362
CLXV.
——
23-го декабря 1815 г. (Каменецъ-Подольскій).
Отъ 13-го и 22-го ноября два письма получилъ вдругъ, милый другъ, и спѣшу отвѣчать, потому что почта отходитъ. Начнемъ сперва о дѣлѣ. Ты заботишься о закладѣ, и какъ не заботиться! Я писалъ объ этомъ тому два мѣсяца и слова не получилъ въ отвѣтъ
363
отъ Павла Алексѣевича. Слѣдственно, я не виноватъ, и если что̀ случится, на душѣ не будетъ. Но теперь надобно еще подумать помочь. Поѣзжай въ Вологду для сего, Бога ради, и переговори съ Третьяковымъ, который, къ несчастію, довольно безтолковъ. Спроси его: нельзя ли заложить имѣніе въ приказъ вологодскій на годъ, въ сумму 3000, для уплаты въ ломбардъ, или не лучше ли прислать мнѣ свидѣтельство для заклада въ Москву, гдѣ я находиться буду? Всего лучше это кончить въ Вологдѣ. Попроси губернатора, а я пришлю изъ Москвы къ Третьякову вѣрющее письмо, и онъ возьметъ свидѣтельство и заложитъ имѣніе на 2600 или 3000 въ приказъ вологодскій, а ты деньги пошли просто къ Катеринѣ Ѳедоровнѣ для уплаты въ ломбардъ. Но если вы будете дѣлать переписки, совѣты и тому подобное, то я ничего не успѣю. Время летитъ, и я борюсь съ безпрестанными затрудненіями. Въ такой отдаленности что̀ могу я дѣлать! Что̀ могу, когда отвѣта на письмо ни отъ кого, кромѣ тебя, добиться не могу»!
Еще разъ, милый другъ, прошу тебя немедленно справиться въ Вологдѣ, что̀ намъ дѣлать надлежитъ и къ чему прибѣгнуть. Я слышу, что у васъ губернаторъ хорошій человѣкъ, то-есть, добрый и честный: переговори съ нимъ и посовѣтуйся. Что до меня касается, милый другъ, то я ѣду въ Москву и останусь тамъ мѣсяца два, ибо генералъ далъ мнѣ бумагу для порученій его въ Москвѣ оставаться, и я объ этомъ пишу къ батюшкѣ. Ранѣе весны я не могу быть у васъ. Подалъ просьбу въ отставку, но она не ранѣе какъ черезъ нѣсколько мѣсяцевъ выйдетъ. Вотъ все, что я скажу о себѣ. Впрочемъ, все по старому, все не очень пріятно; но Богъ поддерживаетъ и твои молитвы, милый другъ.
364
Обними за меня сестеръ покрѣпче и прости. Изъ Москвы я писать буду, но до письма моего пиши ко мнѣ. Вотъ адресъ: въ Чернышевскомъ переулкѣ, въ домѣ Наумова, у князя Вяземскаго, Кон. Ник. Бат. Я остановлюсь у него или близъ него, какъ случится.
Староста Мѣшковскій не отдалъ мнѣ денегъ .... Спроси его, хочетъ ли онъ отдать ихъ или нѣтъ. Это отъ его зависитъ, но въ другой разъ я ему не повѣрю. Прилагаю у сего письма двухъ старость. За небытностію Павла Алексѣевича, Бога ради рѣши сама, какъ хочешь, ихъ требованія и запросы. Деньги за первую половину 1816 года по нынѣшнему я полагаю собрать 2.500 со всѣхъ вотчинъ, чтобы всѣ въ годъ давали пять тысячъ; то по сему сдѣлано ли братомъ распоряженіе? Что Захаровъ? Нельзя ли продать пустошь для заплаты долга?
Вотъ вопросы, на которые отвѣчай мнѣ обстоятельно, милый мой и добрый ангелъ, а главное дѣло — помысли о закладѣ и уплатѣ въ ломбардъ долга. Изъ оброку я не могу отдѣлить ни копѣйки. Въ Москвѣ надобны будутъ деньги; я, кромѣ ломбарду, долженъ много. Если бы не вышелъ въ отставку, то могъ бы совершенно разориться, но есть надежда теперь на Бога и на умѣренность.
Отъ тетушки получилъ письмо; къ радости ея Никита возвратился. Каменецъ я оставлю съ большимъ удовольствіемъ; что̀ я говорилъ, то и случилось: здѣсь нечего было дѣлать вовсе, и для службы никакихъ видовъ. Обнимаю тебя и прошу любить твоего К.
Сестрицъ еще разъ обнимаю и тебя тоже, желаю счастливаго года. Если что не помѣшаетъ, то я завтра ѣду въ Москву. Хлопотъ много. Если староста заплатитъ деньги и случатся другія, то пришли ихъ въ Москву. Мнѣ очень нужны деньги.