307
CLX.
——
13-го ноября 1814 г. (Петербургъ).
Милостивая государыня! Простите мнѣ великодушно, если моимъ письмомъ я растравлю глубокую и неизцѣлимую рану вашего сердца; но я знаю, что слезы матери, горестныя и вѣчныя, имѣютъ нѣкоторую сладость для сердца, исполненнаго вѣры и надежды на Бога, единственнаго утѣшителя въ печаляхъ.
Я имѣлъ счастіе быть извѣстенъ вамъ при жизни незабвеннаго вашего сына, съ которымъ я провелъ, въ бытность вашу въ Москвѣ, нѣсколько мѣсяцевъ, счастливѣйшихъ въ моей жизни. Незабвенный вашъ Иванъ Александровичъ былъ мой товарищъ на войнѣ и другъ мой. Время не изгладитъ его изъ моей памяти. Всѣ товарищи, всѣ офицеры, всѣ тѣ, которые знали его, жалѣютъ о преждевременной его кончинѣ. Мы уважали въ немъ рѣдкія его качества: неустрашимость въ опасности, постоянную кротость, любовь къ товарищамъ, снисхожденіе къ подчиненнымъ, добродушіе и откровенность въ обществѣ, свѣтлый умъ и прекрасную душу. Какъ ни горестна потеря такого друга для меня, она ничто въ сравненіи съ вашей. Одинъ Всевышній можетъ измѣрить ее въ сердцѣ матери; одинъ Всевышній въ силахъ подать вамъ твердость и упокоеніе.
Я былъ въ Лейпцигской битвѣ и на могилѣ Ивана Александровича, къ которой привелъ меня его камердинеръ. Отдавъ послѣдній долгъ моему другу и храброму полковнику, я потребовалъ пастора и просилъ его убѣдительно сохранить священные остатки русскаго
308
воина. «Здѣсь», сказалъ я, — «будетъ воздвигнутъ памятникъ его родственниками и неутѣшною матерью». Онъ далъ мнѣ слово сохранить въ цѣлости драгоцѣнную могилу.
Теперь, милостивая государыня, возвращаясь въ мое отечество, я поставилъ себѣ священнымъ долгомъ сдѣлать вамъ слѣдующее предложеніе: воздвигнуть памятникъ надъ прахомъ вашего сына. И вотъ на сіе способъ: вы можете прислать приличную сумму, до тысячи рублей, если вамъ угодно, на имя Александра Ивановича Тургенева, директора департамента духовнаго, который, бывъ воспитанъ въ университетѣ съ сыномъ вашимъ и любя его какъ брата, беретъ на себя препроводить деньги въ Лейпцигъ къ своему знакомому, чтобъ заказать тамъ приличный монументъ. Вы можете быть увѣрены въ томъ, что порученіе ваше будетъ исполнено со всею возможною точностію и стараніемъ, и г. Тургеневъ отдастъ вамъ отчетъ по совершеніи онаго. Я беру на себя сдѣлать приличную надпись и заказать рисунокъ. Конечно, ни одинъ художникъ не откажется отъ столь прекраснаго занятія.
Сладостно и пріятно помыслить, что на полѣ славы и чести, на томъ полѣ, гдѣ Русскіе искупили цѣлый міръ отъ рабства и оковъ, на полѣ, запечатлѣнномъ нашею кровью, русскій путешественникъ найдетъ прекрасный памятникъ, который возвратитъ ему имя храбраго воина, его соотечественника, и почтитъ его память, драгоцѣнную для потомства! Я исполню то, что обѣщался на могилѣ храбраго Петина, и счастливымъ назову себя, если вы не отринете мое предложеніе, усердіемъ и дружбою внушенное. Удостойте меня отвѣтомъ, милостивая государыня, и вѣрьте, что я пребуду навсегда съ чувствомъ глубочайшаго почитанія
309
къ матери моего друга и товарища вашъ покорнѣйшій слуга Константинъ Батюшковъ.
Имя пастора той деревни, гдѣ погребено тѣло Ивана Александровича, у меня записано, но имя села потеряно. Камердинеръ его знаетъ, конечно. Впрочемъ, и по одному имени пастора можно будетъ отыскать могилу, тѣмъ болѣе, что тотъ, кому будетъ сдѣлано порученіе, ничего не упуститъ для исполненія его со всею возможною точностію. Мой адресъ: Конст. Никол. Батюшкову, въ жительствѣ Александра Ивановича Тургенева, въ департаментѣ его сіятельства князя А. Н. Голицына.