215
[О внешней мудрости]
Рассуждение.
Альманашники, и звездочетцы, и вси зодейшики познали бога внешнею хитростию, и не яко бога почтоша и прославиша, но осуетишася своими умышленьми, уподоблятися богу своею мудростию начинающе, якоже первый
216
блядивый Неврод, и по нем Зевес прелагатай, блудодей, и Ермис пияница, и Артемида любобеица, о них же Гронограф и вси кроники свидетельствуют; таже по них бывше Платон и Пифагор, Аристотель и Диоген, Иппократ и Галин: вси сии мудри быша и во ад угодиша, достигоша с сатаною разумом своим небесных твердей, и звездное течение поразумевше, и оттоле пошествие и движение смотрях небеснаго круга, гадающе к лутшей жизни века сего, настоящей, или тщету или гобзование, и тою мудростию своею уподобляхуся богу, мнящеся вся знати. Якоже древле рече диавол: «поставлю престол мой на небеси и буду подобен вышнему», тако и тии глаголют: мы разумеем небесная и земная, и кто нам подобен! И взимахуся блядины дети выше облак, — слово в слово, яко и сатана древле. Сего ради отверже их бог: благоизволил буйством апостольским спасти хотящих наследовати спасение. Вси христиане от апостол и отец святых научены быша смирению и кротости и любви нелицемерной; с верою непорочною, и постом, и со смиренною мудростию, живуще в трезвости, достизают не мудрости внешния поразумевати и луннаго течения, но на самое небо восходят смирением ко престолу царя славы и со ангелы сподобляются славити бога; души их во благих водворяются, а телеса их на земли нетлении быша и есть.
217
Виждь, гордоусец и альманашник, где твои Платон и Пифагор: тако их же, яко свиней, вши съели, и память их с шумом погибе, гордости их и уподобления ради к богу. Многи же святии смирения ради и долготерпения от бога прославишася и по смерти обоготворени быша, понеже и телеса их являют в них живущую благодать господню, чюдесьми и знаменьми яко солнце повсюду сияют. Виждь, безумной зодийшик, свою богопротивную гордость, каковы плоды приносите богу и творцу всех, Христу: токмо насыщатися и упиватися и баб блудить ваше дело. Прости, — не судя глаголю, к слову прилучилося. Не ваше то дело, но бесовское научение. Плакати о вас подобает, а не ругати: понеже плоть от плоти нашея и кость от костей наших, тела нашего и уды отчасти. Увы, отцы и братия наша! Увы, чада и друзи! Увы, приятели и сродство! Уже бо разлучишася от святых зде и в будущем веце. Како о вас не плакать? Плачю, рече, яко взял вас живых диавол, и не вем, где положити хощет: яве есть, сводит в преглубокий тартар и огню негасимому снедь устрояет. Посмотри-тко на рожу ту, на брюхо то, никониян окаянный, — толст ведь ты! Как в дверь небесную вместитися хощешь! Узка бо есть, и тесен и прискорбен путь, вводяй в живот. Нужно бо есть царство небесное, и нужницы восхищают е, а не толстобрюхие.
218
Воззри на святыя иконы и виждь угодившия богу, како добрыя изуграфы подобие их описуют: лице, и руце, и нозе, и вся чювства тончава и измождала от поста, и труда, и всякия им находящия скорби. А вы ныне подобие их переменили, пишите таковых же, якоже вы сами: толстобрюхих, толсторожих, и ноги и руки яко стульцы. И у кажного святаго, — спаси бог-су вас, — выправили вы у них морщины те, у бедных: сами оне в животе своем не догадалися так сделать, как вы их учинили! Помните ли? — на сонмице той лукавой, пред патриархами теми вселенскими, говорите мне Иларион и Павел: «Аввакум милой, не упрямься, что ты на русских святых указываешь, глупы наши святые были и грамоте не умели, чему им верить!» Помните, чаю, не забыли, — как я бранить стал, а вы меня бить стали. Разумныи! Мудрены вы со дьяволом! Нечего рассужать. Да нечева у вас и послушать доброму человеку: все говорите, как продавать, как куповать, как есть, как пить, как баб блудить, как робят в олтаре за афедрон хватать. А иное мне и молвить тово сором, что вы делаете: знаю все ваше злохитрство, собаки, бляди, митрополиты, архиепископы, никонияна, воры, прелагатаи, другия немцы русския. Святых образы изменили и вся церковныя уставы и поступки, да еще бо християном милым не горько было! Он, мой
219
бедной, мается шесть ту дней на трудах, а в день воскресной прибежит во церковь помолити бога и труды своя освятити, ано и послушать нечево — по-латыне поют, плясавицы скоморошьи! Да еще бы в огонь християнин не шел! Сгорят-су все о Христе Исусе, а вас, собак, не послушают. Да и надобно так правоверным всем: то наша и вечная похвала, что за Христа и святых отец предания сгореть, да и в будущем вечно живи будем, о Христе Исусе, господе нашем ему же слава ныне и присно и во веки веком, аминь.