——
Sifflez-moi librement, je vous le rends, mes frères.
Voltaire.
Стихи мои, опять за васъ я принимаюсь!
Съ тѣхъ поръ, какъ съ музами къ несчастью обращаюсь,
Покою ни на часъ...
О, мой враждебный рокъ!
Во снѣ и на яву Кастальскій льется токъ!
Но съ страстію писать не я одинъ родился:
Чуть стопы размѣрять кто только научился,
За славою бѣжитъ — и бѣдный рифмотворъ
Въ награду обрѣтетъ не славу, но позоръ.
Куда ни погляжу, вездѣ стихи мараютъ,
10 Подъ кровлей пѣсенки и оды сочиняютъ.
И бѣдный Стукодѣй, что прежде былъ капралъ,
Не знаю для чего теперь поэтомъ сталъ:
Нѣтъ хлѣба ни куска, а роскошь выхваляетъ
И граціямъ стихи голодный сочиняетъ;
Пьетъ воду, а вино въ стихахъ льетъ черезъ край;
Филису намъ твердитъ: «Филиса, ты мой рай!»
Потомъ, возвысивъ тонъ, героевъ воспѣваетъ:
Въ стихахъ его и самъ Суворовъ умираетъ!
Бѣдняга, удержись, брось, брось писать совсѣмъ!
8
20
Не лучше ли тебѣ маршировать съ ружьемъ?
Плаксивинъ на слезахъ съ ума у насъ сошелъ:
Все пишетъ, что друзей на свѣтѣ не нашелъ!
Повѣрю: вѣдь съ людьми нельзя ему ужиться,
И такъ не мудрено, что съ ними онъ бранится.
Безрифминъ говоритъ о милыхъ, о сердцахъ,
Чувствительность души твердитъ въ своихъ стихахъ;
Но книгъ его — увы! — никто не покупаетъ,
Хотя ихъ ***въ въ газетахъ выхваляетъ.
Глупонъ за деньги радъ намъ всякаго бранить
30 И даже онъ готовъ поэмой уморить.
Иному въ умъ придетъ, что вкусъ возстановляетъ:
Мы вѣримъ всѣ ему — кругами утверждаетъ!
Другой уже спѣшитъ намъ драму написать,
За коей будемъ мы не плакать, а зѣвать.
А третій наконецъ...
Но можно ли помыслить
Всѣ глупости людей въ подробности изчислить?..
Напрасный будетъ трудъ, но въ немъ и пользы нѣтъ:
Сатирою нельзя перемѣнить намъ свѣтъ.
Зачѣмъ съ Глупономъ мнѣ, зачѣмъ всегда браниться?
40
Онъ также на меня готовъ вооружиться.
Зачѣмъ Безрифмину бумагу не марать?
Всякъ пишетъ для себя: зачѣмъ же не писать?
Дымъ славы, хоть пустой, любезенъ намъ, пріятенъ;
Гласъ разума — увы! — къ несчастію, не внятенъ.
Поэты есть у насъ, есть скучные врали;
Они не въ верхъ летятъ, не къ небу, но къ земли.
Давно я самъ въ себѣ, давно уже признался,
Что въ мирѣ, въ тишинѣ мой вѣкъ бы провождался,
Когда бъ проклятый Фебъ мнѣ не вскружилъ весь умъ;
50 Я презрилъ бы тогда и славы тщетный шумъ
И жилъ бы такъ, какъ ханъ во славномъ Кашемирѣ,
9
Не мысля о стихахъ, о музахъ и о лирѣ.
Но нѣтъ... Стихи мои, безъ васъ нельзя мнѣ жить,
И дня безъ рифмъ, безъ стопъ не можно проводить!
Къ несчастью моему, мнѣ надобно признаться,
Стихи какъ женщины: намъ съ ними ли разстаться?..
Когда не любятъ насъ, хотимъ ихъ презирать,
Но все не престаемъ прекрасныхъ обожать!
————