ. 56. Гр. М. Ѳ. Соллогубъ. 60. Ѳ. М. Дмитріевъ. 69. Гр. М. В. Соллогубъ.
Томъ 1873—1875 г.г.
2. Кн. М. А. Мещерская. 3. Гр. М. Ѳ. Соллогубъ. 4. И. Ѳ. Тютчевъ. 5. Е. Ѳ. Тютчева. 6. О. Н. Тютчева. 11. А. А. Чичерина и Б. Н. Чичеринъ. 12. П. И. Бартеневъ. 13—44. Баронесса Е. А. Дельвигъ. 21. С. С. Чичерина. 24—30. Баронесса Е. А. Дельвигъ.		32—35. Баронесса Е. А. Дельвигъ. 38. Баронесса Е. А. Дельвигъ. 41. Баронесса Е. А. Дельвигъ. 51а. Гр. Л. Н. Толстой. 59—60. Кн. М. А. Мещерская. 62. Кн. М. А. Мещерская. 63. Баронесса Е. А. Дельвигъ. 64—68. Кн. М. А. Мещерская. 73—74. Кн. М. А. Мещерская. 78. П. И. Чайковскій.
Томъ 1876—1877 г.г.
2. Кн. М. А. Мещерская. 5—6. Кн. М. А. Мещерская. 8—9. Кн. М. А. Мещерская. 14—15. Кн. М. А. Мещерская. 16. Е. Ѳ. Тютчева. 18. Кн. М. А. Мещерская. 20. О. Н. Тютчева. 21. Гр. М. Ѳ. Соллогубъ. 22. Кн. М. А. Мещерская. 24. Е. Ѳ. Тютчева. 25. Баронесса Е. А. Дельвигъ. 26. С. С. Чичерина. 29. Е. Ѳ. Тютчева.		31. Е. Ѳ. Тютчева. 32. Кн. М. А. Мещерская. 33—34. Е. Ѳ. Тютчева. 36. Кн. М. А. Мещерская. 37. Е. Ѳ. Тютчева. 41. Загоскинъ. 42—43. Е. Ѳ. Тютчева. 46. Гр. Л. Н. Толстой. 47. Кн. М. А. Мещерская. 51. Кн. М. А. Мещерская. 54—55. Кн. М. А. Мещерская. 58. Кн. М. А. Мещерская. 82. Кн. М. А. Мещерская.
Томъ 1878 г.
1. E. Ѳ. Тютчева. 3. Гр. Л. Н. Толстой.		5. Кн. М. А. Мещерская. 9. Кн. М. А. Мещерская.

XVIII

16. Кн. М. А. Мещерская. 18. Гр. Л. Н. Толстой. 19—20. Кн. М. А. Мещерская. 22 (bis). Кн. М. А. Мещерская. 25. Гр. Л. Н. Толстой. 29. Кн. М. А. Мещерская. 30 (II bis). Кн. М. А. Мещерская.		32. Кн. М. А. Мещерская. 39. Кн. М. А. Мещерская. 42—43. Кн. М. А. Мещерская. 48. Кн. М. А. Мещерская. 51. П. И. Бартеневъ. 52—55. Кн. М. А. Мещерская.
Томъ 1880 г.
3. Е. Ѳ. Тютчева. 6. Кн. М. А. Мещерская. 7. Е. Ѳ. Тютчева. 10. Е. Ѳ. Тютчева. 17. Кн. М. А. Мещерская. 19. Кн. М. А. Мещерская. 21. Е. Ѳ. Тютчева. 29. Кн. М. А. Мещерская. 31. Кн. М. А. Мещерская. 32. К. П. Побѣдоносцевъ. 34—36. Кн. М. А. Мещерская. 37. Е. Ѳ. Тютчева. 38. Кн. М. А. Мещерская. 39. К. П. Побѣдоносцевъ. 41. Кн. Н. П. Мещерскій. 45. Кн. М. А. Мещерская. 47—48. Кн. М. А. Мещерская. 50. Кн. А. Н. Мещерская. 53. Е. Ѳ. Тютчева. 54. Кн. М. А. Мещерская.		57. К. П. Побѣдоносцевъ. 64. К. П. Побѣдоносцевъ. 70. Кн. М. А. Мещерская. 72. Кн. М. А. Мещерская. 74. Е. Ѳ. Тютчева. 78. Кн. М. А. Мещерская. 79. Е. Ѳ. Тютчева. 80. Кн. М. А. Мещерская. 86. Кн. Н. П. Мещерскій. 89. Кн. М. А. Мещерская. 97. Кн. Н. П. Мещерскій. 101. Кн. М. А. Мещерская. 104. Кн. А. Н. Мещерская. 106. Е. Ѳ. Тютчева (1881 г.). 12а. К. П. Побѣдоносцевъ. 17a. К. П. Побѣдоносцевъ. 19a. К. П. Побѣдоносцевъ. 19b. К. П. Побѣдоносцевъ. 24а. К. П. Побѣдоносцевъ. 27a. К. П. Побѣдоносцевъ.

Тетрадь С. А. Рачинскаго — толстая переплетёная зелёная рабочая тетрадь, обыкновенный in — 4°, начатая съ обоихъ концовъ. Съ одного конца здѣсь идётъ рядъ записей разнообразныхъ семейныхъ преданій и разсказовъ изъ жизни представителей рода Рачинскихъ и ихъ родственниковъ старыхъ поколѣній. Записи идутъ въ слѣдующемъ порядкѣ:

1. Разсказы Анны Корнѣевны.

2. Разсказы, привезенные Боратынскими изъ Подвойскаго. См. стр. 133.

XIX

3. Разсказы Анны Даниловны. Анна Даниловна Абашева, дочь Дарьи Михайловны, урождённой Рачинской, сестры Антона Михайловича Рачинскаго. Здѣсь значительная часть повѣствованія удѣлена Евфросиніи Васильевнѣ Боратынской (р. 1739), сестрѣ Андрея Васильевича, дѣда поэту (ср. примѣчаніе къ письму XLVII, стр. 81), бывшей въ замужествѣ за поручикомъ и смоленскимъ помѣщикомъ Михаиломъ Константиновичемъ Рачинскимъ1). Сынъ ея Антонъ Михайловичъ Рачинскій былъ при императорѣ Павлѣ генералъ-маіоромъ и С.-Петербургскимъ оберъ-полиціймейстеромъ. Въ разсказахъ Анны Даниловны повѣствуется о его дѣтствѣ, возвышеніи, женитьбѣ на А. Н. Потёмкиной и т. д. Мы извлекаемъ изъ этихъ разсказовъ то, что относится къ Е. В. Рачинской-Боратынской. См. стр. 134—135.

4. Разсказъ старухи Угреновичъ.

5. Разсказъ отца, т. е. Александра Антоновича Рачинскаго.

6. Разсказы Алексѣя Антоновича [Рачинскаго] и другихъ.

Въ области иконографіи отмѣтимъ изъ многочисленнаго матеріала, хранящагося въ Татевѣ, — кромѣ указанныхъ альбомныхъ рисунковъ, — 1) овальную миніатюру — портретъ А. Ѳ. Боратынской въ ещё молодые годы и на оборотѣ портретъ Ильи Андреевича Боратынскаго въ красномъ мундирѣ; 2) фотографическій снимокъ силуэта Е. А. Боратынскаго (воспроизведёнъ въ началѣ книги). — Слѣдуетъ ещё упомянуть коллекцію прекрасныхъ рисунковъ Владиміра Александровича Рачинскаго и рядъ рисунковъ Эммануила Александровича Дмитріева-Мамонова.

Читатель обратитъ вниманіе на то, что въ спискѣ нашемъ названо много матеріаловъ, относящихся къ представителямъ семьи Боратынскихъ старшаго поколѣнія и не нашедшихъ мѣста въ нашемъ изданіи. Эти матеріалы должны войти въ особое предполагаемое изданіе, которое, насколько намъ извѣстно, явится продолженіемъ Татевскаго сборника.

Въ теченіе годовъ Татевскій архивъ понёсъ и нѣкоторыя утраты въ своихъ документахъ. Такъ — нынѣ отсутствуетъ собраніе писемъ Е. А. Боратынскаго къ И. В. Кирѣевскому, напечатанное съ подлинниковъ въ Татевскомъ сборникѣ. — Обширное собраніе писемъ К. П. Побѣдоносцева къ С. А. Рачинскому было передано послѣднимъ въ Императорскую Публичную Библіотеку.

XX

II.

Прежде чѣмъ обратиться къ характеристикѣ того значенія, какое имѣютъ перечисленные нами матеріалы Татевскаго архива, мы должны привести нѣкоторыя основныя, чисто внѣшнія фактическія данныя, опредѣляющія условія возникновенія этихъ документовъ и касающіяся главныхъ лицъ, проходящихъ здѣсь передъ нами. Эти лица — Е. А. Боратынскій, его жена Н. Л. Боратынская и его мать А. Ѳ. Боратынская.

Стихотворенія и письма Татевскаго архива, принадлежащія перу Е. А. Боратынскаго, отмѣчаютъ едва ли не всѣ эпохи жизни поэта: рядъ ихъ начинается младенческими его годами (1808) и заканчивается годомъ смерти. Поэтому не лишнимъ кажется намъ возобновить въ памяти читателя основные этапы внѣшней біографіи Боратынскаго, какъ мы ихъ себѣ представляемъ. Вотъ даты, ложащіяся въ основу біографической канвы:

1800 (р. 19 февраля) — 1808. Въ семьѣ, въ деревнѣ.

1808—1810. Въ Петербургѣ, въ пансіонѣ.

1810 (24 марта). Смерть отца.

1810—1816 (апрѣль). Въ Пажескомъ корпусѣ.

1812. Первое извѣстное стихотвореніе — на французскомъ языкѣ («Je voudrais bien, ma mère» — см. Татевскій сборникъ, стр. 59—60, ср. выше).

1816—1818. Въ Подвойскомъ (Смоленской губ.) и частью въ Марѣ (Тамбовской губ.).

1818—1820. Служба рядовымъ въ л.-гв. Егерскомъ полку въ Петербургѣ.

1819 (21 февраля). Первое выступленіе въ печати.

1820—1825. Служба унтеръ-офицеромъ въ Нейшлотскомъ полку въ Финляндіи.

1825 (весна). Производство въ офицеры.

1826. Отдѣльное изданіе Эды и Пировъ.

1826. Отставка.

1826 (9 іюня). Женитьба.

1826—1830. Семейная жизнь въ Москвѣ и служба въ Межевой канцеляріи.

1827 (14 марта). Рожденіе старшей дочери, Александры Евгеніевны. Ср. ниже, стр. 45, гдѣ ошибочно указанъ 1826 г.

1827. Первое изданіе Стихотвореній.

1828. Отдѣльное изданіе Бала — вмѣстѣ съ Графомъ Нулинымъ Пушкина (Москва).

XXI

1830. Рожденіе дочери Екатерины.

1831. Смерть ея.

1831. Рожденіе дочери Маріи Евгеніевны.

1830—1831 (зима). Жизнь въ Казани и Казанской губерніи.

1831. Отдѣльное изданіе Наложницы (Москва).

1831—1841. Жизнь въ Москвѣ и въ Мурановѣ.

1832. Рожденіе сына Дмитрія Евгеніевича.

1833. Рожденіе дочери Софьи Евгеніевны.

1883 (4 ноября). Смерть Л. Н. Энгельгардта.

1836. Рожденіе сына Николая Евгеніевича.

1838. Смерть дочери Софьи Евгеніевны.

1839. Поѣздка въ Петербургъ.

1840. Рожденіе дочери Зинаиды Евгеніевны.

1841—1842. Жизнь въ Артёмовѣ и Мурановѣ.

1842. Изданіе Сумерокъ (Москва).

1843. Поѣздка въ Петербургъ.

1843—1844. Путешествіе и жизнь заграницей. Парижъ.

1844 († 29 іюня). Жизнь въ Неаполѣ.

Приведёнными датами уже намѣчаются главныя внѣшнія линіи біографіи Е. А. Боратынскаго. Въ литературѣ о нёмъ можно найти сводъ фактическихъ данныхъ. Здѣсь, для оріентировки въ матеріалѣ нашего изданія, намъ представляются достаточными приведённыя хронологическія справки.

Вся вторая половина жизни Е. А. Боратынскаго проходила въ тѣсномъ семейномъ кругу. Тѣмъ большее значеніе въ біографіи поэта имѣетъ личность жены его Настасьи Львовны, урожденной Энгельгардтъ (р. 26 октября 1804, вступила въ бракъ въ іюнѣ 1826, † 13 марта 1860).

....Любовь въ своёмъ пристрастьѣ
Мнѣ счастіе дала до полноты —

говоритъ поэтъ въ стихотвореніи, обращённомъ къ сестрѣ его жены, С. Л. Энгельгардтъ (1830). Въ рядѣ стихотвореній онъ непосредственно обращается къ Н. Л. Боратынской:

О, вѣрь: ты, нѣжная, дороже славы мнѣ.

(1835).

    Своенравное прозванье
    Далъ я милой въ ласку ей.

(1835).

XXII

Это — второе — стихотвореніе можно поставить въ связь съ болѣе ранней пьесой Имя (1830):

    Есть имя тайнаго значенья,
    Невыразимой красоты — и пр.

Послѣднее поэтическое обращеніе Боратынскаго къ женѣ («Когда, дитя»....), относящееся и къ послѣднему году его жизни, замѣчательно стихами:

Ты, смѣлая и кроткая, со мною
Въ мой дикій адъ сошла рука съ рукою:
Рай зрѣла въ нёмъ чудесная любовь.
О, сколько разъ къ тебѣ, святой и нѣжной,
Я приникалъ главой моей мятежной,
Съ тобой себѣ и небу вѣря вновь.

Эта пьеса въ свою очередь несомнѣнно должна быть поставлена въ прямую связь съ однимъ изъ многозначительнѣйшихъ стихотворенній Боратынскаго — Отрывокъ (изъ поэмы Вѣра и Невѣріе) (1830), откуда два знаменательные стиха вырѣзаны на надгробномъ памятникѣ поэта.

Выдающійся умъ и образованіе, литературные интересы и художественный вкусъ, и поэтическое чувство — эти черты уже отмѣчались въ личности Н. Л. Боратынской. Поэтъ просилъ её «покорить себѣ бунтующую Музу», но она вступила въ союзъ съ его Музою: цѣлые огромные альбомы (Казанскій архивъ) хранятъ стихи Боратынскаго, переписанныя ея рукою; ей же принадлежатъ французскіе переводы (въ прозѣ) этихъ стиховъ. Что касается житейскихъ отношеній поэта къ женѣ, то и они отпечатлѣлись въ цѣломъ рядѣ его писемъ — и изъ Петербурга въ 1839 году, и изъ Москвы, писанныхъ во время короткихъ отлучекъ изъ деревни. Такъ тѣсно связанная съ мужемъ, при его особенно сердечныхъ отношеніяхъ съ матерью, Н. Л. Боратынская естественно вошла съ нею также въ близкія отношенія: его переписка съ матерью есть также и ея переписка. Приписки ея мы находимъ почти въ каждомъ письмѣ.

Что касается личности Александры Ѳедоровны Боратынской (урождённой Черепановой, р. 1776, † 18521), на много пережившей своего сына, то и она далеко не заурядна. Дочь коменданта петербургской Петропавловской крѣпости, она была одною изъ выдающихся воспитанницъ Смольнаго

XXIII

монастыря и по выходѣ оттуда была назначена фрейлиной къ императрицѣ Маріи Ѳеодоровнѣ. Выйдя въ 1798 году замужъ за молодого генералъ-адъютанта Абрама Андреевича Боратынскаго (р. 14 августа 1767 г.), она очень скоро должна была раздѣлить съ нимъ опалу: послѣ придворной обстановки настоящимъ изгнаніемъ могла показаться жизнь въ тамбовской глуши, но А. Ѳ. Боратынская сумѣла сдѣлать её культурной и дѣятельной. «Её точно можно было назвать необыкновенной женщиной» — говоритъ неизвѣстный біографъ, идя по слѣдамъ свѣжаго преданія: «въ ней благородство характера и нѣжность чувства соединялись съ возвышеннымъ умомъ и почти не женской энергіей» (см. ниже, стр. 136). Эта энергія помогла ей и послѣ ранней смерти мужа не только воспитать своихъ семерыхъ дѣтей и развить тѣ замѣчательные характеры, какими почти всѣ они отличались, но вмѣстѣ съ тѣмъ до преклонныхъ лѣтъ вести сложное хозяйство большого имѣнія — и не поступиться своими широкими и живыми культурными интересами. Ей, въ молодыхъ и зрѣлыхъ лѣтахъ бодро переносившей невзгоды, въ старости пришлось пережить своего сына-поэта — и жизненная бодрость ея не покинула. Объ отношеніяхъ ея и Е. А. Боратынскаго, а также Н. Л. Боратынской, мы ещё будемъ говорить ниже — по поводу печатаемыхъ нами писемъ.

О двухъ — трёхъ лицахъ, не принадлежащихъ къ семьѣ Е. А. Боратынскаго, но занимающихъ видное мѣсто въ матеріалахъ Татевскаго архива, мы скажемъ попутно нѣсколько словъ въ дальнѣйшемъ изложеніи.

III.

Переходя къ характеристикѣ біографическаго и историко-литературнаго значенія печатаемыхъ нами матеріаловъ, мы прежде всего обратимся къ наслѣдію самого Е. А. Боратынскаго, сохраненному для насъ Татевскимъ архивомъ.

Въ области поэзіи до сихъ поръ вовсе неизвѣстна одна пьеса Боратынскаго: Я былъ любимъ. Не представляя въ художественномъ отношеніи особенно характерныхъ достоинствъ, она обращаетъ на себя вниманіе шутливостью тона и куплетною формою, чрезвычайно рѣдкою у Боратынскаго. Варіанты другихъ четырехъ пьесъ и отрывка изъ Пировъ даютъ цѣнный матеріалъ для столь мало разработаннаго изученія текстовъ Боратынскаго и вообще его творчества, а иногда — и частностей біографическаго характера. Такова редакція загадочнаго Новинскаго, съ одной стороны отмѣняющая варіантъ, впослѣдствіи, въ печатномъ текстѣ, возстановленный

XXIV

(ст. 6), съ другой ведущая къ хронологическимъ сопоставленіямъ и выводамъ. Часто очевидно и художественное значеніе приводимыхъ варіантовъ.

Но въ центрѣ всего архива стоятъ письма Е. А. Боратынскаго. Изъ пятидесяти двухъ печатаемыхъ писемъ — семь были извѣстны раньше въ неполномъ видѣ. Двадцать девять писемъ издаются по подлинникамъ, двѣнадцать по копіямъ, свѣреннымъ съ подлинниками, одиннадцать — по копіямъ. — Изъ всѣхъ этихъ писемъ сорокъ четыре обращены къ матери поэта А. Ѳ. Боратынской, при чёмъ восемнадцать содержатъ приписки (иногда не подписанныя), часто довольно пространныя, Н. Л. Боратынской. Изъ остальныхъ писемъ одно, дѣтское, обращено къ дядѣ поэта Богдану Андреевичу Боратынскому и два — тоже дѣтскихъ — къ тёткѣ его Екатеринѣ Андреевнѣ Боратынской; затѣмъ — два обращены къ сестрѣ его Натальѣ Абрамовнѣ и три — къ Н. В. и С. Л. Путята.

Обнимая хронологически длинный періодъ съ 1808 по 1844 годъ — почти съ начала всю жизнь поэта — эти письма, какъ мы уже сказали, отмѣчаютъ едва ли не всѣ эпохи его жизни.

Раннія письма, меньшія по количеству, меньше даютъ и новыхъ чертъ къ характеристикѣ ихъ автора. Однако разсмотримъ ихъ. Неизвѣстное раньше post-scriptum самаго ранняго изъ дошедшихъ пока до насъ писемъ Е. А. Боратынскаго (1808 г.) уже указываетъ, что и до него Боратынскій писалъ матери изъ пансіона. Слѣдующая по времени группа писемъ писана уже годами двумя позднѣе (около 1810 г.) — къ дядѣ и тёткѣ. Въ нихъ разсказывается о путешествіи изъ Москвы въ Тамбовскую губернію — въ Марьинку (и Мару). — Намъ представляется вполнѣ вѣроятнымъ предположеніе, что Е. А. Боратынскій былъ привезёнъ изъ Петербурга въ Москву по случаю кончины и погребенія его отца, умершаго въ Москвѣ 24 марта 1810 г. и погребённаго въ Спасо-Андроніевскомъ монастырѣ; изъ Москвы вся семья должна была возвратиться въ деревню, и уже послѣ провёденнаго тамъ лѣта Боратынскій могъ быть отвезёнъ въ Пажескій корпусъ. — Въ тонѣ перваго изъ этихъ писемъ характерно стараніе преувеличенно-оживлённо описать путешествіе и пріѣздъ въ Мару. Остальные два писаны, можетъ быть, и не послѣ этого письма, а раньше, — и въ такомъ случаѣ, можетъ быть, на пути въ Мару черезъ Марьинку.

Писемъ изъ Пажескаго корпуса мы имѣемъ четыре. Общій характеръ дѣтскихъ писемъ Боратынскаго — нѣкоторая искусственность въ манерѣ, перебиваемая искренностью чувства; стараніе написать литературно — и непосредственное стремленіе высказаться. Такъ, онъ пишетъ сперва: ma

XXV

tendresse pour vous, но зачёркиваетъ и исправляетъ: la science de vous aimer. Простодушно-разсудительныя сужденія о бренности всего земного, высказываемыя въ утѣшеніе матери при извѣстіи о смерти бабушки, отзываются преждевременнымъ пессимизмомъ, ещё не прошедшимъ сквозь жизнь, однако выдающимъ раннія раздумья мальчика. И словно въ противорѣчіи съ холодноватымъ ихъ тономъ — французская фраза, тоже не чуждая какъ бы привычной реторики, но по чувству, конечно, вырвавшаяся изъ души: Mais si elle vous a ressemblé que j’aurai dû la chérir! Привычныя формы выработанной манеры и внутренняя серьёзность. Съ нею сочетается сердечная заботливость объ оставшихся дома братьяхъ и сёстрахъ — рядомъ съ дѣтски оживлённой передачей житейскихъ впечатлѣній и ребяческаго интереса къ мелочамъ домашней деревенской жизни, недавно оставленной. — Здѣсь начинается рядъ упоминаній о Джьячинто Боргезе, миломъ «дядькѣ-итальянцѣ».

Ещё перерывъ около двухъ лѣтъ — и мирныя фразы смѣняются воплемъ глубокаго жизненнаго горя, подлиннаго несчастія, обрушившагося на молодую голову. Это письмо, одно изъ первыхъ послѣ катастрофы — исключенія изъ Пажескаго корпуса, писанное по-русски, какъ-то особенно значительно въ своей простотѣ и въ искренности отчаянія. Юноша ещё не понялъ, не осмыслилъ случившагося, не разобрался въ себѣ: «Я не знаю, какъ изъяснить вамъ всё, что я теперь чувствую» — начинаетъ онъ. Ясно ему только великое горе, причинённое матери — и онъ отвѣчаетъ жгучимъ раскаяніемъ и мольбой: «Избавьте меня отъ мученья, которое терплю, думая о вашей горести». Это простое письмо должно многое подсказать изслѣдователю смутнаго и тяжкаго пролога жизненной драмы поэта.

Не разъ отмѣчалась беззавѣтная любовь матери, оказавшей поэту

Участья нѣжнаго сердечную услугу.

Её же оказалъ ему и дядя — вице-адмиралъ Богданъ Андреевичъ Боратынскій (р. 16 января 1769, † 23 апрѣля 1820) — человѣкъ, видимо, простой и добрый, «le bon guerrier», какъ называетъ его одно изъ писемъ. Онъ пріютилъ племянника у себя въ деревнѣ и далъ ему возможность въ мирной тишинѣ, вдалекѣ отъ страдавшихъ за него, пережить кризисъ, подготовиться къ искупляющей борьбѣ. — Въ письмахъ изъ Подвойскаго (1816—1817) рядомъ съ человѣкомъ, который «среди всего, что какъ-будто дѣлаетъ его счастливымъ, таитъ въ себѣ ядъ, его разъѣдающій», мы видимъ оживлённаго юношу, отдающагося впечатлѣніямъ окружающей жизни, бодро её наблюдающаго; онъ мечтаетъ о близкомъ свиданіи съ милыми

XXVI

сердцу, или — послѣ недолгаго отсутствія радуется той ласкѣ, съ какою его встрѣчаютъ въ домѣ дяди. Боратынскій готовится начать военную службу — въ Москвѣ. Онъ даётъ матери обстоятельныя хозяйственныя справки о московской жизни; позже говоритъ о порученіяхъ, уже исполненныхъ, критикуетъ библіотеку Бува̀. Далѣе сдѣдуетъ такая подробность: Боратынскій купилъ себѣ сукна — по совѣту дяди: «онъ говоритъ, что мнѣ, можетъ быть, придётся проходить цѣлый годъ и болѣе — во фракѣ, пока меня произведутъ въ офицеры». Поэту не представлялась даже возможной судьба — семилѣтней службы во фронтѣ нижнимъ чиномъ. Тутъ же говоритъ онъ о своей избалованности и шутливо переходитъ къ прощальнымъ привѣтствіямъ. — Дальше опять — молодое оживленіе и задумчивость, ласка сыновняя въ перебой съ лёгкою шуткой. Очень жива чуть-чуть проническая, но и сердечно-тёплая характеристика домашней жизни дяди и отчасти — тогдашнихъ провинціальныхъ нравовъ. — Извѣстно письмо Боратынскаго, гдѣ высказана мечта его о службѣ во флотѣ, зародившаяся, очевидно, не безъ вліянія дяди — моряка. Среди фразъ, неточно переданныхъ прежними изданіями, есть одна характерная. Послѣ утвержденія, что онъ предпочёлъ бы совершенное несчастіе совершенному покою, Боратынскій говоритъ: «Au moins un sentiment vif et profond occuperait mon âme tout entière, du moins les sentimens de mes maux me rappelleront que j’existe». — Языкъ немногочисленныхъ писемъ этого періода, не чуждый иногда привычныхъ формулъ, однако уже совершенно иной, чѣмъ раньше. Общія фразы принимаютъ видъ сжатыхъ афоризмовъ, и послѣ любезныхъ поэту; холодноватыя общія разсужденія постепенно замѣняются лирикой, часто задушевной.

Особенно важно и показательно послѣднее письмо этой группы. Передъ отъѣздомъ въ Петербургъ (или сначала въ Москву?) для поступленія рядовымъ въ гвардію, Боратынскій посѣтилъ мать въ родной ему Марѣ и, выѣхавъ оттуда, пишетъ ей изъ Тамбова письмо, полное нѣжнаго сыновняго довѣрія: сердце его не свободно — и по истинѣ трогательно то, что именно матери онъ открываетъ его, и то, въ какихъ тонкихъ и простыхъ словахъ чувство его высказывается.

Время военной службы Боратынскаго представлено четырьмя письмами: однимъ коротенькимъ (по-русски) изъ Петербурга — съ упоминаніемъ Ек. Ив. Нелидовой — и тремя, довольно пространными, изъ Финляндіи; послѣднее — уже послѣ производства въ офицеры.

Любованіе сѣверной природой и зарисовываніе мѣстныхъ пейзажей; занятія нѣмецкимъ языкомъ; ожиданіе, «чтобы къ удовольствію увидѣть

XXVII

Финляндію присоединилось удовольствіе её покинуть»; мечты о домѣ, о свиданіи. И наконецъ — по отбытіи смотровъ въ Петербургѣ — возвращеніе въ Финляндію, «которая недавно была мѣстомъ изгнанія, и на которую нынѣ смотрю лишь какъ на тихое и спокойное убѣжище» — отъ петербургской, утомительной и разсѣянной жизни. Естественно возникаетъ потребность сосредоточиться, обдумать предстоящую свободную жизнь. «Необходимость довольно для меня новая», — говоритъ Боратынскій: «до сихъ поръ я жилъ, не думая о будущемъ, потому что его у меня почти не было».

Такимъ образомъ передъ нами проходитъ рядъ важнѣйшихъ моментовъ первой половины жизни Боратынскаго: ученіе и первые шаги въ разлукѣ съ семьёй; несчастный эпизодъ юности; Подвойское; Тамбовъ, любовь, разлука — и отъѣздъ въ Петербургъ; Финляндія — и наконецъ обрѣтеніе свободы. Рядъ знаменательнѣйшихъ рубежей въ жизни поэта отмѣчается первой половиной переписки лежащей передъ нами — и съ нею кончается молодой періодъ жизни его, внѣшне-бурный періодъ житейскихъ испытаній, въ которыхъ слагалась и крѣпла цѣльная личность.

Далѣе — пятилѣтній пробѣлъ — и мы видимъ Боратынскаго въ тихой пристани своей молодой семьи. Жизнь — сложившаяся опредѣлённо и внѣшне ясно оформившаяся. Письма — по складу своему — твёрдо и ровно, выдержанно-спокойно написанныя.

Одно письмо датируется 1830 годомъ, дальнѣйшія начинаются съ 1835 и идутъ вплоть по 1843. Этотъ перерывъ — съ 1830 по 1835 годъ — гораздо менѣе бросается въ глаза, чѣмъ перерывы въ перепискѣ болѣе ранней. Жизнь развёртывается спокойнѣе, степеннѣе и, можетъ быть, яснѣе. Цѣлый рядъ мотивовъ — мы видимъ — проходитъ черезъ всю переписку этой поздней поры. Таковы — помимо обычныхъ формулъ родственной любезности и т. п., или обычной заботливости о братьяхъ и сёстрахъ — свѣдѣнія, сообщаемыя о жизни семьи, о дѣтяхъ, ихъ занятіяхъ и воспитаніи; о хозяйствѣ, урожаѣ, постройкахъ. Не разъ сообщаются новости о жизни старыхъ знакомыхъ, или вообще московскаго общества, или наконецъ жизни придворной. Всё это взятое въ цѣломъ — не маловажный матеріалъ для біографіи и характеристики Боратынскаго. Но мы находимъ въ новыхъ письмахъ ещё цѣлый рядъ данныхъ, болѣе или менѣе крупныхъ.

Творческая работа поэта; дѣятельное участіе въ жизни семьи; серьёзныя хозяйственныя заботы, — всѣ эти постоянныя условія личной жизни Боратынскаго не мѣшали общенію его съ внѣшнимъ міромъ. Общенію этому служатъ почвой съ одной стороны связи, отношенія и интересы близкаго круга людей, съ другой — широкій общій жизненный интересъ, вдумчивое

XXVIII

отношеніе къ окружающему обществу и къ происходящему вокругъ, близко и далеко. Этими общими линіями опредѣляется значеніе матеріала, даваемаго новыми письмами Боратынскаго.

Остановимся на нѣсколькихъ частностяхъ. Въ области ближайшихъ личныхъ отношеній мы находимъ рядъ указаній на близость Боратынскихъ съ Огонь-Догановскими, кн. Голицыными, Федоровыми, Стрекаловыми, Пашковыми; интересны нѣсколько чертъ, рисующихъ отношенія Боратынскаго съ гр. А. А. Закревскимъ въ Москвѣ (1835): «Можно подумать — говоритъ поэтъ, — что это онъ сохранилъ благодарное воспоминаніе о моёмъ пребываніи у него, а я — имѣлъ счастіе оказать ему услугу». Рядомъ съ Закревскимъ упоминается А. П. Ермоловъ. Изъ новыхъ отношеній, завязанныхъ зимою 1839 года въ Петербургѣ, особо отмѣчено сближеніе съ Карамзиными. Въ ряду имёнъ, близкихъ къ литературѣ — кн. П. А. Вяземскій, А. И. Тургеневъ, Н. Ф. Павловъ. О первыхъ двухъ говорится какъ о notabilité de Moscou, о третьемъ — по поводу новой повѣсти, «полной таланта замѣчательнаго» (1842).

Къ послѣднему отзыву можно присоединить рядъ другихъ литературныхъ мнѣній, почти исключительно высказываемыхъ по частнымъ поводамъ, — каковы характеристика драматическаго авторства Погодина, по поводу выхода въ свѣтъ Марѳы Посадницы (1830), или указаніе на романы Жоржъ Зандъ (1842), или сочувственное упоминаніе Исторіи Тавриды Сестренцевича.

Рядомъ съ этими частностями — цѣнныя общія сужденія. Отмѣтивъ изъ немногочисленныхъ литературныхъ новостей 1842 года Consuelo и Zanoni, Боратынскій говоритъ: «Европейская мысль обращается къ мистицизму. Матеріалистическая революція закончилась. Дай Богъ, чтобы эта минута утомленія была сномъ, предшествующимъ новой дѣятельности поэзіи: только ея присутствіемъ изобличается счастіе народовъ и ихъ истинная жизнь». Отношеніе къ текущей литературѣ и нѣсколько времени спустя (1843) остаётся отрицательнымъ: «Книгъ нѣтъ. Литературы всѣхъ странъ находятся въ моментѣ истощенія». Приблизительно къ этому времени (1842) относится выходъ Сумерокъ Боратынскаго — и въ отвѣтъ на похвальные отзывы матери, «наиболѣе для него пріятные и лестные, какіе онъ когда-либо могъ получить», поэтъ признаётся, что наслаждался ими со всѣмъ простодушіемъ и удовольствіемъ, на какія способенъ.

Грустное отношеніе къ современной жизни окрашиваетъ, въ частности, и тѣ впечатлѣнія, какія выноситъ Боратынскій изъ окружавшаго его въ началѣ сороковыхъ годовъ московскаго общества, которое онъ порой находитъ

XXIX

несноснымъ. Чувствуется усталость — и естественное желаніе душевнаго мира и спокойствія опредѣлённо высказывается поэтомъ. Этотъ миръ, помимо семьи, находилъ онъ въ творчествѣ, но очевидна была какъ жажда широкихъ впечатлѣній извнѣ, такъ и потребность прямого отдыха. И наиболѣе желаннымъ отдыхомъ представлялось ему путешествіе. Это была давняя завѣтная мечта.

Къ извѣстнымъ уже письмамъ Боратынскаго изъ-заграницы Татевскій архивъ прибавляетъ только нѣсколько чертъ (въ строкахъ къ Н. В. и С. Л. Путята, до сихъ поръ не напечатанныхъ), касающихся матеріальной стороны жизни, отчасти подробностей быта, наконецъ — плановъ на будущее. Боратынскій предполагалъ ещё долго прожить въ Италіи. Душа его была свѣтла, онъ жилъ въ Неаполѣ «какъ въ деревнѣ»: «дни наши монотонны, но небо, но воздухъ, но море, но югъ вообще не даютъ времени ни скучать, ни задумываться». Поэтъ дѣйствительно готовъ былъ —

незримо слить въ безмысліи златомъ
Сонъ нѣги сладостной съ послѣднимъ, вѣчнымъ сномъ.

И смерть уже склонялась надъ нимъ.

IV.

Разсмотримъ далѣе въ общихъ чертахъ матеріалы Татевскаго архива, относящіеся къ современникамъ Е. А. Боратынскаго. Они обнимаютъ какъ время жизни Боратынскаго, такъ и позднѣйшіе годы.

Въ области поэзіи мы видимъ здѣсь имена Дельвига, Жуковскаго, Лермонтова, Языкова и (послѣ 1844 года) Графини Растопчиной, Мих. Дмитріевича, Тютчева. Вполнѣ новы только небольшая мастерски написанная шутливая пьеса Н. М. Языкова — прекрасно сохранившійся бѣловой автографъ — и сатирическое стихотвореніе Мих. Дмитріева, не представляющее особыхъ достоинствъ, но принадлежащее къ числу немногихъ живыхъ произведеній этого скучноватаго автора. Остальные автографы (и списокъ стиховъ Дельвига) даютъ черновые и первоначальные варіанты уже извѣстныхъ произведеній, иногда значительные и многочисленные, какъ въ трёхъ стихотвореніяхъ Лермонтова, иногда мелкіе, но показательные.

Въ отдѣлѣ писемъ — записочка И. А. Боратынскаго характеризуетъ родственныя отношенія членовъ семьи Боратынскихъ; шутливо-дѣловыя строки Дельвига — маленькое добавленіе къ наслѣдію, такъ скудно сбереженному, прекраснаго поэта; письмо Кольцова — живая страница къ его

XXX

біографіи и къ характеристикѣ кн. В. Ѳ. Одоевскаго; чопорное посланіе Мих. Дмитріева къ К. К. Павловой даётъ нѣсколько штриховъ къ его литературному портрету.

Изъ болѣе позднихъ писемъ В. А. Владиславлева, Н. Ф. Павлова и Н. А. Мельгунова, отчасти рисующихъ литературные нравы и отношенія, особенно интересно послѣднее, дающее картину жизненныхъ скитаній странника-идеалиста, писателя, почти не замѣченнаго какъ обществомъ, такъ и исторіей литературы. — Ещё разъ характеризуется многосторонній кн. В. Ѳ. Одоевскій — на этотъ разъ какъ знатокъ-музыкантъ — девятью письмами къ нему композиторовъ и музыкальныхъ дѣятелей, начиная съ «архаическаго» Кавоса и кончая «новаторомъ» Сѣровымъ и братьями Рубинштейнами: всѣ, при великомъ разнообразіи интересовъ и стремленій, находили откликъ и дѣятельное сочувствіе съ неутомимомъ, юношески-воспріимчивомъ другѣ, всѣ платили ему уваженіемъ и любовью. — Заканчивается отдѣлъ писемъ извлеченіемъ изъ богатой переписки С. А. Рачинскаго, поскольку она отразила отношенія его съ представителями предыдущаго поколѣнія, сверстниками Боратынскаго, — отношенія, дорогія Сергѣю Александровичу, которыя — какъ это видно изъ самыхъ писемъ — цѣнились и старшими его корреспондентами. И здѣсь выступаетъ живая личность князя Одоевскаго въ каждомъ его коротенькомъ письмецѣ; а рядомъ съ этимъ «мудрымъ Просперо» — его «Калибанъ», С. А. Соболевскій, здѣсь, впрочемъ, въ строгой роли профессіональнаго библіофила. Отпечатокъ интимности носятъ краткія обращенія Хомякова и Н. Ф. Павлова, такъ же какъ и французское письмо К. К. Павловой, которое могутъ комментировать воспоминанія о ней, помѣщённыя въ Татевскомъ сборникѣ; въ письмѣ обрисовывается вся живость литературныхъ интересовъ поэтессы. Не останавливаясь на дѣловомъ письмѣ Погодина и запискѣ Н. В. Путяты, отмѣтимъ пространное письмо И. Е. Великопольскаго, показывающее намъ съ научной, хозяйственной, предпринимательской стороны этого (какъ называетъ его современникъ) «затѣйнаго» человѣка, и литературно-своеобразнаго и оригинальнаго житейски.

Таковъ характеръ писемъ, входящихъ въ наше собраніе.

Небольшія группы «различныхъ матеріаловъ» даютъ намъ оффиціальную бумагу, обрисовывающую эпизодъ провинціальной военной жизни Рылѣева, мало освѣщённой біографами; отрывокъ-автографъ И. Н. Скобелева, характерный преимущественно своей безграмотностью, но и нѣкоторымъ лубочнымъ своеобразіемъ. Въ заключительной группѣ — записочка, отмѣчающая ещё черту къ характеристикѣ того же кн. В. Ѳ. Одоевскаго;

XXXI

оффиціальное объясненіе И. С. Аксакова — страничка къ исторіи нашей журналистики; наконецъ — отрывки изъ тетради С. А. Рачинскаго и Біографія Александра Андреевича возвращаютъ насъ къ семьѣ Боратынскихъ. Эти живыя и свѣжія страницы, интересныя для историка въ бытовомъ отношеніи, вводятъ насъ въ атмосферу фамильныхъ преданій — съ вѣяніемъ своеобразной поэзіи и нѣкоторой таинственности, которая, думается, должна была произвести извѣстное впечатлѣніе на воспріимчивую душевную природу Е. А. Боратынскаго, конечно, знакомаго съ этими преданіями.

Такимъ представляется намъ въ общихъ чертахъ біографическое, историко-литературное и отчасти историческое значеніе публикуемыхъ нынѣ матеріаловъ, связанныхъ съ личностью Е. А. Боратынскаго и съ его эпохой.

V.

Не лишнимъ кажется намъ сказать въ заключеніе настоящаго бѣглаго очерка хоть нѣсколько словъ относительно матеріаловъ не вошедшихъ въ наше изданіе, но и количественно составляющихъ значительнѣйшую часть архива, и по значенію своему заслуживающихъ серьёзнаго вниманія изслѣдователей.

Матеріалы эти естественно распадаются на два крупныхъ отдѣла: 1) Документы, связанные съ эпохой, предшествовавшей Е. А. Боратынскому, а именно бумаги Боратынскихъ старшаго поколѣнія и ихъ современниковъ, почти исключительно — близкихъ ихъ семьѣ; 2) Документы, относящіеся къ эпохѣ послѣ смерти Е. А. Боратынскаго. Между этими двумя отдѣлами стоитъ только дѣтская учебная тетрадь Е. А. Боратынскаго, характерная своею внѣшностью, описанною выше.

Документы перваго отдѣла даютъ интересный матеріалъ для исторіи семьи Боратынскихъ, преимущественно — для характеристики родителей поэта и отчасти — его дѣда и бабушки съ отцовской стороны. Письма А. А. Боратынскаго и нѣсколько писемъ разныхъ лицъ къ нему — развёртываютъ передъ нами его жизнь за цѣлую четверть вѣка — его бытъ холостой и семейный, его карьеру, его домашнія и хозяйственныя дѣла и личныя отношенія — большею частью въ немногихъ, но показательныхъ чертахъ. Традиціонныя формы почтительнаго отношенія къ родителямъ кладутъ отпечатокъ на всѣ письма. Сравнительно съ письмами А. А. Боратынскаго (которыхъ болѣе полутораста) письма А. Ѳ. Боратынской не многочисленны и не богаты біографическими данными. Но сто съ лишнимъ писемъ къ ней ея

XXXII

подругъ по Смольному и письма къ ней Е. И. Нелидовой, изъ которыхъ выше мы привели выдержки, возмѣщаютъ многое, особенно первыя.

Письма легкія, непринуждённые, непритязательныя, пожалуй — поверхностныя; но здѣсь всё характерно — начиная съ французскаго языка, слога, орѳографіи и кончая обрисовывающимися обликами самихъ корреспондентокъ — свѣтскихъ женщинъ стараго вѣка, бывшихъ екатерининскихъ смолянокъ.

Изъ братьевъ А. А. Боратынскаго пространный документъ оставленъ Петромъ Андреевичемъ — его завѣщаніе, написанное уже въ половинѣ XIX вѣка. Оно даётъ рядъ фактическихъ указаній на имущественныя обстоятельства и т. п. Болѣе цѣнныя свѣдѣнія изъ семейной хроники содержатъ написанный тѣмъ же П. А. Боратынскимъ краткія воспоминанія — при объясненіи чертежа фамильной иконы. Мелькомъ оставила слѣдъ въ матеріалахъ и личность Б. А. Боратынскаго. Къ сестрѣ Боратынскихъ М. А. Панчулидзевой и, главное, къ мужу ея И. Д. Панчулидзеву относится цѣлое собраніе бумагъ. — Достаточно упомянутыхъ сейчасъ и выше, въ перечнѣ матеріаловъ, имёнъ лицъ постороннихъ семьѣ Боратынскихъ, чтобы увеличить общій интересъ характеризуемаго нами здѣсь отдѣла татевскихъ матеріаловъ.

Второй ихъ отдѣлъ, переносящій насъ во вторую половину XIX вѣка, очень разнообразенъ по своему характеру. Въ собраніи автографовъ, составленномъ С. А. Рачинскимъ, выдѣляются письма нѣсколькихъ русскихъ писательницъ, преимущественно — пятидесятыхъ годовъ, и не менѣе самихъ писемъ интересны предисловія къ нимъ, написанныя С. А. Рачинскимъ, представляющія собою краткія, но живыя воспоминанія и характеристики. — Письма и стихотворенія нѣсколькихъ писателей (частью въ собраніи С. А. Рачинскаго, частью въ его перепискѣ), такъ же какъ письма и автографы музыкальныхъ дѣятелей (тамъ же), говоритъ за себя большею частью уже самыми именами своихъ авторовъ.

Необходимо выдѣлить особо десять томовъ писемъ разныхъ лицъ къ С. А. Рачинскому. Мы привели выше, въ нашемъ перечнѣ далеко не всѣ имена корреспондентовъ Сергѣя Александровича, такъ какъ сама по себѣ мало сказала бы читателю, напримѣръ, подпись хотя бы Тита Никонова или другого ученика татевской сельской школы. Но именно эти многочисленныя письма нѣсколькихъ питомцевъ Сергѣя Александровича дадутъ цѣнный матеріалъ будущему его біографу. Изъ писемъ, выше нами перечисленныхъ, особенно привлекаютъ вниманіе пять писемъ Л. Н. Толстого. Они посвящены преимущественно темамъ педагогическимъ, нѣкоторыя изъ нихъ довольно

XXXIII

обширны, и всѣ они представляютъ живой интересъ. Въ перечнѣ имена главныхъ корреспондентовъ часто повторяются, и среди нихъ и среди корреспондентовъ случайныхъ — рядъ имёнъ примѣчательныхъ. Одни ближайшимъ образомъ связаны съ нашей литературой, музыкой, наукой, общественностью; изъ нихъ иныя общеизвѣстны и общепризнаны, другія знакомы большинству только по звуку, или и вовсе не знакомы, а среди спеціалистовъ ждутъ своего изслѣдователя. Другія имена объединяются связью съ эпохой и дѣятелями, опредѣлившими рамки настоящаго изданія. Въ общемъ переписка С. А. Рачинскаго по составу корреспоидентовъ и содержательности имѣетъ выдающееся значеніе.

Нѣсколько словъ нужно сказать, въ заключеніе, о зелёной тетради С. А. Рачинскаго. Матеріалы, содержащіеся въ ней помимо разсказовъ, нами извлечённыхъ, кажутся отрывками изъ семейной хроники, написанной мастерски, набросками бытовыхъ и жанровыхъ картинъ. Они представляютъ цѣнность не только историческую, но и художественную.

Итакъ — цѣлое столѣтіе обнимаетъ собою Татевскій архивъ. Матеріалы его, все расширяясь въ своемъ составѣ, сначала носятъ преимущественно семейный, домашній характеръ, потомъ вмѣстѣ съ нимъ — оффиціально-дѣловой, и литературный, и культурно-историческій и художественный.

Въ итогѣ — даже немногими намѣченными выше чертами, думается, съ достаточною опредѣлённостью обрисовывается общее значеніе Татевскаго архива Рачинскихъ и въ частности — матеріаловъ, нами печатаемыхъ.

———